Текст книги "Неторопливая игра"

Автор книги: Диана Блейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Кина молча стояла у машины и обдумывала эту внезапно пронзившую ее мысль. Она захотела стать Частью его жизни. Прежде ничего подобного с ней не случалось! Она всегда была независимой, не нуждалась ни в ком и ни в чем, кроме своей работы и карьеры. Но теперь она ощутила глубинную, ноющую тоску по чему-то большему. По мужчине. По совместной жизни, тихой и радостной любви. По детям.

Вчера вечером, засыпая в своей одинокой постели, она пришла к убеждению, что была для Николаса всего лишь минутным капризом, прихотью. Он ведь сам сказал ей, что не желает больше играть. Теперь они снова будут друзьями. Просто друзьями. Ведь он никогда не сможет забыть о Мисти, и другая женщина никогда не войдет в его жизнь по-настоящему.

Кина поднялась вслед за Николасом на крыльцо, где его уже обнимала высокая, пышущая здоровьем пожилая дама, за спиной у которой с улыбкой стоял такой же высокий, но худощавый пожилой джентльмен.

– Кина, это Джесс Коллинз и его супруга Мод. Они управляют «Манто гри», – сказал Николас.

Покончив с приветствиями, все прошли в дом. Деревянный пол был безупречно чист и натерт воском, а винтовая лестница, о которой упоминал Николас, и впрямь оказалась великолепной. Пока Джесс Коллинз закрывал огромные двойные двери, Кина с восхищением разглядывала веерообразное окно со слегка надтреснутым стеклом.

Посередине прихожей красовался персидский ковер с трехцветным узором – бордово-кремово-синий, налево виднелся большой холл, пол которого тоже был устлан роскошными восточными коврами, а мебель красного дерева сверкала начищенными медными украшениями.

– Эта мебель, – негромко спросила Кина, переводя взгляд с великолепного антиквариата на картины, а затем на гигантский каменный камин, – она из Вест-Индии?

– У юной леди наметанный глаз. – Круглое дружелюбное лицо миссис Коллинз расплылось в широкой улыбке. – Да, мэм, именно так. Первый мистер Коулман, владевший «Серым плащом», – она бросила на Николаса смущенный взгляд, словно извиняясь за то, что употребляет английское название, – женился на дочери тамошнего плантатора, и эта мебель была частью ее приданого. О, сколько всего интересного я могла бы порассказать вам об этой парочке!

– Но сперва ты принесешь нам кофе, – с улыбкой вмешался Николас. – У нас было нелегкое утро.

– Загоните вы себя до смерти! Попомните мои слова, – с неодобрением проворчала миссис Коллинз. – Что вам на самом деле нужно – так это провести здесь недельку-другую, чтобы я могла о вас как следует позаботиться. Я принесу сандвичи и пирожные. Уверена, что позавтракать вы еще не успели, – добавила она, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

– Ей до сих пор кажется, что я еще маленький, -прошептал Николас, качая головой и вслед за Киной обводя глазами комнату. – Я соскучился по этому дому.

Кина поглядела на его широкие плечи, заметила, как натянулась поверх мощных мускулов темно-коричневая ткань пиджака.

– Прости меня за то, что я сболтнула в машине. Я не подумала…

Николас повернул голову в ее сторону.

– Ты когда-нибудь прекратишь извиняться? – проворчал он. – Господи, в последнее время ты только и делаешь, что просишь у меня прощения. Ты же знаешь, что со мной ни к чему церемониться. Я ведь с тобой не церемонюсь!

Кина беспомощно пожала плечами:

– Но я не хочу, чтобы ты подумал…

Глаза его потемнели.

– Это была не моя вина. Дело было в Мисти, – проговорил он после недолгой паузы. – Не во мне. Для моего возраста я чертовски плодовит. Тесты не врут.

– Значит, ты проходил тесты? – тихо спросила Кина.

– Пришлось, – пробормотал он, проводя ладонью по волосам. – Это было необходимо для моего же спокойствия. Я должен был знать.

Кина не нашлась что ему ответить, не знала, какие подобрать слова. Ребенок так скрасил бы его одинокие дни! Конечно, с тех пор прошло уже шесть лет, но ведь он все еще горюет. Наверное, несмотря ни на что, он до сих пор любит Мисти. Может быть, именно поэтому он до сих пор так выкладывается на работе?

Николас достал из кармана пачку сигарет и закурил.

«По крайней мере от этой привычки он почти избавился, – промелькнуло у Кины в голове. – Теперь он очень редко курит». Она отвела взгляд.

– Иногда я задавалась вопросом, почему у вас с Мисти не было детей…

– Ну вот, теперь ты знаешь, – спокойно отозвался Николас. – Дело не в том, что я этого не хотел. Я как раз очень хотел детей. И до сих пор хочу.

Он подошел к окну и окинул взглядом дубы со свисающими с ветвей длинными кудрявыми прядями испанского мха, темно-серого на фоне белесого зимнего неба. Кина нахмурилась. Она снова рассердила его, он опять недоволен. Нельзя было сюда приезжать! Кто бы мог подумать, что это окажется так тяжело?! Ей становится больно от одного взгляда на этого человека! Да, конечно, они сейчас рядом, в одной комнате, и отделяет их друг от друга едва ли пятнадцать футов. Но с таким же успехом она могла бы сейчас сидеть в Нью-Йорке! Неужели на этом все кончится? Неужели не будет больше даже той дружбы, которая связывала их прежде?

Кина уже открыла было рот, чтобы сообщить Николасу, что намерена отправиться в Эштон немедленно – и без сопровождения, но как раз в эту секунду вернулась улыбающаяся миссис Коллинз с тяжелым подносом.

– Вот и мы, – проворковала она, осторожно опуская поднос на кофейный столик. – Заставьте юную леди перекусить, мистер Ник, – добавила она, направляясь к двери. – Она такая худенькая! Наверное, совсем ничего не ест!

Кина, не поднимая глаз, разлила кофе по чашкам – очевидно, очень старым, из прекрасного тонкого фарфора с узором из розочек.

– Тебе повезло, – заметил Николас, усаживаясь в огромное кресло напротив дивана и подхватывая изящную чашечку вместе с блюдцем. – Миссис Коллинз подает эти чашки с розочками только самым важным гостям.

– Я польщена, – грустно усмехнулась Кина. – Но боюсь, я недостойна такой чести.

– А чего, по-твоему, ты достойна? Харриса, что ли? – проворчал Николас со странной, злой улыбкой.

Кина беспокойно поежилась и отхлебнула глоток горячего кофе.

– Разумеется, – саркастически ответила она.

– И когда же ты собираешься устроить эту грандиозную вечеринку? – небрежно поинтересовался Николас.

Кина снова уставилась в чашку.

– Мэнди разослала приглашения в тот день, когда я уехала из Эштона, – ответила она. – Она уже договорилась с поставщиком продуктов и пригласила музыкантов.

– Я восхищен твоими организаторскими способностями, – пробормотал Николас. Он потягивал кофе, восседая в кресле с царственным видом, словно какой-нибудь барон.

– Ну, в конце концов я же деловая женщина, – холодно заметила Кина.

– Верно, вся в делах, – вежливо отозвался он. – Чтобы побыть просто женщиной, времени почти не остается.

Кина допила кофе, не подавая виду, что его слова причинили ей боль.

– Сколько мы здесь еще пробудем? Николас поставил чашку на столик.

– Прежде чем мы помчимся дальше, я еще хотел показать тебе парк, – проговорил он.

– Ну если у тебя найдется на это время… – ответствовала она с чопорной любезностью.

Они вышли из дома на лужайку с пожухлой травой и, проходя под огромными узловатыми ветвями дубов, прислушались к дальнему журчанию реки и шороху сосен, вздымавших свои стройные вершины в бесконечность серого неба.

– Должно быть, здесь очень красиво, когда наступает пора цветения, – заметила Кина.

– О да, – подтвердил Николас.– Азалии, камелии, кизил, магнолии, розы… Весной и в начале лета здесь настоящее буйство красок.

– Твоя жена… – прошептала Кина, глядя под ноги на прошлогоднюю листву. – Она сажала эти цветы?

– Мисти была слишком хрупким созданием, чтобы возиться в земле, – ответил Николас и украдкой метнул на Кину вопросительный взгляд: – Почему ты так упорно пытаешься воскресить старые воспоминания? Ты что, боишься меня? Я уже устал пытаться тебя соблазнить!

– Ну да, игра окончена. Ты ведь это имел в виду, не так ли? – взорвалась Кина и, к своему ужасу, почувствовала, как на глаза наворачиваются горячие слезы.

Николас стиснул зубы.

– О Боже, Кина! – пробормотал он, приближаясь к ней.

Он схватил ее и жарко, крепко обнял. Даже сквозь одежду Кина почувствовала, как тяжело стучит сердце в его груди. Она легонько уперлась ладонями в его плечи, вновь ощущая упругую силу скрытых под пиджаком и рубашкой мышц.

– Ты не представляешь себе, что я почувствовал, когда узнал! – хрипло прошептал он, уткнувшись губами в ее волосы. – Господи, да когда я вышел от тебя, я был готов убить этого Харриса своими руками! – Он с трудом перевел дыхание и еще крепче сжал Кину в объятиях. – Конечно, я сегодня не спал! Как бы я смог заснуть?! Я хочу, чтобы, когда мы наконец займемся любовью, наше счастье уже ничто не омрачало!

Кина прижалась щекой к его широкой груди, и по лицу ее потекли слезы.

– Я хочу тебя, ты же знаешь, – прошептала она.

– Да, – отозвался Николас.

Кина отстранилась и улыбнулась ему сквозь слезы.

– Мне было так хорошо с тобой, – выдохнула она. – Это было просто восхитительно!

– Правда? – Николас, слегка нахмурившись, поглядел ей в глаза, а затем скользнул жадным взглядом по ее губам. – Я даже не смею вообразить себе, насколько может быть еще лучше, – шепнул он в ответ. – Ты так чудесно откликаешься, любовь моя! Ты такая теплая, ласковая, страстная! Вчера ты чуть не свела меня с ума. Но я так и не смог получить тебя целиком!

От этих воспоминаний сердце ее бешено забилось.

– Я хочу тебя, – снова прошептала она, дрожа всем телом.

– Я тоже хочу тебя, – негромко ответил Николас. – Но пока что придется это отложить.

Кина в гневе стукнула его кулаком по груди:

– Николас!

– Ты уверена, что уже готова пойти на это? – спросил он.

Зеленые глаза Кины расширились от удивления. Николас бережно сжал ее руку.

– Кина, быть вместе – это большая ответственность, – проговорил он. – Если, конечно, не рассматривать это как сделку, деловое соглашение. Секс – не просто возможность удовлетворить желание. Скажи, к примеру, ты думала о предохранении?

Этот вопрос заставил Кину почувствовать себя совершенно неопытной.

– В общем-то нет, – признала она.

Николас улыбнулся.

– Ну и что? – Кина потупилась. – Ты об этом позаботишься.

Николас негромко рассмеялся. В глазах его искрилось веселье.

– С тобой? Черта с два мне это удастся! Когда вчера мне удалось от тебя оторваться, я не помнил даже, как меня зовут. Нет уж, голубушка, на меня не рассчитывай! Поначалу я думал, что смогу, но теперь я уже не так самонадеян.

Кина дернула его за пуговицу рубашки.

– Разве в вашем возрасте, мистер Коулман, мужчина не способен себя контролировать? – поддразнила она.

Пальцы его скользнули вниз от шеи к высокой, упругой груди.

– Нет, если хотят женщину так, как я хочу тебя, – прошептал он. – Какого черта ты надела лифчик?

Кина едва дышала, пока его опытные пальцы неторопливо ласкали ее грудь.

Она обвила руками его крепкую шею и закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало в эти сладостные мгновения.

– Посмотри на меня, – хрипло шепнул Николас.

Кина открыла затуманенные глаза и взглянула ему в лицо. Николас медленно, одну за другой, расстегнул пуговицы на ее блузе. Кина приоткрыла губы, не делая попытки остановить его. Пальцы Николаса погнулись к застежке лифчика, но тут Кина покачала головой, не отрывая взгляд от его потемневших от желания глаз.

– Он застегивается… спереди, – прерывисто прошептала она.

– Тебе нравится это? – спросил Николас, нащупав наконец застежку лифчика.

– Только с тобой, – проговорила Кина сдавленным голосом.

Руки Николаса принялись нежно поглаживать и сжимать ее грудь. Кина изо всех сил прикусила губу, чтобы не застонать, и снова невольно закрыла глаза.

– Сладкая моя, любимая моя, – прошептал Николас, наклоняя голову. – Поцелуй меня.

Кина потянулась к нему губами. Ее била дрожь, как в лихорадке. Губы Николаса впились в нее жадно, но с невероятной нежностью. Этот поцелуй был прекраснее, чем все, которые он дарил ей прежде. Наконец Николас отстранился, чтобы перевести дыхание. Взгляд его упал на обнаженную белую грудь Кины. И тут внезапно он наклонился и по очереди прильнул губами к ее напрягшимся розовым соскам с такой бережностью, словно это были величайшие сокровища мира.

– Наверное, мы сошли с ума, – пробормотал он, наконец опомнившись и торопливо застегивая ее блузу. – Ты подхватишь пневмонию.

– Мне так хорошо, когда ты меня ласкаешь, – отозвалась Кина, взглянув на него с безграничной нежностью, – когда ты смотришь на меня… Знаешь, Николас, я никогда не позволила бы другому мужчине так ко мне прикасаться.

– Знаю, – ответил он. – Красивее тебя я никого не видел! Я готов съесть тебя целиком, от макушки до кончиков пальцев! Понимаешь? Все до крошки, каждый дюйм твоего жемчужного тела! – Он снова прижался к ней всем телом, так крепко, что Кина с трудом могла перевести дыхание. – Я мог бы взять тебя прямо здесь, на голой земле! – выдохнул он. – О Господи, я сгораю!

– Прости, – шепнула Кина, успокаивающе гладя его по волосам. – Знаю, знаю, Николас. Ты можешь взять меня, – шепнула она ему в ухо. – Прямо сейчас, прямо здесь, стоя, лежа, как угодно. Разве ты не понимаешь этого?

– Да, – отозвался он по-прежнему напряженно, но уже несколько овладев собой. – Ты всегда рада была дать мне то, в чем я нуждался. Даже секс, если на то пошло, верно?

– Я готова сделать для тебя все, – проговорила Кина, встретившись с ним глазами. – Все что угодно.

– Почему? – тихо спросил Николас, пытаясь прочесть ответ в ее взгляде.

Кина потупилась.

– Потому что я хочу, чтобы тебе было хорошо, – ответила она после паузы, – Потому что мы друзья.

– Значит, ты готова отдаться мне просто из дружеских чувств? – поинтересовался Николас.

– Ты меня смущаешь.

– По-моему, мы оба друг друга смущаем, – сухо возразил Николас и, наклонившись, нежно поцеловал ее в губы. – Можешь себе представить, – рассмеялся он, – во что превратился бы твой наряд, если бы мы занялись любовью здесь, на земле?

Кина вспыхнула, но не отвела глаз.

– Вспоминается Хемингуэй, – пробормотала она.

– У нас нет спального мешка, – заметил Николас.

– Знаешь, мне показалось, что земля поплыла у меня под ногами, – со смехом проговорила Кина, отворачивая пылающее лицо.

– Мне тоже, милая моя, – ответил Николас, глубоко вздохнув. – Ладно уж, устраивай свою проклятую вечеринку, если для тебя это так много значит. Но теперь у тебя не должно быть ничего общего с Харрисом.

Желая поддразнить его, Кина с усмешкой спросила:

– Почему?

Но Николас не шутил.

– Потому что ты – моя, – тихо произнес он.

Кина с любопытством заглянула ему в лицо:

– Не понимаю.

– Я объясню тебе это, когда ты выбросишь из головы свои дурацкие планы. – Он шутливо встряхнул ее. – Черт побери, Кина, какое тебе сейчас дело до того, что произошло девять лет назад? Все это осталось в прошлом, там ему и место, этому Харрису! Тебе казалось, что ты не можешь жить без него, но только представь себе, каково было бы жить с ним?!

– Ник… – попыталась слабо возразить она.

– Надо жить настоящим. И ты должна сама это понять. – Николас разжал руки, достал сигарету, закурил и двинулся вперед по дорожке.

Кина смотрела ему вслед до тех пор, пока он не заметил, что идет в одиночестве, и не остановился.

– Я действительно не понимаю, – повторила Кина.

– Чего? – спросил Николас.

– Ты… ты хочешь меня, но ничего не предпринимаешь… И… мы друзья, но и не друзья… – пробормотала она запинаясь. – Ник, чего ты от меня хочешь? Чего ты добиваешься?

Темные глаза Николаса скользнули по ее лицу и стройной фигуре.

– Ты удивишься, если узнаешь.

– Я уже удивлена, – возразила Кина. – Ты можешь получить любую женщину, какую захочешь.

– Но ты единственная, которая никогда не хотела ни меня, ни моих денег.

– Значит, в этом все дело? – настаивала Кина. Николас отвернулся.

– Поговорим об этом в другой раз. Не сейчас, голубушка. У меня много дел. Пора ехать.

Дорога до Эштона показалась Кине совсем короткой. Мэнди чуть не задушила ее своими объятиями и поцелуями и тут же принялась щебетать о приглашениях, о счетах от реставратора и поставщиков провизии, о том, что почти никто не звонил, и еще на десяток тем. Но стоило ей только заметить в прихожей Николаса, как она тут же исчезла за дверью кухни, пряча улыбку.

– Хочешь кофе? – спросила Кина.

Николас покачал головой. Он стоял прислонившись спиной к двери и засунув руки в карманы и казался в этот момент странно одиноким и печальным.

– Ты не занес в дом свои чемоданы, – добавила Кина.

– Я уже отправил их в Нью-Йорк, – ответил Николас, чуть улыбнувшись. – Я не останусь.

Вообще– то ей следовало бы обрадоваться. Взвизгнуть от восторга и подпрыгнуть до потолка. Но вместо этого Кине почему-то захотелось зарыдать в голос.

– Почему? – спросила она.

– Дела, любовь моя, – ответил Николас. – Дела, которые невозможно делать отсюда. Конфликт на трикотажной фабрике, авария в Чаттануге и так далее…

– Но ты говорил…

– Я помню, что я говорил, – подтвердил Николас. – Но, Кина, ты взрослая женщина. Я не могу постоянно оберегать тебя от столкновений с жизнью, как бы мне этого ни хотелось. В истинных отношениях между людьми должно присутствовать доверие. Настало время оставить тебя одну, любовь моя.

Сердце ее упало.

– Но, Ник, ты же пропустишь вечеринку! – жалобно проговорила она.

Николас улыбнулся краешком губ:

– Пришли мне приглашение.

Слегка вздрогнув, Кина улыбнулась в ответ:

– Я так и сделаю. Ник, ты все еще сердишься на меня? – спросила она с некоторым страхом. – Ты не хочешь со мной попрощаться?

Николас подошел к ней, обнял и прижал к себе. Кина покорно прильнула к его груди, желая как можно полнее насладиться этой прощальной лаской.

– Я не собираюсь с тобой прощаться. Никогда! – заявил он. – Я просто хочу, чтобы ты немного отдохнула, вот и все. Наши отношения изменились слишком стремительно, и теперь ты должна сама определить, чего хочешь. Я тебе уже говорил это и повторяю еще раз. Устраивай свою вечеринку. Постарайся избавиться от Харриса раз и навсегда. Можешь потратить на него какое-то время – но не более того, мисс Вольность! – предостерег он, пригвоздив ее к месту пристальным взглядом. – Во всяком случае, не предпринимай ничего, не предупредив меня.

– Ты такой властный, – с трудом выговорила Кина.

– Ты – моя, – произнес Николас. – Я не отдам тебя другому мужчине, если не буду уверен в том, что он тебя достоин. Вот почему я хочу, чтобы ты дала мне обещание. Немедленно!

– Хорошо, – согласилась Кина, сама не понимая, зачем она это сделала.

Николас кивнул.

– Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Кина провела ладонями по его. груди, уже переживая боль разлуки.

– Ты мне позвонишь?

– Нет.

– Почему? – недоверчиво поинтересовалась Кина.

– Потому что буду очень занят. Не забудь про приглашение.

– Да, Николас.

Это ужасно! Хуже, чем когда-либо! Он звонил ей даже тогда, когда уезжал за границу! Одиночество дохнуло на нее ледяным ветром.

– Какой грустный у тебя голосок, – тихо шепнул Николас. – Не надо. Улыбнись мне.

Кина подняла на него печальные глаза.

– Мне не хочется улыбаться. Я буду скучать по тебе.

Николас поймал ее взгляд.

– Я на это рассчитываю, – отозвался он. – До встречи, любимая.

Кина скользнула по нему взглядом.

– Ты меня поцелуешь? – прошептала она.

– Если хочешь.

Кина уставилась на него с негодованием и отступила на шаг.

– Не трудись, если для тебя это такое тяжелое испытание.

Николас тихо рассмеялся. Кина стояла, закрыв глаза, и ждала с мечтательной улыбкой, когда же он заключит ее в свои Сильные, теплые объятия. Полминуты спустя она услышала, как открывается дверь.

Кина в ужасе открыла глаза, но Николас даже не обернулся. Он закрыл за собой дверь.

– Ник… – шепнула Кина и бросилась следом за ним, но Николас уже спустился по ступенькам. К тому моменту когда Кина выбежала на крыльцо, мотор «роллс-ройса» уже работал.

Кина, дрожа, прижала руки к груди. Она не понимала Николаса, не понимала самое себя, но чувствовала, с какой мукой сжимается ее сердце. Такого одиночества она не испытывала уже очень давно – с детских лет. Абсолютное, безнадежное одиночество! Кина не понимала, как ей дальше жить без Николаса. Неужели он простился с ней навсегда, и все эти разговоры о приглашении на вечеринку и о том, что он решил дать ей немного свободы, – все это лишь попытки успокоить, утешить ее? О Николас!

Глава 8

За шесть лет подобное случилось впервые: Кина целых две недели не видела и не слышала Николаса. С каждым новым днем без него Кина все острее ощущала, как она увядает, словно цветок, лишенный солнечного света. Джеймс, развлекавший ее своим обществом раз-другой в неделю, едва ли замечал, что она сделалась не очень общительной. Кроме того, ему все равно больше нравилось гулять, чем разговаривать, и он не настолько хорошо знал Кину, чтобы почувствовать, что что-то неладно.

С ее помощью он связался с Николасом и начал оформлять продажу своей фабрики компании «Коулман текстиль». Имя Кины ни разу не упоминалось при переговорах. Она изо всех сил старалась выяснить, говорят ли о ней Николас и Джеймс, но ответ разочаровал ее. Неужели Николас действительно забыл о ней после стольких лет дружбы? Неужели ему безразлично, что с ней?

– Что-то вы слишком часто общаетесь с этим Харрисом, – заметила Мэнди однажды вечером, когда Кина в очередной раз дожидалась Джеймса, обещавшего за ней заехать.

Кина лишь пожала плечами и поправила ворот светло-зеленого шелкового платья, облегавшего ее стройную фигуру, словно вторая кожа. Фасон был достаточно простенький, но элегантный и вполне достойный лучшего эштонского ресторана.

– Нику это безразлично, – грустно ответила она. – За целых три недели он ни разу не позвонил!

Вечеринка была назначена на вечер пятницы, и это означало, что до праздника оставалось два дня.

– Он получил приглашение,– сказала Мэнди. – Я сама отправила его, чтобы уже не сомневаться.

Кина надула губы.

– Он не приедет.

– На вашем месте я бы на это не рассчитывала. – Мэнди улыбнулась и окинула Кину восхищенным взглядом: – Какая вы хорошенькая! Интересно, мистер Харрис оценил ваши старания?

Кина рассмеялась.

– Он оценил только то, что я помогла ему договориться с Николасом о продаже фабрики, вот и все. Он неплохой человек, Мэнди. В нем, правда, есть немного хитрости и немного ребячества, но он хороший.

– И только? – спросила Мэнди. Кина вздохнула:

– Да. Ну не обидно ли? Все эти годы я дождаться не могла, когда же вернусь сюда и отомщу Джеймсу за все унижения, которые я терпела от него и его друзей. И знаешь что? Николас оказался прав. В Джеймсе меня привлекало в основном то, что девять лет назад он был для меня недоступен. Как обидно!

– А Николас? – тихо спросила Мэнди, Кина сплела пальцы.

– Я ему безразлична, – пробормотала она.

– Не так-то просто удержать воробья в клетке, – загадочно заявила Мэнди. – Его надо выпустить на свободу и ждать, пока он вернется сам.

Кина уставилась на нее во все глаза:

– Ты что, с ума сошла?

Но тут раздался звонок в дверь. Кина торопливо схватила со стула рыжий, как лисий мех, жакет и набросила его себе на плечи. Николасу понравилось бы это новое дополнение к ее гардеробу, грустно подумала она. Оно так подходит к прозвищу, которое он ей дал! Кина запахнула жакет и невольно погрузилась в воспоминания о жарких объятиях и нежных ласках Николаса.

Сейчас она хотела его еще сильнее, чем раньше. Если бы он сейчас был здесь!

– Что-то ты совсем приумолкла, – заметил Джеймс, когда они доедали взбитые сливки, запивая их черным кофе.

Кина застенчиво улыбнулась:

– Я устала. Знаешь, столько всего надо подготовить…

– О да. – Джеймс откинулся на спинку стула – сама элегантность, изящество и обходительность. – Подумать только, наш городок подарил миру знаменитого модельера! – усмехнулся он. – Я слыхал, что тебе делают заказы даже звезды Бродвея.

– Это правда, – со смешком подтвердила Кина. – Бетти Симе и Джек Джексон, – добавила она, назвав недавних победителей хит-парада, которые были ее давними клиентами и добрыми приятелями. – Не говоря уж о Демпе Кэшли.

– Кэшли? Главный…

– Собственной персоной, – усмехнулась Кина.

– Должно быть, это тебе недешево обходится, – заметил Джеймс, и Кине показалось, что его глаза превратились в окошки кассового аппарата, в которых мелькают цифры.

Кина пожала плечами.

– Я могу себе это позволить, – пробормотала она.

– Так я и думал. Ты смотри… – Он только теперь обратил внимание на изумрудный браслет, снова украшающий ее запястье. Кина выкупила его, уплатив залог. Джеймс скорчил гримасу. Головокружительный успех! Из нищеты за какие-то девять лет взлететь на самую вершину!

– Пришлось немного потрудиться, – заметила Кина.

Джеймс покачал головой.

– Кто бы мог подумать, что у тебя такие задатки! – вздохнул он. – Я просто не мог себе этого представить. Когда я вспоминаю, какие гадости позволял себе говорить…

– Я помню, – оборвала его Кина. – Ты говорил, что я недостойна общества твоих друзей и что твоя мать придет в ужас, увидев меня в вашем доме. Я стояла неподалеку и все слышала.

На лице Джеймса появилась паника.

– А остального ты не слышала? – тихо спросил он. Кина удивленно уставилась на него:

– Остального?…

– Да. Я сказал, что считаю матушку чертовски высокомерной и что если она посмеет что-либо сказать тебе, я задам ей хорошую взбучку, – сообщил Джеймс.

Кина не поверила собственным ушам.

– Но ты еще сказал ужасную вещь о том, каково заниматься со мной любовью…

– Я страшно разозлился на Ларри за то, как он на тебя смотрел, – холодно пояснил Джеймс. – Я сам хотел пригласить тебя на ту вечеринку, но сомневался, что ты согласишься: ведь я был гораздо старше тебя. – Он улыбнулся. – Раньше, до той ночи, когда мы пошли на квартиру к Джеку, тебя было так приятно дразнить. Но потом все стало серьезно. И я решил, что у нас с тобой все равно ничего не выйдет. Моя мать просто стерла бы тебя в порошок, а я к тому времени еще не стал независимым в финансовом отношении. Я понял, что все это безнадежно. И я решил порвать с тобой. Та вечеринка просто ускорила это. Ты уехала из города прежде, чем я успел тебе все объяснить. – Джеймс бросил на нее смущенный взгляд. – Честно говоря, я даже обрадовался. Я боялся этого разговора.

– Я ни о чем не подозревала, – пробормотала Кина, вглядываясь в его голубые глаза.

– Все это правда, – тихо проговорил Джеймс. – Мы теперь стали старше, мудрее. Можно было бы все исправить. Теперь нам никто не сможет помешать.

«Это ты так считаешь!» – подумала Кина, но лишь улыбнулась в ответ. У нее просто язык не поворачивался сказать ему, что мужчина, сидящий напротив нее, едва ли сумел бы занять место юноши, в которого она когда-то была так страстно влюблена. Вернее, была им одержима. Любовь не умирает, а безумная влюбленность со временем проходит. Николас был совершенно прав. Николас…

– Как бы ты отнеслась, – прошептал Джеймс, – к старому доброму обручальному кольцу?

Кина некоторое время медлила с ответом.

– Ты мне очень нравишься, – наконец проговорила она. – Мне приятно было снова встретиться с тобой, и я благодарна за то, что ты рассказал мне правду. Но мы с тобой слишком разные люди. Я изменялась, Джеймс, и вряд ли смогу довольствоваться тем, что ты мог бы мне предложить. Видишь ли, мне уже не восемнадцать лет, – грустно добавила она. – Я стала взрослой.

Джеймс расправил плечи и печально улыбнулся.

– Как жаль, что я уже тогда был взрослым! – прошептал он. – Ты была такой прелестной девочкой! Если бы только…

– Все это очень печально, друг мой, – проговорила Кина, порывисто коснувшись его руки, и улыбнулась, глядя ему в глаза. – Ты мне действительно очень нравишься.

Джеймс улыбнулся в ответ:

– Ты тоже недурна. Как насчет еще чашечки кофе?

Кина кивнула. Джеймс сумел в этой ситуации повести себя так, чтобы у нее не осталось тяжести на душе. Она еще раз благодарно улыбнулась.

– У тебя такая красивая улыбка! – заметил Джеймс. – Как и раньше. – Он махнул рукой официанту: – Еще по чашке кофе!

Наконец наступил день вечеринки. Кина приготовила для себя умопомрачительный наряд: темно-синее приталенное платье из переливающегося атласа с пышной юбкой и отделкой из золотых завитков; к платью прилагалась элегантная накидка из того же материала. Кина выглядела в этом наряде настоящей королевой. Но мысли ее были заняты совсем другим. Она думала лишь о том, появится ли Николас среди ее гостей. Сердце ее замирало при одной лишь мысли о том, что она увидит его снова, что почувствует прикосновение его рук хотя бы в танце. Она так соскучилась по нему! Ей даже не приходило в голову, что можно так сильно скучать о ком-то. Если он не приедет, она просто не доживет до конца вечера!

Кина вышла в зал, когда половина гостей уже собралась. Дом был полон музыки и смеха. Высший свет смешался с местной элитой: пресловутые звезды Бродвея увлеченно беседовали с президентом эштонской сервисной компании. И похоже, все были довольны.

Джеймс стоял у лестницы. Он встретил Кину улыбкой и одобрительным взглядом. Но Кина не заметила этого. Ее глаза беспокойно блуждали по залу, выискивая темноволосую импозантную фигуру в вечернем костюме. Напрасно. Николаса не было нигде.

– Не будь такой угрюмой, – поддел ее Джеймс. – Ты великолепна, только смотри под ноги, когда идешь по лестнице.

Кина не стала объяснять ему, насколько мало ее сейчас волнует собственная внешность, Хотя одна пара с завистью уставившихся на нее глаз принадлежала самой надменной ее однокласснице. Прошлое внезапно утратило для– Кины всякий смысл. Сейчас было важно только одно – Николас. Впрочем, оркестр, который наняла Мэнди, ей понравился. Об этих шестерых музыкантах Кина кое-что слышала еще в Нью-Йорке. И она поймала себя на том, что уделяет им куда больше внимания, чем своим партнерам по танцу, которые, как под копирку, беседовали с ней о ее поразительных успехах.

Наконец Джеймс спас ее от одного особенно неуклюжего кавалера, все-таки ухитрившегося отдавить ей ногу.

– Благодарю, – устало прошептала она. – Ты спас мои ноги от ужасной опасности.

– Очень рад. – Джеймс всмотрелся в ее бледное лицо. – Кина, ты сегодня какая-то подавленная. Я могу чем-нибудь помочь?

«Только если станешь выше, смуглее и перекрасишь глаза в темный цвет», – подумала Кина, но в ответ только улыбнулась и покачала головой.

– Я просто устала, – солгала она. – Пришлось много поработать, чтобы уладить по телефону все дела. Но к счастью, все кончилось успешно. Думаю, скоро дела пойдут на лад.

– Конечно! – ободрил ее Джеймс.

Спустя два часа вечеринка была уже в полном разгаре, а Николас все не появлялся. Кина схватила с пронесенного мимо подноса бокал скотча с водой и разделалась с Ним в три глотка. Она уже давно не пила ничего крепкого, но сейчас ей и в голову не пришло об этом вспомнить. Более того, спустя несколько секунд она залила скотч порцией виски – и тут же почувствовала себя лучше.