Текст книги "Видимость"

Автор книги: Д.Х. Сайдботтом

Соавторы: Дьюки Кер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Мягкая нежная ткань, которая укрывало мое тело, одновременно укутывала уютом и раздражала кожу, которая сплошь и рядом была покрыта царапинами и ссадинами, особенно на спине. Комната, в которой я находилась, была поразительно прекрасной и роскошной. Шелковое постельное белье украшало деревянную кровать огромных размеров, тот же материал обтягивал предметы мебели. Пол был тёмного цвета и приятно контрастировал с белоснежными стенами и шторами.

Мучительный стон вырвался из моего горла, когда я попыталась сесть, давление, которое пришлось на челюстные мышцы, отдавалось в моей гудящей голове, оставляя после себя болезненное ощущение, будто тысячи булавок и иголок впились в мое лицо и шею.

– Даже не пытайся двигаться, Белль. – Его голос был глубоким и хриплым. Я даже не предполагала, что он находится со мной в комнате.

Тень пересекла комнату, направляясь ко мне, затем его мощное тело предстало перед моим взглядом. Он был одет в белые брюки и рубашку того же цвета, шелковая материя свисала по двум сторонам на его твердой груди, а галстук небрежно развязан. Я хотела открыть рот, сказать ему что-либо, но не могла из-за острой боли в челюсти.

– Тебе не следует разговаривать и двигаться, Белль. Ты сильно избита и тебе необходимо время, чтобы пойти на поправку. Я не собираюсь рассыпаться перед тобой в извинениях за его действия, это сделал он, но могу сказать точно, что парень поплатился собственной жизнью за то, что посмел прикоснуться к тебе даже пальцем. Я не терплю неповиновения и не уважения ни от кого, а ты всецело принадлежишь мне и только мне, поэтому, когда он посмел коснуться тебя, то проявил прямое неуважение ко мне.

Я хотела, чтобы желчь, которая опаляла мое горло, вырвалась и испепелила мое тело. Ему было наплевать, что я была изнасилована хреновой штуковиной, или что я не могла произнести ни одного долбаного слова из-за сильнейших ушибов и травм, которые нанес мне поддонок, с которым он оставил меня. Я не могла понять свои чувства, почему меня так огорчало его безразличие, его предательство, что он даже не мучился из-за произошедшего. Прикрывая глаза, я пыталась прогнать подступающие слезы. Они отзывались во мне слишком знакомыми ощущениями, капая и скользя по моему лицу, цепляясь и собираясь маленькими бассейнами в моих волосах.

Я почувствовала, как тень накрыла меня, затем его теплое дыхание согрело мое лицо, знакомый мужской запах заполнил мои чувства. Мои глаза медленно открылись, его черты лица выглядели расплывчатыми из-за слез, что застилали мои глаза.

– Все не так, как тебе кажется, Белль, созданная иллюзия не есть реальность. Но ты слишком слаба, чтобы принять и узнать всю правду. А сейчас просто отдыхай и набирайся сил. – Секунду спустя, он прижался к моим губам, заставляя меня вздрогнуть. Теплое влажное прикосновение его языка, который прошелся по моей нижней губе, смягчило боль от ушибов и порезов.

Я крепко сжала глаза. Я не желала, чтобы хоть кто-то прикасался ко мне. Также не могла позволить себе признать печаль и щемящее чувство боли оттого, что я так сильно хотела, чтобы он обнял меня, пока бы я не выплакала все слезы.

Я вонзилась ногтями в нежную кожу на бедре. Острая боль больше не беспокоила меня. Это была четырнадцатая отметина на моем бедре. Делая их, я считала закаты и восходы, чтобы иметь представление, сколько уже нахожусь в этой комнате. Мир снаружи был скрыт от меня деревянными ставнями на окнах, но солнечный свет проникал через щелки, так я и могла понимать, что сейчас день.

Мышцы на руках и ногах тянуло, странное ощущение, потому что я не двигалась на протяжении долгих двух недель. Я находилась на постельном режиме, трубка была вставлена в горло, чтобы кормить меня, потому что я не могла открывать рот, а в вену вводили лекарство для пребывания большой части времени в спокойном состоянии.

Данте, мистер Трой, навещал меня, когда я спала, смотря на меня и жестко сжимая кулаки. Это должно было напугать, но меня не пугало, наоборот, помогало мне вырываться из кошмарных снов, в которых тот ублюдок трогал меня. Малику не разрешалось заходить в комнату. Я не видела никого, и теперь стены, словно сжимались вокруг меня, а гнев заполнял мой разум, играя с ним и раздражая мое зрение. Я желала видеть и чувствовать солнце, как его теплые солнечные лучи убаюкивают меня в своих объятиях.

Я повернулась к двери, когда услышала, как приближается шум шагов. Дверная ручка повернулась, и Данте вошел в комнату. Он остановился, когда увидел, что я не лежу на кровати. Мистер Трой замер на месте, пялясь на меня и вселяя чувство беспокойства. Я быстро посмотрела на ночную рубашку, в которую была одета, чтобы убедиться, что не показываю ему ни миллиметра обнаженной кожи, тем самым ограждая себя от его вожделеющего взгляда.

– Привет, – неловко промямлила я, махая ему рукой, а затем стыдливо опуская ее.

– Ты знаешь, кто я??

Что это еще за вопросы? Черт, может, это что-то типа теста, он хотел убедиться, знаю ли я его фамилию и имя?

– Мистер Трой, – ответила я смиренно. Его глаза вспыхнули чем-то, что я не могла разгадать. В моем желудке как обычно зародилось нервное волнение. – Данте, – прошептала я.

Он выдохнул и бросился ко мне, укутывая меня в медвежью хватку. Из-за его крепких объятий мне стало тяжело дышать.

– Ты помнишь. О, детка, ты помнишь.

Сплю, я, должно быть, сплю. К черту эти яркие сны.

Его хватка ослабилась, руки двигались вверх по моей спине, а затем обхватили лицо. Его губы целовали меня.

– Ты помнишь. – Это был не вопрос, и надежда в его голосе оставила меня полностью в замешательстве.

Моя каменная поза, должно быть, выдавала то, что я была потеряна. Он перестал нежно целовать меня и нашел мои глаза. Дверь снова открылась. Вошла женщина. Это была галлюцинация или сон, не было другого объяснения.

– Она все еще не помнит. – Его слова душили.

– Дай ей еще немного дней, Данте.

Его поза излучала ярость, когда он повернулся к ней, его тело было жестким и почти раскачивалось.

– Прошло две недели, Делия!

Что произошло?

– Привет, Стар. Ты можешь сказать, помнишь ли ты меня.

Я взглянула на женщину. Она была привлекательной, где-то около тридцати лет. Она была ниже меня на несколько дюймов, но высокие шпильки прибавляли ей роста. Каштановые волосы были собраны сзади в аккуратный пучок. На ней была юбка-карандаш, белый медицинский халат, под которым была шелковая блузка. Женщина была полностью чужой для меня, и я не чувствовала, что знакома с ней.

– Нет, – произнесла я.

Ее голова опустилась на папку в руках, которую я не заметила прежде.

– Ладно, хорошо, меня зовут Делия, на самом деле мы подруги, Стар. – Она улыбнулась мне, как будто это все, что требовалось, чтобы я была в порядке от ее заявления. – Я попрошу Малика принести тебе какую-нибудь одежду, чтобы накинуть, и затем мы с Данте вернемся, чтобы поговорить с тобой.

Какого черта?

Мгновение спустя меня снова оставили одну, задаваться вопросом, действительно ли это все происходило. Малик вошел со стуком, чтобы предупредить меня о своем присутствии. Почему все внезапно начали вести себя так цивилизованно? Он улыбнулся мне и без слов положил на кровать джинсы и футболку, а затем снова ушел.

Я немедленно подошла к одежде и побежала в ванную, чтобы надеть ее. Это было что-то маленькое, что мы все воспринимаем как должное, но быть в нормальной одежде, снова заставило меня почувствовать себя человеком. Они идеально подходили, хотя вещи были не новые. Как будто они были специально куплены для моих размеров.

Я опасалась из-за того, что все изменилось. Эта прекрасная комната так контрастировала с клеткой, в которой я жила до изнасилования. Это все было для того, чтобы я почувствовала ложную безопасность? Прежде чем я позволила своему разуму свести меня с ума еще больше, я услышала, как люди снова вошли в комнату.

Я осторожно выскользнула из ванной. Волосы у меня на затылке встали как у дикой кошки, подготавливая меня, когда Данте замер, стоя сбоку от Делии и пронзая меня своими глазами.

– Стар, ты не возражаешь пойти с нами, пожалуйста? – спросила женщина.

Я переместила взгляд между ними.

– Куда? – моя нервозность собиралась убить меня. Я ощущала отголоски медленного стука сердца в своем теле, как будто я была пустой, и оно дразнило меня этой пустотой внутри меня.

– Просто в другую комнату, где мы все сможем сесть.

Хорошо, это казалось не слишком ужасным, если, конечно, это не уловка. Данте повернулся и вышел из комнаты первым, а Делия махнула рукой, чтобы я последовала за ним.

Мы были в доме, стиль темного дерева из спальни продолжался по всему пространству. Было ли возможно, что всё это и моя тюрьма находились в одном и том же месте? Будто почувствовав мои мысли, Данте произнес своим баритоном:

– Тебя перевезли, пока ты была без сознания. Это наш дом.

Наш? Он имеет в виду его и Делии? Он женат? О боже, я чувствовала себя хуже, чем когда-либо.

Коридор, по которому мы сейчас шли, перетекал в красивое жилое пространство, с большим количеством сидячих мест, прекрасным деревянным столом и книжными полками, которые занимали всю дальнюю стенку. Нейтральные цвета придавали легкость пространству и впервые с тех пор, как я проснулась в той клетке без воспоминаний, я смотрела в окно, в которое сквозь открытые жалюзи просачивались лучи солнца. Я ощущала себя как ребенок, впервые увидевший океан.

Мои ноги несли меня по направлению к лучам, вызывая желание прикоснуться к ним. Лучи проскользнули по моим ногам, талии и груди, пока не оказались на моем лице, согревая его. Закрыв глаза, я почувствовала, как слезы пробивались сквозь реснички. Всё, на что я была способна в тот момент – это вдыхать и выдыхать, пока мое тело радовалось чему-то настолько простому.

– Стар, подойди и сядь, нам надо многое обсудить. – Я подавила печаль, загрустив по свету, когда тени рассеяли его тепло. Прошла по комнате и села за столом вместе с ними. – Как я говорила ранее, меня зовут Делия, и я твоя подруга.

Я не произнесла ни слова, просто смотрела на нее, ожидая, что она продолжит. Однако я не была подготовлена к ее следующим словам:

– Я работаю на твоего жениха.

Эта фраза пронеслась по моим внутренностям как табун скакунов. Комната начала расплываться перед глазами, но все пришло в норму, когда Данте протянул руку через стол и взял мою в свою. Медленно я повернула к нему голову. Он... улыбался мне.

– Вы с Данте попросили меня помочь вам с этим проектом.

– Фантазией, – отрезал Данте.

Она улыбнулась ему, прежде чем продолжила:

– С фантазией, которая была у тебя, Стар.

Гудение в моих ушах усилилось. Она говорила какую-то ерунду. Во всем этом не было никакого смысла.

– Детка, – вздрогнув от его открытого выражения привязанности, я выдернула свою руку из его и прижала к своей груди. Я с отчаянием смотрела на них, умоляя, чтобы они перестали говорить загадками.

– Действие препарата, который удерживает твои воспоминания скрытыми, должно было ослабевать, но по каким-то причинам мы не совсем уверены, что это происходит.

Они накачали меня чем-то, чтобы мои воспоминания исчезли? Это вообще возможно?

– Моя компания произвела препарат, который подавляет воспоминания. Его используют, чтобы помочь жертвам тяжких преступлений. Он помогает им исцелиться, медленно свыкнуться с тем, что с ними произошло. Препарат ослабевает, кусочек за кусочком, возвращая твою память.

Я не могла осознать то, что услышала. Они использовали препарат, помогающий жертвам тяжких преступлений, чтобы совершить одно из них. Я, должно быть, высказала свои мысли вслух, потому как Делия ответила мне:

– Данте твой жених, Стар. Он безмерно любит тебя, поэтому и воплотил твою фантазию в жизнь.

Нет, нет, нет! Данте и я? Нет. Нет!

– Ты лжешь! Кто может захотеть подобного? Я была похищена, унижена, избита, лишена обычного человеческого общения! Я была ИЗНАСИЛОВАНА! – крик вырвался прямиком из горла.

Злость, которая ослепила Данте, физически ощущалась в воздухе.

– Этого не должно было произойти. Ты сама выбрала его, ты доверяла ему, Стар! Я знал, что его женщина интересовалась мной, но ты доверяла тому мужчине всецело. Я никогда не прощу себе такую ужасную ошибку, и он заплатил за всё. Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, и я знаю, что ты не помнишь этого, но ты моя, Стар. Мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне. Если ты копнешь поглубже в своем сердце, то почувствуешь меня там. Твое тело уже согласилось с этим, иначе ты бы никогда не отдалась мне.

Это было слишком нереально. Я не могла выдержать их взгляд, в котором таились ожидания, что я щелкну пальцами и внезапно поверю всему, что они мне рассказали.

Я оглядела комнату, избегая его взгляда, ожидающего, что я скажу ему... что? Я резко встала, почти уронив свой стул, когда мой взгляд приземлился на одну фотографию, которую не заметила, когда впервые вошла в комнату, слишком ослепленная солнцем. На фото я лежала на пляже... с Данте. Улыбка на моем лице была искренней. Я выглядела счастливой и влюбленной.

Я начала отступать назад, пока не врезалась спиной в стену. Медленно сползая по ней вниз и подняв колени к груди, я обняла их руками, а мой разум затуманил шок. Это не было правдой, это была не я. Это было нереально.

Тысячи ледяных градинок ударяли меня, лишая возможности дышать и заставляя мою кожу съеживаться в мучении. Моя одежда мгновенно промокла и прилипла ко мне как вторая кожа. Мои крики эхом раздавались в душевой кабине, в которой я стояла. Холодные градинки превратились в теплый дождь, барабаня по коже. И вот тогда я поняла, что меня в действительности держали. Сильные руки обхватили меня за талию и грудь, тепло его тело давило на мою спину, успокаивая меня. Он дышал в мое ухо, избавляя от шока, в котором я была.

– Мне жаль, но ты была в ступоре, ты не отвечала. – Он убрал руки так, что я могла повернуться к нему лицом. Его выражение лица было наполнено болью и гневом, а его потребность, чтобы я поняла, почти душила меня. – Мне жаль, детка. Я никогда не хотел, чтобы ты прошла через это. Это было слишком рискованно, но это была твоя фантазия, и я пообещал, что воплощу в жизнь любую фантазию, готовясь к самой большой – нашей свадьбе.

Вода лилась на меня, впитываясь в мою кожу. Я желала, чтобы вместе с ней пришли мои воспоминания, кем я была.

– Почему я хотела этого? Быть оттраханной перед публикой кем-то, кого я не знаю? – мой тон был обвиняющим и горьким, но это то, что я чувствовала. Независимо от того, что кто-то говорит тебе, что ты – это ты, не иметь никакого воспоминания, что я хотела этого – это чувствовалось как насилие, физическое, а теперь еще и эмоциональное.

– Бл*дь! – он ударил кулаком в стену, отчего плитка немного треснула, а кровь выступила из раны и начала капать с его костяшек. – Я, черт побери, не хотел делать это дерьмо, Стар. Ты хотела, поэтому я повел себя немного жестче, чем мы обсуждали, но это потому, что ты хотела этого! Ты принадлежишь мне! Откуда у тебя фантазии быть похищенной и трахнутой похитителем? – он был искренен, что пугало. – Я сдался и дал тебе то, что ты хотела, и использовал этого мудака Тео по твоей просьбе, а он напал на тебя.

Его тело отклонилось, врезалось в стену и сползло вниз, он согнул ноги в коленях, расположил на них локти и схватился за голову руками.

– После всего, ты даже не помнишь меня. Я чувствую, как будто кто-то вырвал мое сердце.

Мне хотелось подойти к нему, опуститься на корточки и обнять его, но все это было таким нереальным, что я не могла двигаться. Я чувствовала, что приросла к земле, когда наблюдала как этот властный мужчиной, который я думала, купил меня и собирался использовать как сексуальную рабыню, превратился в тень мужчины, которым, я думала, он был. Он любил меня? Я любила его?

– Мне нужно вытереться. – Глупо, неуместно, непродуманно, но это все, что я могла придумать, чтобы сказать. Темные глаза вспыхнули, чтобы захватить мои. Его взгляд был требовательным и заставлял смотреть на него. Он гипнотизировал, и у меня появилось сильное желание подойти к нему. Когда он смотрел на меня, было что-то принудительное в его глазах, что укоренилось во мне. Боже мой, всегда и только с ним я чувствовала связь, мое тело пыталось побудить мой разум к воспоминаниям.

– Полотенца в ящике, где ты хранишь. Это твоя ванная, Стар. Ты сама декорировала ее.

Мои глаза осматривали каменные плитки, покрывающие все пространство. Большое зеркало на задней стене возвышается над раковинами, зеркало было освещено – это женская ванная.

– Наша комната через смежную дверью. Рядом запасная комната, которую я иногда использую. – Я спрошу насчет этого заявления позже.

Я подошла к шкафу, достала несколько чистых полотенец и протянула одно ему, прежде чем пойти в ту комнату, которая, он утверждал, была наша. Я перестала дышать, когда увидела окна от пола до потолка; занавески висели свободно, легкий ветерок дул через приоткрытое окно. Натуральный аромат и вкус свежего воздуха это то, что мы воспринимаем как должное. Улыбнувшись и глубоко вдохнув во всю силу своих легких, я почувствовала его позади себя. Я сняла мокрую одежду со своего тела, чтобы с нее не капало на мягкий ковер, застилающий пол, а затем обернула полотенце вокруг себя.

Белые стены и красная мебель украшали эту комнату. Богато и тепло. Мои ноги несли меня к комоду, уставленному духами. Подняв крышку, я понюхала каждый бутылек, отчаянно пытаясь побудить воспоминания или любую подсказку обо мне и моих предпочтениях. Мои пальцы коснулись каждой поверхности, надеясь вызвать что-нибудь, но ничего не приходило.

– Вся твоя одежда в твоей гардеробной. – Он указал на дверь. Когда он толкнул ее, чтобы открыть, тепло от его тело уплотнило воздух вокруг нас. – Вот выключатель.

Куча одежды висело на вешалках, место было больше чем в ванной. Модные ткани, платья, пиджаки.

– Шкафчики, где ты хранишь свои джинсы и топы, – пробормотал он, жестом указав на ящички расположенные внизу встроенного шкафа.

– Ты не возражаешь, если я переоденусь? – спросила я робко.

Он уставился на меня, оценивая, говорила ли я серьезно, затем покачал головой, поднял руку в жесте капитуляции.

– Что угодно, Стар. – Он потянул дверь, закрыв меня внутри.

Я не была готова, что стены начнут рушиться вокруг меня, забирая воздух из пространства. Я немедленно бросилась к двери, но она не поддавалась. Паника охватила меня, мои ладони немедленно заколотили по дереву.

– Выпусти меня, выпусти меня. Мне жаль, мне жаль!

Я качнулась вперед, когда дверь поддалась.

Я с глухим стуком приземлилась в голую грудь Данте.

– Шшш, все в порядке. Я просто дал тебе переодеться. Шшш. – Я дышала в ритм с его сердцебиением, вдох... выдох... вдох... выдох. Я позволила его спокойствию впитаться в меня. У него были татуировки на обеих руках, тянущиеся к его плечам. Видеть их было комфортно... но почему.

– Переоденься здесь, Стар. Я буду в ванной, затем пойдем есть.

Я кивнула, подарив ему нерешительную улыбку.

– Спасибо тебе.

Он пожал плечами, но тяжело вздохнул, его темные глаза поймали мои на мгновение, прежде чем он повернулся и вышел. Я смотрела, как он уходит, оценивая, как перекатываются его мышцы спины, демонстрируя его полнейшую силу. Нахмурившись, я повернулась и выбрала одежду, отмахнувшись от боли в своем сердце.

Я не могла сойти вниз, я оставалась в своей комнате. Две недели я кружила по этой комнате, игнорируя его просьбы, когда он приносил еду. Я не могла больше выносить, как в мою голову заползали небольшие изображения того, как он держал меня, он будто призывал меня ими. Я скучала по нему, и это ужасало.

Я чувствовала аромат пиццы, когда пошла искать его. Чем дальше я пробиралась по дому, тем сильнее становился аромат.

Он сидел за тем же столом, что и две недели назад, его волосы были влажными от спонтанного душа, который он принял, когда я не ответила на его просьбу спуститься поесть тридцать минут назад. Он был одет в повседневную одежду. Я стояла вне поля его зрения, но мне открывался отличный вид. От него все еще исходила власть и доминирование, несмотря на обычные темные свободные джинсы и черный свитер, он был точно волк в овечьей шкуре.

Я почувствовала тот момент, когда он понял, что я здесь, он будто умел менять атмосферу вокруг себя. Мои щеки налились теплом, когда он повернулся в моем направлении.

– Давай есть, Белль.

Я вышла из своего, не такого уж скрытого места, мои босые ноги шлепали по полу с каждым шагом, что я делала.

– Почему ты называешь меня так?

Он смотрел на меня с такой интенсивностью, что у меня было ощущение, что невидимая сила обернулась вокруг меня как веревка и тянула меня ближе к нему. Его руки обхватили мои щеки, его мятное дыхание смешалось с крепким напитком и облизывало мою кожу, пока он дышал.

– Потому что ты всегда была самой красивой женщиной в комнате – царица бала.

Стараясь не двигаться в его руках и пытаясь перестать чувствовать желание, которое он разжигал во мне, я спокойно отступила.

– Ты должна привыкнуть к моим прикосновениям, Белль. В конце концов, ты – моя. Независимо от того, помнишь ты это или нет, но ты должна принять это!

Я боролась с надвигающимися слезами.

– Это не было моим выбором – не помнить, Данте.

Один его шаг сократил расстояние, которое я проложила между нами.

– Это был твой выбор – рискнуть всем, Стар! А сейчас посмотри, что случилось. Мы почти незнакомцы, но должны пожениться в конце месяца. – Он схватил мою руку, заставив меня вздрогнуть. Мой желудок выбрал именно этот момент, чтобы заурчать, привлекая наше внимание к тому, что я голодна. Не знаю почему, но я покраснела от смущения. – Я заказал твою любимую.

Я посмотрела на коробку с пиццей.

– Я не ем углеводы. – Это сорвалось с моих губ, напоминая о женщине, какой я была прежде, шокировав нас обоих. Проблеск прежней меня пришел из ниоткуда. Это не было чем-то особенным, но хотя бы что-то. Его глаза расширились, как и мои, когда мое сердце мчалось галопом. – О боже, это пришло из ниоткуда, Данте. Но это правда, да?

Небольшая улыбка тронула его губы, когда он кивнул.

– У тебя был один «выходной» день (прим. перев. – имеется в виду тот день, когда можно позволить себе есть, что хочешь), и ты всегда хотела пиццу, она твоя любимая. Я возил тебя в Италию, чтобы ты могла попробовать настоящую.

Он пересек комнату и достал из шкафа коробку. Поставил ее передо мной, сняв крышку. Фотографии. Подняв первую, я почти уронила ее. На ней были мы вместе, я улыбалась ему, а он фотографировал нас, держа камеру на расстоянии вытянутой руки. Я выгляжу почти одурманенной, глядя на него с любовью. Я положила ее на стол и потянулась за следующей. На ней я одна, стою в поле, ветер развевает мои волосы, и на моем лице сияет яркая улыбка. Я отразила эту улыбку, глядя на себя. Это я. За мной простирается желтое поле, как песок в пустыне, и над всем этим возвышается потрясающее здание.

– Это наш дом на юге Франции. Здесь тебе восемнадцать. – Его голос был задумчивым, будто вспоминающим. Он взял фото и погладил изображение. – Я был так влюблен в тебя.

Взяв у него фото, я поставила его на стол.

– Был? – я задержала дыхание, пока он пристально изучал выражение моего лица, прежде чем ответить.

– Она потерялась, но мы найдем ее. Ты моя, Стар, ты знаешь это. Скоро твой мозг наверстает упущенное.

На следующем фото мы лежим под солнцем на шезлонге, он лежит на мне, уткнувшись носом в мою шею, фото идеально поймало мой смех и показывает мое счастье. Он такой напряженный рядом со мной. Я подняла взгляд на него.

– Это отпуск, когда я сделал тебе предложение.

Я снова вернула взгляд на фото, желая, чтобы оно рассказало мне нашу историю. Я хотела закричать на девушку на нем, чтобы она помогла мне вспомнить, показала мне воспоминания, но ничего не произошло.

Внезапно он схватил меня и впился своими губами в мои. Я позволила ему, теряя себя в его плотской потребности. Его язык со злостью ударился о мой, его зубы кусали мои губы. Его рука опустилась и схватила меня за ягодицы, приподнимая меня. Из-за мышечной памяти мое тело сработало на автомате. Мое тело помнило его, желало его, и это единственное, что чувствовалось по-настоящему реальным в моей жизни. Мне нужно было спасение, которое он предлагал.

Он положил меня на стол, встав между моими разведенными бедрами, выпуклость в его джинсах терлась об меня и стимулировала мое возбуждение. Он был повсюду: его руки касались моих грудей, его член потирался об меня, его язык пожирал мои губы, щеки, шею. Он вел себя как животное и был немного грубым, и это было, будто охотник, заявляющий права на свою добычу.

Он приподнял мою футболку, открывая еще больше кожи, чтобы он мог целовать, лизать, кусать и помечать. Когда его рот опустился на мой сосок, покрытый кружевом, в мое голове вспыхнула картинка, как мы занимались любовью, медленно и интимно, белые простыни под нами, кожа к коже, мы соединены, как одно целое. Я ахнула, когда это исчезло, и на меня обрушилась реальность. Нежное занятие любовью заменилось на то момент, что тот же мужчина толкнул меня на спину, срывая мои джинсы, не снимая моих трусиков. Он отодвинул их в сторону и одним толчком полностью погрузился в меня. Я даже не успела увидеть, как он достал член из своих джинсов.

Грубое вторжение жалило, ослабевая во влажных ударах чистого удовольствия. Он подходил мне как перчатка, как будто я была создана по его идеальным измерениям. В моей голове не было сомнения, что я принадлежала ему, даже без доказательств в виде фотографий и вспышек воспоминаний о нас. Мое тело воспламенялось для него, двигалось синхронно с его, мое тело помнило, что он владел им.

С каждым обрушивающимся толчком моя спина царапалась о дерево подо мной. Данте схватился за мои бедра, чтобы подтянуть меня к себе. Огонь в моем лоне разгорался сильнее, когда я крепче сжималась вокруг него и массировала его член. Он зарычал на всю комнату, будто зверь, каким он и был. Когда он отстранился от меня, горячая сперма покрыла мой живот и грудь.

Наше смешанное тяжелое дыхание заполнило тишину в комнате.

– Боже, мне очень нравится, как ты ощущаешься на моем члене. Ты такая узкая маленькая шлюшка. – Его слова шокировали меня, несмотря на то, что он уже говорил так прежде, когда я верила, что была похищена.

Он поднял каждую лодыжку, расположив их на столе так, чтобы у него был идеальный вид меду моими бедрами. Когда он сорвал кружево, холодный воздух лизнул влажность.

– Твоя киска течет для меня, жаждет большего. Посмотри, как она пульсирует. Опухшее розовое совершенство.

Я внезапно почувствовала себя открытой и уязвимой, после последствий моего оргазма. Чувство тошноты подкатило к моему горлу. Прошла всего неделя с момента как на меня напали и, тем не менее, когда он касался меня и трахал, в моей голове не возникло ни одной мысли о том насилии. Это должно было быть хорошей новостью, но в совокупности с его словами, я чувствовала себя отвратительно. Но Данте был художником, и его искусство... я. Когда дело касалось его, у меня не было ни сдержанности, ни власти.

– Не позволяй старым воспоминаниям управлять тобой, Стар. Давай создадим новые. – Он знал, о чем я думала. Он опустил голову, и его губы всосали мой обнаженный клитор. Моя голова откинулась назад, столкнувшись с жесткой плоскостью стола, но стон был только от того чувства, что он разжигал во мне. Его пальцы погрузились в горячие глубины моей плоти, когда его язык слизал каждый намек на мое освобождение. Он щелкнул языком по моим розовым складкам, используя большой палец, чтобы кружить по моему клитору. Давление нарастало, и я почти взорвалась. Его большой палец покинул меня, чтобы он мог ударить по моему клитору. Я хотела сказать ему «нет», это было унизительно, но кровь прилила к этой области, контраст между его мягким, влажным языком, облизывающим меня, и его большим пальцем, тоже работающим со мной, затем быстрый, резкий шлепок и в итоге мое тело проиграло в войне между удовольствием и болью. Пульсации моего оргазма были настолько интенсивными, что я закричала, когда мое тело содрогалось.

– Данте! О боже, да! О боже. – Мои ногти царапали стол.

– Вот оно, Стар, твой оргазм! Я весь в нем, ты похотливая чертовая сучка, твоей киске нравится принадлежать мне. Кончай! – давление увеличилось, покрывая его пальцы и рот моим освобождением. Я почувствовала влажность, которая стекает и достигает моих ягодиц. Если бы я не была полностью безвольной в состоянии эйфории, я бы чувствовала смущение.

– Мой член хочет быть погруженным в тебя, Стар. Ты кончаешь как порно-звезда.

Он перевернул меня на живот. Подняв мою задницу в воздух, он щелкнул языком по моему пульсирующему клитору, погружаясь в мое лоно, прежде чем двинуться к моей заднице. Я извивалась, пытаясь потянуться вперед, но его хватка была слишком сильной. Его язык кружил по запретной дырочке. Его ладонь тяжело обрушились на мою задницу, заставив меня завизжать.

– Опусти свои ноги и наклонись над столом. – Я сделала, как он приказал, встав на цыпочки, чтобы моя задница была на уровне его бедер. Моя грудь расплющилась на холодном дереве, давая моим соскам немного облегчения от боли вынужденной стимуляции.

Расставив ноги шире, я дала ему лучший доступ, как он и потребовал. Схватившись руками за мои ягодицы, он раздвинул их. На головке его члена была капелька семени, заставляющая мою киску испытывать нужду еще сильнее.

– Твоя киска – жадная маленькая штучка, она должна научиться делиться. – С этими словами он толкнулся через кольцо моих мышц, прямо в мою задницу, заставив меня завизжать. Давление отличалось, и хотя это причиняло боль, и я хотела избавиться от этого ощущения, – это было удовольствие.

– Следовало предупредить, Данте! – отчитала я, на что получила только смешок.

– Белль, твоя задница любит принимать мой член. Твое тело помнит меня, просто позволь ему вести себя.

Как бы безумно это не было, я сделала, как он просил. Я позволила телу напомнить мне о Данте, потому что он был единственным, за что можно было ухватиться в жизни, которая у меня была. Это так пугало – бездна внутри меня. Мне нужен был его комфорт, и он дал мне его; пицца была забыта, фотографии разбросаны вокруг нас, в то время как он дарил мне новые воспоминания. Они были жестокими, но я могла коснуться их.

– Я могу заказать свежую.

Улыбнувшись, я покачала головой.

– Все нормально, я просто ее разогрею. – Вообще-то я могла поесть ее и холодной, потому что мой желудок скоро начнет переваривать сам себя, я была голодна как волк. Я чувствовала себя немного непривычно, будто я занялась с ним сексом на нашем первом свидании, а это немного развратно