Текст книги "Океанская глубина (ЛП)"
Автор книги: Ди Карни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 7
Чтобы он ни сказал, это не могло поколебать ее решимости. Ди покачивалась на одной ноге, засовывая вторую в гидрокостюм.
«Как, во имя Аида, все вот так обернулось?»
Даниле хотелось заорать от отчаянья. Вместо этого он метался по пляжу, матерясь.
Боги, он бы все отдал, чтобы удержать ее в безопасности, а самому отправиться на поиски Анселина, но взвинченная женщина мчалась к подстерегающей их опасности на всех парах. Нравится ему или нет, но придется убедиться, что он переживет эту авантюру. От этого зависит жизнь Ди.
– Я готова.
Данил смог лишь кивнуть в ответ, иначе снова бы засыпал ее аргументами.
«Почему она так поступает?»
«Святые угодники, только поглядите, какие ей пришлось провести приготовления».
Он ненавидел, что ей необходимо так одеваться, но утреннее солнце не нагрело океан как следует. С другой стороны, снаряжение позволяло не беспокоиться об одном моменте. Данил уже объяснил, что придется преодолеть подводный грот – проход в потусторонний мир. Верхние потоки она выдержит, хотя заплыв будет малоприятным. Он должен провести их в грот, а затем начнется самое сложное.
Ди двинулась вперед, но остановилась у самой кромки воды, поняв, что его нет рядом.
– Данил?
«Последний шанс остановить это безумие».
Данил побежал к ней и заключил в объятия. Он посмотрел на ее губы, такой красивый припухлый ротик, и припал к ним в поцелуе, в котором выразил всю свою страсть и смятение. Последняя просьба и надежда, что она позволит ему самостоятельно разобраться в семейных делах, и тайная клятва, что он обязательно вернется.
Но Ди обняла его за шею и ответила на поцелуй. Губы приоткрылись, и язычок Ди дразняще прошелся по зубам Данила, а затем с равным пылом встретился с его языком. Вдохнув сладчайший аромат, саму ее суть, Данил понял, что Афродита выиграла, и ее решение окончательно. Это было обещание остаться с ним, независимо от последствий.
Свист со стороны очистил затуманенный разум Данила, когда он уже начал терять себя в том поцелуе. Они по-прежнему стояли на общественном пляже. Данил был полностью обнажен, а наготу другие не оценят. Особенно сейчас, в возбужденном до крайности состоянии.
Он отстранился со стоном и переплел их пальцы.
– Пошли, богиня. Пора найти моего отца.
* * *
Под водой Ди окутывало такое умиротворение, как нигде в другом месте, а единственным звуком был гладкий ритм ее дыхания. В глубине моря существовала только она сама и ее мысли.
А они сейчас были сосредоточены на тритоне, плывущем рядом.
Она забыла спросить его о морских обитателях и откуда он знает английский. При каждом уходе Данила Ди корила себя за то, что забыла расспросить его о ногах и способности превращать их в хвост. Она хотела узнать о его жизни, семье... абсолютно все. Но когда Данил возвращался, все вопросы теряли значение. Ди охватывало пламя страсти вне зависимости от времени и места.
Теперь же началась сумасшедшая игра под названьем «кровная месть за смерть матери». При других обстоятельствах, возможно, она отругала бы себя за решение пойти с ним.
Но сейчас она не могла мыслить о другом. Она сирота, а горстку друзей можно сосчитать по пальцам на одной руке. Центром ее жизни, как и у Данила, стала одна глупая монета.
В этот раз тритон плыл быстрей, в ушах свистело. Ди прикрыла глаза, наслаждаясь волшебным притяжением воды.
Вскоре они уже оказались на большой глубине, и Данил изменил их направление, поплыв прямо и вверх. Ди попыталась оглядеться. Ничегошеньки не видно. Лишь мрак со всех сторон. Данил сильней сжал запястье, и львиная доля страха, сковавшая сердце Ди, отступила.
Они всплыли, но вместо света их поприветствовала кромешная тьма.
Данил положил руки Афродиты на выступ.
– Я создам для тебя немного света. Оставайся здесь.
Раздался громкий треск, и Ди зажмурилась от вспышки света.
– Что это?
Теперь она могла увидеть куда идти и перебралась на выступ. Несмотря на кислородный баллон, грудь быстро подымалась и опускалась. Только теперь Ди осознала, насколько тяжелым и утомительным был их заплыв. Данил же в свою очередь не показывал и намека на усталость.
– Кажется, люди называют это кварцем. Он производит немного света при трении. Покрытие борозд-солюма усиливает видимость. Если он начнет тускнет, тебе просто надо будет снова его потереть.
– Я никогда не слышала про борозды-солюма, – пробормотала Афродита, не сводя взгляда от источника света. – Изумительно.
Она подняла камень и оглядела пещеру. Невзрачная и совершенно обычная, как и любая другая пещера, в которую Ди ни за что бы ни отважилась полезть.
Со сталагмитов и сталактитов сбегали струйки воды. В углах можно было различить крошечных существ с огромным количеством ножек. Воздух на вкус и запах был влажным. Это не создавало неприятного чувства, но все же при возможности хотелось задержать дыхание. Под ногами похрустывал и пересыпался песок.
– Пойдем, богиня. Когда мы покончим со всем этим, я покажу тебе чудеса океана, которые ты раньше не видела. Обещаю.
Ее пульс слегка ускорился.
– Веди.
Где-то через четыре с половиной метра они остановились перед каменным ликом, очевидно, это был конец пещеры. Ди потрясла камень, надеясь рассмотреть углы, но напрасно.
– Мы пришли, – мягко сказал Данил на невысказанный вопрос. Но самый главный состоял: «Куда?»
– Харон! – заорал Данил. Он позвал еще дважды и стал ждать. Ди подумала, что знает это имя, но не могла вспомнить откуда.
Последнее, что она ожидала увидеть – так это то, что стены пещеры раскроются, словно створки лифта, а внутри еще темнее и страшнее, чем там, где они сейчас стояли. По центру пещеры тек огромный поток воды.
Однако Данил вошел в реку по ступни со скучающим видом. Скрестив руки на груди, он всмотрелся во мрак. Ди не торопясь стянула кислородные баллоны со спины, но гидрокостюм и снаряжение не тронула. Если им придется убегать впопыхах, чем меньше ей придется надевать, тем лучше.
«Харон».
Ди знала то имя и была уверена в этом на все сто.
– Данил, кто такой Харон? Мне кажется, я должна его знать, но воспоминание то и дело ускользает.
Возможно, это была лишь игра света, но в серебристых глазах Данила родились ураганы. Мрачная тень промелькнула на точеных чертах, и Ди впервые поняла, насколько он решительно настроен завершить свои поиски.
– Харон... это паромщик на реке Ахерон... которая сейчас течет перед тобой.
«О господи!!!»
Его слова всколыхнули память. Чтобы попасть в царство Аида, загробный мир, паромщик должен перевезти души через речку Ахерон. Его оплата – монета-обол, которую нашла Ди. Родственники обычно хоронили усопшего вместе с ней, вкладывая монету в рот. На случай если семья была слишком бедна для такого ритуала, душа могла пересечь Ахерон, но прежде этого провести сто лет на берегу, ожидая своей очереди.
Дрожащими пальцами Ди полезла под серебристую «кожу» и вытащила маленькую монетку. В свое время красивая ручная работа стоила гроши. Мизерная цена служила напоминанием сколь бы бедным или богатым ты ни был при жизни, каждый мог получить доступ в царство мертвых.
– Пошли со мной, – сказал Данил, протянув руку. – Давай подождем у самой кромки воды. Думаю, пройдет несколько часов, прежде чем он доберется сюда, а я уверен, ты голодна.
Она положила монету назад и прижала к телу, словно напоминая себе, где ей место. Именно в этот момент желудок заурчал, и Ди улыбнулась.
– Безобразие! Я не помню, когда в последний раз ела. В лучшем случае пару часов назад.
– Мне хочется, чтобы у тебя была светлая голова при встрече с моим отцом. Боюсь, у меня нет пищи, к которой ты привыкла, но я видел пару питательных растений. – Он сморщил нос. – Но предупреждаю, они не очень приятные на вкус.
Взглянув через плечо на таинственную пустошь, она кивнула и пошла с ним. Они сорвали пару горьковатых трав и положили в рот, но еда с трудом лезла в горло. Каждый раз, кладя траву в рот, она закрывала глаза, но желудок все равно протестовал. Неважно сколько раз она споласкивала растения, затхлый вкус заводи не исчезал.
– Тьфу. Этот вкус когда-нибудь исчезнет?
Лежа на спине, приподнявшись на локтях, Данил раскачивал длинный стебель в уголке губ. Он вобрал кончик с огромным удовольствием и всосал как спагетинку. Проглотил и сказал с усмешкой:
– Где-то через часик.
Желудок скрутило от одной мысли об этом, и с губ слетела маленькая отрыжка.
– Я сдохну, – пробормотала Ди.
Данил в мгновение ока оказался на ногах и подбежал к Ди вне себя от беспокойства. Сжав подбородок пальцами, он заглянул ей в глаза.
– Тебе плохо? Что с тобой?
Желудок перестал вытворять кульбиты от одного беспокойства в голосе Данила.
– Не, я в порядке. Правда. Это просто выражение.
– Уверена? Еще не слишком поздно вернуться.
Афродита покачала головой.
– Тебе не избавиться от меня так просто. Я уже тебе говорила и слов своих обратно не беру. Если ты собираешься померяться силами с отцом, тебе нужен человек, прикрывающий тылы. И этот человек – я.
Хватка на подбородке смягчилось, пальцы нежно погладили челюсть. Мрачная ненависть давно покинула взор Данила, осветив фактически блеском надежды.
– Agapimeni, как же я раньше жил без тебя? Ты одна из немногих, кто поддержала меня в моем начинании.
Уголки губ Ди приподнялись в полуулыбке.
– Ты должен обязательно мне рассказать, что это значит.
Он отстранился с непринуждённой легкостью и скользнул рукой с лица на шею. В каждом его движении чувствовалась безмерная нежность. Небольшое пламя тлело в глубине глаз, и Ди знала, как это великолепно.
– Пошли со мной в воду, – прошептал он. – Я покажу тебе.
Глава 8
Он нырнул ничего не опасаясь, но Ди в свою очередь на водную гладь поглядывала с опаской. Боль от гипотермии была слишком свежа в памяти.
Данил сделал идеальное сальто в воде, изящный хвост мелькнул изящной дугой и исчез в темной пучине. Он снова вынырнул на поверхность и протянул руку.
– Можно совершенно спокойно плавать без одежды. Вода замечательная. Поверь мне.
Ди поверила.
***
Пока Афродита раздевалась, Данил чуть не лишился остатков самообладания, нестерпимо желая присоединиться к любимой на суше и насладиться восхитительным телом девушки. Но вместо этого он смотрел и ждал, а сердце громко клокотало в груди. Он почти подобрался к кромке для лучшего вида и машинально зарыл пальцы в рыхлую породу. Челюсть заныла, когда он стиснул зубы, игнорируя желание погрузить член в податливое тело. Данил осознавал, что подошел слишком близко к краю, почти потерял себя. Он глубоко вздохнул, пытаясь очистить разум.
Но показались темные ореолы сосков на округлой груди, и любование превратилось в пытку. В горле пересохло, и Данил облизнул губы. Чертова кожа гидрокостюма опустилась ниже, явив взору плоский животик. Ди немного поерзала, оголяя бедра. Низкий рык эхом отозвался от стен пещеры, и через минуту Данил осознал, что это он сам издал его. К тому моменту как обнажился лобок, голову Данила заслал туман вожделения. Мысли об акте, сексе, занятии любовью атаковали разум, и только имя Ди заглушало их.
«Афродита. Agapimeni. Суженая».
Ди присела на корточки, и взгляд Данила сфокусировался на стыке бедер. Розовые складки блеснули, когда она двинулись, вызвав у Данила новый гортанный рык. Так или иначе, он подплыл ближе, но затем заставил себя вернуться. Но он уже знал, что ее тело жаждало его, и это вызвало щемящую боль в сердце. Он не будет торопиться. Доставит ей удовольствие. Но ему надо заняться с ней любовью немедленно.
Афродита прыгнула в воду ногами вперед и взвизгнула, когда вынырнула. Золотистые локоны облепили ее лицо точно венец, создав великолепный эффект. Широкая улыбка предназначалась только ему.
– Ты сказал, вода не холодная.
– Это правда.
– Врунишка.
Он хохотнул. Каждый медленный круг, которым он огибал ее, казалось, озадачивал Ди, но это был единственный способ охладить безрассудные порывы. Он подплыл ближе, не сводя с нее взгляда. На фоне шепота волн, покачиваясь на одном месте, Ди казалось изящной и красивой, и Данил хотел подольше ею полюбоваться.
– Данил, как вы это делаете… в воде?
Именно это он собирался ей показать.
– На этот раз, по-моему, богиня.
Она обхватила его шею, притянув в объятия. Затвердевшие соски скользнули по его груди, и по всему его телу до самого хвоста прошелся электрический заряд. Данил накрыл уста Ди в ненасытном опаляющем поцелуе, затем опустил рот к пульсирующей жилке у основания горла, прежде чем снова ринуться вверх. Он остановился на секунду и понял, что губами может удовлетворить только часть желаний, но тело требовало большего.
– Задержи дыхание, Ди.
Она заглянула ему глубоко в глаза и кивнула. Темная зелень глаз рассказало многое. Ему принадлежало ее полное и абсолютное доверие. Ди набрала в грудь побольше воздуха, Данил обхватил ее и погрузился в воду.
Он ждал, сможет ли она справиться. Если ей надо будет всплыть, он сделает это немедленно. Ради нее все что угодно. Но Афродита расслабилась в его объятиях, позволив управлять и направлять. Это было неожиданно приятно.
Данил обвил ее ногу вокруг своей талии. Ди поняла его намеренье и обхватила второй ногой. Член мгновенно вырвался наружу и качнулся у ее естества. Ди напрягла руки на его спине. Данил лениво подтолкнул их обоих к поверхности, Ди скользнула вниз, и головка вошла внутрь.
– Откуда он появился? – Удивлённый смех разрезал воздух, как только Ди сделала вдох. Данил сжал ее ягодицы и потянул сильнее на себя. Смех Ди сменился на стон.
– Почувствуй.
Он застонал, когда ее руки схватили основание члена, все еще не проскользнувшие в до конца мягкое влагалище. Она качнулась вперёд, и он вошел чуть глубже. Ее рука по-прежнему двигалась по затвердевшей плоти. У Данила закружилась голова от удовольствия.
– Чешуйчатая оболочка прячет мой орган, пока не понадобится. Задержи дыхание.
Ди кивнула, и вода поглотила их. Водная прохлада стала участником их любовных ласк. Но Данил был сосредоточен на обжигающем жаре Ди. Каждый раз, как он всплывал, океан гладил его член, убеждая погрузиться в Ди снова. Он обожал смотреть ей в глаза в такие моменты, наблюдать волны экстаза, пробегающие по лицу.
Еще дважды они всплывали только чтобы через пару минут погрузиться в морскую пучину. Всю жизнь он ждал, чтобы вот так заняться любовью. Шанс любить Ди стоил тысячи жизней ожидания. Они поднялись на поверхность, и Данил поплыл к прибрежному выступу, пока спина Ди не прижалась к поверхности.
– Моя богиня. Мой agapimeni, – пробормотал он между поцелуями.
Каждый толчок вырывал у Ди низкий стон, заставляя сердце Данила колотиться быстрей. Однако этого было недостаточно.
– Открой глаза, богиня. Посмотри на меня.
Он ускорил темп. Полу прикрыв веки, она умоляла о большем, прежде чем уткнулась лицом в изгиб его шеи. Ее вскрики были громкими, но ему хотелось большего.
– Назови мое имя, Афродита. Позволь небесам узнать о нашей любви.
Ди снова застонала, а звук вибраций отдался в его груди.
– Пожалуйста, Данил.
– Вот так agapimeni...
Тем не менее, он хотел большего. Данил просунул руку между их изгибающимися телами и нашел великолепный бугорок между кучеряшек. Ди задрожала от прикосновения, плоть еще тесней обхватила член. Эротические крики стали прекраснейшей музыкой для ушей.
– Данил! – закричала она.
«Боги, да».
Его тело стало подобно раскалённой лаве. Живот Ди напрягся, когда стенки сжали член, и он резко кончил.
Горячий поток страсти мчался по телу и наполнял ее. Это был первобытный акт обладания, подстегивающий входить сильней и глубже. Чем больше семени она брала от него, тем сильнее он страшился ее потерять.
– Agapimeni. – Он нежно поцеловал ее. – Моя возлюбленная.
***
Они держались за руки, когда спустя пару часов приплыла лодка. Ди ради перестраховки взглянула на Данила, но тот не сводил глаз с паромщика. Но все же нежно сжал ладошку. Ди гордо стояла с ним рядом, расправив плечи.
Это помогло немного унять дрожь отвращения, когда лодка причалила и наконец остановилась. Харон представлял собой кошмарную фигуру, какой она себе его и воображала. Пустые бездушные глаза на изможденном лице смотрели только вперед. Если он и видел их, то Ди не могла этого знать. Она могла только поспорить, косматая борода в жизни ни ведала мыла. С изодранным красно-коричневым одеянием дела обстояли не лучше.
В одной руку он сжимал шест, а вторую скелетную конечность протянул в их сторону. Данил положил туда монетку-обол и переступил на борт. Лодка оставалась неподвижной независимо от смены веса. Ди шагнула к своему тритону, но нахмурилась, когда Харон протянул руку в ее сторону.
«Паромщики воздали епитимию. Что ему еще нужно?»
– Данил?
У того напряглась челюсть.
– Я этого боялся. – Он встал между ней и паромщиком. – Харон, я Данил, сын Анселина и Симеоны. Я веду свою половинку в дом отца, чтобы получить благословение нашего союза. Мы с ней одна душа и я требую прохода для нас обоих. Тебе заплатили за это достойную плату.
На мгновение Ди показалось, что собеседник не согласится. Но пальцы паромщика сомкнулись на монете, и Харон убрал руку. Видимо, вопрос решен. Не считая дела о «второй половинке». Ди взглянула на мужчину, которого столь мало знала, но уже претендующего на ее сердца.
«Неужели Данил правда думает, что мы пара? Зачем он солгал Харону о цели нашего визита? Вполне возможно слова о второй половинке ложь».
Но даже просто от этих слов, по телу Ди побежали сладостные мурашки.
«Не стоит зацикливаться на этой идее, насколько бы она ни казалась заманчивой».
Заглянув ему в глаза, Афродита узнала ответ. За этот короткий промежуток времени и, несмотря на невозможность такой связи, Данил похитил ее сердце.
Данил притянул Ди в объятия, и они прижались друг к другу. Она вдохнула мужской слегка солоноватый аромат, и расшатанные нервы успокоились. Однако удовлетворенность исчезла, когда лодка причалила к другому берегу. Возможно, Харону потребовались часы, но он доставил их до дома богов в считанные минуты.
– Ди, пожалуйста, останься здесь. Я прошу тебя.
Сердитый голос Данила обычно был поводом для беспокойства, но, проклятье, она не выпустит его из своего поля зрения.
Проигнорировав просьбу, Афродита направилась к строениям перед ними. Разочарованно вздохнув, Данил пошел рядом. Они прошли огромную пещеру, и несмотря на искушение заглянуть внутрь, Афродита прошла мимо. От мысли задержаться в пустоши по коже словно ползло стадо сороконожек.
– Когда мы попадем внутрь, он узнает о моем присутствии. Возможно, он знает о моих намерениях. В любом случае, Ди, не вставай между нами.
– Ты знаешь, что отступать слишком поздно. Два неправильных поступка не дадут одного правильного. Чтобы ты ни сделал, это не вернет твою мать.
– Я дал клятву.
– И я не буду хуже о тебе думать, если ты ее нарушишь.
Он положил руку ей на плечо и развернул к себе.
– Я не смогу жить в ладах с самим собой, если даже не попытаюсь ее исполнить.
Афродита изучала его лицо, пытаясь понять
«У этой ситуации должен быть другой выход. Разве у богов нет своего трибунала или чего-то подобного, где придется ответить за тяжелые преступления?»
Пока они ожидали лодочника, Данил рассказал историю своего народа и объяснил их верования. Ди не могла сказать, что со многим согласна, но с другой стороны еще вчера она не верила в русалок и тритонов. Забавно, как за сутки может измениться мировоззрение.
Ди задумчиво прикоснулась к его щеке.
– Чтобы ни произошло, Данил, я буду рядом.
– Его власть крайне ограничена в пределах стен дома. – Возможно, он озвучил это напоминание больше для самого себя. – Возможно, это единственное преимущество, что у меня есть. Это и мое неожиданное появление.
– Ссоры между богами, так?
Ди достаточно много знала про распри между всевидящими существами. Если боги управляли элементами и своими последователями, то просто страшно представить, если они начнут применять свои способности друг на друге. Без ограничений силы не было бы мира.
– Да.
– Ты справишься.
Кивнув и вздернув голову, он повел их через широкие ворота. Ди не могла сказать, что ожидала увидеть за высокими стенами, но внутреннее убранство не вызвало у нее восторга. Дорогие мраморные полы и стены, но кроме этого больше ничего не кричало о роскоши.
«И это место боги выбрали в качестве своего дома?»
Скудная мебель, о которой и упоминать не стоит. Ни декора, ни скульптур обитателей. Фактически ничего. Эхо их шагов было единственным звуком в этой обители. Ди ожидала хоры звучных голосов, раздающихся сверху, экзотические ароматы и виды, дразнящие чувства. Вместо этого обитель богов оказалось стерильной больничной палатой, столь же заманчиво-привлекательной.
Данил направлялся вперед широким целеустремлённым шагом. Для того кто никогда здесь прежде не был, он двигался словно ходил здесь всю жизнь. Вскоре они вошли в коридор с золотыми дверями. Каждая была не похожа на другую, но Данил ни на секунду не сбавил шаг. Он остановился перед одной, но обернулся, чтобы кинуть на Ди последний умоляющий взгляд… и встретил лишь твердость во взоре Афродиты.
Данил повернул ручку и толкнул дверь. Они вошли внутрь, Данил первым. Он остановился только после пары шагов, и Ди встала рядом посмотреть, что привлекло его внимание.
Человек, стоящий у окна обернулся к ним, и Афродита ахнула.
Данил был полной копией отца. Один в один. Если ей и было любопытно, как он будет выглядеть через тридцать лет, то теперь имела об этом точное представление. Возможно, они не виделись ни разу, но надо быть слепцом, чтобы отрицать их генетическое родство.
– Отец, – прорычал в этот момент стоящий рядом Данил.
