Текст книги "Океанская глубина (ЛП)"
Автор книги: Ди Карни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Ди Карни
Океанская глубина
Перевод: Volven, Solitary-angel (со 2 главы и до конца)
Сверка: Milochka, So-chan
Редактура: svetaalex83, Nikita
Худ. оформление: Solitary-angel
Книга скачана с сайта WorldSelena: www.worldselena.ru
Аннотация
Жизнь морского народа относительно проста, но только не для Данила. Его мать убита, её смерть – дело рук его отца, и теперь Данил жаждет отмщения. Благодаря богам, ключ к исполнению мести находится в руках прекрасной человеческой женщины, добиться которой для Данила истинное наслаждение.
Ди наконец-то достигла долгожданного результата. Годы одиноких погружений на утлом суденышке привели её к древней монете, которая бесспорно обеспечит её финансовое благополучие. Но случайно спасший её тритон пускает все эти замыслы под откос. Ведь влюбиться в него никогда не входило в её намерения.
Теперь этим двоим приходится полагаться друг на друга. Начав с искорки веры, они дойдут до полнейшего доверия в поисках возмездия и спасения собственной жизни.
Пролог
Феникс возродился из пепла. Запах обгоревших перьев раздражал обоняние Анселина. Тьма сжимала его в крепких объятиях – свет исходил только от жутких колеблющихся очертаний феникса и пламени. Анселин попытался пошевелиться. Ничего. Чем ярче сиял феникс, тем сильнее понимание заполняло мозг.
– Я сплю, – произнес Анселин.
– Разумеется, – ответил феникс, не открывая клюв.
– Это пророчество.
У Анселина бешено заколотилось сердце.
Те годы, что он был супругом Никс, все переданные фениксом пророчества никогда его не касались. Каждую ночь он спал рядом с ней и знал, что она видит судьбы других, но ни разу супруга не видела его. До сих пор. Сегодня мир, каким он его знал, сошел со своей оси, и ее феникс – ее душа – явилась ему во сне.
– Нет нужды объясняться, Анселин, – проговорил феникс. – Ты знаешь, что от моих слов не сбежать.
Хотя Анселин был полубогом, сила феникса лежала вне его власти.
– Говори и покончим с этим, – высокомерно прохрипел он, не желая признавать страха, что просочился в его сердце.
Пламя феникса взметнулось жаром, образ засиял еще ярче.
– Твои грехи приведут тебя к гибели, Анселин. Боль, которую ты причинил другим, возвратится к тебе. Троица разгромит тебя, и ты перестанешь существовать. Твоя судьба висит на волоске.
Анселин с трудом сглотнул. Даже не чувствуя своего тела, он знал, что дрожит. От пророчеств феникса нельзя сбежать. Они всегда сбываются.
В голосе феникса звучали холод и презрение:
– Троих ты использовал для своих собственных целей. Трижды ты нарушал свои обеты. Твои жизненные силы станут расплатой за твои грехи, и трое принесут тебе смерть. С твоим уходом начнутся новые жизни взамен тех, что ты отнял. Твоей кровью замкнется круг. Так предрешено.
Анселин резко проснулся, ловя ртом воздух. Рядом с ним лежала его огненноволосая супруга, застывшая, словно мрамор, и едва дыша. Преисполненный гнева он задумался, сможет ли уничтожить пророчество, убив свою жену во сне. Ее веки затрепетали.
– Ты не в силах потушить пламя феникса, Анкелин, – прошептала она, пронзив его бирюзовым взглядом и сев на постели.
Поднявшись, Анкелин схватил шелковую простыню, обмотал ее вокруг бедер и посмотрел на жену, еще сидевшую посреди широкой постели. Ее ничем не прикрытая кожа сияла в лунном свете.
– Это ты так думаешь. И если я не убил тебя, это еще не значит, что я не могу изменить пророчество, погубив жизни тех, кто рвется окончить мою, – прорычал полубог.
– Я не желала увидеть такой сон, мой повелитель, – произнесла она холодно, но почтительно.
Он рванул в сторону ванной, подгоняемый яростью.
– Желала, Никс. Ты знала о моем предательстве, и это твоя кара.
Женщина тряхнула головой, кудри цвета червонного золота рассыпались по плечам.
– Анкелин, ты же знаешь, у меня нет власти над снами, над фениксом...
– Да пошла ты! Я всегда знал, что ты бессердечная сука. Как ты думаешь, отчего я искал утешения у других? – зло усмехнулся Анкелин и хлопнул дверью.
***
Оставшись в одиночестве, Никс встала с постели. Лунный свет подчеркивал ее совершенные формы, пока она шла к секретеру. Из небольшого ящика она достала золотое в форме феникса.
Она провела пальцами по стеклу, и в овале возникло видение. Юноша с темными волосами и серебристыми глазами взирал на океан, наблюдая за движением волн. Никс прикоснулась к зеркалу там, где находилась рука юноши, и он вздрогнул. На его коже проявился знак феникса. Он моргнул и стал ошарашено разглядывать изящную татуировку, что обвилась вокруг его бицепса.
Никс положила ладонь на зеркало, и видение изменилось. На этот раз на стекле проявились двое мужчин, очевидно, близнецы, темный и светлый. Они стояли посреди леса, уставившись на луну. Пальцы Никс прикоснулись к торсам, с правой стороны у одного, и с левой – у другого. Оба вздрогнули, увидев как черные этнические линии, знак феникса, сами собой рисуются на их коже.
И вновь ладонь Никс накрыла стекло. Она на мгновение прикрыла глаза, гримаса боли исказила ее прекрасные черты.
Открыв глаза, она увидела изображение мужчины с волосами, светлыми как сияние луны и глазами черными как янтарь. Он стоял около костра, повернувшись к ней. Кончиком пальца Никс нежно прикоснулась к стеклу, как если бы коснулась горла незнакомца. В отличие от братьев, на его лице не отразилось удивление. Наоборот, его взгляд, казалось, пронзил ее насквозь.
Она вновь закрыла зеркало ладонью, и оно потемнело. Положив его обратно в ящик, она вернулась в постель, которую делила с Анкелином прошедшее столетие. Холодная постель. Брак без любви. Скоро пророчество сбудется, и она станет свободной. Анкелин верил, что может уничтожить пророчество. Никс знала, что это возможно при определенных обстоятельствах, но была убеждена, что этого не произойдет. Не в этот раз. Феникс победит. Почти всегда побеждал. И сейчас, если она хочет выжить, он просто обязан это сделать.
Глава 1
С помощью мощных мускулов хвоста Данил стремительно двигался в воде. Он не даст им увидеть свое разочарование или гнев.
Еще один ритуал спаривания, еще одно унижение, которое он должен стерпеть. Вкупе с тем, через что он прошел совсем недавно, он уже не знал, сколько еще способен выдержать.
– Данил, подожди!
«Ну разумеется».
Не было нужды поворачиваться, чтобы узнать, кому принадлежит этот голос. Никто другой не стал бы беспокоиться и искать его.
Тритон снизил скорость, чтобы дать Гагену догнать себя, но все же не обернулся. Если сейчас он увидит сияющую кожу своего лучшего друга или серебристое совершенство его плавников, то его попросту стошнит. Единственное, что было в нем по-настоящему серебристым – это глаза. Разумеется, цвет не был естественным. У всех остальных морских жителей были завораживающие голубые.
Нет смысла упоминать хвост, имевший обыкновение превращаться в ноги в самый неожиданный момент, пока Данил не научился это контролировать. Ноги. Да кому в Гадесе нужны человеческие ноги под водой?
– Что? – рыкнул тритон, пропуская холодные воды океана сквозь жабры. Не смотря на то, что они располагались на шее, он ощущал, с каким усилием проходят струи. Еще одно отличие от остальных. Для них дыхание было абсолютно естественным процессом. Для него – непрекращающейся пыткой.
– Данил, будь терпелив. Ты найдешь себе пару...
Он обернулся.
– Когда, Гаген? Когда эти русалки решат, что не прочь взять в супруги уродца? Когда интерес к тому, каково трахнуть меня, перевесит их здравый смысл?
Что он мог предложить своей паре? Противоестественный секс и, возможно, странных детей, у которых тоже будут ноги. И, если этого мало, из-за своего выбора его избранница будет всю жизнь подвергаться насмешкам.
Гаген вспугнул стайку рыб, что осмелились задержаться и подслушивать.
– Данил, ты хороший парень, и если русалки этого не понимают, это их проблема. Когда придет время, ты женишься. И не сомневаюсь, ты полюбишь свою невесту с непревзойденной страстью. С силой, которой позавидует весь морской народ.
Старый добрый Гаген. Словно поэт, чья душа открыта для всего мира.
Данил отвернулся, но если бы он на мгновение задержал взгляд на глазах друга, то попал бы под влияние его чар. Его друг отчаянно верил, что где-то существует его пара, но надежда Данила таяла день ото дня. Его друг так глубоко верил в вечную любовь, что снова и снова убеждал Данила принять участие в ритуале спаривания.
Тритон ударил хвостом и поплыл, удаляясь от Гагена.
– У меня не хватит смелости, – пробормотал Данил.
– Проклятье, ты можешь подождать?
Он не мог ждать. Вся его жизнь была сплошной проблемой. Насмешки, отчуждение, заброшенность, одиночество, обрушившиеся на него, сделали Данила непригодным спутником жизни. Откуда эта отчаянная надежда найти убежище и понимание, которое он и не мечтал получить?
Данил рассекал волны плечами. Он знал откуда.
Без лучика надежды ему не для чего будет жить.
Гагену удалось поймать его – при небольшом росте он плавал с завидной скоростью. Немногие из морского народа могли потягаться с ним в силе и скорости. Как они стали друзьями, можно только догадываться. Тяжело дыша, он снова позвал товарища по имени.
– Данил!
Лихо проплыв под Данилом, Гаген оказался перед ним, не снизив бешеную скорость.
Гребаное представление было окончено.
Когда друг проделал это снова, Данил рванул вперед, решив не отставать. Проклятый тритон вечно выделывается. Разве этот идиот не понимал, что он не в настроении для дружеских разговоров? И не желает веселиться. Он хотел только найти темную нору, где укрываются слепые рыбы, и спрятаться от всего мира.
Почувствовав прилив сил, он рассек воду так же смело, как и Гаген, следуя за другом вокруг зубчатых краев кораллов и продираясь сквозь заросли жалящих водорослей. Несмотря на все усилия, что он прилагал, чтобы не наслаждаться гонкой, продолжительное скольжение сквозь воду на головокружительной скорости заставляло его трепетать. Никаких мыслей о безопасности и ограничениях. Никаких тревог по поводу русалок или супружества. Почти удалось отбросить думы даже о семье и доме.
Тритоны спугнули стаю рыб, от чего те бросились в рассыпную, а затем вновь собрались. Выступы скал дали Данилу возможность сманеврировать и сократить расстояние. Они проплывали сквозь горячие и холодные потоки – безбрежный океан окружал их калейдоскопом зеленого, синего и черного.
Когда Данил замедлил движение, то почувствовал, что прежние разочарования покинули его. Грудь вздымалась, он ждал, пока Гаген нагонит его. К его изумлению, ему удалось опередить друга на несколько корпусов, и они преодолели около трех морских миль, если не больше. Похоже, в нем больше энергии, чем он думал.
– Было круто, – заявил Гаген, подплыв. – Не знал, что ты на такое способен!
Они оба справились.
– Это не было гонкой. Я просто старался избавиться от твоего жалкого хвоста.
Гаген рассмеялся, но быстро стер усмешку с лица, становясь серьезным.
– Я хотел поговорить с тобой наедине, Данил, и здесь… – Он оглянулся на пустынное окружение, – …возможно, лучшее место, чем любое другое. Это о твоей матери и отце.
Данил едва не отвернулся, но заставился себя не шелохнуться.
– И что же?
– С сожалением говорю тебе, но мы проверили твои подозрения.
– И?
– Ты был прав. – Гаген сжал плечо друга, выражая поддержку. – Улики против него собраны. Основываясь на том, что нашли, мы согласны с тем, что он, скорее всего, убил твою маму.
Он не был удивлен. Просто не мог себе этого позволить. И теперь он не должен позволить таким новостям взволновать его.
Нет, неправда.
Он должен позволить себе чувствовать ярость, чтобы появилась новая цель в жизни.
Он должен прожить достаточно долго, чтобы убить своего отца.
***
Ди старалась не замечать стекающие по бровям капли пота и вращала лебедку так сильно и быстро как только могла. Если опять мечтать о команде, на которую можно было бы переложить всю тяжелую работу, ничего путного не выйдет. «Актиния» принадлежит ей – все просто и ясно. Поэтому она работала на износ.
Ди стиснула зубы, стараясь не обращать внимания на тянущую боль в мышцах. Якорь нужно поднять немедля, потому что она хотела вернуться на берег как можно быстрее. С тех пор как она утром вышла в море, погода резко изменилась, и пребывание вдали от берега может закончиться печально. Кроме того, три года поисков подошли к концу! Сказать по правде, она так и не нашла подтверждений своим догадкам, кроме маленькой серебряной монеты, но, возможно, это и есть ее ключ к цели.
Холодные соленые брызги попадали ей на руки и лицо, пока она с трудом поднимала якорь. Похоже, за что-то зацепился. Ди отступила и дернула за веревку, встав напротив лебедки.
Черт! Чтобы там ни было, эта штуковина застряла на удивление крепко, и лодке не сдвинуться с места, пока не вытащишь. Наверняка якорь нашел себе приятное удобное местечко меж двух камней и испортит ей остаток вечера.
Быстро надев маску, Ди прыгнула за борт. Температура воды мгновенно напомнила о том, что гидрокостюм всегда был необходимой роскошью, но она надеялась, что выберется до того, как совсем замерзнет. Тем не менее, кожа моментально покрылась мурашками. Лучше проделать все быстро. Вода оказалась холоднее, чем она думала.
Подплыв к носу лодки, Ди отыскала веревку и начала спускаться к якорю. Казалось, что к тому времени, как она найдет этот здоровенный кусок металла, ее тело превратится в глыбу льда. Она погрузилась глубже тех отметок, на которых должно было быть дно. Работая настолько быстро, насколько позволяли онемевшие руки, она высвободила тяжеленный якорь и перетащила его на песчаное дно. Она должна действовать быстро и оказаться в лодке, пока течение не отнесло якорь в другое неудобное место.
Однако стоило Ди начать подниматься, как ей показалось, что она заметила какое-то движение. Кошмар для тех, кто страдает клаустрофобией. Лишь маска помогала рассмотреть хоть что-то в этом туннели темноты. Ди повернулась к объекту движения. Скорее всего, это какая-то любопытная рыба решила поинтересоваться, что за млекопитающее имело наглость погрузиться так глубоко.
Кстати говоря, легкие начали напоминать ей, что надо двигаться немного быстрее. Легкое жжение может и возбуждает некоторых дайверов, но для Ди это служило свидетельством того, что она паникует.
Возможно, это паника. А может, и проявление кислородного голодания. Черт, это может быть и гипотермия. Но вот, когда она повернулась, то могла поклясться, что увидела мужчину вдалеке.
Ди дважды моргнула и прищурилась, вглядываясь сквозь конденсат, что образовался внутри маски. Мужчина исчез, но она была абсолютно уверена...
Неважно. Добраться до «Актинии» и обратно на берег. Нужно определить возраст монеты и описать ее. Образ мужчины, плавающего под водой, свидетельствует только о том, что ей отчаянно необходим хороший перепих – если бы все было так просто.
Отбросив сожаления по поводу своей несуществующей сексуальной жизни, Ди сосредоточилась на первостепенной задаче – дернула ногами, пытаясь плыть. Вместо легких изящных движений ее лодыжки застонали в знак протеста, а мышцы голеней словно загорелись. Ди оставила ласты в лодке: она действительно не знала, помогли бы они или помешали. Тело безумно устало. Но если она хочет оказаться в лодке, то должна плыть.
Снова дернулась. Ничего.
Стены ее квартиры были полностью завешены наградами и медалями с соревнований по плаванию, но сейчас ее ноги двигались с грацией брошенных в реку бревен.
Усталость была только частью проблемы. Ди совсем замерзла. Она посмотрела сквозь маску на руку и отметила, что ногти посинели.
Легкие горели. Тело отказывалось двигаться. Мурашки покрывали ее с ног до головы. Она под водой, а из снаряжения у нее только маска.
Не самое приятное место.
«Не паникуй».
Она сможет быстро подняться на поверхность.
«Сосредоточься на чем-то одном».
И не на воздухе, а на движении. Она сможет, черт побери.
Вот. Один легкий рывок, но уже что-то. Ей просто нужно повторять движения снова и снова, пока она не достигнет лодки, правильно?
Ди посмотрела вверх и, несмотря на подбадривание, паника захлестнула ее.
Поверхность оказалась гораздо выше, чем она могла подумать. О боже... Все предостережения друзей о том, что опасно выходить в море в одиночку, дали о себе знать только сейчас. Ей твердили о том, что дайверы работают в парах. Лодочники знают, что лучше не нырять в одиночку. Но, как обычно, она их проигнорировала. Поиски греческого судна превратились в навязчивую идею, а это означало работу без всякой выгоды для партнера.
И теперь она может поплатиться за это жизнью.
Перед глазами возникли разноцветные пятна, мозг отчаянно вызывал в воображении воспоминания о том, как хорош воздух. Веки опустились. Ди хотелось плакать, но вместо этого она слабо дернула ногами. Но тело все равно не поднималось, а продолжало медленно опускаться.
Ди не хотела умирать вот так.
«Только не так!»
Она снова ударила по воде, но не знала проплыла ли хоть сколько-нибудь, потому что не чувствовала ног. Мысли об «Актинии», серебряной монете и целях в жизни пронеслись в ее голове. По непонятной причине она думала и о мужчине, что плавал с ней под водой несколько минут назад.
А потом она уже ни о чем не думала.
Глава 2
Ди стояла на четвереньках и покачивалась словно пьяная. Желудок мутило от морской воды. Она хотела подползти к бортику и перегнуться через него, но ослабевшее тело отказывалось повиноваться. Вместо этого Ди прокашлялась и опустилась на палубу. Она неудержимо дрожала, но из-за нехватки сил не могла ничего сделать.
Подняв голову, она заглянула в серебристые глаза мужчины, который цеплялся за корму возле мотора.
– Кто вы? – прохрипела она. Во рту стоял привкус, словно она облизала зад собаки. Кроме того она боролась с ужасным желанием свернуться калачиком и мгновенно уснуть.
Не то чтобы имело значение, кто он и как сюда попал. Не нужно говорить, что она обязана ему жизнью. Ди почувствовала в последние мгновения теплые объятия смерти. К ее удивлению, вместо этого она очнулась в руках незнакомца.
Он должно быть замерз. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а Ди по собственному опыту знала, насколько холодна вода после заката. Мужчина не казался встревоженным. Он просто смотрел на нее гипнотическими глазами и покачивался в чернильно-зеленых водах океана.
Длинные черные волосы обрамляли лицо, с густых черных ресниц капала вода на щеки, но его это не волновало. Четкие точеные черты лица представали совершенным скульптурным изваянием. Ди подумала, что мужчина скандинавец, судя по бледной коже, но темным волосы не вязались с ее предположением.
К ее полному удивлению, мужчина подтянулся к задней части лодки, до того как Ди успела изучить все черты лица. И боже, дорогая Мария, теперь у нее появилось еще большее представление о нем. Широкие плечи, словно из камня высеченное туловище и прекрасная плоть между бедрами.
«Дыши милая. Ты уже видела член прежде. Но мой Бог...»
Дрожь отступила на второй план по сравнению с потребностью встать и отступить... или подойти ближе в зависимости от многого.
– Что ты делаешь?
Он встал сбоку от нее и устроенного ей беспорядка и прошел дальше. Точнее не прошел, а заковылял, дрожа также сильно, как и Ди. Лишь вцепившись в железные поручни ради безопасности, незнакомец смог удержаться на ногах.
«Здорово!»
Ее спаситель качался как осиновый листочек на ветру.
– Эй! – окликнула она, умудрившись сдвинуться на дюйм, чтобы увидеть, что он делает. – Куда ты идешь?
Перед ее взором мелькнула соблазнительная задница, и незнакомец исчез в каюте. Дрожь немного стихла, но глупые ноги отказывались двигаться. К тому времени, как он вышел через минуту, все тело Ди ломило из-за попыток пошевелиться. Оставалось только надеяться, что мужчина не решил обокрасть ее, в противном случае Ди сомневалась, что найдет силы остановить его.
Челюсть отвисла, стоило Ди заметить сверток в его руках. Незнакомец колебался, но все же подошел и укрыл ее плечи одеялом.
– В следующий раз будь осторожней, – пробормотал он.
Трясущимися руками она сильней закуталась в одеяло.
– Спасибо, – сказала она. От благодарности в горле встал комок. Кто бы знал, что кусок ткани может быть столь желанным. Может ей свернуться калачиком под ним прямо здесь и просто немного поспать.
Она заставила глаза широко распахнуться, когда незнакомец опустил подбородок и встал. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он перекинул ноги через борт лодки и оттолкнулся. Но перед этим она заметила намек на улыбку.
* * *
Данил никогда раньше не видел их вблизи. Людей. А уж тем более чтобы настоящий человек из плоти и крови находился в его объятиях.
Он никогда не встречал Анселена, своего полубога-отца, хотя мать говорила, что Данил напоминал ей его. Когда мать была жива, всякий раз когда она говорила об Анселине, ее взгляд становился мечтательным и отсутствующим, несмотря на многие годы разлуки,. Это был короткий роман, но она любила его отца с силой урагана. Данил никогда не понимал, почему мать по-прежнему испытывает страсть к отцу, но подержав женщину в объятьях, он начал понимать.
На ощупь такая мягкая, а кожа гладкая. Он думал о человеческой анатомии и странных ногах, внушающих ему отвращение, но только не в этом случае. В отличие от русалок, человеческая женщина прикрывала грудь треугольниками эластичного материала. Они немного замаскировали отвердевшие соски. Точно такой же материал прикрывал область между ног. Возможно там генитальная щель? Запах оттуда опять же отличался от русалочьих, но в тоже время был так обольстителен и вызывал желание просунуть туда нос. Возможно, язык.
Данил застонал. Сама идея об этом возбудила его.
Сейчас он плавал кругами вокруг лодки, неспособный найти оправдание, почему медлил и не уходил, когда его еще ждали дела. Но она была такой хорошенькой. Намного лучше, чем он когда-либо воображал. Когда он вернется в город тритонов, то первым делом заплывет в библиотеку. Он хотел знать больше. Пусть остальные продолжат насмехаться над ним за лишнюю трату времени. Он разговаривал с человеком, немного узнал о ее судне и получил шанс снова проверить свои знания. Его мозгу потребовалась минута на осознание, но хвала богам за его божественное происхождение. Кто знал, что дары: умения говорить, перевоплощаться и множество других обнаруженных тритонами – казавшиеся бесполезные теперь можно использовать?
Его причины задержки, по крайне мере, были двойственны. Ключ находился где-то в этом районе, если только ведьмам можно верить. В принципе он ведь может делать два дела одновременно?
Он найдет ключ и будит следить за лодкой, пока девушка не уплывет. Хотя откуда взялось это чувство защитника? Хрупкие люди выживали достаточно долго без любой помощи от его вида. Несмотря на любопытство, она достигла достаточно хорошего результата и без Данила.
Но где были эти мысли, когда он смотрел ранее, как она тонула? Посейдон потребовал себе ее маленькое тело, но Данил вмешался, наплевав на последствия.
«Без сомнения последствия будут».
«Подожди», – подумал он, сжав челюсть. Ему нужно сосредоточиться. К смерти Семеоны, его матери, необходимо относится с заслуженным уважением, похоть к человеку здесь неприемлема. Потребовалась неделя, чтоб найти способ добраться до Анселина, даже с помощью Гагена.
«Ты так близок совершить правосудие. Сосредоточиться».
Данил посмотрел на заколдованный коралловый сланец, прошептал волшебные слова и подождал свечения, которое отметит нужное направление. Сланец загорелся ярким светом как и ожидалось, но вместо того чтобы образовать тонкую линию для него, жар пульсировал как сердцебиение. Его собственное сердце ушло в пятки.
«Я на месте».
Он был настолько близко, что сланец не мог точно определить место, где покоится ключ.
Он оттолкнулся хвостом, удерживая взгляд на сланце. Куда бы он ни поплыл, сланец возвращал его к этой точке. Над ним находилась лодка, а внизу темнота. И где-то посредине находилась месть, которой так жаждал Данил.
Он глубоко нырнул, игнорируя изменения в давлении, что часто вызывало затруднение в дыхании. Ни один другой тритон не должен был обращать внимание на работу простых автономных рефлексов, но Данил знал о каждом сделанном вздохе и выдохе.
Здесь вода была холодной. Рыба не такая энергичная как выше. Но как бы сильно он ни искал, но негде не смог найти хоть что-то отдалено напоминающее ключ. Он плавал взад-вперед, вглядываясь во мрак, проверил все карманы в поисках любого места, куда мог упасть ключ.
Возможно, ведьмы ошиблись или просто обманули, чтобы избавиться от него, но это шло вразрез всему, что он знал о ведьмах. Пока им платят запорошенную цену, они предлагают свои услуги.
«Будь прокляты боги».
Он повернул голову к поверхности и определил местоположение судна, которое должно было уже переместиться. Странно. Он думал, что девушка непременно попытается добраться до священных земель.
Медленно поднявшись на поверхность, он направился к лодке, зная, что она может двинуться в любой момент. Но судно дрейфовало на одном месте, и Данил добрался до него с возросшим беспокойством. Волевое усилие, и он преобразил хвост в ноги. После небольшой паузы Данил забрался на корму. Игнорируя покалывания, охватившие нижнюю часть тела, он сделал глубокий вздох от вспышки боли из-за первого шага. Это было чьей-то дурацкой шуткой, но он мог заставить глупые штуковины двигаться после минутной боли.
Данил оказался на открытой небольшой площадке, где оставил ее. Сердце грохотало с каждым совершенным шагом, но он не нашел ее где ожидал. Затем он вспомнил о маленькой каюте и направился к ней. Дверь, как и прежде, распахнулась, и перед взором предстала большая кровать. На этот раз девушка лежала, свернувшись на ней.
Дрожащая и посиневшая.
«Это неправильно».
Он достаточно знал о людях, чтобы понимать – они не должны так выглядеть.
Все тело сотрясала неудержимая дрожь. Дыхание стало неровным и быстрым.
Веки затрепетали над темными глазами, когда она пыталась взять под контроль свое тело. И видно проигрывала в этом сражении.
Данил бросился к ней и провел рукой по плечу, не зная как помочь. Остекленевшие глаза широко распахнулись.
– Т-та-так хо-ло-дно, – выдавила она сквозь постукивание зубов. – Т-та-так хо-ло-дно.
Боги, он не подумал. Девушка не привыкла к воде, в которой он жил. Ее кожа была на ощупь ледяной. Ничего подобного не было, когда он не так давно нашел ее. Посейдон все равно сделал по-своему и в итоге заявил на нее права.
Иногда помогало наличие друга, с которым можно было отправиться в следующий мир. Он не знал ее, этого человека, но с радостью был готов служить ей в роли проводника. Он лишил ее легкой смерти на дне моря и заставил терпеть муки в сухом воздухе.
Он лег возле нее и обнял руками дрожащее тело. Его влажная плоть прижалась к ней, но он продолжил держать ее, зная что это лучше чем ничего. Лучше смерти в одиночестве.
Он подверг ее этим мукам и теперь сожалел о содеянном. На глаза отчего-то навернулись слезы.
Ему просто было неимоверно жаль.
* * *
Ди дрейфовала между пробуждением на мягкой кровати и...
О, черт.
Теплым телом, к которому прижималась спиной.
Не просто телом. Мужским телом. В этом не оставляла сомнения твердая длинная плоть зажатая между ее ягодиц. Одна рука покоилась на ее животе, другая согнута под головой. В то время как разум вопил о необходимости бежать и убираться как можно дальше, тело мурлыкало от удовольствия. Пытаясь найти компромисс между двумя позывами, она повернула голову и посмотрела в знакомые серебристые глаза.
– Тебе хорошо? – спросил он.
Безупречный мистер Большое достоинство, с телом, словно созданным скульптором, герой лежал около нее на кровати и хотел знать насколько ей хорошо?
– Да, – ответила она на выдохе. Спасибо что спас мою задницу. Фактически дважды.
Он разорвал зрительный контакт, чтобы взглянуть между их телами.
– Это очень красивая попка. Стоящая затрат.
«Дыши».
Она могла оскорбиться Могла испытывать благодарность. Вместо этого тело словно предало ее, соски затвердели, а между ног появилась ноющая боль. Слава богу, на ней по-прежнему черное бикини. Оно обеспечивало по крайне мере иллюзию приличия.
«Соберись».
– Кто ты?
– Меня зовут Данил.
– Даниэль?
Он улыбнулся.
– Почти.
Он снова произнес имя. Она повторила произношение, и он с одобрением кивнул.
– Мои друзья зовут меня Ди.
Он вопросительно поднял бровь.
– Умри[1]1
Данил немного неправильно произносит имя героини: не как Ди, а как Дай (это созвучно с английским словом «умри»)
[Закрыть]? А как зовут не друзья?
– Афродита.
Даже произнося имя, она в отвращении сморщила носик.
– Эх. Ди. Рожденная морем, – пробормотал он.
Она пожала одним плечом.
– Или богиня моря, в зависимости кого спросить.
Его взгляд пристально следил за движением. Прядь волос скользнула по ее плечу. Она поморщилась из-за прически, но затем улыбнулась.
Голый парень спас ей жизнь. Дважды.
Голый парень лежит за ее спиной в постели. И она беспокоится по поводу волос?
Данил накрутил прядь на палец и потянул. Не отводя от нее глаз, он опустил голову и провел ртом по ее коже. Мурашки, побежавшие по коже, были вызваны не температурой.
– Тоже верно, – сказал он, прежде чем подарил еще один нежный поцелуй. – Откуда я родом, с богинями делают только одно.
Сердце бешено грохотало в груди. Вероятно, его даже слышали люди с другого континента.
– И что же?
– Поклоняются ей.
