Текст книги "Инъекция безумия (СИ)"
Автор книги: Диана Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Она сделала шаг ко мне.
– Элай… – её голос сорвался. – Помоги мне. Помоги спасти Мэйли. Помоги достать эти компоненты… и я дам тебе стабилизатор. Настоящий. Рабочий. Я поклянусь чем угодно! Ты и Лэйн… – её взгляд стал интенсивным, – вы сможете уйти. Исчезнуть. Начать всё заново. Жить. Без страха.
Я отступил на шаг, освобождая пространство. В тесной кладовке воздух гудел от напряжения. Ненависть к ней боролась с холодным пониманием. Она была загнана в угол. Как я. Как Лэйн. Грейсон нашёл самое больное место каждого.
Спасти Мэйли. Спасти себя от монстра внутри. Спасти Лэйн. Цена? Предательство Леона. Кража у дьявола. Игра со смертью рядом с Грейсоном.
Я посмотрел на её лицо – искажённое страхом за сестру и тлеющей надеждой. На её дрожащие руки. На призрак той девушки, которую когда-то знал.
– Хорошо, – слово вырвалось хрипло, само по себе. – Договорились.
Облегчение, стремительное и почти болезненное, промелькнуло на её лице, но тут же сменилось новой, ещё более глубокой волной страха.
– Но… – я шагнул вперёд, в полумрак, зная, что в этой мгле мои глаза должны светиться, как два уголька ада. – Если это ловушка… Если ты играешь в двойную игру…
Я не стал договаривать. Невысказанная угроза повисла в воздухе, густая, тяжёлая.
– Это не ловушка, Элай, – прошептала она, и в её голосе была странная, хрупкая искренность. – Клянусь жизнью Мэйли. Её свободой. Всем.
Я задержал взгляд на её дрожащих руках, сжатых в бессильных кулаках.
– Когда достану ключ, – пробормотал я, понизив голос до шёпота, – найду тебя.
Сиян резко вдохнула, словно хотела что-то сказать, но вместо этого судорожно полезла в глубокий карман своего лабораторного халата. Её пальцы дрожали, когда она вытащила небольшую, потёртую рацию-раскладушку в чёрном пластиковом корпусе.
– Держи, – прошептала она, сунув рацию мне в руку. Её прикосновение было холодным и влажным. – Канал третий. Зашифрованный, но... не на сто процентов. Используй его. Коротко. – Она метнула взгляд на дверь, будто ожидая, что в любой момент её вышибут. – Когда... ты достанешь ключ или будешь готов идти в лабораторию... не ищи меня. Свяжись. Лучше так. Я пойму и сразу двинусь к лаборатории. Там и встретимся. Обещаю.
Её глаза умоляли поверить в эту хрупкую схему. Рация в моей ладони казалась одновременно ключом к спасению и бомбой замедленного действия.
Я зажал устройство в кулак, чувствуя его угловатые края. Молча, медленно кивнул в ответ. Повернулся, толкнул скрипучую дверь кладовки и вышел в прохладный полумрак коридора, не оглядываясь. Оставил её там, в пыльном, пропахшем химией и страхом чулане, одну со слезами на щеках, смертельной тайной и призраком надежды. Знание и рация в кармане жгли кожу. Они могли стать ключом к свободе. Или смертным приговором нам всем.
Глава 16. Тени и шёпот
Я почувствовала, как моё дыхание становится прерывистым – словно невидимая удавка сжимала горло, оставляя лишь жалкие глотки воздуха. Каждый вдох обжигал, каждый выдох давался с мучительным усилием. Сквозь пелену тумана, застилавшего сознание, я пыталась разглядеть, где нахожусь. Это была не палата. Не логово Вальтера.
Я узнала это место.
Весперов Холм.
Тот самый коридор, где я тогда застряла, задыхаясь в дыму, пока тьма не поглотила всё.
И вот я снова оказалась в этом чёртовомаду.
Знакомое пекло обрушилось на меня всей тяжестью. Огонь лизал почерневшие стены, пожирая шёлковые шторы, оставляя после себя лишь пепельные следы. Дым – едкий, ядовитый – вползал в лёгкие, выжигал горло, превращал каждый вздох в пытку. Крики гостей, треск горящей древесины, звон бьющегося хрусталя – всё слилось в оглушительный гул, будто сам ад смеялся мне в лицо. Я задыхалась, спотыкалась о чьи-то тела, и паника – чистая, первобытная – сжимала горло ледяной рукой.
– Элай!
Мой крик потонул в хаосе, но я не могла не звать.
– Элай, где ты?! Мне страшно!
Слёзы, пот, сажа – всё текло по лицу, оставляя жгучие дорожки. Я металась, вглядываясь в клубы дыма, пытаясь разглядеть его силуэт.
– Забери меня отсюда! Пожалуйста! Куда угодно и подальше!
Но сил не осталось. Ноги подкосились, и я рухнула на пол, поджав колени, спрятав голову в руках. Всхлипы разрывали грудь, но даже их заглушал рёв пожара.
И тогда…
Всё затихло.
Тишина.
Гробовая, абсолютная, давящая тяжелее любого крика.
Я осторожно убрала руки с лица, пытаясь перевести дыхание, заглушить бешеный стук сердца в висках. Куда исчезли вопли паники? Треск пожирающего всё огня? Где... он? Элай...
Поднявшись на ноги, я огляделась – мир вокруг застыл в немом крике разрухи. Пол, усыпанный осколками зеркал, отражал искажённые, дымчатые силуэты, будто призраки прошлого продолжали свой безумный танец. Стены, впитавшие копоть как чернила, хранили отпечатки былой боли. Опрокинутая мебель, хрустальные осколки, блестящие на полу как слезы – всё кричало о хаосе, навсегда поселившемся в этих стенах. Я замерла среди руин, ощущая, как с каждым вдохом пустота высасывает из меня жизнь – не дым, а сама вечность.
Я сделала шаг вперёд – и под ногой хрустнули остатки хрустальной люстры.
– Где моя обувь? – вырвался шёпот, едва различимый даже в этой гробовой тишине.
Прошла минута, прежде чем я осознала ужасную правду. Что? Обувь?.. Где боль?..
– Я... я её не чувствую, – голос сорвался на надтреснутый шёпот, переходящий во всхлип.
Я рухнула на колени, жадно глотая липкий, пропитанный пеплом воздух. Я умерла... Это была клиническая смерть. То самое чувство – ледяная волна, поднимающаяся от кончиков пальцев, сковывающая грудь леденящим кулаком – оно вернулось.
И тогда я закричала, вкладывая в крик всю ярость отчаяния, чтобы услышать эхо, доказать самой себе, что ещё дышу:
– Я жива! Жива! Жива!
Я бросилась бежать по коридору, осколки впивались в босые ноги, но я не останавливалась – мне нужно было почувствовать боль, доказать, что я ещё здесь. Резко свернув за угол, я замерла на месте.
Сквозь дымную пелену, у дальнего пролома в стене, где когда-то были окна, стоял силуэт. Неподвижный. Слишком прямой. Как статуя. Спиной ко мне. Его поза... была до боли знакомой. Это былон.Мой Элай.
На нём была всё та же тонкая чёрная ветровка, что и в тире, но теперь она висела клочьями, прожжённая в нескольких местах, будто её изжевали огнём. Его поза не выражала ни напряжения, ни готовности к действию – только пугающую, неестественную статичность, словно он застыл между мгновениями.
Я протёрла глаза, пытаясь стереть дымную пелену – не мираж ли это? Но он не исчез. Если он был здесь – значит, я жива. Страх сковывал тело ледяными цепями, но надежда – острая, как лезвие бритвы – резала его оковы, гнала вперёд.
– Элай! – сорвался с губ крик, рвущий горло.
Тишина поглотила зов. Я сделала шаг – и ноги подкосились, будто налитые свинцом. Упав, я поползла к нему, цепляясь пальцами за скользкий, закопчённый паркет.
– Элай, это я! Лэйн! – голос звучал хрипло, отчаянно.
Тишина давила. Лишь скрежет ногтей по полу да бешеный стук собственного сердца оглушали меня. Он не шевелился. Не дышал. Когда я оказалась вплотную, различались детали: рваные края рубашки, странная тёмная влага, сочившаяся вдоль позвоночника, впитывающаяся в ткань капля за каплей...
Я добралась. Собрав последние силы, поднялась.
– Элай… – шёпот сорвался с губ, когда я протягивала дрожащую руку. – Спасибо… что нашёл…
Пальцы коснулись плеча. Холод. Ледяной, пронизывающий до костей, будто прикасалась не к человеку, а к могильной плите. И липкость – густая, противная, въедающаяся в кожу.
Он не реагировал. Тогда я, стиснув зубы, впилась пальцами в его плечо и резко повернула к себе.
И мир рухнул.
То же лицо. Но глаза... Нет, не глаза. Широкая чёрная повязка из грубой ткани туго стягивала его глаза. Она была промокшей насквозь тёмно-бордовой, почти чёрной кровью. Она сочилась из-под краев, стекая густыми каплями по его мёртвенно-бледным щекам, по шее.
А сама шея...
На ней зияла ужасная, глубокая рваная рана – будто горло перерезали не ножом, а клыками дикого зверя. Кровь запеклась коркой, но свежая алая струйка всё ещё пульсировала из глубины, будто его сердце упрямо продолжало биться вопреки смерти.
И грудь...
Рубашка была разорвана, обнажая ещё несколько таких же зияющих ран, из которых сочилась тёмная, почти чёрная масса. Он весь был в крови – старой, бурой, и свежей, ярко-алой.
– Э...Элай... – выдохнула я, чувствуя, как ноги подкашиваются.
Ужас сковал всё тело. Это был не просто раненый Элай. Это... труп. Оживший? Или моё сознание рисовало самое страшное?
И тогда он среагировал.
Его голова резко дёрнулась в мою сторону. Несмотря на плотную, пропитанную кровью повязку, я ощутила, как под ней открылись глаза. Невидимые, но осязаемые. Их взгляд – ледяной и пустой, как у мёртвой рыбы, выброшенной на берег – упёрся в меня.
Затем он резко вытянул руку, дрожащим пальцем указав на что-то позади меня. Я обернулась.
Белая дверь.
Абсолютно белая, с едва заметной подсветкой по краям. Чистая, нетронутая, словно вставшая сюда из другого мира.
Я перевела взгляд обратно на него.
– Это дверь ведёт наружу? Домой? – голос дрожал.
Он едва заметно кивнул.
В груди вспыхнула дикая, нервная надежда. Выход. Есть выход! Мы сможем выбраться!
– Тогда что мы стоим? Пошли!
Я схватила его руку – холодную, как мрамор в зимнюю ночь, – и вздрогнула от отсутствия в ней хоть капли тепла. Но он не сдвинулся с места.
– Что такое? Пошли, нам нужно вернуться!
Его губы – бледные, потрескавшиеся – дрогнули.
Из них вырвался хриплый, едва слышный шёпот, больше похожий на предсмертный стон:
– Ме...ня...нет.
Эти слова повисли в пространстве, как похоронный звон. Внезапное осознание ударило с леденящей ясностью – передо мной лишь пустая оболочка, бледная тень того, кто когда-то был моим Элаем. Его больше не существовало ни здесь, ни где-либо ещё. Но сердце яростно отказывалось принимать эту правду.
– НЕТ! ЭЛАЙ!
Мой крик разорвал мёртвую тишину зала.
– Я без тебя никуда не уйду! Ты же обещал... не умирать... Не оставлять меня...
Я вновь взглянула на него – на его мёртвенный взгляд сквозь кровавую повязку, на раны, из которых теперь хлестала кровь. Вид этого кошмара вырвал из меня пронзительный вопль, и...
* * *
...и я проснулась. Резко, с хриплым всхлипом, будто вынырнула из ледяной бездны. Сердце колотилось, как пойманная птица в клетке грудной клетки, пот стекал по вискам солёными ручьями. Жёсткая койка, полумрак медпункта – реальность медленно проступала сквозь пелену кошмара. Не Весперов Холм. Не тот проклятый коридор. Но страх остался – живой, острый, впившийся в рёбра как осколок разбитого зеркала.
Элай...
Кошмар. Слишком ясный. Слишком... правдивый. Я зажмурилась, но кровавая повязка и зияющие раны продолжали плясать перед глазами.
И тогда – прозрение.
Воспоминание ударило, как током: кабинет Леона. Пистолет в его руке. Направленный на Элая. Выстрел? Не помню. Неужели... смерть Элая не кошмар, а реальность…
Я собиралась вскочить, но вдруг услышала шаги. Твёрдые, мерные, узнаваемые. Леон.
Тело напряглось само собой. Я замерла, притворившись спящей, дыша ровно и поверхностно, как учили на тренировках.
Он вошёл бесшумно, даже дверь не скрипнула. Его присутствие налило комнату свинцовой тяжестью. Он не подошёл сразу – остановился у окна, сливаясь с ночью за стеклом.
И это хорошо. Ведь если бы у меня сейчас было оружие... Пистолет. Нож. Что угодно. Я бы не колебалась ни секунды. Но приходилось лежать, копя ярость, представляя момент, когда смогу посмотреть в его глаза в последний миг... и наслаждаться его болью, которую причинил мне. Не прощу… Никогда!
Он молчал. Казалось, вечность. Потом заговорил.
– Знаешь... – его голос, неожиданно лишённый привычной стали, заставил меня внутренне вздрогнуть. Он говорил не мне, скорее, в пустоту, в ночь за стеклом. – Когда Элай сказал о твоей клинической смерти... в том особняке... Я сразу вспомнил.
Пауза. Только его тяжёлое дыхание нарушало тишину.
– Мой сын... Алекс. – Голос Леона прозвучал непривычно хрупко, будто ломался о камень где-то внутри. – Он умер... у меня на руках. Пуля. В грудь. – Пауза повисла густой и тяжёлой. Когда он заговорил снова, слова шли через силу, сдавленные комом в горле: – Крови... Боже, как много крови... Он хрипел, задыхался... а я... – Голос его окончательно сорвался, превратившись в едва слышный хрип. – А в его глазах... я видел только один вопрос: «Почему он, а не я?»
Я едва не дернулась, не открыла глаза. Замерла, забыв дышать. Элай жив? Леон знает о моей смерти? Мысли метались, как пойманные птицы, но я впилась ногтями в ладони под одеялом, заставляя лицо оставаться расслабленным, маской сна. Мысли метались, но я старалась сохранять маску сна, боясь пропустить хоть слово.
Тишина растянулась, наполненная его невысказанной болью. Потом он заговорил снова, тише, мягче, почти проникновенно, но с той же невыносимой тяжестью:
– Ты... похожа на него. – Его шаги едва слышно приблизились к койке. Я ощутила, как его взгляд скользнул по моим щекам, векам, губам. – Не лицом. Нет. А вот этим... – Он будто искал слово. – ...упрямством. Этой... искрой жизни. Готовностью лезть в самое пекло напролом. Даже когда всё уже... кончено. – Тяжёлый, усталый вздох. – И этот взгляд... Когда ты теряешь сознание... В нём тот же ужас. Тот же немой, обречённый вопрос...
Тишина снова сомкнулась вокруг. Я чувствовала его присутствие, эту давящую волну горя и чего-то ещё... почти болезненного интереса. Его взгляд, казалось, прожигал ткань одеяла.
Он простоял так еще целую вечность, отмеренную ударами моего сердца. Потом шаги – тяжёлые, размеренные – раздались снова, приближаясь. Я вжалась в тонкий матрац, внутренне сжалась, ожидая худшего... Но ощутила лишь внезапное, почти невесомое прикосновение к плечу – он поправил сползшее одеяло, натянув его выше. Этот абсурдно отеческий жест повис в затхлом воздухе палаты тяжёлым, неразрешимым вопросом.
Шаги замедлились у двери, притвор щёлкнул с тихим, но окончательным звуком. Затвор замка прозвучал как приговор тишине.
Я открыла глаза и уставилась в потолок. В палате стояла кромешная тьма, лишь бледный свет уличного фонаря отбрасывал дрожащие тени на стены. Слова Леона висели в воздухе, смешиваясь с кровавыми видениями из сна. Алекс... Элай... Ледяная дрожь пробежала по спине. Где сейчас Элай? Я пыталась собрать мысли воедино, но голова гудела.
Усталость – и физическая, и душевная – накатывала тяжёлыми волнами. Веки предательски слипались, сознание затуманивалось. Так и не удостоверившись, жив ли Элай, я погрузилась в тревожную, беспокойную дрёму. Образы кошмара всплывали вновь: языки пламени, руины, кровавые следы, Элай с этой чёрной повязкой...
Не знаю, сколько времени прошло, но я проснулась от едва слышного скрипа. Тонкого, как писк испуганной мыши. Не дверь. Может, окно? Или это было лишь игрой воспалённого сознания?
На испуг не осталось времени. Тени у кровати внезапно сгустились. В нос ударил запах чужого пота, дешёвого одеколона и холодного металла. Чьи-то сильные руки – точно не Элая и не Леона – резко, но аккуратно обхватили меня под спиной и коленями. Я попыталась закричать, дёрнуться, но тело не слушалось.
– Тсссс... – прошипел незнакомый голос прямо над ухом. Что-то холодное и твёрдое – пистолет? шприц? – прижалось к шее. – Шевельнёшься – умрёшь. Крикнешь – твой монстр умрёт первым. Рука, державшая меня, на мгновение ослабла хватку. Я почувствовала резкую боль от укола в бедро. Холодная волна мгновенно разлилась по ноге, поползла вверх.
Сознание начало ускользать с пугающей скоростью. Последнее, что успела разглядеть перед тем, как тьма поглотила всё – блик света на маске. Не балаклаве. Настоящей, гладкой, белой маске с узкими прорезями для глаз. Кто это был?
Мысль об Элае, о его кровавой повязке из сна, мелькнула последней искрой. Затем – только пустота.
Глава 17. Ловушка
Элай
Я решил не терять времени и сразу разведать обстановку возле кабинета Леона. Взобраться туда незаметно казалось почти невозможным. Наверняка, его кабинет охраняли люди. Возможно, Сиян не знала наверняка, и Леон носил ключи с собой – он ведь не дурак, чтобы оставлять такую ценность. Хотя... кто его знал?
Прижавшись к холодной бетонной стене, я чувствовал, как учащённое сердцебиение отдаётся в висках.
Тихо сделав шаг вперёд, заглянул за угол. Кабинет охраняли двое – не простые наёмники, а элита личной гвардии Леона. Один – массивный, с квадратной челюстью и тяжёлым взглядом, другой – поменьше, но с хищной цепкостью в глазах. Их разговор донёсся сквозь гул вентиляции:
– И что босс нашёл в этой девчонке? – проворчал коренастый, потирая ладонью подбородок. – Упрямая как чёрт, одни проблемы.
Я сразу понял – речь о Лэйн. Других женщин в логове Леона не водилось.
– Заткнись, не наше дело, – резко оборвал второй. – Хозяин услышит – язык вырвет.
– Да просто думаю вслух... Странно он с ней возится. Даже сейчас к ней рванул. Наш босс – главарь клана...
– Ну и болтун же ты! – рявкнул напарник.
Леон у Лэйн! Инстинктивно рванулся вперёд, но тут же замер. Ключ был важнее. Без него – нет компонентов. Без компонентов – Сиян не сделает стабилизатор. А без стабилизатора я навсегда останусь монстром, опасным даже для тех, кого люблю.
Я ненавидел Леона. Не доверял ему. Но почему-то верил, что пока Лэйн была ему нужна живой, он не тронет её. Во всяком случае, хотел в это верить.
Ждать, пока охранники разойдутся, было бессмысленно. Попытка отвлечь – слишком рискованна. Малейший шум – и прощай ключ и мой последний шанс.
Не раздумывая, отступил, бесшумно растворившись в боковом коридоре. Сердце бешено колотилось – не от страха, а от ярости. На Леона. На Грейсона. На проклятую вакцину, превратившую мою жизнь в кошмар. Ярость гнала вперёд, заостряя чувства, делая каждое движение точным и безжалостным.
Выбравшись через аварийный выход, прижался к сырой стене, растворяясь в сумерках. Холодный воздух пропитался запахом гнили и ржавого металла. Крадучись вдоль стены, добрался до проулка. Гнетущая тишина, редкие шорохи. Окно кабинета – большое, затемнённое, без брони. Старое здание.
Осмотрелся. Ни души. Сделал глубокий вдох. Мутация давала не только ярость, но и нечеловеческую силу. Мышцы напряглись, словно стальные тросы, наполненные чужеродной энергией. Резко оттолкнулся от земли. Прыжок. Пальцы вцепились в узкий бетонный выступ подоконника. Тело прижалось к холодной стене, ногти впились в шероховатость. Тишина. Ни криков, ни тревоги. Охранники у двери ничего не услышали.
Теперь – окно. Старая защёлка. Достал из кармана тонкий, но прочный нож. Вставлять лезвие в щель между рамами пришлось с ювелирной точностью. Каждый скрежет металла отдавался в висках оглушительным грохотом.Тише... ещё тише...Наконец – щелчок. Ещё один. Защёлки поддались.
Приподнял раму. Скрип заставил сердце застыть. Замер. Ни звука. Сумрак кабинета за окном был пуст. Перевалился через подоконник, мягко приземлившись на ковёр. Затаил дыхание. Гул здания, далёкие шаги. Ничего угрожающего. Закрыл окно бесшумно.
Кабинет Леона. Знакомая удушливая атмосфера власти – запах дорогого дерева, табака и скрытой угрозы. Пахло им. Быстро, методично начал обыск. Тумбы. Стены. Ничего, кроме бумаг, оружия и дорогих безделушек. Книжный шкаф. Постучал по задним стенкам, проверил на наличие потайных ниш. Пусто.Где же они?
Взгляд упал на массивный стол. Не на поверхность, а на два выдвижных ящика с обычными замочными скважинами. Не цифровой замок, а простая механика. Леон, видимо, считал, что его репутация и двое громил у двери – достаточная защита.Его роковая ошибка.
Облегчения не было. Время утекало сквозь пальцы. Вытащил нож – тот самый, что помог проникнуть сюда. Лезвие тускло блеснуло в полумраке.
Присел перед левым ящиком – интуиция подсказывала, что именно там. В полиции я видел такое сотни раз: правши всегда прячут важное слева, чтобы рука ложилась привычно.
Не стал ковырять замок лезвием – слишком ненадёжно. Вместо этого вставил кончик клинка в щель между ящиком и столешницей, прямо туда, где язычок замка цеплялся за корпус.
Медленный, но мощный рывок вниз.
Металл скрипнул, но негромко – как скрипит старая дверь в заброшенном доме. Приглушил звук, прижимая нож к дереву и увеличивая давление постепенно. Ещё одно движение – и внутри раздался тихий щелчок.
Потянул ящик. Он поддался ровно настолько, чтобы понять – замок сломан, но не разрушен полностью. Аккуратно выдвинул его до конца.
И там, в глубине небольшого отсека, лежали они. Не два, а три ключа: два массивных стальных с гравировкой «Лаб. Сектор А» и одна электронная карта-ключ. Ключи от ада, где создали то, что разъедало меня изнутри.
Я схватил ключи, и холодный металл словно обжёг пальцы. Триумф длился всего мгновение – следы взлома остались, и Леон рано или поздно их обнаружит. Но сейчас не время было об этом думать.
Быстро сунул добычу в глубокий внутренний карман куртки, проверил, не сгибается ли электронная карта. Нож убрал за пояс. Бросил последний взгляд на разгромленный кабинет – немой свидетель моей отчаянной решимости.
Уже направлялся к окну, когда услышал шаги в коридоре. Глухие, размеренные, целенаправленные. Неважно, кто это был – охрана или сам Леон. Главное, что я получил то, за чем пришёл.
Бесшумно выскользнул в темноту, оставив за спиной кабинет с его едва заметными, но роковыми следами моего вторжения.
Отойдя на безопасное расстояние, достал рацию и вышел на третий канал, как просила Сиян.
– Приходи, я буду на месте, – прозвучал в ответ её голос, странно отрывистый, с неестественными паузами.
Я обратно положил рацию себе в карман и решил поспешить.
Коридоры, ведущие к лаборатории, оказались пусты. Непривычно, подозрительно пусты. Ни одного охранника. Тишина звенела в ушах, настораживая, но я гнал прочь тревогу. Нужно было добраться до Сиян.
Когда я уже стоял возле двери, я несколько раз обернулся, но Сиян не было. Чтобы не мелькать в коридоре своим силуэтом, я решил открыть дверь в лабораторию и оставить приоткрытой, чтобы Сиян смогла зайти.
Я вставил ключ в массивную дверь. Громкий щелчок прозвучал как выстрел в мёртвой тишине. Толкнул дверь, держа пистолет наготове, и шагнул внутрь. Стерильное пространство лаборатории, залитое мертвенным светом ламп, оказалось пустым. Столы, приборы, экраны... и ни души.
–Где она?– пронеслось в голове с обжигающей тревогой.
В этот момент мир взорвался оглушительным грохотом. Тяжёлая дверь захлопнулась за моей спиной, металлические засовы щёлкнули, как капканы. Ловушка. Я попался, как крыса в мышеловке.
– Искал кого-то, сержант? – холодный, как скальпель, голос разрезал тишину.
Я резко развернулся. В проёме стоял Грейсон. Его лицо оставалось невозмутимой маской, только в глазах горел тот самый ледяной ад, который я видел у настоящих монстров. В его руке был пистолет, прижатый к виску Сиян. Она стояла, бледная как бумага, вся дрожа. Её глаза, полные ужаса и немого извинения, впились в меня.
– Так это ты контролировал Сиян, когда она говорила со мной по рации? – вырвалось у меня. – И отсутствие охраны – тоже твоих рук дело?
– Вы уж больно громко палились в кладовке, – усмехнулся Грейсон. – Стены там тонкие, сержант. Или ты думал, ваши страстные разборки останутся незамеченными?
–Чёрт, весь план коту под хвост, – пронеслось в голове.
– Отпусти её, Грейсон! – рык сорвался с моих губ. Рука с пистолетом дрогнула – знакомое адское жжение ударило по венам.Нет, только не сейчас!Мутация подкрадывалась именно в тот момент, когда я должен был быть сильным.
– О, я не собираюсь её убивать. Пока, – Грейсон усмехнулся, и эта улыбка была страшнее любого оскала. – Она слишком полезна. А ты... – его взгляд скользнул по мне с холодным любопытством, – ты был интересным образцом, пока мутация не пошла вразнос. Теперь ты всего лишь бракованный эксперимент, сержант. Полезный, но уже не уникальный. Леон, конечно, глупец – он думает, что лояльность покупается угрозами и сделками. – Грейсон медленно покачал головой, наслаждаясь моментом. – Но истинная сила... – он сделал паузу, давая словам проникнуть глубже, – ...в абсолютном контроле. Над жизнью. Над смертью. Например, над той строптивой полицейской, что сейчас у меня в руках.
Сердце сжалось в ледяной ком. «Лэйн...» – имя вырвалось хриплым шёпотом. Жжение в венах вспыхнуло с новой силой, окрашивая края зрения в багровый. В висках застучал адский молот.
– Да, – кивнул Грейсон, наблюдая за моей реакцией с холодным интересом. – Мои люди забрали её из медпункта, пока ты лазил по окнам, как жалкий вор. Она у меня, Блэкторн. Целая. Пока что. Но время дорого, сержант. Ключи. Отдай их. Сейчас. – Его голос стал ледяным. – Брось на пол. Аккуратно. Любое резкое движение – и я проверю, насколько крепок череп у этой предательницы.
Я замер. Ключи. Три куска металла, ради которых рисковал всем. Которые должны были стать моим спасением, а теперь превращались в смертный приговор для Лэйн и меня. Дуло пистолета впивалось в висок Сиян, а мысль о Лэйн в руках этого маньяка прожигала сознание. Выбора не существовало.
Стиснув зубы, медленно опустил пистолет, другой рукой полез во внутренний карман. Грейсон следил за каждым движением, его холодный взгляд буравил меня. Когда пальцы разжались, ключи с металлическим лязгом упали на кафель, подпрыгнули и замерли у его ног.
– Молодец, – процедил Грейсон. Вместо того чтобы наклониться, он резко толкнул Сиян вперёд, заставив её чуть не рухнуть на колени. – Подними. Открой сейф в углу. Всё содержимое – в сумку. Быстро! – бросил он, не опуская оружия.
Сиян, пошатываясь, опустилась на кафель. Её дрожащие пальцы сжали холодный металл. Взгляд, брошенный мне, содержал целую гамму эмоций – стыд, страх, немую мольбу о прощении. Рванувшись к встроенному в стену сейфу, она лихорадочно вставила ключи, карту. Зелёный свет. Глухой щелчок. Её руки выгребали контейнеры, папки, флешки, швыряя их в чёрную тактическую сумку.
– Судьба твоей Лэйн зависит от твоего выбора, – голос Грейсона резал сознание.
Ярость смешалась с леденящим ужасом. «Он забрал Лэйн! Забирает всё!» Мысли бились, как пойманные птицы. Зрение заволокло кровавой пеленой. Костяшки пальцев, сжимающих пистолет, хрустнули. Голос Грейсона превратился в далёкий гул...
– Видишь, Сиян? – его слова прозвучали сквозь туман. – Без твоих ядов он всего лишь тварь в агонии. Жалкое зрелище…
Сиян метнула на меня взгляд, полный того же ужаса, но в нём мелькнуло что-то ещё. Её губы едва дрогнули, шепот был тоньше паутины, предназначенный только мне:
– Выживи... Стабилизатор... обещаю...
Обещаю.Слово кольнуло, как током, сквозь боль. После всего этого... онавсё ещёсобиралась его сделать? Удивление, острый и неожиданный, на миг пронзил ярость и отчаяние. Я едва кивнул, стискивая зубы так, что челюсти свело судорогой, снова захлебываясь волной боли.
– Готово! – Сиян резко дёрнула молнию, застегивая переполненную сумку. Её движение было отчаянным, почти паническим.
– Идём! Сейчас же! – Грейсон резко дёрнул её за плечо, начал пятиться к тёмному проёму запасного выхода. Пистолет в его руке чётко водил стволом между мной и Сиян, не давая ни малейшего шанса.
Грохот разорвал воздух. Дверь лаборатории вылетела с треском. В облаке пыли стоял Леон – его лицо, искажённое чистой яростью, было страшнее любого монстра. Карабин в руках направлен прямо на Грейсона. Рядом был его охранник.
– Так всё это время крыса у меня была под носом. Думал, что просто так украдёшь мои ключи от лаборатории и уйдёшь безнаказанным? Но сейчас настал конец твоим играм! – прорычал Леон.
Но Грейсон лишь ухмыльнулся, спокойный, как удав.
– Марко! – скомандовал он резко.
Все произошло за долю секунды. Охранник, не колеблясь, двинулся – но не на Грейсона. Он выбил ствол Леона в сторону и выстрелил в упор. В плечо. Глухой хлопок. Леон рухнул на колени, алая струя хлынула на стерильный пол, окрашивая его в цвет смерти.
– Спасибо за службу, Марко, – бросил Грейсон ледяным тоном, пока предатель прикрывал его, целясь в сраженного Леона. – Разочарую, старик. Не все твои псы тебе верны. Многие уже давно служат «Фениксу». Это логово слишком пропитано смертью твоего сына. Пора стереть его с лица земли. Вместе со всеми, кто внутри.
Грейсон грубо толкнул Сиян к запасному выходу в глубине лаборатории.
– Двигайся!
– Элай! – её крик сорвался, голос дрогнул. Взгляд метнулся между мной, корчащимся на полу в муках мутации, и Леоном, который, стиснув зубы, одной рукой пытался приподнять карабин, истекая кровью. В её глазах читалось всё сразу – паника, животный страх, и что-то ещё... Беспомощность? Или немой укор самой себе?
Грейсон отступал последним. Теперь его пистолет попеременно целился в нас – в раненого Леона и в меня, беспомощного в тисках проклятой мутации.
– Наслаждайтесь последними минутами, – бросил он напоследок. Ледяная насмешка в голосе резала хуже ножа. – Логово «Шторма» скоро станет братской могилой. Мои люди уже заложили заряд. «Феникс» возродится из пепла. Буквально.
Дверь захлопнулась с окончательным щелчком автоматического замка.
И словно в подтверждение его слов, из скрытых динамиков раздался безжизненный механический голос:
«ВНИМАНИЕ. АКТИВИРОВАНА СИСТЕМА АВАРИЙНОГО УНИЧТОЖЕНИЯ. ТАЙМЕР ЗАПУЩЕН. ДО ДЕТОНАЦИИ: 15 МИНУТ. ПОВТОРЯЮ...»
– Твою ж мать... – вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы. Слова повисли в воздухе, смешавшись с запахом крови и страха.
Пятнадцать минут.
Пятнадцать проклятых минут.
Я – скованный мутацией, корчащийся на полу.
Он – истекающий кровью, наш общий враг.
И где-то там, в неизвестности... Лэйн. В руках человека, который только что подписал нам всем смертный приговор.
Тишина. Лишь этот проклятый голос отсчитывал секунды до взрыва.
Нужно было собраться. Подавить мутацию любой ценой. Выбраться отсюда. Если уж суждено сегодня умереть, то я умру, глядя в её глаза, а не в эти стерильные стены, пропахшие антисептиком и кровью.
