Текст книги "Рыцарь на золотом коне"
Автор книги: Диана Уинн Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Бессмертный?! – оторопел мистер Линн. – Ну, почти, – сказала Полли. – Вы можете прожить много сотен лет, если вас не убьют в каком-нибудь супергеройском сражении. Ваше настоящее имя – Тан-Кул, а я ваша помощница.
– А ты помогаешь мне и в лавке или только когда я супергерой? – уточнил мистер Линн.
– Нет. Я – это я, – сказала Полли. – Пока я только учусь на супергероя. И сопровождаю вас на супергеройские подвиги.
– Значит, надо, чтобы ты жила поблизости, – заметил мистер Линн. – Где эта моя лавка? Здесь, в Мидлтоне? Лучше – здесь, тогда я смогу забирать тебя, когда отправляюсь на подвиги.
– Нет, вы живете в Стоу-на-Излучине, – уверенно возразила Полли.
С игрой всегда так. Стоит начать – и все само сочиняется.
– Неудобно, – огорчился мистер Линн.
– И правда, – согласилась Полли. – А хотите, я устроюсь работать в вашу лавку и притворюсь, будто и в настоящей жизни я тоже ваша помощница? Ну, например, когда я узнала, где вы живете, то проделала длинный путь в много-много миль из Мидлтона, лишь бы быть рядом с вами.
– Уже лучше, – одобрил мистер Линн. – А еще ты прибавила себе лет, чтобы не ходить в школу. Думаю, для хорошего начинающего супергероя это пара пустяков. Как тебя зовут, когда мы с тобой занимаемся супергеройскими подвигами?
– Геро, – ответила Полли. – Это настоящее имя! – запротестовала она, когда черепашья голова резко наклонилась и уставилась на нее. – Так звали прекрасную девушку из книги, которую я читаю каждый вечер. Один человек все время переплывал море, чтобы увидеться с ней.
– Я знаю, – кивнул мистер Линн. – Просто не ожидал, что и ты знаешь.
– И еще это шутка такая, «Геро – герой», – пояснила Полли. – Про героев и супергероев я знаю все – читала в книге.
– Да-да, вижу, – сказал мистер Линн и даже улыбнулся. – Однако мы еще о многом не договорились. Например…
При этих его словах они протиснулись между серыми кустами лаванды и очутились на лужайке с провалом пустого пруда посередине. Их шаги вспугнули коричневую птицу – она низко пролетела над травой, пронзительно, визгливо вскрикивая. Подул ветер, и опавшие листья разбежались по бетонному дну пруда, а за ветром последовал луч солнца, промчавшийся по лужайке.
– Например… – повторил мистер Линн и умолк.
Солнечный луч достиг сухого пруда. На один мимолетный миг игра света и тени наполнила пруд прозрачной водой. От солнца по дну пруда прошла яркая переливчатая зыбь, и Полли готова была поручиться, что опавшие листья перестали кувыркаться по бетону и всплыли на поверхность, живые, зеленые – на миг. Потом солнечный луч скользнул дальше, и снова перед ними был всего лишь прямоугольник сухого бетона. Мистер Линн тоже все видел. Полли это почувствовала: он сразу замолчал.
– Супергерои всегда видят такое, – сказала Полли, чтобы он не пугался.
– Наверняка, – задумчиво согласился мистер Линн. – Конечно. Ведь мы с тобой оба супергерои. А теперь скажи мне, что происходит, когда нас призывают на супергеройские подвиги? Вот я сижу у себя в лавке, продаю гвозди. Мы с тобой хватаем по пиле… хотя нет, лучше по топору… и бежим на улицу. Куда мы направляемся? Что мы делаем?
Пока Полли размышляла, они миновали пруд. – Мы идем убивать великанов и драконов и вообще, – сказала она.
– Куда? В супермаркет на углу? – спросил мистер Линн.
Полли сообразила, что он отнесся к ее ответу без должного уважения.
– Не умничайте! – огрызнулась она, словно на Нину. – Я знаю, что мы именно из таких супергероев, а не из тех, которые побеждают чокнутых профессоров, но я же не могу знать все! Давайте вы тоже рассказывайте, раз вы столько всего знаете! Вы ведь только притворялись, будто не знаете, что такое в кого-нибудь превращаться, да?
– Не совсем, – проговорил мистер Линн, галантно раздвигая перед Полли мокрые ветки какого-то хвойного куста. – Я уже много лет ничем таким не занимался. По сравнению с тобой я – новичок. Честно говоря, я бы предпочел тоже быть начинающим супергероем. Может быть, так и сделаем? Например, ты окажешься рядом, когда я одолею своего первого великана, и, возможно, именно благодаря тебе он не раздавит меня в лепешку.
– Пожалуйста, – смилостивилась Полли. Мистер Линн держался робко-робко, и Полли почувствовала себя страшной злюкой: зря она на него огрызнулась.
– Спасибо, – произнес он, будто она и вправду оказала ему честь. – Это наводит меня на следующий вопрос. Известно ли мне о своей тайной жизни супергероя, когда я сижу и торгую скобяными товарами? Или нет?
– Сначала – нет, – обдумав его слова, ответила Полли. – Вы ужасно удивились и решили, будто вам вообще мерещится. Но потом быстро привыкли.
– Хотя поначалу я был в полном недоумении и ломился не разбирая дороги, – согласился мистер Линн. – Нам обоим пришлось многому научиться. Да-да, так, наверное, и было. Ага, а теперь вернемся к моей жизни лавочника в Стоу-на-Излучине. Я живу один?
– Нет, я тоже поселилась у вас, когда переехала, – ответила Полли. – Но у вас, конечно, есть жена, ее зовут Эдна…
– У меня нет жены, – сказал мистер Линн. Сказал он это негромко и спокойно, словно кто-то спросил у него, есть ли в доме масло, а он открыл холодильник и масла не нашел. Но Полли сразу поняла: нет – значит нет, и точка.
– Кто-то должен быть! – заспорила она. – Какая-то тетенька – ее зовут Эдна, точно-точно! – она вами командует, отравляет вам жизнь, и считает дураком, и не дает вам денег, и сваливает на вас всю работу…
– Квартирная хозяйка, – предложил мистер Линн.
– Нет, – отрезала Полли.
– Тогда сестра, – сказал мистер Линн. – Сестра годится?
– Я в сестрах не разбираюсь! – уперлась Полли.
Они бродили по запущенному саду и спорили про Эдну. В конце концов Полли поняла, что придется уступить, и сделала Эдну сестрой. Мистер Линн был спокоен, но непоколебим и не уступил Полли ни дюйма. Почти во всем остальном он соглашался с Полли, но тут – нет.
– Я должен убивать драконов? – спросил мистер Линн умиротворяющим тоном, когда они подошли к дому откуда-то сзади.
– Да, – ответила Полли. – Такие супергерои, как мы, этим и занимаются.
– Но ведь обычно у драконов очень занятный характер и к тому же достаточно веские причины вести себя именно так, а не иначе, стоит только разобраться, – заметил мистер Линн. – Более того, все истребители драконов, о которых я слышал, плохо кончили.
– Не трусьте, – резко сказала Полли. – Святой Георгий в моей книге кончил хорошо.
– Какой же из меня святой Георгий? – возразил мистер Линн. – У него не было очков!
Это была правда, хотя Полли всегда представляла себе святого Георгия высоким и худым, как мистер Линн. А сам мистер Линн совсем приуныл, и ей даже стало немного совестно.
– Тогда отложим дракона на потом, когда как следует всему научимся.
– Отличная мысль, – обрадовался мистер Линн. – А теперь подойди-ка сюда. Думаю, тебе понравится.
Невзирая на порывистый ветер, он повел ее по лужайке к дому. Там были три каменные ступени, ведущие к запертой двери. По обе стороны ступеней стояло по невысокой каменной колонке, и на каждой – по каменной вазе. Мистер Линн раскинул руки и взялся за обе вазы.
– Смотришь? – спросил он и замер между ваз, по-прежнему сутулясь.
«Прямо как Самсон в моей книге, когда собирается обрушить храм», – подумала Полли.
– Да, – ответила она. – А что?
– Гляди.
Рука мистера Линна на правой вазе задвигалась. Ваза медленно повернулась, еле слышно заскрипев. Два, три тяжелых поворота – и она остановилась. Теперь Полли увидела, что на вазе вырезаны буквы.
– HERE – ЗДЕСЬ, – прочитала она.
– Гляди дальше, – сказал мистер Линн. Большая левая ладонь повернула другую вазу.
Та провернулась куда легче. Сначала было видно лишь смазанное гранитно-серое пятно. Потом ваза заскрипела, замедлила вращение и остановилась, и на ней тоже проступили буквы.
– NOW – СЕЙЧАС, – прочитала Полли. – ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. А что это значит?
Мистер Линн раскрутил обе вазы. Одна вращалась медленно, со скрипом и скрежетом, другая – быстро, расплываясь в воздухе. А остановились они одновременно.
WHERE – КУДА – значилось на левой вазе. NOW – СЕЙЧАС – гласила надпись на правой.
Мистер Линн снова раскрутил вазы. На этот раз, остановившись, они показывали NO и WHERE.
– Ой, понимаю! – воскликнула Полли. – NOWHERE – НИГДЕ! Вот здорово придумано!
Она отбежала в сторону, оглядела вазы и убедилась, что на них опять написано NOWHERE – НИГДЕ, но теперь оттуда, где она стояла, на левой вазе виднелось только NOW, а на правой HERE. На самом деле на обеих было вырезано NOWHERE – НИГДЕ, но буквы на каждой вазе расставили так, чтобы нельзя было прочитать слово целиком. Полли это проверила – поднырнула под рукой мистера Линна, повертела головой и изучила буквы на обратной стороне ваз.
– Да, точно, – подтвердил мистер Линн. – На самом деле на обеих вазах высечено НИГДЕ.
Он еще раз крутанул вазы – медленную скрипучую и быструю бесшумную, – и на этот раз, остановившись, они показали ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС.
– Супергерои всегда видят такое, – сказал мистер Линн.
– Это, наверное, какое-нибудь колдовство, – кивнула Полли, чтобы поддразнить его.
– Наверняка, – ответил он.
Похоже, он тоже ее поддразнивал.
Тут они одновременно обернулись – Полли даже не успела понять почему. За спиной у них стоял мальчик, который был на похоронах, – по-прежнему аккуратный и прилизанный, несмотря на ветер. Может быть, он фыркнул, вот они и обернулись. Так или иначе, вид у него был крайне презрительный.
– А, привет, Себ, – сказал мистер Линн. – Тоже улизнул, да?
– Там уже все кончилось, – высокомерно ответил мальчик.
– Правда? Вот и славно! – сказал мистер Линн.
Мальчик ничего не ответил, а просто повернулся и ушел. На лице у мистера Линна отразился лишь намек на обиду.
– Какой невоспитанный мальчик! – воскликнула Полли, надеясь, что мальчик услышит ее слова.
Однако тот шагал очень быстро и, не успела она договорить, скрылся за углом дома.
– Кем он вам приходится? – спросила она. – Это сын какого-то родственника Лаурели, довольно дальнего, – сказал мистер Линн.
Он задумчиво и грустно глядел вслед мальчику, и Полли от этого сделалось не по себе. Но когда он снова посмотрел на нее сверху вниз, глаза у него были веселые.
– По-моему, можно рискнуть и вернуться, – сказал он. – Говорят, мне позволено взять себе несколько картин из коллекции старой дамы. Поможешь выбрать? – Он протянул Полли руку и улыбнулся.
Полли едва не взяла протянутую руку. Потом попятилась. Мистер Линн так и застыл с неловко протянутой рукой, улыбка на его лице погасла, и взгляд сделался озадаченным и куда более обиженным, чем в ответ на грубость Себа.
– Что случилось? – спросил он.
От этого Полли почувствовала себя не только злюкой, но еще и врушкой.
– Я не родственница! – выпалила она. Щеки у нее запылали. – Я там оказалась по ошибке. Думала, Нина… В общем, повела себя как дурочка, понимаете?
– Что-то подобное я и подозревал, – грустно ответил мистер Линн. – Значит, не пойдешь?
– П-пойду… если вы хотите, – пролепетала Полли.
– Я был бы тебе очень признателен, – сказал мистер Линн.
Руку он так и держал протянутой. Полли взяла ее – на седьмом небе от счастья, что сказала ему правду, – и они обошли дом вслед за Себом.
– Итак, мой первый великан появится в супермаркете в Стоу-как-его-там, – сказал мистер Линн, когда они свернули за угол.
– Не слишком крупный, а то он туда не поместится, – успокоила его Полли.
С этой стороны дома располагался пышный парадный вход. Перед ним была просторная гравийная площадка, где стояли машины. Наверное, те самые, звук которых они слышали, когда Нина решила, будто они бегут к шоссе. Полли задумалась, где же Нина, но собственные приключения так увлекли ее, что беспокоиться за Нину было уже некогда. Из открытой парадной двери Ханс дон-хауса не спеша текли люди в темной одежде и с траурными по случаю лицами и расходились по площадке. Кто-то вышел просто подышать. Остальные рассаживались по машинам и разъезжались.
Полли с мистером Линном прошли вдоль стены к парадной двери.
– Даже про маленького великана обязательно напишут в местных газетах, – рассудил мистер Линн. – Что мы скажем журналистам?
– Прессу предоставьте мне, – важно отозвалась Полли.
Пожалуй, это был странный разговор. Возможно, именно поэтому люди, выходившие из дома, так недружелюбно на них смотрели. Кое-кто притворялся, будто не замечает Полли и мистера Линна. Кое-кто бросал: «Привет, Том», но говорил это хмуро и неохотно – и поднимал бровь на Полли, а потом отворачивался. Когда Полли с мистером Линном протолкнулись наконец в роскошный зал, Полли уже поняла: их разговор тут ни при чем. Ей почему-то было ясно, что толпящиеся в зале люди – самые главные родственники. Все до единого мерили мистера Линна неодобрительными взглядами, если вообще давали себе труд его заметить, и отворачивались. Не успели Полли и мистер Линн пройти и до середины зала, как Полли окончательно перестала удивляться, что мистер Линн попросил составить ему компанию и повел с собой в дом.
Заговорил с мистером Линном всего один человек, и Полли он совсем не понравился. Он резко развернулся, прервав беседу с кем-то еще, специально чтобы исподлобья посмотреть на Полли с мистером Линном. Это был высокий грузный мужчина с черными набрякшими мешками под глазами.
– А, Том, увиливаешь, как обычно! – с наигранной веселостью заявил он.
Прозвучало это ничуточки не весело.
– Нет, Мортон, ты же видишь, я здесь, – сказал мистер Линн, виновато втянув голову в плечи.
– Вот и не уходи никуда, – сказал человек, – а то тебе не поздоровится.
Он расхохотался, притворившись, будто пошутил. Хохот был низкий и хриплый. Полли показалось, что он какой-то злокачественный – похож на приступ очень скверного кашля.
– Это Лаурель просила тебе передать, – добавил человек и снова обернулся к тому, с кем беседовал.
– Спасибо, – сказал мистер Линн ему в спину и потянул Полли за собой через зал.
Они очутились у подножия зигзагообразной лестницы, и тут путь им вежливо преградил слуга:
– Прошу прощения, сэр. Вы с барышней останетесь на обед?
– Я не… – начал мистер Линн. Потом осекся и в смятении посмотрел на Полли. Очевидно, он забыл, что ее здесь быть не должно. – Нет, – сказал он. – Мы скоро уходим, спасибо.
Слуга сказал: «Благодарю вас, сэр» – и ушел. Значит, мистер Линн не собирался слушаться того хохочущего человека. Что ж, Полли его не винила.
– Кто это был? – шепотом спросила она, когда они поднимались по лестнице.
– Наверное, приглашенный официант, – ответил мистер Линн.
– Да нет же, вот глупый! Тот, с черными мешками под глазами! – шепнула Полли.
Мистер Линн коротко и громко засмеялся и тут же виновато смолк.
– А, этот? Отец Себа, Мортон Лерой. Они с Лаурелью, скорее всего, поженятся. Картины вот здесь.
Полли надеялась, что они поднимутся по лестнице до самого верха и у нее получится исследовать верхние этажи Хансдон-хауса. Однако та комната, куда шел мистер Линн, оказалась на площадке на полпути – всего в одном коротком пролете от зала. Она была маленькая и пустая. На ковре остались отметины там, где долго стояла мебель, а потом ее убрали. Картины стояли прислоненные к стенам слева и справа, целыми пачками.
– Насколько я помню, среди них есть очень славные, – сказал мистер Линн. – Давай поставим все те, которые нам понравятся, к стене под окном, а потом решим, какие взять. Мне говорили, я могу взять шесть.
Едва они начали рассматривать картины, как Полли обнаружила, что у левой стены они гораздо интереснее. Она предоставила мистеру Линну смотреть картины на другой стороне и встала на колени лицом к левой стене, придерживая передние картины подбородком и животом, а задние перелистывая, словно страницы тяжелой книги. Полли нашла зеленую, солнечную картину, на которой люди в старинных одеждах устроили пикник в лесу; кроме этой картины, в той пачке были одни святые с потрескавшейся золотой краской на нимбах. В следующей пачке нашлась странная перекошенная панорама ярмарочной площади, очень красивый китайский рисунок с изображением коня и компания розово-голубых арлекинов на фоне моря. Полли сразу же поставила их к дальней стене. Первая картина в третьей пачке тоже ей понравилась. На картине в современной причудливой манере были изображены люди со скрипками. Под ней стояла большая сине-зеленая картина, где были сумерки и огонь и клубы дыма наплывали на огромный остов какого-то растения вроде тысячелистника на переднем плане. При виде этой картины Полли вскрикнула от восторга.
Мистер Линн тем временем говорил:
– Ни одной картины отсюда не помню. Вот взгляни. Правда, мрачнее некуда?
Полли развернулась, и мистер Линн показал ей продолговатую побуревшую картину или даже рисунок, на котором русалка тащила под воду мертвого на вид человека.
– Жуть, – кивнула Полли. – У них глупые рожи. А у человека слишком длинное туловище.
– Согласен, – сказал мистер Линн, – хотя, пожалуй, можно взять ее ради курьеза. Объясни, как ты попала в дом по ошибке.
Полли поднялась и осторожно перенесла скрипичную и дымную картины к окну.
– Нина первая начала, – проговорила она. – Но я, конечно, тоже хороша.
И она рассказала ему все про верховных жриц и как они перелезли через ограду бабушкиного сада и промчались через все остальные.
– Потом нам пришлось прятаться за бельем на веревке, – говорила она и тут увидела, что мистер Линн поднимается и неловко, суетливо отряхивает колени.
– О, привет, Лаурель, – сказал он.
В дверях стояла дама, которую Полли приняла за Нину. Теперь, вблизи, Полли бросилось в глаза, что Лаурель хорошенькая и пухленькая, а ее черный туалет явно очень дорогой. Волосы у нее были необыкновенные – легкие, летящие и непонятного цвета, то ли серые, то ли вообще бесцветные. Все это, а еще медово-приторная властность, которой так и веяло от Лаурели, подсказало Полли, что именно она – та самая, кому в наследство досталось почти все в этом доме. А по тому, как окостенело стоял мистер Линн, Полли поняла, что Лаурель еще и та самая бывшая жена, про которую он говорил. Полли удивилась, как ее угораздило принять Лаурель за Нину.
– Том, разве ты не слышал, что я тебя искала? – сказала Лаурель.
Прежде чем мистер Линн замотал головой – Полли с интересом отметила, что он собирается соврать, – взгляд Лаурели метнулся сначала к картинам, а потом к Полли. Взглянув Лаурели в глаза, Полли вскочила на ноги. Глаза были такие же светлые, как и волосы, но там, в светлоте, зияли черные дыры – Полли словно бы заглянула в туннель. И чувства в этих глазах было не больше, чем в туннеле, какое бы медово-приторное лицо ни строила Лаурель.
– Том, когда будешь выбирать картины, – сказала Лаурель, глядя на Полли, – не забудь: тебе можно брать только те, что там. – Она указала на правую стену, блеснув перстнями. – Картины у другой стены очень ценные, они должны остаться в семье.
После чего она повернулась и вышла на лестницу, причем умудрилась утянуть туда и мистера Линна. Дверь за собой они прикрыли, но не до конца. Полли стояла у окна и слышала обрывки того, что они говорили друг другу за дверью. Сначала до нее донесся легкий, медовый голос Лаурели:
– …Все спрашивают, Том, кто эта девочка.
На что мистер Линн промямлил:
– …Присматривал… нельзя же оставить одну…
Полли было ясно, что Лаурель недовольна; похоже, она обрадовалась, когда мистер Линн добавил:
– …Скоро уйдем. Мне надо успеть на поезд. Одно было понятно: мистер Линн очень следил за тем, чтобы не проболтаться Лаурели, кто такая Полли и как она сюда попала.
Полли прислонилась лбом к окну, глядя на стоящие на площадке машины, и думала, что теперь делать. Она была напугана. Она-то решила, раз мистер Линн сам пригласил ее вернуться в дом, значит это можно. А теперь поняла: нет, нельзя. Мистеру Линну пришлось недоговаривать и изворачиваться, чтобы прикрыть свою затею. Лаурель была очень страшная. Полли слышала, как они с мистером Линном ссорятся на лестничной площадке за дверью, – голос Лаурели позвякивал гневно и холодно, словно лед в оранжаде.
– Том, ты такой и есть, а думать можешь все, что хочешь!
И чуть-чуть погодя:
– Потому что я тебе сказала, вот почему!
А потом:
– Я всегда знала, что ты идиот, но это тебя не оправдывает!
Слушая все это, Полли начала не только бояться, но еще и злиться. Лаурель была настоящая шантажистка, несмотря на медовый голос. Полли направилась к картинам на другой стороне комнаты – тем, которые было позволено взять мистеру Линну. Да, Полли правильно догадалась: они не шли ни в какое сравнение с картинами у левой стены. Почти все были ужасные. Поскольку на площадке за дверью по-прежнему ссорились, Полли тихонько вернулась к картинам, которые прислонила к стене под окном. И ходила на цыпочках туда-сюда, подсовывая все хорошие, интересные картины, которые ей нравились, в пачки у правой стены, а несколько не самых ужасных переставила к стене под окном, будто их уже выбрали. Потом, чтобы все выглядело как раньше, Полли взяла ужасные картины, стоявшие у правой стены, и подсунула их в пачки у левой. В результате все окончательно перепуталось. Когда мистер Линн вернулся в комнату, хитроумная Полли уже стояла на коленях у правой стены и, желая отвлечься от невеселых дум о своем преступлении, изучала картину под названием «Бдение», где был изображен молодой рыцарь, погруженный в молитву у алтаря.
– Как вы считаете, он тоже начинающий супергерой? – спросила Полли у мистера Линна.
– Ой, нет. Поставь обратно, – ответил мистер Линн. – Тебе не кажется, что она слащавая?
– Немного есть, – бодро согласилась Полли и, не спеша пристраивая «Бдение» на место, из-за завесы волос наблюдала, как мистер Линн выбирает картины.
Вот так «Болиголов в огне» и оказался у Полли. Просмотрев перемешанные стопки, мистер Линн выбрал те же самые картины, которые до этого выбрала Полли. Он восклицал: «Ага, и эта здесь, а я и не знал!» или: «Надо же, а эту я помню!» Особенно он обрадовался причудливой картине со скрипками. Добравшись до картины с пожаром в сумерках, он улыбнулся и заметил:
– Эта фотография не идет у меня из головы. Когда я здесь жил, она висела у меня над кроватью. Мне всегда нравилось, как очертания болиголова повторяют контуры того куста в живой изгороди. Держи, – сказал он и сунул картину в руки Полли. – Возьми ее себе.
Полли оторопела. У нее еще никогда не было своей картины. И получить выгоду от своего преступления она не рассчитывала.
– Вы хотите сказать – насовсем?! – ахнула она.
– Конечно насовсем, – сказал мистер Линн. – Боюсь, она не очень ценная, зато будет нравиться тебе все больше и больше, вот увидишь. Возьми ее вместо медали за спасение жизни.
Полли попыталась поблагодарить его как положено, но он оборвал ее:
– Нет, не надо, лучше пойдем. Думаю, твоя бабушка уже волнуется.
Мистеру Линну пришлось самому нести картину Полли вместе со своими пятью. Иначе она на ходу била Полли по ногам и стекло могло треснуть. Все остальные гости уже сели за стол. Торопливо шагая через пустой зал рядом с мистером Линном, Полли слышала звон ножей и вилок. Вот и хорошо. Она понимала: если Лаурель встретит их на обратном пути, то сразу увидит, что мистер Линн взял не те картины.
Полли думала о Лаурели и потом, пока бежала рядом с мистером Линном по открытой всем ветрам дороге, и от этого почему-то сказала:
– Когда я устроюсь в лавку вам помогать, то переоденусь мальчиком. А вы притворитесь, будто ничего не знаете.
– Как пожелаешь, – кивнул мистер Линн. – Если для этого не придется остричь твои прекрасные волосы.
Прекрасные волосы развевались вокруг лица Полли и лезли в глаза и в рот.
– Ничего себе прекрасные! – сердито ответила она. – Я их ненавижу. Они меня бесят, и я мечтаю подстричься!
– Извини, – сказал мистер Линн. – Само собой. Это же твои волосы.
– Да ну! – вспылила Полли на пустом месте. – Вечно вы соглашаетесь! Вот вас и шантажируют все, кому не лень!
Они уже дошли до бабушкиной калитки.
– Отдайте картину, – надменно велела Полли. Мистер Линн не ответил, однако, отдавая ей картину, тоже выглядел довольно-таки надменно. Молчание было полно воя ветра и шелеста листьев и получилось очень недружелюбное. А вот бабушка, очевидно, поджидала Полли. Когда Полли пристроила картину под мышку и сумела отодвинуть засов калитки, парадная дверь распахнулась. Первой выбежала Трюфля. Она почему-то выгнула спину, задрала хвост и умчалась с глаз долой. Второй на крыльцо выплыла бабушка – вылитая маленькая герцогиня.
– Прошу в дом, – процедила бабушка. – Меня интересует, где она пропадала.
Полли с мистером Линном перестали мерить друг друга надменными взглядами и обменялись виноватыми. Они робко вошли следом за бабушкой в дом и потом в кухню. Там над полупустой тарелкой сидела Нина с набитым ртом и глядела на них круглыми глазами. Потом ей удалось запихнуть всю еду за одну щеку, и она проговорила:
– Куда ты подевалась?
– Да-да, – сказала бабушка хрустко, словно вафлю разломила. – Я тоже хочу это знать.
Мистер Линн переложил тяжелые картины в другую руку. Очки у него уныло блеснули.
– Полли была в Хансдон-хаусе, – признался он. – Она… э-э… забрела туда случайно. Там, понимаете, сегодня похороны. Она… э-э… когда читали завещание, мне показалось, ей стало немного не по себе, но она была вся в черном, и я не сразу сообразил, что ей там быть не полагается. А после этого, к сожалению, я сам ее немного задержал, поскольку попросил помочь мне выбрать картины.
Бабушка окинула пронзительным взглядом карих глаз узкую фигуру мистера Линна в темном костюме и его черный галстук – и, похоже, многое для себя уяснила.
– Да, – кивнула бабушка. – Я видела катафалк. Хоронили даму, верно? Выходит, наша красотка вломилась на похороны в чужой дом. А я должна поверить, будто вы за ней присматривали, так ведь, мистер…
– Он правда присматривал, бабушка! – закричала Полли.
– Линн, – сказал мистер Линн. – Полли прекрасная собеседница, миссис…
– Уиттакер, – мрачным эхом отозвалась бабушка. – Я, конечно, очень признательна, что вы уберегли ее от беды…
– Не сомневайтесь, ей ничего не угрожало, – вставил мистер Линн.
Бабушка продолжила фразу, словно мистер Линн ничего не говорил:
– …мистер Линн, однако какое отношение к происходящему имели вы? Вы торговец произведениями искусства?
– Нет-нет, – ответил мистер Линн, сильно занервничав. – Эти картины – всего лишь память о покойной миссис Перри, она отписала их мне в завещании. Мне о них почти ничего не известно, я ведь на самом деле музыкант…
– На чем играете? – спросила бабушка.
– На виолончели, – сказал мистер Линн. – В оркестре.
– В каком оркестре? – Бабушка была неумолима.
– В Британском филармоническом, – сказал мистер Линн.
– Тогда каким образом вы оказались на похоронах? – напирала бабушка.
– Я свойственник покойной, – объяснил мистер Линн. – Я был женат на дочери миссис Перри, мы в этом году развелись…
– Ясно, – оборвала его бабушка. – Что ж, спасибо, мистер Линн. Вы уже обедали?
Бабушка сказала это самым негостеприимным тоном, однако Полли поняла, что ей стало совестно. И вздохнула с облегчением. Полли было очень стыдно, что бабушка учинила мистеру Линну допрос.
Однако сам мистер Линн нервничал по-прежнему.
– Благодарю вас, нет, я перекушу на станции, – сказал он. – Мне надо успеть на поезд в два сорок. – Он исхитрился поддернуть рукав пиджака и изогнул шею, чтобы заглянуть за связку картин и посмотреть на часы. – К вечеру я должен быть в Лондоне, у меня концерт, – пояснил он.
– Тогда бегите, – посоветовала бабушка. – Или вам на станцию Мейн-Роуд?
– Нет, на Майлс-Кросс, – ответил мистер Линн. – Мне пора.
И он ушел – кивнул Полли и Нине, пробормотал «до свидания» бабушке и протопал через дом огромными шагами, словно тяжелогруженый страус. Дверь за ним захлопнулась с грохотом. Трюфля вбежала в дом со стороны сада через кошачью дверцу. Бабушка повернулась к Полли:
– Ну, сударыня, что скажете?
Полли надеялась, что гроза миновала. А оказалось, только началась. Бабушка была в ярости. Полли и не подозревала, что она способна так рассердиться. Бабушка отчитывала внучку короткими хлесткими фразами и не могла остановиться – говорила и о посягательстве на чужую территорию, и о глупости, и о вторжении на похороны, и ей было что сказать по каждому пункту. Однако между пунктами она все время всовывала одну и ту же фразу, очень свирепую:
– Полли, неужели тебя не предупреждали, что нельзя разговаривать с незнакомцами?
Это особенно сильно задевало Полли. Когда бабушка задала этот вопрос примерно в десятый раз, Полли возразила:
– Он уже никакой не незнакомец, я его прекрасно знаю!
На бабушку это не произвело ни малейшего впечатления.
– Когда ты с ним заговорила, он был незнакомец. Не перечь мне, Полли!
Тогда Полли в свое оправдание призналась, что думала, будто бежит за Ниной. Нина стала корчить Полли страшные гримасы, подмигивала, дергалась и перекашивала набитый рот. Полли не представляла себе, что Нина наплела бабушке, и сообразила: теперь из-за нее влетит еще и Нине. И поспешно перешла к рассказу о том, как мистер Линн увел ее с похорон в сад.
Бабушка и вправду наградила Нину острым, словно кухонный тесак, взглядом, отчего челюсти у Нины мгновенно замерли и перестали жевать, – но сказала только одно:
– У Нины хватило разумения не ходить в чужие дома, вот и прекрасно. Но потом этот мистер Линн снова повел тебя в дом, верно? Зачем? Он ведь к этому времени, наверное, разобрался, что ты там чужая.
Похоже, бабушка прочитала это все у Полли в голове.
– Да. То есть нет. Я ему рассказала, – ответила Полли.
Конечно, она понимала: идти в дом во второй раз было как-то неправильно, даже если бы она не совершила еще более тяжкого преступления – не переставила картины. Она вспомнила страшные глаза Лаурели и то, как старался мистер Линн не выдать ей, кто такая Полли. А теперь, оказывается, и сама Полли не может быть до конца честной.
– Он попросил меня выбрать картины, – сказала она. – А одну он мне подарил.
– Давай посмотрим, – сказала бабушка. Полли взяла картину обеими руками и подняла. Она была уверена: вот сейчас бабушка заставит ее вернуть картину в Хансдон-хаус.
– У меня еще никогда не было своей картины, – прошептала Полли.
Трюфля, кошка душевная и понимающая, сразу же поняла, как Полли волнуется, подошла и в утешение потерлась о ее ноги.
– Гм, – протянула бабушка, разглядывая огонь, дым и стебель болиголова. – Что ж, сразу видно, это не работа старых мастеров. Скажи-ка, мистер Линн сам тебе ее подарил? Ты ее не выклянчила? Точно?
– Да, – закивала Полли. Это ведь была правда. – Вместо медали за спасение жизни.
– Хорошо, – рассудила бабушка, к великому облегчению Полли. – Раз так, бери себе. И вообще платье долой и ложку в руки – скоро чай пить пора, а ты еще не обедала!
