Текст книги "Огонь и дождь"

Автор книги: Диана Чемберлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Я все еще люблю тебя, Солнышко, – тихо сказал он. – Просто теперь я чувствую это совсем по-иному.

Миа вся напряглась для уничтожительного ответа. Вот он, момент, когда она должна бросить правду ему в лицо.

– Я больше не возбуждаю тебя.

– Нет.

– И ты не можешь заниматься любовью со мной, зато, по счастью, у тебя совершенно не возникает проблем для занятий любовью с моей сестрой.

Она сорвала с пальца свое обручальное кольцо. Он попытался было выхватить его, но Миа успела открыть окно в машине и зашвырнуть кольцо как можно дальше вдоль дороги.

– Солнышко! Ты же законченная дура! – Глен распахнул дверцу и помчался по улице, спасая свой драгоценный бриллиант. Благодаря этому Миа смогла спокойно уехать прочь. Она не сомневалась, что он больше не вернется домой, если не считать вынужденного визита за вещами и кое-какими принадлежностями для работы.

С того дня она больше ни разу не взглянула на себя в зеркало. То, что отражала его бездушная поверхность, не могло быть ее телом, это всего лишь панцирь, временная оболочка.

Когда в коттедже у Джеффа погас свет, она сняла со стены зеркало, поставила его на туалетный столик и развернула так, чтобы видеть себя от пояса до подбородка. В окно лился бледный лунный свет. Она начала расстегивать на себе рубашку, делая это не торопясь, так, как это должен был бы делать мужчина, как это должен был бы делать Джефф.

Сможет ли она открыться Джеффу? Он совершенно ни в чем не похож на Глена. Может быть, он воспримет ее признание более отзывчиво. Не с унизительной жалостью, а с уважительным сочувствием. Возможно, он окажется способен созерцать последствия убытков, причиненных ее телу, не так собственнически, как это делал Глен.

Она скинула рубашку с плеч, однако не сразу преодолела внутреннее сопротивление, прежде чем заставила себя взглянуть в зеркало. Даже в рассеянном свете луны, даже при едва светившемся ночнике, ее уродство бросалось в глаза. Ее правая грудь, удачно подсвеченная ночником, привлекала взгляд совершенством своей формы. При взгляде на левую половину груди возникала мысль о девочке-подростке, напялившей мамино платье. Она с трудом отвела взгляд от зеркала и заставила себя выключить ночник.

Миа до боли кусала кончики пальцев, чтобы не закричать. Действительность оказалась гораздо хуже, чем она себе представляла. Место, где раньше была ее левая грудь, выглядело белесой гладкой пустыней, над которой, правда, возвышался сосок, однако прежде всего в глаза бросался уродливый грубый шрам, проходивший под ним.

Миа опрокинула зеркало на постель и зажмурила глаза.

Она позволит себе воспринимать его только как друга, только как друга. Она никогда больше не станет целоваться с ним, не позволит ему ни прикасаться к ней, ни тем более обнимать ее. Она не позволит их отношениям зайти слишком далеко. Она не имеет права ожидать любви от кого-то другого, если не может выносить самое себя.

ГЛАВА 28

Роща авокадо занимала площадь чуть более пяти акров выжженной земли, покрывавшей террасы, уступами спускавшиеся в глубь Бурого Каньона. Кармен оставила машину на самой верхней точке склона и прошла к краю уступа, заслонив глаза от солнца и вглядываясь в лежавшую у нее под ногами местность. Невдалеке поднимался столб дыма с нового пожарища, которое ознаменовало последний этап победного шествия засухи по Долине Розы. Прошлой ночью пламя разрушило еще шесть домов и унесло жизнь девочки-подростка, которая слишком крепко спала у себя дома и не услышала об эвакуации. Глубокой ночью Кармен побывала на месте пожара в составе съемочной группы. Люди выглядели подавленно.

– Не знаю, долго ли еще мы сможем терпеть такое, – сказала в микрофон одна из потерявших кров женщин.

После этого ночного выезда Кармен спала беспокойно, преследуемая картиной жадных языков пламени, лизавших изуродованное тело девочки, обнаруженное в руинах одного из домов. Потому-то она и услышала шум машины Джеффа, промчавшейся по подъездной дорожке возле усадьбы. Было почти пять часов утра. Она накинула халат и выглянула из окна, но заметила лишь мигание его подфарников, исчезавшее вдали. Любопытство преодолело усталость. Она поспешно оделась и покатила по направлению к складу. Остановившись в квартале от уродливого здания, она увидела, как Джефф с Риком вытаскивают две приземистые тележки через боковые широкие двери. Держась на расстоянии, она проследила их до самой рощи, а потом по телефону, находившемуся у нее в машине, потребовала срочно прислать в этот укромный уголок Бурого Каньона оператора с камерой.

Рик остановил буксируемую им тележку на южном конце рощи, тогда как Джефф расположился на северном, в изрядном отдалении. Похоже, что точное место положения тележек имело большое значение, и оба экспериментатора долго смещали их то в одну, то в другую сторону, пока не достигли желаемого. Кармен не сразу поняла, что для сообщения они используют двухканальные радиопередатчики. Она увидела, как показавшийся из-за тележки Рик что-то говорит в маленькую черную коробочку у него в руке, а Джефф машет в ответ со своего конца рощи.

Она пожалела, что не захватила бинокля. С такого расстояния обе тележки выглядели одинаково. На каждой из них возвышалось нечто вроде поставленной вертикально огромной тарелки, окруженной тремя внушительных размеров белыми цилиндрами каждая. На основании тележек громоздилось множество больших черных коробок. Кармен решила, что на них должно находиться что-то вроде пульта управления, так как и Рик, и Джефф то и дело становились перед ними на колени, нажимая какие-то кнопки и вращая тумблеры, не переставая сверять свои действия с помощью радиопередатчиков.

Неожиданно Рик резко развернулся, и Кармен поняла, что ее заметили Джефф замер возле своей тележки, уперев одну руку в бок, сжимая в другой передатчик. Не могло быть сомнений в том, что они с Риком обсуждают ее присутствие. В следующую секунду Рик соскочил со своей тележки и полез к ней вверх по склону каньона, пробираясь через заросли сухих мертвых кустов чапарраля Кармен почувствовала некоторое облегчение от того, что иметь дело ей придется не с Джеффом, а с его молодым помощником.

Съемочная группа «Новостей после девяти» прибыла одновременно с появлением Рика. Джейк Карней и Тоби Уэллс, посмеиваясь, вылезли из автобуса.

– Они отправили только вас двоих? – разочарованно спросила Кармен. По всей видимости, мало кто на студии воспринимал ее всерьез.

– Точно, – отвечал Джейк, распахивая заднюю дверцу автобуса, чтобы извлечь свое оборудование. Он на минуту прервал это занятие, чтобы прикрыть себе голову красным носовым платком, который вытащил из кармана. – Черт побери, да здесь уже жарко, как в духовке, – заметил он.

– Ну-ну, не расслабляйся, – обратилась к нему Кармен. – Мы должны подобраться как можно ближе.

– Вы не сможете этого сделать. – Рик перелез через остов засохшего дуба на краю обрыва и оказался возле нее. Он весь взмок. Пряди потных белесых волос прилипли ко лбу. – Джефф приказал вам держаться на расстоянии.

– Чем конкретно вы тут занимаетесь? – спросила Кармен как ни в чем не бывало.

Рик посмотрел в ту сторону, где должен был находиться Джефф, словно безмолвно советуясь со своим наставником, что можно сделать достоянием гласности.

– Мы проводим эксперимент. – Он пытался говорить ровным безразличным голосом, но его возбуждение выдавал мальчишеский блеск в глазах.

– Пожалуйста, позвольте мне расположить камеру хотя бы чуть-чуть поближе, – попросила Кармен. – Нам нужно получше снять тележки.

– Нет, – настойчиво возразил Рик. – Вы не сможете подобраться ближе и не помешать нам, понятно? Здесь происходит волновая интерференция, а это весьма деликатная штука. – И он стал спускаться обратно в каньон.

– А что, если один из операторов приблизится хотя бы на фут? – крикнула Кармен ему вслед.

Рик обернулся назад с возгласом раздражения, безнадежно пожав плечами. Он пробормотал что-то в свой радиопередатчик, после чего подошел к ней чуть ближе, держа перед собой черную коробочку.

– Он хочет сам поговорить с вами, – сказал Рик. Кармен взяла передатчик и прижала к уху. Невольно взгляд ее обратился на север, где со своей тележки на нее смотрел Джефф.

– Алло? – окликнула она.

– Вы хотите увидеть, как на Долину Розы прольется, дождь, Кармен? – Затрещал в передатчике голос Джеффа, искаженный дешевой аппаратурой.

– Да, – только и ответила она.

– Так оставайтесь на том месте, где стоите. Ни на дюйм ближе. Ясно?

– Ясно, – растерянно произнесла Кармен.

Рик забрал у нее радио и исчез в каньоне. Кармен обернулась к Джейку и Тоби.

– Нам придется снимать отсюда, – объявила она.

– Снимать отсюда что? — спросил Тоби.

– Типичный пейзаж окрестностей Долины Розы, – прокомментировал сидевший на ступеньке автобуса Джейк. – Синее небо, золотое солнце, усохшие рощи авокадо. – Он снова вытащил из кармана свой платок, чтобы прикрыть лоб.

Прошел час ожидания Джейк и Тоби развалились на пыльной земле, потягивая из бутылок апельсиновый напиток. Кармен наотрез отказалась от их радушных предложений присоединиться к ним, несмотря на удушающую жару. Ее блузка прилипла к спине от пота, и ей нестерпимо хотелось закатать до локтя длинные рукава. Слоняясь без дела по краю обрыва, она в нетерпении то и дело поглядывала на Рика и Джеффа, продолжавших невозмутимо возиться со своей аппаратурой, переговариваясь с помощью радио и выразительных взмахов рук.

– Охота на диких гусей не шутка, Кармо, – сказал, зевая, Джейк. В автобусе послышался радиовызов, и Тоби нехотя поднялся на ноги. Он скрылся на несколько минут в автобусе, а потом подошел к Кармен.

– Нас вызывают в Эскондидо, – сообщил он, – там новый пожар, и они…

– Тс-с-с! – Кармен предупредительно взмахнула рукой. Она настороженно подняла голову, вслушиваясь… во что? В какой-то едва уловимый, но явно необычный звук. Звук очень высокой частоты, с трудом воспринимаемый человеческим ухом. Почти неразличимый вначале, он постепенно набирал силу, так что через какое-то время Джейк тоже соскочил с места и присоединился к ним, всматриваясь с обрыва в то, что творилось возле тележек.

А после случилось чудо. Вначале оно выглядело как подобное миражу серое облако над рощей. Кармен решила было, что всему виной ее воображение, однако серая мгла неумолимо густела и к тому же разрасталась. Рик не переставая говорил что-то по радио, и они с Джеффом присели возле своих пультов, нажимая на кнопки, вертя тумблерами, и между двумя тележками ослепительная синева неба потускнела. Серая мгла набирала силу.

– Святые угодники, – прошептал Тоби.

– Марш за камерой! – приказала Кармен, и через минуту чудо было отснято на пленку. Медленно, словно растекшийся по столу сироп, темная туча закрывала небо, и цвет ее из серого сгустился до бархатно-черного. В ее сердцевине были самые густые и темные облака. Во всем угадывалось грозное движение. Края тучи достигли границ рощи, где были расположены тележки, и все пространство между ними укрыла непроницаемая прохладная тень.

А потом пошел дождь Не туман, не роса, а густой, животворный ливень низвергался на мертвые листья авокадо, в то время как завороженные Кармен, Джейк и Тоби замерли на горящем под солнцем краю каньона.

Кармен приказала Тоби снять на пленку, как она спускается на несколько шагов в каньон. Оказавшись под струями дождя, она повернулась к камере, радостно хохоча, воздев ладони навстречу прохладным каплям, низвергающимся с небес.

– Это Кармен Перес! – торжествующе воскликнула она. – Я стою возле границы Бурого Каньона, где происходит сейчас грандиозное явление, рукотворное чудо. – Она откинула со щеки намокшую от дождя густую прядь волос. – Среди типичного для Южной Калифорнии засушливого дня, ослепленного раскаленным безжалостным солнцем, на полумертвую рощу авокадо у меня за спиной льется животворная влага. Идет дождь. Практическая проверка технологии создания дождя, разработанная человеком-загадкой из Долины Розы, Джеффом Кабрио, с помощью его молодого коллеги Рика Смита, увенчалась полным успехом. Не доверяйтесь отныне метеорологическим сводкам, которые услышите сегодня утром. Над Долиной Розы льет, как из ведра, дождь!

Когда Крис вышел из мэрии в одиннадцатом часу следующего дня, его карман оттопыривался от пачки телефонограмм с запросами, адресованными Джеффу Кабрио. Он успел ответить почти на все звонки, выражая благодарность за поздравления и отвечая вежливым отказом на просьбы помочь им немедленно связаться с Джеффом. Не собирается ли он посетить их город, пострадавший от последствий засухи? Сможет ли он обучить других тому, что он сделал в Долине Розы? Крис терпеливо объяснял всем, что в настоящее время Джефф работает исключительно только для Долины Розы, однако он обещает непременно передать содержание их звонков Джеффу.

Даже Сэм Брага позвонил Крису и высказал свои сдержанные извинения.

– Мне не следовало распускать язык до тех пор, пока Кабрио не имел возможности показать, на что он способен, – сказал он.

Криса радовало, что Кармен удалось в это утро выследить Джеффа с его тележкой возле рощи авокадо. Благодаря ее репортажу он смог воочию увидеть миниатюрный ливень, устроенный Джеффом. Это было гораздо убедительнее, чем услышать о дожде от второго лица. Он так бы и не смог поверить в чудо до конца.

Проезжая по одной из центральных улиц Долины Розы, Крис заметил первый зонтик. Он был ярко-желтым. Его раскрыли и подвесили за ручку к почтовому ящику на обочине. Крис не обратил на него внимания, пока не заметил второй, на сей раз синий, свисавший с ветви манзанитового дерева в чьем-то палисаднике. В следующем палисаднике висело сразу три зонтика, а дальше бросался в глаза невероятных размеров зонт в яркую красную и белую полоску, пристроенный прямо на крыльце. У Криса по спине побежали мурашки. Каким-то образом Долине Розы достался этот символ надежды, как будто нынешней ночью всем ее горожанам приснился один и тот же сон.

Автобусы телекомпаний перегородили подъезды к зданию склада, и Крису пришлось проехать за угол ближайшего дома, чтобы припарковать машину. На обочине дороги сидела группа детей и несколько человек взрослых – вероятно, в надежде поглазеть на загадочного создателя дождя. Двое молодых парней пытались заглянуть в устроенные под самым потолком окна склада, однако, даже встав на плечи один другому, они не могли как следует рассмотреть внутренность помещения.

Дежуривший возле дверей оператор, по всей видимости, узнал Криса, так как при его появлении включил свою аппаратуру и направил ее в сторону мэра города, подходящего к воротам.

– Привет мэру Гарретту! – выкрикнул кто-то из зевак, и по толпе пролетел легкий шелест аплодисментов.

Крис открыл вход своим собственным ключом. Захлопнув за собой дверь, он некоторое время стоял неподвижно, привыкая к полутьме, царившей в захламленном помещении, и лишь потом двинулся в глубь склада. Рик копался в черных ящиках, стоявших на одной из тележек, Джефф работал с компьютером. Когда Крис оказался возле него, он поднял глаза и улыбнулся.

– Как тебе понравился тот маленький спектакль, который мы устроили вчера ночью?

Крис кивнул головой и уселся на противоположном краю стола.

– Бесподобно.

– Мы воссоздаем историю ледникового периода, – пошутил Рик.

– И все жаждут принять в этом участие. – Крис вытащил пачку телефонограмм и положил ее на стол. – Не меньше пятидесяти звонков только за сегодняшнее утро от тех, кто либо рвется взять у тебя интервью, либо собирается закупить твои мозги, либо хочет с твоей помощью спасти свой город в следующую очередь.

Джефф взял верхнюю телеграмму из пачки и, нахмурившись, прочитал ее.

– А с почтовых ящиков и веток деревьев свисают зонтики, как спелые груши. Все до одного горожане следят за тем, что ты делаешь. Уже никто не сомневается, что ты способен на чудо. – Тут Крис с несколько виноватым видом скривил губы. – И я серьезно опасаюсь за твою безопасность.

– О чем ты? – воззрился на него Джефф.

– Репортеры, – пояснил Крис. – Зеваки. Восхищенное население Долины Розы. Все они жаждут созерцать тебя.

– Ты просто обязан помочь мне, Крис. – Джефф со стоном откинулся на спинку стула. – Пожалуйста. Делай, что хочешь, только держи их от меня подальше. – Он отпихнул от себя пачку телефонограмм. – Кстати, ты не знаешь способа заставить твою бывшую супругу отцепиться от меня?

Крис вспомнил вчерашнее выступление Кармен по телевизору, выступление, в котором она впервые за последние годы вновь почувствовала себя звездой первой величины в студии «Новостей после девяти». Наблюдая за ее сиянием, Крис ощущал странную смесь облегчения и неудержимого веселья. Он почти забыл о том, что ее успех построен на благополучии человека, сидевшего сейчас за столом перед ним.

– Она мчится сейчас вперед на всех парусах, – сказал Крис. – Я, конечно, переговорю с ней, но сомневаюсь, что это ее остановит.

– Я боюсь, что она сподобится остановить меня. – Джефф встал и потянулся. – Мне нужен еще как минимум месяц. Если нет иного пути укрыться от прессы, я больше не выйду из склада, а за продуктами буду посылать Рика.

– Нет, – покачал головой Крис. – Я собираюсь поставить здесь охрану. – Он действительно принял такое решение сегодня рано утром. – В любом случае, пока вас здесь нет, ваше оборудование требует присмотра. – Крис извлек из нагрудного кармана маленький блокнот и раскрыл его на столе. – В чем вы еще нуждаетесь?

Джефф всматривался в карту, висевшую на задней стенке книжного шкафа.

– Смонтировав еще одну тележку, мы достигнем необходимой мощности.

– Это все? – Крис немного разочаровался. – Я-то думал, что вы едва-едва справились на пяти акрах с помощью двух.

– Рик, ты слышишь? – торжествующе улыбнулся Джефф.

– Лучше ты сам введи его в курс дела, – рассмеялся юноша в ответ.

Джефф поднял глаза от карты и взглянул на Криса.

– Вчера мы задействовали лишь около двух процентов нашей мощности, Крис. Так что проверь, оплачена ли твоя страховка от наводнения.

ГЛАВА 29

Когда ранним утром раздался стук в дверь, Миа сперва решила, что это Джефф. Сама она поднялась уже часа в четыре и занималась стиркой в тесном помещении душа, а потом немного поработала над скульптурой. Она поспешно обтерла руки об выпачканную в глине тряпку и как можно свободнее позволила топорщиться на груди полам ее голубого халата, надеясь, что сумеет скрыть отсутствие одной груди.

Однако, открыв дверь, Миа обнаружила у себя на крыльце вовсе не Джеффа, а Кармен. За ее плечами Миа успела заметить потрясающую красоту Шугабуша с ее выжженной солнцем землей, окрашенной в этот рассветный час всеми оттенками розовеющего пламени восхода, охватившего полнеба. На Кармен был надет ослепительно-белый брючный костюм, и солнце выкрасило в ярко-розовый цвет обращенную к нему часть ее лица. Какое-то мгновение Миа, как истинный художник, упивалась буйством красок, составлявшим несомненное «искушение».

– Пожалуйста, вы позволите мне войти на минутку? – спросила Кармен.

Миа машинально отступила назад, давая ей дорогу, и в тот же миг рука ее привычно поднялась к шее, прикрывая локтем левую сторону груди.

Кармен аккуратно прикрыла за собой дверь. Сквозь оконные стекла струился все тот же теплый нестерпимо розовый солнечный свет, который делал более контрастным тени у нее на лице и беззаботно переливался в волосах седой пряди. И все же, несмотря на это, нельзя было не восхититься красотой Кармен – безупречной красотой зрелой женщины. Отпечаток прожитых лет лишь подчеркивал экстраординарность ее внешности.

Кармен окинула взглядом пластик, покрывавший пол, и обретавшую определенные очертания терракотовую скульптуру на желтой табуретке.

– Вы работаете, – сказала она. – Извините, я не отниму у вас много времени.

Миа скрестила на груди руки, соорудив столь необходимый заслон своему телу, – без этого щита она уже не могла обходиться. Джефф правильно заметил, что она старается держаться обособленно и не впускать никого в свое замкнутое пространство В очередной раз он оказался прав. Вполне возможно, что эта холодная жесткая оболочка стала настолько для нее привычка, что Миа не сумеет отбросить ее за ненадобностью, если паче чаяния ей удастся когда-нибудь восстановить свое тело. В ней навсегда останется напряженная настороженность, желание уединиться, скрыть от окружающих себя и свое тело. Однако в данную минуту ее скованность лишь частично объяснялась результатами операции. Она нервничала., Ведь Кармен смогла увидеть, что она натворила в ее коттедже Вся мебель была передвинута, а пол застлан пластиком. Выстиранное сегодняшним утром белье болталось на веревках, протянутых через весь коридор, и своей бесплотной неподвижностью напоминало собрание привидений. Обратит ли Кармен на это внимание? Вдруг она решит, что Миа позволяет себе слишком вольно распоряжаться арендуемым ею для жилья пространством?

– Вчера произошло нечто чудесное, не так ли? – Кармен пересекла гостиную и присела на диванный валик. – Наконец дождь?

– Да, – отвечала Миа. Владелец той рощи авокадо прислал Крису огромный букет цветов. Этот непричастный ни к чему человек неожиданно для всех превратился чуть ли не в героя.

Кармен тоже скрестила руки на груди.

– И вы все это время знали, что его работа будет успешной? У вас что, есть какое-то шестое чувство?

– Наверное, вчерашнее чудо удивило меня не меньше, чем вас, – с улыбкой сказала Миа. Она плакала, когда смотрела репортаж об этом удивительном дожде. Она плакала от радости за Джеффа, оттого, что у него все прошло успешно, что он не оказался пустым болтуном. И еще она плакала оттого, что было ясно: Джефф скоро закончит свою работу и уедет из Долины Розы.

Кармен опустила глаза на альбом для набросков, валявшийся на диване, и бездумно провела пальцами по изображению фонтана, принадлежавшему руке Джеффа.

– Вы стали с ним близкими друзьями. – Фраза прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно.

Миа уселась прямо на пол позади табурета Наконец-то ей стало ясно, что привело к ней Кармен этим утром, и она неожиданно ощутила свое могущество, свое превосходство. У нее имелось нечто, до зареза необходимое Кармен, и в то же время ей достанет порядочности сохранить это в секрете от Кармен.

– Да, – подтвердила она. – Мы с Джеффом друзья.

– Так что же это за человек? – Кармен поудобнее устроилась на диване. – Мне никак не удается подобраться к нему поближе. Меня встречают, оскалив зубы. Что он рассказывал вам о себе?

– Ничего. Да к тому же я и не спрашивала. Взгляд Кармен внезапно упал на укрепленный над кофейным столиком афишный лист.

– О! – Она взяла его в руки и расправила у себя на коленях. – Это же снималось внутри помещения склада! – Ее глаза жадно изучали фотографии, приклеенные поверх афиши. – Да.

– Зачем они вам нужны? – И тут ее взгляд упал на терракотовую скульптуру на табурете. – Вы же лепите его! – Она прислонила афишу к спинке дивана и встала, вращая табуретку и сравнивая со снимками едва оформленную скульптуру. Она смотрелась пока еще крайне невыразительно. Была схвачена лишь поза – стоящий мужчина в распахнутой рубашке с поднятой рукой, отодвигающей пока не существующую занавеску. Однако лицо еще не начало обретать присущих Джеффу черт, а макет подоконника, завернутый в пластик, мирно ждал своей очереди на кофейном столике. Кармен прошлась вокруг табурета, и ее движения неожиданно напомнили Миа волчицу, кружившую вокруг своей жертвы.

– Вы работаете по фотографиям?

– Да.

– Я заплачу вам за эти фотографии, Миа. – Кармен кивнула в сторону афиши. – Я на месяц освобожу вас от арендной платы.

Миа лишь засмеялась, качая головой.

Кармен вернулась на диван, отцепила один из снимков – на нем Джефф и Рик склонились над компьютером и сосредоточенно нахмурилась, разглядывая его.

– Ну и как там внутри? Чем они заняты?

– Поверьте мне, Кармен, я не имею о том ни малейшего представления. – Ей пришлось взять под контроль свой голос, ставший, видимо, весьма агрессивным, так как Кармен осеклась и прикусила губу.

– Я знаю, что слишком назойлива, – сказала она. – Я знаю, что лезу не в свои дела, но мне жизненно важно узнать о нем побольше.

– Мне кажется, я не знаю о нем ничего такого, что не было бы известно вам. А даже если бы и знала, не забывайте, что он – мой друг.

Кармен кивнула и с выражением покорности на лице протянула Миа фотографию.

– Ну что ж, ему повезло встретиться с вами. – Она со вздохом вновь окинула взглядом комнату и наконец-то обратила внимание на развешенные в коридоре вещи. – Ох, Миа, бедняжка! – Она прошествовала в коридор, где на веревках красовались ее несоразмерно свободные футболки – она предпочитала теперь свободную одежду – и нижнее белье. – Но это же смешно. У вас в коридоре развернуться негде. И потом, где вы все это стирали – в раковине? – Она заглянула в душевую, и Миа попыталась вспомнить, в каком виде там все оставлено: с веревки для водонепроницаемой занавески свешиваются мокрые полотенца, в тазиках на полу грязная вода, а на край сточной раковины накинут протез.

Кармен уже скрылась в душевой. Миа глубоко вздохнула, поплотнее запахнула халат и последовала за ней. Кармен прилаживала на место пластиковую занавеску.

– Отныне и впредь, – сказала она, вытирая руки, – вы будете пользоваться моей прачечной и моей сушилкой каждый раз, когда вам понадобится сделать стирку, хорошо? Дубликаты ключей висят под лимонным деревцем в кадушке в патио.

Миа наверняка с подозрением отнеслась бы к мотивам, породившим столь великодушное предложение, поэтому Кармен поспешила добавить:

– И не надо чувствовать себя в чем-то мне обязанной, Миа. На самом деле, это же смешно и нелепо. – И она кивнула на красовавшиеся в коридоре тряпки.

– Хорошо. Благодарю вас. – Миа отступила на шаг в коридор, надеясь таким образом выманить Кармен из душевой, подальше отсюда, но в этот момент взгляд хозяйки коттеджа упал на раковину.

– А это что? – спросила она. – Что-то вроде… – Она замялась, и по ее лицу Миа поняла, что она осознала истину.

– Это – протез груди, – сказала Миа, отдаваясь на волю рока. Ей не по силам было тягаться с Кармен в умении использовать свои преимущества для манипулирования нужными ей людьми, в умении раскрывать чужие секреты. В какую-то минуту отчаянной паники Миа даже подумала, что могла бы предложить Кармен требуемые ею сведения о Джеффе в обмен на обещание молчать.

К ее удивлению, Кармен зажмурилась и прикусила палец.

– Ох, Миа, – сказала она. – Мне следует извиниться.

Миа потрясло искреннее сочувствие, прозвучавшее в ее голосе.

– Я не нуждаюсь… я не желаю ничьей жалости. Кармен снова открыла глаза. Они просто светились от выражения симпатии, которая не могла быть ложной.

– У меня и мысли о жалости не было. Я давно завидую вам, я и сейчас продолжаю вам завидовать. Я знаю, что вы не нуждаетесь в жалости.

– Завидуете мне!

– Вашей молодости. Вашему таланту. И той замечательной жизни, которую вы создали для себя: сбежать ото всех в нашу глушь, чтобы отдаться своему искусству. Своей великой страсти. И меня потрясла до глубины души та легкость, с которой вы сумели наладить дружеские отношения с человеком, который никого к себе не подпускает.

– Я считаю себя другом Джеффа. И мне ничего больше от него не надо. Он знает это и знает, что может доверять мне.

– И он знает, что не может доверять мне ни минуты, да? – Улыбка Кармен скорее напоминала гримасу.

– Ни секунды.

– Как давно это у вас? – Кармен кинула взгляд в сторону протеза. – Вы вылечились полностью?

– Операция была в январе, и теперь я здорова. – Миа прошла в гостиную, Кармен следом за ней. – А в будущем году меня ждет курс восстановительной хирургии.

– Так не забудьте насчет стирки. – Кармен приостановилась, выходя на крыльцо. – И пожалуйста, не постесняйтесь дать мне знать, если вам еще что-то нужно.

– Только не упоминайте обо мне в своих репортажах про Джеффа, хорошо? – взмолилась Миа. – А то с вас станется сообщить, что человек-загадка дружит с одногрудой бабой.

– Вы действительно думаете, что я на это способна? – Кармен явно была потрясена. – Вы думаете, я так жестока?

Миа предпочла промолчать. Она опустилась на колени и принялась поправлять фотографии на афише.

– Мне страшно подумать, через что вам пришлось пройти. – Кармен подошла к ней сзади, тронула за плечо, наклонилась – и тут Миа с ужасом поняла, что ее хотят обнять. Она тут же скрестила руки на груди и встала на ноги, а руки Кармен бессильно повисли.

– Я вовсе не такая низкая личность, Миа, – промолвила она. – Честное слово, я не такая.

Миа чувствовала, как краснеет. Она оказалась низкой личностью. Она уже не сомневалась, что это Кармен нуждалась в утешении, в ласке, в простом человеческом прикосновении, от которого уклонилась она сама. Кармен нуждалась во всем этом гораздо больше, чем она, Миа.

Расскажи мне про своего сына, подумала Миа. Расскажи мне, что сделало тебя такой неумолимой.

– Я знаю, что вы не такая жестокая, – сказала она, провожая Кармен до двери. – Вы были добры ко мне. Однако вы мучаете Джеффа Кармен медленно кивнула.

– Если вас это утешит, то знайте, что в последние щи я сама не нравлюсь себе все больше и больше.

Она наградила Миа безрадостной улыбкой и вышла прочь, снова растворившись в розовом сиянии утра.