Текст книги "Две взятки на мизере"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Так, теперь нужно выбрать вечернее платье, а под него уже прическу и макияж. Но выбор ограничен тем, что нужно одеть изумрудный гарнитур. Утром она обещала Игорю, что оденет подаренный им браслет, а тот ничего не забывает.

Раскрыв створки шкафа, Лара стала перебирать свои вечерние туалеты. Можно надеть вот это салатовое платье. Она достала из бархатной коробочки изумрудное колье и приложила. Нет, не годится, явный диссонанс в цветовой гамме. Можно одеть серебряное платье, в котором она была на презентации в "Орниксе". Изумруды к нему идут, но Игорь это платье уже видел, а Лариса не любила дважды появляться в одном и том же туалете. С серебряным платьем связаны свои воспоминания, так что пусть висит в шкафу и хранит эти чудесные воспоминания...

Вот платье цвета колумбийских изумрудов, которое купил ей Казанова. Он был бы счастлив, если бы Лариса снова его надела... Может быть, порадовать любимого? Его браслет, его платье... Лариса сняла его с вешалки и положила на кровать. Нет, пожалуй, не стоит. Пусть это платье тоже хранит свои воспоминания о том вечере. К тому же, сегодня она собиралась танцевать, а это платье слишком узкое и будет сковывать движения. Нужно платье с разрезом от бедра. Значит, белое. К нему и изумруды будут хороши.

Примерив платье и украсив себя колье и браслетом, Лара повертелась перед зеркалом. Чудесно. Белое платье и изумруды. Спереди вырез лодочкой, оголяющий плечи, и на нем замечательно смотрится колье, сзади вырез глубокий, почти вся спина обнажена до самой талии. Понятно, что придется обойтись без бюстгальтера. Ничего, её грудь вполне. Платье плотно облегает фигуру, а в высоком разрезе будет мелькать бедро. Очень эротично. К этому платью можно даже распустить волосы. Игорь так любит, когда её волосы распущены, а не уложены в высокую прическу.

Лариса вытащила шпильки и расчесала волосы. Нужно, чтобы они спадали гладкой волной. Покрутившись перед зеркалом, она убедилась, что все замечательно – нога соблазнительно мелькает в вырезе, а волосы при повороте головы обнажают спину. Соски чуть приподнимают тонкую ткань платья. Полуовалы груди, свободной от оков, тоже очень эротичны. "Может быть, снять трусики?" – призадумалась Лариса. Казанова опять обалдеет, почувствовав, что на ней нет белья. "Нет, не стоит, а то он так заведется, что тут же затащит меня куда-то, а я хочу потанцевать".

Еще раз внимательно посмотрев на себя в зеркало, отметила, что чего-то все же не хватает. В прошлый раз она не надела изумрудные серьги к этому гарнитуру – серебряное платье и так было очень эффектным, а к белому можно попробовать одеть серьги. Достав коробочку, она полюбовалась на мамин подарок и вдела серьги в уши. Правда, Казанова говорил, что ему не нравятся, когда в ушах любимой болтаются "железки со стекляшками", но это же вечерний туалет, так что ему придется с этим смириться.

Так, теперь макияж. Набросив на себя пелерину, чтобы не запачкать платье, Лариса села к туалетному столику. Казанова называет её "русалкой с изумрудными глазами". Будет ему русалка.

Обычно она не пользовалась цветными тенями. Чуть-чуть светло-коричневых теней, чтобы подчеркнуть глаза, минимум туши. Лариса терпеть не могла яркой косметики. Но сегодня можно отойти от привычного стереотипа. Перебрав коробочки с тенями, она наконец нашла нужный оттенок, который идеально подходил к цвету её глаз. Несколько раз провела кисточкой по верхним векам и полюбовалась на результат. Так, можно ещё несколько мазков. Чудесно. Глаза стали выразительными, глубокими, настоящего изумрудного цвета. Казанова будет в восторге. Лариса нанесла на наружный край век немного темно-коричневых теней и растушевала по веку. Отлично, глаза стали удлиненными, а взгляд загадочным. Под такой взгляд она будет загадочно улыбаться, чтобы соответствовать образу. Чуть прошлась пуховкой по лицу, и кожа приобрела матовый оттенок. Румянами она никогда не пользовалась, да и не нужны "русалке" румяна. Помада светло-розового цвета с телесным оттенком. Посмотрев на себя в зеркало, Лариса осталась довольна собой. Длинные распущенные волосы, загадочный взгляд зеленых глаз, матово-белая кожа – настоящая русалка.

Бросив взгляд на часы, она заторопилась. Казалось бы, ничего особенного не делала, но прошел уже час.

Осталось выбрать сумочку и туфли. Но тут выбор небольшой. Зеленые нельзя – аксессуары к украшениям не подбирают. Значит, только белые. Быстро перебрав свои сумочки и туфли, она нашла то, что нужно и, бросив на себя последний взгляд в зеркало, вышла из комнаты.

– Пока, сынуля! До свидания Лена, – приоткрыв дверь, попрощалась она.

Гувернантка в первый момент даже онемела от восхищения, но не решилась сделать ей комплимент.

"Значит, я действительно хорошо выгляжу", – отметила про себя Лариса и постучала в комнату мужа.

– Миша, я поехала.

Тот вскинул на неё глаза.

– До вечера, Ларуся.

Закрыв дверь, Лара сняла с вешалки белое пальто и посмотрела на себя ещё раз. Хорошо. Даже распущенные волосы не диссонируют с верхней одеждой. Шляпа сюда не идет, так что поедет без шляпы.

Дон вертелся рядом, хотя и знал, что прогулка ему не светит.

– Пока, малыш, – Лара потрепала его по холке и захлопнула за собой дверь.

Машину она оставила у подъезда, чтобы не идти в туфельках до стоянки и холодно, и грязно.

Доехала всего за полчаса. Игорь уже нетерпеливо прохаживался перед входом, вглядываясь во все машины, сворачивавшие на эту тихую улочку. Увидев её "Мерседес", рванулся навстречу – ему не стоялось на месте.

Решив его немного подразнить, Лариса проехала мимо и притормозила у входа. В несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние, открыл дверцу и подал ей руку. Лара вышла из машины, как положено даме – сначала ножки, потом оперлась на руку своего кавалера, легко выскользнула и выпрямилась.

Казанова потянулся её поцеловать, но она смеясь, уклонилась.

– Нет уж, милый, мой макияж не позволяет фривольного обращения.

– Но как я могу не поцеловать такую красавицу!

– Любуйся издали.

– Нет в жизни счастья... – притворно вздохнул он и согнул руку, чтобы его дама на неё оперлась.

Как всегда, Лариса оставила ключи в замке зажигания. Уже привыкла, что это не её проблема. Игорь приучил её ко многим приятным мелочам. К хорошему так быстро привыкаешь...

Они вошли в ярко освещенный холл ресторана. Казанова помог ей снять пальто и замер в немом восхищении. На улице, в сумеречном освещении он не разглядел всего, но увидев Ларису в ярком свете многосвечевых люстр, слегка обалдел и потерял дар речи.

– Нет слов, моя русалка с изумрудными глазами, – наконец вымолвил он в полном восхищении.

Лара была довольна, что он оценил её старания и сразу понял, какой образ она хотела создать. И, конечно, понял, что это ради него.

Глядя ей в глаза, Казанова с особым выражением продекламировал:

– "У русалки мерцающий взгляд,

Умирающий взгляд полуночи,

Он блестит то длинней, то короче,

Когда ветры морские кричат.

У русалки чарующий взгляд,

У русалки печальный очи.

Я люблю её, деву-ундину,

Озаренную тайной ночной,

Я люблю её взгляд заревой

И горящие негой рубины...

Потому что я сам из пучины,

Из бездонной пучины морской."

– Ты читал Гумилева?.. – ахнула Лариса.

Казалось бы, несовместимые вещи: Казанова – и стихи. Или Игорь стал сентиментальным? Романтик на четвертом десятке..?!

– Я люблю все, что любишь ты. Ты же читала мне Гумилева, вот и я его полюбил.

Улыбаясь, Лариса лишь покачала головой. Ну надо же...

– А кого ты ещё любишь из поэтов? – спросил он.

– Ты вряд ли всех полюбишь. У меня чисто женское восприятие поэзии эмоциональное.

– Полюблю, моя русалка, у меня тоже эмоциональное восприятие.

– Ну, попробуй, я буду рада если тебе понравится все, что я люблю, Ахматова, Цветаева, Тушнова, кое-что из Ахмадуллиной, Сильва Капутикян, Северянин, Блок и даже лирика Маяковского, кое-что из Вознесенского, особенно ранние стихи.

– Не сомневаюсь, что все мне понравятся, раз они нравятся тебе.

Лариса улыбнулась улыбкой счастливой женщины и взяла его под руку.

Мэтр провел их к двухместному столику и усадил. Тут же подошел официант, протянул обоим меню и замер рядом.

– Давай вначале чуть-чуть перекусим, а потом потанцуем, – предложила Лариса.

– Нет уж. Ты перебьешь себе аппетит, а потом будешь плохо есть.

– Буду есть хорошо, – пообещала она. – Но только после танцев. А то в прошлый раз ты так меня накормил, что я еле шевелилась.

– Не сочиняй, малышка, ты чудесно танцевала.

– Но ощущала себя тяжелой и неповоротливой.

– Что-то я этого не заметил. Летала, как перышко.

– Это я из последних сил сделала усилие над собой.

Казанова рассмеялся.

– Что тебе заказать? Или ты сама выберешь?

– Мне только рыбу и салаты. Полагаюсь на твой вкус. Я здесь ни разу не была.

– Хорошо, пусть принесут все, что у них есть рыбного и салатного, а ты все понемножку попробуешь и будешь есть то, что тебе понравится.

Официант слышал их разговор и все понял:

– Горячее закажете потом?

Игорь вопросительно посмотрел на Ларису.

– Давай потом, – согласилась она.

– Что ты будешь пить?

– А ты?

– Как всегда, коньяк.

– Но я не могу пить коньяк с рыбой! – возмутилась Лариса.

– А я тебя и не заставляю. Лично я пью коньяк ко всем блюдам, а ты закажи что хочешь.

– Принесите мне легкого столового вина. Разумеется, белого.

Официант кивнул и отошел.

– Малышка, я тебе сто раз говорил, какая ты красавица, но понял, что недооценил тебя. Ты каждый раз такая разная... Я тоже не люблю, когда лицо размалевано во все цвета радуги, и всегда восхищался твоим безупречным вкусом. Ты очаровательна даже когда я вытаскиваю тебя из ванны, без грамма косметики. Но с этим макияжем – ты просто умопомрачительно красива. И совсем другая.

Лариса чуть улыбнулась, не выходя из образа. Сегодня она загадочная женщина с влекущим взором, русалки, и даже взгляд у неё изменился.

Два официанта несли им подносы с закусками. Все даже не поместилось на столе. Лариса в первый момент испугалась, что Игорь заставит её все съесть, но он это сразу понял и успокоил её.

– Ты все только попробуй, а ешь то, что тебе понравится.

Так она и сделала, чтобы не очень нагружаться перед танцами. Казанова, очевидно, был голоден и, как всегда, ел очень быстро. Официанты только успевали убирать опустевшие тарелки и ставить новые.

– А ты сможешь потом танцевать? – с тревогой спросила Лариса.

– Не волнуйся, малышка. Голодный я бы не смог танцевать, а когда сыт, то станцую будь здоров.

– А рок станцуем?

– Еще как! Сегодня весь вечер оркестр будет играть только для нас.

– Ты уже договорился?

– Нет, но это не проблема.

Ансамбль уже играл спокойные мелодии, разогревая публику. Хорошая музыка способствует пищеварению.

– Ну, как, малышка, ты готова? – спросил Игорь, увидев, что Лариса положила приборы параллельно.

– Да.

Официанты стали собирать тарелки со стола, а Казанова встал и пошел к музыкантам. Несколько слов, несколько зеленых купюр, и он уже вернулся.

– С чего начнем? – спросил он, склонившись к Ларисе.

– Ты танцуешь фокстрот?

– Я все танцую, – заявил этот самоуверенный нахал.

– Тоже учился? – удивилась Лариса. Трудно поверить, что Казанова обучался танцам.

– Нет, сам. Просто люблю танцевать и все быстро схватываю.

– А вальс ты танцуешь?

– А как же?

– Удивительно – сейчас его почти никто из молодых не танцует. Я обожаю вальс ещё с детства.

– Обязательно станцуем. Русалка, танцующая вальс... Это же мечта!

– А самбу, ламбаду, твист, ча-ча-ча, чарльстон? Про танго не спрашиваю, мы его уже танцевали.

– Самбу, твист и ламбаду – запросто, а чарльстон и ча-ча-ча ты мне покажешь, и я сразу научусь. Зато ты наверняка не танцуешь фламенко, решил подразнить её Казанова.

– А вот и ошибаешься, – рассмеялась она. – Фламенко я танцую не хуже испанок, только у меня сегодня туалет неподходящий, эффект будет не тот. Красиво, когда колышутся пышные юбки. И цветы желательно в волосы. И кастаньет у меня нет.

– А ты станцуй так. Я уверен, что у тебя получится блестяще.

– Но ты же не сможешь быть моим партнером.

– Фламенко танцуют и сольно. А я буду на тебя любоваться и отбивать ритм. Хочешь, покажу?

Казанова пощелкал пальцами, а потом стал прихлопывать пальцами одной руки по ладони другой, отбивая классический ритм фламенко. Лара лишь покачала головой. Да-а, партнер ей достался классный.

– Ты хочешь, чтобы быстрые танцы перемежались с медленными? – спросил Игорь.

– Не обязательно. Я не устаю от танцев и могу станцевать несколько быстрых танцев подряд.

– Давай сразу покажем свой класс и начнем с рока?

– Давай, – согласилась Лариса.

– Быстрый, медленный?

– Быстрый.

Отодвинув её стул, Казанова подал ей руку и повел на площадку для танцев. Все это время ансамбль наигрывал какую-то безликую мелодию, и три пары уже топтались под музыку. Подойдя к музыкантам, Игорь перечислил все танцы, которые они хотят, сказав, что чередование не имеет значения, главное, чтобы между танцами не было пауз. Соло-гитарист, руководитель ансамбля, очень удивился:

– Вы не хотите отдыхать даже после быстрых танцев?

Казанова отрицательно качнул головой.

– Устроим танцевальный марафон, а, малышка? – весело спросил он.

– Запросто! – в тон ему ответила Лариса.

Услышав первые такты рок-н-ролла, Игорь подал своей даме руку характерным жестом рок-танцора – прямую, вытянутую параллельно полу, ладонью вверх. Ее ладонь легла в характерном ответном жесте, и тут же Казанова сделал подкрутку. В бешеном темпе он вертел свою партнершу. Поддержки чередовались с подкрутками, в том же темпе он делал рисковые па, и голова Ларисы почти касалась пола, а вытянутая нога вскидывалась выше его плеча – хорошо, что надела платье с разрезом от бедра, – протаскивал партнершу между ног и тут же подхватывал её, вертя в каскаде подкруток. Игорь даже решился на неожиданный элемент, подняв Ларису над собой, как знаменитая пара фигуристов Роднина-Зайцев в "Калинке".

Три пары, до того вяло топтавшиеся на площадке, давно ушли к своим столикам. Рядом с Игорем и Ларисой им просто нечего было делать. Все сидящие в зале даже перестали есть и пить и смотрели на их бешеный рок-н-ролл.

Прозвучали последние такты музыки и тут же ансамбль заиграл танго видимо, музыканты решили дать им возможность отдохнуть. На звуки танго на площадку потянулись другие желающие потанцевать, но скоро поняли, что им лучше не позориться, и отошли.

Ах, танго! Щека к щеке, томные движения и вдруг – резкий поворот. Игорь был просто бесподобен в танго – столько чувственности и выразительности было в каждом его движении! Лариса уже кончиками пальцев ощущала переливающееся в неё желание Казановы. "Люблю тебя, хочу тебя..." вот что хотел он ей сказать своим танго.

Как только закончился танец, в зале раздались аплодисменты, но тут же смолкли, когда начался вальс. Некоторые из гостей даже подошли поближе и смотрели, как Лариса с Игорем кружились по танцевальной площадке. Не останавливаясь, они станцевали и твист, и чарльстон, и самбу, и ламбаду, и фокстрот.

– Малышка, фламенко я им не заказывал, раз ты считаешь, что без костюма эффект будет не тот, – прошептал Игорь, пока они танцевали фокстрот, и можно было слегка отдышаться. – Но я думаю, что ты и так станцуешь бесподобно. Я обожаю с тобой танцевать, но мне хочется посмотреть на тебя со стороны.

– Тогда я рискну, – рассмеялась Лариса.

Закончилась музыка. Казанова жестом показал музыкантам, что нужно сделать паузу, и подошел к ним спросить, играют ли они фламенко.

Оглядев зал, Лара увидела на одном из столиков красную розу в маленькой вазочке, на остальных стояли белые и розовые. Пусть она не испанка и не брюнетка, но пусть будет хотя бы красная роза в волосах. Подойдя к столу, она улыбнулась.

– Будьте добры, можно мне взять вашу розу?

Мужчина, сидевший справа, тут же вскочил и протянул ей розу. Воткнув её в волосы, Лариса вернулась на танцевальную площадку.

Игорь уже стоял сбоку, отбивая ритм ладонью. Повернувшись к нему лицом, она вскинула голову характерным движением танцовщицы фламенко. Казанова жестом остановил музыкантов, которые уже приготовились играть, и встав на одно колено, стал отбивать ладонью ритм, как это обычно делают остальные танцоры фламенко, когда танцовщица солирует, – та-та-та, та-та-та, та-та-та.

Подняв правую руку над головой и согнув левую на уровне талии, прищелкивая пальцами – ах как жаль, что нет кастаньет! – Лариса отбивала тот же ритм туфельками – та-та-та та-та-та, стоя почти неподвижно на одном месте. Вдруг стремительный поворот на сто восемьдесят градусов и вот она опять стоит лицом к Игорю и опять отбивает ритм ногами, прищелкивая пальцами. Почти неподвижна, только каблучки стучат и свободная грудь колышется в такт под тонкой тканью вечернего платья. И снова резкий поворот. В вырезе мелькнуло бедро.

Хорошей танцовщице даже соответствующий костюм не нужен, пластика видна, будь она хоть в балетном трико. Лариса в узком белом вечернем платье, танцуя фламенко, выглядела настоящей испанкой, столько страсти и экспрессии было в каждом её движении.

– Браво! – заорал кто-то из зала.

Игорь махнул музыкантам и тут же заиграла музыка.

– Браво! – первым зааплодировал Казанова, как только музыка закончилась.

– Браво! Бис! – заорали из зала, подхватив аплодисменты.

Лариса присела в позе солистки балета и повернула сияющее лицо к Игорю. Тот подошел, продолжая хлопать, протянул ей руку, и она легко поднялась.

– Малышка, ты была бесподобна! В жизни не видел такого выразительного фламенко. Да ты испанистее самих испанок!

С легкой улыбкой Лара взяла его под руку, и они пошли к своему столику. Ансамбль заиграл тягомотную музыку, но никто не решался после это пары выйти топтаться на площадку.

– Мы испортили людям вечер, теперь они не захотят танцевать, – сказала Лариса, когда Игорь усадил её за столик.

– Да ты что! Мы устроили им праздник. Такого феерического зрелища они никогда не забудут. Да и мы с тобой никогда не забудем. Мы танцевали без передышки больше часа.

– Но это ещё не марафон. В фильме "Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?", желающие выиграть приз танцевали несколько суток подряд.

– Ну, под конец они просто топтались и висели друг на друге, как уставшие после поединка боксеры. Они же не танцевали рок, самбу, ламбаду и твист. А ты даже не запыхалась. Кто бы мог подумать? Такая с виду хрупкая женщина и такая дыхалка! Спортом занималась?

– Нет, только танцами. Мама считала, что спорт – это неженственно, да и я так же считаю.

– Верно, моя принцесса. Крепкие узлы мышц под нежной кожей, – это ужасно. Да и не должна русская барышня дворянских кровей заниматься спортом. Это пусть сухопарые английские леди носятся по корту. А для полноты картины, ты, случайно, не умеешь кататься верхом?

– Случайно умею, – засмеялась Лариса.

– Вот это да! В наше совковое время – и настоящее дворянское воспитание. А кто тебя учил?

– Сначала папа, потом училась верховой езде с тренером.

– Надеюсь, это все твои таланты? А то я даже немного закомплексовал не умею ездить верхом. Лишь один раз, когда ездили всем курсом на картошку, влез на кобылу, но на ней не было седла, и я позорно свалился.

– Ничего, я тебя научу, – пообещала Лара. – Сына я сама научила.

– Ну надо же... – Казанова покачал головой. – Это же просто мечта идиота – женщина, красиво сидящая на лошади, в шляпе, а сзади развевается вуаль.

– Мой дорогой, вуаль – это то, что обычно спереди на шляпке и прикрывает лицо женщины, – рассмеялась Лариса.

– А ты носишь шляпки с вуалью?

– Ношу.

– Я уже давно понял, как мне повезло в жизни. Но мне ещё предстоит увидеть тебя в шляпе с вуалью?

– Может быть. Но с деловыми костюмами, которые я обычно ношу, шляпка с вуалью в диссонанс.

– Моя принцесса, я тебя умоляю, одень как-нибудь шляпку с вуалью!

– Непременно, милый, – улыбнулась Лариса.

– И в качестве всадницы я мечтаю тебя увидеть. Ты хорошо ездишь верхом?

– Неплохо, – усмехнулась она.

– Как же мне повезло! Когда я смотрел на картину Брюллова "Всадница", – просто балдел. Обалденно сексапильная женщина верхом, и этот поворот головы, и этот взгляд... И маленькая девочка, видимо, её дочь, с таким восхищением смотрит на нее. Ей тоже хочется быть такой же, как мама, и так же гордо сидеть верхом. Но тогда я даже помыслить не мог, что моей любимой женщиной будет такая же "Всадница", и у нас будет маленькая дочка, которая будет смотреть, как мама сидит верхом...

Опять в груди ком и слезы уже близко...

Алешка, любимый сыночек... Но как и каждая женщина, Лара мечтала о дочери. Эти маленькие, кокетливые девчонки... Часть тебя, и ты в дочке узнаешь свои движения, свои повадки. Сын – это сын. А дочь – это дочь. И этим все сказано.

Зажмурившись, Лариса стала считать до десяти. Испытанный прием, чтобы справиться с волнением.

Казанова, тонкий психолог, все сразу понял. Он не собирался бередить ей душу. Просто к слову пришлось. Сказал, не думая. Ведь они говорили о верховой езде, о "Всаднице". Он лишь мимоходом упомянул девочку, что смотрела на маму с восхищением.

– Игорь, я так хочу дочь... – её лицо было растерянным и печальным.

– Нет проблем, малышка. У нас с тобой будет дочка с такими же изумрудными глазами, как у тебя. Я тебе потом все скажу. А сейчас не место и не время. Мы пришли повеселиться и потанцевать. Хочешь ещё потанцевать?

– Нет, – голос Ларисы был грустным.

– Моя принцесса, улыбнись, пожалуйста. Потом сама поймешь, что не о чем печалиться, – сказал он, целуя её руки. – Давай веселиться, раз решили.

– Давай, – без особого энтузиазма согласилась Лариса.

– Чуть подкрепимся, а потом, если захочешь, ещё потанцуем. Ты не проголодалась?

– Нет.

– Но горячее должна съесть, ты же обещала.

Лара уже справилась с волнением. Чего это она опять устраивает надрыв?!

– Раз обещала, то, конечно, съем, хотя надеялась сачкануть.

– Фиг тебе! В таком важном деле сачковать нельзя.

Казанова поднял руку, подзывая официанта.

– Что ты будешь?

– Рыбу в гриле или в кляре.

– Осетрину, мадам, или севрюгу? – склонился официант.

– Осетрину.

– А мне хороший кусок мяса и пусть шеф приготовит, как я люблю.

Официант склонил голову. Видимо, Казанова в этом ресторане не впервые, но Ларису такие пустяки уже не волновали.

– Игорь, теперь ты можешь спокойно ехать в Штаты. Я уже не буду плакать и терзать себя, что ты не вернешься.

– А со мной ты не хочешь поехать? – огорчился он.

– Это же деловая поездка, мне там будет скучно. Давай сделаем так – ты закончишь с делами, а потом мы с тобой поедем на недельку к теплому морю. Или даже на пару недель. Мне нужно ехать в Италию, но пришлось отложить поездку, пока я была под следствием. Можно сделать так – поедем вместе в Италию, я подпишу контракт, а потом ты увезешь меня куда-нибудь на далекие острова, где будут пальмы, море, песок и солнце. И мы с тобой. Или пока ты будешь в Штатах, я смотаюсь в Италию, а когда ты вернешься, мы поедем куда твоей душе угодно.

О том, что она собирается поехать с Алкой, Лариса решила пока умолчать, а то Игорь, зная характер её подруги, сразу заподозрит неладное. Он ещё не перестал её ревновать. Об этом можно сказать ему постфактум или вообще промолчать, если сам не спросит.

Тот сразу воодушевился.

– Отличная идея, малышка! Так и сделаем.

– Когда ты думаешь лететь?

– А ты хочешь побыстрее от меня избавиться? – глаза его улыбались.

– Как говорит Алка, раньше сядешь, – раньше выйдешь, что означает: чем раньше ты улетишь, тем быстрее вернешься. Мне не терпится уехать с тобой к теплому морю.

– Тогда я полечу в понедельник.

– Игорь, мне бы хотелось в выходные побыть с сыном. Раньше я поздно приходила в будни, но субботу и воскресенье всегда проводила с Алешкой. А я уже две недели вижу его урывками. Если ты не против, я поеду на дачу, сыну там интересно, он носится с местными мальчишками, а здесь мало двигается.

Казанова сразу загрустил.

– А можно, я приеду к тебе на дачу, а ты ко мне выйдешь? У вас там есть лес?

– Лес там рядом, но лучше не надо. На этой даче я выросла, её строил ещё мой папа, и меня там каждая собака знает. Давай не будем столь явно демонстрировать наши отношения, ладно? Иначе не сработают отговорки, с помощью которых у нас будут сумасшедшие ночи, дни, недели и месяцы.

Он огорченно вздохнул.

– А как же я буду тут один без тебя?

– Либо лети в субботу, либо тихо грусти и скучай по мне.

– Жестокая! – с мнимым пафосом, как герой мелодрамы, произнес Казанова.

Лариса улыбнулась и положила ладонь на его руку.

– Но ты же сам так предлагал – на неделе я с тобой, а выходные на даче с сыном. Так что уже пора переходить на новый режим. К тому же у нас в запасе есть ещё завтрашний день.

– Ладно, тогда завтра, принцесса, я восполню и сегодняшнее воздержание, и авансом за дни разлуки. Идет?

– Идет, – рассмеялась она. – Всю ночь буду об этом мечтать.

Им принесли горячее, и Лариса без возражений съела. Осетрина была именно такой, как она любила, – не жирной и сочной.

– Теперь по чашечке кофе и пора, – она посмотрела на часы – половина одиннадцатого.

Казанова не стал возражать. Сегодня он на удивление покладистый. То ли общение с психиатром настроило его на благодушный лад, то ли танцы так подействовали, то ли уже успокоился.

После кофе Игорь сразу рассчитался и повел Ларису к выходу.

– Можно, я отвезу тебя домой? – попросил он, когда его шофер подогнал ко входу обе машины.

– Ты хочешь быть за рулем моей или своей?

– Мне без разницы, лишь бы с тобой.

– Тогда попробуй на моей, теперь я буду пассажиром.

Усадив её на правое сиденье, Казанова жестом приказал Жене следовать за ним, и сел на место водителя.

– Я так люблю, когда ты ведешь машину, – сказала Лариса, положив голову ему на плечо. – Ты такой красивый за рулем. Мне нравится все, что ты делаешь.

Чуть повернув голову, он поцеловал её в висок и тронулся с места.

– Завтра у тебя много дел? – спросила Лариса.

– Это не имеет значения. Как только ты освободишься, я буду с тобой. "Я хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой, и я буду с тобой", – пропел он их любимую песню.

Душу согрели воспоминания, связанные с этой песней.

– Я тоже хочу быть с тобой, мой любимый, поэтому постараюсь освободиться поскорее. Мне всего на часок-другой нужно заехать к себе в офис, потом у меня встреча с Борисом Ароновичем, и ты можешь заехать за мной. Помнишь, где его офис?

– Да, на Ленинском.

– Приезжай туда в два часа, хорошо?

– Ты собираешься целых два часа болтать с этим старым бабником? возмутился Игорь.

– Неужели ты к нему ревнуешь? – рассмеялась она. – Из него же песок сыплется. Он способен только ручки целовать, говорить комплименты и подержаться за коленку, если ему это позволят.

– А ты позволяла?

– Пока нет.

– Вот и не позволяй. Это мои коленки, только мне позволено за них держаться.

Он положил правую руку на её колено, но Лариса, смеясь, спихнула её. По прошлому опыту она знала, что Казанова в отличие от Бориса Ароновича, этим не ограничится.

– Хорошо, приезжай за мной в час, – согласилась она, чтобы отвлечь Игоря от своей коленки и закономерного продолжения.

– Вот это уже другой разговор, – обрадовался он. – Так... В одиннадцать ты освободишься в своей конторе, в половине двенадцатого будешь у Ароныча. Получается, что полтора часа он будет говорить тебе комплименты?

– Но я же еду к нему по делам. Час на переговоры, потом Ароныч непременно пожелает угостить меня кофе и обидится, если я откажусь. Он не привык, чтобы все делалось на бегу. Борис Аронович уже не в том возрасте, чтобы торопиться и скакать, как горный козел. К тому же, за полчаса я могу к нему не успеть, если попаду в пробку.

Игоря удовлетворили её доводы.

– Ну, ладно, тогда в час, – согласился он. – Только, чур, не давай ему держаться за коленку. Перебьется. Знаю я этого старого козла – всегда смотрит на тебя масляными глазами.

– Да он уже три года на меня так смотрит, но пока ещё только ручки целует.

– Ему и этого вполне достаточно.

Подъехав к её дому, Игорь, как всегда, остановился на углу. Лариса быстро пересела на водительское место, пока он не устроил долгого прощания с объятиями и поцелуями, помахала ему и въехала во двор.

Пятница, 2 апреля.

Как и все эти дни после возвращения Казановы, Лариса проснулась в прекрасном настроении. Даже его предстоящий отъезд она воспринимала спокойно. Надо иногда и отдохнуть друг от друга, чтобы сильнее соскучиться.

Как известно, любовь и разлука – как костер и ветер: маленькую любовь разлука потушит, а большую раздует ещё сильнее.

За завтраком она спросила мужа:

– Миша, поедем в выходные на дачу?

– Поедем, – с готовностью согласился тот.

Лариса посмотрела на него с нежной благодарностью. Наивный, доверчивый, платонически влюбленный. Верит и ни о чем не подозревает.

Алешка проявил свои эмоции более бурно:

– Ура! – заорал он. – Меня там ребята ждут.

Через полчаса за сыном приехали телохранители, муж ушел на работу. Лариса быстро переоделась, нанесла повседневный макияж и задумчиво посмотрела на браслет, подаренный Игорем. Вчера, вернувшись из ресторана, она не стала укладывать украшения в коробочки, а сложила их на туалетном столике.

Казанова так просил, чтобы она постоянно носила его браслет... С этим браслетом связано что-то важное для него. Кстати, надо спросить, что же это. Он обещал рассказать в более подходящей обстановке. Сегодня обстановка будет как раз подходящей, и она выпытает эту тайну.

Что же одеть, чтобы браслет не был в диссонанс с костюмом? Браслет слишком дорогой, явно не на каждый день, но Казанова сказал, что можно поступиться некоторыми принципами ради более важных.

"Ладно, – решила Лариса. – порадую его".

Выбрав костюм в тон, она примерила его с браслетом. Конечно, отдает дурным вкусом, но что не сделаешь ради любимого! Она сдвинула браслет по руке, чтобы скрыть рукавом. На работе его не будет видно, а перед встречей с Игорем она спустит его на запястье.

Как всегда, Дон вертелся рядом, умильно заглядывая в глаза любимой хозяйке. Сегодня Лариса не спешила и решила немного погулять с ним.

На работе дела можно завершить быстрее, чем за час. Ее заместитель Олег уже так въехал во все дела, что хватает и четверти часа для отчета. Да и переговоры с Аронычем можно провести в темпе, а потом посидеть с ним, мило болтая.

Пес сразу понял, что его берут гулять, и завилял хвостом. Пристегнув поводок, она вывела его из квартиры.

Дон умница, но на первом этаже иногда сидит соседская кошка, и предсказать его поведение невозможно. Хотя и знает, что нельзя, но инстинкт есть инстинкт. Да и врагов среди собак у него немало. Дома спокойный и послушный, на улице Дон превращался в отчаянного забияку. Правда, он хорошо обучен и слушается команд, но однажды, когда Лариса взяла его на прогулку без поводка, навстречу попалась соседка с раскормленным бульдогом. Тот первым проявил агрессивные намерения, а Дон не мог стерпеть, чтобы какая-то каракатица, которая ему даже до брюха не достает, осмелилась скалиться. Лариса и охнуть не успела, как они сцепились и покатились рычащим клубком. Хозяйка бульдога верещала на весь двор, а Лариса так растерялась, что не могла вымолвить ни слова. Лишь спустя какое-то время она крикнула: "Фу!", и Дон отпустил соперника, хотя тот вцепился ему в бедро. Бульдога еле оттащили. Соседка принялась скандалить, а Ларе пришлось извиняться. Хоть первым зарычал бульдог, но кинулся-то Дон. Так что на всякий случай, поводок не помешает.