Текст книги "Муравейник"

Автор книги: Дейтон Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Состязания колесниц, правда, особого интереса у жителей не вызывали. Причина была простая: из года в год неизменно побеждала личная повозка Управителя – как и везде в паучьих землях, ее возили самые сильные и выносливые рабы.

На рассвете следующего дня закипели приготовления. Расчищали от муравьиных трупов внутренний двор, застилали площадь заботливо сбереженным с прошлого Дня Урожая широченным отрезом паутинной ткани. Называлась она скатертью – то ли потому, что по окончанию празднеств ее скатывали в рулон до следующего года, то ли потому, что даже ее обычно не хватало, чтобы разместить угощение для всех мерасцев, и с горы свежих плодов, бывало, нет-нет да и скатится один на землю.

Кто первым предложил позвать на праздник все еще стоявших лагерем под стенами города пещерников? Палая? Или седой и сгорбленный годами, но сохранивший в глазах чуть ли не юношеский задор, мастер танцев Акибур? Как бы то ни было, сама идея этого принадлежала, несомненно, Нае. Молодая Управительница просто хотела побыть рядом с Редаром. А что для этого может быть лучше, как не развеселый праздник Победы над шестилапыми?

Палая прислала в лагерь пещерников посыльного. Мальчишка с трудом разыскал мастера Кенгара среди бурлящего воинства.

– Скажи, где я могу найти вашу Управительницу? Мастер охоты смерил паренька взглядом, насмешливо сказал:

– Боюсь, найти ее тебе будет сложно, потому как Управительниц у нас нет. Управлять свободными людьми незачем, они и сами знают, куда им идти…

Посыльный смутился, покраснел. Кто их знает, этих пещерников, какие обычаи у них в ходу? В детстве мать рассказывала ему, что там, где живут «свободные» люди, почти нет пищи, и они часто голодают, а иногда даже вынуждены есть друг друга. А уж чужаков жрут – только давай! Вот потому-то так опасно убегать в пустыню – повелителям приходится потом выискивать беглеца с патрульных шаров, спасать от злых пустынников.

Перешагнув свои четырнадцатые дожди, он почти перестал в это верить, но мало ли…

Кенгар понял, что мальчишка вот-вот расплачется, сжалился:

– Запомни, малец. Народом Серых скал нельзя управлять, но им можно править! Так-то. А Правительницу Айрис ты можешь найти во-он под тем пологом.

Привычные к пустынному зною и ночным холодам охотники здесь, в теплой Долине, спали прямо на земле, но для Правительницы соорудили нечто вроде палатки – навес из походных одеял, растянутый на двух копьях.

Парень с опаской заглянул внутрь, но там никого не было.

– Что ты здесь ищешь, мальчик? – прозвучал вдруг совсем рядом женский голос.

Посыльный обернулся и столкнулся взглядом с Правительницей пещерного народа. Он никогда раньше ее не видел, но почему-то был совершенно уверен, что перед ним стоит именно она.

Ни ростом, ни жесткими, волевыми чертами лица, как у мерасской помощницы Управителя Палаи, она не отличалась. Обычная пожилая женщина, чем-то похожая на Кибрату, мать его друга. У нее тоже был такой же смешной хвостик седых волос…

Вот только эти глаза… Суровые, властные, они горели на лице Правительницы, и явственно ощущалась в них привычка повелевать. Сила взгляда была такая, что сразу же хотелось отвернуться, отвести глаза. Ведь если она посмотрит еще хоть одно мгновение, то, кажется, будет знать все: и про тот случай с кроликом в заброшенном подвале, и про то, как вчера он обманул мать, и даже про странную, но приятную игру с Мираей в зарослях у Старицы прошлой луной, про которую он вообще никогда никому не рассказывал.

Такой Правительнице даже хотелось подчиняться. Мальчик сглотнул, пытаясь что-то произнести, но от волнения забыл все слова.

– Ну-ну, – подбодрила его Айрис, – что случилось? Тебя прислал Младший Повелитель?

Наконец он смог-таки выдавить из себя:

– Н-нет, меня прислала помощница Управителя Мераса Палая, м-мастер растений. В городе сегодня будет праздник, – от этой мысли он слегка воспрянул, стал говорить свободнее: – состязания силачей, гонки колесниц. Мастер Палая просила узнать: не захочет ли Правительница пещерных воинов Айрис и ее командиры посмотреть на праздник?

– Только командиры? А простые воины? Видимо, никаких инструкций на этот счет Палая мальчику не дала – он просто пожал плечами и замотал головой.

– Ну, хорошо… А где мне найти помощницу Управителя?

– Самый большой дом в дальнем углу площади, там живет Управитель Хшасту, а помощница, естественно, тоже с ним. Это рядом с гостевым домом повелителей, где сейчас живет сам Младший Повелитель.

* * *

Праздник начался задолго до заката. На центральной площади собралась гомонящая толпа нарядно одетых жителей Мераса. Лица многих были раскрашены в черный цвет – цвет ликования, цвет самих восьмилапых повелителей. В сторонке кучковались непривыкшие к такому стечению народа пещерники, насмешливо поглядывая на белоснежные наряды горожан. Для них такая одежда была невиданной роскошью и одновременно – полной бессмыслицей. В узких проходах пещерного города не сможешь и шагу ступить, чтобы не измазать нарядную накидку. В Серых скалах предпочитали серый цвет. Многие смеялись, что не только за блекло-серые пики в лучах солнца так прозвали место, где таился пещерный город.

Посреди центральной площади возвышался наспех сколоченный деревянный помост. На него упругим, почти что молодым шагом, поднялась помощница Управителя Палая. Перед ней радостно бурлил счастливый Мерас. Мастер растений подняла над головой руку, призывая к молчанию. Гомон стих.

Палая громко возвестила:

– Жители Мераса и уважаемые гости, смелые воины пустыни! Всемогущий Младший Повелитель Фефн, владыка Третьего Круга, дарит победителям этот праздник! Мы начинаем! Веселитесь и радуйтесь!

Глашатай взмахнул руками, и на помост высыпала дюжина симпатичных, разодетых мальчиков и девочек, несущих в ручонках разноцветные палки, на которые были насажены настоящие муравьиные головы. Толпа радостно зашумела, захлопала в ладоши. Дети встали шеренгой и подняли свои палки повыше. Раскатисто грохнули барабаны, взревела в неистовстве толпа. Самая маленькая девочка вышла вперед, сняла с палки голову поверженного шестилапого, метнула в толпу и пискнула:

– Победа!

– Победа!! – закричала Палая.

– Победа! Победа! – подхватила толпа. Пещерники удивленно переглянулись.

– Что это они делают?

– Празднуют, наверно.

Под восторженные крики дети строем покинули помост, а люди внизу еще долго вопили: «Победа! Победа! Победа!» Растерзанные головы муравьев с неистовой силой пинали ногами.

– Повелителю – слава!

– Повелителю – слава! – отозвалась толпа.

Барабаны взорвались неистовой дробью.

Недоумевающие пещерники друг за другом потянулись на другой конец площади, где происходило состязание борцов.

Народу там собралось поменьше, чем на представлении, было не так шумно, и всем желающим бесплатно раздавали нехитрые угощения и напитки. Совсем рядом белел в полутьме край той самой, прославленной скатерти, заставленной всем тем, чем так богат Мерас – плошками с кроличьим мясом, печеными овощами, сладким настоем сахарного корня.

Само состязание вызвало у пещерников лишь смех: два огромных и совершенно одинаковых на вид, могучих гиганта с вымазанными черной краской лицом и руками неторопливо расхаживали по борцовской площадке. На груди у каждого красовалась восьминогая клякса – условное изображение смертоносца, – а переразвитые мускулы выдавали в них землекопов. Бойцы, изредка взмахивая громадными кулаками, очевидно, пытались попасть в противника. По углам площадки торчали уже знакомые пещерникам разноцветные палки с муравьиными головами. Когда удар кого-нибудь из бойцов достигал цели, на землю красиво сыпалась засохшая черная краска, иногда брызгала кровь, а зрители начинали восторженно кричать. В конце концов, один из здоровяков изловчился и попал другому кулаком прямо в лоб; тот зашатался, замахал руками, с глухим стуком повалился на спину и, раскинув ручищи, затих. Бой был окончен. Поверженного бойца уволокли прочь, а победитель грозно обратился к зрителям:

– Кто желает померяться силой? Есть тут смелые?

– Ну, уж нет… – выкрикнули из толпы. – Мы сегодня хотим веселиться, а не зубы по земле собирать!

– Тому, кто сможет свалить меня, я отдам свой любимый костяной кубок для воды!

В толпе зашептались:

– Говорят, он сделал его из черепа поверженного противника, когда ездил биться в Штром!

– Ну?! – взревел борец громовым голосом. – Есть еще среди вас настоящие мужчины!

– Ну, что ж… Ты сам напросился… Я, пожалуй, смогу.

На площадку вышел Аваллит. В сравнении с городским бойцом, он выглядел как мальчишка: щуплый, невысокий – на две головы ниже здоровяка. Зрители захохотали и заулюлюкали.

– Ты уверен, малыш? – удивился громила.

Аваллит согласно кивнул, сделал шаг назад и сжал кулаки.

Бой закончился, едва начавшись. Только борец бросился на Аваллита, как тот неуловимым движением подсек ему ноги, одновременно выставив вверх локоть. Верзила налетел на локоть подбородком и опрокинулся на спину. Тогда Аваллит резко ударил его раскрытой ладонью в живот – нерасторопный землекоп, ойкнув, схватился руками за режущее нестерпимой болью место удара и потерял сознание.

Толпа изумленно загомонила.

В следующем бою Аваллит одолел сразу двоих мордоворотов-близнецов – пришлось, правда, потрудиться. Эти ребята были не дураки подраться – скорее всего, из гужевых. Только вот о настоящем бое они имели представление весьма относительное. И нападали скопом, надеясь зажать наглого пещерника в углу площадки. Аваллит спокойно сбил с ног ближайшего, хлесткими ударами в бок вывел из строя второго, и к тому времени, как первый близнец поднялся на ноги, успел даже переброситься парой слов с восторженно смотрящей на него девушкой в первом ряду.

Увидев брата поверженным на землю, борец взвыл и налетел на Аваллита, словно песчаная буря. Пещерник встретил противника сильным ударом в коленную чашечку, а когда тот упал на колени, без лишних слов опустил ему на затылок жилистый кулак.

Больше желающих позориться не нашлось, и Аваллит, сложив трофей в перевязь, покинул борцовскую площадку, оставив зрителей в полном замешательстве. По дороге, кстати, выяснилось, что кубок звероподобного борца просто вырезан из дерева и раскрашен белой краской – никакой человеческой костью там и не пахло.

Девушка догнала его почти у самых ворот:

– Почему ты ушел? Разве вы у себя в пустыне совсем-совсем не любите веселиться?

Аваллит усмехнулся:

– Любим, только у нас все совсем по-другому…

– А как? Расскажи…

Постепенно они разговорились. Девушку звали Иния, она работала на поварне, а иногда помогала в поле.

Во время прошлого штурма у нее погиб младший брат – подносчик камней и копий. Шестилапые оторвали бедняге голову.

Аваллит гладил девушку по волосам и удивлялся, как странно изменился привычный мир. Он и представить себе не мог в тот день, когда вместе с Редаром бился с муравьями на заграждениях, что когда-нибудь будет стоять на камнях настоящего паучьего города и гладить по волосам самую чудесную в мире девушку.

Иния… Красивое, ласковое имя. Она как-то по-особенному доверчиво жмется к нему. Интересно, что произвело на нее самое большое впечатление – демонстрация его кулаков или обычная ласка, непривычная для нее, выросшей в мире незамысловатых желаний и скудных удовольствий.

– Эй, Аваллит, – крикнул сзади кто-то из знакомых пустынников. Зинвал, кажется. – Ты на гонках колесниц был?

– Нет, – усмехнулся пещерник. – Я все больше кулаками махал. Там, на площадке, парочка местных драчунов мерилась силой. Пришлось помочь.

– И как?

– Да вот, – он достал из перевязи кубок, показал, – подарком разжился.

Зинвал подошел ближе, с ним еще несколько охотников. Они все, как по команде, окинули спутницу Аваллита взглядами с ног до головы, да так откровенно, что она зарделась.

– Я смотрю, ты там не только подарками себя обеспечил. Везет же некоторым… – завистливо пробормотал Зинвал и недвусмысленно подмигнул Аваллиту. – А мы на гонки ходили смотреть.

– И как там? – скорее из вежливости, чем из интереса спросил пещерник.

– Да никак. Я лично толком ничего не смог разглядеть. На первом же круге поднялась пылища – ничего не видать. Но орали эти ребята здорово, ах в ушах звенит.

– Ага. А еще там бросали в победителя муравьиными головами. Хорошо, не прибили.

– Ну, это у них повсеместно. Я, пожалуй, пойду – как-то все это скучно. Такое впечатление, что местные просто не знают, как надо веселиться. Кто-то сказал им, что надо вот так, – они и рады стараться…

Стало смеркаться.

Над площадью поплыл сладковатый запах ортисового сока. Многие горожане шатались и держались за стены, а некоторые уже лежали на земле, закатив глаза.

С помоста продолжали славить всемогущество повелителей, что-то выкрикивать и швыряться останками шестилапых. Ритмично громыхали барабаны…

Когда стемнело, устроили огненное представление. Три десятка горожан с факелами обошли внутреннюю площадь кругом. Люди танцевали и пили тайком припасенную ортисовую настойку. В паучьих городах смертоносцы неодобрительно смотрели на нее: многие, пристрастившиеся к соку ортиса, пропадали навсегда. Впрочем, сегодня все было можно.

Всеобщее веселье утихло только глубокой ночью, оставив после себя клочья праздничных нарядов и хитиновое крошево.

Пещерники ушли с торжества гораздо раньше. Оно показалось им скучным и вымученным. Свободные люди песков веселились сами, когда у них было для этого настроение, и не нужно было властью Правительницы назначать специальный праздник.

Были дни, когда сложившиеся за многие дожди традиции влекли пещерников на улицы, в общие пещеры, для танцев и бесшабашного веселья. Как тот же День Первого Дождя, например.

Но на этих праздниках дети не носили головы убитых врагов. Никогда.

* * *

Праздник еще был в разгаре, когда командиры пещерников, Каверра и Редар, прибыли в дом Управителя на второй уже военный совет. И сам Повелитель, и люди прекрасно понимали, что сейчас они выиграли у муравьев время – разгромили армию противника, сохранив свою. За всю войну союзникам впервые представлялась уникальная возможность уничтожить врага в его логове. Пока шестилапые будут растить новое войско, лучшие из лучших воинов пустыни должны наведаться в степь. Там стоит обнаруженный еще Редаром муравейник – дом рыжих тварей, то самое место, откуда они черпают свои силы, откуда начинаются все их кровавые набеги.

Вспомнив старое предание, еще времен войны со смертоносцами, Айрис назвала смельчаков, что отправятся в логово врага, красивым и звучным словом «рейдеры». Так в свое время именовались отряды специально обученных людей-охотников, которые выслеживали и убивали одиночных смертоносцев. Слова «рейдер» и «рейдерный отряд» остались в памяти людей. Теперь Правительница решила возродить их.

Редар был уверен, что сможет отыскать муравейник:

– Муравьиную тропу в холмах найти довольно легко. В паре сотен перестрелов от нее я тогда еще приметил холм с лысой, вылизанной ветром верхушкой. А на той стороне, рядом с тропой, тянется узкое ущелье, где я ночевал. Заблудиться невозможно! Только вот идти долго, а всю армию на шарах не перевезешь…

– Сколько? – коротко спросил Римал, потирая раненую ногу: в бою какой-то чересчур быстрый шестилапый успел полоснуть жвалами.

– От Серых скал – около трех переходов. Отсюда будет несколько меньше. Я тогда шел почти полный день, часть ночи и еще до самого вечера, пока не достиг холмов. А оттуда до муравейника – примерно треть дневного перехода.

– Да, путь неблизкий. Моим охотникам надо дать отдохнуть, – заметил Каверра.

Еще на прошлом совете решили, что каждый командир отберет из своей сотни лучших воинов, а Салестер – самых метких стрелков. Кенгар выбрал, в основном, опытнейших охотников своего старого отряда, Римал – тоже, Каверра, командир пустынников, взял бы только добровольцев, но вызвались опять почти все, и ему пришлось пережить немало неприятных мгновений.

Каждый хотел попасть в рейдерный отряд, и многие охотники, заслышав, что Каверра предпочел ему какого-нибудь соседского парня, впадали в ярость:

– Как? Ты взял Инлегга, а меня нет? Да он на прошлых дождях от сольпуги полночи бегал?

– Почему ты не выбрал меня? Что, если рыжие твари чуть-чуть оцарапали мне руку, то я теперь уже и не охотник?

В конце концов, страсти улеглись. Два десятка и один счастливчик был готов биться за новые земли с любыми тварями мира. Богвар и Кребус попали в их число, а вот Зинвал – нет, чем был страшно недоволен.

По три десятка взяли мастера охоты, полтора десятка юных пращников – Салестер. Всего в рейдерном отряде было чуть больше сотни человек, вместе с командирами и единственным жителем Долины – одноглазым мастером войны Велиманом.

Военачальники пока не решили, когда отряд выходит в свой опасный рейд, но понятно было, что медлить нельзя ни в коем случае. Разве что дать воинам немного отдохнуть, но не больше одного дня.

Айрис согласно кивнула седому пустыннику:

– Конечно, Каверра. Выспаться и набраться сил надо всем: дорога впереди – не из легких. Да еще неизвестно, что там… Может, там все кишит шестилапыми.

– Кишит, еще как… – вмешался Редар. – В тот раз они вокруг муравейника целыми толпами суетились. У меня аж в глазах зарябило. Тогда-то я не знал, что все они – рабочие.

– В этом и есть наш шанс, – подхватил Кенгар. – Судя по всему, большую часть рыжих солдат мы перебили, пока нарастут новые – минует несколько дней. Конечно, какая-то часть не пошла на Мерас, осталась охранять дом, но я не думаю, что их будет очень много. Если удастся застать их врасплох – охрану входов мы передавим быстро. Так, чтобы не успела подойти подмога.

Редар покачал головой:

– Подмога все равно явится, Кенгар. Вспомни, во время осады – стоило двум-трем шестилапым заметить нас, как в это место тут же начинали сбегаться остальные муравьи. На помощь. Мы все время удивлялись этому, многие считали, что у этих тварей есть друг с другом такая же ментальная связь, как и смертоносцев. Так что, как быстро бы мы ни перебили охранников, сигнал тревоги они передать успеют все равно.

– Да и пускай. Швырнем в каждый проход по три-четыре твоих заряда – и все. В узких туннелях и переходах бежать некуда, идут они, если верить опыту старых охотников, вниз под небольшим углом. Огненная смерть польется навстречу и сожжет любого муравья, который рискнет наружу полезть. Сколько у нас осталось зарядов?

– Готовых – штук семьдесят…

Редар мысленно представил, что в пещере высятся неровной горкой еще около ста двадцати недоделанных бомб. Надо только добавить орехового масла и вставить фитили.

Это была неправда. Их осталось всего семь штук. Да и то – не доделали их лишь потому, что не хватило масла на все заготовленные глинянки.

Хорошо, что смертоносцы не умеют считать. Больше двух ими воспринимается как «несколько»: три, четыре, пять – в общем, если можно представить в мыслях поодиночке. А дальше – уже «много». А много – очень неопределенное понятие. В пустыне это значило больше пяти, там вообще слишком мало всего, чтобы считать десятками. Даже людей. А вот пещерники говорили «много», когда речь шла о действительно большом количестве.

Но Редар родился и вырос пустынником. Семь, по его понятиям, это много. Так что пусть Младший Повелитель прочтет в его мыслях, что в Серых скалах еще мно-ого огненных зарядов. Сведения совсем не лишние – избавят союзника от многих опасных соблазнов.

– Семидесяти бомб нам хватит с головой. Сколько, ты говорил, входов в муравейник?

– Тогда было семнадцать, но…

– Да я помню: мураши использовали только восемь. Ну, пусть десяток, даже полтора. По четыре бомбы на каждый – и там не останется ничего живого. Остаток прибережем напоследок…

– Ну, хорошо, – подал вдруг голос Салестер. – Мы перебили охрану, закидали огненными зарядами проходы, выжгли все на полперестрела вглубь. Что дальше?

Римал усмехнулся уголком губ: «Опять, мол, этот Салестер!", – но промолчал. Айрис сказала:

– Ты никогда не задаешь вопросы просто так, мастер. Продолжай, мы слушаем.

Салестер пояснил:

– Охотники с востока рассказывали о смельчаке, который дерзнул спуститься в брошенный муравейник. Туннели уводят глубоко вниз, через бесконечную череду залов и пещер. Тот парень бродил по бывшему дому мурашей почти до заката, но так ни разу и не наткнулся на собственные следы. Так и мы – просто потеряемся там.

Велиман пожал плечами:

– Нет ничего проще. Нам понадобится проводник.

– Вот именно, – поддержал мастера войны Кенгар. – Заставим какого-нибудь шестилапого показать нам дорогу в… Ну, туда, в общем, где сидит их главный. Или главные…

– Ты умеешь разговаривать с муравьями? Не знал за тобой таких талантов.

– Я – нет, не умею. Зато умеют рас… смертоносцы, – быстро поправился Кенгар и обратился к Нае: – Спроси у своего Повелителя, Управительница, кого он сможет дать нам.

– Нет нужды спрашивать через меня – Младший Повелитель читает твои мысли.

Кенгар вздрогнул. Да, там смертоносец найдет, про себя много любопытного…

Ная поклонилась Фефну, замерла на короткое мгновение.

– Повелитель сам пойдет с вами. С силой его разума не может сравниться ни один смертоносец Третьего Круга.

– А еще?

– С собой он возьмет несколько проверенных пауков – они защитят его…

«Свободные» уразумели пропущенные слова – «от вас».

– … и помогут драться с муравьями.

Люди переглянулись. Римал живо припомнил объяснение Салестера во время вчерашней битвы: «Долго он продержится, чтобы кого-нибудь не приложить со всей дури?» Либо придется думать через раз, либо смертоносцам придется изменить свою обычную практику – наказывать двуногих даже за мысли, неподобающие и агрессивные.

Фефн ощутил их опасения, удивился про себя: надо же, оказывается, на какие сложные умозаключения способны эти примитивные существа. Он так и не расстался с прежним мнением о людях, просто немного изменил его: некоторые двуногие превосходят разумом своих сородичей, но большинство их все равно остаются тупыми, недалекими созданиями. Для них ближе простые инстинкты – как, например, вот этот пещерник с пораненной конечностью, обмотанной грязной полоской ткани. Разум его был прост и понятен, постоянно излучал ненависть к смертоносцам и страх вперемешку. Еще он терпеть не мог другого командира – того, с редкой растительностью на голове.

Младшему Повелителю были совершенно не интересны мелкие проблемы людей, да еще их отношения. Он отбросил от себя чужие помыслы и заботы, вошел в сознание сразу всех и постарался почетче выразить свою мысль, так, чтобы поняли даже не привычные к общению с повелителями пещерники:

«Между нами есть договор. Ни я, ни мои помощники не нарушим его первыми."

Командиры людей неуверенно кивнули, Кенгар потянулся пальцами к вискам, Римал сделал характерное движение, будто хочет прочистить ухо.

Никто из них, за исключением Редара, никогда еще не общался со смертоносцами разум-к-разуму. Они были поражены. Было непривычно «слушать» слова, идущие, казалось, из глубины собственного разума.

А Младший Повелитель с неудовольствием отметил, что ему, владыке земель Третьего Круга, приходится заботиться о том, чтоб его мысли поняли какие-то там двуногие. Обычно смертоносцы о таких глупостях не задумывались – они просто отдавали приказы своим двуногим слугам. И горе тому, кто поймет неправильно! Повелитель выражает свои мысли так, как привык, и не его беда, что только помощники Управителей и служительницы обучены их воспринимать.

Впрочем, долго это не продлится.

Напоследок опять вылез Салестер:

– Спроси у Повелителя, Управительница Ная, не получится ли так, что, отбиваясь от атак муравьев, он или его «помощники» применят ментальную силу? Мы знаем, что волна страха не действует на шестилапых, а вот приказ умереть – очень даже…

Ная почувствовала легкий укол, потом нарастающую ломоту в висках – Повелитель все еще не простил ей того, что она раскрыла эту тайну Редару. Теперь о слабости смертоносцев известно главарям пещерников. Кто может поручиться, что через одну-две луны об этом не будет знать вся Великая пустыня?

– … действует. Первым таким ментальным ударом заодно приложит и всех, находящихся кругом, людей.

Ная поклонилась Повелителю, стоически вынесла бурю его неудовольствия. Неприятные ощущение почувствовали даже остальные. Преодолевая боль, Управительница сказала:

– Мой Повелитель умеет управлять своей силой. А простые пауки больше привыкли полагаться на свои лапы и яд.

Постепенно, по маленькому шажку, союзники сближались, преодолевая или отбрасывая в сторону многовековую ненависть, предрассудки и неприязнь. Наконец, план диверсионного похода был всеми одобрен. Даже Салестер успокоился. Айрис, как старшая среди людей, подвела итог:

– Хорошо. Значит, договорились. Мы выступаем завтра с восходом, чтобы за день пересечь земли Долины и к вечеру подойти к пустыне. Ночь и утро идем, потом – привал, отдых до вечера, и еще одну ночь без остановки до самой гряды холмов. Здесь людей догоняет на шарах Младший Повелитель со своими помощниками, дальше идем вместе. К всезною – по-вашему, к полудню – второго дня мы должны быть на месте.

Сама Айрис, конечно, в поход к муравейнику идти не могла, вместе с остальными ополченцами она возвращалась домой, в пещерный город. Но никто не взялся бы оспаривать это ее «мы» – больше других, даже, наверное, больше самих участников похода, Правительница имела право так говорить.

Фефн и его ближайший советник Ашшар выразили согласие – людей коснулась странная волна уверенности и понимания.

Вдруг Ная встрепенулась и твердым, не терпящим возражений голосом, сказала:

– Я тоже пойду с вами.

В глазах Кенгара, Римала, Салестера, даже Редара вспыхнуло недоумение. Одна Айрис, казалось, смотрела понимающе, но… неодобрительно. Даже с какой-то странной, глубоко запрятанной злобой.

– Зачем?! – выразил общую мысль Салестер. – Разве ты, Ная, опытный воин или меткий пращник? Или, может, ты хорошо ориентируешься в пустыне? Привыкла к палящему солнцу песков?

– Нет, – ответила Ная спокойно, не обращая внимания на сарказм в его словах. – Но, во-первых, вам потребуется человек, умеющий понимать Повелителя…

«Я прекрасно могу разговаривать с двуногими сам», – возникла в разумах людей четкая мысль. Фефн специально передал ее всем сразу, чтобы и Нае ответить, и доказать заодно собственное утверждение.

– Сейчас, да, – ничуть не смутилась Управительница, – в спокойствии и неподвижности. Но сможет ли Повелитель, – она поклонилась ему, как бы прося прощение за дерзость, – так же четко говорить мысленно в бою?

Младший Повелитель на мгновение опешил от ее невиданной смелости, однако вынужден был признать правоту своей самой лучшей служительницы. Даже в этом она заботилась о его благополучии, старалась угодить. Правда, вертелась у нее в мозгу еще одна мыслишка…

Ная продолжала:

– Кроме того, в отряде нет ни одного человека из Долины, только вы – пещерники и повелители…

– Еще есть охотники пустыни, – пробормотал едва слышно старый Каверра.

– А как же Велиман? Мастер войны ответил за Наю:

– Меня не считают здесь своим. Всего лишь два дождя назад я так же, как и многие из вас, мерил шагами бесконечные пески… Ная благодарно кивнула:

– Ты прав, мастер. К сожалению, это так. Хотя я была бы счастлива, если бы подданные Повелителя считали тебя своим. Ты этого заслужил.

От такого сомнительного комплимента Велиман даже крякнул. Ничего себе! Заслужил всю свою жизнь корячиться под пауками? Ная продолжала:

– В этой войне люди Третьего Круга потеряли многих, и я – от их имени – хочу отомстить шестилапым!

Жители Серых скал переглядывались – такого от паучьей рабыни, всю жизнь лизавшей лапы смертоносцам, они не ожидали.

И только Фефн, может, еще советник Ашшар и Управитель Мераса Хшасту – трое присутствовавших на совете смертоносцев – видели в ее мозгу другую причину. Ту, что сама Ная считала главной.

– Что ж, – подумав, сказала Айрис, – справедливо. Но тебе будет тяжело, девочка. Два с половиной перехода всего с одним привалом может вынести только опытный ходок.

Вздрогнув от этого неожиданного обращения – ее так никто не называл, даже мама, – Ная сказала:

– Я выдержу!

«Если будет совсем плохо, часть пути можно проделать на пауке. Повелитель, наверное, разрешит. И потом, неужели он не поможет мне?"

– Что ж, пусть будет так! Твой Повелитель согласен?

Фефн все еще был недоволен. Однако сообщать это всем собравшимся он не стал, произнес мысленно:

«Я согласен».

И зачем только ей так хочется быть рядом с этим Редаром? Неужели что-то поняла? Да нет, не может быть… Странно, что в мыслях она никогда не зовет его по имени, только «он» и все. Как часто эти двуногие затуманивают разум какими-то страстями и эмоциями. Зачем?

Нет, все-таки они примитивные существа.

* * *

Чуть позже состоялся еще один разговор. Айрис вызвала к себе Редара. Он пришел, обуреваемый самыми неприятными подозрениями – если Правительница опять решит не отпускать его…

Словно прочитав мысли пустынника, она сказала:

– Я не могу запретить тебе идти в степь. Ты один знаешь дорогу, кроме того, ты больше всех из нас сделал для того, чтобы эта война завершилась победой, и было бы несправедливо лишать тебя участия в последнем бою. Но я прошу тебя об одном, Редар: не лезь впереди всех! Кенгар, Римал, тот же Каверра много опытнее тебя, осторожнее, а Салестер еще и осмотрительнее. Слушай их! Мне очень не хочется объяснять одной девчонке там, в Серых скалах, почему тебя больше нет. Ясно?

Редар кивнул, спокойно ответил:

– Ради счастья Киры… ради нашего с ней счастья я постараюсь вернуться. Живым и невредимым, Правительница. Но я никогда не буду прятаться за чужими спинами. Когда-то ты назначила меня мастером пустыни, и это не пустой звук. Я действительно оттуда, и я знаю очень хорошо: люди песков не любят трусов!

– Зато у вас ценят осторожность! И даже в песках никто не одобряет бессмысленного геройства! – Айрис повысила голос. – Даже поговорка есть: пустыня не любит беспечных, она их наказывает!

Неожиданно Редар засмеялся. Айрис даже опешила, спросила:

– Что смешного?

– Извини, Правительница. Просто я вспомнил, как объяснял эту пословицу твоей внучке. Я буду осторожен, Правительница, но – это война. На ней умирают: мастер Игнар, например, уже никогда не сможет обнять своего сына. Чтобы такого больше не случалось ни в пещерах, ни в пустыне, ни даже здесь, в паучьих землях, дом врага должен быть уничтожен и разрушен. Тогда мы сможем жить на свободе, среди степных трав. И если для этого понадобится отдать жизнь – я это сделаю.

Айрис удивленно слушала его слова. Надо же! И этому парню всего семнадцать дождей? Редар не переставал ее удивлять. Казалось, только привыкнешь к какой-нибудь его находке или разумному слову, а он – снова ставит в тупик.