Текст книги "Дорога беглецов (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 14

Лондин

– Спасибо за все, Мэгги. – Я засунула кредитную карточку в бумажник, а затем убрала его в сумочку.

– Не за что. – Она оперлась локтями о стойку. – Он не уговорил тебя остаться, да?

– Нет. – Я грустно улыбнулась ей. – Хорошего лета.

– Тебе тоже. – Она вздохнула и помахала мне, когда я покатила свои чемоданы к двери.

На улице было жарко, и я предпочла бы подождать под кондиционером, пока Брукс приедет на моей машине, но Мэгги не терпелось посплетничать. У меня не хватило духу уклониться от ее вопросов о моих отношениях с Бруксом, не тогда, когда вся моя энергия уходила на борьбу с тревогой из-за предстоящего расставания.

Я отнесла свой багаж по тротуару за угол мотеля и оставила его стоять на бетоне, а сама в последний раз взглянула на дом Брукса.

Когда я убежала из дома, я даже не оглянулась на трейлер, в котором выросла. Сколько бы лет ни прошло, эта куча грязи была врезана мне в память. Детали остались в памяти с идеальной отчетливостью.

В тот день мои родители вырубились в своей спальне, там же, где и предыдущие три дня. Они так и делали пока не кончался кайф. Иногда я заглядывала к ним. Иногда останавливалась у двери и прислушивалась к любому звуку. Двери были такими тонкими, что, если я прислушивалась достаточно внимательно, то могла слышать, как они дышат.

Мне потребовались месяцы, чтобы набраться смелости и сбежать. Почти год у меня был рюкзак, набитый одеждой и консервами. Последней каплей стал третий день употребления наркотиков. Мама и папа сидели тихо, слишком тихо, в своем конце трейлера. Даже телевизор не издавал ни звука. Я пошла посмотреть, живы ли они. Когда я приоткрыла дверь, папа сидел на кровати, его бицепс был туго перетянут резинкой, а шприц приставлен к вене. Мама спала или отключилась, лежа на животе рядом с ним. Ее прикроватная тумбочка была заставлена полупустыми бутылками с коричневым ликером.

Когда мы встретились взглядами, папины глаза были остекленевшими. Он долго смотрел на меня, склонив голову набок. Сожаление ли я увидела в его взгляде в тот день? Или замешательство? Я никогда не узнаю. На мгновение я подумала, что, может быть, он отложит иглу. Вместо этого он пробормотал:

– Закрой дверь, Лондин.

Я закрыла дверь. Затем пошла в свою комнату и собрала свой рюкзак.

Бегство казалось лучшим выходом. Лучше вообще не иметь дома, чем ждать в грязном трейлере, и однажды открыв дверь обнаружить, что они оба мертвы.

Когда же образ этого места исчезнет? Если я буду достаточно долго смотреть на дом Брукса он тоже навсегда запомнится мне?

Его дом был таким чистым. Белая обшивка была безупречной. Не было ни потрескавшейся краски, ни пятен от воды. Окна блестели на солнце, и под правильным углом казалось, что стекол вообще не существует.

Я крепко зажмурилась, представляя дом в своем воображении. Когда я открыла их, мое внимание привлекла машина, едущая по улице.

Моя машина.

Брукс прекрасно держался за рулем. Он не собирался облегчать мне задачу, не так ли? Верх машины был опущен, а глаза прикрыты солнцезащитными очками. Он вел машину одной рукой, а другой убирал волосы, которые ветром падали ему на лоб.

Мне не нужно было закрывать глаза, чтобы запечатлеть этот образ в памяти навсегда.

Брукс подъехал к обочине и заглушил урчащий двигатель.

– Что ж, с опозданием примерно на две недели, но я наконец-то могу вернуть тебе твою машину.

Я улыбнулась, подходя к «Кадиллаку». Я бросила сумочку на пассажирское сиденье как раз в тот момент, когда Брукс открыл багажник. Я повернулась за своими чемоданами, но он остановил меня.

– Я принесу их. – Он вытянул свои длинные ноги из машины, вышел и загрузил мои сумки. Затем он встретил меня на тротуаре рядом с «Кадиллаком». Никто бы никогда не узнал, что на крыле ключом были сделаны царапины. – Что-нибудь еще?

– Нет, это все. – Я подошла ближе и положила ладонь ему на сердце, чтобы в последний раз почувствовать его тепло на своей коже. – Спасибо.

– Пожалуйста. – Он поправил солнцезащитные очки на волосах. – Пообещай мне кое-что.

– Хорошо. – Я кивнула, напряженно ожидая его слов. Попросит ли он меня остаться? Или вернуться? Если бы он попросил меня вернуться в Саммерс, я бы не смогла отказать.

– Обещай мне, что, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится – друг, место, где можно переночевать неделю, кусок пирога, – ты воспользуешься этим телефоном и позвонишь мне.

Я улыбнулась, переводя дыхание, которое все это время сдерживала.

– Обещаю.

Моя рука соскользнула с его сердца. На ее месте оказался мой лоб, когда я обвила руками его талию.

Он крепко прижал меня к себе, шепча что-то в мои волосы.

– Прощай, Лондин МакКормак.

Я крепко зажмурилась.

– Прощай, Брукс Коэн.

Его руки обхватили мое лицо, он приподнял мою щеку со своей груди, чтобы прикоснуться губами к моим губам. Он прервал поцелуй слишком быстро, и я отступила на шаг.

Я открыла рот, но сказать было больше нечего, поэтому я обошла капот машины и села на водительское сиденье. Я поправила его, потому что Брукс приспособил его для своих длинных ног. Повернула зеркала заднего вида. Затем схватилась за руль.

– Все в порядке? – Брукс оперся локтями о пассажирскую дверцу.

Я кивнула.

– Все хорошо.

Но разве я не должна была чувствовать себя здесь как дома? Когда я села за руль в Бостоне, меня охватило такое чувство… правильности. Сегодня этого чувства не было. Может быть, через несколько миль я почувствую себя на сиденье более комфортно.

Во взгляде Брукса промелькнула боль, но он тут же скрыл ее за легкой кривой усмешкой. Он встал, постучал костяшками пальцев по борту машины и отступил назад.

Я повернула ключ зажигания, заводя двигатель. Затем бросила на него последний взгляд, прежде чем тронуться с места и отъехать от тротуара.

Он поднял руку, чтобы помахать. Я заметила это краем глаза, но не обернулась. Я не отрывала взгляда от дороги впереди.

Я проехала двадцать футов, прежде чем моя решимость пошатнулась, и я бросила взгляд в зеркало заднего вида.

Вот он, высокий и сильный, стоит там, где только что стояла машина, с поднятой рукой.

– Черт возьми. – Слезы навернулись мне на глаза, но я продолжала давить на педаль газа. Я посматривала на дорогу только для того, чтобы убедиться, что не врежусь в мотель. В остальном я смотрела в зеркало заднего вида.

Брукс стоял на том же месте с высоко поднятой рукой, пока я не вывернула на шоссе и он не скрылся из виду.

– Черт. – Я вытерла слезы, которые текли по моему лицу. Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять сердцебиение.

Станет легче, правда? Может, не сегодня, может, не завтра, но к тому времени, когда я доберусь до Калифорнии, я уже не буду чувствовать себя такой убитой горем.

Я выдохнула, потерла саднящий нос, затем потянулась за солнечными очками, которые спрятала в сумочку. Прикрыв ими слезящиеся глаза, я сосредоточилась на дороге впереди.

Саммерс быстро остался позади, но первые пять миль после города были мучительными. Как и остальные пять после них.

Должно же мне стать легче, не так ли? Это то, чего я хотела, верно? Я была свободна следовать своим собственным порывам. Я не была поймана в ловушку чьего-то обычного образа жизни.

Я положила сумочку на колени, придерживая ее одной рукой, пока искала телефон на дне. Я вытащила его, мне нужно было поговорить с кем-нибудь, кто мог бы понять, почему я это делаю.

– Алло? – Джемма ответила на мой звонок после второго гудка.

– Привет.

– Лондин? Где ты была? Ты обещала, что позвонишь. – Она вздохнула. – Ты в порядке?

– Я в порядке. – Абсолютная гребаная ложь.

– Врушка.

Я фыркнула.

– Я не в порядке.

– Это из-за…

– Нет, дело не в Томасе. – Я вздохнула так глубоко, что она подумала, что потеряла меня.

– Лондин?

– Я здесь. – Я посмотрела в зеркало заднего вида, надеясь увидеть Брукса, но зная, что не увижу. – Кажется, я влюбилась в кое-кого.

– Уже? – Она рассмеялась. – По-моему, это не проблема.

– Я только что ушла от него.

– Ах. – На линии повисла тишина.

– Что ты имеешь в виду под «ах»?

– Ничего.

– Джем. Скажи мне.

Она вздохнула.

– Просто… Это то, что ты делаешь, Лонни. Ты пугаешься и убегаешь.

– Что? – Я перехватила руль, чтобы поднести трубку к другому уху. Очевидно, я неправильно ее расслышала. – Я сбежала из Бостона не потому, что испугалась.

– Ты уверена в этом?

Ауч. Ладно, возможно, звонить своей подруге сегодня было неправильным решением. Мы с Джеммой всегда были предельно честны друг с другом, но сегодня я была недостаточно эмоционально стабильна для этого. Возможно, мне следовало отложить этот звонок на неделю или две.

– Я уехала из Бостона, чтобы начать все сначала, – сказала я. – Пришло время упростить свою жизнь. У меня нет непреодолимого желания самоутверждаться, Джем. Я не такая, как ты. Мне не нужны деньги и статус.

– Мне не нужны… тьфу. – Она замолчала. – Дело не во мне, и я не хочу ссориться.

Я разжала челюсти.

– Я тоже.

– Я пытаюсь помочь. У тебя несчастный голос. Если ты действительно любишь этого парня, кем бы он ни был, тогда почему ты убегаешь?

– Я не знаю, – призналась я.

– Ты боишься, что найдешь там что-то настоящее?

– Может быть, я боюсь, что не найду.

– О, Лондин, – в ее голосе звучала улыбка. – Похоже, ты уже это сделала. Так почему ты убегаешь?

– Мне нужно отдать машину Карсону. Мне нужно убедиться, что с ним все в порядке.

– Тебе обязательно делать это сегодня? Или завтра? Почему бы тебе не побыть с этим парнем еще немного?

– Брукс. Его зовут Брукс.

– Почему бы тебе не остаться с Бруксом?

– Потому что. – У меня защемило сердце. Страхи и чувства, которые я так долго прятала вырвались на свободу. – А что, если он бросит меня раньше, чем я смогу уйти от него?

Вот почему я сбежала, не так ли? Чтобы убежать от большой боли. Возможно, причина, по которой я смогла оставаться с Томасом все эти годы, заключалась в том, что я не ожидала, что конец будет таким болезненным. Хотя, не таким уж болезненным он и был.

Возможно, причина, по которой я чувствовала себя в ловушке в Бостоне, заключалась не в том, что я оставалась в одном месте, а в том, что это место было неподходящим.

В моей голове промелькнула эта чертова корзинка для пикника из «Поттери Барн» (прим. ред.: Поттери Барн – американская высококлассная сеть магазинов товаров для дома). Другая женщина не может пользоваться этой корзинкой. Она была моей.

И Брукса.

– Разверни машину, Лондин, – сказала она. – Я бы отдала все – компанию, деньги, власть – чтобы просто почувствовать хоть что-то.

Чувства к другим людям не были моей проблемой. Конечно, я бежала от этих чувств, но они были там, на поверхности. У Джеммы было не так. Насколько я знала, она никогда не была влюблена.

– Не трать их впустую, – прошептала она.

Я бросала его. Уезжала от человека, который мог оказаться любовью всей моей жизни. Я уезжала из дома.

– У меня было такое чувство, когда я гуляла по Саммерсу – это город, в котором я была. Я чувствовала себя… осевшей. Как будто на душе у меня было спокойно. Как ты думаешь, вот так ощущается – быть дома?

– Я не знаю. Не знаю, чувствовала ли я себя где-нибудь как дома. Но если бы мне предложили угадать, я бы сказала, что да.

Да. Саммерс был домом.

Брукс был домом.

– Мне нужно идти.

Джемма рассмеялась.

– Теперь это настоящий номер? Я могу тебе позвонить?

– Да. – Я улыбнулась. – Это мой номер.

– Пока.

– Подожди, – окликнула я, прежде чем она успела повесить трубку. – Спасибо.

– Я скучаю по тебе. Может быть, я приеду навестить тебя в… где ты сейчас?

– В Западной Вирджинии.

– В Западной Вирджинии, – повторила она. – Позвони мне позже.

– Будет сделано. – Я отбросила телефон в сторону и выпрямилась на сиденье. Положив обе руки на руль, я отпустила педаль газа, осматривая дорогу в поисках места, где можно развернуться. Конечно, когда мне понадобилось развернуться, там не было ничего, кроме крутой канавы и деревьев вдоль дороги.

Я смотрела на обочину, когда машина накренилась. Я ахнула, переведя взгляд на дорогу. Какого черта? Я что, ударилась обо что-то?

Я посмотрела в зеркало заднего вида и вздрогнула, когда мой взгляд упал на большой грузовик, ехавший прямо за мной.

Пока я разговаривала по телефону с Джеммой, я не заметила, как он подкрался ко мне.

– Что за черт? – пробормотал я зеркалу, переводя взгляд то на дорогу, то на грузовик позади меня.

Он что, врезался в меня? Зачем ему понадобилось врезаться в мою машину? Я ехала ниже разрешенной скорости на десять миль. Десять. Был ли необходим контакт? Почему бы просто не проехать мимо меня и не покончить с этим?

Я подняла руку, чтобы помахать ему, но, пока я смотрела в зеркало, решетка грузовика медленно приближалась. Мои руки напряглись, а хватка на руле усилилась. Я приготовилась к очередному удару.

Только вот это был не удар.

– Ааа! – закричала я, когда он начал таранить меня. «Кадиллак» снова накренился, в два раза сильнее, чем в первый раз.

Колеса сами по себе повернули с одного края полосы на другой.

– Оставь меня в покое! – закричала я.

Он ударил меня снова.

Шины «Кадиллака» завизжали на дороге, его заносило от одной белой полосы к другой. Если бы по встречной полосе ехала машина, я бы врезалась в нее лоб в лоб.

Я нажала на тормоз.

В ту же секунду двигатель грузовика взревел, и он выехал на встречную полосу.

Я затаила дыхание, думая, что он промчится мимо меня и, возможно, покажет средний палец. Вместо этого он завис в моей слепой зоне.

– Что?! – Я оглянулась через плечо. И еще раз помахала ему рукой. В тот момент, когда я убрала руку с руля, он рванулся вперед, пока не оказался прямо рядом со мной. Но он все равно не обогнал меня. Он остался на своей полосе, его пассажирская дверь была так близко, что я могла бы дотянуться до ручки.

Грузовик был слишком высок, чтобы я могла разглядеть водителя с такого близкого расстояния. Я нажала на тормоз, чтобы сбавить скорость. Грузовик сделал тоже самое, двигаясь с той же скоростью, что и я. Я внимательно осмотрела обочину, надеясь найти место, где я могла бы свернуть и скрыться от этого сумасшедшего придурка. Там ничего не было.

Появилась встречная машина.

– Ты сумасшедший сукин сын. – Я сбросила скорость. Гудок встречной машины огласил воздух. – Объезжай!

Грузовик не двинулся с места.

Это была какая-то извращенная версия курицы с яйцом Западной Вирджинии (прим. ред.: курица с яйцом – это идиома, обозначающая ситуацию, когда все запутано настолько, что непонятно где причина и где следствие)?

Я ударила по тормозам, мои шины взвизгнули на асфальте, как раз в тот момент, когда грузовик прибавил скорость и вырулил на мою полосу. Я затормозила между центральной полосой и кюветом, машина была тяжелой и вяло реагировала.

Гудок приближающейся машины взвыл, когда она пролетала мимо, и я дернула руль в безопасную сторону.

Получилось слишком резко. Вместо того, чтобы держаться между линиями, моя передняя шина погрузилась в мягкую обочину. Когда передний угол «Кадиллака» опустился, я поняла, что меня ничто не спасет от аварии.

«Кадиллак» съехал с обочины. Машина загрохотала и подпрыгнула, резко затормозив. Боковая часть машины с моей стороны была приподнята по меньшей мере на три фута над пассажирской.

– Боже мой. – Я вздрогнула, когда огляделась, дрожа всем телом. Грузовик исчез. Из канавы я не могла видеть, как он умчался, но рев двигателя затих вдали.

Я откинула волосы с лица, оценивая свое тело. Я не пострадала, а если и пострадала, то пока не чувствовала этого. У моих пальцев едва хватило сил повернуть ключ зажигания и заглушить двигатель. Я возилась с ремнем безопасности.

Моя сумочка лежала на полу с другой стороны. Я сползла с водительского сиденья под таким углом, что мне пришлось опереться на дверцу со стороны пассажира, чтобы сохранить равновесие. Сжимая ручку своей сумочки, я вылезла из машины в кювет и оценила ситуацию.

– Нет. – Мое сердце было разбито. Моя бедная машина. Снаружи она выглядела намного хуже, чем с сиденья. Передний угол был помят. Вся машина была одним боком в канаве. Шины со стороны водителя все еще находились в рыхлом асфальте дороги. Если бы канава была чуть круче, а центр машины – чуть выше, я бы перевернулась.

У меня закружилась голова и задрожали руки. Я сжала их в кулаки, на мгновение прогоняя страх, чтобы справиться с этим. Я боролась с желанием заплакать, вместо этого сосредоточившись на гневе.

– Гребаный мудак!

Я выбралась из канавы на четвереньках, вытирая грязь с ладоней, стоя на обочине дороги. Я огляделась по сторонам.

Я была одна.

Но, в отличие от моего первого проколотого колеса, я не была беспомощна. Я достала телефон из сумочки и набрала единственный номер, сохраненный в контактах.

– Лондин? – ответил Брукс. – Ты в порядке?

– Нет, – мой голос дрогнул. – Мне нужно, чтобы ты приехал и забрал меня.

– Где ты? – Звук его шагов эхом отдавался в отдалении. – Что, черт возьми, происходит? Я волнуюсь.

– Не волнуйся. – Я перевела дух и собралась с силами. – Просто выезжай из города на шоссе, и увидишь меня. И Брукс?

– Да?

Я посмотрела на свою машину.

– Возьми эвакуатор.

Глава 15

Брукс

– С тобой все в порядке? – спросила Лондин, наклоняясь ко мне.

– Со мной? – Я уставился на нее, разинув рот. – Кто-то пытался столкнуть тебя с гребаной дороги. Ты как?

– Я в порядке. – Она глубоко вздохнула, прижавшись щекой к моей руке. – Позже будет не так, но в данный момент я в порядке, и это все, что имеет значение.

Я сжал ее руку так крепко, как сжимал ее весь последний час. В тот момент она держалась молодцом, что было заслугой ее невероятной силы. Но каждые пять-десять минут по ее телу пробегала дрожь. Ее хватка на моих пальцах усиливалась. Если позже она и будет не в порядке, то только в моих надежных объятиях.

Тот, кто сделал это с ней, дорого заплатит.

Мы стояли на обочине шоссе, ожидая, пока помощник шерифа, прибывший на место происшествия, закончит фотографировать ее машину. Он уже взял у нее показания.

Я с молчаливой яростью слушал, как Лондин пересказывает подробности аварии. Мне следовало выбросить ее ключи в чертово озеро и не позволять ей уехать из города.

Казалось, прошли дни с тех пор, как она оставила меня стоять на тротуаре перед мотелем, а не часы. На мгновение, когда я заметил, что она смотрит на меня в зеркало заднего вида, я подумал, что, может быть, она повернет назад.

Может быть, она докажет, что мы оба были неправы – может быть, она изменит мою жизнь – и останется.

Но она продолжала вести машину. Когда ее машина скрылась за поворотом шоссе, все было кончено. Я точно не ожидал, что ее имя высветится на экране моего телефона так скоро после того, как она уедет, если вообще когда-нибудь высветится.

Страх в ее голосе заставил меня мчаться через весь город на эвакуаторе. Я был чертовски напуган, когда приехал и обнаружил, что ее машина наполовину находится в кювете. Я притянул ее к себе, чтобы обнять, и не отпускал, даже когда появился полицейский. Но время волноваться прошло, и теперь я был чертовски зол.

В моем понимании, это было покушение на убийство, а это означало годы тюрьмы. Мне показалось, что этого недостаточно.

– Брукс. – Помощник шерифа жестом подозвал меня. Я отказался отпускать руку Лондин, и мы вместе встретили его у капота его патрульной машины, на крыше которой все еще мигали фары. – Я здесь закончил. Ты можешь погрузить ее и отвезти обратно в город.

– Я могу приступить к ремонту? Или нам нужно оставить все как есть?

– Пока подожди. Позволь мне подтвердить, что нам больше ничего не нужно для расследования.

– Спешить некуда, – сказала Лондин. – Спасибо за вашу помощь.

– Мэм. – Он приподнял фуражку и направился к своей машине с блокнотом в руке. Он оставался на стоянке, замедляя движение, пока я не вытащил «Кадиллак» лебедкой из канавы и не погрузил на платформу.

Это заняло у меня больше часа, и мне не хотелось оставлять Лондин одну в грузовике, но я не хотел, чтобы она стояла на дороге. Наконец, когда день перешел в вечер, я помахал помощнику шерифа на прощание и повез нас по дороге в Саммерс.

Время, проведенное на улице, ни на йоту не охладило мой гнев. Пока я рычал, вцепившись в руль, Лондин сохраняла жутковатое спокойствие на пассажирском сиденье.

– Я подвезу тебя, а потом отвезу «Кадиллак» в мастерскую.

– Хорошо. – Она привалилась к двери. – Такое чувство, что мы уже были здесь раньше.

– Да. – Я сухо рассмеялся, когда показался мотель.

Лондин может посидеть с Мэгги в мотеле часок, пока я отвожу ее машину. Я ни за что на свете не оставлю ее одну, пока мы не найдем того больного ублюдка, который мог убить ее сегодня.

– Я оставлю тебя с Мэгги, пока отвожу машину в мастерскую. Ты можешь устроиться в мотеле. Она будет рада твоему возвращению. – Мы все будем рады, если она вернется в Саммерс.

– В мотеле? – Она выпрямилась, затем провела рукой по лбу. – О. О мой бог. Я идиотка.

– Хм?

– Ничего. – Она отвернулась к окну. – Не обращай внимания.

Я был не в настроении для «ничего».

– Что ты имела в виду, сказав, что ты идиотка?

– Ничего. – Она отмахнулась.

– Лондин. – Я крепко сжал челюсти. – Я сейчас держусь на волоске. Поговори со мной.

Она заколебалась, затем посмотрела в мою сторону.

– Ты просил меня остаться.

– И ты сказала «нет». – Я отчетливо запомнил это слово из нашего разговора.

– Ты больше не спрашивал, и я подумала, что ты просто проявляешь понимание. Я идиотка, потому что я даже не подумала, что ты, возможно, хочешь, чтобы я уехала. Что ты согласился на это только на короткое время, – ее голос дрогнул, и она опустила взгляд на свои колени.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Как сильно ты ударилась головой? – Я изучал ее лицо. Оно было слишком бледным. – Я отвезу тебя в больницу.

Как она могла подумать, что я не хочу, чтобы она осталась? Наблюдать за тем, как она уезжает, оказалось в десять раз тяжелее, чем я ожидал.

– Мне не нужно в больницу.

– Если ты думаешь, что я хотел, чтобы ты уехала, то ты плохо соображаешь.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

Я кивнул.

– Тогда почему ты не попросил меня об этом еще раз?

– Потому что ты сказала «нет». – Я вскинул руку, теряя самообладание. – Я получил сообщение. Снова и снова. Ты покидаешь Саммерс и не оглядываешься назад. Я не из тех парней, которые задают вопрос, когда уже знают ответ.

– О. – Она подняла руку, чтобы скрыть улыбку.

Я потянулся через грузовик и убрал руку.

– Ты не уезжаешь?

– Я не уезжаю. Я искала место, где можно развернуться, когда этот грузовик попытался столкнуть меня с дороги.

Но она была так настроена уехать.

– Как надолго?

– На самом деле я не устанавливала временных ограничений. Ты не будешь возражать, если я останусь? – Она сделала паузу. – С тобой?

Не буду ли я возражать? Черт возьми, нет, я не буду возражать. Она могла оставаться со мной столько, сколько захочет. Навсегда, если это ей понравится. С Лондин каждый день был ярче. Я не хотел прожить остаток своей жизни в одиночестве. Но я не хотел, чтобы какая-то женщина разделяла со мной жизнь.

Я хотел Лондин.

Кое-что, о чем я хотел поговорить, но не тогда, когда был за рулем чертова эвакуатора.

– Подожди с этим вопросом, милая. Мне нужно увидеть твое лицо.

Она кивнула, сложив руки на коленях. Черт возьми. Прозвучало ли это как отказ? Потому что я не это имел в виду.

Сукин сын. Я был зол на того придурка, который столкнул ее с дороги, и все шло не так, как надо. Я подъехал к краю Саммерса и остановил машину на обочине. Затем выскочил из нее и перебежал на другую сторону, чтобы открыть дверь Лондин.

– Вылезай.

Она кивнула, отстегивая ремень безопасности. Затем встала на подножку и спрыгнула на дорогу.

– Начни для меня сначала. Ты остаешься? – Мне нужно было услышать это еще раз.

Лондин кивнула.

– Я бы хотела остаться.

– И я бы хотел, чтобы ты осталась. Со мной.

– Да, пожалуйста. – Она хихикнула.

Я обнял ее и прижал к груди. Потом мы вместе долго и громко смеялись.

Она остается.

– Что заставило тебя передумать? – спросил я, прижимаясь щекой к ее макушке.

– Тебе правду? Мне страшно.

Я отпустил ее, взяв пальцем за подбородок, чтобы приподнять ее лицо.

– Почему?

– Я всегда была тем, кто уходил.

Одно предложение, и все обрело смысл. Лондин пыталась сохранить контроль над собой, убегая. Это был ее защитный механизм.

– Я понимаю.

– Что, если ты меня бросишь? – На ее лице отразилась явная уязвимость. Она сняла с себя всю защиту, что сделало ее еще красивее. – Я никогда не оставалась рядом, чтобы смотреть, как все разваливается на части. Я не знаю, хватит ли у меня сил это вынести.

– Я никуда не уйду, дорогая. Если ты останешься, у нас все получится. Запомни мои слова.

– Откуда ты знаешь?

Я взял ее руку и приложил к своему сердцу, а затем накрыл своей.

– Я чувствую это. Глубоко внутри.

Лондин была не в том месте, чтобы услышать заветные три слова, пока нет. Черт, я не был готов их произнести. Но спешить было некуда. У нас было время.

Потому что она оставалась.

Я прильнул к ее губам в поцелуе, касаясь своим языком ее губ, чтобы ощутить вкус, которого буду жаждать всю оставшуюся жизнь. Это был большой риск с ее стороны, и я сделаю все, чтобы она никогда об этом не пожалела. Никогда не сомневалась в том, чтобы остаться в Саммерсе.

Я прервал поцелуй и прижался лбом к ее лбу.

– Это лучшее завершение дня, чем я ожидал.

– Ага. За исключением того психа, который столкнул меня с дороги.

Я пробормотал проклятие.

– Давай вернемся домой.

Она кивнула и позволила мне помочь ей забраться в грузовик.

– Не хочешь проехаться со мной до гаража? – спросил я, выезжая на дорогу. – Или посидеть с Мэгги в мотеле? В любом случае, мне все равно, я просто не хочу, чтобы ты оставалась одна.

– Я бы хотела остаться с тобой. – Она вздрогнула и потянулась ко мне за рукой. Страх, который она скрывала, просачивался сквозь ее внешнее спокойствие.

– Это зашло слишком далеко. Вандализм – это одно, но ты могла пострадать.

– Кто мог так поступить со мной? – прошептала она. – Я никого не знаю в Саммерсе.

– Я не думаю, что это из-за тебя. Это должно быть из-за меня.

– Ну, это не Мойра. Итак, какие еще враги у тебя есть в городе?

– Черт меня побери, если я знаю. – До сегодняшнего дня я бы сказал, что меня все любили. Я ладил с большинством людей в городе. Всю мою семью тоже любили. Не могу вспомнить, когда в последний раз у меня в гараже был недовольный клиент.

Нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до гаража, но разгрузка машины заняла некоторое время. Когда она была поставлена в обычное место, мы оба обошли «Кадиллак», осматривая все повреждения. Это было не ужасно, но и не быстро.

– Мак сможет отправить своих детей в колледж на все деньги, которые он заработает за починку этого «Кадиллака».

Лондин рассмеялась, прижимаясь ко мне.

– Еще только семь часов, но я уже готова лечь спать.

– Сначала ужин. Что бы ты хотела?

– Пиццу.

– Пицца так пицца. – Я кивнул. – Я позвоню Уайатту и попрошу его принести что-нибудь для нас.

– Он сегодня не у Мойры?

– Да, но, если я скажу ему, что ты остаешься на неопределенный срок, он принесет очень большую пиццу с огромным количеством мяса.

Она улыбнулась мне.

– С овощами.

– С овощами.

– Она выглядит так печально. – Она окинула взглядом машину, царапины и вмятины. В автомастерской на ремонт этого раритета уйдет значительно больше времени. Возможно, даже потребуются новые детали.

– Я все исправлю, – поклялся я. – Тогда… – Я так привык говорить, что она уедет.

– Тогда я буду ездить на ней в Саммерсе.

– Как насчет того, чтобы вернуть ее Карсону? Как насчет того, чтобы отвезти ее в Калифорнию?

Она пожала плечами.

– Когда-нибудь я бы хотела разыскать его. Я бы хотела подарить ему эту машину, но пока оставлю ее у себя на некоторое время. И, может быть, когда придет время, ты поедешь со мной.

– Я бы этого хотел.

– Мы могли бы подождать, пока Уайатт не поступит в колледж. Или выберем время, когда тебя не будет в гараже и, возможно, мое желание действительно сбудется.

– Ты уверена? – Я положил руки ей на плечи. – Ты подождешь? Ты останешься в Саммерсе до тех пор?

– Я остаюсь. Ты поедешь со мной в Калифорнию?

– Да. – Без сомнения. Лондин будет трудно путешествовать по стране без меня. – Это слишком дальновидное решение для женщины, которая просто хотела поездить по Америке.

Лондин рассмеялась.

– Я хочу поездить, но не в одиночестве.

– У меня шестнадцать лет не было нормального отпуска. Думаю, я запоздал.

– Сначала в Калифорнию. А потом куда?

Я глубоко вздохнул.

– Мы действительно об этом говорим? Ты и я?

– Я чувствую это. – На этот раз она приложила руку к своему сердцу. – Глубоко внутри.

– Тогда сначала в Калифорнию. А потом мы решим, куда двигаться дальше.

Она бросилась в мои объятия, обвив руками мою талию. Я вдыхал ее запах, радуясь, что мне не придется искать его на простынях этой ночью, потому что она была здесь. Я мог обнимать ее. Прикасаться к ней.

Не отпускать ее.

Мы стояли так, держась друг за друга, пока у нее в животе не заурчало, и мы не разъединились.

– Давай вернемся домой. Поедим и на этом закончим.

Завтра у полиции, скорее всего, возникнет масса вопросов. Все, что меня волнует, – это чтобы они нашли человека, который это сделал.

Лондин высвободилась из-под меня и отошла в сторону, бросив еще один сокрушительный взгляд на свою машину.

Я тоже повернулся, чтобы еще раз осмотреть ее. Это был настоящий бардак. Краска была поцарапана. На нескольких панелях были вмятины. Зеркало со стороны пассажира едва держалось. Бампер был разболтан.

– Напомни, какого цвета был грузовик? – спросил я. Она назвала его помощнику шерифа, но я был так чертовски взбешен и напуган, что не вник в подробности.

– Синий.

– Какой синий?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Яркий. Может быть, электрик (прим. ред.: электрик – цвет, определяемый как голубовато-синий или синий с серым отливом)?

Электрик.

– А что это был за грузовик? Ты помнишь какие-нибудь детали?

– Нет, не совсем. Я помню, что он был очень высокий. Когда он был рядом со мной, я не могла заглянуть внутрь.

Это был ярко-синий грузовик с подъемным механизмом.

Я не раз видел такой грузовик, припаркованный на моей подъездной дорожке.

– Что за черт? – Я встал, уперев руки в бока. Ни за что.

– Что? – Лондин подошла ко мне и уставилась в ту же точку, куда смотрел я. – На что я смотрю?

– Ты уверен, что он был ярко-синим?

– Да. – Она кивнула.

Я схватил ее за руку и направился к задней двери. Я нажал на кнопку, чтобы закрыть верхнюю дверь, и запер ее, как только мы оказались снаружи. Затем, не говоря ни слова, я посадил нас обоих в свой грузовик.

Мои мысли были заняты возможностью, которую я даже не хотел рассматривать.

– Ладно, что я упускаю? – спросила Лондин, когда я выезжал из гаража.