Текст книги "Заброшенная тропа (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

Ария

– Ты шутишь, – сказал Марк. – Верно?

– Я не шучу.

– Нет. – Его лицо вытянулось. – Ты не можешь уйти.

За все годы, что я его знаю, я никогда не видела на его лице такой печали. И разочарования. Я пришла сегодня, чтобы объявить о своем увольнении с должности главного садовника «Галлауэя». Марк был в своем кабинете, и я спросила Энди, есть ли у него свободная минутка. Лучше сказать им обоим одновременно.

– Но… почему? – спросил Энди, стоя рядом со столом Марка. Он держался одной рукой за столешницу так крепко, словно вот-вот упадет в обморок.

Сказать им правду о том, что я беременна, было невозможно. Это казалось не только жестоким по отношению к Энди, но и, учитывая, что было еще рано, я не была уверена, разумно ли было делать такое заявление.

К тому же они стали бы задавать вопросы об отце, на которые я не была готова отвечать.

– Я хочу жить поближе к своей сестре и племяннику. Он становится старше, и я хочу быть частью его жизни. Жизни их обоих. – Это не было ложью. Это был всего лишь один кусочек правды.

Марк моргнул, уставившись на меня так, словно это был какой-то розыгрыш.

– Но… – Энди покачал головой, словно пытался отмотать назад последние десять минут.

– Я так благодарна, – сказала я Марку. – Ты дал мне карьеру моей мечты. Пожалуйста, знай, что я тебе очень благодарна. Но мне нужно быть ближе к семье. Я одинока.

На его лице отразилось понимание. Марк был холост все то время, что я его знала. Если не считать случайных свиданий, он вел уединенный образ жизни. Но у него была семья в этом районе, и он часто проводил время со своими родителями. Он знал, что я здесь одна и что я была отчаянно близка с Кларой.

– Как долго ты сможешь пробыть здесь?

– Два месяца? – Это на шесть недель больше, чем хотелось бы, но я многим им обязана. И два месяца здесь дадут мне время собрать вещи.

Вчера вечером Броуди попросил у меня год. Только год. Но в глубине души я чувствовала, что прощаюсь. Когда я уеду из Орегона, я уже не вернусь.

– Не могли бы мы договориться? – спросил Энди. – Мы можем дать тебе больше свободного времени, чтобы ты могла путешествовать. Расширь свой штат, чтобы ты не была так привязана к работе в течение сезона. Прежде чем ты уволишься, давай проведем мозговой штурм.

Я вздохнула. Неудивительно, что у Энди нашлись силы для дебатов, но я просто слишком устала. И меня подташнивало. Вчерашняя пицца бурлила у меня в животе. Я не выдержу мозгового штурма, не наблевав в мусорное ведро Марка.

За эти годы мы с Марком многое пережили. Мы были друзьями, а не просто начальник и подчиненная. Но блевать в мусорное ведро владельца и на глазах генерального менеджера – это было уже слишком. У меня были минуты, а не часы, прежде чем мне нужно будет бежать в туалет.

Кроме того, после того, как я почти всю ночь обдумывала предложение Броуди, любые переговоры были бы бессмысленны.

Я приняла решение.

Марк, должно быть, увидел убежденность на моем лице, потому что поднял руку, призывая Энди замолчать. Затем он грустно улыбнулся мне.

– Два месяца – это очень щедро. Мы согласны.

– Спасибо. – Мои плечи опустились. Как и плечи Энди. – За все. Спасибо.

– Здесь для тебя всегда найдется место, – сказал он. – Если в Аризоне что-то не получится, возвращайся к нам.

– Я ценю это. Я разработаю план перехода и прослежу, чтобы персонал прошел обучение. У нас в оранжерее все в порядке.

– Не беспокойся об этом на этой неделе. – Марк отмахнулся. – Поезжай в Аризону. Наслаждайся Рождеством. Мы все спланируем, когда ты вернешься.

Он действительно был лучшим боссом в мире. Я буду скучать по Марку. Я буду скучать по «Галлауэю». Эта работа была для меня якорем, который держал меня на плаву, пока я превращалась из молодой женщины во взрослую.

И теперь я собиралась стать матерью.

Я должна была стать ведущей.

Боже, я надеялась, что у меня хватит сил.

– Счастливого Рождества, – пожелала я им обоим и оставила наедине. Я закрыла за собой дверь, но успела услышать страдальческий стон Энди.

Бедняга.

Я глубоко вздохнула, чего не делала все утро. Затем меня начало трясти, и я осознала реальность. Все было сделано. Я уволилась с работы.

Желание заплакать стало таким сильным, что я изо всех сил пыталась сморгнуть слезы, пока шла по коридору, направляясь на первый этаж. Но времени плакать не было. Потому что меня чуть не стошнило.

После короткой остановки в туалете – по крайней мере, я начала привыкать к рвоте – я направилась в вестибюль. Марк и Энди были моей первой остановкой за день. Броуди был второй.

– Привет, – поприветствовала я администратора. – Не мог бы ты позвонить в номер?

– Конечно. Имя?

– Броу… – В звонке не было необходимости. Оглянувшись через плечо, я заметила его в вестибюле. – Ой. Не бери в голову.

Броуди стоял в центре комнаты, одетый в тот же костюм, что и вчера вечером, и разговаривал по телефону. Он выглядел помятым. Его волосы были влажными и расчесаны пальцами. Его костюм был не таким накрахмаленным, как обычно. И все же он был самым красивым мужчиной, который когда-либо украшал эти залы.

Он приехал сюда без чемодана, не так ли? Холодный робот, который любил деньги, был достаточно заботлив и напуган, чтобы сесть в самолет даже без зубной щетки. Он приехал сюда по спонтанному решению, потому что теперь наша жизнь изменится. Сплетется.

Он бросился ко мне и умолял не вычеркивать его из жизни нашего ребенка.

Броуди не переставал меня удивлять.

Это было так мило – видеть в нем человека, знать, что он не оставит меня в одиночестве. Его извинения за то, что он сделал на следующее утро после свадьбы, тоже помогли.

Остановившись у стойки администратора, я подождала, пока он повесит трубку. Он опустил руку с телефоном, но смотрел на него так, словно хотел швырнуть его на пол и уйти навсегда.

Броуди провел рукой по волосам, сунул телефон в карман и повернулся. Он сделал один шаг, прежде чем его подбородок поднялся, и он заметил меня. Затем он застыл.

– Привет. – Я помахала ему и пересекла вестибюль.

– Привет. Как дела? – Броуди возвышался надо мной, сегодня он казался выше, чем когда-либо.

Странно ли, что я хотела, чтобы он обнял меня?

– Меня тошнит. Я устала. Скоро я останусь без работы.

Он моргнул.

– Без работы?

Я кивнула в сторону коридора.

– Пойдем со мной.

Он без возражений зашагал рядом со мной, пока я вела его по отелю, заглянув в раздевалку за пальто, а затем через служебный выход. Затем мы отправились в оранжерею, несмотря на холодную погоду.

Как и вчера, здесь было пусто, большая часть персонала ушла в отпуск по случаю предстоящих праздников. Те, кто работал, были в отеле. Мы прошли мимо длинных столов и оказались на участке с рассадой, которую я посадила вчера. Кто-то полил их сегодня утром.

Я выдвинула деревянный табурет и сняла пальто. Затем жестом пригласила Броуди сесть на другой табурет.

– Я подумала о том, что ты сказал.

– И уволилась с работы.

– Я не знаю, что делаю, – призналась я. – Я все обдумала и выбирала тот вариант, который кажется мне правильным. Переезд в Аризону кажется мне менее страшным, чем растить ребенка здесь в одиночестве. А я устала чувствовать себя одинокой.

Это был второй раз за сегодняшний день, когда я призналась в этом. Теперь, когда появилось слово «одиночество», мне было трудно прятаться от него.

– Я не хочу, чтобы этот ребенок был одинок, – сказала я. – Семья важна, и я уже давно подумываю о том, чтобы жить поближе к Кларе и Августу. Я надеялась убедить ее переехать сюда, но… мы попробуем в Аризоне.

Лицо Броуди изменилось. Исчезли страх и беспокойство. Исчез стоический, каменный взгляд. Все исчезло. Его глаза. Эти мягкие губы. Его плечи опустились. Он выглядел почти… счастливым. Он был похож на того мужчину, который очаровал меня на свадьбе.

– Спасибо.

– Я не могу обещать, что это навсегда. Но я могу дать тебе год.

Он взял мою руку в свои, его ладони согревали мою кожу. Он сжал ее, зажав мою ладонь между своими, и опустил подбородок.

– Спасибо.

– А что ты ожидал от меня услышать?

– «Нет». Я думал, ты скажешь «нет».

– Я была готова так ответить, – призналась я. – Прошлой ночью я думала о том, что ты сказал. А потом подумала о том, чего я хочу. Аризона – это не то, чего я хочу.

Я хотела жить здесь, в своем уютном доме. Я хотела сохранить свою работу в «Галлауэе», потому что на нее можно было положиться. Я не хотела переворачивать свою жизнь с ног на голову. Но если я хотела всего этого, мне не стоило заниматься сексом с Броуди.

Если бы только он воспротивился тогда.

– Но дело не во мне. И не в тебе, – сказала я, прижимая свободную руку к животу. – Дело в этом ребенке. Я не хочу, чтобы наш ребенок разрывался между двумя мирами.

Броуди имел право участвовать в жизни этого ребенка. Он был такой же частью этого, как и я.

– Я пообещала своему боссу два месяца. Я хочу дать им шанс на плавный переход, и мне нужно привести в порядок свою жизнь здесь.

Броуди уставился на меня, все еще сжимая мою руку в своей. Потрясение на его лице было таким же, как у Марка. Очевидно, сегодня я удивила всех мужчин в своей жизни.

– Это нормально?

Он отпустил мою руку, и в мгновение ока его теплые ладони оказались на моем лице, поднимая меня со стула. Губы Броуди прижались к моим, отчего по спине пробежал холодок. Боже, какие у него мягкие губы. Прикосновение его бороды щекотало мой подбородок, а когда его язык скользнул по уголку моего рта, у меня внутри все затрепетало. Это было что-то приятное.

Когда он снова облизал мои губы, я ахнула. Он открыл глаза.

И мы уставились друг на друга, не разжимая губ. Его руки по-прежнему крепко сжимали мое лицо.

Должно быть, Броуди понял, что натворил, так же быстро, как это произошло. Он отпустил меня и отступил, прочищая горло.

– Я, э-э… Спасибо тебе.

Разочарование накатило на меня волной, заставляя вернуться на свое место.

Не было причин расстраиваться, верно? Это был просто благодарный поцелуй. Ничего романтичного. Нам двоим повезет, если мы вместе переживем родительские обязанности. Романтические отношения? Никогда. Нам действительно не следует целоваться.

– Не за что. Может, нам не стоит брать в привычку целовать друг друга.

Он усмехнулся.

– Прости. Я был взволнован. Но ты права. Давай будем думать об этом как о бизнесе.

– Бизнес. – Я ненавидела это слово. Люди использовали его как оправдание холодности и безличности. – Это не деловое соглашение.

– Конечно, это оно.

У меня отвисла челюсть.

– Серьезно?

– Ты будешь управлять моим новым цветочным магазином. Это бизнес. Я имею в виду, мы же не друзья.

У меня отвисла челюсть.

– Значит, ты думаешь обо мне как о работнике? – О, черт. Может, я бы слишком рано уволилась из «Галлауэя». Марк и Энди наймут ведь меня обратно, верно?

Броуди нахмурился.

– Ты говоришь так, словно быть моим сотрудником – это кошмар. Сомневаюсь, что твоя сестра согласилась бы с этим.

– Я не твой сотрудник.

– Я знаю, но…

– Никаких «но». Мы равны, Броуди. Ты отец. Я мать. Мне не нужен твой чертов цветочный магазин. Я могу найти другую работу. Любую другую. – У меня поднялась температура, и я соскользнула с табурета, расхаживая взад-вперед вокруг стола.

– Ария, я просто прагматичен. Пожалуйста, не обижайся. У меня есть цветочный магазин, которому нужен менеджер. У тебя есть квалификация.

– Квалификация. У меня есть квалификация. – Я сжала челюсть. Когда это превратилось в собеседование о приеме на работу? – Я не буду на тебя работать.

– Почему нет?

– Потому что это делает все происходящее странным. – Я развела руками. Неужели он не мог представить себе день выплаты жалованья? Вот твой чек, Ария. Спасибо за твой тяжелый труд. И спасибо, что вырастила моего ребенка в своей утробе.

– Если тебе не нравится термин «наемный работник», тогда ладно. Я подарю это место тебе.

– Подаришь. Ты подаришь мне цветочный магазин. – Я запустила руки в волосы. – Кто так делает?

Мы даже не были друзьями. Однажды мы переспали, и теперь у нас будет ребенок. Нормальные люди не дарят цветочные магазины.

Он пожал плечами.

– Ты переезжаешь. Считай, что это подарок на новый год. И это не значит, что я не могу себе этого позволить.

– Вот оно. – Я указала на лицо высокомерного придурка. – Вот оно.

– Что, оно? – Он потер кончик носа, проверяя, не осталось ли чего на пальцах.

– Вот почему я тебя ненавижу. Ты швыряешься деньгами так, словно они ничего не значат. Не пытайся меня купить.

– Я не пытаюсь купить тебя, – нахмурился он. – Я пытаюсь облегчить тебе жизнь. Нам обоим. Если тебе нужен цветочный магазин, он твой.

– Что, если… – Я щелкнула пальцами. – Что, если я куплю его у тебя?

– Это лишнее.

– Сколько ты заплатил за него?

Он заиграл желваками.

– Почему это важно?

– Сколько?

– Сто двадцать пять тысяч долларов.

Вот дерьмо. У меня и близко не было таких сбережений. Но, возможно, у меня хватило бы на первый взнос.

Я протянула руку.

– Договорились.

– О чем?

– О цветочном магазине. Я куплю его у тебя. Если ты согласен на ежемесячные выплаты.

Броуди покачал головой.

– Дело не в этом. Я приехал сюда, чтобы попросить тебя переехать. Я не собираюсь втягивать тебя в долги.

– Тогда мы сделаем ежемесячные платежи приемлемыми. – Я пошевелила пальцами протянутой руки, ожидая, что он примет ее.

– Ария…

– Я не отступлюсь от этого. Я не хочу, чтобы ты занимался благотворительностью.

Он вздохнул.

– Это не благотворительность.

– Мне кажется иначе.

Броуди поджал губы, потому что я только что выиграла.

– Я не допущу, чтобы ежемесячный платеж стал для тебя обузой. Он не должен вызывать у тебя стресс.

– Жизнь полна стрессов.

– Но для тебя так быть не должно.

Мягкость в его голосе умерила мой гнев.

– Хорошо.

Он пожал мою руку, скрепляя сделку.

Я купила цветочный магазин. О мой бог. Я только что купила цветочный магазин.

Мечта. Это была моя мечта. И моя голова кружилась так быстро, что я не была уверена, плакать мне или смеяться. Это было слишком, все эти перемены были слишком значительными. Я была посреди океана во время урагана, и морская болезнь была невыносимой.

Если я буду заглядывать слишком далеко в будущее, неопределенность поставит меня на колени.

День за днем. Это все, что у меня было на данный момент. Одно мгновение. Один шаг. День за днем.

Я переезжаю в Аризону. Я покупаю цветочный магазин. Я стану матерью.

Я сделаю все это, но не сегодня.

– И что теперь? – спросил Броуди, выглядя таким же растерянным, как и я.

Я пожала плечами.

– Как насчет поездки в Аризону? Мне нужно доставить рождественские подарки.

Глава 9

Броуди

– Где она? – Я в десятый раз проверил свой телефон.

– Ты хуже Августа, – пробормотала Клара.

Не совсем. Август был на улице, закутанный в куртку и шапку из-за прохладной февральской погоды, и разъезжал по подъездной дорожке на своем детском джипе. Круг за кругом, его взгляд был прикован к воротам.

Мой тоже.

Мы оба с нетерпением ждали, когда она приедет.

Я расхаживал перед окном.

– Это чертовски нелепо.

– Я так и сказала. – Клара сидела на диване в моей гостиной, не отрывая глаз от телефона. Я спросил, чем она так увлечена, когда ей следовало бы беспокоиться об Арии. Она смотрела рецепты и наряды для малышей в Пинтересте.

Об Арии, упрямой, несносной женщине, которая отказалась позволить мне нанять для нее машину. Об Арии, моей беременной – подруге? коллеге? знакомой? – той, которая настояла на том, чтобы самой собрать свои вещи и погрузить их в грузовик, чтобы доехать из Орегона в Аризону.

Позволит ли она мне взлететь, чтобы помочь ей?

Позволила ли она мне нанять кого-нибудь везти грузовик, чтобы она могла прилететь сюда на моем самолете? Нет.

Прислушалась ли она к доводам разума, что беременной женщине не следует поднимать коробки и комнатные растения? Нет.

Ария даже не позволила своей сестре приехать в Орегон и помочь, когда Клара предложила.

На планете Земля не было более упрямой женщины, чем Ария Сент-Джеймс. За последние два месяца она довела меня до грани помешательства.

– Никогда в жизни я не встречал такого несгибаемого человека, как твоя сестра.

Клара усмехнулась.

– Тогда тебе нужно посмотреть в зеркало.

– Что? – Я отвернулся от стекла. – Я не такой уж и несгибаемый.

Это заставило меня закатить глаза.

– Если это не твой путь, значит, это неправильный путь. Ты когда-нибудь думал, что, возможно, Арии нужно было сделать это самой? Что ей нужно было какое-то время побыть в дороге, чтобы попрощаться со своей старой жизнью? Она любит сюрпризы и спонтанность, но это не значит, что она не пустила глубокие корни.

– Если ей нужно было время, я бы дал ей его. Все, о чем я просил, – это чтобы она не ехала на арендованном грузовике из Херон Бич в Уэлком одна.

– Мы жили на свалке, Броуди. Нам было по пятнадцать. Одинокие. Сломанные. Арию не пугает двухдневная поездка.

Я открыл рот, чтобы возразить, но вовремя его закрыл. Возможно, я недостаточно высоко оценивал Арию.

Именно ее красота заставила меня забыть об их детстве и обо всем, что ей пришлось пережить. Когда она улыбалась и смеялась, казалось, что она прожила самую счастливую жизнь в мире. Ария была сильной, я это знал. Такой же была и Клара. И все же…

– Я просто хочу помочь ей. Сделать все проще.

У меня были средства облегчить ей жизнь. Она называла это благотворительностью. Почему она не могла воспринять это как щедрость? На что еще, черт возьми, я мог потратить свои деньги, если не на женщину, которая носила моего ребенка? Как можно было не предложить ей найти работу и дом? Я был бы мудаком, если бы позволил ей самой решать свои проблемы.

– Ты ведь не рассказала ей о цветочном магазине, верно? – спросил я.

– Нет, – сказала Клара. – Мой ответ не изменился с тех пор, как ты спрашивал меня вчера. И за день до этого. Как и во все предыдущие дни за последние два месяца.

Я нахмурился.

– Я знаю, что ты не любишь хранить от нее секреты.

– Когда она узнает, она будет очень зла. На нас обоих.

– Если она узнает.

Клара рассмеялась.

– Ты не очень хорошо знаешь Арию. Я обещала тебе, что не скажу ей, но это не значит, что она не узнает. Она умеет вынюхивать секреты.

– Она не должна узнать. – В контракте был пункт о неразглашении, гарантирующий сохранность моей тайны. А предыдущие владельцы были на Гавайях. Ушли навсегда, так что шансы на то, что они проболтаются, были равны нулю.

«Цветочный Уэлкома» обошелся мне не в сто двадцать пять тысяч долларов, как я сказал Арии. Нет, он обошелся мне в четыреста восемьдесят тысяч долларов. Почти в полмиллиона.

Мне пришлось отдать его предыдущим владельцам, безжалостным ублюдкам. Нед и Стефани Бакер почуяли мое отчаяние и набросились, как львы на раненую газель. Но благодаря моей оплате они могли уйти на покой на Гавайях, вдали от любопытных ушей Арии.

У Арии ушла бы целая жизнь на то, чтобы заплатить за цветочный магазин. Черт возьми, даже с учетом скидки, которую я ей предложил, это было многовато. Я видел финансовые отчеты цветочного магазина, и Арии предстояло многое сделать, если она хотела получать большую ежемесячную прибыль.

Но это был солидный бизнес. Она владела зданием в центре города, и я надеялся, что после года работы в Уэлкоме она поймет, что мой маленький городок не лишен очарования.

Я имел в виду то, что сказал ей. После своего дня рождения я подумывал о переезде. Но мне нравилось здесь, в Аризоне. Мне нравился этот безжизненный дом. Здесь было безопасно. Удобно. У Рона было бунгало на этой территории. У Клары был свой дом. Однажды мне захочется посмотреть, как мой ребенок играет на подъездной дорожке.

Если Ария настоит на переезде, я перееду. Но у меня был почти год, чтобы она пустила корни в песок пустыни.

Я снова взглянул на часы, в тысячный раз задаваясь вопросом, где она. Ария обещала быть здесь не позже двух, так где же, черт возьми, она? Было два тридцать, и, если она не появится в течение следующих пятнадцати минут, я отправлюсь на поиски.

Текстовое сообщение, которое я отправил ей, осталось без ответа.

Последние два месяца мы с Арией почти не разговаривали. В основном мы общались либо через Клару, либо с помощью смс. Как мы собирались жить вместе, оставалось загадкой.

Это был единственный момент в переезде, который Ария приняла без боя. Она переезжала в мой дом.

Клара предложила свою комнату для гостей, но во время редких телефонных разговоров Ария сказала мне, что не хочет вторгаться в жизнь своей сестры. Когда я предложил ей свой дом, который находился в двух шагах от Клары и Августа, плюс больше места, чем она могла бы арендовать в городе, она шокировала меня, согласившись.

Это будет первый раз, когда я буду жить с женщиной. Даже Хезер не занимала мое личное пространство. Я никогда не приглашал ее переехать ко мне. Выходные, когда она оставалась у меня ночевать, были достаточно тяжелыми. Косметика была разбросана по всей полочке в ванной. Одежда валялась на полу, и домработнице приходилось ее подбирать. Да, я платил своим сотрудникам за то, чтобы они это делали, но, черт возьми, корзина для белья стояла в шкафу в двадцати футах от нее.

К счастью, этот дом был намного больше, чем мой пентхаус в Вегасе, и мне не придется делить с ней постель. Ария будет занимать один конец дома, а я – противоположный. Если она будет неряшливой или шумной, я буду слишком далеко, чтобы заметить это.

– Я подожду снаружи, – сказала Клара. – Я начинаю нервничать из-за того, что ты ходишь взад-вперед.

Я ходил взад-вперед? Я остановился на полпути.

– Еще пятнадцать минут, и я пойду искать ее.

Клара покачала головой.

– Я собираюсь дать тебе несколько непрошеных советов насчет Арии.

– Хорошооо, – протянул я, растягивая слово. По большей части, если не считать того, что Клара была посыльным для выяснения логистических деталей, она держалась подальше от той неразберихи, в которой оказались мы с Арией. Хотя я не был настолько глуп, чтобы думать, что, если дело дойдет до ссоры, она предпочтет меня своей сестре.

Но когда мы заговаривали об Арии, Клара сохраняла нейтральную позицию. Она излагала факты. Она позволяла мне разглагольствовать без особых комментариев. И она не давала мне ничего, кроме намека на таинственную женщину, которая занимала мои мысли наяву. До сих пор.

– В жизни Арии нужен контроль. После того, как умерли мама и папа, она стала старшей сестрой. Я не… Она не развалилась на части. Это сделала я.

Мое сердце сжалось, когда я стоял неподвижно, наблюдая, как она борется с тем, что собиралась сказать. Клара почти ничего не рассказывала о том времени. Или о своем пребывании на свалке. Она описала мне общую картину, но умолчала о деталях. Клара рассказала мне факты. Даты. Ничего больше.

И каким бы холодным мудаком я ни был, я никогда не спрашивал, что она на самом деле чувствовала.

Теперь, когда Ария переезжала сюда, я хотел узнать. Чтобы по-настоящему знать, какой была их юность. Мы были своего рода семьей, которую сплотил этот неожиданный ребенок.

– Это была идея Арии – сбежать из дома нашего дяди.

– Почему? – Что же такого ужасного сделал ее дядя, что одинокая жизнь на свалке оказалась лучшим вариантом? – Что случилось?

Что-то промелькнуло во взгляде Клары, печаль, более глубокая, чем я когда-либо видел раньше.

– Тебе нужно спросить у Арии.

Я нахмурился.

– Если ты не скажешь мне, то и она, точно, не скажет.

– Дай этому время. – Она одарила меня слабой улыбкой. – Не лишай ее свободы, Броуди. Не лишай ее контроля.

– Я пытаюсь помочь.

– Нет, ты сохраняешь контроль. Тебе нужно найти способ поделить его между вами.

– Делиться, – проворчал я. Я ненавидел слово «делиться» с детского сада.

– Да. – Она рассмеялась. – Ты должен поделиться.

Я повернулся к ней спиной, лицом к стеклу. Когда она вышла на улицу, чтобы присоединиться к сыну, я снова принялся расхаживать по комнате. Это был единственный способ не дать моим дрожащим нервам расшататься. Эта неугомонная энергия преследовала меня с тех пор, как Ария сказала мне, что беременна. С тех пор я много ходил взад-вперед.

Я стану отцом.

Христос. Во что я вляпался? Было бы легко свалить все на шампанское. Я пил нечасто, уж точно не так, как на свадьбе. Но это был не алкоголь. Это была Ария.

Сидя на моем столе в том потрясающем зеленом платье, с босыми ногами, она сделала меня беспомощным. Один поцелуй, и я потерялся.

Растворился в ее губах, ее руках, ее вкусе. Прошло четыре месяца, а я не мог выбросить ту ночь из головы. Ее тело, гладкое и подтянутое, было мечтой. Двигаться внутри нее, парить над ней – это был лучший секс в моей жизни.

– Не надо, – сказал я себе. Последние пару месяцев это было постоянным напоминанием.

Секс не мог и не хотел входить в это соглашение. У нас с Арией были в лучшем случае бурные отношения. Так или иначе, нам пришлось заключить перемирие. Дружба была бы идеальной, но я бы предпочел вежливость.

Я просто хотел, чтобы мой ребенок знал меня. Вот и все. Просто. Мне не нужны были любовь и обожание. Я просто хотел, чтобы меня знали.

Лжец. Я не мог обмануть даже самого себя.

Я хотел любви. Я хотел, чтобы мой сын или дочь думали, что я самый лучший мужчина на свете. У меня не будет возможности добиться этого. Но это не помешает мне попытаться. Как же я стану хорошим отцом? В моей жизни не было доброго и нежного мужского влияния. Что я знал о воспитании ребенка?

Я вздохнул и проглотил страхи. Неуверенность в себе проявится позже. И возможно останется, на всю оставшуюся жизнь.

На подъездной дорожке что-то мелькнуло. Я выпрямился и прижался к стеклу, когда появился бело-оранжевый грузовик. Мое сердце подскочило к горлу, когда я отскочил от окна и побежал к входной двери. Я распахнул ее и поспешил на улицу, присоединившись к Кларе на подъездной дорожке. Август мчался по бетонной дорожке, размахивая руками и крича:

– Тетя Ария!

Она посигналила, звук был больше похож на приглушенный лай, чем на рев. Ее улыбка сияла из-за руля, когда она остановила грузовик с оглушительным визгом тормозов.

– Это тот грузовик, который она арендовала?

– Заткнись. – Клара ткнула меня локтем в бок, затем бросилась к водительской двери, когда Ария распахнула ее.

Едва Ария коснулась ногами земли, как Клара заключила ее в объятия. Они держались друг за друга, когда Август врезался им в бока.

А я стоял в стороне и наблюдал.

Я хотел оказаться в этих объятиях. Я хотел, чтобы меня тоже обняли. Откуда взялось это страстное желание? Оно мучило, но я отогнал его. Когда я успел превратиться в такого тупицу? Кармайклы не обнимаются.

Ария отпустила Клару и повернулась в мою сторону.

– Привет.

– Привет. – Я прочистил горло. – Ты опоздала.

У женщины хватило наглости рассмеяться. Затем она захлопнула дверцу «Ю-Хола» (прим. ред.: Ю-Хол – американская компания, предоставляющая услуги в области мувинга и аренды грузовиков, прицепов, складов для хранения вещей) и направилась в мою сторону. Ее темные волосы были светлее, чем на Рождество. Она добавила пряди темно-русого цвета, которые подчеркивали золотистые искорки в ее глазах. Темные круги под ее глазами исчезли. Румянец на ее щеках соответствовал розовым уголкам губ.

Волна вожделения пронзила мой пах. Блять. Сейчас было неподходящее время.

– Будешь сварливым позже, – сказала она, похлопав меня по животу, и направилась мимо меня к дому. – Нам нужно поработать.

Клара поджала губы, чтобы скрыть улыбку, когда проходила мимо меня, следуя за своей сестрой.

Я посмотрел на голубое небо и сделал глубокий вдох. Если бы они знали, почему я такой сварливый, у них была бы совсем другая реакция. Справиться со своим влечением к Арии требовало больше усилий, чем я ожидал.

Август промчался мимо меня, следуя за своей матерью и тетей.

– Ну же, Броуди!

– Иду, – пробормотал я, на мгновение отвернувшись, чтобы поправить свой набухающий член. Затем я повернулся и встретил их в доме.

Ария осматривалась по сторонам.

– Он больше, чем я помнила.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Она опустила взгляд и улыбнулась.

– Я в порядке. Гораздо лучше. Утренняя тошнота теперь почти исчезла.

– Хорошо. Могу я принести тебе воды, или сока, или…

– Вот, сэр. – Появился Рон, неся из кухни поднос со стаканами со льдом и газированной водой, на ободке каждого из которых лежала долька лимона.

– Спасибо, Рон. – Я взял стаканы, затем протянул их Арии и Кларе. Август получил упаковку сока.

– Спасибо. – Клара подняла свой стакан. – За новое приключение.

– Спасибо. – Ария чокнулась стаканом со своей сестрой, затем со мной, прежде чем сделать большой глоток. Если она и чувствовала себя неловко из-за того, что присутствовала здесь, то не подала виду. Это была женщина, которая пришла на свадьбу, полную незнакомых людей, и все это время гордо держала подбородок.

– Команда будет здесь через пятнадцать минут, – сказал Рон.

– Отлично. Я…

– Команда. Какая команда? – спросила Ария.

– Команда, чтобы распаковать вещи.

– О, нам не нужна команда. У меня немного вещей. Ты можешь просто отменить их.

– Но… – Один многозначительный взгляд Клары, и я оборвал себя. Контроль. Арии нужен был контроль. Это было против моей натуры, но я мог оставить все как есть. – Хорошо. Отмени их, Рон.

– Да, сэр. – Он сунул свой теперь уже пустой поднос под мышку и исчез.

– Давай я тебе все покажу. – Я жестом пригласил их следовать за мной вглубь дома, в крыло, которое должно было стать домом Арии. – Я не провожу много времени в этих комнатах. Предпочитаю свой кабинет, спальню и тренажерный зал, так что не буду тебя беспокоить. Все здесь полностью в твоем распоряжении. Пожалуйста, сделай это место своим домом.

– Мне не нужно много места.

Она все равно его займет.

Мы прошли по коридору, который вел в заднюю часть дома. Внешние стены, как и во всем доме, были скорее окнами. Из ее окон открывался вид на пустыню, которая окружала нас со всех сторон.

В этой части дома было пять спален. На втором этаже будет ее кабинет, а также гостиная с камином. Сначала я проводил ее в самую большую спальню и открыл дверь в комнату. Вдоль одной стены стояла огромная кровать с белым балдахином и стеганым одеялом цвета слоновой кости. На прошлой неделе я добавил тонкую драпировку.

Стены, когда-то бывшие темно-синими, были перекрашены в нежно-кремовый цвет. Паркетные полы были заново отполированы и перекрашены из светло-серого цвета, против которого она возражала в день свадьбы. Их медовые поверхности излучали теплое сияние. Бежевый коврик под кроватью был таким плюшевым, что когда я прошелся по нему босиком, то заказал такой же для своей спальни.

На Рождество мы не обсуждали вопрос о том, где она будет жить. Эти каникулы были, в лучшем случае, неловкими. Ария и Клара пригласили меня на рождественский ужин, и как только трапеза закончилась, я удалился в свой кабинет. Вечер был приятным, но Ария выбила меня из колеи. Ее пристальный взгляд через стол нервировал, как будто она видела мои страхи по поводу беременности.