Текст книги "Три дня я буду с тобой (СИ)"
Автор книги: Диана Лазари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Ой, бедняжка! – тут же сочувствует Альбина. Она хорошо знает, как я привязан к маме. – Надеюсь, ничего серьезного? Слушай, а может я к тебе приеду? Поддержу, подбодрю, а то ты там совсем загнешься от забот!
Я в ужасе представляю Альбину в нашем доме. Нет, этого только не хватало! Она же мигом просечет, что я ей наврал про маму. Да еще и Машу увидит. Прощай тогда конспирация!
– Э-э-э, нет, милая, не стоит, – лихорадочно придумываю отговорку. – У мамы может быть что-то заразное, не хочу тебя подвергать риску. Да и ей сейчас не до гостей. Ты же понимаешь.
– Ну вот, – обиженно дует губки Альбина. – Я уже размечталась, как будем с тобой валяться в твоем джакузи, попивая шампанское. А ты опять динамишь!
Я закатываю глаза. Ну сколько можно! Имел я это джакузи вместе с шампанским. И Альбину, чего уж греха таить, тоже имел. Надоела она мне, если честно, хуже горькой редьки. И зачем только связался?
– Солнышко, обещаю, как только разгребусь с делами – сразу к тебе, – терпеливо увещеваю ее. – Заодно и отметим наше воссоединение. М?
– Ну смотри у меня, – игриво грозит пальчиком Альбина. – Только попробуй меня продинамить! Ох, я тебе тогда устрою!
– Да ни в жизнь, радость моя, – я изображаю искреннюю преданность. – Ты же меня знаешь.
Наконец, Альбина прощается, посылая мне воздушный поцелуй. Я с облегчением завершаю вызов и откидываюсь в кресле. Фух, пронесло. Но надолго ли? Знаю я Альбину, ее надолго не хватит. Захочет проверить, где это я пропадаю. А если заявится сюда и узнает про Машу…
От этой мысли мне становится как-то не по себе. И ведь дело даже не в том, что Альбина закатит скандал. В конце концов, мы с ней не расписаны, я волен делать что хочу и с кем хочу. Нет, я больше переживаю за Машу. Как-то не хочется, чтобы она думала обо мне совсем уж плохо. А ведь непременно будет, узнай про мои похождения.
Стоп, а почему меня вдруг стало волновать ее мнение? Она для меня – никто, так, актриса на побегушках. Сыграет свою роль – и пусть катится на все четыре стороны. Разве нет?
Вот только отчего-то на сердце неспокойно. Не могу забыть ее испуганные глаза, когда читала то злополучное письмо. Как она дрожала в моих объятиях, когда я пытался ее успокоить. Хрупкая, беззащитная… И в то же время с внутренним стержнем. Не побоялась ввязаться со мной в эту авантюру.
Тьфу ты, о чем я думаю? Соберись, Максим. У тебя полно других забот – бизнес, конкуренты, Олег этот чертов. Надо сосредоточиться на делах, а не на каких-то там непонятных эмоциях.
Решительно тру лицо руками и поднимаюсь из-за стола. Сначала задобрю Альбину, чтоб не рыпалась. Пошлю ей цветов, что ли. А то и колечко какое присмотрю. Потом пробью через службу безопасности, чем сейчас Олежек занимается. Чует мое сердце, без него тут не обошлось.
А Маша… С ней разберемся позже. В конце концов, это всего лишь работа. Для нас обоих.
Ведь так?..
9
Новый день – новые трудности. Вчера, после разговора с Максимом, я полдня промаялась в четырех стенах, не зная, чем себя занять. Перебирала варианты, кто бы мог послать то злосчастное письмо, но так ни к чему и не пришла.
Поднявшись с постели, подхожу к окну и распахиваю шторы. Сад внизу уже утопает в зелени и цветах. Где-то там, среди этого великолепия, я вчера и встретила рассвет, мучаясь неизвестностью. А теперь, кажется, нашелся если не ответ, то хотя бы намек на него.
Решительно киваю своему отражению и направляюсь в ванную. Вот и посмотрим, господин Олег, кто кого переиграет. Максим обещал разобраться – и я ему верю.
Спустившись в столовую, застаю там Елену Сергеевну. Она сидит на диване с какими-то бумагами и задумчиво покусывает кончик ручки. Увидев меня, лучезарно улыбается:
– Маша, доброе утро! Ну наконец-то, а то я уже и будить тебя хотела. Вечно вы, молодежь, спите до обеда!
Я смущенно улыбаюсь в ответ:
– Простите, я вчера поздно легла. Все новости на работе выясняла, переживала из-за этой статьи.
На лице Елены Сергеевны мелькает понимание. Еще бы, после вчерашнего любой бы переживал.
– Ох, милая, выбрось ты из головы эту ерунду! – подбадривающе машет она рукой. – Мало ли кто и что про звезд пишет, половина из этого – чистой воды враки. Вот увидишь, скоро все забудется.
Киваю, благодарная за поддержку. Если бы Елена Сергеевна только знала, насколько она близка к истине! Но я обещала Максиму молчать. В конце концов, мы делаем это ради нее.
– А где Максим? – невольно вырывается у меня, хоть я и обещала себе не интересоваться им слишком явно.
– Уехал по делам спозаранку, – вздыхает Елена Сергеевна. – Ну что за неугомонный! Я уж надеялась вместе позавтракаем, посидим по-семейному. А он умчался, только его и видели.
Что-то царапает меня в ее словах. Уехал? Куда, интересно? Вчера он ничего такого не говорил. Или у него все же появились какие-то зацепки по поводу вчерашнего послания?
Елена Сергеевна тем временем хлопает себя ладонью по лбу:
– Ой, чуть не забыла! Он же тебе записку оставил. Вот я голова садовая! Сейчас принесу.
Она уходит куда-то вглубь дома, а я чувствую, как сердце начинает биться чаще. Записка? Мне? Что он хотел сказать?
Спустя минуту Елена Сергеевна возвращается, протягивая мне сложенный вдвое листок бумаги.
– Вот, держи. Ох уж эти ваши секретики! – подмигивает она и скрывается на кухне.
Дрожащими руками разворачиваю записку. Почерк Максима – размашистый, с сильным нажимом.
"Маша, пришлось срочно уехать. Потом все объясню. Постарайся не выходить сегодня из дома. Я что-нибудь придумаю насчет твоего "доброжелателя". Веди себя как обычно, ничего не бойся. Я рядом. М."
Я перечитываю эти строки раз за разом, пытаясь уловить скрытый смысл. Что значит "не выходить из дома"? Он что, боится, что меня подкарауливают в саду? А почему "рядом", если уехал?
Ладно, Максим, будь по-твоему. Поверю, что ты знаешь, что делаешь. Но как же хочется самой принимать участие в разрешении этой ситуации! Сидеть и бездействовать – это не про меня.
После завтрака, во время которого я изо всех сил изображаю беззаботность, направляюсь в библиотеку. Уж лучше почитать что-нибудь, чем маяться без дела. Беру первую попавшуюся книгу – какой-то любовный роман – и устраиваюсь в кресле у окна.
Однако сосредоточиться на чтении не получается. Мысли то и дело возвращаются к Максиму. Где он сейчас? Что делает? С кем встречается? Я с горечью понимаю, что почти ничего о нем не знаю. Ни круга его общения, ни привычек, ни планов на будущее. А ведь скоро мне, возможно, придется стать его женой – пусть и фиктивной. Смогу ли я прожить рядом с ним долгие годы и ни разу не выдать истинных чувств?
Тут мои размышления прерывает громкий стук в дверь. Я едва не подпрыгиваю от неожиданности – кого это принесло? Неужели Максим вернулся?
Но, выглянув в окно, замечаю у крыльца незнакомую машину. Из нее выходит шикарная блондинка в узком красном платье и на высоченных шпильках. У меня нехорошо екает внутри. Это еще что за явление?
Незнакомка тем временем уверенно направляется к дому. Тук-тук-тук – отстукивают по мраморным ступеням ее каблучки. Вот она уже скрывается из виду – видимо, вошла внутрь.
А спустя минуту я слышу ее звонкий голос, разносящийся по дому:
– Максим, милый, ты где? Сюрприз! Твоя киса приехала!
У меня холодеет внутри. Киса? Приехала? Так это что же, его…
В этот момент дверь библиотеки распахивается и на пороге возникает красотка собственной персоной. Увидев меня, она на миг замирает, а потом расплывается в ядовитой улыбке:
– Ну надо же, какие люди! И что же вы, позвольте спросить, делаете в доме МОЕГО Максимки?
10
В висках стучит от напряжения. Я медленно поднимаюсь с кресла, не сводя глаз с незваной гостьи. Та стоит в дверях, скрестив руки на груди и всем своим видом излучая враждебность.
– Простите, мы знакомы? – стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Хотя какое там, у самой поджилки трясутся.
Блондинка фыркает и закатывает глаза:
– Можно подумать, Максим про меня не рассказывал! Я Альбина, если что. Его, скажем так, близкая подруга, – последние слова она произносит с особым нажимом.
У меня внутри все холодеет. Близкая подруга? Это что же получается, у Максима есть девушка? А как же наш уговор, вся эта игра в женихов-невест? Неужели он просто водит меня за нос?
– Вы, наверное, ошиблись, – осторожно произношу я, лихорадочно подбирая слова. – Мы с Максимом… мы вместе. У нас серьезные отношения.
Альбина заливается издевательским смехом:
– Ой, не могу! Серьезные отношения, надо же! Милочка, очнись! Ты правда думаешь, что Максим на тебе женится? Да он просто развлекается, неужели не ясно?
У меня словно почва уходит из-под ног. Вдруг Альбина права? Что, если Максим просто использует меня в каких-то своих целях? Но зачем тогда было устраивать этот спектакль перед мамой, обещать отблагодарить? Ничего не понимаю…
– Послушайте, я не знаю, кто вы и что вам надо, – я стараюсь говорить твердо, хотя голос предательски дрожит. – Но я попрошу вас уйти. Сейчас же.
Альбина прищуривается и подходит ближе. Я невольно отшатываюсь.
– Ишь ты, команды раздает! А ты вообще кто такая? Какая-то провинциальная фифа, возомнившая о себе невесть что. Думаешь, раз Максим тебе какую-то побрякушку подарил, так все, ты теперь королева? Размечталась!
Я чувствую, как щеки заливает краска стыда и обиды. Ну почему, почему я повелась на уговоры Максима? Знала ведь, что ничем хорошим это не кончится! А теперь придется отдуваться.
– Мы с Максимом… у нас договоренность, – я понимаю, что запутываюсь в словах и мысленно проклинаю себя за косноязычие. – Он попросил меня об одолжении. На время. Я не претендую…
– Ой, да заткнись ты уже! – обрывает меня Альбина. – "Договоренность", ишь ты! Можно подумать, я не знаю, что за одолжения любит наш Максик. Небось, споил тебя, дурочку, красивыми словами, а ты и уши развесила.
Я задыхаюсь от возмущения. Ну уж нет, я не позволю какой-то расфуфыренной кукле оскорблять себя!
– Да как вы смеете! Вы ничего обо мне не знаете! И о нас с Максимом тоже! Убирайтесь отсюда, или я…
– Или ты что? – ухмыляется Альбина. – Охрану позовешь? Ой, боюсь-боюсь! Да одного моего слова хватит, чтобы Максим тебя как ветошь выкинул. Ты для него – никто, пустое место. Развлечение на пару дней. Хочешь, давай прямо сейчас ему позвоним, спросим?
Она тянется к сумочке, и у меня внутри все обмирает. Нет, только не это! Если Альбина сейчас при мне позвонит Максиму, если он подтвердит ее слова… Я этого не переживу.
– Не надо! – почти выкрикиваю я. – Я… я уже ухожу. Вы правы, мне здесь не место. Наверное, я и правда что-то не так поняла.
Альбина победно вскидывает голову:
– То-то же! Выметайся, пока я добрая. И чтобы больше тебя рядом с Максимом не видела, ясно? А то смотри у меня!
Она грозит мне наманикюренным пальчиком и, резко развернувшись, цокает прочь. А я стою посреди библиотеки, чувствуя, как меня трясет. Вот и поиграли в невесту. Вот и помечтали о прекрасном принце. Глупая, наивная дурочка!
Нет, Альбина права. Надо уносить отсюда ноги, пока не стало хуже. В конце концов, у нас была всего лишь сделка. Ненастоящий роман, игра на публику. И глупо было привязываться, придавать этому значение.
Так почему же так горько и обидно? Почему колет в груди при мысли о том, что я больше не увижу Максима, не услышу его смех, не почувствую прикосновений?
Нет-нет-нет, я не должна об этом думать! Максим ясно дал понять, кто я для него. Пешка в какой-то непонятной игре. Марионетка, которой можно вертеть, как захочется. И глупо обижаться на то, что у такого мужчины, как он, есть женщины. Это же очевидно!
Он ничего мне не обещал. Не обязан был хранить верность или питать какие-то чувства. Я сама все придумала, сама накрутила себя. И теперь расплачиваюсь за собственные иллюзии.
Нет, хватит. Надо взять себя в руки и делать ноги. В конце концов, Максим ведь обещал мне оплатить учебу. Не думаю, что он нарушит свое слово, даже несмотря на такой поворот. Получу деньги – и goodbye, прощай, мажорная жизнь! Здравствуй, унылая, но привычная реальность!
Но сначала надо выбраться отсюда. Пока Елена Сергеевна не хватилась, пока Альбина не передумала. Так, где там моя сумка? Кажется, я оставила ее в гардеробной. Надо поскорее собрать вещи – и на выход. Пожалуй, напишу Максиму смс, когда приеду домой. Что наш уговор отменяется. Придумаю что-нибудь… Скажу, что не справляюсь с ролью. Или что у меня учеба, сессия, мне надо готовиться. Да, так и сделаю. Трусливо, конечно, сбегать, не попрощавшись, но… Так будет лучше. Легче.
Для нас обоих.
11. Максим
Чертыхаясь сквозь зубы, я гоню машину по шоссе, превышая все мыслимые скорости. В голове крутится только одна мысль – скорее, скорее добраться до дома! Лишь бы не опоздать, лишь бы успеть перехватить Машу!
Дьявол, ну что за идиотская ситуация! Стоило только отлучиться на пару часов – и на тебе, приехала Альбина. Как она вообще узнала, где я? Следила за мной, что ли? Вот ведь непруха!
Когда охрана на въезде сообщила мне, что приезжала какая-то блондинка на красной машине, я сразу понял – это она. Ну конечно, Альбина никогда не отличалась тактичностью и чувством меры. Если ей приспичило меня увидеть – она и в ад за мной полезет, не то что в загородный дом припрется.
Но, черт возьми, какого хрена?! Я же ясно дал ей понять, что у меня важное дело, что не до нее сейчас. Так нет же, приперлась! И ладно бы просто потрепаться – так она ж наверняка закатила Маше сцену! Как пить дать, унизила ее, оскорбила, загнала в угол своими идиотскими претензиями. Тоже мне, собственница выискалась!
А Маша… Она ведь решит, что я ее обманул. Что просто развлекался, играл на публику, держал за дурочку. Да я сам бы так подумал на ее месте! Ведь со стороны и правда непонятно – какого хрена жених посреди семейного торжества слиняет к другой бабе?
Я в сердцах стукаю по рулю. Ну что за идиот! Знал же, что нельзя отлучаться надолго. И все равно попер, не удержался, решил съездить к Олегу лично, надавить на него. Был почти уверен, что эта сволочь стоит за злосчастным письмом. Хотел выбить из него правду, припугнуть, чтобы не рыпался больше.
Даром что ли столько лет дружили? Знаю я Олежку как облупленного. Он всегда был завистливой гнидой, с самого детства. Вечно хотел то, что у меня есть. Игрушки, друзей, девчонок… Да он со мной только из-за моих предков и нянчился! Думал, небось, на мне в люди выбьется, на моих связях выедет.
А когда не вышло – озлобился. Стал мне палки в колеса вставлять, компромат собирать. Перешел дорогу в одной важной сделке – ну я и послал его куда подальше. С тех пор воюем, как Монтекки и Капулетти. Только повод дай – сожрет и не подавится.
Но, видно, сегодня я зря к нему сунулся. Не успел я и рта раскрыть – а эта сука уже на измене. Весь такой правильный, весь в белом. "Понятия не имею, о чем ты, Макс! Я? Письма слать? Ха, вот еще! Больно надо с тобой связываться! Сам разгребай свое дерьмо, а меня не вмешивай!"
Тьфу, аж противно вспоминать! С одной стороны, вроде и честно глядит в глаза, не лукавит. А с другой – я ж его знаю. Он и не такие спектакли закатывал, когда припирали к стенке. Хрен поймешь, врет или правду говорит.
В общем, зря я съездил. Толку ноль, только Машу подставил. Нет чтобы позвонить, предупредить – так я, дебил, решил все сам порешать. Типа весь такой самостоятельный, без сопливых справлюсь. Ну и досправлялся, мать твою!
Я в отчаянии вдавливаю педаль газа в пол. Только бы Маша дождалась моего возвращения! Только бы не удрала втихаря, обиженная и разочарованная. Господи, да я на коленях перед ней ползать буду, если потребуется! Все объясню, во всем признаюсь. И в том, что сглупил с Олегом, и в том, что не рассказал про Альбину раньше.
Наконец впереди показываются знакомые ворота. Охранник что-то бубнит в динамик, но я не слушаю – газую вперед, чудом вписываясь в поворот. Машину ведет юзом по гравию, но мне плевать. Главное – я почти дома. Сейчас увижу Машу и все ей объясню. И будь что будет.
Вылетаю из машины и взлетаю по ступеням крыльца, перепрыгивая через две. В холле почти сталкиваюсь с мамой. Она в недоумении хлопает глазами:
– Максим? Что случилось? Что это с тобой?
– Мам, не сейчас! – бросаю на ходу, озираясь по сторонам. – Где Маша? Она еще здесь?
– Маша? Нет, она уехала минут пять назад… А что…
Я не дослушиваю и со всех ног кидаюсь обратно к машине. Черт, черт, черт!!! Неужели я все-таки опоздал?! Нет, я должен догнать ее, должен остановить! Мы не можем потерять друг друга вот так, из-за нелепой случайности, дурацкого недоразумения!
Снова запрыгиваю за руль и рву с места, разбрасывая гравий из-под колес. Прости, мам, потом все объясню! Сначала надо вернуть Машу. Вернуть любой ценой.
На подъездной аллее вдалеке мелькает знакомый силуэт. Это она! Сердце колотится как сумасшедшее. Газую еще сильнее, рискуя не вписаться в поворот. Плевать, лишь бы успеть!
– Маша!!! – ору что есть мочи, опуская стекло. – МАША, СТОЙ!!!
Она вздрагивает и оборачивается. На лице – смесь удивления, страха и… облегчения? Я резко торможу, чудом не въехав в кювет, и выскакиваю из машины.
– Маша, послушай… Произошло недоразумение… Я все объясню!
Я задыхаюсь от быстрой езды и волнения. Маша стоит напротив, прижимая к груди дорожную сумку. В глазах – растерянность и недоверие.
– Максим, я… Не надо ничего объяснять. Я все поняла. Альбина мне уже все доходчиво растолковала.
– Нет! Маша, то, что она тебе наговорила – это все ерунда! – я подхожу ближе, пытаясь поймать ее взгляд. – Мы с ней… В общем, у нас ничего серьезного. Так, интрижка, не больше. Я сам не знал, что она заявится!
Маша молчит, опустив глаза. Черт, да что ж такое! Неужели не верит? Я в отчаянии хватаю ее руки, с облегчением чувствуя, что она не вырывается.
– Маш… Ну пойми, я не могу рассказать Альбине правду про нас с тобой. Иначе наш план накроется медным тазом! Понимаешь?
Она медленно кивает, явно колеблясь. Я вдохновляюсь и тараторю дальше:
– А насчет того, куда я ездил… Я к Олегу мотался. Ну, помнишь, я тебе говорил про моего бывшего друга? Который теперь враг и все дела? В общем, я почти уверен, что это он письмо подбросил. Хотел прижать его, выяснить правду. Но, видать, зря только время потерял…
Я виновато развожу руками. Маша внимательно смотрит на меня, явно пытаясь понять, вру я или нет. А потом вдруг вздыхает и слабо улыбается:
– Ладно… Допустим, я тебе верю. Прости, что-то я совсем раскисла. Наверное, и правда, не стоило мне на Альбину так реагировать. В конце концов, у нас ведь просто… договоренность, да?
От этих слов у меня что-то екает внутри. Просто договоренность? Это все, что нас связывает? Но я отгоняю непрошеную мысль. Не время сейчас копаться в себе. Надо спасать ситуацию.
Тут из-за поворота показывается мамина фигура.
– Максим! Маша! Что происходит? Что за спешка, что за секреты? И что это за разговоры про какую-то Альбину?
Мы с Машей переглядываемся. Вот черт! Похоже, отвертеться уже не получится. Я прочищаю горло и обнимаю Машу за плечи:
– Мам, нам надо серьезно поговорить. Пойдемте в дом, все объясню.
По дороге лихорадочно соображаю, как бы половчее выкрутиться из этой ситуации. Маме точно не стоит знать про мои похождения! И про наш с Машей обман – тоже. Но и соврать в открытую не получится. Эх, была не была!
Усаживаю маму и Машу на диван в гостиной, а сам опускаюсь на колени напротив. Беру их руки в свои и проникновенно заглядываю в глаза:
– Мам… Маша… Простите меня. Я должен был сразу во всем признаться. Дело в том, что… У нас с Машей был кризис. В отношениях. Из-за моей ветрености и непостоянства. Была у меня интрижка на стороне, с этой Альбиной. Ничего серьезного, правда! Но все равно, я вел себя как последний мудак. Недостойно порядочного мужчины. Сегодня Альбина приезжала сюда, закатила Маше скандал, наговорила всяких гадостей… Маша расстроилась, решила, что я ее обманываю. А я, дурак, вместо того чтобы сразу во всем разобраться – умчался выяснять отношения с третьими лицами! В общем, все как всегда – сам накосячил, а потом побежал разгребать.
Я виновато развожу руками. Мама смотрит на меня почти с ужасом. А Маша… Маша впервые за весь разговор улыбается по-настоящему. С теплотой и благодарностью.
– Ничего, Максим… С кем не бывает. Главное, что ты все осознал и хочешь измениться. Ради нас с тобой. Ради нашего будущего.
Она крепче сжимает мою руку. И я понимаю, что прощен. Что мой идиотский спич подействовал. Мама смаргивает набежавшую слезу и порывисто обнимает нас обоих:
– Дети мои… Я так за вас рада! Конечно, Максим, я не одобряю всех этих твоих похождений… Но, видно, и правда – седина в бороду, бес в ребро! Хорошо, что ты одумался. Я верю, что ты исправишься. Такую девочку нельзя упускать!
Маша смущенно улыбается, а я только киваю. Мол, да, мам, ты абсолютно права. Нельзя упускать такой шанс. Даже если пока это все игра и ложь.
Но ничего. Прорвемся. Теперь, когда Маша снова рядом, когда наш обман не раскрыт – у меня есть возможность довести дело до конца. Заставить всех поверить в наш спектакль.
Разобраться с Олегом, с Альбиной, с анонимками всякими – это все потом. Главное – не ударить в грязь лицом. Не подвести маму. И Машу.
И может быть, когда все закончится, я пойму, что двигало мной все это время. Почему мне было так важно ее вернуть. Почему сердце замирает от одной ее улыбки.
Но это потом. А пока… Пока надо играть влюбленных.
И кто знает, может, в процессе игры я и сам в нее поверю.
12
Я стою у окна своей комнаты и задумчиво смотрю на сад, раскинувшийся внизу. После разговора с Максимом и Еленой Сергеевной на душе как-то неспокойно. С одной стороны, вроде бы все разрешилось – Максим убедил маму, что у нас с ним настоящие отношения, пусть и не без кризисов. Мне даже почти не пришлось притворяться – он так искренне просил прощения, так убедительно каялся, что я сама на миг поверила в реальность наших чувств.
Но с другой стороны… Я отчетливо понимаю, что это все лишь спектакль. Игра на публику, пусть и мастерски сыгранная. Максим ведь и сам толком не знает, что между нами происходит. Да, он вроде бы ценит меня, доверяет, готов на многое, чтобы сберечь наш с ним союз. Но это все равно не то. Не любовь, не влюбленность даже. Так, партнерство по бизнесу, не более.
Я вздыхаю и отворачиваюсь от окна. Ну и что с того, Маша? Ты ведь с самого начала знала, на что идешь. Нашла время разводить сопли! Нужно собраться и довести дело до конца. Получить свои деньги за учебу – и привет, прощай мажорная жизнь. Нечего тут ловить, кроме проблем на свою голову.
В дверь тихо стучат, и в комнату заглядывает Елена Сергеевна.
– Маша, детка, ты как? Не спустишься к обеду? А то мы с Максимом тебя уже заждались.
Ее голос звучит так заботливо и по-матерински, что у меня щемит сердце. Эх, и зачем я только ввязалась в этот обман? Теперь ведь придется в итоге разочаровать эту чудесную женщину. Стыдно-то как…
– Да-да, конечно, Елена Сергеевна, – я через силу улыбаюсь. – Уже иду. Дайте мне пять минут.
Та понимающе кивает и скрывается за дверью. А я плетусь в ванную – умыться и собрать волю в кулак. Спектакль must go on, как говорится.
Спустившись в столовую, я замираю на пороге. Весь стол буквально заставлен цветами – розы, пионы, какие-то экзотические орхидеи… А посреди этого великолепия сияет своей фирменной белозубой улыбкой Максим.
– Ну наконец-то! А мы уже думали, ты там корни пустила, – он шутливо хмурит брови, но в глазах пляшут веселые искорки. – Иди сюда, красавица. Это тебе.
Он протягивает мне огромный букет, перевязанный атласной лентой. У меня буквально дар речи пропадает. Это он так извиняется за вчерашнее? Или просто поддерживает легенду?
– Максим… Зачем ты… Не стоило, – бормочу я, зарываясь лицом в душистую охапку.
– В смысле "не стоило"? – он притворно возмущается. – Еще как стоило! Я перед тобой до сих пор в неоплатном долгу. И это, – он кивает на цветочное буйство на столе, – лишь малая часть моих извинений. Надеюсь, ты позволишь мне и дальше баловать тебя в том же духе?
Я чувствую, как к щекам приливает кровь. Вот же позер! И ведь знает, как задобрить девушку. Только вот я не куплюсь на эти уловки. Не в этот раз.
– Посмотрим на твое поведение, – шутливо грожу ему пальцем, стараясь поддержать игривый тон. – Цветы цветами, но ты мне еще ой как задолжал!
– Учту, – серьезно кивает он и вдруг подмигивает. – Кстати, это не только тебе. Это и маме тоже. Как думаешь, ей понравится?
Я перевожу взгляд на Елену Сергеевну. Она сидит с таким видом, будто вот-вот расплачется от умиления. Похоже, романтический жест Максима ее и впрямь растрогал.
– Ох, Максимушка… Ну что ты, право, разорился так, – всхлипывает она, принимая протянутый сыном букет. – Старушке матери на радость?
– Мам, какая ты старушка! – возмущается Максим и порывисто обнимает ее. – Ты у меня самая красивая и молодая! И вообще, почему бы мне не порадовать двух самых дорогих женщин в моей жизни?
Мое сердце пропускает удар. Он сейчас серьезно? Или опять играет на публику? Черт, как же сложно понять, где притворство, а где истинные чувства!
Максим усаживает меня за стол и сам плюхается рядом. Тут же в столовую вплывают две горничные, ловко расставляя перед нами тарелки и блюда. Пахнет умопомрачительно! Какие-то незнакомые салаты, запеченное мясо, овощи на гриле… У меня прямо слюнки текут. Обычно я питаюсь куда более скромно.
– Маша, ты просто обязана попробовать вот это, – Елена Сергеевна подкладывает мне какое-то затейливое блюдо. – Фирменный рецепт нашего шеф-повара. Телятина с грибами под сливочным соусом. Пальчики оближешь!
Я осторожно пробую кусочек и чуть не стону от наслаждения. Это и впрямь безумно вкусно! Такое нежное мясо, тающее во рту, с дивным ароматом грибов и трав… Не еда, а сказка!
– Очень вкусно, – искренне киваю я. – Никогда не ела ничего подобного. Это и правда высший пилотаж!
– А то! – подмигивает Елена Сергеевна. – Я сама, знаешь ли, неплохо готовлю. Но до такого уровня мне далеко. Хотя, погоди, вот научу тебя парочке своих фирменных рецептов – тогда и Максимка наш от твоей стряпни с ума сходить будет!
Я чуть не давлюсь соком. Это она сейчас о чем? Уже и замуж меня за Максима выдает? Делить со мной семейные рецепты собралась? Ой, мамочки…
– Было бы здорово, – выдавливаю я, украдкой косясь на Максима. Тот как ни в чем не бывало жует свой бифштекс, будто и не слышал маминых откровений. Ну конечно, чего это он будет смущаться? Для него-то все это лишь игра, сплошной театр. А мне вот приходится выкручиваться и юлить, аки уж на сковородке!
– Ой, Машенька, я тебе такие пироги научу печь – пальчики оближешь! – щебечет меж тем Елена Сергеевна, подкладывая мне поджаристую картошечку. – Максимка, помнишь мой фирменный пирог с капустой? Тот самый, с хрустящей золотистой корочкой, м?
– Еще бы не помнить! – подхватывает Максим с набитым ртом. – Объеденье! Я, кажется, километры этого пирога умял за годы. Было время, мама пекла его специально для меня каждые выходные.
Он мечтательно прикрывает глаза и облизывается. А я не могу отвести взгляд от его губ. Кажется, даже представляю этот вкус – сдобное тесто, сочная капустная начинка, легкий аромат пряностей… Интересно, а Максим любит, когда его целуют после такого пирога? Стоп, о чем это я? Тьфу ты, Маша, соберись! Что за дурацкие мысли лезут в голову?
Обед продолжается в том же духе. Елена Сергеевна без умолку щебечет о блюдах, делится со мной рецептами и кулинарными хитростями, будто я и впрямь ее будущая невестка. Я вежливо поддакиваю, улыбаюсь и киваю, стараясь не ляпнуть чего лишнего. А Максим вроде бы и не при делах – ест себе спокойно, изредка вставляя реплики. Ловко это у него получается, надо признать – сидеть в сторонке и наблюдать, как твоя псевдо-невеста выкручивается.
Когда с десертом покончено (а это был умопомрачительный чизкейк с ягодами!), я со вздохом откидываюсь на спинку стула. Все, сыта по горло. И вкусной едой, и двусмысленными разговорами. Хочется сбежать к себе и закрыться от всех на сто замков. Но не тут-то было!
– Машенька, милая, не уделишь мне еще несколько минут? – Елена Сергеевна лукаво улыбается, поднимаясь из-за стола. – Я тут на днях разбирала наши семейные альбомы и нашла чудеснейшие фото Максимки в детстве. Хочу тебе показать, ты ведь не против?
У меня сердце уходит в пятки. Детские фотографии Максима? Это еще зачем? Она что, хочет меня растрогать, показать своего сыночка с неизвестной стороны? Вот же незадача…
– С радостью посмотрю, – выдавливаю я, бросая беспомощный взгляд на Максима. Тот лишь пожимает плечами и ухмыляется. Мол, держись, подруга. Сама вляпалась – сама и выпутывайся.
Мы с Еленой Сергеевной поднимаемся на второй этаж и заходим в ее спальню. Пока я осматриваюсь, разглядывая старинную мебель и дорогие гобелены на стенах, Елена Сергеевна достает из шкафа объемный альбом в кожаном переплете.
– Вот, смотри, – она открывает первую страницу и тычет наманикюренным пальчиком в один из снимков. – Узнаёшь?
Я вглядываюсь в фотографию и невольно улыбаюсь. С пожелтевшего снимка на меня смотрит кучерявый мальчуган лет пяти. У него знакомый упрямый подбородок, яркие синие глаза и очаровательные ямочки на щеках. Сомнений нет – это Максим. Такой забавный, лохматый и донельзя серьезный.
– Надо же, совсем не изменился! – хихикаю я. – Уже тогда видно было, что характер ого-го.
– Еще какой! – подхватывает Елена Сергеевна. – Максимка с детства был ужасным упрямцем. Если что задумывал – всё, не сносить головы. Бывало, затеет какую-нибудь шалость, напроказничает – а потом сидит, надувшись, никакие угрозы и уговоры на него не действуют. Ох и намучалась я с ним!
Она перелистывает страницу за страницей, то и дело принимаясь рассказывать о проделках юного Максима. Я слушаю вполуха, разглядывая снимки. Вот он на велосипеде, гордый и растрепанный. А тут – на качелях, заливисто хохочущий, запрокинув голову. А здесь в окружении друзей – такой уверенный, сразу видно лидера.
С каждой новой фотографией я чувствую, как что-то теплеет внутри. Просто удивительно, насколько этот мальчик и впрямь похож на взрослого Максима. Та же порывистость, тот же авантюризм во взгляде. И в то же время – какая-то детская непосредственность, что ли. Счастье, не омраченное взрослыми проблемами и заботами.
На одной из последних страниц я замечаю вклеенную в альбом грамоту. "За активное участие в жизни школы и организацию благотворительных акций" – гласит витиеватая надпись. Ого! Выходит, Максим еще и меценатством в юности баловался?
– Помню-помню эт у грамоту, – кивает Елена Сергеевна, проследив за моим взглядом. – Максимка тогда в выпускном классе учился. Вбил себе в голову, что хочет помогать детям из неблагополучных семей. Сам организовал в школе сбор вещей, игрушек, устраивал благотворительные концерты и ярмарки. Такой ответственный был, так горел этой идеей! Я тогда еще подумала – вот вырастет, будет обязательно каким-нибудь благотворителем или волонтером.
