Текст книги "Ее загадочный герой"

Автор книги: Диана Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Прежние поцелуи не шли ни в какое сравнение с этим. Дрожа всем телом, Джейни почувствовала, как зубы Кэнтона чувственно покусывают ее верхнюю губу, заставляя ее рот приоткрыться. И когда Джейни наконец повиновалась, его язык ворвался между ее зубами. Она застыла, испугавшись неожиданно нахлынувшего всепоглощающего чувства.

– Расслабьтесь, – выдохнул Кэнтон, завораживая ее своим взглядом. – Не надо сопротивляться. И он снова приник к губам Джейни. Весь мир бешено закружился вокруг нее, почва уходила из-под ног, а поцелуй длился так долго, что стало трудно дышать.

Когда Кэнтон наконец поднял голову, в его глазах Джейни не увидела страсти, лишь одно спокойное удовлетворение.

– Вот так, – прошептал он. Потом снова склонился к ней и на сей раз поцеловал нежно, но с чувством обладания. И чуть оттолкнул ее от себя. Джейни в немом изумлении уставилась на него, ловя ртом воздух. Метаморфоза, которая с ним произошла, поразила ее до глубины души: перед нею стоял спокойный, отчужденный человек…

– Вы слишком неопытны для женщины вашего возраста, – заметил Кэнтон и, не дождавшись ответа, ласково коснулся ее распухших губ и торжественно пообещал: – Больше я этого не сделаю. Я не предполагал… насколько вы чувствительны. – Он поправил ее растрепавшиеся волосы и вздохнул: – Вы простите меня?

Джейни безвольно кивнула.

На его губах появилась улыбка.

– Я приду за вами и Куртом утром.

– Хорошо, – выдавила Джейни.

Подмигнув ей на прощанье, Рурк повернулся и, не оглядываясь, пошел обратно. Он не хотел, чтобы девушка заметила охватившее его смятение. Такая невинность не может быть поддельной, думал он. С ней нельзя себя так вести. Женщины подобного типа не вступают в интимные отношения до свадьбы. Как и ее ученые родители, она живет совсем в другом мире – не в том, где обитает он.

В общем-то, брак – не такая уж плохая штука, продолжал размышлять Кэнтон. Только жениться надо на женщине, которую любишь… Он усмехнулся собственной глупости. Разве он уже не совершил эту ошибку с первой женой? Дважды в одну реку не войти. Лучше всего сосредоточиться на своей компании и оставить любовь тем, кто умеет с ней обращаться.

И все же, подумал он, входя к себе, какое неземное наслаждение целовать эту чудесную девушку!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Новость о том, что его собираются взять в полет на реактивном самолете, буквально вскружила Курту голову. Той ночью он почти не спал и на рассвете вскочил с кровати, с нетерпением ожидая, когда проснется его сестра. Наконец он ворвался в комнату и затряс Джейни за плечо.

– Совсем свихнулся, – жалобно пробормотала она. – Еще даже не рассвело.

– Одевайся! Мы должны быть в полной готовности, когда он придет сюда, – сказал Курт взволнованно. – Настоящий реактивный самолет! Боже мой, я все еще не могу поверить в такое счастье!

Волоча ноги, Джейни отправилась готовить кофе.

– Слушай, братик, почему тебя не увлекает археология?

– А почему тебе нравятся старинные книги?

– Понятия не имею.

– Вот видишь?

Ничего она не видела. Сидя в коротких штанишках и белой футболке, она думала только о том, что чашка горячего кофе сможет привести в порядок ее мозги.

– По-моему, я слышу шаги, – неожиданно воскликнул мальчик и вскочил из-за стола. – Пойду посмотрю, кто пришел.

Невероятно, но это был Кэнтон.

– Знаешь, Курт, сходи-ка к Кэри и побудь с ней, пока твоя сестра собирается, – предложил он прямо с порога. – У нее есть датский сыр и пончики.

– Отлично! Поторапливайся, сестра! – крикнул он, оглянувшись через плечо, и выскочил из дома. Когда Кэнтон вошел в маленькую кухню, Джейни сонно поморгала и подавила зевок:

– Извините, я не ожидала вас так рано.

Глаза Кэнтона скользнули вниз по ее белой футболке, под которой заманчиво темнели пятнышки ее сосков. Под его взглядом они неожиданно напряглись.

Джейни, потрясенная такой реакцией, хотела было скрестить руки на груди, но Кэнтон ее опередил.

Его ладони скользнули под футболку и обхватили мягкие груди Джейни. И снова последовал поцелуй, сводящий ее с ума…

– Черт бы все это побрал! – прорычал Кэнтон.

Пока возбужденная Джейни пыталась осознать его слова, Кэнтон успел стащить с нее футболку и за считанные секунды скинул с себя рубашку.

Жар его объятий опалял Джейни; от неожиданно нахлынувшей страсти, которую она раньше никогда не испытывала, у нее подкосились ноги. Она привстала на цыпочки и обхватила его за шею.

Кэнтон поднял голову, чтобы перевести дух, и заглянул в ее глаза.

– Какого черта мы делаем? – хрипло прошептал он.

Джейни опустила глаза, уставившись на его чувственные губы.

– При вашем опыте вам следовало бы знать, – поддразнила его она.

Кэнтон еще плотнее прижался к ней бедрами и мрачно огрызнулся:

– Вы так считаете? Если не отодвинетесь от меня прямо сейчас, я покажу вам кое-что еще, что мне следует знать при моем опыте.

Восхитительная женщина! Никогда прежде она не была так соблазнительна, как сейчас.

Честно говоря, чувственность Джейни удивила Кэнтона. Он ожидал, что девушка начнет протестовать, вырываться, требовать извинений. Но ничего этого она не делала. Просто ожидала. Думала. Желала знать.

– Любопытно? – спросил Кэнтон мягко.

Смущенно улыбаясь, она кивнула.

– Мне тоже, – признался он.

Джейни подняла футболку, быстро надела ее и провела рукой по волосам.

Кэнтон застегнул рубашку и лишь потом с лукавой снисходительностью произнес:

– Теперь вы знаете.

– Знаю… что?

– Что я податлив, – пробормотал он. Девушка улыбнулась. – Что меня можно целовать. Я совершенно лишен какого бы то ни было самообладания и силы воли. Вы можете делать со мной все, что захотите. Мне за себя стыдно…

Джейни расхохоталась:

– Так я и поверила!

– Кроме шуток, Джейни, вы заставляете меня краснеть. Вот смотрю я на вас в этой облегающей футболке и представляю, какое под ней великолепное тело. – Секунду помолчав, Кэнтон весело продолжил: – Что ж, мы установили одну вещь: мне известно слишком многое, а вы не знаете ни черта.

– Уже знаю, – ответила она.

Кэнтон усмехнулся:

– Это только начало.

Джейни смущенно уставилась на свои босые ноги.

– Намерены продолжить мое образование? – тихо спросила она.

На мгновение сердце Рурка остановилось. Он подумал и медленно ответил:

– Да, намерен.

Она снова подняла на него глаза:

– И что же?

– Мы летим в Майами, – напомнил ей Рурк.

– Я не имела в виду – прямо сейчас.

– Вот и хорошо. Со мной безнадежно иметь дело, пока я не выпью двух чашек кофе.

Шутка вызвала улыбку на губах Джейни. А Кэнтон снова подошел к ней и положил руку на ее талию.

– Послушайте, когда мы вместе, ситуация становится взрывоопасной. Это прекрасно, но мы можем довольно быстро влюбиться по уши. Вы – не девушка для развлечений.

Джейни недоуменно нахмурилась:

– Что вы хотите этим сказать?

– У вас старомодные взгляды на жизнь, иначе вы не были бы девственницей в вашем возрасте, – пояснил Кэнтон. – Вы стремитесь создать настоящую семью, а не поразвлечься. Так?

– Я никогда не думала о замужестве…

– А стоило бы начать, – сказал он. – Я хочу вас, но все, что я могу вам сейчас предложить, – это курортный роман. Видите ли, я уже был женат, и довольно неудачно. Сейчас я свободен и намерен оставаться в таком состоянии.

– Понимаю.

– Все это вам уже известно, Джейни. Если вы согласны не ставить дополнительных условий – прекрасно. Мы станем заниматься любовью так часто, как вы того захотите, но после я буду возвращаться домой. Ничего более непродолжительного периода физического наслаждения я не могу себе позволить. Супружеская жизнь не для меня.

Никогда еще Джейни не испытывала такого смущения; слова Кэнтона заставили ее вспыхнуть до корней волос. Дни и ночи она проводила у компьютера или уткнувшись носом в книги. Активная светская жизнь ее не прельщала, а на интимные отношения она смотрела слишком серьезно, чтобы воспринимать их с легкомысленной непринужденностью. Однако Кэнтона она желала так страстно, что сейчас не могла думать ни о чем другом.

Рурк нежно коснулся ее щеки.

– Хотите правду? Вы сознательно гасили в себе сексуальные чувства, которые мне, кажется, удалось пробудить. Я польщен. Но после ночи любви в моих объятиях вы непременно начнете сомневаться и корить себя за то, что забыли о гордости и самообладании. Вам нужно как следует поразмыслить, прежде чем вы сделаете то, о чем можете пожалеть. А как насчет того парня, что вернулся в Индиану? Куда девать его? Если у вас будет роман со мной, что он подумает о вас? Он похож на человека, который мог бы посмотреть на это сквозь пальцы?

– Нет, – сказала она, ни секунды не раздумывая.

Рурк кивнул:

– Поэтому не кидайтесь очертя голову. Джейни вздохнула. Как же все сложно! Подумать только, мужчина, который, как она чувствовала, сильно желает ее, тратит время на то, чтобы отговорить ее от любовной связи…

– Хорошо. Только прошу вас, Кэнтон, больше меня не целуйте – это сводит меня с ума.

– Это сводит с ума нас обоих. – Он сунул руки в карманы, чтобы удержаться от соблазна снова дотронуться до нее. – А вам нужно перестать ходить без лифчика.

– Я не ждала вас так рано, иначе бы обязательно надела.

Кэнтон улыбнулся:

– Что ж, значит, мне повезло. Я бы не пропустил такого зрелища ни за что на свете.

– Спасибо, – рассмеялась Джейни.

– А теперь одевайтесь, ладно? Нам уже пора. Девушка озорно улыбнулась и пошла в спальню.

Это была прекрасная, веселая поездка. Кэнтон пригласил Курта в кабину пилота, и они всю дорогу до Майами болтали о самолетах.

В аэропорту их встретил большой белый лимузин. Курт, привыкший ездить в обшарпанных такси или побитых автомашинах, испытал невероятное удовольствие. Кэнтон весело наблюдал за ним.

– Это всего лишь длинный автомобиль, – обратился он к мальчику. – В принципе все они выглядят одинаковыми.

– Я в первый раз в лимузине и хочу изучить его устройство, – сообщил Курт, продолжая разглядывать приборную доску.

Джейни, которой часто доводилось кататься в подобных лимузинах, поудобнее устроилась на сиденье. Кэнтон повернулся к ней и спросил:

– А вам не интересно? Вы смотритесь здесь совсем как дома.

– Нет, что вы! Мне все ужасно нравится. Она приветливо улыбнулась и снова перевела взгляд на Курта.

Позднее, когда Кэнтон ушел на деловую встречу, Кэри, Курт и Джейни отправились в большой торговый центр, где исследовали прилавки самых дорогих магазинов. Купив в специализированной кондитерской трюфелей, они были вполне готовы возвращаться домой.

На обратном пути в аэропорт Кэнтону передали конфеты, и он, улыбаясь, тут же засунул одну в рот.

– Одна из моих слабостей, – объяснил он. – Обожаю шоколад.

– Папа шокоголик, – добавила Кэри. – Однажды сорвался среди ночи и побежал в шоколадный бар.

– Очень похоже на Джейни, – хихикнул Курт. – Мы прячем шоколад по всему дому.

– Прячете? – удивился Кэнтон.

– Ей нельзя есть шоколад в больших количествах, потому что от сладкого у нее ужасные мигрени, – сообщил мальчик. – Поэтому нам приходится прятать конфеты.

– Она только что съела два огромных трюфеля! – воскликнула Кэри.

Джейни сердито посмотрела на детей.

– Я в полном порядке, – заверила она их. – И вообще, сладкое не всегда вызывает у меня мигрени, – твердо сказала она, обращаясь к брату.

Ночью Джейни живо вспомнила, что говорила Курту.

Девушка пропустила обед, а потом и ужин. Мигрень разыгралась с такой силой, что она искренне желала для себя мгновенной смерти.

Как Курт бегал за Рурком, она не слышала, лишь в какой-то момент открыла глаза и увидела, что Кэнтон сидит рядом и держит ее за руку.

– У вас есть что-нибудь из лекарств? – спросил он.

– Нет, – с трудом выдавила Джейни.

Тогда Кэнтон вызвал доктора. Через несколько минут джентльмен в строгом костюме сделал ей инъекцию болеутоляющего, и Джейни погрузилась в блаженное забытье.

Проснулась она с ощущением тяжести на руке. К счастью, головная боль стала намного слабее.

Джейни посмотрела на край кровати и увидела Кэнтона Рурка. Одетый в темно-красный халат, он дремал, наполовину сидя в кресле, наполовину лежа на краю кровати, придавив ее руку.

– О Господи, что вы здесь делаете? – вскрикнула Джейни.

Рурк вздрогнул и от неожиданности заморгал глазами. Лицо его было небрито, волосы взъерошены; он выглядел смертельно усталым, но на губах его сразу заиграла улыбка.

– Вам лучше?

– Немного. – Джейни приложила ладонь ко лбу. – Такое впечатление, что голова опухла.

– Доктор оставил пузырек с таблетками и рецепт. Извините, но я и представить не мог, что Кэри потащит вас в кондитерскую…

– А я с великой радостью приняла ее приглашение, – слабо улыбнулась девушка. – Там самый изысканный шоколад на свете. Обожаю эту кондитерскую! А где вы нашли доктора посреди ночи?

– Когда мы приезжали сюда пару лет назад, у Кэри начался приступ аппендицита, – ответил он. – Доктор Вальдес – один из лучших врачей, и у него к тому же доброе сердце.

– Да, это так. И у вас тоже. Спасибо, – искренне сказала она.

Кэнтон пожал плечами:

– Вы бы сделали для меня то же самое.

– Конечно, – кивнула Джейни.

Сморщившись, Кэнтон потянулся, чтобы размять затекшие мышцы.

– Ложитесь в постель, – предложила она с бледной улыбкой, похлопав рукой рядом с собою. – Сейчас слишком поздно идти домой.

– Я только что думал об этом же.

Кэнтон обошел кровать и скользнул под одеяло, не снимая халата.

– Целомудренный, – слабо усмехнулась Джейни.

– Не могу спать голым, когда Кэри где-то поблизости. Обычно я надеваю пижаму, но она в стирке, отсюда – халат.

– Предусмотрительно с вашей стороны.

– Не совсем так, – признался Кэнтон. – Но мне действительно присуща некая целомудренность. Я не люблю бывать раздетым даже перед мужчинами. – Он повернул к Джейни голову. – Я служил в морских войсках. Вы не можете себе представить, как реагировал на мои привычки инструктор по строевой подготовке!

Джейни рассмеялась, но тут же схватилась за голову.

– Скромность не должна рассматриваться как грех, даже на военной службе.

– Именно это и я им говорил… А теперь – немедленно спать, – распорядился Кэнтон, притягивая ее в свои объятья. – Если боль возобновится, будите меня, и я дам вам таблетки.

– Вы замечательный человек, – пробормотала она в его плечо.

– Да, я такой, – согласился он, – и прошу вас об этом не забывать. А сейчас – отбой.

Джейни не думала, что сможет заснуть, находясь в такой близости от Кэнтона. Но сильное, равномерное биение его сердца успокаивало, как и тепло его большого, мускулистого тела. Она закрыла глаза и через несколько секунд уже спала.

Еще сквозь пелену сна Джейни услышала какое-то шуршание, звяканье металлических кастрюль, чьи-то шаги. И вдруг ужасный грохот заставил ее открыть глаза.

– Где, черт побери, сковороды? У вас что, нет сковородок? – воинственно спросил Рурк.

Осторожно держась за голову, девушка села.

– Думаю, нет, – сказала она.

– Как же вы готовите яичницу?

– Яичницу? У нас ее никто не ест.

– Зато я ем. И вы будете, когда я найду эту… – он разразился несколькими непечатными прилагательными, – сковородку!

– Не выражайтесь так в моем доме, – надменно проговорила Джейни.

– Я слышал от Курта о вашем лексиконе, мисс Чопорность, – проворчал он. – Не надо забрасывать меня камнями.

– Подобные слова я употребляю только в тех случаях, когда мой компьютер стирает файл.

– В этом надо винить не компьютеры, а тех, кто ими пользуется.

– Я не желаю разбираться, как работают компьютеры, мне только нужно, чтобы они исполняли, что им положено.

Кэнтон усмехнулся.

– Хорошо. Ну, так как насчет сковородки?

– Вам не станет легче, даже если вы ее найдете, потому что у меня в доме нет яиц.

Рурк показал ей миску с яйцами.

– Сегодня вернулась наша домработница, нагруженная всем необходимым для завтрака. У меня даже есть бекон и свежий хлеб.

– О, нет, я совершенно не в состоянии завтракать, – пробормотала она слабым голосом. – Мне нужно принять те таблетки.

Он принес лекарство и стакан кипяченой воды.

– Вот. Проглотите.

Приняв таблетки, Джейни снова откинулась на подушки, глядя на Кэнтона покрасневшими глазами.

– Я ужасно себя чувствую, – пожаловалась она.

– Снова началось?

– Да. Не так тяжко, как вчера, но все же ноет.

– Перестаньте есть шоколад.

– Стоит мигрени пройти, как я забываю, как ужасны головные боли. А сковороды – в выдвижном ящике под плитой, – сказала она услужливо.

Кэнтон достал крошечную сковородку и вздохнул:

– Ну, самое большее сюда войдет одно яйцо. Вот я его и съем. Не могу жить без яичницы по утрам, и черт с ним, с холестерином.

– Вредные привычки отвратительны, – пробормотала Джейни.

– Вам нужно выпить кофе, а что до вредных привычек, так шоколад…

– Пожалуйста, не надо! – простонала она. Рурк потряс в воздухе сковородой и гневно заявил:

– В следующий раз я пойду с вами, когда вы отправитесь по магазинам! Черта с два вам удастся добраться до шоколада!

– Звучит очень собственнически, – констатировала Джейни.

– Да, это так, не правда ли? – Улыбка постепенно сошла с его лица. – Только запомните: я – холостой мужчина. И желаю остаться таковым навсегда.

– Хорошо. Обещаю не просить вас жениться на мне, – кивнула Джейни и опять застонала. Потом перекатилась на другой бок и обеими ладонями сжала голову.

– Таблетки должны скоро подействовать, – участливо сказал Кэнтон. – Вы уже пили кофе?

– Нет, – прошептала она.

– Возможно, это только ухудшает дело.

– В каком смысле?

Он налил черный кофе в чашку, добавил немного холодной воды, чтобы охладить его, и сел рядом с ней.

– Если вы пьете кофе постоянно, то головная боль может возникнуть оттого, что вы забыли его выпить. Кофеин – наркотик.

– Шоколад тоже содержит кофеин, – заметила Джейни, отхлебывая крепкий душистый напиток.

– Совершенно верно. Может, хотите шоколадный трюфель?

Она сердито посмотрела на него поверх чашки и сделала еще глоток.

– Извините, – пробормотал Кэнтон. – Удар ниже пояса.

– Вот именно. – Джейни отдала ему чашку и легла на спину. Потом спросила, окинув его долгим взглядом: – Почему вы ко мне так хорошо относитесь?

– Я питаю слабость к проблемным шокоголикам, – пошутил Кэнтон и встал. – К тому же мы с вами друзья.

– Да, верно, – задумчиво проговорила девушка, морщась от боли.

Бросив пустые яичные скорлупки в мусорное ведро, Кэнтон принялся рыться в выдвижных ящиках, пока наконец не нашел вилку.

– Никакой взбивалки, – проворчал он.

– Мне она ни к чему.

– Взбивалка абсолютно необходима для приготовления яичницы-болтуньи и множества изысканных французских сливочных соусов.

– Вы говорите, как настоящий гурман! – воскликнула Джейни.

– Многие годы мне приходилось учиться готовить самому. Я не родился богатым…

Джейни перевернулась на бок и пристально посмотрела на него.

– Где прошло ваше детство?

Кэнтон усмехнулся:

– В семье мелких служащих. На бедной восточной окраине Манхэттена. Мой отец подолгу работал, чтобы поддержать нас.

– А ваша мать?

– Она умерла, когда родилась моя младшая сестра, – объяснил Кэнтон. – Мне было тогда четырнадцать лет. У отца на руках осталось двое детей, которых надо было растить и обеспечивать. Отец старался, как мог, но быстро износился, и, когда мне исполнилось семнадцать, я пришел ему на смену. Умер он от рака легких. – Кэнтон взглянул на Джейни. – Нет-нет, отец не курил. Он работал на заводе, где слишком много лет дышал отравляющими веществами, а на другую работу перейти не мог, поскольку был практически неграмотным.

– Сожалею. Вам всем, должно быть, пришлось нелегко.

– Это точно, – рассеянно согласился Кэнтон. – Я заботился об отце, насколько хватало сил. У нас не было средств, чтобы нанять сиделку. Черт побери, мы не могли даже вызвать врача и пользовались лишь услугами бесплатной больницы. – Он сделал глубокий вздох. – Я устроился на полный рабочий день в типографию и на полставки – дворником в инвестиционную компанию. – Кэнтон посмотрел на Джейни долгим взглядом. – Да, именно там я вошел в курс дела. У одного из старших администраторов в автомобильной катастрофе погиб сын, и часть своих отеческих чувств он перенес на меня. Из наших разговоров он выяснил, как мне трудно, и начал обучать меня науке о том, как делать деньги. А мне так и не удалось отблагодарить его: он умер от сердечного приступа прежде, чем я заработал мой первый миллион. – Кэнтон покачал головой. – Какая ирония судьбы!

– А вы часто видитесь с вашей сестрой? – спросила Джейни.

После минутной паузы Кэнтон ответил:

– В шестнадцать лет моя сестра умерла от передозировки наркотиков, и это целиком моя вина.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Что вы имеете в виду? – с интересом спросила Джейни.

– Сестра попала в дурную компанию, а я даже не знал об этом, – сказал он. – Практически все мое время занимали работа, семья, маленькая дочка… Оказалось, что у сестренки была связь с нашим соседом, продавцом наркотиков, и этот подонок посадил девчонку на иглу. Однажды ночью она вколола слишком большую дозу. Мне позвонили из отделения «Скорой помощи». А мерзавцу удалось скрыться как раз в тот момент, когда у нее остановилось сердце.

– Как я понимаю, он вышел сухим из воды?

Прежде чем ответить, Кэнтон помешал болтунью и снял сковородку с плиты.

– Нет, не сухим, – сказал он неторопливо, – хотя только через несколько лет у меня появилось достаточно денег, чтобы заняться его поисками. Я нанял частных детективов, и вскоре он был задержан и отдан под суд. Сейчас отбывает срок за торговлю наркотиками. Итак, зло наказано, но сестру этим, увы, не вернуть…

В голосе Кэнтона сквозила такая горечь, что Джейни захотелось его утешить.

Морщась, поскольку каждое движение отзывалось болью в голове, она села в кровати.

– Я вас понимаю, это ужасно… но вы не должны во всем винить одного себя. Если люди намеренно причиняют себе вред, вы не сможете их остановить, независимо от того, как сильно вы их любите.

Кэнтон переложил яичницу в тарелку и задумчиво посмотрел на девушку.

– Вы смотрите глубже, чем большинство людей. Гораздо глубже.

Она пожала плечами:

– Иногда это чересчур усложняет жизнь.

– А иногда делает ее стоящей.

Джейни улыбнулась в ответ:

– Полагаю, вы правы.

– А я полагаю, что у вас нет тостера!

– Лишняя трата денег, – сказала она. – Тосты редко выходят достаточно горячими, чтобы масло как следует растаяло. Я делаю их в духовке.

– Вот этого-то я и боялся.

Тем не менее, Кэнтон воспользовался духовкой, а затем покормил Джейни с ложки восхитительной яичницей-болтуньей и тостом с корицей.

Когда он отставил пустую тарелку в сторону, девушка улыбнулась:

– Вы очень хороший человек.

– Я – обыкновенный.

– Вы в одиночку создали огромную компанию, – запротестовала Джейни.

– Мне много помогали. Проблема в том, что, когда люди становятся известными, к ним начинают относиться по-другому, а я совсем не изменился с тех пор, как растил младшую сестру. Просто стал гораздо старше и ношу более дорогую одежду. Делать деньги в большинстве случаев – непомерно тяжелая работа и умение приносить себя в жертву. Ни один здравомыслящий человек не стал бы класть свою жизнь на алтарь только для того, чтобы приумножить капитал.

– А вы? – поинтересовалась Джейни.

– Я получаю от работы истинное удовольствие, – ответил Кэнтон. – Деньги для меня не главное.

– Но все-таки вы их делали, – улыбнулась она.

– И чертовски много, – согласился Рурк. – Но знаете что? – добавил он, наклоняясь к Джейни. – Сейчас я счастлив, что могу бросить вызов судьбе, чтобы вернуть обратно мое состояние.

Джейни тоже бросала своего рода вызов, когда писала книги. Интересно, что бы сказал Рурк, если бы узнал, чем она в действительности зарабатывает на жизнь? Он был невысокого мнения об известных женщинах… Впрочем, не делает ли она из этого проблему? Не так уж она известна, да и Кэнтон в нее нисколько не влюблен…

Кэнтон отвел со лба девушки волосы и с беспокойством вгляделся в ее бледное, осунувшееся лицо.

– У вас была тяжелая ночь, – заметил он. – Постарайтесь немного поспать. О Курте не волнуйтесь, я за ним присмотрю.

– Спасибо. Думаю, мне станет лучше.

Он заботливо накрыл ее одеялом.

– Я запру дверь, когда выйду. У Курта есть ключ?

– Да, но он непременно забудет, куда его положил. Ключ во внутреннем кармане его куртки, который застегивается на «молнию», а она на кушетке.

– Я возьму куртку с собой. – Кэнтон наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. – Теперь вы заснете?

– Обязательно, – пообещала Джейни и сонно улыбнулась. – Спасибо.

Рурк пожал плечами:

– Друзья всегда выручают друг друга.

– Я запомню на случай, если вы когда-нибудь попадете в беду. И вообще – постараюсь заботиться о вас, когда мне станет лучше.

Кэнтон нахмурился и посмотрел на нее непроницаемым взглядом.

– Я навещу вас попозже. Что-нибудь нужно еще?

– Нет. И спасибо за завтрак. Вы неплохой кулинар.

– Любой может приготовить яичницу.

– Только не я.

– На днях я вас научу. Спите.

Джейни закрыла глаза, а Кэнтон ловко убрался на кухне, потом вышел и запер за собой дверь.

Вскоре после полудня Джейни уже достаточно оправилась, чтобы подняться, что она и сделала, надев джинсы и белый короткий топик.

– Боже, как же вы молоды! – воскликнул Кэнтон, когда она вышла к нему в гостиную.

Брови девушки удивленно поднялись.

– Что вы сказали, простите?

Держа руки в карманах своих свободных брюк, Кэнтон, прищурившись, оглядел ее гибкую фигуру.

– Вы очень молоды, – повторил он.

– Двадцать четыре года – совсем не детский возраст, – заметила Джейни и многозначительно добавила: – Да и вы еще не за критической чертой.

Он усмехнулся:

– Иногда я сам это чувствую. Но все равно, спасибо за комплимент.

Отведя глаза, Джейни тихо призналась:

– К тому же вы очень привлекательны физически.

Наступила тишина, которая, в конце концов, заставила ее посмотреть на Рурка. Его лицо было напряжено, глаза сверкали. Страстный взгляд, устремленный на нее, заставил ее пульс участиться.

– Идите сюда, – сказал он глубоким, бархатным голосом.

Ноги Джейни мгновенно повиновались его призыву, даже несмотря на то, что сознание протестовало против того, что, по сути, было не чем иным, как приказом. Но когда он протянул к ней руки, это уже не имело значения. Ничто не имело значения, кроме его объятий и всепоглощающего страстного желания вновь ощутить на губах его губы.

Она прильнула к нему со вздохом, все помыслы о самозащите испарились. Бог знает, к чему бы привел их поцелуй, не раздайся из внутреннего дворика взволнованное щебетанье детей.

С явной неохотой Кэнтон разжал объятия.

– Я уже пристрастился к вашим губам, – сказал он хрипловатым голосом.

– Я заметила, – улыбнулась Джейни.

Прежде чем она смогла добавить что-либо еще, в дом ворвались Курт и Кэри. В руках они держали несколько огромных перьев.

– Где вы это достали? – спросила Джейни.

– Их продавал на пляже один парень. Вы не знаете, где достать скелет?

Джейни заморгала глазами:

– Что-о?

– Не настоящий, – кашлянул Курт. – Мы с Кэри как бы изучаем анатомию, и нам нужен череп. Или что-то в этом роде.

– На ярмарке в городе продаются коровьи черепа.

Кэнтон сунул руку в карман и достал две двадцатидолларовые купюры.

– Этого должно хватить.

– Спасибо, папа! – воскликнул Кэри. – А как насчет денег на такси?

Рурк достал еще несколько купюр и твердым голосом произнес:

– Возвращайтесь сразу же, а если заблудитесь, найдите полицейского и попросите его связаться со мной по телефону.

– Будет сделано. Спасибо!

Дети умчались со всех ног, а Джейни и Кэнтон наблюдали за ними с веранды. Внезапно какой-то человек привлек внимание Джейни.

Это снова был он.

Темноволосый мужчина стоял неподалеку от фасада дома рядом с автомобилем-седаном. Дети окликнули такси и быстро забрались в салон. И тут Джейни, к вящему своему ужасу, заметила, что незнакомец сел в свой автомобиль и последовал за такси.

– Вы видели? – взволнованно спросила она Рурка.

– Что видел?

– Какой-то человек отправился вслед за такси.

– Не заметил, – нахмурился Кэнтон. – На чем он уехал?

– На старом помятом седане. Я видела его прежде. – Она с досадой покачала головой. – Зря мы позволили им уехать одним. Если мои родители нашли что-нибудь значительное, кто знает, на что могут решиться браконьеры? Может, кто-то выслеживает Курта?

Глубоко вздохнув, Рурк засунул руки в карманы.

– Не беспокойтесь, я поеду за ними. Даже браконьер подумает дважды, прежде чем похитить американского ребенка прямо на улицах Канкуна.

– Я в этом не очень уверена… – с сомнением протянула девушка.

Джейни металась по комнате, пока не вернулись Кэнтон и дети. Они купили коровий череп и теперь отпросились на пляж, чтобы хорошенько его исследовать. Однако волнение Джейни не улеглось – и не только из-за таинственного незнакомца, но еще и потому, что Кэнтон осторожно свел инцидент на нет, будто случившееся его ничуть не взволновало. Зато выглядел он гораздо более озабоченным, чем прежде.

– Я слишком плохо себя чувствовала, поэтому не спросила, как прошла встреча с вашими инвесторами в Майами, – проговорила она после того, как приготовила кофе.

– Лучше, чем я ожидал, – ответил Кэнтон. – Очевидно, они думают, что мне удастся выпутаться.

– Я целиком согласна с ними.

Он заглянул ей в глаза и улыбнулся:

– Мило с вашей стороны. Кстати, я припоминаю, что предложил вам работу. Переходите ко мне – и я сделаю вас богатой.

– Я не уверена, что хочу этого. Деньги – это не все, но они могут помочь, ведь наши с Куртом родители рискуют жизнью. – Она глубоко вздохнула. – Я так и не получила от них известий. Сегодня утром звонила в университет, но там тоже ничего не знают.

– Как они с вами связываются?

– В полевых условиях они пользуются спутниковой связью, а еще могут послать мне сообщение по электронной почте в любое время, когда захотят. Однако они до сих пор хранят молчание. Я не переживу, если с ними что-то случилось.

– Почему вы не сказали об этом раньше? – воскликнул Кэнтон. – Пусть я потерял свои миллионы, но связи-то у меня остались. Дайте мне телефон.

Джейни не поняла, что он говорил, но одно из имен, упомянутых в разговоре, показалось ей знакомым.

– Вы знаете президента Мексики? – спросила девушка, когда Кэнтон повесил трубку.

– Да, я знаком с ним. Они немедленно отправляют людей к вашим родителям. Я бы и сам полетел, но мой самолет не слишком подходит для такого рода поисков.

– Откуда им известно, куда лететь?

– Но ведь ваши родители должны были связаться с соответствующей правительственной службой, чтобы получить разрешение на проведение раскопок, не так ли?

Джейни облегченно улыбнулась.

– Конечно! Спасибо, – добавила она с опозданием.

– Не за что. А теперь пейте свой кофе.

В конце дня раздался телефонный звонок. Разговор был коротким и деловым.

– Все в порядке, – сообщил Кэнтон взволнованной Джейни, когда положил трубку. – У них вышло из строя оборудование для связи, и они вынуждены были послать гонца в ближайший город, чтобы привезти специалиста по электронике. Гонец прибыл только сегодня.