Текст книги "Огонь"

Автор книги: Дейтон Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Я твоя, долгожданный мой, – прошептал Кира. – Я твоя и всегда буду только твоей. Возьми меня, единственный. Возьми.

Охотнику не меньше, чем девушке, хотелось слиться с ней в единое целое, но он помнил, как до обидного быстро заканчиваются эти мгновения счастья, а потому пытался оттянуть конец как можно дальше, растянуть наслаждение близости до бесконечности. К тому же, ему нравилось просто смотреть на обнаженное тело внучки здешней Правительницы.

И он не поддался первому порыву, нет – он стал целовать ей груди, живот, глаза, губы, одновременно продолжая ласкать ее рукой, не позволяя своей плоти захватить власть над разумом, любуясь принадлежащей ему девушкой.

Она действительно более не принадлежала себе – она отдавалась ему целиком и полностью, послушно откликаясь на прикосновение губ, на более сильное или легкое нажатие пальцем, на его скольжение. Ее тело билось, словно в судорогах, – но она ни единым словом или движением не оспаривала его права делать с ней все то, чего он только пожелает. И это ощущение своей власти, сопереживание ее наслаждению и покорности доставляли ему никак не меньше счастья, чем просто проникновение в нее своей окаменевшей плотью.

Временами девушка обмякала, словно упавшая на пол туника – и даже дыхание ее исчезало почти полностью, а зрачки закатывались под веки и не реагировали ни на движения перед лицом, ни на свет. Впрочем, под его поцелуями она снова оживала и, наоборот, становилась буйной – рычала и металась, трясла головой, кусала его за плечи, выкрикивала что-то невнятное.

Однако, как ни хотелось охотнику растянуть эти прекрасные мгновения до бесконечности, он начал испытывать в своем теле, отрезанном от желанной цели, самую настоящую боль. И тогда он тоже скинул одежду, опустился рядом с Кирой и осторожно, нежно вошел в нее.

Впрочем, нежно все равно не получилось – девушка огласила пещерный город громким криком, вонзила ногти в его бедра и рванула их к себе, еще и еще раз, словно собираясь прибить себя его окостеневшей плотью насквозь. Второй раз из уст девушки вырвался крик, когда его тело выплеснуло из себя горячую волну, – она крепко-крепко обняла Редара и прижала к себе с такой силой, что он даже вздохнуть не мог, и так застыла на очень, очень долгое время. У него уже потемнело в глазах, когда объятия разжались, и он смог с огромным облегчением вытянуться на постели.

Немного придя в себя, Редар испугался, что девушку может обидеть его холодность – получил все, чего хотел, и отвалился. Он придвинулся к Кире, повернулся на бок, положил руку ей на грудь – но она уже спала. Да так крепко, что ни на какие прикосновения не реагировала. Пожалуй, случись сейчас в городе пожар – даже он не сможет разлепить внучке Правительницы веки.

– Спи, Кира, спи, – кивнув прошептал Редар. – Но я все равно хочу сказать тебе, что в этом мире ты самая прекрасная, ты невероятная, ты неповторимая. И мне не нужен и никогда не будет нужен никто, кроме тебя. Клянусь…

* * *

Утром Редар первым делом взялся за изготовление смеси. Кира, обняв руками колени, сидела на покрывале и наблюдала за ним. Сейчас она выглядела удивительно домашней, хотелось подхватить ее на руки, прижать к себе и остаться так навсегда.

– Реди, ты опять будешь с этой черной гадостью возиться?

– Да, маленькая, – со вчерашней ночи ему очень понравилось ее так называть. – Ой, да я же тебе не сказал! Кира, ты не поверишь!

– Поверю, – твердо сказала она. – Тебе – поверю.

– Я сделал, Кира, сделал! – Кого?

– Креггову мечту. Погибель смертоносцев и муравьев.

Кира досадливо поморщилась. Опять он со своей фантазией! Вот что значит почти целые дожди прожить с безумцем. Сам заразился. Хотя…

Редар понял все по ее глазам, но не расстроился – сегодня такие пустяки не могли его огорчить, – а лишь азартно бросил:

– Не веришь? Ну, сейчас увидишь.

Он быстрыми, точными движениями растер в скорлупке молодой побег уаугу. Тягучие капельки смолы заблестели на дне. Редар придвинул поближе светильник. Он до последней капли выверил состав, потом слил нефть и ореховое масло в одну большую скорлупу. Отщипнул от комка истрепанной паутинной ткани кусок, старательно измазал его в смоле, подтерев все до капли. После чего погрузил в состав, подержал, пока комок не впитал в себя достаточно смеси. Аккуратно присоединил фитиль.

– А теперь – смотри!

И снова огненный заряд прочертил полутьму комнаты, прилип к стене, засверкал яростным пламенем, поток горящего состава устремился вниз, искры летели во все стороны. От стены потянуло жаром. Наконец, комок догорел, прибавив еще одну черную дорожку из сажи, упал вниз.

Кира молчала. Такого ей еще никогда видеть не доводилось. Она поверила, сразу и бесповоротно. Редар, ее Редар, победит всех муравьев, а потом прогонит всех смертоносцев и освободит людей! И станет царем, великим правителем, таким же, как легендарный Найл!

– Видела?

Не сразу к девушке вернулся дар речи.

– Вот это да! Реди, это просто здорово, огонь, искры, дым… Ты показывал бабушке?

– Пока нет, обещал сегодня, когда будет все готово.

– Ух, ты! А мне можно посмотреть?

– Нет, Кир, не надо. Мы будем пробовать на настоящих муравьях, наших врагах. Если что-то пойдет не так, и они успеют взобраться на заграждение… Не хочу даже и думать.

Кира поняла, что спорить бесполезно. Впрочем, хитрости и умения управлять людьми ей было не занимать – наследство от бабушки. Внешне равнодушно она спросила:

– А где?

– Что где? А, испытание! На Привратном заслоне. Как раз после полудня шестиногие обычно проверяют нашу бдительность. Вот мы им и покажем.

* * *

Сначала Редар наведался к Правительнице. Айрис была в хорошем настроении – вчерашняя беседа с охотниками песков заметно приободрила ее. Они пообещали и впредь снабжать пещерный город мясом, причем без всяких условий. Айрис пыталась настаивать на оплате, но никто из них не согласился, хотя и видно было, как некоторые колеблются. Договорились – в долг.

На исходе ночи Римал проводил их за цепь муравьиных дозоров. Все снова прошло благополучно, на этот раз ни один муравей не заступил им дорогу.

– Я сделал смесь, Правительница, – сказал Редар в конце разговора. – Жду твоих распоряжений.

– Тебе нужно что-то еще?

– Я хочу сделать закрывающуюся посудину с пробкой и дыркой для фитиля, куда будет наливаться смесь. Она должна легко разбиваться при ударе и не пропускать влагу. Скорлупа – неплохой вариант, но все же она слишком прочная. Я думаю, лучше всего подойдут сосуды из необожженной глины.

Айрис кивнула.

– Ясно. Тогда тебе прямая дорога к мастеру Овану. Объяснишь ему, что и как, – скажешь, я приказала.

Редар наведался к старому мастеру. Тот еще горевал по дочери, ходил туча тучей, хотя раньше славился веселым, незлобивым характером. Но пустынника принял радушно, а услышав о приказе Правительницы, горячо выразил готовность помогать. Заказ пришлось описывать в мельчайших подробностях – полый внутри шар с небольшой горловиной, – а потом долго спорить о составе глиняной закваски и толщине стенок.

Мастера Ована когда-то научил делать посуду из обожженной глины беглец из паучьего города.

Точнее, тот рассказал, как ее делают, потому что показать на примере не смог – сам он был не гончаром, а только гребцом на корабле. Ован попытался смастерить сам, но после нескольких неудачных экспериментов забросил эту идею. Плошки получались кособокими, хрупкими, да еще глина в Угрюмых скалах оказалась большой редкостью.

Из скорлупы посуду было делать проще. Никто ведь не рассказал тогда мастеру про гончарный круг и обжиг готовой посуды. Потом явился Крегг со своими безумными идеями, и мастер Ован с его подачи впервые сделал более-менее сносный глиняный горшок.

Редар попросил мастера изготовить из глины несколько таких сосудов – на пробу. Пока же он решил использовать высушенные плоды коробочника, что рос, упрямо цепляясь корнями за каменную твердь, на склонах Угрюмых скал. В пищу они не годились, но пещерники иногда пользовались ими как сосудами для воды. Пяток таких плодов, напоминающих полукруглую коробочку, за что их так и называли, нашлись у мастера посуды. Охотник выпросил их без труда.

* * *

– Все готово, Правительница!

– Что ж, идем!

Редар нес в руке связку зарядов, напитанные смертью увесистые кругляши коробочника раскачивались и с сухим треском стукались друг о друга.

Встречные пещерники удивленно останавливались. Чтобы Правительница шла по туннелям одна?! Да еще в сопровождении мальчишки, чужака из пустыни! За его спиной, будто младшая?! Некоторые от изумления даже забывали ее поприветствовать.

У Привратного заслона стояли на страже десять подчиненных Кенгара. Здесь же был и сам начальник – усталый, невыспавшийся, злой. Он только что вернулся с ночной охоты и пришел проведать своих. Никакая сила не могла сейчас уложить его спать или даже оставить пост. Совсем скоро должна была начаться муравьиная вылазка. Ждали с тревогой: кого сегодня унесет в небытие беспощадная судьба. Руки охотников беспокойно, по сотому разу перематывали ремешки пращи, поглаживали древки копий. Наверху, в галерее, тоже возились, перетаскивали что-то тяжелое.

Кенгар увидел Правительницу, резво спрыгнул с гребня.

– Что…

– Спокойно, Кенгар, – Айрис движением руки остановила охотника. – Я все знаю, что ты хочешь сказать. Здесь опасно, могут убить и так далее… Вон тот молодец, – она кивнула на Редара, – мне уже успел все изложить. Так что не трать время.

– Но что привело тебя сюда, Правительница?

– Ты не поверишь, мастер. Редар собирается показать мне, как он уничтожит всех муравьев!

Кенгар недоверчиво посмотрел на нее:

– Мне не до шуток, Правительница!

– Мне тоже. Ты что, думаешь, я пришла сюда, чтобы проверить, как твои молодцы охраняют проходы?! Я достаточно доверяю тебе и им, чтобы не тратить на это время. Но наш молодой друг пришел ко мне на днях и сказал, что знает тайну Крегга…

– О-о, не-ет… Опять! Не могу сказать, что я радовался, когда он умер, но, по крайней мере, – прости, Редар, – подумал: больше он не будет донимать нас своими идеями. Нет, только не это.

– Однако я склонна ему поверить. Редар за последнее время столько раз успел нас удивить, что я готова ко всему. Так что лучше помоги мне влезть наверх.

– Но… но… Правительница!

Айрис, не обращая внимания на возгласы Кенгара, поставила ногу на первый камень. Обернулась:

– Ну?!

Мастер охоты взлетел наверх, протянул ей руку. Следом вскарабкался на гребень и Редар. Кенгаровы люди, словно по команде, окружили Правительницу плотной стеной. У многих из них в руках матово отсверкивали хитиновые щиты – с недавнего времени они частенько использовались в стычках с муравьями. Благо, материала для их изготовления было в достатке, а после каждого нового сражения становилось еще больше.

Ждать пришлось долго. Айрис о чем-то негромко переговаривалась с Кенгаром, его люди заслонили начальников, угрюмо озираясь по сторонам из-под насупленных бровей. Редар видел, что многие были недовольны.

Ну, как же! Правительница должна сидеть в своей Приемной пещере и руководить оттуда, а сражаться и умирать – дело мужчин. Нечто подобное, судя по доносившимся обрывкам разговора, втолковывал ей и сам Кенгар. Судя по всему, он был не на шутку встревожен.

Но переспорить властную Правительницу мог, наверное, только Салестер, а он в это время проверял дозоры на Укушенной скале. Айрис повысила голос, Редар и все остальные услышали ее последнюю гневную реплику:

– Твое дело – это защищать и кормить город, Кенгар! А не решать за меня, где мне будет безопасней!

Кенгар, однако, не сдавался и все продолжал что-то доказывать. Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, обладая крутым нравом, Айрис могла сделать что-нибудь такое, о чем бы потом долго жалела. Она во всем предпочитала советоваться со своими мастерами, во всем, кроме одного – ее собственных поступков.

Вдруг один из охотников хрипло выкрикнул:

– Дым!

– Сейчас полезут, – сказал кто-то за спиной Редара.

Что ж, вот и пришло время: первое боевое испытание огненной смерти. Пустынник почти не волновался. Он осторожно сложил заряды у ног, аккуратно расправил фитили, чтобы можно было поджечь в любой момент. Взял ветку из кучи сушняка, заготовленного для ночных костров, чиркнул огнивом, поджег.

Поворот тропы вынес на площадку сразу около тридцати рыжих тварей.

– Что-то много сегодня!

– Никому не ввязываться без команды! – прозвучал зычный приказ Кенгара.

Айрис положила руку на локоть Редару:

– Твое время, парень! Давай, удиви нас.

Он пожал плечом – смотрите, мол. Наклонился, подхватил первый заряд, зажег фитиль и что было сил метнул в сторону наступающих врагов. Ореховый сосуд описал в воздухе большую дугу и угодил точно в голову первому муравью. Легко раскололся и обдал шестиногого липкой жижей, намертво залепив фасетки. Ничего не произошло. Фитиль бесшумно горел, источая белесый дымок. Ослепленный муравей попятился и удивленно задвигал усиками.

И в этот момент вспыхнуло! Шестиногий мгновенно превратился в живой факел. Он заметался внутри строя и извозил в горящей смеси нескольких собратьев. Муравьиный строй дрогнул и распался. Редар метнул второй заряд, третий, не обращая внимания на удивленные и восторженные крики за спиной. Словно сжимаемая и распрямляющаяся пружина, в считанные мгновения переправил он на площадку перед завалом больше половины заготовленных «огненных смертей». И только потом рискнул посмотреть на результат.

Невероятно! Успех превзошел все ожидания. Внизу разлилось ослепительное, пылающее море огня. Вздымались вверх языки пламени, выбрасывая вверх копоть.

В центре этого невиданного пожарища корчились, сгорая заживо, остатки муравьиного воинства. Они бились, обезумев от огня и боли, но сожженные лапы уже с трудом выносили тяжесть их тел, подчинялись плохо, подламывались, с треском лопались от жара муравьиные головы, брюшки, выплескивая в огненный хаос последние остатки мурашьей жизни.

Всего лишь трое смогли вырваться из смертельного огненного кольца, но и они, обожженные, с вытекшими глазами, смогли сделать едва ли двадцать шагов. Намертво прилипшие к хитину клочья живого пламени – пропитанные соком уаугу куски ткани и смотанные клубки паутины сделали свое дело.

Сочившаяся от жара смола растеклась по спинам и брюшкам муравьев, а прыткий огонь горючей смеси вгрызался в любую щель, проникал сквозь сочленение хитиновых полос. Шестиногие горели изнутри, горели заживо, испуская тошнотворный запах.

Еще не скоро погас последний язык пламени, и глазам ошеломленных людей предстало кладбище обугленных тел. Скрюченные, обожженные трупы муравьев усеивали площадку перед Привратной пещерой. Над ними еще курился легкий дымок, ветер доносил запах гари, гонял по камню черные струйки золы. От некоторых шестиногих остался только пепел.

– Ну, парень… – Кенгар даже не смог подобрать слов, просто обнял Редара, крепко прижал к себе.

Многие из присутствующих не могли вымолвить ни слова, настолько они были поражены и подавлены невиданной мощью нового оружия. Опытные воины стояли и, не веря своим глазам, смотрели, как тлеют черные угли на том месте, где еще совсем недавно двигалось неумолимое муравьиное войско.

Правительница Айрис тоже выглядела изумленной.

– Сегодня ты просто поразил меня, Редар. Я не ожидала ничего такого. Честно признаюсь, думала, что ты без затей перегородишь тропу чем-то вроде передвижных костров и оттеснишь муравьев. Но это…

Кто-то из охотников вполголоса говорил своему другу:

– Ты видел? Нет, ты видел, а? Не знаю, как шестиногие, но если бы передо мной выросла такая вот стена огня, то, клянусь Черными барханами, я бежал бы без оглядки!

– Ну да, бежа-ал, – насмешливо протянул кто-то. – Ты бы давно уже поджарился и вонял на всю пустыню, как отменный окорок!

Стражники рассмеялись. Айрис, которая тоже слышала краем уха разговор, улыбнулась.

– Жечь их так каждый раз – хорошо. Но осада-то остается. Даже помощь друзей из пустыни не прибавила нам запасов. Так или иначе, но мы в осаде, стоит чему-то пойти не так, охотники с лова не вернутся или, к примеру, муравьи подстерегут на тропах тех же пустынников, как мы снова окажемся под угрозой голода. Нет, с этим надо разобраться сразу и навсегда.

– Не вижу ничего трудного, – сказал Кенгар. – Нынче же ночью со скал надо забросать огнем их лежбище, а тех, кто выскользнет, добить копьями.

– Наткнешься на охрану – остальные мигом проснутся, – сказал один из охотников. – Я так попал третьего дня. Обходили ночевку, да и налетели на рыжего. Он хоть и квелый от холода-то, но на нас набросился. Отбились кое-как, смотрим – из песка лезут сотнями, успел-таки он их разбудить. Еле ноги унесли.

– Ну, так нам того и надо! – Кенгар рубанул воздух ладонью. – Пусть проснутся. Тогда мы их как раз и прижучим. Со скал они будут видны, как на ладони, да еще скучены все в одном месте – лучше не придумаешь! А, Правительница? Что скажешь?

Айрис, одобрительно кивнув, спросила Редара:

– Сколько у тебя готовых зарядов?

– Все здесь.

– Ясно. А сколько ты можешь приготовить, скажем, к послезавтра?

– Если будет достаточно материалов и если мастер Ован вовремя выполнит мой заказ, то, – Редар прикинул мысленно, – штук пятьдесят…

– Мало.

Снова вмешался Кенгар:

– Надо дать парню помощников!

– Именно. – Айрис кивнула. – А еще выслать разведчиков за… Что тебе нужно для этой твоей «огненной смерти»?

Мастер охоты уважительно прищелкнул языком:

– Ого! Достойное название!

– Масло земляных орехов, очищенное, побольше молодых побегов уаугу, можно уже отжатую смолу… И нефть. Но за ней, если позволишь, Правительница, я схожу сам. Чтобы больше унести – дай мне помощников, но добывать ее лучше мне. Неопытный человек только все испортит, песка в нефть намешает или загустевшую корку забудет снять. Избежать этого в первый раз трудно, знаю по себе – просто наловчиться надо, а потом все само пойдет. Очищать потом нефть от песка – работенка не из легких.

– Хорошо. После заката все приходите ко мне – обсудим еще раз.

С этими словами Айрис повернулась, ловко, словно девушка, соскочила с заграждения, повернулась и ушла прочь.

Кенгар проводил Правительницу взглядом, после чего обернулся к Редару:

– Она у нас вообще скупа на похвалы, парень, так что я тебе скажу за нее. В свое время я тоже над Креггом смеялся: безумный, мол, чокнутый… А теперь ты доказал, что он был поумнее всех нас. Не знаю уж насчет смертоносцев, такие дела просто так не решаются, но вот то, что мы мурашей теперь всех заживо зажарим – это точно! И запомни, Редар. Многих моих парней из отряда в этой войне уже повыбило, кое-кто без ног, без рук остался и сейчас у Кивинары медленно догнивает. Больно на все это смотреть. И никакого просвета до сего дня не было. Я уж смирился, что многих еще закопаем. А теперь… Э-эх, чего говорить. Просто помни: я твой должник! Что попросишь – все сделаю! И мастер охоты крепко обхватил измазанный сажей редаров кулак своей ручищей.

Остальные охотники восторженно окружили Редара, что-то говорили, хлопали по плечу, радостно кричали в самое ухо. Вдруг звонкий девичий голос возмущенно крикнул:

– Да пустите же меня!

Редар посмотрел вниз – ну, конечно, как же без них могло обойтись! Кира и, естественно, Ликка. Вот, значит, зачем она его спрашивала про испытание. Понятно, вездесущие девчонки залезли на верхнюю галерею, чтобы на глазах у Айрис не крутиться, и наблюдали оттуда. Вот неугомонные! Запрещай, не запрещай – все равно сделают по-своему…

Он спрыгнул к ним. Обе девушки смотрели на него с восхищением, а Кира еще и с гордостью. Без тени стеснения, прямо на глазах у всех, она обняла его и поцеловала в губы. Охотники одобрительно зашумели. Кто-то отпустил крепкую, соленую шутку. Ликка покраснела, а Кира, увлеченная своим счастьем, ничего не слышала, она скороговоркой повторяла одно и то же:

– Реди, ты просто молодец! Ты… ты самый лучший!

* * *

Никто не заметил, как на сером фоне скользнуло над их головами что-то невесомое, словно облачко. За огненным побоищем наблюдал со своего шара дозорный смертоносец. Он обнаружил пещерный город и уже хотел было возвращаться в Акмол с докладом – неплохая новость для Повелителя Фефна.

Но его насторожило большое скопление людей с оружием. Паук решил проследить. И был вознагражден незабываемым зрелищем.

Еще до заката все подробности муравьиной погибели стали известны Младшему Повелителю Фефну…

ГЛАВА 12

ПЛЕН

Вот отсюда их ночевка – как на ладони! Смотрите! Редар и Римал осторожно выглянули из-за камня. Заходящее солнце окрасило изрытый ямами песок в нежно-розовые тона. Как-то не вязался этот умиротворяющий цвет с бессчетным количеством нор и норок – словно целое племя огромных песчаных крыс поселилось у отрогов Угрюмых скал.

Впрочем, и тысяча этих зверюшек за много-много дождей не нарыла бы столько ходов. Да и следы, бесконечными дорожками разбегавшиеся во все стороны, совсем не походили на отпечатки мягких крысиных лапок.

Салестер продолжал объяснять: – Незадолго до заката все мураши собираются здесь. А откуда-то с запада подтягивается огромная колонна шестиногих поменьше – и ростом, и жвалами… Да и цвет, вроде, не такой рыжий. Эти новенькие долго крутятся вокруг, собратьям своим чем-то таким тыкают под жвалы. А те и рады – разевают во всю ширь!

Кенгар щелкнул пальцами:

– Кормят их, что ли?

– Вроде того. Мы тоже думаем, что кормят, потому как глазастый Аарт разглядел, что они, вроде, передают «местным» желтоватую тягучую капельку. Похоже на мед. Я, правда, никогда его не пробовал, но слышал много. Ходоки с Юга частенько про него рассказывают.

– А что, эти кормильцы после заката тоже зарываются в песок? Или уходят к себе, на запад?

– Зарываются. Только чуть подальше. У Мертвого Когтя.

Так называлось ущелье, тянувшееся от подножья Укушенной скалы. По форме оно действительно напоминало коготь неведомого существа. Особенно, если смотреть сверху, с наблюдательных площадок самой скалы. Правда, между охотниками ходило другое название, более грубое и фривольное. Редар его не знал, а Кенгар постарался скрыть привычную ухмылку – наименование-то… э-э… неофициальное.

– Десятка два рыжих остаются сторожить. Мои приметили: этих перед ночевкой кормят особенно сильно. Вот они и носятся по кругу, как угорелые. Должно быть, пережрамши, силу девать некуда. Резвятся.

– И что, – недоверчиво спросил Редар, – они так всю ночь и бегают?

– Нет. На целую ночь, видно, не хватает – через некоторое время падают как подкошенные и замирают. Холод все-таки, даже люди мерзнут, а у нас-то кровь много горячее.

– Чем у кого?

– Чем у рыжих, естественно…

– А она у них есть?

– Должно же быть нечто в этом роде. А как же иначе? Слушайте лучше дальше. Вот что интересно – только завалятся эти двадцать, как из песка лезут другие. Примерно столько же. И вновь начинают носиться вокруг, уже до восхода… Если заметят опасность – тут же поднимают тревогу. Да вы и сами знаете. Рималовы ребята уже всем надоели со своей историей.

– Да-да, – нетерпеливо отмахнулся Кенгар, – слышали. Шли они ночью, таились, никого не трогали, и вдруг из-за камня выскакивает муравей. Ну, они, конечно, его прибили, да только через считанные мгновения еще сотня набежала. Набежала! А? Сказочники… Небось, шли громко, неаккуратно – вот и перебудили всю муравьиную ночевку.

Салестер покачал головой.

– Не знаю, не знаю. Если правда то, что мураши могут мысленно переговариваться… как пауки. Вспомни истории про смертоубийство…

Редар вздрогнул, его лицо окаменело.

–… там примерно о том же рассказывают. Стоит людям убить смертоносца, как сразу же прилетают на шарах другие, рыскают по всем закоулкам, из-под песка выкапывают людей. Как они узнают? Говорят, перед смертью паук успевает послать своим сигнал. Вот, может, и муравьи так же.

– Значит, незаметно подобраться к стойбищу мы не сможем? – спросил Кенгар.

– А нам этого и не нужно.

Мастера удивленно посмотрели на Редара:

– В смысле? Объясни.

– Нам не надо оставаться незамеченными до конца. Наоборот, лучше, чтобы дозорные успели поднять тревогу и спящие муравьи полезли из-под песка. Тогда «огненная смерть» сработает прекрасно. А если мы подожжем горючими снарядами изрытый кусок пустыни, где они спят, то ничего нам это не даст.

– Верно, – кивнул Кенгар. – Надо выставить метателей на скалы, незаметно окружить мурашей, после чего…

–… поднять шум, – подхватил Салестер. – Да такой, чтобы дозорные всех рыжих разбудили. Вставайте, мол, тревога.

– Вот-вот. Твои парни, Салестер, встанут здесь. Отсюда вид – лучше не придумаешь. Забросают шестиногих огнем по самое не хочу!

– Далеко. С Одинокого пика легче будет.

– В том-то и дело. Скажи ему, Редар.

– Мы хотим сделать два вида снарядов…

– Да ладно – мы! Скажи – я, не скромничай.

– Я один не сделаю. Правительница обещала дать помощников, так что все-таки – мы. Одни снаряды – для пращей, поменьше, с кулак величиной. Вторые побольше, размером с глинянки для воды. Их лучше руками метать.

– Видишь, Салестер. Твои парни с пращами обращаются неплохо, а вот мяса на костях пока не нарастили, – Кенгар ухмыльнулся. – Силенок маловато. Ну, ничего, наберутся – все еще впереди.

Действительно, в дозоры Айрис отправляла в основном молодых парней, чуть моложе Редара, мужчины постарше шли к нему неохотно. Кому интересно полдня сидеть на раскаленной скале под палящим солнцем и пялиться на песчаные барханы. Уж лучше отправиться по ним, этим самым барханам, в глубь пустыни в погоне за бегунком или песчаной крысой, поднять на копье скорпиона, сразиться с фалангой.

– А еще твоих надо усилить рималовыми ребятами – среди них тоже много хороших пращников. Не промахнутся. А мои как раз встанут на южной стене Шатрового пика. С двух сторон и прижмем. Ни один не уйдет!

* * *

Осада Жилища в скалах отнимала слишком много сил. Он был недоволен. Солдаты сотнями погибали под каменными стенами, двуногие сопротивлялись упорно. Самым неприятным было то, что, как оказалось, сам Древний Враг подчинялся им. Один отряд его воинов был полностью уничтожен за какие-то считанные мгновения смертоносными, обжигающими клыками ревущего в ярости Древнего Врага. Сам он не боялся его, но даже прямые приказы не могли пересилить в солдатах инстинктивный, пришедший из глубины веков страх перед Врагом.

Многие тысячелетия назад, когда еще никто не слышал о смертоносцах и даже Прежние люди не достигли еще вершин своего могущества, огонь уже был для муравьев самым страшным врагом. Лесные пожары, уничтожавшие целые леса, несли гибель и муравейнику. Шестиногие, сильные своим единством, могли одолеть почти любого врага, но огонь неизменно брал вверх. Отчаянные попытки затушить пламя муравьиной кислотой больше походили на коллективные самоубийства. Всепожирающий огонь сделался для шестиногих Древним Врагом.

Блокада Жилища в скалах продолжалась. Он все еще надеялся, что запасы двуногих истощатся и голод скоро сломит защитников. Но следовало применить и другие способы. Из арсенала Древних все средства были перепробованы. Необходимо было найти новое решение.

И он нашел его. Подкоп! Если мягкотелые так упорно обороняют имеющиеся проходы в Жилище, то почему бы не вырыть новые? Через подземный проход его воины смогут незамеченными проникнуть в стан врага, застать его врасплох и уничтожить. Он отдал новый приказ. Почти тысяча рабочих, что каждый день доставляли армии пищу, не вернулись в родное Жилище на следующий день, как повелось, а принялись рыть подкоп.

* * *

За день до намеченной огненной атаки случилось непредвиденное. Незадолго до полудня Салестер прислал гонца – запыхавшийся парень взлетел на каменное заграждение, бросился к Кенгару:

– Шестиногие что-то копают! Целая армия их зарылась в песок прямо у Одинокого пика!

– И что? Готовят ночевку, небось…

– В полдень?!

– Гм… Ну, да, необычно. Только что здесь такого опасного?

– Салестер считает, что они хотят добраться до подземной реки, что питает Бездонный колодец и Белый источник.

Кенгар изменился в лице.

– Йорлик!

Подбежал рыжеволосый, небольшого роста охотник. Мускулы на его руках бугрились, как барханы в день суховея, копье толщиной с руку перебило бы спину и скорпиону.

– Останешься за меня. Где Редар?

– У мастера Ована. Мудрят чего-то с утра еще.

– Пошли за ним кого-нибудь. Вон хотя бы Умаду. От него, хромого, на гребне толку немного.

Мастер Ован как раз показывал Редару первый, пробный горшок. Заготовка для «огненной смерти» вышла удачной. Стенки не толстые и не тонкие – как раз такие, чтобы раскололись при сильном ударе. Удобная горловина с пробкой из высушенной сердцевины коробочника – сюда будет заливаться смесь, сюда же потом легко присоединить фитиль.

– Спасибо, мастер. Твоя работа безупречна. Редар испытывал некоторую неловкость перед старым мастером. Правительница поставила Ована под начало новоиспеченного мастера пустыни. Вчера Кенгар, смеясь, предложил назвать пустынника еще и мастером огня, но Айрис сказала, что это уж будет чересчур.

Однако так и так юноше приходилось приказывать пожилому человеку. Воспитанный на пустынном укладе, Редар привык уважать и слушаться всеми уважаемых, убеленных сединами старейшин. В том, что он, едва успевший насчитать от рождения восемнадцать дождей, командует старым мастером, ему виделась несправедливость. Странные все-таки порядки у них, в пещерах.

«Нет, – поправил себя Редар, – у нас в пещерах».

– Таких сосудов нужно еще десятков семь. Остальные сделаем из коробочника.

Кроме трех парней-учеников – Гиндага, Сима и Клерта, – Айрис дала в помощь пустыннику пять юных девчонок. Они раньше помогали в готовке Измире, мастеру еды. Теперь поварихам пришлось заняться делом, не столь захватывающим, – Редар послал их в дальние пещеры собрать побольше плодов коробочника. Они недовольно загалдели.

– А потом? – спросила смешливая, быстроглазая Ведана.

– А потом надо будет их тщательно вычистить. Оставить нетронутой только оболочку.

– А потом?

– Гм… – старательно не замечая усмешек, Редар сделал вид, что задумался. – А потом я что-нибудь придумаю. Например, собрать еще. Но пока сделайте хоть это.

Почему-то надулась Кира. С той ночи перед огненным боем им так и не удалось ни разу остаться наедине. Редару с каждым днем становилось все яснее: без Киры у него почему-то не все получается, все время словно не хватает чего-то. Стоило девушке легким вихрем влететь в комнату, как все будто освещалось солнечным лучом, становилось ясным и понятным.

Охотник надеялся, что Кира поможет ему с приготовлением смеси, но она, прослышав про «помощниц», буркнула что-то неразборчиво, повернулась и ушла. Зато в комнату пустынника, где он теперь и спать-то не всегда успевал, зачастила Ликка. Вчера она под всяческими предлогами забегала к нему раз десять. Проверяла, что ли? Под конец Редар, не выдержав, предложил ей: