Текст книги "Меч демона"

Автор книги: Дэйв Дункан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Повинуясь твердой руке, жеребец понесся по дороге, оставив замок далеко позади. Помогая себе коленями и босыми пятками, юноша повернул коня и направил через ноле. Сокол послушно перемахивал через изгороди, ни разу не оступившись, не зацепив копытами за камни или кусты. Ночь неслась ему навстречу, освещенная отчасти полной луной, но еще в большей степени демоническим лиловым сиянием, а барабанный бой замедлял время.

5

Реальность обрушилась на него внезапно. Барабанный бой смолк. Сияние погасло, будто задули свечу. Тоби очнулся в кромешной тьме, полной движения, звуков и пронизывающего ветра. Он начал соскальзывать набок и, чтобы удержаться, обеими руками вцепился в конскую гриву. Сокол перепуганно заржал, резко остановился, и седок кубарем полетел через его голову. Он рухнул на землю, и от удара у него на мгновение вышибло дух. Конь сделал свечку, потом ударил задом, но промахнулся и с топотом ускакал куда-то в поля.

Тоби лежал на спине, глядя на вращавшуюся в небе лупу. Где он? Как он сюда попал? События в подвале и бегство из замка казались ему самым невероятным сном. Он видел себя как бы со стороны, хотя то, что он видел, было таким отчетливым и ясным, что в это трудно было не поверить. Похоже, колдовство леди Вальды пошло слегка не так, как она рассчитывала, что и привело к бегству ее намеченной жертвы, лежавшей теперь на спине почти без чувств где-то посреди Страт-Филлана.

Луна постепенно остановила свое вращение. Облака почти исчезли, и бледное кольцо в небе говорило о морозе. Он почувствовал, как холод охватывает тело. Но холод принес с собой и облегчение от боли. Он бы так и лежал, медленно замерзая до блаженной бесчувственности, не начни его зубы громко стучать. Ворча, он проверил, все ли части тела в порядке, может ли он дышать, хотя бы немного. Потом с трудом сел и огляделся по сторонам. Он увидел каменистое пастбище, посеребренное изморосью, но прямо перед ним виднелась роща, а за ней в лунном свете блестел зазубренный шпиль Скалы Молний.

Ну да, конечно! Дрожа так, что казалось, вот-вот развалится на части, Тоби засмеялся. Вот что не заладилось в колдовстве леди Вальды: она взялась за парня, воспитанного местной знахаркой! Похоже, это хоб защитил его от ворвавшегося в глен демона. Хоб вмешался. Он разрушил ее заклинания, он привел Тоби домой. Само собой, он должен поблагодарить за это не только бабку Нен, но и самого хоба. Теперь у него есть деньги, так что он может купить хобу какую-нибудь блестящую безделушку в знак признательности.

Но прежде всего нужно добраться домой. Даже если солдаты снова придут искать его – что было бы совершенно естественно, – вряд ли их можно ждать так скоро. Ни один смертный не сможет скакать так быстро. Нет, верхом на коне скакал не Тоби Стрейнджерсон.

Однако теперь он снова стал смертным, и у него появились неотложные заботы: во-первых, жгучий холод, во-вторых, его положение преступника. Ему все еще угрожало повешение за убийство, и – когда обнаружат следы бойни в темнице – его могут еще и сжечь как демона. Хуже всего – колдовской знак на груди. Тоби подозревал, что знак служит для того, чтобы демон мог узнать его, или в качестве пароля Он не испытывал ни малейшего желания снова стать оболочкой для демона. Нарвав охапку травы, Тоби стирал кровь с груди до тех пор, пока отметины почти не исчезли, а знак сделался неразличимым. Если только демонология поддается логике, это должно помешать демону вернуться. Он обнаружил два неглубоких пореза, не стоивших того, чтобы из-за них тревожиться.

Вот встать оказалось труднее.

Даже поднявшись на ноги, он с трудом смог Выпрямиться. Шапку он потерял еще тогда, когда сассенахи закинули его на лошадь, а теперь пропала и заколка. Накинув плед так, чтобы он закрывал руки и плечи, Тоби, спотыкаясь, побежал вокруг рощи.

Бабка Нен говорила, что уходит. Ушла она или нет, дверь не будет заперта – хотя бы потому, что на ней нет замка. Он сможет раздуть огонь в очаге или разжечь новый. Судя по лупе, до рассвета еще оставалось несколько часов. У него есть немного времени до неизбежной погони. До тех пор, пока Сокол не успокоится и не вернется домой или пока его не найдут поутру, сассенахи будут искать человека верхом. Вряд ли они прямо сейчас отправятся к бабке Нен. Казалось, на нем нет живого места, в голове звенело, словно он дрался с двумя серьезными соперниками подряд. Чего ему нужно сейчас больше всего – так это спать, спать дня этак три без перерыва. Или основательно поесть, а потом уже спать. Если он только сможет сесть – или если он хотя бы согреется, – он просто упадет и захрапит. И утром солдаты так и найдут его – храпящим.

Но будут ли солдаты действительно искать его? Леди Вальда мертва или лежит без сознания. В темнице полно следов ее черной магии. Двое ее черных слуг убиты, цепи порваны, железная решетка изогнута, как ивовая плетенка. Деревенский олух увел с конюшни самого горячего коня и ускакал на нем, даже не оседлав, – вот это действительно колдовство! Весь замок сейчас должен гудеть, как потревоженный улей.

Интересно, подумал он, уж не закуют ли леди Вальду вместо него в той же темнице? Эта мысль грела, хотя обольщаться особо и не стоило. Леди Вальда может быть мертва. Или же леди Вальда может использовать свою магию для того, чтобы восстановить влияние на лэрда и гарнизон. Нужен ли ей еще дюжий молодой мужчина? Одним духам известно. Поступки колдуна предугадать невозможно – нечего и пытаться. Так же как и перехитрить демона. Потерпев неудачу с Тоби, он вполне мог взяться за леди Вальду. Тоби не знал даже, делятся ли демоны на мужских и женских, или им это безразлично. Все может быть.

Допустим, леди Вальда не вольна распоряжаться событиями. Что может сделать лэрд для того, чтобы справиться с дьявольскими кознями в глене? Он должен поверить свидетелям, которые видели демона, ускакавшего прочь в теле Тоби Стрейнджерсона, так что лэрд прикажет изловить Тоби и пронзить его сердце стальной иглой. Еще более вероятно, что он пошлет в монастырь – в Думбартон, или в Форт-Уильям, или даже в Глазго – за знающим человеком, чтобы тот изгнал нечисть из замка. Другое дело, удастся ли это. Будь то дворец или сарай, если в доме поселялся демон, дом обыкновенно приходилось бросать. Подтверждением тому служит множество заброшенных руин по всему Хайленду.

Однако раньше, чем через несколько дней, священник не приедет даже из Форт-Уильяма. Чтобы не ждать, лэрду придется обратиться к кому-нибудь поближе. А местным специалистом по этой части была деревенская знахарка, бабка Йен.

Да, во всем этом есть что-то забавное.

А как быть с убежищем? Где переждать хотя бы до следующей ночи, когда появится возможность бежать из глена? Он теперь преступник, убийца, а возможно, еще и носит в себе демона. Никто не осмелится укрыть его, тем более что на шее и лодыжках у него сохранились следы от цепей, а на руках и вовсе красуются ржавые кандалы.

И потом, он не знал, защищает ли его еще хоб. Вряд ли его влияние распространяется за пределы глена, да и вообще хоб мог уже забыть о нем. Хобы капризны, доверять им нельзя. Как бы то ни было, ему ничего не оставалось, как только цепляться за эту надежду – другой у него не было.

Когда он подходил к дверям, под ногой хрустнула ветка. И тут же сердце тревожно замерло. Опасность! В свете полной луны хорошо был виден столб дыма из трубы – такого огня бабка Нен еще никогда не разжигала. У нее гости, званые… или незваные.

С минуту он так и стоял в отчаянии. Потом решил, что, кто бы ни заглянул к ним в дом, это никак не могут быть англичане. Если это компания соседей Кэмпбеллов, решивших отловить его, у него как раз будет возможность немного размяться. Хромая, он подошел к двери, откинул защелку и нырнул под косяк.

В доме никого не было. В очаге гудел веселый огонь, щелкавший искрами, ярко освещавший помещение. Тепло охватило Тоби любящими объятиями – по крайней мере именно так он представлял себе любящие объятия. Однако комната была пуста. Он добрел до очага и устало опустился на пол. Почему-то он сразу же задрожал и покрылся такой гусиной кожей, какой, наверное, и у гусей-то не бывает. Он потер ноги, пытаясь их хоть немного оживить.

Кресло бабки Нен стояло пустое, постель – тоже. Узелок, что она собрала для него, лежал в углу, где он спал. Все остальное вроде бы оставалось на своих местах: чайник на огне, две прокопченные кастрюли на крюке у Дымохода, кувшины на полке, ткацкий станок… Список всего их имущества уместился бы на маленьком клочке бумаги. Ага! Ее танка висела на крючке, но плащ исчез. И его танка тоже висела рядом! Пожалуй, это самое приятное зрелище за всю ночь. Должно быть, бабка Нен нашла ее после того, как солдаты увезли его. Вот только где она сама?

Она говорила, что собирается уходить. Особых богатеев среди деревенских не было, но знахарку уважали и поддерживали как могли. Она приняла почти всех их из материнской утробы. Она лечила их хворобы. Если она объявила, что нуждается в заботе на склоне лет, кто-то наверняка согласился принять ее к себе. Кто-то приезжал с повозкой, чтобы забрать ее, – Йен Мельник, или Рей Мясник, или кто-то еще.

Кто-то подбросил дрова в огонь и сделал это совсем недавно, кто-то, привыкший топить торфом или ивняком, так что, возможно, в глене уже новая знахарка. Вплоть до прошлого вечера бабка Нен никогда не заговаривала о своей преемнице, но она вообще так странно вела себя последние несколько месяцев… Многие женщины переняли у нее ремесло повитухи. В глене нет недостатка вдов. Наверное, кто-нибудь из них согласился служить вместо нее.

Она не стала бы уходить далеко без шапки. Скорее всего она вышла навестить хоба – возможно, представить ему новую колдунью или что там у них положено делать в таких случаях. Она давно уже говорила об этом. Надо сходить и найти ее.

Еще ему надо найти снадобье, которым она врачевала царапины и порезы, но у него нет сил подняться. Руки и ноги сводило болью – плата за возвращение к жизни. Кроме того, ему отчаянно хотелось спать. Веки казались тяжелыми, как камни. Ему никак нельзя спать! Он повернулся спиной к огню и вытянул ноги. Первым делом нужно найти новую заколку для пледа… кажется, у бабки Нен оставалось еще несколько где-то. Потом найти ее саму и поблагодарить хоба. Потом решить, куда бежать… и бежать. Это казалось ему совершенно невозможным, но единственной альтернативой была смерть.

Он все еще сидел, глядя на дверь, когда она отворилась, и в комнату вошли несколько человек с обнаженными мечами. Глаза их переполняли ненависть и страх – такие глаза он видел вчера вечером у солдат.

6

Дом наполнился Кэмпбеллами. Первым вошел Йен Мельник, по обыкновению покрытый слоем муки так, что смахивал на очень толстого призрака. Меч в его пухлой руке казался полным абсурдом, если не знать, что эта же рука держала тот же клинок под Литхолом, сея смерть врагам. Сейчас его свиные глазки горели опасным огнем – это были глаза затравленного кабана.

Следом вошел Эрик Кузнец – невысокий, коренастый. Это были самые сильные руки в глене. Его право носить меч не оспаривал бы никто в деревне – руки, скрюченные от долгих лет работы в кузне, не мешали ему оставаться самым сильным человеком в глене. Он сохранял титул чемпиона по кулачному бою в течение десяти лет и мог сохранить его и дальше, если б захотел. Когда ссоры перерастали в драку, как правило, именно Эрик брал драчунов за шиворот и окунал в ручей.

Третьим был Рей Мясник… густые черные брови, еще более пышные черные усы, обыкновенно широкая, сердечная улыбка, хотя сейчас он был мрачен.

Что ж, присутствие этих троих понятно – они являлись неофициальными старейшинами глена и брали на себя руководство в тех случаях, когда проблему можно было решить, не привлекая к этому лэрда, – особенно в нынешние смутные времена, когда лэрд был чужаком и, возможно, предателем. Тоби всегда считал этих троих Мозгами, Силой и Языком.

Странно, но на этот раз с ними был еще и четвертый: Кеннет Коптильщик – с деревяшкой вместо ноги, опиравшийся при ходьбе на палку. Этого пропойцу никто особенно не жаловал, зачем он здесь?

Тоби подобрал ноги, накинул на плечи плед и заставил себя сесть. Он выше любого из них. Они вооружены, и, сидя на полу, у него меньше шансов спровоцировать их на насилие.

– В чем дело? – резко спросил он. – Где бабка Нен?

– Я надеялся, ты нам это объяснишь, – ответил Йен Мельник.

Тоби поднял руки, демонстрируя им кандалы:

– Я не знаю! Я бежал. Я только-только зашел.

– Сассенахи не забрали ее?

– Конечно, нет! Даже англичане не настолько глупы, чтобы связываться со знахаркой.

– Тогда где же она?

– Не знаю. Она была здесь, когда меня увозили. Она говорила, что собирается уходить, что кто-то позаботится о ней. – Стараясь не паниковать, он переводил взгляд с одного лица на другое. – Она знала, что мне придется уйти из глена. Я решил, что кто-то в деревне…

– Впервые слышу, – заявил Мельник.

Страх сжал сердце Тоби ледяными пальцами. Если в глене предстояла смена знахарки, эти люди знали бы об этом. Он начал было вставать и снова передумал. Они доверяли ему не больше, чем он – им.

– Скажите мне, что случилось!

Толстый Йен неуверенно покосился на своих спутников, но те молчали.

– Мы пришли за тобой, но мы опоздали. Мы видели следы подков. Мы хотели поговорить со знахаркой. Ее здесь не было. Мы ждали, искали… – Он стоял далеко от огня, и все же лицо его лоснилось от пота.

Йен Мельник был перепуган до смерти.

– Она, наверно, с хобом!

– Что-то долго она там застряла.

– Вы ходили в грот? – Дурацкий вопрос. Они не посмели бы. На то и существуют знахарки. Хобы слишком вздорны и непредсказуемы.

– Мы окликали ее, – пробормотал кузнец. – Она не отвечала.

– Тогда я схожу сам, – решительно проговорил Тоби. Иногда бабка Нен брала его с собой к хобу – когда он был совсем еще ребенком. Он полагал, что тот неплохо к нему относится, раз спас его от демона леди Вальды. И потом, ему так и так надо пойти и поблагодарить хоба за помощь.

– Скажи лучше, как ты вернулся? – подозрительно спросил Мельник.

Тоби поднялся на ноги – остальные попятились, увидев выражение его лица. Здесь, у очага, крыша была достаточно высокой, чтобы он мог стоять во весь рост. Пошатнувшись от усталости, он оперся рукой о дымоход и свирепо посмотрел на них сверху вниз.

– Я сказал уже! – крикнул он. – Я бежал! Меня обвинили в убийстве солдата. Я признал это. Они заперли меня. Я вырвался. Уж не хотите ли вы сказать, что я сделал что-то с бабкой Нен? Это же бред! Ни у кого не поднялась бы рука на нее!

Ответ он прочел в их глазах. Ни у кого не поднялась бы рука на знахарку, тем более здесь, так близко к хобу. Ни у кого… кроме самого Тоби. Он тоже жил слишком близко от хобовой пещеры. Возможно, в их представлении на него распространялась часть того сверхъестественного, что окружает людей, общающихся с духами. За несколько последних лет нищий ублюдок вырос и стал самым высоким мужчиной в глене. Сегодня он убил солдата, и все же вот он, снова дома.

С мечами или без них, они смертельно боялись его.

Он взял себя в руки:

– Ну? Если вы меня в чем-то обвиняете, так и скажите. Да, я убил сассенаха сегодня вечером и не слишком раскаиваюсь в этом. Что вас еще беспокоит?

Мужчины неуверенно переглянулись, словно школьники на неожиданные слова учителя. Тоби ждал, что кто-нибудь из них спросит его про кровь на груди, но он и без этого был настолько исцарапан, что на надрезы никто не обратил внимания.

– Сдается мне, он говорит правду, – громко объявил Рей Мясник.

Кузнец и Мельник согласно закивали.

Коптильщик насупился:

– Я хочу знать, как это можно сбежать из Локи-Касла.

Тоби не мог, не должен был рассказывать им, что случилось на самом деле. Если они только заподозрят его в том, что в него вселился демон, они, не задумываясь, пронзят его сердце мечом, а то и тремя сразу. Он попытался выдумать правдоподобное объяснение и понял – бесполезно.

– Я украл коня. – Это было лучшее, на что его хватило.

Последовало молчание. Потом Кузнец усмехнулся:

– А что до того? Ржавые цепи и вторые по силе плечи в глене, сдается мне? – Он явно хотел сбить напряженность.

– С чего это ты взял, что вторые? – спросил Мясник. – Уж хорошую говядину я распознаю с первого взгляда.

Кузнец и Мельник от души расхохотались. Все разом убрали мечи в ножны. Уже второй за эту ночь суд признал Тоби Стрейнджерсона невиновным – по крайней мере в данную минуту, – и теперь все снова стали друзьями, а мир – светлым и прекрасным… пока.

– Украл коня? – Жирное лицо Мельника расплылось в улыбке. – Вот здорово! Мы не обвиняем тебя ни в чем, парень, кроме того, что ты настоящий шотландец, и потом, сдается мне, сассенахские кони это тоже старая, добрая традиция в глене. Мы гордимся тем, что ты сделал сегодня ночью!

Нет, правда?

– Кеннет? – повернулся толстяк к Коптильщику. – Тебе нечего сказать этому человеку?

– Ага. – Коптильщик вяло двинулся вперед на своей деревяшке и повернул унылое лицо к Тоби. Ему не мешало бы побриться, и от него разило спиртным.

– Спасибо, – с прохладцей проговорил он. – Мы правда благодарны – и жена, и я. И сама Мег, конечно.

Он протянул руку, на которую Тоби смотрел, не зная, что с ней делать.

– Это был храбрый поступок, – не унимался Рей, – достойный Кэмпбелла.

Нет, серьезно? Достойное убийство? Тоби вяло пожал руку Коптильщику.

– На моем месте так поступил бы каждый мужчина. – Почему они думают, что он должен вести себя по-другому?

– Не каждый, а только самый храбрый.

Храбрый – значит глупый? Он не доверял внезапной смене их настроения. Что они вообще здесь делают? Где бабка Не и?

– Вы сказали, что пришли сюда за мной. Зачем?

Вопрос адресовался Мельнику, но, как только мечи спрятались в ножны, инициативу перехватил речистый мясник. Он потеребил свои можжевеловые усы.

– Помочь тебе, конечно. Увести тебя прежде, чем тебя поймают сассенахи.

Или чтобы сдать его прежде, чем англичане начнут брать заложников в отместку за смерть Форрестера? Тоби Стрейнджерсон не настолько глуп, чтобы ждать помощи от глена. До сих пор глен не проявлял к нему ни малейшей симпатии.

– И как вы собирались провернуть это? Они же возьмут заложников.

Рей Мясник удивленно поднял свои пышные брови:

– Тогда они пожалеют об этом! Мы превосходим их раз в двадцать. У нас есть друзья, которых мы можем кликнуть. Об этом, парень, не беспокойся.

– Они возьмут под наблюдение дороги, они пошлют…

– Мы тоже кое-что приготовили, – перебил его Мельник.

– Что-то не нравится мне, как все это звучит.

Мужчины переглянулись, закатывая глаза.

– Энни Бридж, – успокаивающе проворчал Мясник. – Она укроет тебя до темноты. Мы найдем проводника, и он проведет тебя тропами, о которых не знают англичане. – Он хитро улыбнулся. – И есть один благородный лэрд, которому нужны хорошие бойцы.

Тоби переварил все эти новости по одной. Энни потеряла мужа под Литхолом, а сыновей – под Норфорд-Бриджем и Парлайном. Энн сильнее других ненавидела сассенахов. Если он и может довериться кому-то, так это Энни. Ее дом стоял у самого входа в Глен-Орки, который считался непроходимым из-за болот и обитавшего в них безжалостного боуги. Если через Глен-Орки и существует безопасный проход, то англичане не единственные, кто никогда не слышал о нем. Под «лэрдом», разумеется, имелся в виду Ферган. Ну да, они вообразили себе, что раз деревенский ублюдок убил англичанина, то он захочет примкнуть к мятежникам. Он не собирался убивать Годвина. Он сделал то, что сделал, только ради Мег, никак не ради короля Фергана. Ему лучше не ввязываться в эти игры.

Все они – люди лэрда, но ему придется верить им или по крайней мере делать вид, что верит. У него нет шанса выбраться из глена, если эти люди повернутся против него. Они помогают убийце сассенаха и будущему мятежнику, но к утру подробности его бегства из темницы сделаются всеобщим достоянием. Их нежные чувства к Тоби Стрейнджерсону не распространятся на вселившегося в него демона.

– Малый Хэмиш тоже идет, – сообщил Мясник. – Он был с тобой, когда все это случилось, так что сассенахские убл… то есть сассенахские подонки могут взяться за него.

Что-то не давало покоя Тоби, пока он не вспомнил глаза Хэмиша, когда тот умолял его по дороге в Орки: «Возьми меня с собой!» Ну да, мальчик и правда может висеть на одном суку с ним.

– Он славный мальчик, – вздохнул он и тут же понял, что для этих мужчин он тоже всего только мальчишка.

– И Мег тоже, – промямлил Коптильщик. – Жена так прям в припадках бьется.

Учитывая то, что ей пришлось пережить в юности, Элли Коптильщица имела полное право закатить истерику из-за происшествия с дочерью, но даже так…

– Уж не думаете ли вы, что они обвинят и Мег? – вскинулся Тоби.

– Мир жесток, парень, – цинично ответил Мельник. – Ясное дело, не лэрд. Но девчонке лучше тоже смыться.

Ну да, не лэрд и даже не капитан Тейлор, но кое-кто из дружков Годвина Форрестера может подловить девчонку и постараться, чтобы она получила то, чего не получила сегодня.

– У Элли родня по дороге на Обен, – объяснил Коптильщик, выговаривая слова со старательностью пьяницы, понимающего, что язык его плохо слушается. – Вик проследит, чтобы она благополучно добралась туда.

Толстый Вик?

– Ох, нет! – Тоби выпрямился и коснулся головой потолка. – Если вы только подпустите меня к Вику Коптильщику, в глене случится еще одно убийство.

Должно быть, весь его вид подтверждал, что это не пустые слова, ибо остальные зашикали, пытаясь его успокоить. Он вспомнил, с чего начались все его неприятности, и кровь застыла в жилах. Где бабка Нен? Но этого же не может быть, правда? Ведь хоб защитит ее?

Они стояли и ждали, когда он выскажет это вслух.

– Этот подлец дал Безумному Колину нож – это в полнолуние-то! Он подговорил его убить меня.

– Нет! – взвыл отец Вика. – Это неправда! – Однако это обвинение не удивило его, и остальные только пожали плечами. Зачем они привели его сюда? Неужели Коптильщик прохромал все это расстояние только затем, чтобы пожать Тоби руку?

– Это правда. И ваша дочь искала меня для того, чтобы предупредить об этом. Только поэтому она и оказалась у замка – все из-за вашего драгоценного сынка! И где бабка Нен? Прочь с дороги! – Растолкав их, он шагнул к бабкиному мешку с шитьем посмотреть, не найдется ли там запасной заколки для пледа.

– Кеннет, – вмешался Кузнец. – Чем меньше людей пойдет, тем спокойнее. Ты ведь можешь положиться на Стрейнджерсона – он доставит твою девчонку родне в Обен в целости и сохранности, верно?

Молчание. Тоби распотрошил мешок на полу, но теперь поднял голову. Все ждали ответа Коптильщика, и даже в полумраке было видно, что от неожиданности тот протрезвел.

– Ты ведь позаботишься о ней, да, парень? – неуверенно проговорил Кеннетт.

Нет, ночь решительно становилась все безумнее и безумнее. Конечно же, для Мег лучше исчезнуть на время, пока страсти немного не улягутся, и этот никчемный ее сводный брат никак не поможет ей в этом, скорее наоборот. Но доверить ее убийце и разыскиваемому преступнику… Разумеется, если они имеют в виду, не воспользуется ли он ее положением, ответ ясен.

– Я берег бы ее как родную сестру, но…

Коптильщик кивнул и отвернулся.

– Значит, договорились? – спросил Мельник.

– Ага, – кивнул Коптильщик. – Сдается, мне достался не тот, – добавил он, обращаясь скорее сам к себе.

Кузнец подмигнул Мяснику, а Мельник понимающе улыбнулся. Если это шутка, до Тоби ее смысл совершенно не дошел: кто не тот?

Он нашел булавку и встал поправить плед, снова столкнувшись с остальными – в доме становилось тесно, даже когда он был в нем один. Потом опять опустился на колени и развернул узел, который собрала для него бабка Нен. В отрезе тартана оказались завернуты его бритва, огниво, миска, нож, новая шапка, которую она обещала сшить для него, пара рукавиц, которых он раньше не видел, мешочек со снедью, голова соли – и бабкин маленький кожаный кошель. Он был тяжелее, чем всегда. Тоби развязал тесемку и заглянул внутрь. Все лето он отдавал ей свой заработок, но ему пришлось купить новый ремень, и оставалось не так уж и много. Здесь были и Босси, и куры, и все ее сбережения. Конечно, часть этого принадлежала и ему, даже, возможно, все, ибо так хотела она – она в деньгах не нуждалась, чего нельзя было сказать про него. Он сунул две монеты – поярче – в спорран и снова убрал кошель вместе с остальными собранными пожитками.

– Идем! – сказал он и нырнул под косяк, не дожидаясь деревенских старшин.