Текст книги "Каменная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Я затаил дыхание, ожидая и наблюдая, как она обдумывает это. Меньше всего я хотел, чтобы это закончилось. Я не был готов бросить ее, это момент и так наступит достаточно скоро. Но я бы не стал ставить ее в неловкое положение. Я бы не стал заставлять ее подвергаться риску встречи с голливудскими гадюками.

Пресли стала жевать медленнее, затем и вовсе перестала, и сглотнула.

– Нет.

Сладкое облегчение разлилось по моему телу. Я улыбнулся и шагнул ближе, обхватив ее лицо руками.

– Мне нравится, когда ты говоришь мне «нет».

Она поднесла ко рту еще одну морковку, но я поймал ее за запястье, прежде чем она успела поднести ее к губам.

И завладел ее ртом своим собственным.

– Что ты сегодня делал? – спросила Пресли, лежа рядом со мной.

– Утром – работал. Выпил пива с Люком. Ждал тебя.

– Снова пил пиво с Люком. Нужно ли мне ревновать к этому бромансу? Мы эксклюзивны, ты знаешь. Я не упоминала об этом, но ожидаю, что ты будешь полностью моим, пока ты здесь.

Я ухмыльнулся, очерчивая круг на ее обнаженном плече.

– Знаешь, ты мне нравишься. Но Люк? Он что-то особенное.

– Он замечательный. – Она облизнула губы. – Он дружит с Эмметтом. Иногда я вижу его в городе. Ему так идет эта форменная рубашка, а джинсы, которые он носит, такие…

Я ущипнул ее за ребра.

– Ай! – воскликнула она, смеясь и отмахиваясь от моей руки. – Шучу. Я даже не знаю этого парня.

– Верно, шутишь. – Я переплел свои пальцы с ее. – Ты не будешь говорить о замечательных копах, если только речь не будет идти о замечательном бывшем копе, который сейчас голый лежит в твоей постели.

Она положила подбородок мне на грудь.

– Ты расскажешь мне, почему перестал быть копом? Ты сказал, что это другая история.

– Да, другая. – Я глубоко вздохнул, убирая прядь волос, упавшую ей на глаз. Мне нравились ее волосы, они были уникальными, стильными и непохожими ни на чьи, но мне не нравилось, что временами они закрывали ей глаза. Я хотел купаться в синеве так долго, как только мог.

– Ты не обязан мне говорить. – Она поцеловала мою грудь. Затем еще раз.

Если она продолжит в том же духе, мы ни о чем не поговорим.

Чуть раньше мы, спотыкаясь, прошли из кухни в ее спальню, оставляя за собой след из молодой моркови. Затем мы провели несколько часов в ее постели, в безопасности за ее стенами и закрытыми окнами, где я мог делать с ее гибким телом все, что она позволяла, без риска, что кто-нибудь заметит.

Черт, она действительно была гибкой. Пресли могла проделывать всякие штуки своими ногами, вроде той, когда закидывала одну мне на плечо, а другой обхватывала мое колено. Мы экспериментировали с позами, и, хотя я был в два раза больше ее, у нее была манера обвиваться вокруг меня.

Пресли была лучшей любовницей, которая была у меня в жизни.

– Я расскажу тебе, – сказал я, переворачивая нас обоих на бок. Моя выносливость была на пике, но она измотала меня, и мне нужна была минута, чтобы восстановиться. Потом она сможет целовать меня везде, где хочет.

Она приподнялась на локте, ее прекрасные глаза встретились с моими. Пресли приготовилась внимательно слушать меня. Она полностью сосредоточилась на мне, что казалось редкостью в наши дни.

– Я вырос в Калифорнии, – сказал я ей. Для этой истории важно было начать с самого начала. – Мой отец был полицейским, и я всегда хотел быть полицейским. Все было просто. Каждый Хэллоуин я наряжался полицейским. Каждый раз, когда учитель просил меня нарисовать героя, это был полицейский.

На самом деле, это был мой папа. Я хотел быть своим папой.

Было больно вспоминать те дни и слепое обожание, которое я испытывал к своему отцу. У меня было так много хороших воспоминаний, но когда я смотрел на них сейчас, они были покрыты пеленой. Они были затуманены его действиями.

– Я собираюсь сказать кое-что, что тебе не понравится, – сказал я.

– Ты продолжаешь говорить мне это сегодня. – Ее тело напряглось рядом с моим. – Что?

Я грустно улыбнулся ей, безмолвно умоляя ее понять.

– Я знаю, ты ненавидишь его, и я понимаю почему. Но часть меня должна верить, что когда-то Маркус Вагнер был хорошим человеком. Что он не всегда был плохим полицейским.

Пресли была неподвижна, даже не моргала. Она не сводила с меня взгляда, пока мое признание проникало в комнату.

Я бы не стал винить ее, если бы она разозлилась. С такой историей, как у нее, я бы тоже разозлился.

Но постепенно напряжение спало с ее тела, и понимание просочилось в выражение ее лица.

– Твой папа. Что-то случилось.

– Да. – Я кивнул, чертовски благодарный, что она выслушала и услышала уязвимость в моих словах. – На самом деле, я никогда не говорил об этом. Только с моей мамой. Она единственный человек в моей семье, который знает, даже мои сестры не в курсе.

– Ты не обязан мне говорить.

– Я хочу. – Я прикоснулся к ее подбородку, нуждаясь в мягкости ее кожи, прежде чем продолжить. Ее лицо, эта кожа, это заземлило меня. – Папа был полицейским всю свою жизнь. Хорошим полицейским. Он много работал и был честным. Потом я не знаю, что произошло. С деньгами стало туго. Все три мои сестры учились в колледже или заканчивали его. Папа… Я не знаю, о чем он думал.

По сей день я не понимаю. Как мог человек с таким характером, такой честностью совершить такую катастрофическую моральную ошибку из-за денег? Если бы он поговорил с нами, мы бы вмешались. Мои сестры взяли бы кредиты. Я бы пожертвовал своей зарплатой. Но папа взвалил это бремя на свои плечи в одиночку.

Единственный раз, когда я попытался поговорить с ним об этом, закончился катастрофой. Я был слишком зол, чтобы слушать, и с тех пор не разговаривал с ним. Разочарование было слишком сокрушительным, потому что он был моим героем.

– Папа собирал улики при задержании наркоторговцев. Я бывал на нескольких из них раньше, и это безумие. Обычно там только наркотики. Но иногда можно найти и деньги. В основном их оставляют на виду, но я находил их, спрятанные в туалетах, корзинах для кошачьего туалета и сушилках. Папа нашел сверток в ботинке маленького ребенка. Вместо того, чтобы занести его в каталог в качестве улики, он положил его себе в карман.

Пресли ахнула.

– И его поймали?

– Его капитан просматривал отчет неделю спустя, и там были некоторые несоответствия. Ошибок папа никогда не совершал, поэтому он вызвал его, чтобы спросить об этом. Папа сказал, что потребовалось не более одного вопросительного взгляда, прежде чем он признался во всем. Он вернул деньги, все до последнего доллара.

– У-ух ты, – заикаясь, произнесла Пресли.

– Да, ух ты. Он поступил правильно, не потратив эти деньги и отдав их. Но он не должен был брать их с самого начала. Он перешел черту.

– Его что, уволили?

– Почти. Технически, он рано вышел на пенсию. Его капитан заставил его сдать свой значок, но он сохранил свою пенсию.

– Он рассказал тебе об этом? Как ты узнал?

– Он сказал мне. – Я кивнул. – Он пригласил меня в тот день, когда признался в этом своему капитану и выложил все мне и маме. Это было через шесть месяцев после случая со школьным автобусом.

– И поэтому ты уволился.

– Да. – Я повернулся на спину и уставился в потолок. – Я был новичком в команде спецназа и все еще тренировался. Оставил дом мамы и папы и поехал домой. Я должен был работать в ночную смену, но сказался больным. Я не знаю почему, но я не мог пойти на работу.

Возможно, я боялся, что стану таким же, как мой отец. До того момента в моей жизни я шел по его стопам.

– Был агент, который звонил мне с самого инцидента с автобусом. Это был не тот агент, который у меня сейчас. Я уволил его, потому что он был безжалостным ублюдком, и нанял вместо него Джинни. Но у меня был номер того парня. Он продолжал звонить мне раз в месяц, чтобы узнать, не заинтересовался ли я. Он сказал, что может свести меня с известным режиссером по кастингу. У него были связи. Я избегал его, но никогда прямо не говорил ему «нет». Той ночью я пошел домой и позвонил ему. Я просто… я больше не мог быть полицейским. У меня было разбито сердце. Я не хотел, чтобы это случилось со мной.

– Этого бы не случилось.

– Откуда ты знаешь? – Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. – Копы зарабатывают не много денег. У тебя есть дети. Ты привязан. Я вижу, как мои приятели постоянно борются с этим. Им приходится туго, если их жены не работают. И у меня был шанс, который выпадает раз в жизни, и я им воспользовался.

В конце концов, я превратился в папу.

Я отказался от своей праведной карьеры ради денег.

– Мне стыдно за это.

– Почему? Люди постоянно меняют работу, Шоу. Они делают то, что им нужно. Ты не продажный человек. Ты просто изменился.

В ее устах это прозвучало так просто. Так невинно. Была бы у меня такая внутренняя борьба, если бы я стал банкиром, почтальоном или футбольным тренером?

– Возможно, ты права.

– Конечно, я права. – Она усмехнулась. – Почему твои родители не сказали твоим сестрам?

– Потому что я просил их не делать этого. Папа был не только моим героем, он и их героем тоже.

– И ты не хотел отнимать это у них.

Я кивнул.

– Каким-то чудом никто не узнал. Многие люди копались в моем прошлом, но оно оставалось в тайне.

Надеюсь, к настоящему времени уже нечего было искать. Если все всплывет, это уничтожит моего отца.

Это разрушит мою семью.

– Мне жаль. – Пресли положила руку мне на сердце.

Я накрыл ее своей.

– Мне тоже.

Она приподнялась и прижалась своей обнаженной грудью к моему боку. Ее руки зарылись в пряди волос над моим виском, а губы зависли в дюйме от моих.

– Спасибо, что рассказал мне.

– Спасибо, что выслушала. – В моей груди появилась легкость, которой не было долгое время. Я перевернул нас обоих, прижимаясь своим растущим возбуждением к ноге Пресли. – А теперь хватит разговоров.

Она улыбнулась.

– Согласна.

Глава 15

Пресли

– Я буду скучать по этому, – сказал Шоу, не отрывая глаз от двора. – Я и забыл, как приятно ничего не делать и расслабляться.

Его профиль был обращен ко мне, подчеркивая прямую линию его носа и квадратную челюсть. Я забыла, что значит – нравится кому-то. Что значит – страстно желать кого-то.

Я тоже буду скучать по этому.

Мы начинали это как интрижку, но это превратилось в опыт, открывающий глаза. Шоу напомнил мне, каково это, когда к тебе прикасаются. Когда тебя целуют. Он напомнил мне, каково это – мчаться домой в таком восторге от встречи с другим человеком. Когда стоя у двери, ты подпрыгиваешь на обеих ногах, практически вылезая из кожи, пока он, наконец, не приедет, и это становится лучшей частью твоего дня.

Прощаться на этой неделе будет больно, но я была благодарна, что он появился в моей жизни. Шоу показал мне, чего мне не хватало с Джеремаей, чего не хватало нашим отношениям – страсти, доверия, дружбы. Он показал мне, чего ожидать в будущем, когда я буду готова снова встречаться.

На это потребуется время.

Шоу украл часть моего сердца, и я планировала сохранить ту частичку, которую украла у него, хотя бы на некоторое время.

С тех пор как он рассказал мне о своем отце, наши разговоры были легкими. Мы проводили большую часть времени, прячась в моем доме, в основном в моей спальне. Он был так занят, что наше время вместе было ограничено. Сегодня он впервые пришел до полуночи.

И вот сейчас, мы сидели на террасе, пили пиво и ничего не делали. Мы просто были вместе.

Расслаблялись.

Мне было нелегко понять эту концепцию или практиковать ее.

Я провела свое детство, ходя по яичной скорлупе. Даже после того, как я переехала в Клифтон Фордж, мне потребовалось много времени, чтобы успокоить свои нервы. По-настоящему они успокоились, когда я стала жить одна. Со своей соседкой – теперь арендодательницей – я вела себя наилучшим образом, следя за домом.

После того, как она съехала, я продолжала в том же духе, потому что именно так я прожила свою жизнь. И вот однажды я оставила кастрюлю отмокать в раковине. Обычно я бы сразу помыла ее, сколько бы времени это ни заняло. Вместо этого я оставила ее и пошла на работу.

В то утро у меня чуть не случился приступ паники, и я пришла домой в обед, чтобы убраться, но это был первый раз, когда я немного расслабилась.

С другим человеком это было сделать гораздо сложнее. Что, если он увидит мои недостатки? Что, если я облажаюсь и меня накажут или возненавидят? Возможно, причина, по которой у нас с Джеремаей не получилось, заключалась в том, что я была слишком сосредоточена на совершенстве.

Или, может быть, он просто был мудаком.

Он просто был мудаком. Определенно.

Шоу прорвал мою оборону и сделал меня неуязвимой. К прошлому. К моей неуверенности. К ожиданиям.

Он уезжал через пять дней, так зачем сдерживаться?

Я и не сдерживалась, и мне было лучше от этого.

– Спасибо, – сказала я.

Он повернулся ко мне.

– За что?

– За то, что был идеальным. – Вначале я была так груба и холодна с ним, но он не разочаровался во мне. Он все еще был здесь. Он доверил мне свои скелеты, и научил меня доверять ему. Что даже если я не идеальна во всех отношениях, он все равно не уйдет.

– Я не идеален, Пресли. Я просто обычный человек, как и любой другой. Совершенство – иллюзия.

Нет, это не так. Он был совершенен, потому что видел свои недостатки. Потому что они делали его человеком. Он принимал их. Владел ими.

Он показал мне, что это нормально – не бояться своих собственных недостатков и их последствий.

– Тогда спасибо тебе за доброту.

Шоу наморщил лоб.

– А каким еще я мог быть?

– Злым.

Пока я не переехала в Клифтон Фордж, я знала в основном злых мужчин. И по сей день было легко найти придурков.

– Мы не говорили о тебе, – сказал он.

– Нет. – Я перевела взгляд на двор.

– Почему?

Я пожала плечами.

– Мне не нравится моя история.

Это был не тот фильм, который я бы хотела посмотреть.

Шоу протянул свободную руку и положил ее мне на локоть.

За этим жестом не было вопроса. Он не стал бы давить на меня, заставляя говорить о моем прошлом. Он сказал мне без слов, что, если я захочу поговорить, он выслушает.

Те несколько дней, что у меня оставались с Шоу, я не собиралась тратить впустую на рассказ древней истории. У меня была семья, с которой он уже познакомился в гараже. Я нашла их в тот день, когда начала там работать, и Дрейвен был тем отцом, в котором я нуждалась.

В то время как Шоу научил меня, что в отношениях можно доверять мужчине, Дрейвен научил меня, как доверять человеку, и точка. Он показал мне, что безусловная любовь – это не миф.

Дрейвен любил своих детей, и мне нравилось думать, что он всегда относил меня к ним как неофициальную дочь. Дрейвен любил свою жену. Я никогда не встречалась с Крисси Слейтер, но любовь Дрейвена к ней была бессмертной. Она была такой сильной, что я любила ее, незнакомку, потому что ее любил он.

Я скучала по нему.

Я скучала по своей сестре.

Я буду скучать по Шоу.

Я устала скучать по людям.

В носу защипало, и я вытерла слезы. У меня все было так хорошо, я встречалась с Шоу и он привнес в мою жизнь так много хорошего. Но он уезжал. Он исчезал, и единственное место, где я его увижу – на экране.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Кто был худшим коллегой, с которым тебе когда-либо приходилось целоваться? – выпалила я, желая сменить тему.

Шоу сжал мою руку, затем вернул свою на подлокотник кресла.

– Дэшия.

– Правда? – У меня отвисла челюсть. – Я бы подумала, что это было время, когда ты должен был поцеловать Аквамена в «Сатадей Найт Лайв» (прим. ред.: Saturday Night Live – вечерняя музыкально-юмористическая передача на американском канале NBC, одна из самых популярных и долгоиграющих в истории телевидения США).

– Этот выпуск будет преследовать меня вечно. – Он усмехнулся. Две огромные, красивые кинозвезды съежились после поцелуя и начали истерически смеяться, пытаясь взять себя в руки, чтобы произнести свои реплики. – Но нет, это была Дэшия.

– Когда? – Я не могла вспомнить, чтобы они снимались в кино вместе. – В каком фильме?

– В этом. Я не хотел целовать ее, потому что хотел целовать тебя.

– О. – Я покраснела.

Этот мужчина умел делать комплименты. Я имею в виду, Дэшия была Дэшией Френч. Я была просто… собой. Но Шоу Вэланс хотел меня.

– Тебя это беспокоит? – спросил он. – То, что я целуюсь с другими женщинами?

– Да, – призналась я.

Он ухмыльнулся.

– Хорошо.

В дверь позвонили, и я вскочила со стула.

– Кого-то ждешь? – спросил Шоу, тоже вставая.

– Нет. – Когда мы вошли внутрь, я поставила свое пиво на столик рядом с диваном и направилась к двери.

Шоу держался в стороне, прижимаясь к стене, чтобы его не было видно, но он был рядом.

Я встала на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок, и мой желудок сжался. По другую сторону двери стояло лицо, которое я не видела с тех пор, как вырвала его фотографию из рамки. Нет.

Что он здесь делал?

Я отперла дверь и открыла ее, уставившись в лицо своему бывшему жениху.

– Привет. – Он поднял руку.

Я скрестила руки на груди.

– Чего ты хочешь, Джеремая?

– Могу я войти?

Он под кайфом? Он здесь больше не живет.

– Нет.

Жар от Шоу ударил мне в спину, а глаза Джеремаи расширились, приподнявшись на дюйм. Шоу был выше его на несколько дюймов, а Джеремая не был коротышкой при росте в шесть футов.

Джеремая изучил Шоу, мгновенно узнавая его. В его глазах был блеск, который я замечала всякий раз, когда кто-нибудь говорил о звездах, посетивших Клифтон Фордж. Это была та жажда, когда ты хотел быть связанным с кем-то могущественным, популярным и богатым.

Я сосредоточилась на госте, не поворачиваясь к Шоу. Он позволил мне взять инициативу в свои руки, хотя я чувствовала, как его гнев распространяется от его груди к моим плечам.

В уголке губы Джеремаи виднелся засохший порез. На переносице и через бровь у него проходило по еще одному порезу. Это были те, что оставил ему Лео? Насколько сильно Лео избил его, если они еще не зажили? Это произошло больше месяца назад. Или с тех пор Джеремая ввязался в очередную драку?

Жалость, которую я обычно испытывала к нему, давно прошла. Его покрытое синяками и побоями лицо больше не было моей проблемой. До сих пор мы ничего не слышали от Воинов о возмездии Лео, и я лелеяла надежду, что все закончилось, но мне не нравилось видеть Джеремаю снова в городе.

– Мы можем поговорить секунду? – Взгляд Джеремаи метался между мной и Шоу. – Наедине?

– Нет, – ответили мы с Шоу в унисон.

– Да ладно, Прес. – Он провел рукой по волосам. Каштановые локоны теперь были длиннее, чем когда мы были вместе.

Джеремая был одет в черную кожаную куртку Воинов поверх мятой белой футболки. Его джинсы были грязными на коленях, и он выглядел так, будто давно не спал. Его мотоцикл был припаркован на улице.

Последний раз я видела его за два выходных до свадьбы. Я поехала в Эштон, чтобы подписать договор аренды квартиры, и в тот вечер мы вместе поужинали. Я решила не оставаться у него ночевать, потому что мне нужно было собрать вещи.

Он был таким красивым в ресторане. Это было не модное заведение, но свет из окна, возле которого мы сидели, заставлял его карие глаза блестеть, а улыбку сиять. Я вспомнила, как подумала: Боже мой, я выхожу за него замуж.

Мужчина на моем крыльце был совсем не похож на того красивого мужчину, который в кои-то веки угостил меня ужином.

Может быть, он вообще никогда не был таким красивым. Всегда ли губы Джеремаи были такими тонкими? Его плечи были не такими широкими, как я помнила. Он был долговязым и не в хорошем смысле этого слова. В его движениях не было грации или плавности.

Неужели он так быстро изменился? Или я наконец-то сняла розовые очки? Может быть, я наконец-то увидела то, о чем все говорили мне с самого начала. Джеремая был недостоин.

Конечно, теперь я спала с Шоу Вэлансом, так что мои стандарты в последнее время резко возросли.

Выкуси, Джеремая.

– Прес, да брось. Пять минут.

– У тебя был шанс поговорить со мной. У тебя были годы, чтобы поговорить со мной. Но ты этого не сделал. Ты избегал разговоров.

– Ты тоже, – выпалил он в ответ.

– Ты прав, я тоже избегала. Но я делала это не для того, чтобы причинить тебе боль. Я никогда бы не причинила тебе такую боль, какую ты причинил мне.

– Я извинился.

– А мне все равно. Тебе нужно уйти.

– Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной. – Он стукнул кулаком по дверному косяку, затем спохватился. – Пожалуйста.

Шоу напрягся, придвигаясь ближе. Ярость, ревущая у меня за спиной, была готова оторвать голову Джеремаи, и у меня было чувство, что он причинит гораздо больше вреда, чем Лео.

Я положила ладонь на его мускулистое бедро, надеясь успокоить его прикосновением, пока разговаривала со своим бывшим.

– Прощай, Джеремая.

– Мне просто нужно занять немного денег и…

– Не заканчивай это предложение, – вскипела я. – Ты ничего от меня не получишь. Ничего. Не приходи сюда больше.

– Пресли…

Я отступила назад, увлекая Шоу за собой, и захлопнула дверь перед носом Джеремаи.

Моя грудь вздымалась, когда я втянула воздух, глядя на дверь. Звук ее захлопывания эхом отдался в моих ушах.

Шоу положил руку мне на плечо.

– Ты в порядке?

– Да, – выдохнула я, успокаивая себя.

Когда я в последний раз противостояла Джеремае? Я должна была разорвать нашу помолвку, когда он отказался купить мне обручальное кольцо. Я должна была сказать ему «нет», когда он в первый раз попросил денег. Я должна была попрощаться с ним, когда он присоединился к Воинам.

У меня не было проблем с тем, чтобы говорить «нет» другим людям в моей жизни. Я рявкала на Лео, Эмметта или Дэша всякий раз, когда они выводили меня из себя. Говорить «нет» Шоу было одной из моих любимых вещей, потому что он превращал это в прелюдию. Но Джеремая был так привязан к моему прошлому, что у меня никогда не хватало смелости.

До сегодняшнего дня.

Я повернулась и посмотрела на Шоу.

– Это было… потрясающе.

У меня вырвался смешок, и я поджала губы, чтобы заставить себя замолчать. Джеремая все еще был снаружи. Я не слышала, как его ботинки стучат по ступенькам крыльца.

– Мне следовало сделать это много лет назад, – сказала я, затем развернулась к двери и распахнула ее. Как и ожидалось, Джеремая все еще был там. – Ты никогда не был достаточно хорош для меня. Я этого не видела. Но ты никогда не был достаточно хорош ни для меня, ни для Скарлетт.

У него отвисла челюсть, но я снова захлопнул дверь.

Я ждала, затаив дыхание, пока его шаги не застучали по крыльцу и он не ушел. Затем я рассмеялась, на этот раз не сдерживаясь.

– Так это был бывший.

Я кивнула, мои щеки заболели от улыбки.

– Это был он.

– Эмметт и Исайя предупредили меня, что он может приехать. Попросили меня сказать им, если он это сделает.

– Он безобиден. – Я отмахнулась. – А Эмметт и Исайя слишком заботливы.

– Пресли, – предупредил он.

– Я расскажу им об этом, если тебе от этого станет легче. – Или нет. Я не хотела, чтобы ребята разозлились из-за визита Джеремаи или из-за того, что он выпрашивал у меня деньги. Теперь, когда ему стало ясно, что он не получит от меня ни пенни, он исчезнет.

– Ты хочешь, чтобы я…

Я набросилась на Шоу прежде, чем он смог закончить.

Он поймал меня, поднимая вверх, когда я обхватила ногами его талию. Его руки крепко сжали мою задницу, когда я обвила руками его шею.

– Больше никаких разговоров, – прошептала я, затем впилась в его рот.

Наши языки скользили друг по другу в неистовых движениях. Мои руки погрузились в его волосы, одна рука в короткие волоски на шее, а другая в более длинные пряди на макушке. Мои ноги обхватили его бедра, когда он повел нас назад и прочь от двери.

Я ухватила его за волосы, чтобы направить налево по коридору, затем прямо в свою спальню. Мы натыкались и врезались в стены и дверные косяки, но в конце концов смогли попасть в комнату.

Шоу приподнял меня повыше, придерживая одной рукой, в то время как другая нырнула в вырез моей майки, стягивая ее с груди. Прохладный воздух коснулся моей обнаженной кожи, когда он проделал то же самое с чашечкой моего лифчика. Его пальцы ущипнули мой сосок, и я оторвалась от его рта, застонав в потолок, когда он перекатил его между пальцами.

Потом я почувствовала восхитительный укус. Мое естество пульсировало, и желание нарастало.

– Вниз, – выдохнула я, но он покачал головой.

Затем он поднял меня еще выше, мышцы на его руках напряглись, когда он поднес мой сосок ко рту и обхватил его горячими губами.

– Шоу, – прошептала я, моя шея расслабилась, а голова склонилась набок.

Рот этого мужчины был волшебным. Он мог довести меня до предела одним поцелуем. Мой центр был прижат к твердым выступам его живота, и я выгнула бедра, сжимая ноги, чтобы немного потереться.

Он застонал, вибрация его глубокого голоса пробежала у меня по спине, прежде чем он отстранился, опустив меня так, что наши глаза оказались на одном уровне. Затем он одарил меня дьявольской ухмылкой.

– Я не могу завтра пойти на работу лысым.

Я ослабила хватку на его волосах.

– Тогда опусти меня, и давай приступим к делу.

Он усмехнулся, а я полетела назад, когда он бросил меня на матрас.

Я подпрыгнула, смеясь, когда он навалился на меня сверху. Я переоделась из джинсов в крошечные хлопковые шорты, когда вернулась домой с работы. На улице было жарко, и я планировала потусоваться на террасе еще до того, как Шоу пришел ко мне.

Когда я открыла ему дверь, он бросил один взгляд на эти шорты и сглотнул. Теперь в его глазах был тот же горячий взгляд, а пальцы потянулись к поясу.

Я выгнула бедра и оп, мои шорты и кружевные трусики с тихим звуком упали на пол.

Шоу упал на колени.

Мое сердце екнуло.

Я приподнялась на локтях, моя грудь все еще была обнажена.

Он потянулся и обхватил ее одной рукой, в то время как его язык кружил по коже моего колена. Он перемещался с одной ноги на другую, оставляя влажные следы при каждом облизывании.

Он лизал меня вверх. Вбок. И вниз. К тому времени, когда он, наконец, достиг вершины моих бедер, я была близка к тому, чтобы взорваться.

Моя рука потянулась к его волосам, чтобы приподнять его, но он отмахнулся от нее и продолжил свои ласки, мучая меня своим талантливым языком.

– Шоу, пожалуйста, – взмолилась я, когда он лизнул край моих складочек. Мне не нужно было, чтобы он целовал меня там. Мне нужно было, чтобы он поцеловал меня в то место, где, как он знал, я раскроюсь.

Но слушал ли он? Нет. Он продолжал лизать, пока я не превратилась в дрожащее месиво, а пульс в моей сердцевине не забился сильнее, чем мое сердцебиение.

– Шоу. – Я стиснула зубы, готовая протянуть руку и позаботиться об этом сама, но затем, о, боже милостивый, он нашел мой центр.

Одним быстрым движением он облизал мою щель один раз, и мое тело оторвалось от кровати. Этот оргазм обещал погубить меня, и я поклялась, что он получит такой же мощный.

Я зажмурила глаза, выгибаясь над матрасом. Мои руки поднялись над головой, сжимая в кулаках подушки, когда мои бедра изогнулись, не в силах оставаться неподвижными, пока Шоу водил языком вверх и вниз по моим скользким складочкам.

– Еще, – умоляла я. – Еще.

Он облизал мой клитор, затем втянул его в рот, когда я вскрикнула. Он чередовал эти движения, играя со мной, прежде чем осыпать меня мучительными поцелуями, пока я больше не смогла сдерживаться. Они были такими горячим и быстрым, что я сорвалась.

Перед глазами поплыли белые пятна, и я пульсировала, снова и снова, в то время как его язык входил и выходил, лаская меня.

Когда я была выжата и без костей, Шоу поцеловал внутреннюю сторону моего бедра и встал. Я приоткрыла один глаз и ухмыльнулась, поднимая руку, чтобы поманить его пальцем.

Шоу давал мне так много оргазмов. Он превратил меня в жадную, изголодавшуюся женщину.

Его одежда исчезла. Он надел презерватив и погладил свой длинный, толстый член, стоя на коленях на кровати. Я отодвинулась, чтобы освободить место, и раздвинула ноги, насколько смогла.

У него перехватило дыхание.

– Черт, ты гибкая.

Я была беззащитна.

Я была открытой и распутной.

Для него.

Руки Шоу обхватили мои колени, притягивая меня ближе, когда он встал между моих ног.

– И красивая. Ты такая чертовски красивая.

– Милый болтун, – прошептала я ему на ухо, покусывая мочку и вдыхая его пряный запах.

Затем одним плавным, разрушительным движением он заполнил меня.

– О, черт, – зашипела я, растягиваясь и приспосабливаясь к его размеру. Это всегда заставало меня врасплох, ощущение нашей связи.

Он дал мне секунду, затем двинулся, медленно выходя и входя. Его темп был неторопливым и обдуманным. Он не торопился, снова возбуждая меня. Он знал, что после первого оргазма мне требуется больше времени, поэтому он работал над этим. Он никогда не оставлял меня желать большего.

– В тебе так хорошо, – простонал он, его бедра двигались все быстрее и быстрее.

Я кивнула, не в силах подобрать слова, когда на меня снова нахлынуло возбуждение. Моя кожа была слишком горячей. Мышцы слишком напряжены. В ту секунду, когда мой оргазм взорвался, я издала ряд бессвязных звуков. Я была в тумане вожделения и ощущений, потерянная для всех в мире, кроме Шоу.

– Пресли. – Мое имя слетело с его губ тихим шепотом, затем он вошел глубоко, содрогаясь от собственного освобождения.

Мы рухнули рядом друг с другом, и единственным звуком в комнате было наше тяжелое дыхание. Я поправила чашечки своего лифчика и майку, затем вздохнула.

– Вау.

Шоу усмехнулся.

– Какое интересное развитие событий.

– Что? – Я посмотрела на него.

– Ты себя слышала?

– Нет. – Мои мысли метались. О, черт. Что я такого сказала? Надеюсь я не ляпнула какую-нибудь глупость, типа «Я люблю тебя». Потому что это было бы безумием. Я не была в него влюблена. Я имею в виду, он мне нравился. Больше, чем нравился. Но любовь? Мы были вместе всего несколько недель. Он был моим увлечением. Моей отдушиной. Моим соседом.

Я не сказала «Я люблю тебя», верно?

Смешок Шоу наполнил комнату.

– Пресли Маркс, ты хрюкнула.

– Что? – Я села, раскрыв рот, отчасти от облегчения, что не сказала какую-нибудь глупость, а отчасти от унижения. – Я… ни за что.

– Детка, ты хрюкнула. – Он сел и прижался губами к моей шее, щекоча кожу своей щетиной. Затем он повторил звук, который я издала.

– О боже мой. – Я закрыла лицо руками. Оказаться у алтаря одной было унизительно. Это? Определенно был конец света. – У нас больше никогда не будет секса.

Он засмеялся, когда я спрыгнула с кровати в поисках своих трусиков. Я бросила взгляд через плечо, увидев его на боку, обнаженного и совершенного.

Где-то на этом пути он стал больше, чем Шоу Вэланс. Слава сошла на нет. Теперь он был просто красивым мужчиной в моей постели, который заставлял меня чувствовать себя особенной.

– Никогда? – Он приподнял бровь.

Я опозорила себя, и похоже, он все равно хотел меня больше, чем когда-либо. Я подавила улыбку.

– По крайней мере, позволь мне побаловать свою гордость до окончания ужина.

Он усмехнулся и облизнул губы.