Текст книги "Неприступная красавица"
Автор книги: Диана Фарр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Глава 2
Для прогулок в Гайд-парке в отличие от элегантных салонов высшего света приглашения даже в самые модные часы не требовалось. В последующие три дня после посещения оперы Дерек Уиттакер появлялся в знаменитом парке точно в пять часов, разодетый в пух и прах, и присоединялся к армии щеголей, курсировавших взад-вперед по аллеям. В это время года по парку фланировали толпы молодых людей, так что он без проблем мог смешаться с теми, кто искал здесь встреч со своими возлюбленными. Прогуливаясь в самых людных местах в компании то одного, то другого одетого с иголочки франта и непринужденно болтая, Дерек незаметно прочесывал взглядом толпу, но все три дня – увы! – оказались безрезультатными.
На четвертый день он нанял верховую лошадь. На это он потратил больше денег, чем мог себе позволить без ущерба для своего бюджета, но преимущества верховой езды стали очевидны очень скоро. Он не только более тщательно прочесал парк, но имел возможность рассматривать толпу с высоты своего положения и видеть больше и дальше. Сначала он проехал рысцой вдоль берега Серпантина[2]2
Серпантин – искусственное озеро с пляжем и лодочной станцией.
[Закрыть], потом дважды – по более многолюдным местам парка. Когда он был на середине Роттен-роу[3]3
Роттен-роу – аллея для верховой езды.
[Закрыть], его усилия были наконец вознаграждены. Он увидел Синтию.
Она сидела в открытой четырехместной коляске лицом к нему. Лошади шли медленно, поскольку движение затруднялось скоплением экипажей и всадников, ехавших в обоих направлениях. Дерек был рад этому обстоятельству. У него была возможность собраться с мыслями. Когда он увидел Синтию, его сердце забилось с такой бешеной скоростью, что даже лошадь, почувствовав напряжение всадника, забеспокоилась.
Синтия показалась ему волшебным видением. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь ветви платанов, освещали кружевной край ее зонтика, который трепетал на ветру высоко над ее головой. Ее лицо было слегка повернуто в сторону собеседницы, которую она слушала с почтительным вниманием. Но когда Дерек посмотрел на нее, она обернулась к нему, словно почувствовав его взгляд. И он снова ощутил то непреодолимое притяжение, которое возникло между ними в вечер их знакомства. Что-то было в этой девушке, помимо ее потрясающей красоты, что влекло его к ней. Он ощущал это так же явно, как тепло солнца на своем лице.
Он дернул поводья лошади и радостно улыбнулся. Он даже поднес было руку к шляпе, но тут до него дошло, что Синтия его не узнала. Бросив на Дерека рассеянный взгляд, она отвернулась и продолжила беседу со своей спутницей.
Смутившись, Дерек придержал лошадь. Признаться в том, знакомы они или нет, было, конечно, прерогативой леди. Но он был уверен, что его Синтия не могла сделать вид, что не заметила его. Их не представили друг другу официально, но все же…
Ну, разумеется, спохватился он. То, что она его игнорирует, было свидетельством хорошего воспитания, и ничем более. Надо, чтобы их представили.
И тут неожиданно он нашел выход. Он никогда раньше не видел пожилую леди, которая сидела рядом с Синтией, но он узнал дородного господина, сидевшего напротив них.
Как же его зовут, дьявол его побери? Хендерсон. Некто Хендерсон. Дерек вспомнил, что несколько недель тому назад этот господин присутствовал на политическом обеде, который давал в своей резиденции лорд Стоуксдаун.
Это, конечно, не было достаточным поводом, чтобы приблизиться к карете, но отчаявшийся человек всегда совершает неординарные поступки. Дерек подъехал к экипажу, где сидела Синтия, и обратился к некоему Хендерсону:
– Хендерсон! – воскликнул Дерек с выражением неописуемой радости на лице. – Как поживаете, сэр? Прекрасная погода сегодня, не правда ли?
– Что? – Хендерсон глядел на Дерека в недоумении. – Ах да. Прекрасная. – Было совершенно очевидно, что он не имеет ни малейшего представления о том, кто такой Дерек. – Как поживаете?
– Очень хорошо, спасибо, сэр. – Дерек обернулся к дамам и одарил их лучезарной улыбкой. – Леди. – Вежливым жестом он приложил руку к краю шляпы, изо всех сил стараясь не смотреть на Синтию. Потом он снова обернулся к Хендерсону, чтобы намекнуть ему, где они познакомились. – Вам, наверное, будет интересно узнать, что лорд Стоуксдаун намеревается выступить с официальным запросом, касающимся, насколько мне известно, дилеммы, связанной с налогами.
До Хендерсона, кажется, дошло. Ассоциация с лордом Стоуксдауном, очевидно, помогла ему вспомнить лицо Дерека.
– Вот как? Очень хорошо. Полагаю, он выступит в верхней палате?
– Именно так, сэр. – Дерек решил, что надо срочно поменять тему разговора, прежде чем Хендерсон поймет, что Дерека, лицо которого он, хотя и смутно, припоминает во время обеда у лорда Стоуксдауна, вовсе не было среди тех, кто сидел за столом. С чарующей улыбкой он посмотрел на пожилую леди, сидевшую рядом с Синтией. – Но я думаю, что в присутствии дам нам не следует вести скучные разговоры о политике.
Дерек всегда нравился пожилым дамам, и он умел этим пользоваться. Спутница Синтии явно смягчилась и позволила себе улыбнуться Дереку.
– Весьма похвально, молодой человек. Однако мне кажется, что мы не знакомы, – вежливо добавила она.
Мысленно Дерек благословил даму. И чтобы избавить несчастного Хендерсона от дальнейшего замешательства, он приподнял шляпу и вежливо поклонился:
– Дерек Уиттакер, мадам, к вашим услугам.
– Очень рада с вами познакомиться. Я Мария Хендерсон, как вы, без сомнения, догадались. Я вижу, что вы встречались с моим мужем у лорда Стоуксдауна, но знакомы ли вы с леди Синтией? Синтия, дорогая, разреши представить тебе Дерека Уиттакера. Мистер Уиттакер, леди Синтия Фицуильям.
Дерек отвесил очень низкий поклон.
– Для меня это большая честь.
Синтия подняла на него голубые глаза и пробормотала что-то невнятное. Ее осанка все еще была гордой, но ему показалось, что ее щеки слегка порозовели. Она скромно опустила взгляд, но уголки ее губ предательски дернулись.
Все то время, что Дерек вел непринужденную светскую беседу с болтливой миссис Хендерсон, Синтия упорно не поднимала глаз от лежащих на коленях рук.
Дерек не посмел слишком долго задерживаться. Их с Синтией официально представили, и на сегодня этого было достаточно. Обменявшись еще несколькими любезностями с миссис Хендерсон, он поклонился и попрощался. Однако, когда он взял в руки поводья и приготовился отъехать прочь, Синтия все же смилостивилась. Она подняла глаза и, смело встретившись с ним взглядом, произнесла две фразы.
– Было приятно познакомиться с вами, мистер Уиттакер, – сказала она. Ее тон был идеально нейтральным: в голосе не было и намека на теплоту. Он был восхищен тем, как умело она демонстрировала безразличие. – Надеюсь, мы встретимся с вами снова на балу в посольстве.
Миссис Хендерсон рассмеялась:
– О, на нем будет весь свет!
Дерек, естественно, и слыхом не слыхал о бале в посольстве. Но он сразу же решил, что непременно там будет. Ему удалось изобразить на лице льстивую улыбку и выразить полагающуюся по светским приличиям надежду, что предсказание. Синтии сбудется. Снова поклонившись, так что его поклон пришелся точно посередине коляски, а не кому-нибудь из сидевших в ней персонально, он отъехал.
У него не заняло много времени вернуть лошадь и отправиться прямиком в городской особняк лорда Стоуксдауна. Там он кинул на стол в прихожей шляпу и заперся в библиотеке, где быстро просмотрел стопку приглашений. Если на этом балу, по мнению миссис Хендерсон, ожидался весь свет, Дерек не сомневался, что лорд Стоуксдаун был включен в список приглашенных. Через десять минут он вышел из библиотеки с белой прямоугольной карточкой в руке. Он торжествовал.
Бал должен был состояться через три дня в посольстве Австрии. Все, что оставалось Дереку, так это убедить своего работодателя, что тому необходимо присутствовать на этом балу… из политических соображений. Это, конечно, было большой натяжкой, но только политические причины могли склонить его светлость к тому, чтобы поехать на бал. По долгу службы Дереку часто приходилось сопровождать лорда на многочисленные великолепные обеды, а иногда в театр, реже – на балы.
К сожалению, лорд Стоуксдаун особенно не жаловал посольские балы. Его интересы лежали в сфере внутренней политики, а иностранными делами он не занимался. Все же Дерек решил не отчаиваться. Лорд Стоуксдаун всегда полагался на мнение Дерека относительно того, какие приглашения следует принимать, а какие отклонять. Поэтому Дерек был уверен, что, если он порекомендует его светлости поехать именно на бал в австрийское посольство, лорд Стоуксдаун согласится без лишних разговоров.
Более сложно преодолеть другое препятствие – убедить лорда Стоуксдауна в том, что присутствие на балу его секретаря будет очень полезным. Но, взвесив все доводы «за» и «против», он решил, что не следует создавать себе трудности заранее и загадывать наперед. У него еще есть время.
На деле никаких изощренных доводов не потребовалось.
Когда Дерек как бы между прочим высказал мнение, что лорду Стоуксдауну следует появиться на балу в австрийском посольстве, естественно, вместе с секретарем, сначала наступила небольшая пауза. Потом его светлость неожиданно громко расхохотался и воскликнул, похлопав своего ошарашенного сотрудника по спине:
– Ха! Ты познакомился с девушкой!
Дерек покраснел до корней волос.
Но лорд Стоуксдаун еще раз похлопал его по спине:
– Не надо смущаться, мой мальчик. Я буду очень рад, если ты удачно устроишь свою жизнь.
– О, ваша светлость, что касается этого… Я совсем недавно с ней познакомился.
– Ну и что? Какое это имеет значение? Ты, наверно, просто околдован ею, если пытаешься уговорить меня поехать на какой-то дурацкий бал только ради того, чтобы взглянуть на нее одним глазком. – Последовал еще один взрыв хохота. – Не бойся, я непременно поеду. Хотя бы для того, чтобы понаблюдать, как ты попытаешься проложить себе дорогу в высшее общество. Если ты надеешься встретить эту девчонку на балу в посольстве, значит, она из знатной семьи. Да? Вот и отлично!
Для тебя это то, что надо.
– Но, сэр, я боюсь, сэр… что она может быть немного…
Ну… – Дерек набрал побольше воздуха и посмотрел прямо в глаза своему патрону. – Боюсь, что она для меня недосягаема.
Дружеский блеск в глазах лорда Стоуксдауна слегка потускнел.
– Не говори так. Кто она?
Дерек уже пожалел, что был так откровенен. Одно дело быть честным со своим работодателем, но совсем другое – трепать имя Синтии.
– Она… – Дерек судорожно сглотнул. – Насколько я понимаю, она дочь лорда Баллимера, сэр.
– Баллимер. – Лорд Стоуксдаун уже не смеялся. Он стал беспокойно теребить подбородок. – Баллимер. Это, конечно, ирландский титул. Но с твоей родословной все а порядке, мой мальчик. Если бы твои родители не привели свое имение в такое плачевное состояние, я бы посчитал ваш брак с дочерью Баллимера вполне респектабельным. Не блестящим, конечно, но респектабельным.
– Да, сэр, – сдержанно отозвался Дерек. – Спасибо, сэр. Но имение моей семьи действительно в плачевном состоянии. К тому же я его не наследую. Всем управляет мой брат. – Дерек криво усмехнулся. – И насколько мне известно, они с женой уже устраивают в доме детскую.
– Вот как? Они уже в ожидании, да? – сочувственно отозвался лорд Стоуксдаун. – Я об этом ничего не слышал.
– И есть еще одно небольшое препятствие, из-за которого я не могу ухаживать за дочерью лорда Баллимера. – Если ук, он начал раскрывать патрону душу, то почему бы ему не раскрыть ее до самого дна. – Она красавица.
– Бог мой, – еще более сочувственно сказал лорд Стоуксдаун. – Красавица. Наверно, у ее семьи по этому поводу большие амбиции. Самые радужные надежды и все такое.
– Да, сэр.
– Что ж, мой мальчик, на твоем месте я не стал бы питать больших надежд, – прямо высказался его светлость. – Но у тебя приятная наружность, и ты образованный молодой человек с хорошими манерами. Никогда нельзя предугадать – вдруг эта девушка в тебя влюбится? А лорд Баллимер, как знать, не исключено, что он современный человек, а не ретроград. Может, он не станет навязывать дочери жениха, а разрешит ей самой выбирать себе мужа.
– Да, сэр. Я на это надеюсь.
Было похоже, что лорд Стоуксдаун был готов переменить тему разговора, но он вдруг замолчал, а потом его лицо приняло задумчивое выражение.
– Баллимер, – пробормотал он. – Боже милостивый!
Не говори мне, что ты… – Он остановился на полуслове и внимательно посмотрел на своего секретаря. – Я надеюсь, что ты не влюбился в Синтию Фицуильям. В противном случае – да помогут тебе небеса!
– Что вы хотите этим сказать, сэр? – встревожился Дерек.
– Значит, ты влюбился, – почти простонал лорд Стоуксдаун. – Черт бы побрал этого мальчишку! Он влюбился в Снежную королеву! – Лорд печально покачал головой. – Тебе никогда не удастся ее завоевать. Она самая холодная девица во всей Англии. – Заметив, что Дерек собирается ему возразить, он поспешно добавил:
– Если верно то, что о ней говорят, мой мальчик. Я с ней не знаком.
– Да, я влюбился, милорд, – неохотно ответил Дерек. – Немного. Вы сказали что-то насчет Снежной королевы. Будьте добры, объясните, что это значит.
Лорд Стоуксдаун откашлялся.
– Ты об этом ничего не слышал? Неудивительно. Хотя очень жаль, это могло бы послужить тебе предостережением. – Выражение столица не было сердитым, но сдвинутые брови говорили о том, что он обеспокоен. – Не знаю, кто первый сказал это, мой мальчик, но теперь все ее так называют.
А Дерек, наоборот, начал по-настоящему сердиться.
– Мне бы хотелось знать, почему кто-то пустил такой слух, милорд. Мне кажется, что это несправедливо.
– Ну, ну, не отчаивайся. Сплетники всегда лепят ярлыки и дают прозвища появившимся в свете красавицам, все к этому привыкли. Иногда эти прозвища пристают, а иногда – нет. – Лорд Стоуксдаун смотрел на Дерека с сочувствием. – .{Это прозвище прочно закрепилось за леди Синтией, поэтому я и хочу предупредить тебя, Дерек. Прозвище может показаться тебе глупым – большинство из них действительно глупые. Но, как говорится, нет дыма без огня. Уж слишком многим оно показалось подходящим.
Дерек неожиданно нашел этому объяснение и почувствовал облегчение.
– Возможно, это прозвище относится к ее внешности, милорд, – с надеждой в голосе предположил он. – У нее удивительно белый цвет кожи.
– Полагаю, что частично это может быть и так. Чтобы утешить тебя, будем надеяться, что цвет кожи сыграл решающую роль. Но слухи говорят не об этом, – все еще хмурился лорд Стоуксдаун. – Я пойду на этот дурацкий бал и возьму тебя с собой. Но буду с тобой откровенен, мой мальчик, – я очень рассчитываю, что ты встретишь какую-нибудь другую девушку, которая вытеснит Снежную королеву из твоих мыслей. Я человек занятой и не могу себе позволить, чтобы мой секретарь впал в депрессию и зачах от любви.
– Вам не о чем беспокоиться, сэр, – громко рассмеялся Дерек. – Так, значит, она вгоняет здоровых молодых людей в чахотку?
Лорд Стоуксдаун остался серьезным.
– У нее именно такая репутация. Так что береги свое сердце. А теперь… Что насчет этого письма Шерингаму? Я наконец подпишу его или нет? – И лорд Стоуксдаун снова погрузился в свои бумаги.
* * *
Собираясь на бал в посольстве, Дерек одевался с большим тщанием, чем когда-либо. Слава Богу, последняя мода не требовала, чтобы джентльмены украшали себя бриллиантами, накладными буклями, дорогими кружевами и парчовыми с золотой нитью тканями, как лет пятнадцать тому назад. Скромный секретарь не мог бы позволить себе такой маскарад. Но сегодня Дерек выглядел просто великолепно – настоящим джентльменом, – и его нельзя будет отличить от любого молодого человека среди присутствующих на балу. Тонкое сукно отличного покроя и накрахмаленная льняная рубашка – такими были требования современной моды. Все, что было необходимо для того, чтобы выставить напоказ высокое социальное положение, – это жилет из скромной, но элегантной парчи.
Покончив с одеванием, он критически оглядел себя в зеркале.
– Сойдет, – пробормотал он.
Он выглядел достаточно элегантно, чтобы сойти за сына лорда Стоуксдауна. Конечно, только для тех, кто не знал семью его светлости. «Не похоже ли это на мошенничество?» – подумал он. Трудно сказать. У него же не было намерения лгать по поводу своих планов. В высшем свете вращалось более чем достаточно джентльменов, находящихся в стесненных обстоятельствах, а у многих было даже меньше денег, чем у Дерека.
«Все средства хороши в любви и на войне», – напомнил он своему отражению в зеркале и, взяв шляпу, вышел из комнаты.
Дереку и лорду Стоуксдауну пришлось выстоять в длинной очереди, чтобы выразить свое уважение послу и целой шеренге других высокопоставленных посольских лиц. Когда дворецкий в ливрее и великолепном парике зычно провозгласил: «Герцог Стоуксдаун! Мистер Уиттакер!» – Дерек выступил вперед и поклонился. Насколько он мог судить, никто не задался вопросом, кто бы мог быть этот молодой человек рядом с лордом Стоуксдауном. Его светлость посчитал необходимым взять его с собой, и этого, очевидно, было достаточно.
Везде было очень много народу. Это было именно такое сборище, которым всегда упивался Дерек, особенно если ему выпадала честь наблюдать за ним, а не быть его участником.
Светские увеселения не были главным в его жизни. А сейчас его нервы и вовсе были напряжены. Он обошел зал, всматриваясь в толпу. Но Синтии не было видно.
Оркестранты настраивали инструменты, но звуки были еле слышны в гуле голосов. Скоро начнется бал. Дерек благоразумно остановился недалеко от входа и не спускал глаз с открытых дверей.
Вскоре он был вознагражден за свое терпение. Она появилась на небольшом возвышении у входа – там, где он и ожидал. Волнение охватило Дерека. Она была одета точно также, как многие другие девушки в зале, но почему-то производила совершенно другое впечатление. Все девушки выглядели прелестно – в белых платьях они были похожи на статуи греческих богинь, но Синтия… С гордо поднятой головой, белыми, как мрамор, покатыми плечами, ореолом платиновых волос, переливавшихся в освещении многочисленных люстр, в облегающем стройную фигуру полупрозрачном платье Синтия была воплощением Афродиты. Она держалась с грациозной уверенностью. Ее окружала целая группа людей, но Дерек не мог понять, кто они такие. Его внимание было приковано только к Синтии.
Как и в Гайд-парке, ему показалось, что она сразу же почувствовала на себе его взгляд. Она повернула прелестную головку, и ее голубые глаза безошибочно остановились на нем. Именно это, мелькнуло в затуманившемся мозгу Дерека, называли древние греки стрелами Купидона. Эта мысль его поразила. Он смотрел на нее во все глаза и увидел, как поднялась и опустилась ее грудь – всего один раз, видимо, оттого что у нее перехватило дыхание. Но она тут же взяла себя в руки. Ее взгляд скользнул по фигуре Дерека, и она снова обратила взор на своих спутников. Взяв под руку стоявшую рядом молодую леди, она спустилась в зал и направилась в противоположную от Дерека сторону.
Что за черт, недоумевал он. Такая осторожность выглядит уж слишком странно.
Заинтригованный, Дерек стал прокладывать себе путь через толпу – туда, где была Синтия. Вскоре он очутился позади шеренги молодых людей, расталкивавших друг друга локтями, чтобы занять место рядом с двумя вновь прибывшими дамами.
При этом все смеялись и подтрунивали друг над другом, но Дереку было совсем не весело. Он стоял позади этой компании, с трудом справляясь с душившей его яростью.
Стоявший рядом молодой человек дружески ткнул его локтем в бок.
– Послушайте, вам какая больше нравится? Несравненная Изабель или Снежная королева?
– Простите? – не понял Дерек.
– Какая вам больше нравится? – нетерпеливо повторил молодой человек. – Мне все равно, с которой из них я буду танцевать. Можете пригласить Снежную королеву, даже если вам нравится Несравненная, или наоборот. К тому времени, когда мы окажемся к ним достаточно близко, чтобы пригласить на танец, все танцы уже будут разобраны.
На какой-то момент от острого разочарования у Дерека отнялся язык. Не может быть, напомнил он себе, чтобы Синтия не оставила для него хотя бы один танец. Ведь она пригласила его на этот бал. Иначе его бы здесь не было. Он вымученно улыбнулся молодому человеку:
– Я сейчас попытаюсь…
Но когда он прорвался к Синтии, да так близко, что даже вообразил себе, что ощущает тепло ее тела, она все еще делала вид, что не узнает его. Она стояла, прелестная и совершенная, как мраморная статуя. И такая же безжизненная.
Ее взгляд был устремлен в противоположную сторону зала.
Что с ней происходит? Несравненная Изабель была живой брюнеткой, и ее веселый щебет отвлекал компанию от безмолвия Синтии. Но ее молчание казалось ему громче, чем веселая болтовня Изабель.
Наконец терпение его кончилось. Когда все, кроме него и Синтии, смеялись, он осторожно дотронулся до ее локтя.
– Синтия, – тихо, но настойчиво прошептал он.
Она заметно напряглась. После короткой паузы она посмотрела на него, и в ее глазах он прочел немой укор. А может быть, это был и… страх? Но эти чувства, тенью пробежавшие по ее лицу, быстро исчезли. Не ошибся ли он?
– Сэр? – холодно произнесла она, даже не посмотрев в его сторону.
– Леди Синтия, – поспешил он исправить свою ошибку и слегка поклонился. Скорее всего она боится сплетен.
Что ж, он готов сыграть с ней в эту игру, если она того желает. Ему, конечно, трудно было притворяться, что Синтия ничего для него не значит, но у нее было полное право заботиться о своей репутации. Он одарил ее одной из своих самых чарующих улыбок. – Похоже, я наконец добрался до начала длинной очереди, леди Синтия. Надеюсь, вам удалось оставить для меня хотя бы один танец.
Обращенный к нему взгляд был отчужденным и немного скучающим.
– Мне очень жаль, – вежливо ответила она. Потом, словно спохватившись, она добавила:
– Может быть, в другой раз.
И отвернулась от него, давая понять, что разговор окончен.
Дерек остолбенел. Что он такого сделал? Неужели он оскорбил ее? В таком случае он должен загладить свою вину – и немедленно. Он сделал шаг вперед, чтобы попасть в поле ее зрения, и снова прикоснулся к ее локтю.
– Прошу прощения, – сказал он, надеясь, что его слышит только Синтия. – Не могу ли я… – Он весь напрягся, стараясь придумать что-либо малозначащее и безобидное. – Не могу ли я принести вам бокал пунша?
– Благодарю вас, – спокойно ответила она.
Ему показалось, что она не только не сердится, но вообще не испытывает никаких эмоций. Пока он собирался с мыслями и придумывал, каким будет его следующий ход, широко ухмыляющийся джентльмен в полосатом жилете увлек ее в центр зала, где пары выстраивались для первого танца.
Дерек смотрел им вслед, совершенно сбитый с толку.
Веселый молодой человек, минутами раньше заговоривший с ним, толкнул его локтем в бок:
– Она вас заморозила, черт возьми! Я уже не раз такое наблюдал, даже много раз. А вы попались в эту ловушку, старина. – Он посмотрел на Дерека более пристально и перестал улыбаться. – Не принимайте это близко к сердцу. Она славится такими штучками. Почти все попадаются на этот крючок.
«Только не я», – хотел возразить Дерек. Но промолчал.
Было бы опрометчиво произнести вслух эти слова. Тем более что это было не правдой. Однако он не стал развивать мысль, слишком болезненную для его самолюбия. Он подумает об этом завтра. Не сейчас. И не на людях.
Он несколько натянуто улыбнулся дружелюбному молодому человеку:
– Полагаю, что именно по этой причине ее прозвали Снежной королевой?
– Да. А вы разве не знали? Ха! Ха! Теперь я понимаю, почему у вас такой растерянный вид. – Он просто трясся от смеха. – Хорошо, если она оставит за вами один танец, мой друг. Ближе она вас к себе не подпустит. И заметьте, никогда не бывает два танца с одним кавалером за вечер. Вам не удастся провести с этой девчонкой более десяти минут. Это еще никому не удавалось.
– Это почему же?
– Вряд ли вам покажется приятным времяпрепровождением танец с девушкой, которая презрительно задирает свой хорошенький носик и цедит слова сквозь зубы… – Молодой человек пожал плечами. – Если бы она не была такой красавицей, наверняка никто не стал бы с ней связываться.
– Не думаю, что это такое уж наказание – танцевать с ней, – едко заметил Дерек. – Вспомните, какая выстроилась очередь из джентльменов, жаждущих получить согласие на танец.
– Да, разумеется. Все так. Все сходят по ней с ума. Знаете, все хотят быть модными, поэтому они непременно должны танцевать со Снежной королевой, если смогут. Кроме всего прочего, она действительно красавица, этого у нее не отнимешь. – Он посмотрел ей вслед голодными глазами. – К тому же мужчинам нравится, когда им бросают вызов. Она не со всяким пойдет танцевать. Так что это своего рода предмет гордости – как же, я танцевал с леди Синтией.
– Понимаю.
Дереку вдруг стал тесен шейный платок. Но ему ничего не оставалось, как следить за тем, как ухмыляющийся фигляр в полосатом жилете выполняет фигуры кадрили в паре с Синтией. Наблюдать за танцем было невыносимо. Видеть, как Синтия в ходе кадрили переходит от одного партнера к другому, как каждый из них прикасается к ее руке и что-то ей говорит. Дерек сгорал от ревности.
Вечер, о котором он мечтал, быстро превращался в кошмар. Последние несколько часов он провел, подпирая стены бального зала или прислонившись к одной из колонн, с тоской наблюдая за Синтией, переходящей от одного партнера к другому. К каждому из них она относилась с одинаковой холодностью и отстраненностью, но это не очень-то утешало Дерека – к нему она отнеслась еще хуже. Насколько он мог понять, его присутствие было ей совершенно безразлично. Она, казалось, не замечала, что, где бы она ни находилась, он повсюду следил за ней глазами. И хотя в это было трудно поверить, создавалось впечатление, что она его нарочно игнорировала.
Он не мог себе это объяснить. Зачем было намекать, что они встретятся на балу, если она собиралась не обращать на него внимания, когда он придет? И зачем вообще так себя вести? Ведь в тот вечер под лестницей она чувствовала то же, что и он. Должна была чувствовать. Так почему сегодня она отвернулась от него?
Может быть, кто-то за ней следит? Он внимательно оглядел зал, выискивая какого-нибудь родственника, который, смешавшись с толпой, не спускает с Синтии зорких глаз, но никого не увидел. На бал она явно приехала со своей семьей, но потом ей и Изабель разрешили отделиться и самим выбирать себе кавалеров для танцев. Значит, никакого надзора за девушками нет.
Может быть, кто-нибудь рассказал ей о нем? Но кто это мог сделать? Да и зачем? Он вел достаточно безупречную жизнь. Женщины иногда проявляли к нему больше внимания, чем допускали приличия, но он никому не разбил сердце. В таком большом городе, как Лондон, мужчине трудно не встретить добровольную жертву. Насколько он знал, врагов у него не было. Да и вообще он был недостаточно известен, чтобы кто-нибудь распространял о нем слухи.
А может, она поручила кому-либо осторожно навести о нем справки и узнала что-то о его происхождении? Но что она могла узнать? Его семья была вполне достойной. Не было ни наследственного безумия, ни криминальных деяний или чего-то в этом роде. Он происходил из респектабельной семьи, правда, не аристократической, но, безусловно, дворянской. А четыре поколения Уиттакеров, которые были землевладельцами и собственниками поместья Кросби-Холл, где он родился и вырос?
Его семье принадлежали самые обширные земельные угодья в округе. Правда, у него самого не было ничего, но…
Он был уверен, что Синтия не столь меркантильна. Вряд ли ее интересует богатство. Особенно учитывая, что они чувствуют друг к другу, что гораздо важнее любых денег. До того как он встретил Синтию, он никогда не испытывал таких чувств и мог бы побиться об заклад, что и она тоже не знала ничего подобного.
Под конец этого бесконечного вечера Дерек уже стал в этом сомневаться. Он вообще уже ни в чем не был уверен.
Он был как выжатый лимон – естественный результат многочасового эмоционального напряжения. Все происходящее было совершенно невероятно. Синтия не только отказалась танцевать с ним, она больше ни разу с ним не заговорила.
Он ожидал этой встречи с трепетом, мечтая о вечере, полном тайного романтизма, нежного шепота, скрытых от посторонних глаз прикосновений. Но за исключением того волнующего мгновения, когда Синтия появилась на балу, она ни разу на него не взглянула.
Было уже раннее утро, когда он, совершенно отупевший от разочарования, сел в карету напротив лорда Стоуксдауна.
Его светлость внимательно на него посмотрел, но не промолвил ни слова до тех пор, пока дверца кареты не закрылась и они не отправились домой. Только после этого лорд наклонился к Дереку и дружески похлопал его по колену.
– Эй, мальчик мой, – сказал он с напускной строгостью. – Взбодритесь. У вас такой унылый вид, будто вы провели вечер еще хуже, чем я. А это о чем-то говорит.
Дерек заставил себя улыбнуться.
– Вы имеете полное право обвинять во всем меня, милорд. Благодарю вас за снисходительность и за возможность присутствовать на этом балу. Если бы не вы, я бы…
Лорд Стоуксдаун презрительно фыркнул.
– Вы мне нравитесь, Дерек, и я надеюсь, что вы это знаете.
Иначе я напомнил бы вам о том, что говорил третьего дня.
– О том, что вы предупредили меня, как все будет? – Дерек невесело засмеялся. – Да. Мне следовало прислушаться к вашему мнению.
– Всегда прислушивайтесь, – посоветовал лорд Стоуксдаун. Он положил ногу на ногу, так что в темноте кареты стали видны его белые чулки, и откинулся на спинку сиденья. – Но я больше имел в виду мое предостережение не впадать в депрессию. – Тон лорда был строг и холоден. – Я думаю, что у вас хватит благоразумия, мой дорогой друг, не тратить попусту время и не сохнуть по этой девчонке. Я еще никогда не видел девушки, которая бы так недвусмысленно давала понять о своих намерениях. Она не примет ваших ухаживаний.
Боль закралась в сердце Дерека. Невидящим взглядом он уставился в окно кареты. Лорд Стоуксдаун был прав.
Инстинкт подсказывал ему, что все произошедшее на балу , не могло быть правдой, но именно так оно и было. Он не мог понять, что за причины заставили Синтию отвернуться от него… Но в конце концов какое значение имели эти причины? Она не захотела продолжить их знакомство – о чем можно еще говорить? Только грубиян станет преследовать леди, если она ясно дала понять, что между ними не может быть никаких отношений. Настоящий джентльмен должен исчезнуть из ее жизни и больше не доставлять ей беспокойства. Таковы правила света.
– Я постараюсь не раскисать, – собрав всю свою гордость, заявил Дерек. – Если честно, я вообще совсем ее не знаю. И что бы ни говорили кумушки, от разбитого сердца еще никто не умирал.
