Текст книги "Выбираю (не) любить... (СИ)"

Автор книги: Диана Фад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5. Захар

Ошибся я, когда девчонку через бак перекинул, юбочка ее задралась, обнажив упругие ягодицы. Ни хрена там не неделька была и не панталоны с рюшами, а розовые короткие кружевные шортики мать ее. Такая ванилька конфетка, так и захотелось рукой в перчатке всыпать от всей души. Шортики, кружевные, чтоб их. Поправил юбку и газ на себя на полную. Мычит что-то там, дергается. Хлопнул по попке, чтобы не брыкалась. На повороте чуть не кувыркнулись, поймал вовремя управление.

Оставил там за гаражами, пусть подумает немного, как незнакомого человека сразу задирать. Нашлась мне тут королева в кружевах. Пусть кому хочет, жалуется и не таких усмиряли. Денис теперь злиться будет, но ничего, переживет.

На повороте развернулся и поехал домой, батя после вчерашней моей потасовки чуть комендантский час не ввел, будто этим мог остановить меня. Ну отметили начало учебного года, с кем не бывает. Мне двадцать, что хочу то и делаю, а карточки свои пусть засунет… Хотя в чем то он прав, этих сынков банкира я вчера неплохо приложил, видимо прилетело отцу от их родителей знатно.

Вошел в дом, снимая шлем, кидая ключи на тумбочку в огромном холле. Стены красными панелями обшиты, сверху люстра с хрустальными каплями висит, как во дворец входишь.

– Захар? – раздался тонкий голос, а я зубами заскрежетал, снова она. Выходит из гостиной в почти прозрачном розовом пеньюаре, сквозь который темные соски видны и трусы из двух полосочек. Знала бы, как я такие трусы ненавижу. Будто только это мужика привлекает. Подошла вплотную, длинным красным ногтем по вороту моей косухи провела, духами сладкими окутала, аж замутило. – Ты рано сегодня, – мурлычет, губами к моей шее тянется.

– Чего тебе? – отрываю ее руки от себя, больно сжимая запястья. – Траха не хватает что ли?

– А если и так? Поможешь? – морщится от боли в руках, но низом к моему паху приживается, почти голыми бедрами елозит.

– У тебя муж есть, – огрызаюсь, а про себя думаю, может подыграть? Трахнуть хорошенько как-нибудь, чтобы отец застал. Может, поймет с какой шлюхой связался? Но смотрю в эти губы накачанные и грудь идеальную, что пеньюар рвет сосками торчащими и воротит от всего. Не удержался, тронул эти упругие горошины через прозрачную ткань, большим пальцем провел сжимая. Людочка застонала, томно губки сложив, потянулась своими когтями к ремню на джинсах.

– Ты совсем с головой дружить перестала? – отталкиваю ее, прохожу к лестнице. – Хочешь из дома вылететь, валяй.

– Мне скучно, Захарчик, – ноет Людка и идет за мной. – Твой отец целыми днями на работе, а мне что делать?

– Шмотки покупать, что тебе еще делать. Брови щипай идти, я не знаю, волосы перекрась, – вхожу в свою комнату и пытаюсь дверь закрыть перед ее носом, но она просачивается, будто жидкость.

– Я тебя хочу, Захарчик, – томно дышит, грудью в меня упирается, чувствую эти резиновые шары, и противно становится. Снова руки ее хватаю, сжимаю так, что кости сейчас хрустнут. Людочка ойкает, из глаз слезы брызгают.

– Трахаться тебе не с кем? По кругу хочешь? Мигом устрою, с видеосъемкой, чтобы отцу и адвокатам потом показать. Пошла отсюда! – выпихиваю ее из комнаты, наконец, громыхаю дверью, закрываясь на замок. Бесит, шлюха. Видеть ее не могу! Все они такие, на передок слабые. Зачем замуж выходить спрашивается? Или все, нашла папика можно и по рукам пойти? Только вылетит мигом в чем мать родила и мало не покажется. Отец хоть и членом думал, но договор этой крале подсунул. В случае измены не получит ничего и видимо ждать этого события осталось недолго.

Падаю на кровать, втыкаю наушники в уши и врубаю музыку. Зависаю в ленте соцсети Листаграмм (1). Нахожу Денисыча у себя в друзьях и лезу к нему на страницу, пытаясь отыскать эту цыпочку в розовых шортиках. А вот и она, Снежана Котих. Ого, фамилия! Губы сами собой растягиваются в улыбке. Котих, котик, киска, котенок, попала ты, Снежана, столько кличек за раз ухватила. Листаю ее фото, ничего так, только в основном природа, букашки, собаки, кошечки, ночной город, закат. Самой Снежки практически нет. Лишь пару фотографий, где она в обнимку с каким-то хмырем, явно старшее ее, в вечернем платье, с высокой прической, ничего так, зачетно. Хмыря рассматриваю, и рожа мне его не нравится. Волосы прилизанные волосок к волоску, костюмчик с иголочки, шейный платок вместо галстука, изящным узлом завязан, не нравится он мне никак.

Телефон в руке запрыгал, чуть не выронил, взглянул, кто звонит, начинается.

– Ты урод, чего вытворяешь? – орет в трубку Денисыч. – Ты зачем со Снежаной так поступил? Она что тебе сделала? – беснуется в трубке друг.

– Тихо, остынь, Кондрат. Из-за бабы с тобой ругаться не собираюсь.

– Не из-за бабы, а девушки. Причем той, что мне нравится, – огрызается Денисыч. – Ты Бешеный, еще раз подойдешь к ней, по-другому разбираться будем, а пока я жду твоих извинений.

– Ну, извини, психанул, – развел я руками.

– Не передо мной извиняйся, придурок. Завтра чтобы перед Снежаной извинился, понял?

– Разбежался прям, кроссы задымились, – отвечаю, ухмыляясь и натыкаюсь на холодный голос Дениса.

– Хорошо, я понял тебя Захар. Дальше нам с тобой не по пути, – говорит он и кладет трубку.

Чего?! Из-за бабы?! Дружбу с детства рвать?!

– Да пошел ты! – ору на телефон, швыряя айфон на кровать. Вот она, мужская дружба, из-за дырки такой сыр бор. Да и хрен с ней. Не подойду больше, пусть сам свою королеву обхаживает и цветочки дарит!

(1) Листаграмм – не существующая соцсеть.

Глава 6. Снежана

Срываю банты свои, захожу в ванную. В зеркало смотрю, хороша, ничего не скажешь. Лицо грязное, волосы растрепаны, под глазами тушь размазалась. Сдираю с себя фартук порванный и платье, гольфы – все кидаю в мусорную корзину. Наряжалась, красилась и вот как получилось. Домой золушка снова в тыкве вернулась, а принц гадом оказался.

Встаю под душ, лицо горячим струям подставляю. Колени слегка саднит, бедро болит, синяк будет. Выдавливаю ароматный гель с запахом розы и тщательно намыливаю ободранные места, промывая царапины. Одно не могу понять, зачем он так? Вроде взрослые люди и так поступать. А если бы Денис не поехал за мной, чтобы со мной было там? Оставил, даже не думал вернуться, псих ненормальный. Откуда только появился такой. Денис молодец, выручил, спас. Знаю, что давно нравлюсь ему, но не тянуло меня к нему, а хотелось, чтобы сердце билось, глухо о ребра ударяясь. Чтобы в жар кидало от взгляда, сама не знаю, как это, но девочки рассказывали.

Выхожу из душа, в мягкий махровый халат кутаюсь, аптечку достаю. Скрипя зубы ссадины йодом обрабатываю. На ноге глубокая царапина, кровь еще течет немного. Бинтую ногу и падаю на кровать. Волосы мокрые, надо бы высушить сначала, но мне лень вставать. Так и лежу, в потолок смотрю. Обидно очень, что незнакомый парень так поступил. Ну сказала я ему, что воняет, да, приятного мало. На самом деле от него очень вкусно пахло, свежестью с нотками цитруса, хороший запах, еле уловимый, дорогой. Возможно, как он и сказал, что Армани, у отца похожий парфюм есть. А мой отец дешевку покупать не будет, разбирается. Телефон заиграл рингтон, беру трубку.

– Снеж, ну ты как? – кричит Инга так, что морщусь, трубку дальше от уха убираю. – Нормально?

– Прихожу в себя, – отвечаю подруге.

– Тихон сказал, что этот мудак тебя в какие-то гаражи завез и оставил, это правда?

– Да,

– Вот козел! – в сердцах кричит подруга. – Хочешь я приеду? Посижу с тобой?

– Не нужно, мама ужин готовит. Дениса позвала.

– Дениса? – сразу умолкает подруга. Я понимаю, что она думает.

– Инга, ты не бойся, я с ним никак, ну в смысле не нравится он мне. То есть нравится конечно, но как друг, не более.

– Я за тебя не переживаю, – глухо отвечает Инга. – Ты ему нравишься, это сразу видно. Меня он совсем не замечает.

– Почему не замечает? Очень даже замечает, Денис иногда смотрит на тебя, – пытаюсь успокоить я ее.

– Ага, когда тебя рядом нет, – фыркает Инга.

– Давай тогда так сделаем. Приезжай на ужин к нам, Денис придет, я вас рядом посажу, а дальше все в твоих руках, – улыбаюсь я.

– А вот и приеду!

– Вот и приезжай,

Кладу трубку, посмеиваясь. Поработаю немного свахой. В комнату стучится и входит мама, садится рядом, рассматривая замазанные йодом колени.

– Что случилось? – задает вопрос, на который придется соврать, не говорить же ей правду.

– Упала, с крыльца ступила, нога подвернулась, каблук высокий.

– Ты без каблуков сегодня была, – тут же припечатывает мама. – Снежана, тебя кто-то обидел?

– Нет, все хорошо, правда, случайность.

– Ну, хорошо, – встает и идет в ванную, смотрит на форму в мусорной корзине. Тяжело вздыхает, но вопросов не задает. – Денис – это твой парень?

– Вряд ли, – фыркаю я. – На него Инга глаз положила.

– Хороший парень, мне понравился, – отвечает мама. – Через час ужин, приведи себя в порядок, папа обещал вовремя приехать.

– Хорошо. – киваю ей и сажусь у зеркала, рассматривая лицо. Мама выходит из комнаты тихо прикрыв дверь. Смотрю на себя в зеркало, красивая. Глаза зеленые, чуть раскосые. Стрелки подвести, ресницы накрасить совсем красота. Лицо сердечком, носик маленький, чуть вздернутый, но волосы… Такого цвета ни у кого не было в универе, золотистые, с серебряными нитями. Волосы у меня мамины, длинные, вьются упругими кольцами. Руки тонкие, запястья изящные, сама хрупкая, рост конечно подкачал немного, как Инга говорит мелочь не выросшая, так и есть. Любому парню до подбородка только достаю. Инга высокая, стройная, с ежиком черных волос, тоже красивая, вот кому с ростом повезло. На каблуках так вообще, как модель с подиума. И почему она Денису не нравится?

Расчесываю волосы, давая им просохнуть, немного трогаю тушью ресницы и губы прозрачным блеском. Встаю и подхожу к шкафу, думая, что надеть. Так, если Инге нужно покорить Дениса, значит, я должна выглядеть серой мышью. Вряд ли у меня это получится, но хотя бы в одежде. Достаю льняные темные брючки и старую отцовскую рубашку, которую иногда надеваю на природу. Она мне больше на пару размеров и хорошо скрывает фигуру. Мама, конечно, рассердится, ну и пусть.

Одеваюсь, морщась от боли в бедре, где уже расползается темно-синий синяк. В принципе я готова. Присаживаюсь на кровать. Прислоняясь к мягкой спинке, достаю телефон и бегло листаю ленту в Листаграмм. Задерживаюсь на уведомлениях. Кто-то наставил мне кучу лайков к моим фотографиям. Съемкой я увлекаюсь с детства, у меня и фотоаппарат есть, дорогущий. Отец на восемнадцать лет подарил. Я этот фотоаппарат берегу, как свою жизнь. Фотографии с него получаются четкие, яркие, сочные.

Открываю комментарии, под фотографиями природы везде стоят дизлайки, а на моих, где я с Джоном вообще смайлики лица человечка, которого тошнит. Судорожно перебираю другие фотографии, везде одно и тоже. Смотрю, кто же мне все это наставил, профиль без фото, закрыт, имя аноним. Ну, конечно, я такая дура, что не пойму кто это? Вот козел и сюда добрался!

Дрожащими руками отыскиваю в контакте нужное мне имя и всхлипываю в трубку. Когда на том конце раздается мягкий мужской голос:

– Да, лисичка моя?

– Джон, что делать? – говорю, рыдая, собираясь ему все рассказать, что случилось.

Глава 7. Денис

Позвонил Захару, наорал на него, а так хотелось по морде вмазать. Был бы он сейчас рядом, кулаки бы об него разбил. Вот и конец дружбе. Не ожидал, что повзрослев, Захар станет таким. А ведь был нормальным пацаном, но эти его друзья непонятные, вечеринки с женщинами, наркотой и выпивкой видимо плохо влияют на друга. То, как он поступил с девушкой, которая всего-то пошутила, не входит ни в какие рамки.

Заехал домой, специально машину поставил на парковке у дома, чтобы отец сразу помятую дверь увидел. Придется оправдываться и карманные деньги выкладывать, не знаю, хватит на ремонт тачки или нет. Но главное со Снежаной все в порядке.

– Денис, ты, что так поздно? – мать встречает в холле, вертя в руках сумку. – Я к стоматологу записалась, ты дома будешь?

– Нет, – целую ее в щеку и пытаюсь сбежать в свою комнату, но не так просто уйти от матери.

– А куда? – смотрит строго. – Отец скоро вернется.

– Меня на ужин пригласили, к Котих.

– Вот как… – щурится мать и начинает улыбаться. Ну что ты улыбаешься? Хочется спросить. Знает о моей любви к Снежане, вот и веселиться. – Эта та девочка в которую ты с первого курса влюблен?

– Ну, мам, – пытаюсь отмахнуться, но не тут то было.

– Так, надень ту белую рубашку новую, что я купила и костюм серый, да и цветы не забудь обязательно ей и матери, – начинает мать суетиться.

– Я помню про цветы, – соглашаюсь и все-таки сбегаю в свою комнату.

– Не клади локти на стол, – кричит в след мать, и я закатываю глаза. Срываю с себя одежду и бегу в душ, бреюсь, навожу марафет, как мартовский кот себя чищу. Затем достаю из шкафа джинсы и голубую рубашку, не в костюме же идти в самом деле. Беру в руки серый джемпер и из ящика в столе ключи от другой тачки, попроще. Хочу слинять из дома, пока не вернулся отец, но врезаюсь в него уже на пороге. Разбежался так, что чуть не сбиваю его с ног.

– А ну тихо, стой! – ворчит отец, успевая схватить меня за шиворот. – Куда это ты так несешься? – смотрит сердито. Я выше его ростом и он держит меня, тянет вниз, но держит.

– Пап, я все объясню, но сейчас некогда, правда, – пытаюсь по-прежнему увильнуть, но не получается. Отец сдвигает черные брови и отпускает рубашку.

– В кабинет, – говорит сердито и бросает на комод в прихожей свой портфель и плащ.

– Черт, – говорю чуть слышно и иду за ним, заправляя рубашку в джинсы.

– Рассказывай, – говорит отец в кабинете, и я выкладываю все, как есть. – Захар значит, снова.

– Я сам разберусь с ним, – начинаю я, но отец отмахивается.

– Ты прав, Захар перегнул палку и она сломалась. Так поступать с девочкой нельзя. Я поговорю с его отцом.

– Не нужно, пап. Мы взрослые люди, это уже не детский сад, чтобы жаловаться родителям, – не соглашаюсь я.

– Тогда ремонт машины на твоей совести, – улыбается отец. – Ты хоть знаешь, во что тебе выльется ремонт Пежо?

– Представляю, – вздыхаю тяжело. – Но я сам.

– Сам значит… Хорошо. А сейчас куда?

– На ужин, к Котих. – По лицу отца тоже расползается улыбка, вот черт! Они с матерью сговорились, что ли обсуждать мою влюбленность.

– Ну, ну, – глумиться отец. – Надолго?

– Не думаю, ужин с родителями,

– Вот как…

– Пап, не начинай!

– Ладно, ладно, – поднимает руки, будто сдаваясь. – Надеюсь, с Захаром не будет больше неприятностей? А то машину жалко, новая совсем.

– Не будет, – обещаю я, хотя совсем не уверен в этом. – Я пошел?

– Иди, – отпускает отец и я вылетаю из кабинета, направляясь к гаражу. По пути рассматриваю свою покореженную тачку и огорченно вздыхаю. Дверь в хлам. Выгоняю из гаража старую Тойоту и выезжаю в ворота. На выезде из коттеджного поселка останавливаюсь у магазина с цветами, беру два букета для матери Снежаны и для нее. Может не надо цветы? Меня на ужин пригласили, а я как свататься еду. Может еще торт с конфетами взять? Заезжаю в частную кондитерскую, долго выбираю торты. Что их как много? Как тут выбрать?

– Вам помочь? – улыбается консультант, молодая девушка, видимо студентка на подработке. Волосы пшеничного цвета короткие и взъерошены, как у воробушка. На голубом фартучке прикреплен бейджик.

– Да, пожалуй, Мария, – читаю имя и соглашаюсь на помощь. – Мне нужен самый вкусный торт, что у вас есть.

– Для кого? Какой праздник? Просто чаепитие, день рождения, вечерний романтический вечер? – улыбается Маша.

– Э-э-э, а что есть разница? – чешу репу, совсем теряясь в тортах.

– Конечно, вот этот легкий фруктовый йогуртовый для девушки, просто к ужину. Шоколадный с трюфелем можно, как десерт на чаепитие с мамой и ее подругами. Птичье молоко подойдет для небольшого презента при встрече. Ну, а если день рождения, то здесь торт в несколько ярусов желательно.

– Вот, блин… – смотрю на все это великолепие, совсем потерявшись. Сам я торты не очень люблю, может просто конфеты купить? – А если конфеты?

– Пройдемте, – девушка подводит меня к другому прилавку, где выложены конфеты ручной работы. – Есть с целым орехом, с желейной начинкой из ягод, вафли и халвой, что любит ваша девушка?

– Беда… – говорю. – Вернемся к тортам. Давайте тот, легкий, фруктовый.

– Отличный выбор, – соглашается Маша и начинает упаковывать воздушную красоту с фруктами. Я расплачиваюсь и сажусь в машину, отдуваясь. Что все, как сложно то с тортами?

Через полчаса подъезжаю к дому Котих и паркуюсь. На часах без пяти, не опоздал. Выхожу из машины, достаю с заднего сидения букеты и торт. Закрываю машину и направляюсь к крыльцу.

– Денис, подожди, – окликают меня. Поворачиваюсь и вижу идущую ко мне Ингу, вот только ее не хватало! Девушка идет, улыбается, в руках у нее точно такой же торт, как у меня. Тихо скреплю зубами. – Ты тоже с тортом? – улыбается Инга. – И я вот тоже.

Глава 8. Захар

Чувствую себя просто прекрасно! Наставил Котих в Листаграмм смайликов тошнотного человечка и теперь лежу, переписываюсь с двумя девчонками. Мое милое общение с целующимися смайликами прерывает звонок от Шершавого.

– Бешеный, подтягивайся сегодня на хату к Сироте, будем решать вопрос с днюхой. – начинает Шершавый.

– Без меня решить не можете? – огрызаюсь я, а Артем в долгу не остается.

– Можем, а тебя потом отдельным приглашением вызывать? На белой открытке с золотыми вензелями?

– Я тебе не девочка по вызову, чтобы меня вызывать, что с днюхой решать? Собрались, отметили.

– Это у тебя все просто, завалил в ресторан и отметил, а у нас все по-взрослому, – ржет Шершавый. – Девочек позвать надо, сладкой водички им купить.

– Девочек, говоришь, – тяну задумчиво, вспоминая об одной. – А что, девочек можно. Сейчас приеду.

– Лады, пожрать что-нибудь захвати, – Шершавый на своей волне, вечно еду просит.

– Будет тебе, пожрать, – отключаюсь и спускаюсь в кухню.

Людочка куда-то слиняла, в доме тишина. Открываю холодильник в поисках еды, вытаскиваю палку колбасы, кусок сыра. Пихаю все в рюкзак, следом сую какой-то пирог, видимо домработница пекла утром. Людочка пальцем о палец не ударит, чтобы хотя бы ужин заказать.

Выхожу из дома, вертя в руке шлем и сажусь на мотоцикл, вешая рюкзак на плечи. Мотор сыто урчит, а я наслаждаюсь этим звуком. Мотоцикл это моя любовь, никакой машины не нужно. Тачка есть, но я ей в основном зимой пользуюсь и то редко. В ворота въезжает машина отца, и я тороплюсь выехать, чтобы не встречаться с ним. Слышу, как что-то кричит вслед, но я уже газую и вылетаю на дорогу.

Шершавый с Сиротой ждут меня сидя на лавке во дворе, рядом с нашим подвалом. Мы с ребятами сами захватили один из подвалов и навели там порядок. Устроили что-то типа тренажерного зала, провели свет, покрыли полы линолеумом, поставили несколько старых тренажеров. Платил за все в основном я из своих карманных денег, да и из того, что удалось заработать, создавая левые программы для компьютера. Местному сторожу тоже приплачиваю я, чтобы присматривал за нашим залом, да и кто туда сунется, все знают, что Шершавый тут верховодит.

– Здоров, Бешеный, – тянет кулак Артем, а Олег кивает.

С ними я знаком давно, еще со школы. Я учился в своей элитной гимназии, а за забором стояла обычная школа, ученики которой люто ненавидели всех, кто приезжал на крутых тачках, и часто происходили довольно жесткие стычки между двумя группами. В девятом классе Шершавый, Артем Шервин, Олег, да пара их друзей решили устроить день чистки от мажоров и дорога вывела их аккурат ко мне. Только вот они не знали, что я не слащавый маменькин золотой сынок, а тоже владею руками и ногами, да так, что за пять минут уложил почти всю компанию. Против меня остался только Артем. Стоял тяжело дыша и с налитыми кровью глазами.

– Не жить тебе, падла, – сплевывая кровь, стоял напротив меня коренастый пацан, стриженный почти на лысо. Куртка на нем кожаная, спортивные штаны, кроссовки дешевые. Кулаки крепко сжаты, костяшки сбиты. Я стою и смотрю на него, а самого смех разбирает. Я с первого класса борьбой занимаюсь, будешь ты мне указывать жить или нет.

– Хорошо подумал? – спрашиваю. – Кончить тебя могу одним движением, ковылять остаток жизни будешь и мимо горшка ходить.

– Уверен? – огрызается парень.

– Даже больше, показать могу, – смеюсь, а взгляд у пацана волчий, злой. Знаю, что не решится попробовать, а вдруг правда.

– Ладно, – выпрямляется парень, опуская кулаки. – Запомню я тебя, двое вас тут таких, ты и еще один. Тоже руками и ногами махать умеет.

– Я больше по точкам, красотка, – улыбаюсь, отряхивая свой пиджак с эмблемой школы.

– По каким точкам? – заинтересовался парень. А я делаю шаг в его сторону, поднимая руку. – Э! Ты это, на мне не показывай, вот, на нем покажи, – указывает рукой на одного из своих друзей, который сидит на земле и мотает головой, чтобы прийти в чувство.

Я пожимаю плечами и подхожу к пацану, рублю ему по точке за ухом и тот отключается, падает, как куль с песком. Поднимаю руку и смотрю на секундную стрелку.

– Че смотришь? – спрашивает пацан, поглядывая на поверженного друга.

– Если через пять минут не нажму на другую точку, его мозг начнет умирать, – киваю на пацана в отключке.

– Э, ты, придурок, а ну верни Сироту! – пугается пацан, а я усмехаюсь и начинаю считать:

– 30, 29,28…

– Верни, я сказал!

Подхожу снова к парню без чувств и жму на другую точку, тот дергается и открывает мутные глаза.

– Блять, Шершавый, че было то? – тянет пострадавший.

– Как зовут? – спрашивает меня пацан, поднимая своего товарища, двое других встают сами.

– Девочку на свидание зовут, а мое имя Захар.

– Бешеный ты, а не Захар, – огрызается Сирота и с тех пор эта кличка так и осталась за мной.

Вскоре мы везде ходили толпой от которой шарахалась вся округа. Денис тоже ходил с нами, но потом его отдали в танцы и он перестал, надоело. Шершавый и Сирота были из бедных семей, Олег жил вообще с одной бабкой, поэтому и Сирота. У Артема была только мать, отца он даже не знал. Часто мы зависали в подвале, где я показывал пацанам кое-какие приемы, но чему я мог их научить, если сам занимался чуть-ли не с пеленок. Конечно, какие-то навыки им показал, но до меня им было далеко. Тем более последнее время мы встречались редко. Артем занялся каким-то темным делом, я туда не лез, мне не нравилось то, как друзья изменились. Стали появляться деньги, дурь. Я подозревал, что Артем подсел на игру, уж больно стеклянные глаза у него иногда были. Вот и сейчас, смотрел будто сквозь меня. Даже жутко стало.

– На следующей неделе днюху отмечать буду, – говорит Артем, чуть растягивая слова и Олег чему-то ржет, то же, что ли укололся?

– И? Что сказать то хотел?

– Приходи короче, – медленно говорит Артем, а я чертыхаюсь.

– Ты для этого меня звал? Чтобы про днюху сказать? Я и так знаю.

– Не, девчонок надо позвать, – ржет Артем.

– Будут тебе девчонки. – медленно закипаю. Снимаю с плеч рюкзак и достаю пакет с едой. – Вот, держите. Я поехал.

– Куда?

– Да хоть куда, чтобы на ваши мутные рожи не смотреть, – передаю пакет Артему и возвращаюсь к мотоциклу. Эти придурки ржут, показывая друг другу палку колбасы. Дебилы.