Текст книги "Испытание чувств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– И почему это должен быть я? – спросил Макс, вовсе не напрашиваясь на комплименты, а для того, чтобы Света задумалась.
– Потому что ты меня понимаешь. Потому что мне хочется, чтобы это был именно ты, – Света снова всхлипнула и, спрятав глаза за ладонями, простонала: – Я не знаю, почему!
Мужчина не выдержал, обнял подругу за плечи и прижал к себе.
– Ладно, прости, я не собирался тебя расстраивать. Господи, ну почему девчонки такие плаксы?!
– Я сейчас, наверно, ужасно страшная, с красными глазами? – девушка немного отстранилась от мужского плеча.
– Нет, ты всегда красивая, – улыбнулся Макс. – Как цветок.
Света тут же чмокнула его в щеку – в ямочку, возникшую от улыбки. Потом в другую. Так и зависла в нерешительности – в опасной близости от его лица.
Зачем начали целоваться, и как он не заметил момент, когда еще мог сказать «нет», Макс не понял. Катастрофически хотелось чувствовать ее губы, теплые, мягкие… Света приятно гладила его по груди тонкими пальчиками, потом перебралась на шею, а потом – в расстегнутый воротник. От удовольствия Макс закрывал глаза, и все исчезало, оставалось только их сбивчивое дыхание в глухой тишине.
– Я всегда так тебя хотела! – прошептала девушка, еле найдя момент между вдохами, и все сомнения Максима, которые еще теплились в его совести, растворились моментально.
Кто кого раздевал, было непонятно, только одежда – тряпка за тряпкой – летела в разные стороны. Когда остались совершенно голые, ласкали друг друга так жадно, как будто ждали этого всю жизнь. С тех пор, как узнал о Наташиной измене, Максим всегда носит с собой презервативы – на всякий случай. Спросил у Светы шепотом, чтобы не испортить момент:
– Надеть презерватив?
– Не надо, у меня спираль.
Света рассудила логично: если он спрашивает, значит, ничем ее не заразит. Он достаточно ответственный парень, и если бы был носителем какой-то венерической заразы, то и спрашивать бы не стал. Максим тоже доверял Светиному решению – все-таки она врач. И в себе был уверен – никто еще никогда не «благодарил» его за «подарки».
Света оказалась великолепной любовницей. Она смелая, раскованная, ничего не боится и не стесняется… Она наслаждается – и Максу еще приятней оттого, что он видит наглядные проявления ее удовольствия. Девушка извивалась всем телом и, даже находясь снизу, руководила процессом. От страстных движений сползли на край дивана, и Света свесила голову, запрокинув ее так, что довольно короткие волосы касались пола. Максим любовался ее точеным треугольным подбородком и ненасытно пожирал тонкую изящную шейку, сходя с ума от ее пылких стонов. Приятно осознавать, что причина этого удовольствия – ты.
– Макс, подожди, – вдруг попросила Света. – Я не могу… – и расплакалась. – Я хотела никогда не изменять…
Перевернулась и, зарывшись в собственную одежду, валяющуюся на диване, приглушенно разрыдалась.
– Тебе не кажется, что уже поздно об этом думать? – спросил Макс с упреком. С упреком не за то, что она попросила остановиться в неподходящий момент. С упреком за то, что она вообще это затеяла. Ведь позвала его, наверняка, именно для секса. Такая месть Юре…
– У меня никогда никого не было, кроме него, – всхлипывала Света в свое оправдание.
И Макс почувствовал себя отвратительно, как никогда раньше. Сполз на пол, тяжело дыша. Поставил локти на согнутые коленки и протер обеими руками переносицу. Такое ужасное ощущение, когда хочется выдохнуть и больше не вдыхать. Пальцы дрожали. И обида на Светку прошла. Просто увидел эту историю чужими глазами. У нее никогда никого не было, кроме мужа…
– Почему ты раньше не сказала? – сдавленным голосом спросил мужчина.
– Прости, – был ее простой ответ, заглушенный скомканной маечкой.
Макс встал, быстро собрал свои вещи, оделся.
– Это ты прости. Если сможешь, забудь об этом.
На мгновение задумался, погладить ли по голове рыдающую девушку. Взял ключи от автомобиля, свой сотовый, схватил пиджак – не стал тратить время на то, чтобы надеть его – и вышел из квартиры. Сел в машину и рванул с места с такой же страстью, с какой сейчас ласкал любимую девушку своего друга.
В квартире у Юрика, на его диване переспал с его женой, с девчонкой, которая никогда ни с кем, кроме мужа, не спала… Даже если они помирятся, ЭТОГО уже никогда не исправишь… Как теперь смотреть Юрику в глаза? В университете Юрик, старше на три курса, отдавал ему свои уже пройденные конспекты лекций, готовые курсовые работы – свои и своих одногруппников, подбирал ему нужные книги, а когда родилась Катька, а Юрик стал аспирантом и сам начал преподавать – помогал Максу незаслуженно сдавать экзамены «автоматом». Юрик единственный, кто помогал ему разобраться в своих чувствах к Наташе вместо того, чтобы давать советы типа встречайся/не встречайся. Юрик поддерживал его, когда Наташа ушла…
Остановился на полпути в Дагомыс, когда понял, что слишком нервничает, чтобы вести машину. Встал на обочине, оставив габаритные огни включенными, чтобы проезжающие водители не зацепили его в темноте – здесь лес вокруг, фонарей нет. Маленькие трухлявые частные домики – высоко на холме, – разбавленные новенькими особняками. И запах сырой листвы после первого весеннего дождя. Встречные автомобили ослепляли фарами, и Макс, обняв руль и опустив голову, спрятал от них глаза. Ненавидел себя. Ненавидел себя так, как отчаянный спорщик может ненавидеть своего оппонента, которого ему никак не удается убедить. В груди была ужасная пустота, отчаяние. Предал не лучшего друга. Предал самого себя.
Десять вечера. А Наташа даже не позвонила узнать, где он. Все-таки его претензии действуют. Каждый ее звонок Макс расценивает как покушение на его драгоценную свободу и попытку его «контролировать». Ссорится с ней из-за этого. Дурак. Возможно, Наташин звонок удержал бы его от этой ошибки… Он ей изменяет, а она послушно ждет его дома… Набрал номер домашнего телефона.
– Зайка, я скоро приеду.
– Хорошо, – ответила Наташа.
И Максим замолчал. Не вешал трубку, и Наташа тоже.
– Макс! – не выдержала девушка минутной тишины.
– Ау, – ответил мужчина. – Я здесь.
– У тебя все в порядке?
– Да, – сказал он тихо.
– Катя с тобой?
– Нет, – ответил Максим уже громче. Этот вопрос немного отвлек его. – Она попросилась к бабушке.
– Приезжай, милый. Я соскучилась!
Мужчина глубоко вздохнул. Так тяжело слышать эти слова в такой момент!
– Я люблю тебя, кошечка! – прошептал Максим с таким чувством, словно говорит это в первый – или в последний – раз.
– И я тебя тоже, Макс!
Вот, пожалуйста. Ему и так хреново, так еще и Наташа – ни упрека, ни недовольного тона… Теперь возненавидел себя в полной мере.
Развернул машину и поехал в другую сторону – в город. Там есть огромный супермаркет со множеством разнопрофильных магазинчиков, которые работают до 23:00. Еще успеет.
Припарковал машину на своем обычном месте возле дома, достал пакет с заднего сиденья и свой пиджак. Поднял глаза. Из окна кухни в ожидании его высовывалась Наташа. Улыбнулась ему и помахала рукой. Почувствовал свою безграничную вину перед ней, но при этом настроение заметно улучшилось. В первый раз изменил ей – этому яркому согревающему солнышку, и теперь придется врать ей – всю жизнь.
– Это тебе, – Максим скромно протянул пакет, когда девушка вышла в коридор.
– Мне? – удивилась Наташа.
Макс быстро разулся и заодно снял носки – дома он предпочитает ходить босиком. А Наташа забрала у него пиджак и повесила на деревянную вешалку.
– Ты хочешь кушать? – спросила девушка, подозревая, что он поел у родителей.
– Пожалуй, нет.
Ушли в комнату, и пока Максим задумчиво раздевался, Наташа сидела на кровати и разбирала сумку.
Три оригинальные рамки для фотографий. Одна лучше другой.
– Я не смог выбрать, – пояснил парень. – Ты же любишь развешивать на стенах фотографии…
– И ты готов пожертвовать для этого свои стены?! – Наташа ласково улыбнулась.
– Для тебя – все, что угодно!
Толстая ярко-розовая ароматическая свеча.
– Ну, это, скорей, не тебе, а нам, – улыбнулся Макс. – Ты сегодня не против?
– Разве я бываю против? – Наташа взглянула на него исподлобья. Что-то она чувствовала в его поведении, какую-то напряженность… Злилась на него за то, что он шлялся неизвестно где, но старалась этого не показывать. Была рада, что он вернулся домой, и понимала, что ему очень необходимо ее спокойствие. …И подарки – бывают время от времени ни с того, ни с сего, но сегодня это особенно странно…
– Что ты натворил? – спросила она как будто в шутку, хотя этот вопрос занимал ее на полном серьезе.
– Я сам себя разочаровал, – признался мужчина грустно.
Наташа очень боялась, что если продолжит расспрашивать, то это будет выглядеть, как допрос с пристрастием. А Макс не любит, когда девушка ведет себя, словно его жена, и может из-за этого поссориться.
– Расскажешь, что случилось? – спросила она осторожно.
Мужчина смотрел на нее несколько секунд. Потом отрицательно покачал головой. Не обидится ли она на это? Все-таки он и так уже поступил с ней сегодня неуважительно, когда исчез куда-то, не предупредив…
– Ну и ладно, – махнула Наташа рукой.
Она для себя так решила: если ему плохо, то зачем напоминать ему об этом своими вопросами. Лучше просто отвлечь.
– Это тоже мне? – воскликнула она, достав из пакета плюшевого зайчика.
– Да. Это я просто не удержался: так тебя напоминает…
– Катя будет ревновать! – покачала Наташа головой.
– На, вот это тоже тебе, – спохватился Максим и протянул бархатную коробочку, которую только что достал из кармана брюк. – Это на тот случай, если Катя отнимет у тебя зайца.
Золотая цепочка с маленьким сердечком.
– Наверно, это так банально… – протянул Максим.
– Да нет уж! Меня устраивает! – рассмеялась девчонка.
Максим застегнул цепочку на ее шейке и заодно нежно поцеловал мочку ушка – Наташа вздрогнула и ощутила, как по спине вниз побежали мурашки. Девушка обернулась, обняла его.
– Спасибо! – проговорила медленно, чтобы ее благодарность не выглядела дежурной.
И она не ошиблась. Максим прочувствовал ее «спасибо» так досконально, что ему показалось, он слишком мало для нее сделал.
Зажгли новую свечу, и девчонка с радостью выключила свет. И остановилась в картинной нерешительности, как стоп-кадр фильма про любовь: молодая, красивая, в коротком белом шелковом халатике, с длинными, слегка завитыми волосами, освещенная только трепещущим огоньком. И музыка, неизменная Наташина музыка – мелодичная, глубокая, мощная.
– Иди ко мне, – Максим кокетливо ей улыбнулся, и Наташа вдруг осознала, насколько сексуальны ямочки на его щеках. С удовольствием села рядом с ним на кровать и сама начала его целовать – и в губы, и в шею, и еще ниже. И как никогда раньше драматически воспринимала прикосновения его рук.
А Максим ласкал ее как-то автоматически, без энтузиазма. Как будто выполнял по пунктикам основную программу. Даже глаза не закрывал, словно боялся отвлечься. Наташа это понимала, и Максим тоже понимал, что от Наташиного внимания его рассеянность не ускользает. Просто столько хлама в мозгах, никак не удается его выкинуть.
– Ты уверен, что хочешь? – спросила девушка абсолютно серьезно. Остановила его руку и погладила по щеке и немножко за ухом.
– Не уверен, – ответил он честно. – Просто я не знаю, как еще могу доказать, что люблю тебя.
Где-то Наташа уже слышала эти слова. Когда вспомнила, где, – улыбнулась и крепко обняла Макса за шею.
– Мне не нужны доказательства, – прошептала ему нежно. – Я верю тебе на слово!
– У меня никого нет ближе, чем ты, – признался он настолько нешуточно, что Наташа поняла – это вовсе не комплимент.
– А Катя? Ребенок, или родители – это же твоя кровь.
– Ребенок или родители – это отдельные люди, – авторитетно пояснил Максим. – А ты – половина меня.
На следующий день, в пятницу, приехали домой из школы вместе. Максим задернул шторы, установил будильник и зарылся носом в подушку. Наташа сделала музыку потише и села за его письменный стол – делать уроки под маленькой гудящей настольной лампой. Ему сегодня на работу в клуб, а Наташе кажется, что все, чего хочет Максим – это, вот как сейчас, спрятаться ото всех и побыть наедине с самим собой. Она раскрыла учебник по биологии, но ничего не читала. Впереди выходные, и, в общем-то, делать уроки сегодня нет никакой необходимости.
…Когда вышли из школьных дверей, Наташа предложила забрать Катю из садика, но Максим попросил – именно попросил – чтобы Катя сегодня еще побыла у бабушки с дедушкой. И извинился за свою просьбу, ведь он уйдет на работу, и Наташа останется дома в одиночестве…
Девушка висела над учебником, воткнув подбородок в ладошки, и наблюдала за Максимом. Он не спал. Он ворочался, как будто не мог удобно разместить свою голову на подушке. Вздыхал глубоко. Наташе самой становилось паршиво оттого, что Максиму плохо, а она даже не знает, в чем дело, не говоря уже о том, что не знает, как помочь.
Когда Максим повернулся к ней лицом, Наташа убедилась, что глаза у него открыты. Подошла, села рядом с ним на кровать, подогнув под себя ногу. Максим откинулся на спину, чтобы было удобнее смотреть на девушку. Она расчесала несколько раз ноготками его волосы… Вообще очень любит прикасаться к его волосам…
– Не можешь уснуть? – спросила его тихо. – Хочешь, выключу музыку?
Максим мотнул головой:
– Не надо, она мне не мешает.
– А что тебе мешает?
Парень не ответил.
– Макс, если ты не хочешь, чтобы я это знала, ты можешь сказать общими словами, как бы зашифровать…
– Как это?
– Ну, например, если я изменила парню, и хочу поделиться с подругой, но не хочу, чтобы меня считали изменницей, я могу сказать, что предала самого близкого друга. Тогда подруга меня утешит, но при этом она не догадается и не сможет никому рассказать о моей измене. Понимаешь, просто надо подобрать подобные по смыслу слова. А поскольку мы договорились, что будем пользоваться шифрами, то и мои слова подруга воспринимать буквально не станет и не сможет обвинить и в предательстве друга. Вот.
Максим улыбнулся и заглянул в будущее:
– А если по твоим шифрам подруга сама обо всем догадается?
– Значит, это настоящая подруга.
– Наташ, – вздохнул парень. – Я сделал большую ошибку и теперь очень об этом жалею. Вот и все.
– Так я же спец по ошибкам! – засмеялась девушка. – Об ошибках я знаю все и даже больше! Тебе непременно надо со мной поговорить!
Максим думал несколько минут, глядя мимо Наташи. А она молча ждала, нежно водя ладонью по его лицу, шее, груди.
– Я предал своего друга, – признался Макс тихо.
– Это ты зашифровал или нет?
Парень задумался: такой провокационный вопрос пальцем в небо и в самую точку. Ведь, по сути дела, ответить можно и так, и так.
– Нет, это я совершенно честно тебе говорю. Я предал своего друга. Точнее, даже трех человек – по цепочке.
– Зачем ты повторяешь слово «предал»? – мирно продолжала выяснять Наташа. – Может, ты сильно преувеличиваешь? Что именно ты сделал?
– А вот этого я не могу сказать, извини, – Максим несмело улыбнулся.
– Хорошо. Ну, хотя бы нарисуй мне скелет: может, ты оказал кому-то услугу, и это оказалось в ущерб трем твоим друзьям?
– Нет, у меня все гораздо хуже. Нет ни одного человека, который получил хоть какую-то выгоду от моего поступка.
У Наташи в голове было подозрение, что он говорит об измене, но сейчас все сомнения развеялись: так он предал бы только ее, а здесь целых три человека; к тому же, обязательно был бы человек, который остался бы доволен – это его любовница. Или другой вариант: изменил ей с девушкой друга. Например, с Юркиной Светой. Вот тебе и предательство друга. Но опять: Света получила бы выгоду, и кто же тогда третий человек?
– А эти три друга знают о твоем поступке?
– Нет. Точнее, один из них знает, но мне как раз важнее, чтобы двое других во мне не разочаровались.
– Макс, – вздохнула Наташа, – жизнь показывает, что тайну невозможно сохранить, если о ней знают больше одного человека. Но ты попытайся сделать все, что зависит от тебя, чтобы этот друг не рассказал остальным. И имей в виду, я буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Мне так трудно что-то тебе посоветовать – я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, и что ты такого страшного сделал.
Максим сел в кровати, уже давно понял, что заснуть он не сможет, значит, придется держаться ночью за счет крепкого кофе.
– Я справлюсь, – пообещал он своей девушке и нежно поцеловал ее в губы. – Спасибо за участие!
– Скажи, а это, действительно, страшный поступок? – заглянула Наташа ему в глаза. – Вот представь, что ты договорился со своей совестью, и она тебя больше не мучает. Посмотри объективно: так ли это ужасно?
Максим представил все, как попросила Наташа.
– Нет, пожалуй, это мелочь. Я думаю, кроме меня, такие же ошибки совершают еще тысячи людей. Но меня не волнуют тысячи людей, меня волнует то, что это сделал именно я. В этом и проблема.
– Макс, – неожиданно Наташа стала невероятно серьезной. Взрослой. – Я хочу кое-что тебе рассказать. Но тоже так – образно.
Девушка взяла его за руку и стала теребить его пальцы. Глаза опустила, и Максиму она вдруг показалась очень мудрой. Он слушал крайне внимательно – ее взгляд, выражение ее лица были слишком необычны.
– В детстве, когда мне было восемь лет, я совершила преступление…
Наташа замолчала. Максим попытался заглянуть ей в глаза, но понял, что она этого не хочет. Спросил осторожно:
– Украла с прилавка шоколадку?
Но девушка ответила серьезно:
– Я ни разу в жизни ничего не крала. Это была чрезвычайно серьезная ошибка, которую невозможно исправить. И эта ошибка преследует меня всю жизнь и будет со мной до конца моих дней. Каждое утро я просыпаюсь с памятью об этом поступке и каждое утро прощаю себя за него, потому что у меня нет другого выбора. Если однажды утром я не смогу себя простить, то не смогу прожить этот день, – Наташа подняла глаза. – А я очень хочу прожить этот день, Макс! Какой бы он ни получился, хороший или плохой. И следующий хочу прожить! И еще миллионы дней! Я понимаю, что не заслуживаю этого, – ее глаза наполнились слезами и бровки напряглись, но она пронзительно смотрела Максиму в лицо и крепко сжала его руку. – Это огромная наглость с моей стороны: то, что я сделала, – это на самом деле ужасно! А я живу, улыбаюсь, люблю… – глубоко вдохнула и, собравшись с силами, подвела итог: – Себя надо прощать. И если есть за что – это очень хорошо. Значит, совесть не отсутствует.
– Если есть за что – это плохо! – возразил Макс и обхватил руками маленькое любимое тельце.
– Это пессимистам – плохо. А мне хорошо!
– Я тебя люблю, – сказал Максим, поцеловав ее в щечку.
– Я помню. Ты сегодня так часто об этом говоришь…
– Потому что люблю тебя. Потому что люблю тебя очень-очень! И что бы ты там в детстве ни совершила – детство прошло. Смотри вперед, не бойся. И я тоже постараюсь.
Наташа вдруг неожиданно дерзко стала целовать Максима в губы – глубоко и очень нескромно. Впервые чувствовала себя совершенно уверенно, словно она с Максом на одной полке. А раньше он всегда был умнее, опытнее… старше, в конце концов…
Максиму показалось, что Наташа понимает, что он переспал с другой женщиной, и старается доказать – ему или самой себе, – что она лучше. Иначе, чем объяснить ее агрессивное поведение? Агрессивное в очень хорошем смысле… Так же, как и она, чувствовал, что эта хоть и завуалированная, но взаимная откровенность сблизила их намного больше, чем весь предыдущий секс. И с каждой секундой убеждался в том, что секс сейчас был бы неплохим дополнением к этой сумасшедшей близости.
– Я хочу тебя! – шептал ей, соревнуясь с ней в ласках. – Я хочу побыть счастливым! Хотя бы до тех пор, когда прозвенит будильник, и я должен буду проснуться, чтобы идти на работу.
Наташа игриво взглянула на настенные часы:
– Думаю, ты успеешь побыть счастливым раза два. Или три, в зависимости от того, насколько сильно ты этого хочешь!
Никогда еще не отдавался так ни одной женщине. Принадлежал Наташе на сто процентов или даже больше. Совершенно отчетливо казалось Максиму, что он больше никого никогда так не полюбит. Стонали и кричали оба так громко, что Наташа забеспокоилась – не услышат ли их соседи. Но, едва вспомнив о соседях, сразу же выкинула их из головы: не отказывать же себе в удовольствии из-за соседей!
Но в понедельник Максиму снова пришлось поволноваться. После уроков подошел к Андрею и Наташе на первом этаже. Первые минут пятнадцать общей беседы были отличными – отвлекся от своих угрызений совести целиком и полностью. Но вдруг Андрюха неожиданно спросил:
– Как там Юрик со своим разводом? Ты ему звонил?
Макс оторопело уставился на охранника. Изо всех сил стремясь не выдать своего волнения, спросил непринужденно:
– А почему я должен ему звонить?
– Ну, вы же с ним лучшие друзья, – недоуменно пожал плечами Андрей.
И учитель вдруг осознал, что сказал глупость.
– Нет, я еще не звонил, – пробормотал он, почему-то стараясь не смотреть на Наташу. И тут же спохватился: – А ты откуда про его развод знаешь?
– Мы его встретили в четверг, когда с Натальей на вокзал шли. Она разве не говорила?
– В четверг? – растерялся Макс.
– Мы удивились, что он здесь, на Цветном, и он объяснил, что со Светкой поругался и переехал к родителям. Но он останавливаться с нами не стал, вот я и хотел у тебя узнать, что у них там за проблемы…
Максим внимательно и неожиданно смело посмотрел Наташе в глаза. А она точно так же – ему. Она стояла молча, как исследователь, наблюдала за его реакцией. Максим чувствовал, как из-под ног уходит земля. Он столько лишнего успел рассказать Наташе! И к моменту его позднего возвращения домой, оказывается, она уже знала о ссоре Юрки и Светки… И молчала! Господи, она все поняла… Уже в который раз за свою жизнь Максим поклялся себе бороться со своей доверчивостью…
Как ни старался поддерживать разговор дальше, но это получалось с трудом. Ему казалось, что Наташин укоризненный взгляд преследует его повсюду. Или это преследование собственной совести? Смотрел иногда робко и очень скованно на свою девушку – она вела себя доброжелательно, даже улыбалась…
Вскоре не выдержал и уговорил Наташу поехать домой. Но, едва выйдя из школьных дверей, на дороге к автостоянке, не в силах больше терпеть неопределенность, сам начал снова эту больную тему.
– Почему ты мне в тот же день не сказала, что вы встретили Юрика?
– Сначала просто не хотела расстраивать тебя плохой новостью, ты ведь и так пришел в каком-то странном состоянии…
Подошли к машине, к Наташиной дверце. Макс отключил сигнализацию, и девушка уже взялась за ручку двери, но Максим ее остановил. Стоял рядом и пояснил:
– Если ты сядешь внутрь, сразу начнешь нажимать кнопочки, вертеть вентили… Мафон обязательно включишь и примешься искать «правильную» музыку… А мне надо поговорить с тобой так, чтобы ты ни на что не отвлекалась.
– Давай поговорим, – ласково согласилась девушка. – Ты не замерзнешь на улице в одном пиджаке?
– Значит, ты с самого начала знала, что они расстались? – начал он отважно, так и не отреагировав на ее заботу.
– Да, – кивнула Наташа. – А ты откуда это узнал? Тоже ведь с самого начала, верно?
– Вы встретили Юру, а я Свету.
– Это с ней ты задержался до десяти вечера и, постоянно имея сотовый под рукой, даже не соизволил предупредить меня?! – воскликнула Наташа. Спокойствие на протяжении вот уже пяти дней – нелегкое испытание для нервной системы.
– Ты подозреваешь меня в измене? – спросил Максим конкретно, чтобы не тянуть время.
Наташа сильно вздохнула:
– Да!
– Почему ты так долго молчала о своих подозрениях?
– Я не тот человек, который имеет моральное право упрекать тебя в измене…
Оба замолчали. Казалось, что они думают о разных вещах.
– Ты – причина их развода? – спросила Наташа, набравшись храбрости выслушать ответ.
– Нет.
– Тогда почему ты так нервничал, когда Андрей заговорил о Юрке?
– Просто испугался, что твоя умная детективная башка сопоставит всю известную информацию и сделает страшные выводы.
Наташа опустила голову и поежилась от леденящего сквозняка. Максим запахнул покрепче ее меховой воротник на курточке и пальцами поднял ее лицо повыше, аккуратно взяв ее за нос. Девушка улыбнулась, хотя улыбка получилась грустной.
– Не сомневайся во мне, – попросил Макс. – Я прошу об этом не ради того, чтобы ты отстала от меня, а ради тебя самой. Я не хочу, чтобы ты переживала. В твоих переживаниях нет смысла. Ну, если только разбавить нашу спокойную жизнь…
Ах, как было бы сладко отомстить за ее роман с Саней! Показать ей, что такое – известие об измене любимого человека! Чтобы она помучалась так же, как мучается он – до сих пор, несмотря ни на что!
И тогда она уже больше никогда не будет доверять ему…
Взял ее щечки ладонями, наклонился к ней близко-близко, и, стараясь вложить максимум неподдельности в свои слова, сказал твердо:
– Я тебе верен. Не сомневайся во мне.
Наташа нежно нырнула ему под пиджак и обняла уже холодными руками за талию. Посмотрела ему в глаза – просканировала насквозь.
– Хорошо, – кивнула она. То ли искренне это сказала, то ли все-таки молча осталась при своем мнении…
Поцеловал ее холодные губки нежно-нежно. Или несмело и неуверенно… Что-то нарушилось между ними. Взаимопонимание исчезло. Пропала прямота. Может, лучше было сказать ей правду?
Нет, такую правду лучше никогда не сообщать! Макс в эту минуту решил для себя окончательно и бесповоротно: если Света расскажет о том вечере, сам он будет все отрицать. Будет нагло и беспощадно врать. И Юре скажет, что Света все выдумала, наверно, чтобы побольнее обидеть мужа. Ничего не было, и точка!
***
– Алка Миронова уже всей школе уши прожужжала, что скоро она станет замужней женщиной! – делилась с Максимом последними сплетнями Наташа. Уроки закончились, и она поднялась на третий этаж к любимому. Сидела на одном из школьных столов и причитала.
Миронова не давала Наташе проходу с девятого класса, с тех пор, как Наташина подружка Надя проговорилась о романе учителя со своей ученицей. Миронова все время норовила ударить, толкнуть, провоцировала «соперницу» на драку. Однажды Наташа пошла ей навстречу и крепко врезала Алке в раздевалке на физкультуре… С тех пор Миронова ведет обстрел нецензурными выражениями издалека, прячась за спины своих трех подружек. Но слова Наташу не трогают, хоть литературные, хоть нет. Миронова была влюблена в физика, как и многие другие. Но в отличие от них эта выскочка обладала явно завышенной самооценкой. Алка упрямо твердила всем вокруг, что все мальчики в классе сохнут по ней, даже когда эти мальчики признавались в любви или даже начинали встречаться с другими девочками. Просто тогда Алка начинала всем объяснять: «Они делают это мне назло».
– Это в шестнадцать лет-то! Макс, я терпеть не могу, когда девчонка так выпендривается! Я жду не дождусь, когда закончится учебный год, и эта идиотка больше не будет маячить перед моими глазами! Вот дура: замуж торопится! Для чего? Доказать всем, что кто-то обратил на нее внимание?!
– Все девчонки хотят замуж. Ты разве не хочешь?
– Нет, – подумав, сказала Наташа.
– Почему? – удивился учитель.
Наташа смотрела ему в глаза. Вдруг поняла, что может обидеть его своим мнением. Выкрутилась довольно деликатно:
– Я уже замужем, – улыбнулась ему. – Разве официальный брак что-то значит для тех, кто и так живет вместе? Ну если только чтобы сменить фамилию… А я свою менять не хочу. Хотя у тебя красивая фамилия – Веллер…
– А как же штамп в паспорте, чтобы мужчина никуда не сбежал? – с иронией спросил Максим и откинулся на спинку стула.
– Захочет сбежать – сбежит и со штампом. А что, тебе есть, куда бежать? – сменила оборону на нападение.
Отрицательно покачал головой. Встал, подошел к девушке и романтично обнял ее.
– Так, значит, ты не хочешь за меня замуж?
Не дожидаясь ответа, прикоснулся губами к ее губам. Наташа слегка отстранилась и с сомнением спросила:
– Не боишься, что нас увидят и тебя поругают за это?
– За то, что я целуюсь с женой?
– На рабочем месте!
– Но не в рабочее же время! Пусть поругают, это не страшно. Не отвлекайся, – улыбнулся и продолжил начатое.
Его поцелуи Наташе нравились безмерно! Она закрывала глаза и таяла… И с ума сходила от запаха его нового парфюма. Этот мужчина точно знает, как отключить здравый смысл у девушки!
– Все еще не хочешь за меня замуж? – игриво осведомился, слегка кусая ее ушко.
– О-о, так не честно! – простонала Наташа. – В бой пошла тяжелая артиллерия! Остановись, или я прямо здесь продемонстрирую тебе нашу первую брачную ночь!
– Хорошо, – и поцеловав ее в нос, серьезно спросил: – Скажи мне честно, почему ты не носишь кольцо, которое я тебе подарил? Из принципиальных соображений? Или оно тебе не нравится?
– Нравится! – поспешила заверить Наташа. – Просто ты до сих пор не надел его мне на палец!
– А где оно?
– Осталось в квартире у родителей.
Через полчаса вишневая «девятка» Максима остановилась возле Наташиного подъезда. Она здесь бывает только для того, чтобы забрать что-то из вещей. И всегда в то время, когда родители на работе. Это чужой дом. В этом доме она никогда не была счастлива.
Вошли в подъезд, но Наташа тут же остановилась – перед дверью в подвал… Максим сразу заметил, что она изменилась: это уже не была та девчонка, которая только что в школе весело смеялась в его кабинете. Он не знал, что происходит в ее душе, но понял, что это связано с Кареном. Наташа прикоснулась к замку на двери – старому, заляпанному краской… Она стояла так несколько секунд, пока Максим не обнял ее. Тогда решительно вытерла только что покатившиеся по щекам слезы и, ни слова не говоря, пошла дальше.
Вошла в «свою» комнату, молчаливая и грустная. Старалась глубже дышать, чтобы не плакать. Но не удержалась:
– Он курил на этом подоконнике – соседский пацан с пятого этажа… – повернулась к Максу. – Хорошо, что ты забрал меня отсюда!
Он прижал ее к себе и крепко обнял. Так стоял рядом с ней, гладил по голове и через какое-то время задумчиво сказал, глядя на стены ее бывшей комнаты:
– Ты уже давно не живешь здесь, а твою фотовыставку отсюда еще не убрали.
– Зато навели порядок на столе – испортили мою гармонию, – печально ответила девушка. Отошла от любимого и заглянула в шкаф, где должен быть склад ее школьных принадлежностей. Разочарованно отметила: – И здесь тоже порядок.
Достала и протянула мужчине альбомный лист – черно-белый рисунок.
– Тот, кто наводил здесь порядок, положил это сверху.
Макс взял лист…
– Похоже, это я, – с улыбкой предположил учитель. – Такой влюбленный взгляд может быть только у меня!
Девушка стояла на расстоянии вытянутой руки от него и смотрела на любимого ласково и внимательно.
