Текст книги "Две взятки на мизере"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Счастливого полета, малышка! – как обычно, напутствовал Казанова.

– Тебе не больно? – спросил он через некоторое время. – Я так тебя хотел, что совсем забыл про мазь. Здесь же ничего нет.

– Пока не больно, только вода хлюпает.

– Ничего, вытечет. Но в ванне мы больше не будем. Мы привыкли к простору, а тут не развернешься.

Казанова быстро вылез, вытерся, приготовил большое полотенце для Ларисы. Она встала во весь рост, и он нежно промокнул её тело, потом подхватил на руки и понес в спальню. Шторы были плотно задернуты, в комнате почти темно. Все не так, как в его квартире, но в этом тоже есть своя прелесть.

– Давай попробуем полетать в темноте...

Почувствовав, как его губы коснулись её тела, Лариса закрыла глаза и приготовилась в очередной раз окунуться в волны наслаждения.

И ещё как окунулась!..

У ворот уже телепался Толик. Увидев её белое от злости лицо, опешил.

– Алка, чо ты? – спросил он, когда та вышла из машины. – Да я этого гаишника урою...

– Не надо, Толян, – отмахнулась Алла.

К ней уже спешил Мирон.

– Где они? – спросила она, перешагивая через две ступеньки.

– В нижнем холле.

Не обращая на него внимания, Алла быстро пошла вперед. Слава тут же догнал её.

– Аллочка...

– Отъебись! – такого яростного лица он ни разу не видел и тут же отстал.

Спустившись этажом ниже, она прошла коридорами и подошла к двери, у которой стоял один из бойцов Мирона.

– Открой!

Тот повиновался беспрекословно. Подруга командира – круче самого командира.

Алла вошла в большую комнату. Видимо, боевики Мирона вынесли отсюда всю мебель. Четверо её обидчиков сидели у стены на корточках.

– Что-то ребятки, не вижу радости на ваших лицах... Морды какие-то кислые... Недавно вы вели себя понаглее. А ну-ка, выебки, вставайте!

Те встали, поглядывая на неё с опаской. Они ещё ничего не понимали. Сидели в КПЗ – незаконное ношение огнестрельного оружия. Светил реальный срок. Потом приехали четверо бойцов, забрали их, привезли сюда и заперли, ничего не объясняя.

– Ну, узнали, суки?

Белая от бешенства Алла приблизилась.

Эти, с понтом "крутые", ощущая свою силу и безнаказанность, имея три ствола, несколько дней назад решили поиздеваться над ней, женщиной, которая всего лишь обогнала на своем маленьком "Фольксвагене" их навороченный джип. Четверо качков с тремя стволами – против одной женщины!

Но они ещё не знают, с какой женщиной связались.

– Кто из вас назвал меня блядью?

В ответ молчание.

– Ну, я жду! – потребовала Алла.

Те тупо молчали. До них до сих пор ещё не дошло.

Приоткрыв дверь, она жестом поманила охранника.

– Принеси-ка мне пушку.

Тот тут же нырнул рукой в наплечную кобуру и протянул ей револьвер.

Прикрыв дверь, Алла сняла револьвер с предохранителя.

– Так кому же из вас освежить память?

Опять тупое молчание.

Ба-бах! В закрытом помещении выстрел прозвучал оглушительно. Пуля пролетела в сантиметрах от головы одного из бандитов.

– Ребятки, я хорошо стреляю. Сейчас просто продемонстрировала то, что умею. В следующий раз точно отстрелю вам яйца. По очереди. Каждому.

Стоят, будто парализованные, похоже, уже в штаны навалили со страху.

Алла оглядела всех четверых. Нет, по таким правилам она не играет. Она хотела спровоцировать их и уж тогда врезать хорошенько. Ее конек – победить в честной драке. Стрелять в безоружных Алла не собиралась. Но их же четверо! Любой нормальный мужик выбил бы оружие из её рук. Они же видели, что она забрала пушку у охранника, значит, тот безоружен. Четверо накачанных парней против безоружного охранника и бабы. Дверь не заперта – и это они прекрасно видели. Прорывайтесь, если вы бойцы! Но нет, эти – не бойцы. Мразь, дешевка.

Ей стало неинтересно.

– Да пошли вы на хер...

Алла вышла, автоматически поставила револьвер на предохранитель и отдала охраннику.

– Как тебя зовут, малыш?

– Саша.

– Умничка, Санек. Нас с тобой было двое против этих четверых. Хоть у меня и была твоя пушка, но всех мне враз не подстрелить. А ты тут стоял безоружный и даже не позвал других на подмогу.

– Да я ж вас знаю, Алла Дмитриевна.

– Да? – удивилась она. – И что ты знаешь?

– Да вы и одна четверых одолеете.

– В этом ты прав, малыш, – одолею.

Алла не знала, как к ней относились бойцы Мирона. Ей на них плевать. Но те, уважая и боясь своего командира, подвыпив, иногда говорили о его подруге. "Крутая баба", – это звучало постоянно.

– Ну, как тебе полет в темноте? – спросил Казанова через час.

Лариса не видела его лица, оно лишь белело смутным пятном над нею, но она не сомневалась, что Казанова, как обычно, чуть-чуть ухмыляется.

– Обалденно... Хотя я всегда закрываю глаза, но все равно сквозь веки свет поначалу ощущается. Потом, когда я летаю в облаках, то уже вообще ничего не замечаю.

– Помнишь, я рассказывал тебе про твои эрогенные зоны? Сейчас мы попробуем, сможешь ли ты кончить, если я всего лишь буду ласкать твою грудь.

Она была согласна на все. Все, что делал с ней Игорь, было замечательно. По её вздоху, тот все понял.

Его язык чуть прикоснулся к левому соску и подразнил легкими движениями. Было немного щекотно, но приятно. Он взял сосок губами и стал чуть посасывать его, вначале тихонько, потом все сильнее. Его руки в это время то ласкали грудь круговыми движениями, то как бы перегоняли мягкую ткань от периферии к центру. Ощущения были обалденные.

Лариса вспомнила, как кормила сына грудью, как медсестра учила её сцеживать молоко и помогала расцедиться, когда у неё начинался мастит.

Может быть, потому, что она вспомнила о сыне, может быть по иной причине, но пика не получалось. Было очень приятно, низ живота уже ныл сладкой болью и ожиданием, но эти ощущения не нарастали, как обычно. Казанова это понял – он всегда её чувствовал.

Балдея от сладостного предвкушения, она взяла его руку и направила, но он убрал руку, переместился ниже и коснулся языком. Она выгнулась, всем тазом подаваясь навстречу. Еще, еще, быстрее...

"А-ах!" – и мозги отключились.

Пройдя коридорами, Алла поднялась в гостиную. Мирон стоял в напряженной позе посреди комнаты.

– Отпусти этих уродов. Они так перебздели, что мне даже расхотелось учить их манерам.

– Они посмели тебя оскорбить и будут наказаны.

– Как хочешь... Мне они уже неинтересны. Там стоит охранник, Саша. Смелый парнишечка. Награди его или сделай бригадиром. Парень умен. Позови-ка его сюда.

Мирон отдал приказ одному из охранников.

Сев в кресло, Алла взяла из рук любовника бокал коньяка.

Раздался стук в дверь, и после разрешения Мирона появился Саша.

– Санек, с сегодняшнего дня будешь бригадиром, – сказала Алла. Сядь-ка, давай выпьем.

Тот стоял у двери и переводил взгляд с неё на командира, не решаясь сесть.

– Садись, садись, – рассмеялась она. – Мы с тобой прошли боевое крещение.

Мирон уже привык, что любовница командует его "шестерками". Но в его присутствии!..

Не обращая на него внимания, Алла плеснула коньяк в два бокала и подмигнула Саше.

– Иди сюда, Санек.

Тот подошел, все ещё косясь на командира. Мирон был напряжен, но молчал.

– Нас с Санькой было двое против четверых. Нормальные мужики меня бы тут же скрутили, а эти оказались дешевками. Но ведь поначалу мы этого не знали, верно, Санек?

Тот кивнув, глядя на командира.

– Давайте выпьем, – Слава взял инициативу в свои руки. – Молодец, Саша. Ты защитил Аллу Дмитриевну. Она бесстрашная женщина, но и ты был на высоте.

Саша стоя выпил, так и не рискнув сесть в присутсвии командира.

– Будешь бригадиром пятой шестерки, – сказал Мирон. – Валеру недавно подстрелили, пока пусть лечится, а там посмотрим.

Тот понял, что пора уходить.

– Санек, а ещё постреляем? – крикнула Алла ему вслед.

Тот обернулся:

– Да с вами, Алла Дмитриевна, я всегда готов.

Когда Саша вышел, она повернулась к любовнику:

– Знаешь, для меня все твои бойцы – почти предмет обстановки. Но этот и в самом деле умненький и смелый.

Мирон молчал. Разлил коньяк и подал ей бокал, а свой выпил в несколько глотков.

"Что это с ним? – удивилась Алла. – Нервничает, сразу видно."

– Папик, ты что, приревновал меня к этому Сашке?

– Да при чем здесь он! – отмахнулся тот.

"Непонятно... Про Серегу, что ль, прознал? Может, кто из его ребят видел нас в лесочке?.. Вот позор-то Славке – подруга командира трахается с каким-то гаишником..."

Она не привыкла оставлять вопросы без ответов.

– Колись, родной. Облегчи признанием душу.

– Алла, откуда у тебя оружие?

– Какое оружие? – невинно улыбнулась та.

Мирон отвел взгляд. Разговор ему был неприятен. Уличать любовницу во лжи – и подавно.

"В самом деле, что я это с ним дурочку валяю... Раз он уже знает, чего я выделываюсь?!.."

– Это мой "ТТ"-шник, который я купила три года назад.

– Ты же сказала, что выбросила его!

– Сказала... – она изобразила сожаление. – Но не могу я выбросить пушку, Слав. Ты же знаешь, – к оружию у меня слабость.

– Тебе нельзя иметь оружие.

– С каких это хренов?! – Алла возмущенно выпрямилась. – Если бы у меня не было пушки, эти четверо мудаков так бы меня отделали... Затащили бы в лес и насиловали по очереди, – она намеренно сгустила краски.

Даже мысль о подобном привела его в бешенство. Скулы побелели, желваки сжались.

– Да если б они только посмели!..

– А они не посмели, потому что у меня в руках была пушка.

– Но у них было три ствола!

– Да ну... – рассмеялась Алла. – Из них стрелки, как из говна пуля. Этот мудак, что успел достать свой револьвер, даже с предохранителя его не снял. Если б остальные тоже достали стволы, я бы их вмиг перестреляла. В порядке самообороны. Единственное, что можно было бы мне приклеить в подобной ситуебине, – незаконное ношение оружия. Кстати, Славик, сделай-ка мне разрешение на ношение оружия.

– Нет, Алла, – его голос был тверд. – И разрешение тебе не сделаю, и твой пистолет заберу.

– А вот это видел? – она покачала перед его носом фигой. – Еще никто и никогда у меня ничего не забирал, понял? И вообще я в этой жизни делаю только то, что сама хочу. А сейчас пошел-ка ты на хер.

Швырнув недопитый бокал в Мирона, разъяренная Алла встала и направилась к двери. Тот уже знал, что любовница уедет и возможно, навсегда. Она его уже предупреждала: "Не препятствуй моему ндраву!", – и он смирился и терпел все её капризы. И вот опять её разозлил.

Слава был готов удержать её любой ценой. Не хотелось ему рассказывать о Казанове, но только это сейчас может её остановить.

– Аллочка, сядь, пожалуйста. Прости. Забудем мои слова. Мне нужно рассказать тебе очень важное.

Она уже дошла до двери и обернулась:

– Про кого?

– Про Ларису и Игоря Северина.

– Ты что-то узнал?

– Да.

Алла вернулась и снова села в кресло. Напряжена, но уже без прежней злости.

Взяв новый бокал, Мирон налил ей коньяк и подал.

– Рассказывай, – приказала она.

– Примерно год назад Тимур Салахов в мужской компании позволил себе неуважительно отозваться о Ларисе, сказав, что любовник Снежной Королевы 23-летний пацан, её заместитель. Игоря еле оттащили от него. Потом многие слышали, как Казанова грозился убить Костю Сохова, – Слава решил не рассказывать любовнице все, что знает. Лишь часть информации. Сейчас ему важно было её удержать, и он уже видел, что она не уйдет, пока не узнает все. – Игорь Северин долго домогался Ларисы. И вот Костю убили, а уже через пару недель она стала любовницей Казановы. Муж Ларисы тут ни при чем. Мои ребята выяснили, что у него алиби.

– Ты думаешь, Казанова застрелил Костю?

– Может быть, не сам. Сейчас нанять киллера не проблема.

– Вот блядь! Я же жопой чуяла, что Казанова причинит Ларке немало неприятностей. Ну, я его урою!

– Не надо, Аллочка, я сам с ним разберусь.

– Еще чего не хватало! Не смей даже лезть в это дело! Сама его накажу.

– Аллочка, он хорошо стреляет. Если убил раз, то может решиться и во второй.

– Да срала я на него! Я и сама неплохо стреляю.

Мирон похолодел. Ну зачем он рассказал ей?!.. Хотел удержать, а получилось ещё хуже. Его любимая вспыльчива, как порох. А ради подруги способна на все. Пойдет да и застрелит Казанову в его офисе или в любом другом месте. Алла – это Алла. Когда её несет, – не остановишь.

– Моя родная, зря я тебе все это рассказал, – Мирон опустился перед ней на колени и взял её руки.

– Нет не зря! То, что молчал так долго – это и в самом деле зря. Знала бы раньше, – разобралась бы с этим блядуном сразу.

– Очень прошу, Аллочка, ничего не делай. Казанова – не так прост, как внешне кажется. Это опасный человек.

– Да не боюсь я его! Ни его, ни кого другого!

– Я это знаю. Но ведь надо во всем разобраться. Пока все это лишь предположения.

– Ладно, разберемся.

Отставив свой бокал, Алла встала.

– Ты уезжаешь? – Мирон был искренне огорчен.

– Славик, сам понимаешь, сейчас мне не до траха.

– Ладно, раз ты не хочешь, не будем. Но не уезжай, пожалуйста.

– Мне нужно все обдумать. Я к тебе на днях приеду и расскажу, что придумала.

– Но ты ничего экстраординарного не сделаешь, не посоветовавшись со мной?

– Не сделаю, – усмехнулась Алла, подумав: "Я сделаю то, что считаю нужным, а твои советы мне до фени".

Когда Лара пришла в себя, то опять увидела белеющее в темноте пятно лица любовника:

– Как слетала, малышка?

– Как всегда – обалденно...

– Жаль, что не получилось по-новому.

– Да и по-старому тоже замечательно.

– А помнишь, я говорил, что хочу проверить, есть ли у тебя ещё одна эрогенная зона. Проверим?

– Делай со мной, что хочешь. Ты же знаешь, я твоя и вся в твоей власти.

Казанова встал на колени и закинул её ноги себе на плечи, приподняв руками таз и согнув тело почти под прямым углом.

Ах, это первое прикосновение и непередаваемое ощущение! Лариса глубоко вздохнула и закрыла глаза...

– Тебе не было тяжело в такой позе? – спросил Казанова через некоторое время.

– Я этого даже не замечала. У меня были совсем другие ощущения.

– Чем-то отличались от прежних? Интенсивностью, длительностью?

– Пожалуй, да. По-моему, я успела несколько раз.

– Я это почувствовал. Значит, у нас про запас есть ещё одна эрогенная зона – точка Джи.

– Ты мой умница. Все запомнил, что читал в умных книгах.

– Но ведь не зря читал! Пригодилось.

– Раньше я полагала, что тебе обязательно нужны эксперименты, секс с изюминкой.

– Надеюсь, ты поняла, что я экспериментирую только ради того, чтобы тебе было хорошо, и как можно чаще, и как можно сильнее?

– Я давно уже это поняла.

– Вот и отлично. По-моему, пора подкрепиться.

– А разве здесь что-то есть из еды?

– Я велел экономке купить. Пойду посмотрю, что она там приготовила.

– Ты знал, что мы сюда приедем?

– Конечно, знал. Почему бы нам не освятить и это место? Везде, где можно и нельзя, мы уже попробовали, а эта хата будет простаивать без дела?!

Лариса расхохоталась. Ну до чего же непосредственен! Казанова то галантный кавалер, зрелый мужчина и настоящий комильфо, то вдруг в нем прорывается мальчишка.

"Хата" – словечко из их студенческой юности. Хата свободна, потому что "предки" уехали, следовательно, нужно непременно привести туда девушку. Чтобы хата простаивала без дела?! Да ни один нормальный студент этого никогда не позволит!

Они уже не студенты, но как приятно вспомнить то время...

– Игорь, я сейчас вспомнила студенческие годы. "Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя!", – помнишь этот хит Александра Градского?

– Еще бы!

– Тогда все было по-другому...

– Малышка... Но ведь и сейчас не хуже.

– Нет, мой дорогой... Сейчас все не так.

– Котенок мой любимый... Не буду тебя переубеждать. Ты – моя принцесса. Со мной ты милая очаровашка, и я обожаю все твои капризы. А на людях ты – Снежная Королева. Ты стала бизнес-леди, но это не твое.

– Ты хочешь, чтобы я бросила бизнес?

– Малышка, я не собираюсь на тебя давить. Как сама решишь – так и будет. Но ведь ты утонченная женщина. Бизнес – дело жесткое. А я бы хотел видеть тебя в седле и в шляпке с вуалью.

Так. Только опять не расползаться.

"Не смей истекать слезьми!" – как-то сказала ей верная боевая подруга.

Все. Хватит надрыва. Надо сменить тему.

– Но после еды я сразу отяжелею – жалобно проныла Лариса.

– А я не буду тебя тормошить. Будешь лежать и наслаждаться. Впереди ещё несколько полетов в космос.

– Ой, аж мурашки по телу побежали от предвкушения...

– Тогда, может, ну его на фиг, это перекус, и слетаем хоть пару раз?

– Нет, давай устроим маленький перерыв. Ждать тоже очень приятно.

– Как прикажешь, моя принцесса. Но как-нибудь мы попробуем с тобой поставить рекорд и посмотрим, сколько у нас получится за определенный промежуток времени.

– Да ты, по-моему, уже не раз ставил рекорд.

– Сегодня рекорд – завтра норма! – самоуверенно заявил Казанова. – На сегодняшний день норма – десять раз. Но я почти стахановец и всегда стараюсь перевыполнить её.

– Никогда бы не подумала, что современный мужчина на такое способен. Алка говорила, что ты – штучный экземпляр, и я с ней согласна.

– Твоя подруга меня совсем не знает, но в данном случае она права.

– Ах ты, самоуверенный нахал! – шутливо толкнула его в бок Лариса.

– Все, я пошел готовить перекус, а то я так голоден, что готов тебя съесть.

Казанова встал и отправился на кухню.

– О! Экономка даже мороженное купила. Отлично! Устрою тебе классный десерт. Ты любишь мороженое? – донесся его голос издалека.

– Нет! – крикнула Лара

– А я тебя накормлю им так, что ты полюбишь!

Она лишь улыбнулась. Опять он что-то придумал, неугомонный Казанова, который никогда не повторяется.

Через несколько минут тот появился с подносом.

– Будем есть в темноте?

– Давай. Сегодня все будем делать в темноте. Так даже интереснее.

– Нет уж, – заартачился Игорь. – В темноте только для разнообразия. Я хочу тебя видеть.

– Ладно, будем чередовать, – тут же согласилась Лариса.

– Малышка, ешь и не капризничай. К сожалению, здесь нет микроволновки, так что все холодное. Кстати, я забываю тебя спросить – что ты любишь из еды?

– Я вообще не получаю кайфа от процесса приема пищи.

– Вот бедняжка... – посочувствовал Казанова. – А я люблю вкусно пожрать. Но хоть что-то тебе нравится больше всего остального?

– То, что я заказала вчера в ресторане, – салаты, хорошая рыба и морепродукты.

– Настоящая русалка! – восхитился Казанова. – А я-то дурак, пичкал тебя тем, что ты не любишь! Все, теперь буду тебя кормить всевозможными салатами, вкусной рыбой, осьминогами, лобстерами, мидиями и прочими дарами моря. Русалке – русалочью еду. И только попробуй сачковать! Тут уж ты не отвертишься.

– А ты не любишь рыбу?

– Я к ней равнодушен.

– Но, говорят, в морской живности есть что-то, что очень повышает сексуальность, – поддразнила его Лариса.

– Видимо, именно поэтому ты так сексуальна, моя русалка. А мне повышать потенцию пока не требуется. Я мужик, а мужик должен есть мя-а-со! – проговорил он кровожадно. – Жела-ательно с кровью! И кро-ови, крови побольше!

Лариса расхохоталась и чуть не подавилась.

– Черт, я забыл, что тебя нельзя смешить во время еды! – расстроился Казанова, хлопая её по спине и подав бокал с водой. – Все, никаких разговоров! Молчу, пока ты все не съешь.

Он действительно молчал все время, пока Лариса ела. Сидел и терпеливо ждал.

– Малышка, ты как маленький ребенок – и малоежка, и медленноежка, – с какой-то тихой грустью сказал Игорь, убирая пустую тарелку. – Я бы умер от огорчения, если бы моя дочь так же мало ела и приходилось впихивать в неё каждый кусок.

– Я надеюсь, что в этом наша дочь пойдет в тебя, а не в меня.

Лариса почти кожей ощутила его восторг. Казанова даже задохнулся от счастья и долго не мог выговорить ни слова.

Охватив его лицо ладонями, она нежно коснулась губами его губ и тут же отстранилась.

– У нас с тобой будет дочка. Не знаю, какие у неё будут глаза зеленые, как у меня, или карие, как у тебя. Не знаю, будет ли она пепельной блондинкой, как я, или брюнеткой, как ты. Мы не будем ждать целых семь лет. Если ты не возражаешь, то у нас будет ребенок даже пока я замужем. А когда Алешка уедет учиться, то с Мишей я уже смогу расстаться. Но до этого твоя дочь будет носить его фамилию и её будут считать ребенком моего мужа.

– Да плевать мне, кто и что будет считать! Я-то буду знать, что это моя дочь! Ох, малышка, как же я счастлив! А ты вытащила свою проклятую спираль?

– Пока нет.

– Вот ведь вредная какая! Я же тебя просил!

– Но когда бы я успела это сделать? Прошлую неделю мы почти не расставались, потом ты улетел в Штаты, и я боялась, что больше тебя не увижу. А после твоего возвращения я все время с тобой.

– Все! Завтра же везу тебя в клинику и к черту эту дрянь.

– Я бою-усь... – заныла Лариса.

– Да это совсем не больно.

– А ты-то откуда знаешь?

– Бабы рассказывали.

– Ничего себе тема для обсуждения! – ахнула Лариса.

– Малышка моя, это только ты не позволяешь себе разговаривать на подобные темы с мужиками. А некоторые бабы так подробно рассказывали, что и как у них там болит, как ставили или вытаскивали спираль, как делали аборт, что мне потом даже трахать их не хотелось, так было противно.

– Зачем же ты со мной разговариваешь об этом? То мажешь меня всякими мазями, то расспрашиваешь про то, что мужчине знать не положено.

– Ты мой любимый человечек, и мне положено знать о тебе все, потому что меня волнует твое здоровье. Если не дай Бог, у тебя что-то будет не в порядке, ты заболеешь или будет угроза для ребенка, – то я к тебе даже не прикоснусь.

– Не ври, – не поверила Лариса.

– Клянусь! – торжественно произнес он.

– А как же ты будешь воздерживаться?

– Онанизмом буду заниматься.

Она не выдержала и расхохоталась.

– Ты дурачишься или серьезно?

– Насчет онанизма я, конечно, пошутил, но то, что временно поборю жало плоти, – это точно.

– Даже не верится... Скорее всего, будешь приглашать в свой кабинет телок, чтобы они сделали тебе минет.

– Еще чего не хватало! Моя любимая будет носить мою долгожданную дочку, а я буду вести себя как похотливый самец?! Плохо ты меня знаешь. Обещаю, что ни единой телки к себе больше не подпущу.

Теперь Лариса поверила. Игорь говорил с таким убеждением и так искренне, что просто нельзя было ему не поверить.

– Кстати, милый, я забыла тебя спросить, почему у тебя другая секретарша?

– А ту я уволил, как и обещал.

– Но я же сказала, что больше к ней не ревную.

– А на фиг она мне нужна, если кроме минета больше ничего не умеет?! Пока у меня на телефоне сидит секретарша моего зама, но я уже позвонил в агентство и сказал, что мне нужна секретарша-профессионал, а возраст и внешность не имеют значения. Они прекрасно просекают, для каких надобностей берут секретаршу, поэтому пришлют такую, что ты можешь быть спокойна.

– Ага, какую-нибудь кикимору, и тебе будет стыдно перед людьми, что у тебя такая уродина.

– Чувство стыда мне вообще не знакомо. Я не собираюсь ни от кого скрывать, что завязал с телками.

– Получается, что ты изменяешь прежним принципам в угоду мне?

– Малышка, то, что я раньше трахал баб, – это не принцип, а дурь. И я ничего не потерял от того, что больше не прикоснусь ни к одной телке. Даже если ради тебя мне нужно было бы кардинально измениться, – я бы и то не стал противиться.

– Нет уж, Казанова, я не собираюсь тебя переделывать. Оставайся таким, какой ты есть. Я люблю тебя именно таким.

– Спасибо, мой котенок. А что это мы заболтались и забыли про десерт?!

Зачерпнув пальцем из коробки с мороженным, он поднес его к губам Ларисы. Та лизнула, остальное Игорь размазал по её губам. Еще мазок из коробки, и мороженое оказалось у неё между ног. От ощущения холодного Лара дернулась.

– Спокойно, малышка, сейчас тебе будет жарко.

Его язык пополз по бедру, слизывая мороженое.

– А-ах! – вскрикнула Лариса и забыла обо всем на свете...

Ощутив его язык на своих губах, она открыла глаза. Казанова слизывал мороженое с её лица.

– Ой, мне щекотно! – заерзала она.

– Не дергайся, я должен все съесть.

Лара снова закрыла глаза и покорилась. Еще минута, и мороженого не осталось. Руки Игоря подняли её, развернули и она очутилась у него на коленях лицом к нему. Еще одно движение вверх, потом вниз.

– Полетели, малышка! – шепнул он, щекоча губами её ухо.

Мирон проводил её до машины и выглядел таким растерянным, что ей стало его жалко. Не обращая внимания на его бойцов, Алла обняла любовника и нежно поцеловала.

– Не тревожься, мой старичок. Я же у тебя умненькая-разумненькая.

– Пусть Толик тебя сопровождает.

– Пусть сопровождает, – кивнула она.

Ее верный оруженосец уже стоял возле своей "Вольво".

– Погнали, Толян.

Сев в свой "Фольксваген", Алла взяла руку Мирона и прижала к щеке:

– Не боись, папик. Я баба взрывная, но не дура. Подумаю, все разложу по полочкам, а потом приеду к тебе посоветоваться.

Она сразу увидела, как тот расслабился.

– Аллочка, может быть, Толик будет ездить с тобой? В нем я уверен. Его можно изрешетить из автомата, но тебя он в обиду не даст.

– Я и сама себя в обиду не дам, – рассмеялась Алла. – А Толян пусть едет за мной в качестве почетного экскорта.

Мирон смирился. Эту женщину ему ни разу не удалось переспорить.

Он не раз заговаривал о телохранителях, но Алла только отмахивалась: "Сама урою любого!"

Ладно, хоть Толика терпит рядом с собой. У него есть оружие, и он ей предан. В экстремальной ситуации, когда Алла опять полезет на рожон, тот её защитит.

Глядя вслед красному "Фольсвагену", Слава Миронов с тоской думал, что его любимая женщина постоянно играет с огнем. Быть может, именно за это он её и любит. А переделать Аллу невозможно...

Выехав на шоссе, Алла подождала, пока её догонит Толик.

– Держись подальше! – крикнула она в открытое окно и вдавила ногу в педаль газа.

Быстрая езда не мешала ей размышлять. Если Казанова убил Костю, то получается, все обставил так, чтобы подозрение пало на Ларису.

"Ну, блядь Казанова... – сквозь зубы прошипела она. – Я с тобой разберусь".

– Малышка, я забыл тебе сказать, как рад, что ты надела сегодня мой браслет. Не снимай его, пока я буду в Штатах, хорошо?

Лариса, вытянув руку, повертела ею, хотя в темноте браслета не было видно. Казанова не снял его даже когда усадил её в ванну.

"Нельзя так обращаться с камнями, – подумала она. – Изумруд очень хрупкий, нечаянно заденешь за что-то, и он поцарапается или треснет. Но как ему отказать? Игорь так радуется, что на мне его браслет."

Перекатившись на бок, Лара положила голову ему на плечо.

– Буду носить, если расскажешь, почему это для тебя так важно.

– Я ведь не соврал тогда, сказав, что он заговоренный.

– Неужели ты веришь в эти глупости? – удивилась Лариса.

– Теперь верю. Бабка-то оказалась права. Все мне про тебя рассказала и заговорила браслет, чтобы ты меня любила. И ты меня полюбила. Так что браслет свое дело сделал. Ведь изумруд твой камень?

– Да, – подтвердила она.

– Бабка сказала и про это, хотя в глаза тебя не видела. А я тогда с ума сходил по тебе и готов был сделать все, что угодно, даже в заговоры поверить.

Лариса не знала, верить или не верить. Сама она в эту ерунду не верила. Колдуны, заговоры... При чем здесь бабка и браслет? Казанова верит в заговоры? Еще один короткий анекдот.

– Неужели ты веришь этому?

– Теперь верю.

– Да это просто совпадение. Ты сам настоящий изумруд и самый драгоценный подарок судьбы. До сих пор удивляюсь, как я целый год не понимала, что меня любит такой классный мужик?!

– Малышка, какой бальзам на душу!

– А как ты попал к этой бабке?

– Специально ездил. Это километров двести от Москвы. Местная знаменитость, колдунья-вещунья. Денег не берет. Я ей дрова наколол за её заговор.

– Ты?! Умеешь колоть дрова?! Ни за что не поверю.

– Да я многое умею, малышка. Каждый год в институте ездил в стройотряд. Чего только мы не строили – и дома, и коровники, и сараи. А после работы в баню по-черному – святое дело. Дрова-то нужны, вот и научился колоть. Да и в доме тоже печку надо было топить. В некоторых деревнях вообще цивилизацией не пахло – все готовили в печке.

– И ты готовил?

– Нет, я бабской работой никогда не занимался. Кошеварили другие. Я люблю грубый мужской труд.

– Помнишь, ты сказал, что даже если бы я позвала тебя гвоздь в моей квартире прибить, ты бы и то примчался, не чуя ног. Я тогда про себя подумала: "Да этот плейбой, небось, и молотка ни разу в руках не держал!" А ты, оказывается, дома умеешь строить.

– А разве это плохо?

– Это просто замечательно.

– Малышка, ты уже многое про себя рассказала. Расскажи, что случилось в тот день, когда ты позвонила мне самый первый раз. У тебя было такое лицо... Я передать не могу. Я был до смерти рад, что ты сама позвонила, и летел к тебе сломя голову, но когда увидел тебя, подумал, что ничего у нас не выйдет. Я не могу лечь в постель с женщиной, у которой такие мертвые глаза. Не изумрудные, как обычно, а серые и пустые. Потом мы стояли и смотрели друг на друга, и я молил Бога, чтобы твои глаза потеплели. И вдруг ты сама ко мне прижалась. Тут уж я чуть не умер от счастья. Расскажешь, что тогда было, или тебе это тяжело?

– Расскажу, хоть это действительно тяжело. В тот день я узнала, что из-за меня убили троих людей.

– Из-за тебя?! – он был поражен.

– Да. 10 февраля они меня похитили. Прокололи колесо на моей машине, а мне надо было ехать на переговоры. Когда я вышла из арки ловить тачку, подъехал "Жигуленок", я обрадовалась, думала, подвезут, а они меня в него затолкали и повезли за город.

Игорь, приподнявшись на локте, смотрел ей в лицо, хотя и не видел его в темноте. Лариса почти физически ощущала, как он напряжен.

– Один из них был настоящим садистом, второй уголовник, сбежавший из зоны, про третьего не знаю. Они заранее присмотрели пустующую дачу в Алабино и собирались меня туда отвезти и долго мучить, чтобы я обналичила свою кредитку, а со своего банковского счета перевела все деньги на их счет. Для этого им нужно было привезти меня в Москву, но в таком состоянии, чтобы я была измучена пытками, морально раздавлена и боялась позвать на помощь.

Игорь все же не выдержал:

– Малышка, в таком случае они заслужили то, что получили. Но они ничего с тобой не сделали?

– Нет, меня выручила Алка, они даже не успели вывезти меня из Москвы.

– Как же ей это удалось?

– В сумочке зазвонил мой мобильник, и они разрешили мне с ней поговорить, проинструктировав, чтобы я сказала, будто остаюсь ночевать у нового любовника.

– А Алла бы поверила, если бы ты это ей сказала?

– Ни за что. Она прекрасно знает, что я всегда ночую дома. С тобой мы провели шесть дней и ночей, но тогда я собиралась разводиться с мужем. Миша жил на даче, а я в Москве, чувствовала себя свободной. Раньше такого со мной никогда не бывало. Алка бы сразу все поняла, скажи я ей нечто подобное.

– И она поняла?

– Сразу, уже по моему голосу. Потом я успела ей сказать, что меня похитили, хотя уголовник чуть меня не ударил.