Текст книги "Огонь и дождь"

Автор книги: Диана Чемберлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 34

Крису пришлось остановиться трижды по дороге к дому ребенка. В первый раз Джефф попросил его свернуть с шоссе и подъехать поближе к потрескавшемуся глинистому полю, которое раньше было дном озера, чтобы посмотреть на коров, пытавшихся щипать то, что когда-то было травой, росшей по берегам. Потом, не успели они вернуться на шоссе, им повстречался безнадежно заглохший автомобиль, и Джефф не смог проехать мимо. Он первым делом постарался успокоить совершенно отчаявшегося юнца, сидевшего на водительском месте, а потом заглянул под капот, поколдовал там что-то, и тут же раздался урчащий звук двигателя.

Третья остановка – единственная, входившая в их первоначальный план, – была возле маленького магазинчика, торговавшего запасными частями для машин, расположенного на окраине Сан-Диего недалеко от большого специализированного магазина, в котором Джефф находил нужное ему оборудование. Крис спланировал эту совместную поездку в Сан-Диего, поскольку Джефф ничего не имел против того, чтобы подождать Криса во время его обычного субботнего посещения Дастина.

Припарковав машину возле магазина, Крис вдруг обратил внимание на то, как косится Джефф на зевак, прогуливавшихся вокруг автостоянки.

– Ты не мог бы пойти туда один? – спросил он К риса. Он вытащил из нагрудного кармана своей цветастой рубахи авторучку и вырвал листок из блокнота. – Я напишу тебе, что хотел бы купить Это не совсем обычные вещи, и я не хотел бы отвечать на всякие досужие расспросы.

– Ничего страшного. – Крис наблюдал за тем, как Джефф пишет список, быстро занявший обе стороны блокнотного листка. Он протянул его Крису, и тот лишь покачал головой, читая. – Кабрио, если бы я не был уверен, что все это необходимо для твоих экспериментов, я бы! просто решил, что ты съехал с катушек. – В список входили вещи, начиная от винтов с полированными головками и кончая масляными охладителями для двигателей.

– Я пока побуду там. – Джефф взмахнул рукой в направлении магазина «Каприс и Ко», известного своим ассортиментом товаров, называемых принадлежностями для интимного туалета и для секса. В свое время Крис был постоянным клиентом этих магазинов – он покупал там вещи, которые дарил Кармен, и она всегда радовалась этим подаркам.

Однако Джефф в магазине Каприса? Несомненно, он обирается что-то купить для Миа.

Прошло примерно полтора часа, пока Крис делал покупки и отшучивался от чересчур любопытных посетителей магазина – и вот наконец он выполнил все пункты требования Джеффа. Выйдя на автостоянку, он обнаружил, что Джефф уже сидит в машине. Крис распахнул заднюю дверцу, чтобы положить внутрь три объемистых пакета, которые вынес и магазина, и увидел лежавшую там зеленую подарочную коробку, перевязанную шелковой лентой.

– Как все прошло? – спросил Джефф.

– Твой заказ выполнен полностью.

– Великолепно, – с облегчением вздохнул Джефф.

– Контролер на входе из магазина явно подумал, что у меня не все дома, а в остальном я не встретил никаких затруднений, – сообщил Крис, пристраивая пакеты на полу перед задним сиденьем.

– Спасибо, что взял это на себя.

Крис повернул ключ в замке зажигания и кивнул на зеленую коробку:

– Для Миа?

– Ну не для тебя же, – улыбнулся Джефф.

Крису больше ничего не пришло в голову, чтобы сказать по этому поводу. Поначалу его здорово удивило открытие, что Джефф и Миа – не просто друзья. Однако после некоторого размышления – и того времени, которое он провел в их обществе на своем крыльце, распевая песни и веселясь, – он понял, что связывает эту пару. Они оба талантливые натуры с развитым воображением, они оба привыкли видеть людей под иным углом зрения, чем все остальные. Отныне ему нетрудно было представить их вместе, и к тому же их близость была для Криса приятна.

Не доезжая мили до дома ребенка, Крис подумал, стоит ли просить Джеффа подождать, пока закончится их свидание с сыном.

– Почему ты никогда не рассказывал мне о своем сыне? – нарушил затянувшееся молчание Джефф.

Крис лишь изумленно воззрился на него, словно не он только что подумал о том же. Интересно, как это Джеффу постоянно удается понять, что творится у него в голове?

– Ты не хотел бы повидаться с ним?

– Конечно.

– Хорошо. Только… мне кажется, тебя надо подготовить. – Крис плотнее обхватил руль вспотевшими ладонями. – Тебя может шокировать его вид. – Он глубоко вздохнул, но все же набрался сил продолжить. – Он тяжело заболел почти сразу же после того, как появился на свет. Все думали, что он умрет. Он выжил, но мозг его остался ущербным из-за перенесенной травмы, также как и остальная нервная система. Он слепой и глухой. Он не может говорить и вообще контролировать свои движения.

В машине снова воцарилась тишина, и Крис почти физически ощутил, как между ним и Джеффом предстал образ Дастина.

– Прости, что задаю тебе слишком личный вопрос, – заговорил наконец Джефф, – но я слышал от Рика, что Кармен никогда не навещает его, и я подумал – может быть, Дастин твой сын от предыдущего брака…

– Нет, нет, – перебил его Крис. – Дастин – родной сын Кармен.

– Не обижайся, Крис, но у меня совершенно не укладывается в голове, как это Кармен может быть кому-то матерью, – подумав, сознался Джефф.

Крис прикусил нижнюю губу, поворачивая к воротам дома ребенка. Он не осуждал Джеффа за его строгое отношение к Кармен. И все же чувствовал себя обязанным хотя бы попытаться защитить ее.

– У тебя сложилось о ней неверное мнение, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду?

– Рик говорил, что она потребовала развода, как только стало ясно, что ты больше не сможешь бросать мяч.

– Рику Смиту вообще ничего толком не известно о моей жизни, так что он мог бы и помолчать, – разозлился Крис. Он въехал на стоянку возле дома ребенка и выключил зажигание. Воздух в машине тут же стал душным, раскаленным. Он взглянул на небольшой ухоженный палисадничек перед входными дверями и махнул рукой по направлению к стоявшей там скамейке.

– Давай-ка присядем ненадолго, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы ты узнал истинное положение дел от меня самого, а не прислушивался к досужим сплетням посторонних, которые толком ничего не знают то, о чем берутся судить.

– Но ты же сам ничего мне не объяснял, – воззрился на него Джефф.

– Ты прав. – Крис распахнул дверцу машины. – Просто мне кажется, что для этого пришло самое время. Мне самому необходимо поставить все точки над "и".

Шагая вместе с Джеффом по асфальту автомобильной стоянки, Крис физически ощутил тяжесть прожитого дня. То, о чем он собирался рассказать сейчас Джеффу, было известно лишь психиатру, лечившему Кармен, и первому врачу, лечившему Дастина. И Крис прекрасно отдавал себе отчет в том, что движет им нечто большее, чем просто желание обелить Кармен в глазах Джеффа, снова извлекая на свет Божий эту историю.

Они уселись на противоположное концы скамейки, и Крис с наслаждением вздохнул в прохладной тени фигового дерева.

Он начал свой рассказ нерешительно, не отваживаясь взглянуть Джеффу в глаза, устремив взгляд куда-то вдаль, на противоположный конец Долины Миссии. Он начал с того, как по воле судьбы сломал руку.

– Я боялся взглянуть реальности в глаза… Я просто не был способен осознать, как все это серьезно, ведь физически это был конец моей карьеры. В бейсболе была вся моя жизнь. Это было единственное, чем я хотел бы заниматься, и мне удалось достичь определенных высот Это был пик моей карьеры.

– Я помню.

– Кармен также была на высоте, хотя ей этот успех достался путем долгой борьбы. И это была не просто борьба с конкурентами за место под солнцем. – Он описал Джеффу, как родители предпочли расстаться с нею, отправив к дяде и тетке в Калифорнию из Мексики, где у нее не было будущего Как дядя и тетка воспитали ее в традиционном духе – верной женой и заботливой матерью, – а потом подвергли остракизму за ее решение получить образование и не пренебрегать карьерой. – Это стало причиной непримиримого конфликта в их семье, и ее родные предпочли полностью от нее откреститься.

– И она наверняка сочла это огромной потерей, – заметил Джефф.

– Что? – Крис, сбитый с толку, посмотрел на него.

– Ничего Давай дальше.

– Ну, так или иначе, Кармен не хотела позабыть о карьере, однако она не могла позабыть и о семье. Мы оба хотели иметь детей. Я до сих пор думаю, что она прекрасно управилась бы и с тем и с другим – то есть была бы прекрасной матерью, при этом успешно продвигаясь по службе. – И Крис на минуту умолк, вспомнив, как Кармен просто лучилась энергией, поражая его своей работоспособностью и независимостью суждений.

– Но?.. – поощрил его Джефф.

– Мы были женаты уже два года, когда она забеременела, – продолжал Крис. – Все, казалось, идет хорошо, и она дала огласку этому факту и в своем шоу, и в прессе. Однако на четвертом месяце у нее случился выкидыш, повергший ее в страшную депрессию. Ее доктор сказал, что это из-за гормональной встряски. Он назвал ее состояние посттравматической депрессией, хотя беременность у Кармен прервалась в раннем месяце. – Крис зажмурил глаза при воспоминании об ужасном превращении, происшедшем с его женой. – Я раньше не видел ничего подобного. Она часами просто молча смотрела в пространство. Она не желала есть, не желала разговаривать со мной. Наконец она нашла в себе силы и выкарабкалась, но на это ушли месяцы. Она захотела совершить вторую попытку, и мы пошли на это. Я даже представить себе не мог, что все опять повторится. Так или иначе, она забеременела очень быстро. И она твердо была намерена соблюдать предписания врача – ни стрессов, ни переутомлений. Но тут умер мой отец. Они были очень близки с Кармен. И она выкинула ребенка – уже на шестом месяце.

– И снова впала в депрессию.

– И надолго. – Крис вздохнул. – Это было ужасно – мы жили, словно в аду, и все мои попытки помочь ей выбраться из этого ада были безуспешны. Ей не помогали никакие лекарства, и она несколько месяцев не имела возможности работать.

Мимо их скамейки прошла женщина, толкавшая перед собой кресло-каталку. В нем сидел ребенок примерно одного с Дастином возраста – лет четырех-пяти, с совершенно усохшими конечностями и тоненькой шейкой, вывернутой так неестественно, что Крису почти не было видно лица. Женщина приветливо улыбнулась им. Крис подождал, пока она скроется из вида, и продолжил:

– Однако она потихоньку все же стала поправляться. После всего случившеюся я уже и думать забыл о том, чтобы заводить детей, однако как только Кармен стала способна разговаривать, она завела речь о детях снова. Она постоянно торчала у своих друзей, у кого были дети. Она любила малышей. – Он взглянул на Джеффа. – И эта сторона ее натуры тебе совершенно неизвестна.

– Ты прав. – Голос Джеффа прозвучал до обидного равнодушно и недоверчиво. – Этого я не знал.

– И тогда она снова забеременела – на сей раз Дастином.

– Он родился раньше срока? И это стало главной проблемой?

– Нет. – Крис вздохнул еще тяжелее. – Кармен чувствовала себя превосходно. Она ни на шаг не отступила от советов врача, и Дастин родился день в день к назначенному сроку. – Крис представил себе Дастина, находившегося в здании за их спиной, в одиночестве сидящего в своей комнате, как это было, есть и будет, независимо от того, сколько народу будет находиться подле него. – Нет, – повторил он, – в несчастье, которое свалилось на него, целиком и полностью виноват я один.

– Что ты хочешь этим сказать? – Голос Джеффа был на сей раз терпеливым и сочувствующим.

Крис не сразу решился продолжать.

– Ты, наверное, знаешь, что я вел довольно беспорядочную жизнь до того, как повстречал Кармен.

– Хм. Да уж, у тебя была вполне определенная репутация.

– Однако, когда в моей жизни появилась Кармен, я решительно порвал со всем этим. Она была первой и единственной. Я ни разу не нарушал верности ей, когда был в поездках.

Джефф кивнул.

– Несчастье с рукой выбило меня из колеи. Я даже не мог никому пожаловаться на свое тяжелое состояние. Я опасался слухов о том, что не могу больше играть, и я боялся беспокоить Кармен. Ради всего святого, мне было уже тридцать пять лет. Взрослый мужчина. Все мои одногодки уже чего-то добились в своей жизни, процветали. У меня хоть и был диплом преподавателя физкультуры, но я не мог вообразить себя учителем в школе после того, кем был все эти годы. А я ведь действительно потерпел крах, однако старался сохранить лицо ради Кармен. Ее врач строго-настрого предупредил насчет стрессов, а тут происходит полный крах моей карьеры. – Крис провел рукой по потному лбу. Даже в тени от дерева было чертовски жарко. – Так или иначе, начинался сезон, и я отправился в очередную поездку. Уже ни для кого не было секретом, что после травмы я совсем не тот, однако я продолжал делать отчаянные попытки вернуть себе форму. Я работал как проклятый с физиотерапевтом и быстро восстановил мускулатуру, хотя боль в плече была такая, будто там засел раскаленный гвоздь. Мы просадили отборочную игру в главную лигу, и все выглядело так, словно я был этому виною. – Он горько рассмеялся. – А по прошествии стольких лет я наконец могу честно признать, что так оно и было. И когда я осмелился выйти на место выбрасывающего, был безжалостно освистан и ошельмован. Такого со мной еще не случалось ни разу.

– Я помню, как про это писали в газетах.

– Мне оставалось лишь надеяться, что Кармен не следит за новостями. Я позвонил к ней еще с дороги и сообщил, что все отлично. Я нагородил кучу всяких причин, по которым мы проигрывали. Она была уже на седьмом месяце, чувствовала себя хорошо, однако ее держали на постельном режиме, под постоянным наблюдением, и ее врач разрешил ей читать только книги со счастливым концом и смотреть по телевизору юмористические программы.

Джефф невольно засмеялся.

– Последний удар я получил, когда мы вернулись в Сан-Диего и меня освистали дома, мои же земляки. Они даже начали швырять в меня всякую гадость. – При воспоминании об этом руки Криса невольно сжались в кулаки. – Меня всегда уважали – Бог ты мой, я же был их кумиром – и вдруг со мной стали обращаться, как с кучей дерьма. – Он потряс головой. – Теперь-то мне ясно, что я просто не нашел в себе сил вовремя уйти, сохранив при этом лицо. Короче, это была одна из самых страшных ночей в моей жизни. Даже ребята из команды не хотели со мной общаться. Все, о чем я был способен думать, так это, как я смогу рассказать обо всем Кармен? Я ведь прекрасно понимал, что не имею права нагружать ее плечи подобной тяжестью, может случиться третий выкидыш. Я еще кое-как держался до той минуты, когда кончил говорить с ней по телефону из раздевалки, зато потом… ну, ты, наверное, знаешь, как это бывает. Я все с крыл и почувствовал себя совсем погано, когда повесил трубку. – Он замолчал, до боли сжимая руками край скамьи. – И тут обнаружил, что меня поджидает одна баба, – продолжил он. – Я ее знал. Однако после оказалось, что добрых две трети команды знало ее еще лучше, чем я – если ты понимаешь, что я имею в виду. – Он посмотрел на Джеффа, который лишь мрачно кивнул.

– Она постоянно ошивалась возле команды весь сезон, – сказала Крис. – И она явно пыталась подобраться и ко мне, – однако меня это абсолютно не интересовало. По крайней мере до того вечера.

– Ты переспал с нею? – спросил его Джефф, внимательно глядя ему в лицо.

Крис кивнул.

– Когда я вышел из телефонной будки, она взяла меня под руку и промурлыкала: «Они никогда не были способны оценить тебя по заслугам, Крис!» И я подумал… ох, Боже правый, да я вообще тогда не был способен думать! Я просто принял то, что она могла мне предложить, как принял бы лекарство А на следующее утро все газеты наперебой расписывали мое унижение, и Кармен встретила эту весть восхитительно стойко – она велела мне высоко держать голову и сказала, что ей совершенно все равно – играю ли я в мяч или продаю воздушные шарики, и для меня в этих словах заключалось нечто гораздо большее, чем их обычный смысл Однако она ничего не знала о моей измене, и я клянусь, что это правда – я попросту выкинул эту ночь из своей памяти. Я чувствовал себя так, словно заново родился, словно получил от судьбы второй шанс. Мы на время позабыли про бейсбол и сосредоточились на ребенке и нашем будущем. Теперь мне кажется, что те последние два месяца беременности были самым счастливым периодом нашего супружества.

Джефф сидел тихо, как мышь. В смущении устремив взор на другой край Долины Миссии, Крис шестым чувством ощутил напряженное внимание, с которым его слушали.

Наконец он собрался с духом и обратится к Джеффу.

– Ты знаешь, что человек может быть болен герпесом, однако не знать об этом из-за отсутствия симптомов?

– Д-да, – нахмурится Джефф. – Я, кажется, что-то слышал… Нет, не может быть! – Он буквально подскочил на скамейке, невольно отпрянув подальше от Криса.

– Да, ты все понял верно. Один из моих ребят из команды сказал мне, что подцепил от нее герпес прошлым летом, и я понял, что это правда, потому что знал, что он спит с ней Поначалу меня это обеспокоило, но поскольку я не обнаружил никаких симптомов, то просто решил, что мне повезло. Однако мне не повезло – я заразился сам и заразил Кармен, у которой тоже не было симптомов, а она заразила Дастина. Если бы я знал, что она больна, ее поместили бы в специальный бокс, и все кончилось бы благополучно. Или по крайней мере Дастин получил бы необходимое лечение сразу после того, как родился. Однако мы ничего не подозревали, пока симптомы не стали явными, а тогда было уже поздно.

– Боже мой, Крис… – Джефф явно не знал, что сказать. – Мне так жаль вас. – Его голос звенел от боли, однако Крис вряд ли был способен слышать.

– Кармен уже начала соскальзывать в эту чертову посттравматическую депрессию, но на сей раз у нее по крайней мере оставался бы чудесный ребенок, который помог бы ей вылечиться А вот когда стало ясно, что Дастин болен и что виноват во всем я, поскольку вышла наружу вся подноготная, ей уже ничто не смогло помочь. Она приказала мне убираться вон, ей был невыносим мой вид. Я перебрался к другу и позвонил ее кузине, чтобы та приехала позаботиться о Кармен. – Крис невольно застонал. – О, какой это было ошибкой. Кузина добросовестно во всем ей помогала, ведь Кармен была совершенно беспомощна, она ничего не ела сама и иже забывала одеться утром, поднимаясь с кровати, и ей нужна была сиделка. Однако этой особе хватило ума заявить Кармен, что болезнь Дастина – кара, ниспосланная ей за легкомысленный образ жизни, недостойный порядочной женщины.

– Да ты шутишь? – в ужасе воскликнул Джефф.

– Хотел бы я, чтобы ты был прав. И все ее родные до сих пор придерживаются этого мнения Насколько мне известно, она так и не открыла им всю правду.

– И она не обратилась к психотерапевту?

– Я пытался уговорить ее пойти на консультацию, но она вообще не желала со мной разговаривать, – пожал плечами Крис. – А однажды ее кузина позвонила и сказала, что Кармен заперлась в ванной и не отвечает на стук. Я тут же примчался домой и вынужден был сорвать дверь с петель. Она лежала без сознания в ванне, а повсюду алела кровь.

– Она порезала себе запястья? – Глаза Джеффа широко распахнулись.

Крис кивнул.

– И один локоть Мне кажется, она хотела отворить одну за другой все свои вены, но не успела, так как потеряла сознание.

– Боже мой!

Крис подумал, что Кармен наверняка разъярится, если ей станет известно про его нынешние откровения перед Джеффом. Однако у него не было другого способа заставить Джеффа попытаться ее понять.

– И она надолго угодила в больницу. Она отказывалась видеть меня. Она сетовала на то, что Дастин вообще появился на свет. Что он когда-то был зачат. Они никак не желали ее выписывать, однако все же вынуждены были это сделать, поскольку она больше не представляла риска в отношении суицида. Но это произошло лишь оттого, что ее по самые уши накачали антидепрессантами, так что попытаться навредить себе у нее попросту не нашлось бы энергии. Кармен одна вернулась в Шагабуш. И в первый же вечер, все еще под действием лекарств, она не удержала равновесие, упала и сломала руку. Тогда ее стали закармливать анальгетиками, и она быстро пристрастилась к ним подобно наркоманке.

– Боже правый.

– Так или иначе, – продолжал Крис, – мне ничего не оставалось, кроме как отправить ее на курс реабилитации. Кармен согласилась посещать этот курс без малейшего выражения протеста. У нее не было сил для борьбы. Прошли долгие месяцы, а она почти не поправлялась. Хотя я каждый раз находил изменения к лучшему, когда периодически навещал ее Она по-прежнему не желала со мной общаться. Я предположил, что нам могут помочь сеансы групповой психотерапии, однако на этих занятиях она все еще молчала и говорил я один. И вот наконец на одном из сеансов она принялась поносить меня, кричать, что ненавидит меня так, что хочет лишь моей смерти. – Крис сокрушенно улыбнулся. – И тогда врачи характеризовали ее поведение как переломный момент. Кризис миновал. С каждым днем ей становилось все лучше. Почти сразу после этого она подала на развод.

Джефф сидел молча. В наступившей тишине Крис вдруг ощутил, насколько он измучен своей исповедью. Он был выжат, как губка. Выжат и до глубины души несчастен.

Наконец Джефф, не вставая со скамейки, наклонился вперед, уперев лоб в ладони. Он медленно покачал головой.

– Ну что ж, если бы ты попросил меня сочинить самое ужасное объяснение тому, что Кармен стала такой, какая она есть, я бы не додумался даже до десятой доли того, что сейчас услышал. Боже, что за кошмар!

– Теперь тебе понятно, почему активность, проявляемая Кармен, так сильно радует меня? – с чувством спросил его Крис. – Я говорил с нею по поводу того, что надо бы оставить тебя в покое, но она неумолима. И я просто обязан ее поддержать, у меня нет иного выхода. И мне так радостно видеть ее выздоравливающей. Это же явный признак того, что Кармен чувствует себя лучше. За этот последний год она напрочь отказалась от таблеток – она даже не пьет. Она хочет что-то делать по дому. Она даже пытается как-то ухаживать за садом. Возвращение на работу было последним шагом, и ее поразило в самое сердце открытие, что на телевидении никто не ждет ее с распростертыми объятиями. – Он невольно вспомнил ее недавний неожиданный звонок из Санта-Моники, ее вопросы о Дастине. – И я по-прежнему беспокоюсь за нее. Равновесие так шатко. Она пока лишь едва-едва держится на поверхности, старается не захлебнуться. Не исключено, что она предпочла для этого не совсем правильный путь, однако она не видит перед собой возможности выбора, и то, что она движется, а не стоит на месте, работает на нее. И я хотел бы лишь одного – чтобы это не происходило за твой счет.

Джефф вздохнул и встал со скамейки, его полуулыбка приобрела довольно мрачный оттенок.

– Идем же, – сказал он. – Я хочу повидать твоего сына.

Воздух, охлажденный кондиционерами в доме ребенка, овеял их желанной прохладой.

– Мне очень жаль, Крис, – сказала ему Тина, поджидавшая их за столиком дежурной сиделки. – Мы приложили все усилия, чтобы хоть чуть-чуть успокоить его перед вашим приходом, однако он сегодня совершенно неуправляем. Мы исчерпали все свои возможности.

Крис молча кивнул, придерживая перед Джеффом дверь из просторного холла в коридор.

– О чем это она? – спросил Джефф, шагая по длинному коридору со множеством дверей по бокам.

– Его плач. Временами он плачет, и не имеет никакого значения, что ты делаешь, – его невозможно остановить. Ты меняешь ему белье, обнимаешь его, сидишь с ним на коленях, поешь ему песни – и не можешь ничего изменить.

Они услышали отчаянные рыдания Дастина, еще не дойдя до его двери.

Дастин выгнулся дугой на своей кроватке, руки накрепко прижаты к бокам, подбородок к груди. Все его маленькое тельце сотрясалось от рыданий, а синяя майка стала совсем темной от увлажнивших ее потоков слез.

Крис пододвинул стул вплотную к кровати и подался вперед, чтобы покрепче обнять маленькое тельце.

– Что тебе не нравится, Дасти? – спросил он. Джефф встал в изголовье.

– Мне надо было лишь один раз взглянуть на него, чтобы уже не сомневаться в том, кто его мать, правда? – Он провел рукой по вьющимся густым волосам. – Он просто чудесный мальчик. И совсем ничего не видит? – Джефф провел рукой перед глазами Дастина. – Тень? Свет?

Крис отрицательно покачал головой.

– Может, он хоть что-нибудь слышит? Определенные тона? До него вообще доходяг звуки?

– Нет.

Джефф подошел к кровати сбоку и приподнял маленькую изящную ручку, положив ее ладошку на свою.

– Прикосновение, – произнес он. – Это все, что у него осталось.

Крис завороженно наблюдал за тем, как Джефф медленно потянулся и взял в руки лицо ребенка. Дастин, похоже, был удивлен. Рыдания прекратились, когда Джефф начал методически, равномерными движениями вытирать влажные щеки большими пальцами. Крис затаил дыхание, и впервые за последние четыре года перед ним блеснул дикий сполох надежды. Перед ним стоял человек, явно обладавший некоей магией, человек, способный творить чудеса. Он невольно отодвинулся. Отодвинулся и напряженно следил за Джеффом и Дастином. Однако слезы Дастина, внезапно прекратившиеся, так же внезапно потекли опять, увлажняя руки Джеффа. Джефф опустил их на плечи ребенка, погладил его напряженные предплечья. Тихонько взял его руки в свои, пожал их, похлопал ладонь о ладонь и отпустил.

– На свете есть вещи. – сказал он, – которые уже невозможно изменить.

Крис молчал. Разочарование его было безмерным, хотя он прекрасно отдавал себе отчет в том, что вспыхнувшая в нем надежда была неоправданной и беспочвенной. Он поднялся, взял своего сына на руки и уселся в кресло-каталку. Закрыв глаза, он прижался подбородком к макушке своего сына.

Почему звезда горит?

Почему листва шуршит?

Он уже закончил пение, и лишь когда вслед за этим Дастин начал свои невнятные протесты и просьбы снова петь, осознал, что плач прекратился. Крис открыл глаза и посмотрел на Джеффа, который сидел, привалившись спиной к стене, вытянув ноги на полу поперек комнаты, и улыбался.

Крис еще крепче прижал к себе Дастина, не обращая внимания на напряженность маленького тельца.

– Мы можем еще немного побыть здесь? – спросил он у Джеффа. – Как ты считаешь?

– Если ты захочешь, мы можем провести здесь целый день, – отвечал тот, важно кивая.

Они уже вот-вот должны были подъехать к Шугабушу, когда Крису вспомнилась легкость, с которой Джефф прикасался к Дастину.

– У тебя у самого есть дети? – спросил он. Джефф повернулся и посмотрел в окно, словно Крис ничего и не спрашивал, и Крис тут же пожалел о своем любопытстве. Он невольно нарушил основное правило общения, которое Джефф установил между ними.

В полном молчании они доехали до стоянки возле усадьбы и вылезли из машины. Крис открыл дверцу.

Джефф взял в руки пакеты с покупками, однако не трогался с места.

– Я хочу задать тебе вопрос… довольно щекотливый.

Крис удивленно посмотрел на него. Неужели после всего, что он рассказал Джеффу сегодня днем, тому еще кажется, что он может выдумать нечто щекотливое?

– Валяй, – поощрил он.

Джефф поудобнее передвинул пакеты в руках. – Как ты можешь жить сам с собой? – спросил он и торопливо добавил. – Ты не подумай, что это ради красного словца, я действительно не в состоянии понять, как ты просыпаешься каждое утро и не желаешь сбежать от всего этого.

Крис не сомневался, что может считать вопрос своеобразным комплиментом. Он совершал нечто такое, что полагал для себя непосильным этот выдающийся человек.

– Я хотел убежать, – честно признался он. Улыбнувшись, он вспомнил, как ждет не дождется перевыборов в мэры, назначенных на ноябрь. – Я и сейчас иногда хочу.

– Ну что ж. – Джеффа не удовлетворил такой краткий ответ, но он явно не желал далее вдаваться в подробности. – Спасибо тебе за прогулку.

– Не стоит благодарности. Я только был рад тому, что ты поехал со мной.

Джефф пошел было по направлению к коттеджам, однако остановился на краю стоянки.

– Крис?

Крис захлопнул дверцу машины и прикрыл ладонью глаза, глядя на него.

– У меня было трое детей, чудесных здоровых малышей. Но я их всех потерял. – Он снова зашагал к коттеджам, и впервые за все время их знакомства Крис заметил, что походка у Джеффа такая усталая, словно он несет на своих плечах весь мир.