Текст книги "Звездный Тарзан"

Автор книги: Диана Торнли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Тристан отворачивался, спасаясь от пронзительного порывистого ветра, нещадно хлеставшего льдинками по лицу. Он поднял руку, чтобы защитить глаза, и оступился. С трудом удерживаясь на ногах, остановился и перевел дыхание.

Прямо по пятам шли собаки на поводках, готовые вцепиться в него, к чему и подстрекал державший их человек. Тристан бросил гневный взгляд через плечо. Б’Анар Ид Па’ан злобно ухмыльнулся, обнажив зубы под убеленными снегом усами, и дернул поводки.

– Двигай, молокосос, – его слова прозвучали как рычание.

Ботинок Пулу застрял между корнями. Он потянул ногу, но не устоял и упал. Весь в снегу с головы до ног, он поднялся на колени и выставил вперед руку, чтобы встать, но тут на него, сверкая клыками, кинулись медвежатники. Еще чуть-чуть, и они покалечили бы его, но Па’ан придержал поводки, намотав их себе на руку. Его смех заглушил даже завывание ветра.

– Жалкий щенок джау! – Тристан закрыл собой Пулу и уже нащупал спрятанный на поясе нож. – Не делай так больше!

Па’ан в притворном удивлении приподнял мохнатые брови.

– Посмотрите-ка, он еще и скулит!

Он отпустил поводки, и… в руке Тристана блеснул нож. Кто-то выбил его, и нож, как в масло, вошел в сугроб под деревом и исчез. Юноша резко повернулся назад и отшатнулся – настолько сильной была ярость в глазах Пулу.

– Не надо, – сказал ганианец, все еще держа его за кисть.

Па’ан снова в злобной усмешке показал свои звериные зубы, демонстративно поигрывая поводками.

Тристан мельком взглянул на то место, куда упал нож, и почувствовал, что Пулу сжал его руку еще сильнее.

– Повернись к ним спиной, маленький брат.

Тристан колебался. Он с презрением посмотрел на мазука и отвернулся от него.

* * *

Час спустя они вошли в лифт, Тристан сел на корточки – спиной к Пулу, прислонился головой к стене, разглядывая остальных. Он закашлялся, глубоко вдохнув теплого воздуха. От промокшей одежды его знобило.

Лифт не остановился на этаже, где находилась комната Тристана. Он вопросительно посмотрел на губернатора.

– Твоя комната совсем не пригодна для жилья, Тристан. Авуз освободит тебе комнату для слуг в моих апартаментах, а сам перейдет в другую.

Дверь лифта со вздохом открылась. Тристан даже не пошевелился, и Раджак пнул его носком ботинка. Только после этого юноша, как пружина, вскочил, обнажив зубы и согнув пальцы.

Пулу крепко схватил друга, так, что через рукав куртки чувствовались его когти, но не это остановило Тристана, а выражение глаз ганианца.

Раджак только хмыкнул и подтолкнул к выходу, вслед за ними в фойе последовали и другие.

– Сюда, Тристан, – показал дорогу Реньер.

Комната для слуг была еще меньше, чем помещение, в котором его поселили на лунном спутнике Иссела: у двери спальни губернатора шторами перегородили прихожую. Здесь было прохладно, как и в комнатах на нижних этажах. Тристан не увидел окна и туалета, а кровать и встроенный шкафчик для вещей оказались единственной мебелью.

Тристан остановился около комнаты и вошел, когда Пулу легонько подтолкнул его в плечо. Стоя спиной к Реньеру, он сорвал с себя остатки простыни, взятой для маскировки, скомкал ее и бросил на кровать. Оглянувшись, он уже не увидел ни Реньера, ни слуг.

На правой перчатке были капли крови. Тристан внимательно осмотрел ее, обнаружил, что она не порвана. Сняв ее с руки, он не заметил и малейших следов укуса. Перед его глазами вновь мелькнула сцена, которую пришлось пережить: зубы вцепившейся в мерзлое дерево собаки, ее горячее дыхание перед лицом и окровавленная слюна. Его передернуло, и он с омерзением отшвырнул перчатку в угол.

Сырые куртка, ботинки и брюки снимались с трудом. Он стянул их окоченевшими руками, дрожа и стуча зубами от холода. Место ушиба на ноге вздулось и покраснело.

Пулу подал покрывало с кровати и предложил сесть. Тристан отвернулся от ганианца.

– Извини, – сказал Пулу, – что я выбил из твоих рук нож, когда на тебя смотрел мазук.

Юноша, все еще злясь, уставился на стену.

– Зачем тогда ты это сделал?

– Тсаа’чи – серьезная вещь, маленький брат. После этого кому-то всегда приходится умирать.

Тристан резко развернулся и посмотрел на друга.

– Но ты ведь поддался тсаа’чи, когда мы упали!

– Да, – Пулу неохотно кивнул. – Я не видел другого выхода, но потом не почувствовал в этом необходимости. Если бы джаусы стали одолевать тебя, я использовал бы тсаа’чи, но они оказались слабыми.

– Однако мазук спустил на тебя джаусов, когда мы возвращались назад!

– Это не было так опасно. Он просто играл с нами, как наши домашние джаусы, когда они не голодны. Лучше в таких случаях повернуться к ним спиной.

– Он разозлил меня.

Пулу посмотрел на товарища и прищурился, отчего его глаза стали похожи на две желтые щелки.

– Да, может быть, но тсаа’чи приносит смерть. Разве злость – важное основание для смерти?

Тристан опустил голову и отвернулся.

– Нет, – ответил он, помолчав, потом вздохнул и сказал: – Извини, Пулу.

Он вдруг почувствовал изнеможение. Прижавшись к Пулу, чтобы согреться, юноша лежал с открытыми глазами и смотрел в стену. В полудреме он опять вспомнил кошмар в лесу, а между ним и огнями Айри-Сити стоял, как непреодолимое препятствие, губернатор, не оставляя никакой надежды на побег.

К утру ветер разогнал хмурые облака, и небо стало настолько лучезарным, что Тристан даже зажмурился от ослепительно белого снега. Ветер тем не менее не стих – гнал перед собой порошу, наметая сверкающие на солнце снежные дюны. От него быстро краснели лица и руки людей. Глядя на улицу из закрытого помещения, Тристан не мог не поежиться.

И тут взгляд его остановился на взлетно-посадочной полосе… где в ряд стояли четыре самолета, длинные, как иголки. Он поднес к глазам телебинокль. На какое-то мгновение ему показалось, что он перенесся прямо к одному самолету. Было странно, что не слышалось голосов техников и экипажа, копошившихся наверху и вокруг. Тристан протянул руку, чтобы потрогать самолет и тут же отдернул, представив глупость своего положения. Он покосился на Лариэль и Пулу, но они ничего не заметили.

Короткие крылья располагались близко к фюзеляжу. Кабина, как расплывшаяся обтекаемая капля, тянулась до того места, где у рыбы начинается плавник. Хвост имел два вертикальных стабилизатора. Получше рассмотрев самолет, Тристан почувствовал, что у него сдавило горло, и он толкнул локтем Пулу.

– Мой отец летал на таких же штуках.

– Истребители Ай-Эс-30 – последнее слово техники в нашем арсенале, – услышал Тристан объяснения губернатора гостям. – Эти трансатмосферные машины способны взлетать с наземных баз и с космических авианосцев. Скорости света они не развивают, но в атмосфере способны летать на сверхзвуковых скоростях, достаточных, чтобы уйти от погони. Они, кроме того, обладают исключительной маневренностью, как в слоях атмосферы, так и в космосе, в чем вы и сами убедитесь. Вооружение истребителя составляют две плазменные пушки и шесть внутренних стрелковых систем в крыльях для ведения огня различными видами боеприпасов.

Тристан отключил звук и стал наблюдать, как техники отбежали от самолета и выстроились в шеренгу у трапа. Его внимание привлекло движение справа, и он с любопытством принялся рассматривать четырех человек в сребристых летных комбинезонах, с парашютами за спинами и шлемами на согнутых руках. Они шли в ногу по летному полю, не обращая внимания на ветер, потом каждый сделал четкий поворот и направился к своей машине. Тристан увидел, как один пилот передал шлем старшему технику, легко взбежав по лестнице и забрался в кабину, как обслуга помогла пилоту приладить снаряжение, надеть шлем и закрепить кислородную маску.

– Наших летчиков, – сказал губернатор, – готовят здесь, в училище Айри-Сити. После демонстрации летных возможностей машины и мастерства пилотов мы с вами отправимся туда на экскурсию. Эти летчики, в частности, инструкторы, каждый из них налетал не менее трех тысяч часов, в основном на перехватчиках.

Гости одобрительно закивали.

Техники быстро отбежали от самолетов, там остались только их командиры, которые обменялись с летчиками жестами. Один за другим заревели двигатели. Появившийся из-за правого крыла ведущего истребителя командир кивнул, давая разрешение на взлет. Самолет прокатился немного вперед и развернулся вправо. Остальные машины выстроились на одной линии. Тристан увидел, как сопло стало ярко-оранжевым, от тепла из-под снега показался почерневший бетон. Самолет набирал скорость. Рев усиливался, и машина стрелой понеслась по полосе, задрав нос к небу. Дойдя до определенной точки, самолет развернулся и вертикально взмыл с поверхности. Остальные звездные истребители последовали его примеру.

Обзорную площадку трясло от рева двигателей. У Тристана захватило дух, и он еще крепче сжал прибор для наблюдения. В этот момент для него не существовало ничего – только крылатая машина. В морозном небе за самолетом тянулся белый хвост, который ветер скручивал в спираль. Ведомые разлетелись в разных направлениях, вывели машины элеронами в горизонтальное положение, сделали вираж и выстроились в боевой порядок, чем-то напоминая рыб, идущих косяком.

Через час они как единое целое пошли на посадку, по очереди касаясь шасси бетонной полосы, и остановились точно перед обзорной площадкой. Летчики открыли кабины, сбросили кислородные маски и отдали честь, приложив руку в перчатке к шлему.

Тристан посмотрел на их лица. Он и Пулу шли позади всех по ангарам училища. Юноша приостановился, чтобы провести ладонью по крылу тренировочного самолета и запомнить его кинжальную форму. Он словно боялся, что больше никогда не увидит ничего подобного.

Ночью он лежал, укутавшись в простыню, на полу, покрытом ковром, и мечтательно чертил пальцем фигуры высшего пилотажа, которые видел днем.

Реньер вошел в гостиную в сопровождении Авуза и двух мазуков. Тристан оторвался от электронного самоучителя и поднял глаза, но Лариэль похлопала его по руке и сказала:

– Продолжай, Тристан. У тебя хорошо получается.

Чувствуя присутствие губернатора, усевшегося за столом напротив, юноша вновь сосредоточился на дисплее и продолжил чтение:

– Нес-мот-ря на их роль в конеч-ном… ис-ходе? – он взглянул на Лариэль, как бы проверяя правильность прочитанного.

Она одобрительно кивнула.

– Верно. Исход – это то, что получается в конечном итоге.

– А-а, – Тристан устроился на стуле поудобнее и стал читать дольше: – …конечном исходе конфлик… А это что? – он показал на запись слова, на котором застрял.

– Подожди-ка, не так быстро, – заметила Лариэль. – Как ты это прочитал?

– Конфлик.

– Близко, но не совсем. Какую букву ты пропустил в конце слова?

– Ах, да. Конфликт, – Тристан подпер голову рукой. – А что означает это слово?

– Спроси компьютер, – посоветовала Лариэль.

Тристан вздохнул.

– Дайте значение слова «конфликт».

– Конфликт, – ответил самоучитель, – это война, борьба, противоборство идей или сил.

– Тебе понятно?

– Да.

– Хорошо. А теперь посмотри на другое слово и прочитай его по слогам.

– На-шив-ские? – прочитал Тристан и вновь посмотрел на девушку.

– Да. Это все, что имеет отношение к звездному миру На Шив, находящемуся в секторе Иссела.

– Нашивские, – повторил юноша и опять обратился к чтению, – войска стали основой наземных войск.

– Хорошо. Почему бы не попросить самоучитель прочитать тебе этот абзац еще раз?

Тристан открыл было рот, чтобы так и поступить, но тут губернатор зафыркал от смеха.

– Думаю, на сегодня чтения достаточно, дорогая. Пойдемте.

Тристан выключил компьютер, пнул ногой Пулу, лежавшего под столом, и поднялся. Все вместе они направились к камину с искусственным огнем. Юноша взял стул и сел подальше от мазуков.

Авуз осторожно внес поднос с бокалами и хрустальным графином. Тристан молча следил, как слуга поставил возле губернатора и разлил малиновую жидкость. Он принял предложенный ему напиток, пахнувший чем-то перебродившим. Остальные этого как будто не заметили или просто не придали значения. Тристан отпил немного, и у него защипало язык. Скривившись, он поставил бокал на стол.

Сидящий напротив губернатор заметил:

– Меня радуют твои успехи за прошлый месяц, Тристан.

Юноша взглянул на него, но промолчал.

– Ты стал лучше читать и увереннее работать на компьютере. Я чувствую, что у тебя появилась тяга к знаниям, доступа к которым у тебя не было раньше.

Он провел пальцем по кромке бокала и посмотрел Тристану прямо в глаза.

– Думаю, пора предоставить тебя эту возможность.

Реньер был щедр на добрые слова, но в его голосе было что-то такое, чему Тристан не доверял.

– Почему вы так поступаете?

Губернатор выразил некоторое удивление.

– Твой отец дал бы тебе самое лучшее, мой мальчик. Поскольку он этого сделать не может, я считаю это своей обязанностью.

Тристан не мог не заметить, что мазуки ухмылялись, выставляя напоказ свои зубы и языки. Он занервничал, чувствуя себя неуютно.

– Но почему? – снова спросил он. – Вы ведь не любите моего отца!

Глаза губернатора вдруг стали ледяными.

– Все эти «почему» – не твоя забота, Тристан. Я жду от тебя согласия. Все необходимое для твоего поступления в колледж Айри-Сити в следующем месяце уже сделано.

– В следующем месяце… – испуганно посмотрел на него Тристан. – Но я же не смогу!..

– Сможешь и будешь! – твердо сказал губернатор. Голос его был спокойным, но в глазах явно скрывалось предупреждение. – Это чрезвычайно важно для меня, мой юный сферзах.

Тристан некоторое время глядел на Реньера и неожиданно вспомнил, что ему советовал Вейл.

– А Пулу? – требовательно спросил Тристан. – Если я должен учиться, то пусть учится и Пулу!

Губернатор не скрывал раздражения.

– Не будь смешным, Тристан! Твой друг не умеет читать!.. Он даже не говорит на человеческом языке! Сомневаюсь, что…

– Ну и пусть! – юноша крепко сжал подлокотники кресла, вонзая ногти в обшивку. Он съежился, словно приготовился к прыжку. Пулу, сидевший у его ног, ощетинился и оскалился. – Вы нас не разлучите.

На скулах губернатора заиграли желваки, он в упор посмотрел на Тристана своими темными глазами, тот выдержал его взгляд, прикрывая растущий страх выражением ярости на лице. Прошло несколько напряженных минут, и Реньер процедил сквозь зубы:

– Прекрасно, я позволю ему ходить с тобой, но посещать училище ты будешь.

Тристан молчал. Он опустил глаза на бокал в руке с напитком, красным, как кровь, и водил по нему большим и указательным пальцами вверх и вниз. Юноша чувствовал, что все взгляды устремлены на него. Когда губернатор вновь обратился к нему, в его голосе Тристан услышал угрозу.

– Тристан.

Молодой человек поднял пылающие гневом глаза.

– Молодые люди Сектора Иссела могут только мечтать о поступлении в колледж Айри-Сити, и лишь невоспитанный человек не поблагодарил бы за такой подарок.

Старик прищурился. Тристан посмотрел на него молча, выдержав паузу, насколько он мог себе это позволить, и глухо произнес:

– Спасибо.

Тристан оторвался от карманного электронного самоучителя, чтобы мельком взглянуть на вошедшую Лариэль. Она села у края стола гостиной, вздрогнула, встретив его взгляд, и, слабо улыбнувшись, вздохнула. Это было на следующий день после неприятного разговора.

– Ты все еще расстроен тем, что тебе придется идти в летное училище, Трис?

– Да, – буркнул он.

– Но ведь тебе хочется научиться летать? – снова спросила она. – Я видела, какое впечатление произвел на тебя демонстрационный полет, и с каким восхищением ты смотрел на самолет в ангаре.

Тристан опустил голову.

– Да… Но я не могу заниматься этим сейчас.

– Ты беспокоишься о своей матери?

Он кивнул, не поднимая головы. Она снова вздохнула и недолго сидела молча.

– Помнишь, в первый раз, когда вы пытались бежать, я говорила тебе о том, что следует набраться терпения?

Он с удивлением взглянул на нее и ответил устало:

– Да.

– Сейчас тебе нужно быть еще более терпеливым.

– Но у меня совсем нет времени! – отчаянно замахал руками Тристан. – Мне нужно найти отца!

– Тристан, – Лариэль взяла его руку, украдкой взглянула на дверь и наклонилась к нему поближе.

– Послушай меня: твой отец знает, где ты и твоя мать.

– Откуда это тебе известно? – потребовал он.

– Об этом позаботился мой отец. Он…

– Твой отец не любит моего. С какой это стати?

– Потому что он хочет использовать тебя и твою мать, чтобы втянуть Лухана Середжа в… очень опасное противостояние, – объяснила Лариэль. – Вы разменная монета в сложной политической игре – приманка в ловушке, в которую должно попасть множество народа.

Тристана эти слова шокировали. Он резко встряхнул головой и, отодвинув стул, поднялся из-за стола.

– Я должен убежать отсюда.

Она еще сильнее сжала его руку.

– Нет!

Настойчивость и в то же время страх в голосе Лариэль заставили Тристана замереть на месте. Она усадила его на стул, не выпуская его руки из своей.

– Это было бы худшим выходом из положения, Трис. Ситуация очень опасна не только для тебя и твоей матери, но и для многих других людей. Это может стоить жизни тысячам, а то и миллионам на Состисе и Исселе и, кто знает, в скольких других мирах, если… случится непоправимое. Он будет очень осторожен, пытаясь вызволить тебя с матерью, и для этого понадобится время. Ты только доверься ему. Понимаешь, что я хочу сказать?

Тристан не мог сказать ни «да» ни «нет» – все казалось совершенно невероятным. Целые миры подвергались риску только из-за него с матерью? У него пересохло во рту.

– Откуда ты все это знаешь? – хрипло спросил он.

Лариэль опустила глаза, убрала свою руку и потерла ее.

– Мне рассказал отец, – вздохнув, ответила она, не поднимая глаз. – Он считает, что мне следует знать об этих вещах, раз он объявил меня преемницей на пост губернатора Иссела. Он готовит меня к этому, так он говорит.

Лариэль рассыпала волосы по плечам.

– Я знаю: все, что он задумывает, неправильно, но мне не удалось переубедить его.

Взгляды их наконец встретились, и он увидел в ее глазах тот же страх, который заметил и в первый день знакомства.

– Мне очень жаль, что все так складывается, – тихо сказала она и положила свою руку на его. – В данный момент, Трис, лучший способ помочь твоей матери – сотрудничать с моим отцом. Не усложняй ситуации. Ходи в училище и терпи.

Тристан в ответ лишь кивнул – на большее у него уже не хватило сил. Он был потрясен и невероятно устал.

Глава 13

Тристан проскользнул в видиторий, когда там уже царил полумрак, и инструктор рассказывал об устройстве прибора определения высоты, показывая его составные части на схеме, а сам высотомер вращался в голографическом сосуде, установленном за подиумом. Юноша знаком приказал Пулу остаться с Раджаком, который, сложив руки на груди, стал у входа, и пробрался на свободное место в середине ряда, почти на самом верху. Он опустился в кресло справа от курсанта, узколицего молодого человека по имени Сиггар, покосившегося на него и с явным злорадством заметившего, выставив пятерню с растопыренными пальцами:

– Ты уже пять раз опаздываешь на построение, Середж.

Тристан снял куртку и, перебросив ее через спинку кресла, грозно посмотрел на него, но ничего не сказал.

– В шестой раз! Тебе не кажется? – не отставал курсант. – Тебе, парнишка, придется весь выходной провести на плацу!

– Заткнись, Сиггар, – вмешался другой курсант. – Из-за тебя на слышно, что говорит Мак Адам.

Сиггар замолчал, а Тристан включил совмещенное с креслом учебное место. На дисплее появилась схема высотомера, и он стал читать подписи в рамочках под отдельными частями прибора.

– …прибор показывает реальную высоту, – объяснил инструктор, – только когда температура воздуха и его давление совпадают с заданными параметрами «эталонной атмосферы». Поскольку такие совпадения случаются крайне редко, то показания высотомера будут иметь погрешность, и величина этого отклонения зависит от того, насколько температура и давление атмосферы, в которой находится самолет, отличается от заданной. Всем ясно?

Тристан сдвинул брови, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, но не осмелился нажать на приборной доске кнопку, чтобы попросить у инструктора более доступно объяснить, потому что на него в упор смотрел Сиггар. Инструктор оглядел аудиторию и продолжил:

– Хорошо. Итак, даже если ваш высотомер откалиброван, изменения температуры воздуха во время полета дадут на приборе неточные показания. Например, при более низких температурах высотомер будет показывать завышенные данные по сравнению с реальными и наоборот. Вопросы есть?

Скорее всего, на мониторе инструктора сигналов от курсантов не поступило, раз он сказал:

– Хорошо. Переходим к решению практических задач.

Схема на дисплее Тритана сменилась пятнадцатью вопросами. Он принялся медленно вчитываться, чтобы понять задачу.

4.1. Пилот может пользоваться высотомером на самолетах при полетах в обычной атмосфере в условиях, допускаемых «Правилами полетов по приборам» (да/нет).

4.2. Назовите части высотомера, изображенного на схеме, и объясните их назначение.

Отвечая на первый вопрос, Тристан нажал кнопку «да». Затем он назвал элементы прибора и остановился.

– Я не слышал о принципе его работы, – сказал он вслух.

– Ты, возможно, понял бы, если бы пришел вовремя, – ответил с издевкой Сиггар, не отрывая глаз от экрана.

Тристан пропустил его замечание мимо ушей.

– Саджетт, – обратился он к курсанту справа от себя.

– Да в этом нет ничего сложного. Когда машина набирает высоту, то из внешней камеры выходит воздух, – он показал на схему, – и эти пластинки расходятся, а показания на приборе изменяются. При снижении расстояние между ними уменьшается.

– Не понял, – сморщил лоб Тристан.

Саджетт слегка расстроился, однако объяснил еще раз.

– Теперь понял?

– Да, – ответил Тристан, хотя кое в чем все-таки сомневался. – Спасибо.

4.3. В соответствии с нормами Министерства аэронавтики показания высотомера летательного аппарата, предназначенного для атмосферных полетов, на высоте 5486,4 метра над уровнем моря будет равно……………

4.4 Определите реальную высоту самолета, вылетевшего из космопорта, находящегося на высоте 1609 метров над уровнем моря. Температура воздуха – 30 °C, показания высотомера – 75,69 см, высота по давлению – 1646 метров. Примечание: установите показания прибора на 76,00 см.

Тристан набрал все заданные параметры, затем, поколебавшись, нажать ему кнопку «Температура C по прибору» или «Реальная температура C», выбрал первое и коснулся клавиши ввода.

В низу экрана появилась надпись:

Ошибка. Неверный расчет.

Тристан откинулся в кресле и зло посмотрел на дисплей, прежде чем нажать кнопку «Очистить экран». Надпись исчезла. Слева от него раздались приглушенные ругательства, стук кулака по компьютеру, а потом пальцы соседа забегали по клавиатуре.

У Тристана не было времени глазеть по сторонам. Нахмурившись, он еще раз набрал заданные параметры и стал вспоминать формулы. Никакого решения в голову не приходило, и он снова нажал клавишу ввода. На дисплее появилась уже известная надпись:

Ошибка. Неверный расчет.

Тристан в отчаянии плотно сжал губы и издал шипящий звук, потом в очередной раз очистил экран.

Во время третьей попытки к юноше подошел инструктор.

– Ну хорошо, если вам не удалось решить все задачи, то можно закончить их при самоподготовке. По высотомерам у нас есть еще теоретический материал, который предстоит изучить перед темой, связанной с указателями вертикальной скорости…

Тристан еще немного повозился с вопросами, нажал клавишу «Сохранить» и, пока гас экран, «Записать».

На его мониторе не появилось никакой информации, когда инструктор вывел изображение высотомера из голографического демонстратора и сделал объявление:

– Изучение приборов мы завершим завтра. Послезавтра вам предстоит пройти тест, после чего мы обратимся к теме «Силовые установки». Тех, у кого есть проблемы с сегодняшним материалом, я хотел бы видеть во время самоподготовки в кабинках для работы с мультимедийными средствами. Вы знаете, кого я имею в виду.

Сиггар посмотрел на Тристана, на его пустой экран и заулыбался.

– Да, мы это знаем.

Тристан со злостью отключил компьютер и сдвинул его в сторону.

– А ты и сам в последним тесте показал не блестящие результаты!

– По крайней мере, я прошел его с первого раза.

– С перевесом всего в один балл!

Саджет уже взял в руки куртку и головной убор.

– Двигай, Сиггар, червь болотный. Ты задерживаешь остальных.

Сиггар только ухмыльнулся и пошел к выходу. Вслед за ним стали продвигаться Тристан, Саджетт и другие курсанты.

Тристан не видел Раджака, но ощущал его присутствие, как свою тень. Курсанты по одному вышли в коридор. Увидев Пулу, следившего за происходящим вокруг полуоткрытыми глазами, юноша все же почувствовал облегчение.

– Смотреть в затылок. В ногу! Оставить разговоры в строю! – слышался только мерный стук каблуков. – Четче шаг! Соблюдать дисциплину!

Резкие, отрывистые команды инструктора по строевой подготовке эхом отдавались в сознании Тристана.

– Какая чушь! – чуть слышно произнес он.

Через полтора месяца это показалось еще более глупым, чем в самом начале, и лишь подогрело его нетерпение, добавило отчаяния. Тристан крепко сжал кулаки, отчего ногти впились в ладони. Колонна повернула за угол, где пересекались коридоры, и курсанты попали в другой видиторий. Они поднялись по крутому проходу и стали занимать места, расположенные по кругу, как на маленьком стадионе.

– В Исселианской истории есть одна хорошая сторона, – заметил Сиггар, садясь в кресло. – Это компенсация недостатка сна.

– Это лучше, чем читать ее, – сказал Тристан.

– Ну уж нет. Все, что касается Освободительной войны, не так уж скучно, – не согласился Саджетт. – Рассказы о ней моего старика начали приобретать для меня определенный смысл, – он посмотрел, как Сиггар откинул голову на спинку, и спросил Тристана: – А твой воевал в Сопротивлении?

Тристан помялся и ответил:

– Да.

– Он тоже только об этом и говорит?

– Нет. Мне мать рассказывала.

В темноте лицо курсанта казалось сплошным овалом, глаз видно не было, но Тристан понял, что Саджетт хочет услышать больше подробностей.

– Мне было полтора года, когда я видел его в последний раз.

– A-а. Извини.

Тристан пожал плечами.

«Сцена» видиотория представляла собой голографическую емкость в виде шара, в котором проекция изображений в натуральную величину создавала впечатление присутствия на реальном месте исторических событий. Это было гораздо лучше, чем просто просматривать серию голографических записей, собранных за последние десятилетия. В сосуде появилась объемная белая запись на фоне звездного неба:

Удар Объединенных Миров по базе Доминиона.

Надпись медленно исчезла, курсанты оказались на борту шаттла, приближающегося к военной базе на орбите зеленой планеты под названием Ян. Они словно в действительности смотрели в иллюминаторы и видели вышки связи, огневые позиции для отражения нападения космических кораблей, стыковочные узлы для дозаправки и снабжения, военные лайнеры. Монотонный голос нудно приводил статистику по личному составу, огневой мощи, необходимых для проведения боевых операций.

При помощи голографии удалось побывать в помещениях для брифингов и заседаний военных советов, которые вели командиры и которых уже давно либо не было в живых, либо их сместили с занимаемых постов. Можно было воочию наблюдать документальную драму того, как руководство Доминиона искало пути подчинения своему галактическому правительству кучки упирающихся миров. И когда звездные системы присоединились к нему в качестве союзников, военные попытки Доминиона стали встречать организованное сопротивление. Объединенные Миры начали использовать нетрадиционную тактику ведения боевых действий, нанося удары из самых непредсказуемых мест, общее руководство осуществлялось из правящего дома на Состисе. Движение Сопротивления следовало уничтожить еще в зародыше, военная база на Яне была районом средоточия войск и командным пунктом. Эсминцы и транспортные суда Доминиона одни за другим прибывали туда и готовились к удару по Состису.

Накануне их отправки Объединенные Миры атаковали. Группа космических авианосцев совершила неожиданный световой перелет в пространство Яна, эскадрильи одноместных штурмовиков прорвались через оградительный огонь базы. Несмотря на тяжелые потери, понесенные силами Объединенных Миров, им удалось уничтожить флот Доминиона еще у стыковочных причалов вместе с личным составом и вооружением. Сама база превратилась в мертвый космический балласт, ее солнечные энергетические установки пострадали на восемьдесят процентов, полностью вышла из строя система связи, а треть жилых и рабочих помещений были разгерметизированы.

Огромные графические схемы наглядно показывали слабые места в обороне базы и демонстрировали, как корабли противника приблизились к целям незамеченными, а когда их обнаружили, было уже поздно.

По мере того как Сопротивление набрало силу, Доминион стал собирать досье на своих главных врагов: военных, политических деятелей, шпионов. В голографическом сосуде всплыли их похищенные портреты вместе с биографиями, составленными военными корреспондентами и историками.

Тристан сидел безучастно, пока рассказчик не объявил:

– Лухан Середж, летчик-истребитель с Топавы. За период войны в космических сражениях поразил двадцать шесть целей. Считается, что его карьера началась с участия в нападении на военную базу Доминиона. В 3304 году назначен главнокомандующим сферзахами Объединенных Миров. В настоящее время занимает тот же пост…

Тристан наклонился вперед, жадно разглядывая портрет молодого человека в летном костюме – глаза прищурены, волосы взъерошил ветер. Этого пилота раньше он видел лишь на голографическом кулоне.

Сиггар приблизился к Тристану и толкнул его локтем в бок.

– А ты, случайно, не родственничек этому с Топавы. Середж? Судя по сходству, он вполне годится тебе в отцы!

Тристан в упор продолжительно посмотрел на него.

– А что, если и так?

– Все они религиозные фанатики. Хороший монотеист – это мертвый монотеист.

– Монотеист? – Тристан слышал это слово впервые, его не употребляла в своей речи мать, когда посвящала в свою веру. Он вопросительно поглядел на Сиггара. – Кто это?

– Это тот, кто верит, что Вселенную сотворил сверхъестественный человек, – ответил курсант насмешливо. – И все мужчины становятся священниками, до конца своих дней только и делают, что молятся и постятся. Ни тебе выпивки, ни женщин – скукота.

Тристан некоторое время сидел в растерянности, пораженный издевательством.

– А что в этом плохого? – вызывающе спросил он. – Они лучшие пилоты в Галактике!

– Да ну! – не прекращал Сиггар. – А как же тогда быть с тобой? Ты, наверное, единственный из всего племени, кто не может отличить высотомер от указателя положения самолета относительно земной оси! Не потому ли тебя направили сюда, а не в Аэрокосмический Институт?