Текст книги "Заброшенная тропа (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

В пятнадцать лет. Блять. Они, должно быть, были в ужасе.

– Мы прождали несколько часов после того, как его шаги удалились от двери, на всякий случай. Затем, когда мы убедились, что он ушел, мы придвинули к двери все предметы мебели. К утру мы выбросили рюкзаки и припасы из крошечного окна спальни, а затем выбрались сами.

Все эти годы я был знаком с Арией. Все эти годы я работал с Кларой. Но на самом деле я их совсем не знал.

Сила Арии была поразительной.

– Мы с Кларой рука об руку дошли до свалки, и на этом все закончилось, – сказала она. – Мы нашли грузовик для доставки и поселились в нем. Мы делали все, что могли, чтобы заработать деньги, пока не стали достаточно взрослыми, чтобы найти работу. Мы держались подальше от школы и трейлерного парка. Если мы и видели кого-то из знакомых, то не говорили им, где живем, потому что боялись, что копы могут наткнуться на наш импровизированный дом и забрать нас. Каким-то чудом это сработало. Мы выжили. Вместе. Мы вшестером полагались друг на друга. И мы выжили.

Ария. Клара. Я недооценил их обеих.

Позже, когда мой пыл остынет, я разузнаю об их дяде. Выясню, жив ли он еще. Я не собирался спрашивать, следила ли она за этим ублюдком.

– Мне жаль. – Я поцеловал костяшки ее пальцев. – Я не… я не знаю, что еще сказать.

– Ничего говорить и не нужно. Это в прошлом. Я хочу, чтобы это осталось в прошлом.

– Тогда мы больше не будем об этом говорить.

– Броуди… колыбель. Няня. Ты делаешь это, потому что хочешь помочь. Но мне нужно зарабатывать на вещи. Мне нужно знать, что они мои.

– Они твои.

– Нет, это не так. Это подарки.

– А что плохого в подарках?

Она пристально посмотрела на меня, подыскивая нужные слова. Когда она нашла их, ее взгляд смягчился.

– Я так долго думала, что же будет дальше. Я так долго полагалась только на себя.

– И теперь у тебя есть я.

– Броуди, я знаю, это кажется странным. Я знаю, что Клара может принимать твои подарки и благодарить тебя. Я не могу.

– Почему?

– Потому что завтра их может уже не быть. Если я заработаю на них сама, тогда, может быть, они не исчезнут.

В этом единственном предложении все обрело смысл. Она защищала себя. Она ограждала себя от разбитого сердца. Если она будет рассчитывать на меня, а я ее брошу…

– Я не оставлю тебя, Ария.

– Ты мог бы.

– Никогда.

Не тогда, когда я был влюблен в нее.

Она закрыла глаза и упала мне на грудь.

Я обнял ее и поцеловал в макушку.

– Я всегда буду заботиться о тебе. Позволь мне. Пожалуйста.

– Сделай меня частью этого. Поделись этим. Пожалуйста?

– Хорошо. – Я снова поцеловал ее в волосы, удерживая в своих объятиях несколько драгоценных минут. Затем я встал с кровати, крепко сжимая ее изящную ручку. – Пойдем.

Ария тоже встала.

– Куда мы идем?

– Ужинать. И в постель.

– Еще нет. – Она отпустила мою руку и обвила руками мою талию. Ее пальцы нырнули в задние карманы моих джинсов, и она сжала мою задницу. Сильно. – Ты надел эти джинсы, потому что думал, что так я буду меньше злиться на тебя?

– Возможно. Это сработало?

Она встала на цыпочки, и прошептала рядом с моими губами:

– Я думаю, ты узнаешь, когда снимешь их.

Глава 14

Ария

– Кортленд.

– Я никогда, ни за что не назову своего ребенка Кортленд.

Броуди нахмурился.

– Так звали моего двоюродного дядю.

– Ты любил этого дядю и восхищался им?

– На самом деле я его не знал.

– Тогда нет. – Я откусила от своего чизбургера и просмотрела список имен, которые были у меня в телефоне. – Пэрри. Пишется через «э».

– Ага.

Это был пятый раз подряд, когда он сказал «ага». Бен. Дэвид. Стивен. Джейкоб. Они были слишком простыми. А теперь Пэрри.

– Отлично. Твоя очередь.

Мы с Броуди составляли списки детских имен. В течение недели мы собирали любимые, а затем по пятницам обедали в цветочном магазине, чтобы поделиться ими друг с другом. Сегодня он принес из закусочной чизбургеры, потому что это было единственное, чего мне постоянно хотелось во время перехода от второго триместра к третьему.

За прошедший месяц, с тех пор как я рассказала Броуди о своем прошлом, у нас с ним установился распорядок дня, вроде этого. Каждый вечер мы ужинали. Утром он завтракал после тренировки. В течение дня отправлял смс-ки, чтобы узнать, как дела. Свидания по субботам в кинозале. Все, что угодно, лишь бы провести время вместе.

Сегодня мы обсуждали имена для мальчиков. На следующей неделе мы начнем составлять список для девочки.

– Адлер, – сказал он.

Я сморщила нос.

– Адлер?

– Так звали моего деда.

– Это не ужасно. Но это…

– …претенциозно? – закончил Броуди.

Я ткнула в него пальцем.

– Ты учишься.

Он усмехнулся и скомкал бумажную обертку от своей еды.

– А что, если мы не сможем договориться?

– У нас есть три месяца. Я уверена, мы найдем имя для мальчика и имя для девочки, которые понравятся нам обоим.

– Думаю, ты недооцениваешь нашу естественную склонность к разногласиям.

Я хихикнула и швырнула салфетку ему в лицо.

От его улыбки у меня екнуло сердце.

За последний месяц я видела эту улыбку чаще, чем за все годы, что знала Броуди. Даже Клара отметила, каким счастливым он был.

Как счастливы были мы оба.

Мы бесконечно спорили на такие глупые темы, как покупка детских вещей и «БМВ», на котором я не хотела ездить. Каждый раз, когда я поднимала предмет весом более двух фунтов, Броуди ругал меня целых пять минут.

Я поняла, что споры были прелюдией. Потому что к концу каждого дня мы оказывались вместе, либо в его постели, либо в моей, и никогда не возникало никаких споров о том, чтобы провести ночь обнаженными в объятиях друг друга.

– Я принес печенье. – Броуди достал из белого бумажного пакета на столе еще одну упаковку.

Прежде чем он пришел в полдень, я убрала цветочные лепестки, листья и ненужные стебли с букета, который Марти приготовил для одной из пяти доставок, которые мы получили сегодня.

– Могу я поделиться с тобой своей идеей?

– Конечно, – сказал он.

– Ты должен пообещать, что не будешь тратить кучу денег.

Он нахмурился.

– Я покупал тебе что-нибудь экстравагантное в последнее время?

Я отломила кусочек печенья и отправила его в рот.

– Это печенье довольно экстравагантное.

Он ухмыльнулся.

– Что за идея.

– Когда-нибудь, в отдаленном будущем, когда я буду готова, я хочу построить оранжерею. Мне нравится работать с цветами и составлять букеты. Это было захватывающее изменение по сравнению с тем, чем я занималась в Орегоне, но я скучаю по играм в грязи. Я могу выращивать комнатные растения для магазина и, возможно, даже расширю ассортимент, чтобы покупатели могли покупать однолетние и многолетние растения.

– Мне нравится. Что бы ты ни задумала, я абсолютно уверен, что у тебя все получится.

– Спасибо. – Я покраснела и откусила кусочек шоколадного печенья, застонав, когда сладкое, маслянистое лакомство растаяло у меня на языке. Идея с теплицей не могла быть реализована в ближайшее время. Мне нужно было сэкономить немного денег и увеличить прибыль магазина, но когда-нибудь я хотела и того, и другого.

– Сегодня днем магазином будет управлять Марти, – сказала я, поглощая печенье. – У меня будет пищевая кома.

– Я все слышу. – Марти вошел в комнату с улыбкой на лице. – И разрешу тебе вздремнуть после обеда, если ты согласишься объявить пятничную акцию «Пятница свежих цветов».

– Принято. – Я захлопала в ладоши. – Легкотня.

В любом случае, это было мое любимое название из всех возможных. Но если у меня была возможность вздремнуть на золотом бархатном диване в офисе, я бы согласилась на любое.

– Видишь, как легко некоторые люди договариваются о названиях? – Я ухмыльнулась Броуди.

Он просто покачал головой.

– Ешь свое печенье.

– Да, сэр. – Я подмигнула и откусила огромный кусок, чтобы проглотить его.

«Пятница свежих цветов» должна была стать новым дополнением к «Цветочному Уэлкома». Мы собирались перестроить стену за дверью. Добавить полки для жестяных ведер. Затем каждую пятницу наполнять их букетами свежих цветов и предлагать их по себестоимости.

Наша цель состояла в том, чтобы привлечь людей в магазин. Слишком долго «Цветочный Уэлкома» выживал за счет доставки цветов местным жителям. Это всегда было нашим основным направлением деятельности, но для расширения нам нужны были посетители.

Когда Джон Доу возвращался домой с работы, мы хотели, чтобы он останавливался здесь и брал что-нибудь для своей жены Джейн, у которой была тяжелая неделя. Мы хотели, чтобы Джейн зашла в магазин и купила подарок на день рождения для своей матери.

За прошедший месяц мы переоборудовали магазин. Столы были расставлены по-другому, чтобы выставлять не только цветочные композиции, но и комнатные растения, безделушки и подарки. Стиль шебби-шик был смягчен, беспорядок убран, а освещение стало ярче, что придало магазину чистый и открытый вид.

В нем по-прежнему было очарование и характер. Но отдельным предметам было предоставлено пространство, чтобы они могли дышать. Дизайн не поражал воображение, а демонстрировал предметы так, чтобы покупатели могли оценить красоту глиняного кашпо, украшения для газона или террариума с суккулентами.

Дверь звякнула, и когда я попыталась встать, Марти поднял руку.

– Сиди. Я подойду.

– Спасибо. – Я улыбнулась ему в спину, когда он вышел из мастерской. Затем я потерла живот. Наверное, я переборщила с обедом. Он был очень напряжен. – Готов?

Броуди придвинулся ближе, положив обе руки на мой округлившийся живот. После каждого приема пищи малыш начинал брыкаться в течение нескольких минут, иногда дольше. Броуди поставил перед собой задачу почувствовать как можно больше.

Майка в черно-белую полоску, которую я надела утром, туго обтягивала мой живот. В конце концов мне пришлось уступить и купить джинсы для беременных. Сегодня я свернула свитер голубовато-серого цвета и завязала его узлом на ребрах, над бугорком.

Сегодня мы с Броуди выбрали цветовую гамму, он был в светло-сером костюме. И даже сменил свои обычные туфли на кроссовки. Они были новыми и идеально белыми, но выглядели повседневно. А свой обычный галстук он оставил дома.

– Давай, малыш, – прошептала я. – Пни папочку за то, что он хочет назвать тебя Адлер и Кортленд.

Броуди засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Не умничай.

– Тебе это нравится.

– Ты права. – Он прижался своим лбом к моему, и мы оба ждали, затаив дыхание, пока одна крошечная детская ножка не коснулась ладони Броуди. – Это никогда не надоедает.

– Да, не надоедает.

– Мне нужно возвращаться к работе.

Я встречусь с ним через несколько часов, но мне всегда неприятно смотреть, как он уходит.

– Знаю.

Я была так влюблена в него.

Осознание этого пришло ко мне сегодня утром, когда он прижался ко мне своим сильным, высоким телом. Он обнял меня, и я поняла, что глубокое душевное одиночество, которое я ощущала долгие годы, исчезло. Даже объятия Клары или поцелуи Августа в щеку не могли полностью прогнать это чувство.

Только Броуди.

И наш малыш.

Я любила его больше, чем когда-либо думала, что можно любить другого человека.

Скоро я найду способ произнести эти слова. Но в тот момент, когда мы втроем были в пузыре, отгородившись от реального мира, я закрыла глаза и наслаждалась моментом. Умиротворение.

Пузырь лопнул раньше, чем я была готова.

– Извините, что прерываю. – Марти просунул голову в комнату. Он улыбался от уха до уха. – У нас гости. Друзья. Я бы хотел, чтобы ты с ними познакомилась.

– В любом случае, мне лучше вернуться к работе. – Броуди поднял руки и обхватил мое лицо ладонями. Затем он нежно поцеловал меня в губы. – Не переутомляйся.

– Не буду. – Я соскользнула со стула и взяла его за руку. – Ты возьмешь с собой растение? Сегодня утром мы купили очень крутое растение, которое называется сансевиерия, и я решила украсть его для прихожей.

– У входа уже стоят семь горшков.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он подавил улыбку, затем посмотрел на Марти.

– Не позволяй ей поднимать ничего тяжелого. Вчера я поймал ее, когда она пыталась передвинуть… что это было за растение?

– Лировидное дерево.

– Дерево. Она пыталась передвинуть дерево.

– Оно было не тяжелое.

Выражение лица Броуди смягчилось.

– Проси о помощи Марти.

– Ей не придется этого делать, – заявил Марти. – Я не спущу с нее глаз.

– Хорошо. – Броуди взял меня за руку, и мы вместе последовали за Марти в магазин. Легкая улыбка на его лице погасла, а ноги подкосились, когда он заметил пожилую пару, осматривавшую магазин.

– Нед. Стефани. Я хочу познакомить вас с Арией Сент-Джеймс. – Марти представил меня этой паре. – Ария, Нед и Стефани – бывшие владельцы. – Бывшие владельцы «Цветочного Уэлкома»

– О. – Я встала чуть выше и протянула руку. – Здравствуйте. Приятно с вами познакомиться.

Поскольку Броуди купил у них магазин, я никогда не знала их имен. Марти не часто говорил о них, но когда это случалось, он называл их «Владельцами». Никогда Нед и Стефани.

– Нам тоже. – Нед взял меня за руку и с удовольствием пожал ее. – Это просто удовольствие.

Стефани просто улыбнулась, ее взгляд блуждал по комнате.

– Вы многое изменили.

– Мы многое изменили. – Я затаила дыхание, надеясь, что они не обидятся. – Я действительно люблю это место.

Нед повернулся к Броуди и протянул ему руку.

– Мистер Кармайкл. Рад снова вас видеть.

– Очень приятно. – Непринужденная поза, которую он принял за обедом, исчезла. Броуди стоял как вкопанный, с напряженным лицом.

– Что привело вас в город? – спросил Марти, облокачиваясь на один из выставочных столов. – Судя по вашим фотографиям в Инстаграм, я решил, что мы никогда не вернем вас с Гавайев.

Стефани рассмеялась.

– Нам нравится там жить. Там так зелено и удивительно влажно. Моя кожа никогда не чувствовала себя лучше.

– Мы приехали на шестидесятилетие Джона Миллера, – сказал Нед. – А потом полетим домой.

– Рад был вас видеть. – Броуди указал на дверь. – Могу я вас проводить? Мы позволим Арии и Марти вернуться к работе.

Улыбки исчезли с лиц Неда и Стефани.

Я бросила на Броуди сердитый взгляд. Почему он был груб?

– Нет, пожалуйста. Останьтесь. Мы не так уж и заняты. И вам стоит поговорить с Марти.

– Вы уверены? – спросила меня Стефани, бросив на Броуди осторожный взгляд.

– Да, это было бы чудесно. Пожалуйста.

– Спасибо. – Она расслабилась и еще раз оглядела комнату. – Мы скучали по этому месту. Мы управляли этим магазином двенадцать лет. Он был нашим третьим ребенком.

– Третий ребенок, который принес нам деньги. – Нед расхохотался. – Я не представляю, чтобы мы смогли продать Сьюзи или ЭмДжей за четыреста восемьдесят тысяч долларов. Не то чтобы мы когда-нибудь собирались продавать своих детей.

Стефани рассмеялась. Марти рассмеялся.

Броуди напрягся.

А у меня отвисла челюсть.

Четыреста восемьдесят тысяч долларов.

Со стороны Неда было чертовски бестактно озвучивать эту цифру.

И поучительно.

– Ты сказал, сто двадцать пять, – прошептала я, глядя на Броуди.

Он не сводил глаз с двери, словно хотел, чтобы Нед и Стефани ушли. Теперь я поняла, почему он так стремился вытолкать их на тротуар.

Только ущерб уже был нанесен. Они раскрыли его тайну.

– Ты сказал, сто двадцать пять, – повторила я, скрестив руки на груди.

Он опустил взгляд, чтобы встретиться со мной взглядом, и на его лице не было сожаления. Нет, было только чувство вины.

Напряжение черным облаком повисло в комнате, воздух сгустился настолько, что стало трудно дышать.

– Скажи что-нибудь, – потребовала я.

Он моргнул, затем посмотрел поверх моей головы на Марти.

– Не могли бы вы нас извинить, пожалуйста?

Броуди не стал дожидаться ответа Марти. Он схватил меня за локоть и повел обратно через рабочую комнату в соседний кабинет, закрыв за нами дверь. Это была маленькая комната, в которой стояли деревянный стол и диван. Но на полу было ровно столько места, что между нами оставалось добрых три фута.

– Как ты мог?

– Ария, позволь мне объяснить.

– Зачем? Все кажется довольно ясным. Ты купили цветочный магазин за полмиллиона долларов…

– Не так уж и много.

– Детали, – прошипела я. – Полмиллиона долларов, а потом солгал мне о цене. Почему?

– Потому что тебе нет необходимости обременять себя огромными долгами. Не тогда, когда я могу себе это позволить.

– Дело не в деньгах! – закричала я, и мой голос отразился от стен. – Ты приехал в Орегон и сказал мне, что у тебя есть цветочный магазин. Так?

Его молчание было единственным ответом, который мне был нужен.

Это пронзило мое сердце. Я чуть не упала на колени.

Все это время я была так уверена, что Броуди всегда был честен. О чем еще он мне лгал?

– Ты солгал мне.

– Я должен был.

Я покачала головой.

– Нет, не должен. Я бы переехала. Даже если бы не было никакого цветочного магазина, я бы все равно переехала.

– Я не мог так рисковать. – Он махнул на мой живот. – Ты была нужна мне здесь.

И я была бы здесь. Просто потому, что он попросил меня принять участие в жизни нашего ребенка. Но он не дал мне такого шанса. Он не оказал мне ни своего доверия, ни своей веры.

Мой подбородок задрожал, а глаза наполнились горячими, злыми слезами. Чертовы гормоны. Они лишили меня самообладания.

– Я так зла на тебя сейчас. Ты не можешь решать, как мне жить дальше. У тебя не может быть от меня секретов. У тебя были месяцы, чтобы сказать мне правду. Месяцы.

– Мы не думали, что это стоит того, чтобы расстраиваться…

– Мы?

Броуди вздрогнул, поняв, что только что облажался.

– Клара. Она знала.

Он закрыл глаза и кивнул.

– Убирайся. – Я повернулась к нему спиной, прежде чем он успел увидеть, как скатилась первая слеза.

– Ария…

– Я сказала, убирайся.

Он стоял там несколько минут, ожидая. Но когда я не обернулась, он глубоко вздохнул и ушел.

Я вздохнула, только когда зазвенел дверной колокольчик. Затем я позволила себе выплакать непролитые слезы, всего на мгновение, прежде чем взять себя в руки и вытереть лицо насухо.

От слез не бывает ничего хорошего. Я поняла это после смерти моих родителей. Нам с Кларой было по десять лет, когда у нас украли наших родителей. Боль так и не прошла. Со временем она притупилась, но, как и свалка, осталась незабываемой.

Реки слез не вернули их к жизни. Реки слез не спасли нас от дяди. Реки слез не спасли меня от жизни на свалке в пятнадцать лет.

Слезы были бессмысленны.

Слезы не заставили бы Броуди измениться.

Грязь.

– Мне нужна грязь.

Мне нужна была работа. Поэтому я выбежала из офиса и застала Марти в магазине одного, с выражением беспокойства на лице.

– Как ты…

– Я в порядке. – Я направилась к одному из горшков, которые мы заказали несколько недель назад. Я оставила его пустым, потому что там нужно было посадить подходящее растение. Ну, это была сансевиерия.

Не было смысла везти ее домой к Броуди. Не было смысла устраиваться там поудобнее, когда я не могла остаться. Не сейчас. Я позволила себе увлечься мыслью о том, что было бы, если бы.

Этому ребенку не нужна была мать, с головой ушедшая в любовный роман. Пришло время взглянуть на вещи реально.

Я не останусь с мужчиной, который отказывается меня слушать. Я не стану жить с мужчиной, который не уважает, почему я должна сама распоряжаться своей судьбой.

После всего, что я ему рассказала, после всей боли, которую я вынесла, чтобы он мог понять. Он все равно не сказал мне правды.

Это причиняло боль сильнее всего. За все те ночи, что он держал меня в своих объятиях, он так и не нашел в себе смелости признаться, что солгал.

Слезы грозили навернуться снова, но я сморгнула их. Затем я присела на корточки, готовая отнести цветочный горшок в подсобку, когда в животе резко кольнуло.

– Ой! – Я вскрикнула, отпустив цветочный горшок и прижав руки к животу.

– Что? – Марти мгновенно оказался рядом со мной.

– Я не знаю. – Я схватила его за руку, используя для равновесия. – Больно. Просто… дай мне секунду.

– Зачем ты это подняла?

– Он не тяжелый. – Он не был тяжелым. Около десяти фунтов. Я поставила его на это самое место всего три дня назад. – Он не тяжелый.

– Дыши. – Он схватил меня за руку, как раз в тот момент, когда еще один укол пронзил мой бок. Боль была такой острой, словно кто-то схватил меня за живот и разрывал его надвое.

– Ах! – Я задохнулась, втягивая воздух. Пожалуйста, пусть с ребенком все будет в порядке. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

– Ария, что мне делать?

Я встретила его обеспокоенный взгляд.

– Отвези меня в больницу.

Глава 15

Броуди

– Ария Сент-Джеймс. – Я оперся руками о стойку, а медсестра, стоявшая за ней, посмотрела на меня поверх очков в прозрачной оправе.

– Она моя сестра, – выпалила Клара, стоявшая рядом со мной. – Мы семья.

Медсестра открыла рот, но прежде чем она успела что-либо сказать, Марти бросился ко мне.

– Броуди. – Его лицо было бледным. На его лысой голове блестели капельки пота. – Она здесь.

Мы с Кларой последовали за ним, и мы втроем побежали по больничному коридору, уворачиваясь от тележек, придвинутых к стенам, и от инвалидной коляски, стоявшей у открытой двери.

Когда Марти добрался до палаты Арии, он посторонился и пропустил нас вперед.

Ария лежала на узкой кровати, ее волосы были рассыпаны по плечам. Ее руки массировали живот, и когда она заметила Клару, тревожные морщинки на ее лбу разгладились. Она бросила на меня короткий взгляд.

Она была зла. У нее было на это право. Но мне было все равно.

Я бросился к ней и взял ее за руку.

Она вырвала ее.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Я в порядке.

– Как ребенок?

– Хорошо. – Она вздохнула и сосредоточилась на своей сестре, в то время как Клара сидела напротив.

– Что случилось?

– Я была в магазине и наклонилась, чтобы взять цветочный горшок.

– Тебе следовало позволить Марти…

Она бросила на меня такой пронзительный взгляд, что я заткнулся.

– Он был не тяжелый. Я поднимала его три дня назад.

Я еще поговорю с Марти о том, что Ария поднимает на работе.

– У меня началась острая боль. – Она провела рукой по животу, указывая на место, где начало болеть. – Я испугалась, поэтому попросила Марти привезти меня сюда. Врач сказал, что это боль в круглой связке матки (прим. ред.: круглая связка матки – это связка, которая соединяет матку с большими половыми губами).

– Это серьезно? – спросил я.

Ария покачала головой.

– Нет, все нормально. Просто круглая связка растянулась слишком сильно и слишком быстро, когда я двигалась.

– Хорошо. – Клара вздохнула. – Когда позвонил Марти… Боже, ты заставила нас поволноваться.

Когда позвонил Марти, я чуть не выпрыгнул из своей кожи. Я никогда в жизни не ездил так быстро. Клара едва успела запрыгнуть на пассажирское сиденье, как я уже мчался прочь от дома.

Я поехал домой после того, как Ария выгнала меня из магазина. Работать было бессмысленно, и что мне следовало сделать, так это остаться там и присмотреть за ней.

– Как долго тебе нужно пробыть здесь? – спросил я.

– Доктор сказал, что я скоро смогу пойти домой. Медсестра была здесь несколько минут назад. Она сказала, что они готовят документы о моей выписке.

– Ладно. Что нужно делать?

– Отдыхать. – Она повела плечом. – Это пройдет. Если нет, тогда мне нужно будет вернуться.

Клара наклонилась и заключила Арию в объятия.

– Ты в порядке?

– Я в порядке. – Ария закрыла глаза и обняла Клару. – Это напугало меня.

Напугало – это было бы слишком мягко сказано. Я был в ужасе. Запаниковал. Все эти слова тоже не подходили.

Никогда в жизни я не испытывал такого глубокого, бесконечного страха. Если Ария пострадала. Если ребенок…

Они были моей жизнью. Они оба.

Ария была моим сердцем.

– Можно нас оставить на минутку? – спросила я, когда Клара отпустила Арию.

– Конечно. – Она грустно улыбнулась мне, а затем поцеловала сестру в лоб. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Позже мы поговорим о том, что у тебя есть секреты от меня. Ну, например, сколько на самом деле стоит цветочный магазин.

Клара съежилась.

– Ты узнала.

– Я узнала.

– Прости. Ты можешь наорать на меня позже. А сейчас я просто хочу, чтобы ты убралась из этой больницы.

– Мы оба, – пробормотала я.

Клара выскользнула в коридор, где маячил Марти. Когда дверь закрылась, я опустился на край кровати.

Ария перевела взгляд на стену.

– Прости. – Я сжал ее руку обеими своими. – Прости, детка.

– Тебе следовало рассказать мне о магазине.

– Да, я должен был рассказать тебе.

Она еще глубже вжалась в кровать.

– Мы не можем продолжать это делать. Все те же споры. Мое сердце не выдержит, Броуди. Я думаю… может, у нас ничего не получится.

– Не надо.

– Это все из-за ребенка. Ты знаешь, что, если бы я не была беременна, мы бы никогда не были вместе. Я думаю, нам нужно называть вещи своими именами. Мы пытаемся сделать что-то, чему не суждено быть.

Ария разочаровалась во мне.

Она разочаровалась в нас.

Но мне было за что бороться. За слишком многое, чтобы проиграть битву всей моей жизни.

Я не позволю ей сдаться.

– Я встретил Хезер на вечеринке.

Это привлекло ее внимание. Она отвернулась от стены и посмотрела мне в лицо.

– Это была рождественская вечеринка компании. Она пришла на свидание с одним из наших сотрудников. А ушла со мной. – Возможно, именно поэтому я не был по-настоящему шокирован, когда она изменила мне с Аластером.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

Чтобы она поняла то, что я понял сегодня утром, когда она выгнала меня из своего цветочного магазина. Я подозревал, что Клара поняла это давным-давно и именно поэтому никогда не возражала против моих подарков.

Она знала почему.

– Мы с Хезер встречались какое-то время, потом она начала намекать, что хочет кольцо. Я купил его. Я подарил его ей. Я даже не спрашивал. В один прекрасный день на ее пальце не было кольца. На следующий день оно появилось, и она могла сказать всем, что помолвлена с Броуди Кармайклом. Это все, чего она действительно хотела. Право похвастаться.

Хезер больше заботило мое имя, чем я сам. А меня это совершенно не волновало. Она была компаньонкой. Мне не приходилось искать партнеров для деловых встреч. Она была красивой и рассеянной.

Это было то, что мне больше всего нравилось в Хезер. Она оставляла меня в покое, чтобы я мог заниматься своей работой. Она не пробила себе дорогу сквозь моих охранников, как Ария, хотя у Хезер не было ни единого шанса.

Она не была Арией.

– Я не покупал ей вещи, – сказал я. – Да, я покупал ей подарки на дни рождения и Рождество. Я платил за отпуск. Но в остальном она была предоставлена самой себе.

Хезер начала злиться на меня, когда я не позволил ей переехать ко мне. В то время как остальные ее подруги, у которых нашлись богатые женихи, смогли уволиться с работы, Хезер нужно было продолжать работать.

Когда появился Аластер, она, должно быть, увидела в нем свой билет к финансовой свободе.

Все, что ей нужно было сделать, – это выбрать время, чтобы я застал их обоих в постели. Хезер, должно быть, знала, что Аластер захочет ее, просто потому, что это был еще один способ превзойти меня.

– Я не понимаю, – сказала Ария. – Ты ничего ей не покупал?

Я покачал головой.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я не любил ее.

У Арии отвисла челюсть.

– Что?

– Мои родители. Мои бабушка и дедушка. Они не обнимали меня. Они не говорили мне, что любят меня. Я смотрю на вас с Кларой вместе, и это… У меня никогда не было такого. Когда я был ребенком, мой день рождения означал гору подарков, которые упаковывала и покупала помощница моей мамы. Няня наблюдала, как я их открывал. Когда мне исполнилось шестнадцать, дедушка прислал в мою школу машину. Они покупал мне разные вещи.

– Это не любовь, Броуди.

– Нет? Потому что это единственный вид любви, который я знаю.

Ария пошевелилась, садясь прямее.

– Больше нет.

– Нет. – Больше нет. Я заправил прядь волос ей за ухо. – Я люблю тебя. Черт, я люблю тебя, женщина.

– И поэтому ты покупаешь мне разные вещи.

Я кивнул.

– Вот почему я постараюсь остановиться.

Она уставилась на меня, ее завораживающие глаза были полны слез.

– Я тоже тебя люблю.

Я закрыл глаза и позволил словам проникнуть сквозь кожу в мое сердце. Кто-нибудь когда-нибудь говорил мне, что любит меня? Я думаю, Хезер, возможно, до того, как она о чем-то просила. Может быть, моя мать, давным-давно.

Это были пустые слова.

Но слова Арии были волшебными. За ними было будущее.

Я наклонился, прижавшись лбом к ее лбу.

– Дело не в ребенке.

– Конечно, в нем.

– Нет. – Я покачал головой. – Я влюбился в тебя в тот момент, когда ты украла ту вазу с цветами.

– Это были действительно красивые цветы. – Она тихо рассмеялась, и этот звук наполнил мою грудь так, что я едва мог дышать.

– Я люблю тебя, – прошептал я.

– Ты это уже говорил.

– Это стоит того, чтобы повторить.

Она взяла мое лицо в ладони, большими пальцами поглаживая мою бороду. Затем она притянула мои губы к своим, целуя меня с такой нежностью и обещанием, что я понял, что всю оставшуюся жизнь буду держаться за нее. Ария была финалом.

– Отвези меня домой, – прошептала она мне в губы.

– Я пойду поищу доктора.

Час спустя, после последнего осмотра у врача и вереницы медсестер с буклетами о беременности – в больнице Уэлкома всегда все продумано до мелочей, – Ария была дома. Клара поехала с Марти в магазин, чтобы забрать «Кадиллак».

– Я, пожалуй, прилягу. – Ария зевнула, когда я завел ее внутрь.

– Хорошая идея. Твоя кровать? Или моя?

– Моя ближе.

– Как насчет того, чтобы завтра выбрать одну и назвать ее нашей?

– Договорились. При условии, что ты позволишь мне заплатить полную цену за цветочный магазин.

– Нет. – Я покачал головой, когда мы вошли в спальню. – Он столько не стоит.

– Но ты все равно заплатил.

– Для тебя? Я бы купил луну с неба.

– Броуди, это… это уже слишком. Ты знаешь, почему меня это бесит.

Я подвел ее к кровати и откинул одеяло. Затем, когда она скользнула под простыню, я устроился позади нее, прижимая ее к себе. Мои руки легли на ее живот, надеясь почувствовать, как ребенок толкается, просто чтобы убедиться, что с ним или с ней все в порядке.

Легкое касание. Это все, что я получил. Но этого было достаточно.

– Я никуда не собираюсь уходить, Ария. У меня есть все эти деньги. Какой в этом смысл, если это означает, что мы будем бороться?

– Борьба – это то, что помогает тебе выжить. Без нее яркие моменты не сияют.

– Как насчет компромисса?

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Я слушаю.

– Ты заплатишь только двадцать пять центов за магазин. И согласишься водить «БМВ». Он безопаснее, чем «Кадиллак».

– Ты вообще понимаешь, что такое компромисс?

Я усмехнулся.

– Тсс. Слушай. Я перехожу к той части, которая тебе понравится. В обмен на это я не буду покупать тебе ничего нового в течение шести месяцев.

– Двенадцати.

– Девяти.

– Двенадцати. И как только это время истечет, мы установим ограничение на размер будущих подарков.

– Боже, какая же ты упрямая.

– Тогда договорились. – Она самодовольно улыбнулась. – Год. И это ограничение.

– Год, – уступил я. – И это ограничение. Но вещи для ребенка не в счет.