355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дин Рей Кунц » Славный парень » Текст книги (страница 3)
Славный парень
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 04:39

Текст книги "Славный парень"


Автор книги: Дин Рей Кунц


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Порядок царил и в маленьком стенном шкафу Линды Пейкуэтт. Одежды у неё было немного.

Крайту понравилась простота гардероба женщины. Он и сам не любил никакой экзотики.

Проявление любопытства в отношении жертвы не просто не приветствовалось – запрещалось. Ему полагалось знать только имя, фамилию, адрес и внешность.

Обычно он следовал этому важному критерию своей работы. События в таверне, однако, потребовали установления в данном конкретном проекте новых правил.

Он надеялся найти фотографии родственников и друзей, школьные дневники, сувениры, привезённые из отпускных поездок, свидетельства давнишних романов. Ни одной фотографии не стояло ни на комоде (без единой пылинки), ни на полированных прикроватных тумбочках.

Похоже, женщина полностью отрезала себя от прошлого. Крайт не знал, почему она это сделала, но одобрил такое решение. Ему было куда проще разбираться с людьми одинокими, оторвавшимися от корней.

Он остановился на следующей схеме: взлом двери, изнасилование, убийство, дабы навести полицию на мысль, что убийца – сексуально озабоченный психопат, а женщина – случайно выбранная жертва.

Крайт обожал выстраивать на месте преступления некую композицию. И получалось у него очень даже неплохо, настолько убедительно, что лучшие полицейские сыщики попадались на его удочку.

Он принялся открывать ящики комода, надеясь найти там фотографии или какие-то предметы, очень личные, для которых не нашлось места в стенном шкафу.

Несмотря на запрет, любопытство не давало Крайту покоя. Ему хотелось знать: почему здоровяк в таверне сыграл роль заказчика? И чем приглянулась ему эта женщина, если он решился на такой риск?

Работа Крайта обычно была очень уж скучной.

И человеку, неспособному наслаждаться тончайшими нюансами, надоела бы через год-другой. А вот Крайта она очень даже устраивала, не в последнюю очередь схожестью получаемых им заказов.

После чистоты и порядка Крайт более всего ценил постоянство. Если ему нравился какой-то фильм, он мог смотреть его раз или два в месяц, иногда дважды за один вечер. Зачастую ел на обед одно и то же в течение недели или двух.

Несмотря на внешние различия, люди были столь же предсказуемы, как и сюжет фильма, который он видел не один десяток раз. Человек, которым Крайт восхищался, как-то сказал, что люди – овцы, и по большей части это определение соответствовало действительности.

С другой стороны, Крайт на собственном опыте убедился, что кое в чём люди ещё не доросли до овец. Овцы были послушны, но при этом и бдительны. В отличие от многих людей они всегда знали о существовании хищников и были настороже, чтобы вовремя учуять волков.

Современные американцы слишком уж хорошо жили. Разнообразие самых различных развлечений зачаровало их, они не желали задумываться о существовании кого-то зубастого и вечно голодного. А если и видели перед собой волка, то предпочитали бросить ему кость и убедить себя, что это собака.

Они не замечали реальных угроз, боялись армагедонов, вероятность которых стремилась к нулю: падения на Землю астероида, гигантского урагана, который пересечёт Америку от одного побережья до другого, атомных станций, которые проплавят земную кору насквозь, нового Гитлера, который внезапно прорежется среди многочисленных телеевангелистов.

Крайт находил, что люди больше похоже не на овец, а на стадо. Он проходил между ними невидимкой. Они же радостно пощипывали травку, уверенные в том, что в стаде им ничего не грозит, даже когда он убивал их одного за другим.

Работа была ему в удовольствие, он трудился не покладая рук, пока какой-нибудь параноик не устраивал взрыв или пожар, убивая разом сотни и тысячи. Вот тогда стадо вспоминало об осторожности и бдительности, и у Крайта на какое-то время возникали сложности.

Он хотел побольше узнать об этой женщине, Линде Пейкуэтт, потому что надеялся через неё выйти на человека, который вознамерился помочь ей избежать насильственной смерти. В самом ближайшем будущем он собирался получить имя и фамилию этого типа, лезущего в чужие дела, но пока ещё их не узнал.

В ящиках комода он нашёл только одежду, но она многое рассказала ему о женщине. Носки самых различных цветов, но нейлоновых только две пары. Трусики исключительно из хлопка, простенькие, как мужские, никаких кружавчиков или оборочек.

Простота нижнего белья очаровала его.

И трусики пахли такой свежестью. Он даже задался вопросом, каким стиральным порошком она пользовалась, и надеялся, что производители порошка приняли все меры к тому, чтобы уменьшить его отрицательное воздействие на окружающую среду.

Закрыв последний из ящиков, он посмотрел на своё отражение в зеркале над комодом, и увиденное ему понравилось. Никакого румянца на щеках. Губы не поджаты от напряжения и не расслаблены от страсти.

Отражение картины в раме отвлекло внимание от собственного лица до того, как он закончил восхищаться собой. Улыбка ушла, он повернулся от зеркала к оригиналу.

Ему следовало заметить картину, едва он вошёл в спальню. Никакое другое произведение искусства стены не украшало, а из декоративных предметов на прикроватных тумбочках стояли только часы с фосфоресцирующим циферблатом и старый радиоприёмник «Моторола», изготовленные в 1930-х годах, с корпусами из бакелита.

Ни часы, ни радиоприёмник никаких эмоций у Крайта не вызвали, а вот картина разозлила. Он снял её со стены, разбил стекло об изножие кровати, вырвал из рамы.

Сложил и сунул во внутренний карман пиджака спортивного покроя. С тем, чтобы подержать у себя, пока не найдёт женщину.

А потом, сорвав с неё одежду и полностью подавив сопротивление, он намеревался засунуть картину ей в глотку, зажать рот и потребовать, чтобы она проглотила её. Проглотить она, конечно, не смогла бы, слишком большой была картина, и тогда он позволил бы ей выплюнуть картину изо рта, но только для того, чтобы засунуть её в другое место, затем ещё в одно, после чего он принялся бы засовывать во все эти места что-то ещё, всё, что ему заблагорассудится, и засовывал бы до тех пор, пока она не стала бы умолять убить её.

К сожалению, он жил в таком веке, когда иной раз не было никакой возможности без этого обойтись.

Крайт вернулся к зеркалу, и ему по-прежнему нравилось то, что он в нём видел. Судя по отражению, сердце его не ведало вины, а мысли отличала непорочная чистота.

Наружность имела важное значение. Наружность значила все. Как и его работа.

На туалетном столике Линды, где царил идеальный порядок, он не нашёл ничего интересного, за исключением бальзама для туб незнакомой ему марки.

В последнее время влажность воздуха уменьшилась, и губы у него постоянно трескались. Бальзам, на который он обычно полагался, если и помогал, то не очень.

Он понюхал бальзам, не обнаружил ни одного неприятного запаха. Облизнул и ощутил приятный вкус апельсинового крема. Он смазал губы, которые сразу же почувствовали прохладу, и бросил тюбик в карман.

В гостиной Крайт снял с полки несколько старых книг в переплёте, написанных популярными авторами 1920-х и 1930-х годов: Эрл Дерр Биггерс, Мэри Роберт Райнхарт, Э. Филлипс Оппенгеймер, Френк Суиннертон... За исключением Сомерсета Моэма и П. Дж. Вудхауса, в большинстве благополучно забытых.

Крайт мог бы взять книгу, которая показалась бы ему интересной, да только все эти авторы умерли. Прочитав книгу, в которой излагалась неправильная, по его разумению, точка зрения, Крайт иногда полагал себя обязанным найти автора и поправить его. Он никогда не читал книги умерших писателей, потому что от встречи лицом к лицу с живущим словоплетом получал куда большую удовлетворённость, чем от эксгумации и надругательства над трупом писаки.

На кухне он нашёл в раковине две кружки из-под кофе. Постоял, глядя на них.

Такая аккуратистка, как Линда, никогда не оставила бы грязную посуду, если б ей не пришлось срочно покинуть дом. Кто-то ещё присоединился к ней, чтобы выпить кофе. Может, этот кто-то и убедил её, что на мытье кружек времени нет?

Помимо выводов, к которым позволила прийти грязная посуда, Крайта заинтересовала и кружка с попугаем-ручкой. Он помыл её, вытер и завернул в кухонное полотенце, чтобы прихватить с собой.

Он обратил внимание на отсутствие одного из ножей на настенной стойке, и это тоже заинтересовало его.

Из холодильника достал оставшуюся половину пирога с корицей, который Линда, несомненно, испекла сама. Отрезал себе большой кусок, положил на тарелку. Поставил её на стол, добавил вилку.

Налил чашку кофе из ещё горячего кофейника. Добавил молока.

Сев за стол, изучающе смотрел на «Форд» модели 1939 года, пока ел пирог и пил кофе. Пирог, был отменным. Крайт решил, что при встрече обязательно отметит кулинарные способности Линды.

Едва он допил кофе, завибрировал мобильник.

Достав его, Крайт увидел, что пришло текстовое сообщение.

Раньше, когда он вернулся в таверну «Зажжённая лампа», чтобы узнать имя здоровяка, который сидел на дальнем стуле, бармен заявил, что понятия не имеет, о ком речь.

Однако через пять минут после ухода Крайта Лайм Руни кому-то позвонил. В текстовом сообщении содержался номер, по которому звонили, и имя человека, на которого он был зарегистрирован: ТИМОТИ КЭРРИЕР.

На экране высветился и адрес Кэрриера, хотя Крайт сомневался, что эта информация может потребоваться ему в самом ближайшем будущем. Если

Кэрриер сидел на последнем стуле за барной стойкой, а потом поспешил в Лагуна-Бич, чтобы предупредить женщину об опасности, ему хватило бы ума не возвращаться домой.

Помимо имени и адреса, Крайту хотелось знать и род занятий этого парня. Как выяснилось, Кэрриер был сертифицированным каменщиком-строителем.

Пока Крайт переваривал полученную информацию, телефон завибрировал вновь. На этот раз на экране появилось лицо каменщика. Да, именно этот человек передал ему конверт с десятью тысячами долларов.

Крайт, понятное дело, работал в одиночку, но с информационной и технической поддержкой у него всё было на высшем уровне.

Он убрал мобильник в карман, не сохранив фотографии. Возможно, ему захотелось бы побольше узнать о Кэрриере, но время для этого ещё не пришло.

Вновь наполнив чашку кофе, он добавил молока, выпил, сидя за столом.

И пусть решение объединить кухню с гаражом не относилось к ординарным, Крайт находил, что здесь очень даже уютно.

Ему вообще понравилось бунгало, сочетающее в себе чистоту и простоту. Здесь мог жить кто угодно, характерологические черты хозяина в интерьере ничем себя не проявляли.

Рано или поздно бунгало выставили бы на продажу. Приобретать собственность убитого тобой человека – дело слишком рискованное, но идея Крайту приглянулась.

Он вымыл чашку, тарелку, вилку, кофейник и кружку с ФДР, из которой пила кофе то ли Линда, то ли её гость. Вытер их, убрал. Сполоснул водой стальную раковину, вытер насухо бумажными полотенцами.

Прежде чем покинуть бунгало, подошёл к «Форду», открыл водительскую дверцу, чуть отступил, чтобы не обрызгаться, расстегнул ширинку и помочился на водительское сиденье. Особой радости не испытывал, но этого требовала необходимость.

Глава 8

Пит Санто жил в скромном доме с оштукатуренными стенами. Компанию ему составляли застенчивая собака по кличке Зоя и мёртвая рыба, которую звали Люсиль.

Чучело Люсиль, Марлина, висело над столом Пита в его кабинете.

Пит не был заядлым рыбаком. Марлин достался ему вместе с купленным домом.

Имя рыбе он дал в честь своей бывшей жены. Она развелась с ним после двух лет совместной жизни, когда поняла, что не сможет превратить его в другого человека. Ей хотелось, чтобы Пит ушёл из полиции, занялся продажей недвижимости, одевался более модно и сделал пластическую операцию, убрав шрам.

Семья развалилась, когда она купила ему украшенные кисточками мокасины. Он отказался их надеть. Она – сдать обратно в магазин. Он не позволил поставить их в свой стенной шкаф. Она спустила мокасины в канализацию. Засор обошёлся в кругленькую сумму.

А теперь острозубая Люсиль одним глазом смотрела на Пита Санто, который стоял у стола, наблюдая, как на экране компьютера появляется главная страница сайта Департамента транспортных средств.

– Если ты не можешь сказать мне, в чём дело, кому ты сможешь сказать?

– Никому, – ответил Тим. – Пока никому. Может, через день-два, когда ситуация... прояснится.

– Что прояснится?

– То, что сейчас... неясно.

– Ага. Ну, вот теперь все понятно. Когда неясное станет ясным, тогда ты сможешь мне все рассказать.

– Возможно. Послушай, я знаю, что могу поставить тебя под удар.

– Это не имеет значения.

– Разумеется, имеет.

– Не оскорбляй меня. Не имеет. – Пит сел за компьютер. – Если меня вышибут из полиции, я стану агентом по продаже недвижимости.

Он ввёл фамилию, номер, выбитый на жетоне, и пароль, после чего база данных Департамента транспортных средств сдалась ему, как девственница возлюбленному.

Зоя, чёрный ретривер, наблюдала за происходящим из-за кресла, а Линда, опустившись на колено и издавая воркующие звуки и слова восхищения, пыталась выманить собаку на открытое место.

Пит напечатал номерной знак, который продиктовал ему Тим, и информационная база данных ДТС призналась, что белый «Шевроле», который ездил с такими вот номерными знаками, зарегистрирован не на правоохранительное ведомство, а на некоего Ричарда Ли Кравета.

– Ты его знаешь? – спросил Пит.

Тим покачал головой:

– Никогда о нём не слышал. Я думал, что автомобиль принадлежит полиции, только без знаков отличия.

На лице Пита отразилось удивление.

– Этот парень, который тебя интересует, он – коп? Я выслеживал для тебя копа?

– Если он и коп, то плохой коп.

– Посмотри на меня, на то, что я для тебя делаю, провожу частное расследование, использую служебные возможности. Это я – плохой коп.

– Этот парень, если он коп, очень плохой. Самый худший. В сравнении с ним, Пити, ты – коп-шалун.

– Ричард Ли Кравет. Не знаю его. Если он – коп, то не из нашего управления.

Пит служил в управлении полиции Ньюпорт-Бич, но жил за городской чертой, в сельской местности, ближе к Ирвину, чем к Ньюпорт-Бич, потому что даже до развода не мог позволить себе приобрести дом в городе, покой и безопасность которого обеспечивал.

– Ты можешь найти мне водительское удостоверение этого парня? – спросил Тим.

– Почему бы нет, но, став агентом по продаже недвижимости, я буду носить только те туфли, которые захочу.

Зоя на животе наполовину выползла из-за кресла. Хвост бился по полу, реагируя на воркование Линды.

Зажжённая настольная лампа оставляла большую часть кабинета в тени, а в отсвете компьютерного экрана лицом Пит напоминал Железного Дровосека, а гладкий шрам превратился в корявый сварной шов.

Пит был достаточно красивым парнем, чтобы полоса соединительной ткани, протянувшаяся от уха до подбородка, не превращала его в урода. Пластические хирурги могли бы значительно уменьшить шрам, а то и полностью его убрать, но Пит не пожелал подставить лицо под скальпель.

Шрам не всегда недостаток. Иногда и напоминание о чём-то важном, чем-то утерянном.

На экране появилось водительское удостоверение. С фотографией киллера и его улыбкой Моны Лизы.

Когда принтер отпечатал копию, Пит протянул её Тиму.

Согласно водительскому удостоверению, Кравет родился тридцатью шестью годами раньше. И жил в Анахайме.

Перекатившись на спину и подняв все четыре лапы, Зоя урчала, как кошка, так ей нравилось почёсывание живота.

– Что теперь? – спросил Пит.

Не прекращая почёсывать живот Зои, Линда снизу вверх взглянула на Тима. Её зелёные глаза, пусть и оставаясь озёрами загадочности, ясно и однозначно выразили желание сохранить в тайне от других сущность возникшей у них проблемы, во всяком случае, ещё на некоторое время.

Он знал Пита больше одиннадцати лет, эту женщину – менее двух часов и, однако, решил пойти навстречу её безмолвному пожеланию.

– Спасибо, Пит. Пожалуй, нам больше ничего от тебя не нужно.

Линда поднялась, и Пит тут же спросил её:

– Вы с Тимом давно знакомы?

– Не так чтобы очень.

– И как вы встретились?

– За кофе.

– В «Старбакс»?

– Нет, не там.

– Пейкуэтт. Необычная фамилия.

– Только не в моей семье.

– Звучит красиво.

Линда промолчала.

– Вижу, вы не из разговорчивых.

Она улыбнулась.

– А вы остаётесь детективом и в свободное от работы время.

Застенчивая Зоя держалась рядом с Линдой до самой входной двери.

Ночь встретила их лягушачьим хором.

Линда почесала собаку за ушами, поцеловала в лоб и через лужайку пошла к припаркованному на подъездной дорожке «Эксплореру».

– Я ей не понравился, – заметил Пит.

– Ты как раз ей понравился. Просто она не любит копов.

– Если ты на ней женишься, мне придётся менять работу?

– Я не собираюсь на ней жениться.

– Я думаю, от неё ты без кольца ничего не получишь.

– Я ничего от неё и не хочу. Между нами ничего нет.

– Значит, будет, – предрёк Пит. – Что-то в ней есть.

– Что?

– Не знаю. Но что-то есть, я уверен.

Тим наблюдал, как Линда садится в «Эксплорер». Когда она захлопнула дверцу, сказал:

– Она хорошо варит кофе.

– Я в этом не сомневался.

Хотя лягушки не прерывали концерта, когда

Линда пересекала лужайку, все они, как одна, замолчали, стоило Тиму ступить на траву.

– Класс, – продолжил Пит. – Это часть чего-то. – И добавил, после того как Тим сделал два шага: – Sangfroid.

Тим остановился, посмотрел на детектива.

– Сэнг... что?

– Sangfroid. Это по-французски. Уверенность в себе, решительность, твёрдость.

– С каких это пор ты знаешь французский?

– Один профессор колледжа, он преподавал французскую литературу, убил девушку резцом. А потом расчленил зубилом.

– Зубилом?

– Он был ещё и скульптором. И едва не вышел сухим из воды, потому что ему хватало Sangfroid. Но я всё-таки его расколол.

– Я уверен, что Линда никого не расчленяла.

– Я только говорил о её уверенности в себе. Но, если она захочет расчленить меня, я возражать не стану.

– Дружище, ты меня разочаровываешь.

Пит заулыбался.

– Я знал, что-то между вами есть.

– Ничего, – заверил его Тим и зашагал к «Эксплореру» в молчании лягушек.

Глава 9

– Для копа он очень даже ничего, – заметила Линда, когда Тим задним ходом выезжал на дорогу. – У него такая милая собачка.

– У него ещё и дохлая рыба, названная в честь бывшей жены.

– Может, и она была холодной, как рыба.

– Он говорит, что не стал бы возражать, если бы ты захотела расчленить его.

– И что это означает?

– Юмор песчаного пса. – Тим передвинул ручку переключения коробки передач.

– Песчаного пса?

Удивлённый тем, что открыл эту дверь, Тим тут же её и захлопнул.

– Кто это, песчаный пёс?

Зазвонил мобильник, избавляя Тима от необходимости отвечать. Подумав, что это Руни с какой-то новостью, Тим достал мобильник на третьем гудке. Однако номер на экране не высветился.

– Алло?

– Тим? Да? Она с тобой?

Тим промолчал.

– Скажи ей, что она печёт отличные пироги с корицей.

Голос тут же вызвал из памяти глаза с невероятно расширенными зрачками, жадными до света.

– Кофе тоже неплохо варит, – продолжил Ричард Ли Кравет. – И мне так понравилась кружка с попугаем-ручкой, что я прихватил её.

В этом жилом районе автомобили поздним вечером ездили редко. В тот момент их просто не было. Тим остановился посреди улице. В половине квартала от дома Пита Санто.

Киллер узнал имя Тима не от Руни, а от кого-то ещё. А вот как он добыл не внесённый ни в один справочник номер мобильника, оставалось загадкой.

Хотя Линда не могла слышать голос киллера, она сразу поняла, кто звонит.

– Я снова иду по следу, Тим, хотя ты мне в этом и не помог. Мне дали другую её фотографию, взамен той, что осталась у тебя.

Линда взяла распечатку водительского удостоверения Кравета, поднесла к окну, чтобы рассмотреть в свете уличного фонаря.

– Прежде чем нанести смертельный удар, я собираюсь её изнасиловать. Она такая милашка. Вот почему ты отослал меня с половиной моих денег? Увидев фотографию, решил изнасиловать её сам?

– Все кончено, – ответил Тим. – Ничего у тебя не получится.

– Что... ты никогда не вернёшься домой, она никогда не вернётся домой, вы оба вечно будете в бегах?

– Мы обратимся в полицию.

– Для меня это не проблема, Тим. Тебе следовало сразу же обратиться в полицию. Это долг ответственного и добропорядочного гражданина.

Тим хотел сказать: «Я знаю, что ты – коп, я видел, как ты отъезжал от таверны, а теперь мне известно и твоё имя», но решил, что незачем выкладывать перед Краветом свои козыри.

– Зачем ты это делаешь, Тим? Кто она для тебя?

– Я восхищаюсь её Sangfroid.

– Давай без глупостей.

– Это французское слово.

– Проведи с ней ночь, если хочешь. Трахни её пару раз. Получи удовольствие. А утром привези к её дому. Там я и займусь ею, и забуду о том, что ты влез в это дело.

– Я обдумаю твоё предложение.

– Этого мало, Тим. Тебе лучше заключить со мной сделку и убедить меня, что ты настроен серьёзно. Потому что я по-прежнему иду по следу, знаешь ли.

– Счастливых поисков иголки в стоге сена.

– Стог сена не такой большой, как ты думаешь, Тим. И ты гораздо крупнее иголки. Я скоро тебя найду. Раньше, чем ты можешь себе представить... и тогда договариваться со мной будет поздно.

Кравет отключил связь.

Тим тут же набрал *69, но мобильник Кравета был заблокирован от автоматических ответных звонков.

Впереди автомобиль не остановился на знаке «СТОП», проскочил перекрёсток. Когда он. подпрыгнул на дренажной решётке, фары пробежались по ветровому стеклу «Эксплорера», потом ушли вниз.

Тим перенёс правую ногу с тормоза на педаль газа, отвернул от центральной линии, ожидая, что приближающийся автомобиль выедет на встречную полосу и попытается блокировать их «Эксплорер».

Автомобиль проскочил мимо, задние огни начали быстро тускнеть в зеркале заднего обзора.

Тим выровнял «Эксплорер» у тротуара, нажал на тормоз. До перекрёстка оставались считаные футы.

– Что такое? – спросила она.

– Я подумал, а вдруг это он.

– В том автомобиле? Как такое могло быть?

– Не знаю. Наверное, не могло.

– Ты в порядке?

– Да, конечно. – Резкий порыв ветра качнул магнолию, которая возвышалась у уличного фонаря, тени листьев, как чёрные бабочки, заметались на ветровом стекле. – Если Sangfroid продают в «С семи до одиннадцати», я, пожалуй, остановлюсь и куплю шестибаночную упаковку.

Глава 10

В Анахайме по указанному адресу они нашли одноэтажный дом, построенный в 1950-х годах. Резные доски на конце карнизного свеса, резные ставни, обрамлённые альпийским узором двери не убеждали, что этот дом перенёсся в Калифорнию из Швейцарии или откуда-то ещё.

Прорываясь через ветви двух огромных пиний, лунный свет рисовал занятные узоры на серебристых от времени кровельных кедровых плитках, но ни одна лампа не горела в тёмных окнах.

С одной стороны жилища Кравета стоял испанский дом, с другой – коттедж из Новой Англии. В коттедже светились все окна, а вот в испанском доме, похоже, не жили: тёмные окна, заросшая сорняками лужайка.

Тим дважды проехал мимо дома Кравета, потом припарковался за углом, на боковой улице.

Сверил часы, наручные и на приборном щитке внедорожника. И те и другие показывали одно время—9:32.

– Мне нужно пятнадцать минут, – сказал он.

– А если он дома?

– Сидит в темноте? Нет уж. Он где-то ещё, возможно, затаился около моего дома... или обыскивает его.

– Он может вернуться. Тебе нельзя идти туда без пистолета.

– Пистолета у меня нет.

Из сумочки она достала пистолет.

– Где ты его взяла?

– В ящике прикроватной тумбочки. Автоматический пистолет «Кар К9».

Опять прошлое, снова прошлое, похоже, он никуда не мог от него деться.

В таверне он всегда занимал место, которое казалось ему наиболее подходящим. Обычный парень, на стуле у барной стойки, и, если смотреть от двери, визуально самый маленький из находящихся в зале. И в этот вечер он занял это наиболее подходящее ему место, но, как выяснилось, в неудачное время.

Он нашёл себе образ жизни, напоминающий движение колёс поезда по рельсам. Известный маршрут, никаких новых поворотов, предсказуемое будущее. И вот теперь те самые рельсы, которые вроде бы уводили его от насилия, к тому самому насилию и привели.

– Я не хочу его убивать, – выдавил из себя Тим.

– Я тоже, – ответила Линда. – Пистолет всего лишь страховка. Мы должны найти какие-нибудь улики, чтобы копы могли взяться за него.

Тим наклонился, чтобы получше рассмотреть оружие.

– Я с этой моделью незнаком.

Духами Линда не пользовалась, но идущий от неё запах ему понравился. Запах чистых волос и вымытой кожи.

– Восемь патронов, калибр 9 мм. Отдача не сильная.

– Ты им пользовалась?

– Стреляла только по мишеням. В тире.

– Ты никого не боишься, но при этом держишь пистолет в ящике прикроватной тумбочки.

– Я говорила, что среди моих знакомых нет человека, который хотел бы моей смерти, – поправила она. – Но за всех людей я поручиться не могу.

– У тебя есть разрешение на ношение оружия?

– Нет. У тебя есть разрешение на взлом и проникновение в чужой дом?

– Не думаю, что тебе стоит идти со мной.

– Я не останусь здесь одна, с пистолетом или без него.

Тим вздохнул:

– Ладно, – и вышел из «Эксплорера».

Открыл заднюю дверцу, достал фонарь с длинной ручкой из ниши, где хранился домкрат.

Вдвоём они направились к дому Кравета. Дом стоял в очень тихом районе. Гавкнула собака, но далеко.

Тонкие, переливающиеся, как кожа змеи, серебристые облака наползли на луну.

Стена разделяла участки с испанским и альпийским домами. Калитка открывалась на дорожку, идущую вдоль гаража.

Внезапным порывом ветра на бетон дорожки с пиний стряхнуло сухие иголки.

У боковой двери гаража Тим на несколько мгновений включил фонарь, чтобы убедится, что врезного замка нет.

Линда держала потушенный фонарь, пока он, сунув кредитную карточку между дверью и дверной коробкой, отжимал собачку.

В гараже на два автомобиля Линда включила фонарь, как только за ними закрылась дверь. Гараж пустовал.

– Похоже, ты умеешь не только класть кирпичи, – прошептала она.

– Все знают, как проделать этот трюк с дверью.

– Я – нет.

Скоре всего, парадная и кухонная двери запирались на врезные замки, но в двери между гаражом и домом стоял самый простенький замочек. Многие люди думают, что самого наличия замка достаточно для того, чтобы отпугнуть воров.

– И какой срок дают за грабёж? – спросила Линда.

– Это проникновение в чужой дом, а не грабёж. Может, лет десять.

– Давай все сделаем по-быстрому, – предложила она, когда Тим открыл замок.

– Сначала нужно убедиться, что там нет питбуля.

Взяв у неё фонарь, Пит приоткрыл дверь. Посветил фонарём через узкую щёлку, но не увидел блеска звериных глаз.

Кухня оказалась вовсе не такой, как он ожидал. Весёленькие ситцевые занавески, набор банок для чая, кофе, пряностей, разрисованные плюшевыми медвежатами, настенные часы в форме кошки с хвостом-маятником.

В столовой на обеденном столе они увидели льняную скатерть с кружевами по периметру. В центре стола стояла керамическая ваза с фруктами.

Цветные афганы лежали на диване в гостиной. Перед большим телевизором – пара удобных кресел. Стены украшены репродукциями картин с большеглазыми ребятишками, популярными в год рождения Тима.

– Неужто киллер живёт с мамой и папой? – удивилась Линда.

В большой спальне они увидели одеяло с розами, шёлковые цветы, туалетный столик с отделанными перламутром расчёсками и щётками для волос. В стенном шкафу висела как мужская, так и женская одежда.

Вторая спальня, поменьше, служила и комнатой для вязания, и домашним кабинетом. В ящике стола Тим нашёл чековую книжку и несколько счетов, ждущих оплаты: за телефон, электричество, пользование кабельным телевидением.

Линда прошептала:

– Ничего не слышишь?

Тим выключил фонарь. Они постояли в темноте, прислушиваясь.

В доме царила тишина, Нарушаемая лишь редкими поскрипываниями, вызванными, скорее всего, осадкой стареющего дома.

Когда Тим убедил себя, что в этой тишине никто к нему не прислушивается, он вновь включил фонарь.

В темноте Линда успела достать пистолет из сумочки.

Исследуя чековую книжку, Тим обнаружил, что выписана она Дорис и Леонарду Холберсток. И ещё неоплаченные счета тоже направлялись Холберстокам.

– Он тут не живёт, – сделал очевидный вывод Тим.

– Может, жил раньше.

– Скорее всего, в глаза не видел этого дома.

– Так что же мы тут делаем?

– Незаконно пребываем в чужом доме.

Глава 11

Линда вела машину, а Тим сидел рядом, с открытой сумочкой на коленях. Пистолет лежал в сумочке. Разговаривал по телефону с Питом Санто.

Вернувшись по ходу разговора в базу данных ДТС, Пит сказал:

– Автомобиль зарегистрирован на Кравета не по анахаймскому адресу. Место регистрации – в Санта-Ане.

Тим повторял новый адрес вслух, одновременно записывая его на распечатке водительского удостоверения Кравета.

– Этот адрес не более реальный, чем первый.

– Ты готов сказать мне, что все это значит? – спросил Пит.

– Ничего такого, что случилось бы на подконтрольной твоему полицейскому управлению территории.

– Я считаю себя детективом мира.

– Никого не убили, – ответил Тим, мысленно добавив: «Пока».

– Помни, наш отдел занимается убийствами и ограблениями.

– На текущий момент украли только кружку для кофе с ручкой в виде попугая.

– Мне нравилась эта кружка, – нахмурившись, заявила Линда.

– Что она сказала? – спросил Пит.

– Говорит, что ей нравилась эта кружка.

– Ты хочешь, чтобы я поверил, что причина всей этой суеты – украденная кружка для кофе?

– И ещё пирог с корицей.

– Оставалась только половина пирога, – уточнила Линда.

– Что она сказала? – спросил Пит.

– Она говорит, что оставалась только половина пирога.

– Но всё равно нехорошо.

– Она говорит, что сожалеет об этом, пусть и успела съесть половину.

– Дело не в стоимости ингредиентов.

– Дело не в стоимости ингредиентов, – повторил Тим в трубку.

– Он украл и мой труд, моё ощущение безопасности.

– Он украл и её труд, её ощущение безопасности.

– Вы хотите, чтобы я поверил, что речь идёт только об украденных кружке для кофе и половине пирога с корицей?

– Нет. Речь идёт совсем о другом. Кружка и пирог всего лишь сопутствующие преступления.

– О чём другом?

– Не имею права говорить. Послушай, можно ли выяснить, что у Кравета есть ещё одно водительское удостоверение, выписанное совсем на другую фамилию?

– Какую фамилию?

– Не знаю. Но если адрес в Анахайме ложный, тогда и фамилия, скорее всего, такая же. Есть у ДТС программное обеспечение, которое позволит найти в базе данных такое же лицо, как на водительском удостоверении Кравета?

– Это Калифорния, парень. ДТС не может содержать в чистоте придорожные туалеты.

– Иногда я задаюсь вопросом: а если бы «Невероятный Халк» пользовался большим успехом и продержался на Ти-Ви на несколько лет дольше, может, Jly Ферриньо стал бы губернатором? Вот было бы здорово.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю