Текст книги "Испытание чувств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Диана Морьентес
Любимая ученица. Испытание чувств
Глава 1. Одна?
– Надя! Ты и представить себе не можешь, как я счастлива! – Наташа шла утром в школу с подругой и, мечтательно улыбаясь, рассказывала ей о своей первой любви. – А еще говорят, что первая любовь обычно бывает несчастной… – Наташа потеплее закуталась в широкий серый вязаный шарф, накинутый на плечи поверх легкой блузки, и шла, глядя под ноги. Но Надю мало волновала Наташина радость. Она думала только о том, почему проходящие мимо парни всегда смотрят только на ее подругу.
Сочи – это состояние души. Наташа серьезная девушка, но Сочи упрямо делает ее такой, какой она всем представляется: веселой, жизнерадостной, кокетливой и улыбчивой. Семь минут до школы, начало мая, привычные протоптанные тропинки по чужим огородам – сокращения – между разросшимися, ярко-зелеными, цветущими и пахучими кустами. А потом – автомобильная дорога, пешеходный переход. Наташа может идти в школу с закрытыми глазами – настолько хорошо знает все детальки пути, но, переходя через дорогу, глаза непременно откроет: сейчас, весной, слишком хочется жить!
Наташа с Надей не раз презрительно фыркали, замечая на улице девчонок, одетых не по погоде легко. Вообще-то, еще совсем не лето, а некоторым уже невтерпеж надеть на себя топики на бретельках, крохотные юбочки и босоножки.
– Я ее понимаю! – съехидничала Наташа, указав подруге на одну такую. – Когда еще мир сможет увидеть ее прекрасную авитаминозную кожу, если не сейчас?
Да, позагорать пока не получается: солнце долго не держится, чуток посветит и прячется в копнах пышных, как вата, облаков. Уже несколько дней пасмурно, и это печально, но зато какие неповторимые, непередаваемые ни фотоаппаратом, ни восторгами закаты на море!
– Мы с Максимом вчера вечером ездили на пляж, сидели в машине и смотрели на горизонт, – мечтательно мямлила Наташа.
Удовольствие быть с Максимом изрядно померкло бы без удовольствия рассказать об этом подруге. Вообще-то, хочется рассказать всему миру, но Максим не желает, чтобы это знали даже в школе.
А вот и сама школа. Старенькое, но по-весеннему ухоженное здание с несовременными, узкими, высокими окошками, клумбы по обе стороны центральной лестницы, пальмы по углам. И сотни человечков плавно стекаются сюда с разных сторон.
Наташа с немалым удовольствием несколько минут простояла у входа с охранником Андреем. Надя не знала, о чем они там говорят – она надменно прошла мимо и остановилась у самого дальнего окна. Ее самолюбие было сильно задето: у ее подруги с самой обыкновенной внешностью в четырнадцать лет уже завязан любовный роман, и не с кем-нибудь, а с самым красивым учителем! Наде в это как-то не верилось. Она сама не раз сочиняла разные истории про влюбленных мальчиков под ее окном…
Когда Наташа подошла к ней, Надя якобы безразлично спросила:
– А где второй охранник?
Вторым охранником был симпатичный двадцатилетний брюнет с голубыми глазами и очаровательной белозубой улыбкой, человек, по наблюдениям Наташи, немного замкнутый, необщительный.
– Он еще не пришел, – немного резко ответила она. Девушка понимала, что Наде нравится Саша, но посредником между ними она быть не хотела. К тому же, Наташа всегда ревниво относилась к любым «посягательствам» на ее привлекательных друзей.
Саша пришел к третьему уроку, как, впрочем, и обычно. Он живет в Адлере, это отдаленный район Сочи, и на дорогу уходит немало времени, поэтому Саше разрешили появляться на полтора часа позже Андрея.
Четвертого урока в девятом «Б» не было – отключили свет, и информатика сорвалась. Девочки спустились на первый этаж; Наташа, как всегда, подошла к охранникам, а Надя по привычке встала около соседнего окна. Она краем глаза наблюдала за Сашей, но подойти не решалась. Надя не без зависти смотрела, как легко держится ее подруга в мужском обществе. Они стояли метрах в четырех от нее, но так далеко, недосягаемо… К ним подошел Максим Викторович, положил руку Наташе на плечо, наклонившись, что-то тихо ей сказал. Значит, Наташа не врала, когда говорила, что у них роман… Они о чем-то болтали, смеялись… Трое мужчин и Наташа. Надя глаз не сводила с Саши, который смотрел на ее подругу. Наташа повернулась к Наде и махнула ей рукой:
– Иди к нам.
– Не бойся – не съедим, – подколол Андрей, которому Надя не очень нравилась.
Надя, никогда не терпевшая никаких подколок, гордо подняла голову, взяла свой портфель и вышла из школы. Наташа хотела ее остановить, но передумала.
– Ты ей нравишься, – со старательно изображаемым равнодушием сообщила Саше.
– А она мне – нет!
Вкупе с его тоном и взглядом это был очевидный намек на то, что ему нравится Наташа. Прикольно! Максим ревнивый, значит, впереди долгая, приятная ее самолюбию разборка.
К ним подошла учительница музыки, на несколько минут отвела девушку в сторону.
– Наталья, я видела, как ты пела на празднике Восьмого марта. Я хотела бы предложить вашей группе поработать под моим началом. Ты же знаешь, впереди еще Выпускной бал девятых классов… У меня есть несколько идей, и я хотела бы воплотить их в жизнь с твоей помощью. Если ты не против, конечно…
Наташа не верила своим ушам. Успех просто преследует ее в последнее время! Тамара Владимировна – Заслуженный учитель России, Наташа всегда восхищалась тем, как ей удалось поднять свой предмет – музыку – на столь высокий уровень. И если у нее есть идея, то это наверняка что-то поистине сногсшибательное!
– Вы шутите! Я просто не могу быть против! Я уверена, моя группа – тоже… Но я должна с ними поговорить об этом.
– Да, да. Конечно! Но как только примите мое предложение, сразу поднимитесь в мой кабинет. Времени, как ты понимаешь, осталось не так уж и много: половина мая. В июне я не хочу отвлекать вас от экзаменов…
***
– Эй, красавчик! Что грустишь? – Наташа, как ураган, внезапно подлетела к молодому охраннику, одиноко сидевшему на своем рабочем месте.
Нади сегодня в школе не было, и Наташа была свободна, как птица.
– А где Андрей? – просто так спросила она, выдвигая второй стул и садясь рядом с Сашей.
– Не знаю. Он сегодня не пришел. А сколько времени?
– А сколько надо? – весело осведомилась девушка.
– Много надо, – Саше смеяться явно не хотелось.
Наташа посмотрела на миниатюрные, под стать запястью, зеркальные часики и совершенно серьезно ответила:
– Без пятнадцати два. Что-то случилось?
Он посмотрел сначала ей в глаза, а потом в окно.
– Да нет, ничего… А что, так заметно?
– Заметно.
– Нет, ничего не случилось.
Наташа дотронулась до его руки.
– Сань, – хотела сказать одно, но вырвалось совсем другое. – У тебя есть девушка?
Он промолчал. Такой взгляд Наташа видела только однажды, когда Андрей рассказывал о своей бывшей жене. Саша, казалось, не чувствовал ее руки, не слышал ее вопроса… Но Наташа знала – он слышал. Слышал даже то, о чем она не говорила. Хотелось как-то его утешить, но он на шесть лет старше, и у Наташи мелькнула трусливая мысль, что она будет выглядеть глупо со своими детскими сочувственными фразами. Рискнула:
– Саня, извини, если я тебе что-то напомнила… Знаешь, чем мы взрослее, тем серьезнее наши проблемы, и возможно, я не пойму твоих переживаний, но я точно знаю, что это все пройдет, обязательно! Да, ты никогда не забудешь то, что сейчас чувствуешь, но думать об этом будешь, как о далеком прошлом. Жизнь так устроена, что не все получается, как нам надо. Но ты потерпи, и скоро станет легче. А вообще подумай, так ли тебе было нужно то, о чем ты сейчас грустишь? Иногда мы берем на себя лишние переживания.
Он несколько секунд смотрел ей в глаза: похоже, она чувствует его боль. И удивился:
– Как ты нашла подходящие слова, если я даже не сказал, в чем дело?
– Это универсальные слова, – улыбнулась Наташа. – А в чем же дело?
Саня задумался. Ему и хотелось поговорить, и не хотелось вспоминать что-то неприятное. Наконец, сказал:
– Понимаешь, вот идешь по дороге. И вдруг видишь, что впереди – тупик. И осознаешь, что все это было зря, весь этот путь никому не нужен…
– Сань, не бывает путь никому не нужен! – возразила девушка. – И, как правило, ты не первый, кто идет по этой дороге. Кто-то до тебя уже заходил в этот же тупик, делал выводы и искал другую дорогу. И, видимо, находил, если ты в данный момент на дороге один. Попытайся и ты!
– А как же зря потраченное время?
– Не знаю такого понятия! – весело заявила девушка. – Знаю только понятие «жизненный опыт»!
Так и разговаривали они метафорами. Наташа никогда и не узнала, что же произошло в Санькиной жизни, зато поняла, что затесалась к нему в доверие достаточно надежно.
***
– Не понимаю я его все-таки! – вздыхала Наташа, сплетничая после уроков с Надей на развилке дорог к их пятиэтажкам.
Раньше Наташа нечасто возвращалась со школы с Надей, так как каждый день оставалась там хотя бы на лишний час, чтобы сказать Максиму Викторовичу «до свидания», когда он будет уходить. Но теперь Максим Викторович завоеван и даже иногда проводит вместе с Наташей целый вечер, так что дружба между девочками вошла в ранг близкой.
Они стояли во дворе Наташиного дома возле «верхней» лестницы, которая вела к Наде, и без умолку трещали обо всем подряд, греясь в теплых лучах послеобеденного майского солнышка.
– Если он узнает, что я обсуждаю это с тобой, он меня убьет! – с театральным беспокойством призналась Наташа. На самом деле хотелось лишний раз подчеркнуть, какие серьезные у них отношения.
– Наверно, он тебя просто не любит, – подсказала Надя. – Иначе бы не боялся, что о вас узнают в школе. Сама подумай: если все искренне, то чего ему скрывать?
Наташа прикрыла ладошкой глаза от солнца и отвернулась, прищурившись.
– Надь, если бы не любил, все закончилось бы максимум первым поцелуем, а скорее всего, и до того бы не дошло!
Наташе меньше всего хотелось доказывать подруге такие простые истины, но где-то в душе все же начала сомневаться: Костик же тоже считает, что все несерьезно, а он друг Макса!
– Я просто не буду пока с ним спать, – по-взрослому придумала Наташа, как будто это решение было ее.
– Правильно! – поддакнула Надя. – Вот и проверишь, будет ли он с тобой встречаться без секса.
И Наташа довольно улыбнулась: он ведь будет!
Или нет? Все-таки, он сам сказал когда-то о себе и Инессе: «Мы взрослые люди, и у нас есть естественные потребности»…
***
Солнце медленно опускалось за горизонт, за идеально ровную черту между небом и морем, оставляя на воде ярко-красные искрящиеся блики. Наташа сидела на камнях городского пляжа и прохлады совершенно не ощущала. На ее щеках слегка поблескивали слезы, а в глазах отражался уходящий день. Редкие облака вокруг маленького солнца отливали каким-то странным, словно кровавым, бордовым цветом, и эти «ненормальности» наводили Наташу на сухие мысли о собственной жизни. Рядом прошел какой-то парень и спросил:
– А что такая красивая девушка делает одна на пляже?
Наташа в упор посмотрела на него и жестким, хоть и вежливым, тоном попросила молодого человека идти своей дорогой. И в душе появилось новое слово, о котором Наташа пока не думала, – «ОДНА»… Ей так плохо, но она еще не поделилась этими переживаниями с любимым. В ночном клубе у него сегодня выходной, но встретиться с ней он отказался. Решил побыть с дочкой.
Они и так вне школы встречаются нечасто, неужели теперь проблем станет еще больше?
Хотелось плакать, но она не могла. Почему все повторяется второй раз? Почему ее подруги не умеют хранить секреты? В чем же она виновата перед своим собственным классом? В том, что влюбилась в учителя? В том, что он – обычный мужчина – ответил ей взаимностью? В классе теперь нормально относились к ней только немногочисленные мальчишки. А девчонки откровенно доставали ее: написали в ее тетради всякие гадости, постоянно обзывали, норовили толкнуть… И это был только первый день! Наташа видела лишь одну причину нападок со стороны своих одноклассниц – зависть. Раньше по школе ходили только недостоверные слухи, а теперь…
Что она теперь скажет матери? Ее родители весьма критично относятся к разнице в возрасте больше двух лет, а Максим старше нее на тринадцать… К тому же, Надя так все обставила… Может быть, Надя отомстила ей за Саню?
А Максим? Как он воспримет то, что об их романе уже знает весь ее класс и классная руководительница, а значит, можно считать, что и вся школа? Он ведь был категорически против огласки. Может, он все поймет и простит и на этот раз?
Когда девушка очнулась от своих размышлений, солнца уже не было. Наташа поднялась на ноги… Ничего не поделаешь, надо идти домой и отстаивать свое мнение. Можно сколько угодно прятаться от родителей здесь, на пляже, но это будет означать только то, что она их боится. А бояться категорически нельзя: страх делает человека слабее.
Началось все с того, что учебный год подходит к концу, на дворе отличная погода, 9 «Б» единогласно решил прогулять физику, поскольку это два первых урока в пятницу, и настроение совсем нерабочее, и только одна Наташа отказалась идти со всеми. И тогда Надя в случайной тишине громко объявила о том, что у ее подруги роман с учителем. Эти слова услышала и проходящая по коридору классная руководительница. Наташа все отрицала, но учительница прямо при всех выяснила подробности у Нади и сразу пошла в учительскую – звонить Наташиной маме на работу.
А сейчас Наташа вспомнила о Карене. Где он? Что делает? Она уже давно не встречала его, даже когда часами болтала с Надей во дворе; ничего о нем не слышала и в какой-то степени жалела об этом… Девушка в глубине души до сих пор хотела встретить его на улице и, как в старые добрые времена, рассказать ему о своей школьной жизни; поведать о четверке, которую ей сегодня поставила эта противная химичка; пожаловаться, как сильно болят мышцы после вчерашней физкультуры…
Она шла по своей родной улице, не замечая вокруг ничего. Да ей здесь уже нечего было замечать – она знала каждый камешек, каждое дерево… Наташа машинально перешагивала через ямки на тротуаре, шла по памяти…
Мамино лицо выражало такое негодование, что Наташе захотелось спросить, не выпадут ли у мамы зубы оттого, что она так сильно сжимает челюсти.
– Где ты шлялась?! – прямо с порога колко зазвенел мамин голос. – Ты знаешь, сколько времени? Я тебя с обеда жду, с работы отпросилась, а ты шаболдаешься где-то, небось, со своим новоявленным парнем?!
Наташа отвернулась. Жаль, что родителей не выбирают. Ведь сейчас, как никогда раньше, необходима мамина поддержка… Сказала нарочито тихо, чтобы подчеркнуть то, что мама необоснованно повышает голос:
– Если будешь так со мной разговаривать, то не узнаешь, ни где я была, ни с кем.
– Ты не заслуживаешь другого тона! – завопила женщина. – Подстилка! У тебя совсем своей головы на плечах нет?
– Мы любим друг друга! – снова тихо пыталась объяснить девушка. Но на сей раз тихо из-за впечатления от оскорблений.
– Бестолковая! Мужику под тридцатник, а он любит малолетку! Так не бывает, поверь! Он развлекается с тобой, извращенец, а потом наиграется и бросит!
Девушка старалась глубоко дышать, чтобы не поддаваться маминому настроению. Пыталась, как учил ее Максим, не придавать особого значения маминым словам, но это получалось плохо. Нет, она не верила в эти разоблачительные доводы. Просто она очень чувствительная, и было до боли обидно слышать такое в свой адрес и в адрес Максима. Скрестив руки на груди, незаметно ущипнула себя, чтобы не расплакаться. Набрав в легкие побольше воздуха, прошептала:
– Ты с ним не знакома, как ты можешь делать выводы?
– Все они одинаковые!
– Он хороший человек!
– Ага! Все они хорошие. До поры до времени.
Наташа, не в силах больше слушать этот бред, попыталась уйти к себе в комнату, но мама грубо схватила ее за локоть и, развернув к себе, приказала:
– Так! Больше чтоб никаких встреч не было! Чтоб после школы сидела дома, ясно?! Я не хочу, чтобы моя дочь в пятнадцать лет стала шлюхой.
Вспомнилась фиолетовая ссадина на подбородке, которая не так давно ей досталась от мамы. «Не плакать, не плакать, не плакать», – вертелось в голове и напрягалось во всех возможных мышцах. Из-за нервных переживаний Наташа вдруг бесконтрольно закричала:
– Отстань! Это моя жизнь! Я не хочу выслушивать подобные слова!
– У тебя нет выбора – пока ты живешь в моей квартире, будешь выслушивать все, что я тебе говорю!
– Тогда я уйду. Вместе нам жить нельзя, иначе я просто убью тебя!
Мама в гневе стиснула зубы и прошептала:
– Убирайся! Иди к своему мужику и посмотришь, насколько ты ему нужна! Переночуешь где-нибудь на скамейке и припрешься домой, как шелковая!
– Уж лучше на скамейке, чем с такой семьей! – выла девчонка.
Наташа забежала к себе в комнату, схватила недавно полученный паспорт и закрыла за собой снаружи входную дверь, крикнув напоследок на весь подъезд душераздирающим воплем:
– Я тебя ненавижу!
Пусть это будет день начала новой жизни. Хотелось что-то мудро обдумать, но все происходящее казалось таким нереальным, что расплывалось не только в мыслях, но и в глазах. Это назревающие, сдерживаемые слезы. Сейчас не время плакать. Стояла в телефонной будке возле вокзала, холодными дрожащими пальцами пытаясь набрать номер Максима. Занято. Пошел дождь. Зонт забыла дома. Денег, которые она нашла в кармане джинсов, на билет до Ростова, где жили их родственники, не хватало. Оказывается, билеты на поезд так дорого стоят… На том конце провода мужской голос ответил: «Алло».
– Максим, я на вокзале… – прошептала ему невнятно и расплакалась. – Я ушла из дома. Хочу уехать в Ростов, но денег нет. Что мне делать?
Тишина.
– Нат, где ты?
– Я же говорю, на вокзале.
– Точнее?
– В телефонной будке под часами.
– Побудь там. Я сейчас приеду.
Обнаружил ее в зале ожидания. Она сидела с ногами на пластиковой скамейке, обхватив коленки и спрятав лицо от посторонних… Поспешил к ней, сел рядом и обнял за плечи.
– Слава богу, нашел тебя! Я уже испугался, что ты куда-то сбежала. Я же просил ждать под башней…
– Прости, – подняла девушка к нему заплаканные глаза, – я замерзла и спряталась в помещении. У меня ни куртки, ни зонта нет…
И разревелась еще сильней. Мужчина прижал ее к себе крепче и, гладя по голове, успокаивал. Его тихий голос эхом отдавался в гулком зале:
– Тише, малыш, тише. Все хорошо. Не плачь, поговори со мной. Ты ушла из дома? Опять поругалась с мамой?
Наташа отчаянно закивала головой и заговорила быстро, стараясь успеть между всхлипываниями:
– Я ее ненавижу! Лучше бы она умерла! Ненавижу ее!
Схватила парня за воротник, сильно сжав кулачок, словно готовая драться… и уткнулась носом в его плечо.
– Не хотел бы я, чтобы моя дочь говорила так обо мне… – грустно прошептал Максим. – Поехали, познакомлю вас. Но учти, малыш, у тебя есть только двадцать минут, чтобы успокоиться! Постарайся успеть.
Через полчаса Наташа была у него дома.
Едва Максим успел открыть входную дверь, на него сразу же кинулось очаровательное создание в детских комнатных тапочках-зайцах. Создание было по высоте таким же, как его нога, поэтому, чтобы поцеловать, ему пришлось поднять кроху на руки.
– Папа… – хныкало создание, надув губки и сморщив носик.
– Ну что ты, моя маленькая, я уже вернулся, а ты плакать начинаешь… Ты такая умница: целый час пробыла хозяйкой! Ты уже такая взрослая!
– А это кто? – вкрадчиво спросило создание. Ее внимание моментально переключилось на незнакомку.
Наташа, теребя маленькую ножку за тапочек, подняла голову и увидела любопытствующие голубые глазки и светлую челку, выглядывающие из-за папиного плеча. Видеть Максима в роли отца было не просто необычно, а даже шокирующе. Правда, ребенок на плече был ему очень к лицу. У Наташи появилось ощущение, что она попала во взрослый мир. Что детство закончилось. Причем, оказывается, закончилось уже давно. Детство – это беззаботное четырехлетнее состояние, светящееся сейчас в круглых глазках напротив. Максим поставил девочку на пол и представил их друг другу:
– Катя. Наташа. Она поживет у нас.
Девушка только теперь начала беспокоиться – понравится ли она Кате.
– Привет, котенок!
Наташа впервые за сегодняшний день улыбнулась той искренней улыбкой, которая не могла не нравиться. Маленькая папина копия тоже улыбнулась – ей было приятно быть «котенком». И Наташа поняла: здесь ее любят.
– Она такая хорошенькая! – сделала девушка комплимент Максиму.
– Будешь спать на моей кровати, а я в зале на диване. Только Катину лампу не выключай, пока она не уснет – она темноты боится.
Наташа осматривалась в комнатах и между делом слушала наставления Максима:
– Завтра позвонишь домой и скажешь, что у тебя все нормально, оставишь маме номер моего телефона, – он замолчал. – И не вздумай прогуливать школу, потерпи последнюю неделю.
Про школу Наташа уже не слышала: увидела на книжной полке нечто про секс.
Квартира небольшая, две комнаты, обе без балкона. Явно новая: свеженькие светлые обои, блестящий наполированный паркет, еще не успевший стереться. А мебель, наоборот, старая и совсем немодная. Наташа представила это так: Максим купил родителям мебель, а себе забрал их старьё. Впрочем, мебели вообще мало: большой шкаф для одежды в прихожей, в спальне только две кровати – обычная и маленькая детская – и небольшой столик с лампой и один стул, а в зале только пестрый диван с потертыми деревянными подлокотниками: продавленный посередине и аккуратно накрытый покрывалом, чтобы хоть немножко замаскировать этот ужас. Ужасом диван был именно для Наташи: в ее квартире мебель менялась так часто, как это было необходимо для эстетического восприятия. Телевизор хороший, но на дешевой тумбочке (такие продаются в каждом доступном мебельном). Такая пустая комната, успела подумать Наташа, и в тот же миг комната вдруг наполнилась весельем, радостью, смехом… Девушка даже не поняла, что произошло! Оказалось, это всего лишь Катюшка, притащив с собой плющевого медведя, разложила на полу собранную гладильную доску вверх ножками и принялась «плавать» на этом «плоту» по паркету. Максим слегка толкнул доску ногой, чтобы Катя хоть немного продвинулась в своем путешествии, и малышка тут же завизжала от восторга. Пришлось дотолкать ее до двери, а потом обратно. Наташа помогла Максиму принести из шкафа в прихожей дополнительную подушку и временно положила ее на письменный стол с полками для книг про секс… Ах, прошу прощения, здесь еще учебник по истории, книжка про семью Романовых, психология и педагогика в трех томах, еще история – на сей раз каменный век, «Детские болезни» (вот это вообще увлекательно!), какая-то «Русь» (а, тоже история)…
– Если ты так увлекаешься историей, какого черта преподаешь физику? – оглянулась девушка на Максима.
Она ненавидит историю. Этот предмет ей совершенно не дается. Но если бы историю вел Максим Викторович, Наталья Фролова знала бы ее на пять с плюсом, а не на четверку за старание. Он увлекательно рассказывает ей некоторые исторические события, и тогда Наташе все становится понятно и интересно, но расшифровка учебника – это не совсем то, чем Наташе хотелось бы заниматься с Максимом.
– К сожалению, в нашей школе нужен был учитель физики. И еще бы один не помешал, а то директор ведет у четырех классов… А вот тут я вел как раз историю.
Максим кивнул в окно. Наташа выглянула на улицу. Потрясающий вид. Весь Дагомыс, как на ладони. Впрочем, со второго этажа – не как на ладони, а как на экране кинотеатра, хоть дом и находится на возвышенности. На горе справа – пирамидка гостиничного комплекса, а прямо по курсу – четкая прямая линия Батумского шоссе, по левую сторону которой толкаются пятиэтажки, высотки и магазинчики.
– Здание буквой «П» – школа, – пояснил мужчина.
Наташа посмотрела туда, куда он показывал. Другая школа. Соперницы. Предположила:
– Им, наверно, было легче, чем нам, выследить, где ты живешь. А мы сколько раз ни пытались идти за тобой, но ты никогда домой после школы не шел, и мы теряли твой след.
– А знаешь, можно было просто спросить.
– А ты бы хотел, чтобы поклонницы дежурили возле твоего подъезда? – улыбнулась девушка.
– Милая моя, а на долго бы вас хватило? – возразил мужчина. – Ну, пару раз подежурили бы, и успокоились. Это проверено! Вам же легкой добычи не надо! Вам сам процесс слежки интересен.
Максим сел в офисное кресло возле письменного стола. Сказал с иронией:
– Я вот думаю, может в аспирантуру поступить, написать кандидатскую диссертацию на тему «Что за бред творится в голове у девчонок седьмых тире десятых классов». Но понимаю, что этот вопрос исследовать можно всю жизнь, но так и не постигнешь истину!
Кухня – просто супер! Во-первых, огромная для такой маленькой квартирки: как полторы Максимовых комнаты. Во-вторых, насколько Наташа в силу своих интересов смыслит в дизайне, обставлена очень гармонично. Девушка тут же испытала на себе мягкость обеденного уголка с кожаным диванчиком.
– Недавно купил, – рассказывал Макс. – Мы это все с пацанами выбирали. Так что кухня – это продукт коллективного творчества нашей компании. Следующий в моем списке – диван в зал. Можешь поучаствовать.
– Много зарабатываешь? – спросила Наташа и тут же закусила губу. Сколько раз Максим просил ее думать, прежде чем что-то спросить…
– Не твое дело, – ответил он. – С голоду не умрешь.
– Прости, я не хотела тебя злить, – виновато улыбнулась девчонка. – Понимаешь, я не смогу брать деньги у родителей, как раньше. Кому-то придется меня содержать. Поэтому я и решила уехать – все-таки в Ростове родственники…
Максим сел напротив и взял ее за руки:
– Скажи честно, кому-то в Ростове ты дороже, чем мне?
Девушка пожала плечами. А потом подумала и поняла – он прав. Кому она там нужна? Ее просто вернут родителям – и все. Вздохнула, опустив голову:
– Просто не хочу ударить по твоему кошельку.
– Запомни раз и навсегда: мой кошелек – это не твои заботы.
Ее лицо приняло такой картинно-жалкий вид, что Максим готов был признать себя виновным во всех преступлениях мира. Но Наташин расчет был проще. Доказала, что хотела – отвечать грубостью на ее заботу – невежливо. Максим сдался:
– Ладно, не обижайся. Я хорошо зарабатываю. Особенно летом. «Призрак» – недешевый и очень популярный клуб. Но если и там мне станет тесно, я легко найду место лучше: у меня опыт работы, репутация, два диплома бармена.
– Два диплома! – перебила Наташа. – А ты умеешь вот так бутылочки подкидывать, – замахала руками, – и в полете там всякие выкрутасы делать? Я по телику видела.
Макс улыбнулся – она так красиво изображает что-то невразумительное.
– Да, я так умею. И вот так, – передразнил ее, подергав руками в воздухе, – тоже. Вообще-то, по выходным и по праздникам «делать выкрутасы» – моя обязанность. Вам с Андреем надо было в субботу приходить – посмотрела бы.
Девушка с восхищением открыла рот. Герой вернулся на пьедестал.
– Ты достаточно успокоилась? – спросил Максим, пересев на диван к ней поближе, чтобы обнять ее. – Сможешь рассказать, что произошло у вас с мамой на этот раз?
И Наташе пришлось признаться во всем. Что все же похвасталась своим любовным романом перед подружкой. Что подружка, как всегда, не стала держать это в секрете. Что теперь, наверняка, об их отношениях знают все учителя. А также, заодно, и ее родители…
Максим выслушал все спокойно. Нахмурился немного, но ругать ее не стал. Вздохнул обреченно:
– Значит, теперь можно гулять вместе по городу и в светлое время суток…
У Наташи на глаза набежали слезы радости:
– Я была уверена, что ты меня поругаешь.
– Я еще поругаю, не сомневайся, – ответил он несерьезно. – Подожди, пока проблемы начнутся, и я вообще обвинять во всем только тебя буду.
Собираясь в субботу на работу в клуб, Макс дал ей важные указания: такие, что Наташа почувствовала себя нереально взрослой и ответственной. Накормить Катю ужином, только не жареным мясом, дать ей сок, только не холодный, потом еще часик провести, как они захотят, и уложить Катю спать. А, да, еще умыть дочку и помочь ей почистить зубы. Пасты чуть-чуть, а то она захлебнется. Да и сама Наташа может не стесняться и на кухне хозяйничать по своему усмотрению.
В три часа ночи вернулся домой и с облегчением обнаружил, что Катя тихо и мирно посапывает в своей кроватке, лампа не выключена, как и положено. Всю ночь ведь беспокоился, что Наташа не справится…
А Наташа сидела одна на кухне и грустила.
В понедельник после уроков зашла к Максиму в кабинет с просьбой съездить к ней домой, пока родители на работе, чтобы забрать необходимые вещи и школьные учебники. Сразу заметила – с первого взгляда – что любимый ведет себя необычно, хотя ни в речи, ни в поступках никаких огрехов не было. Был только какой-то странный взгляд, как будто обиженный на что-то. Наташа и сама сегодня провела неудачный день, но Максиму сообщать об этом не стала. Теперь у нее появилось еще несколько прозвищ, отнюдь не лестных, и наверное пара синяков со словами: «Фролова, ты чё со мной персонально не здороваешься? Кажется, ты совсем оборзела!» Миронова знает, что Наташа постарается избежать драки, ведь они когда-то дружили, и потому ведет себя совершенно по-хамски.
– Ну, расскажи мне, что тебя тревожит! – улыбнулась Наташа Максиму, блефуя и стараясь казаться телепаткой.
– Меня ничто не тревожит, – ответил он ей взаимной улыбкой и сразу вернулся к заполнению журнала. Он ставил четвертные и годовые оценки и пояснял Наташе: – Если я поставлю в четверти пять, то и в году можно будет поставить пять. Но у него в этой четверти четверок чуть больше. Мне нравится, когда пацан учит уроки вместо того, чтобы курить по подворотням. С одной стороны, я могу подрисовать ему несколько пятерок. Думаю, он заслужил, он очень старался. Контрольная у него на «отлично». Но с другой стороны, не станет ли он думать, что пятерки можно получать на халяву? Испортить хорошего человека не хотелось бы…
– Ты не первый год работаешь учителем, должен знать ответы на эти вопросы, – помогла Наташа.
– Ты бы как поступила?
– Я бы ставила то, что есть. Но ты поставишь пятерку, потому что он «хороший человек».
– Да, точно, – усмехнулся учитель. – Пусть порадуется.
И подрисовав ученику несколько оценок, поднял глаза на свою девушку, стоящую напротив, по ту сторону его стола.
– Ты ведь верная, да?
– Да, – кивнула Наташа охотно. – Что случилось?
– В таком случае – ничего, – ответил Максим спокойно.
– Тогда не думай об этом! – подколола девчонка.
В распахнутые окна врывался почти летний ветерок, еще не приторно-душный, а как раз идеальный для легких откровенных разговоров. Наташа чувствовала напряжение, повисшее в воздухе: еще чуть-чуть, и Максим выдаст все, что его беспокоит.
