Текст книги "Выбор Шивы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Стив Уайт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 47 страниц)

Глава 6
Первоапрельское наступление

Корабль Военно-космического флота Орионского Ханства «Цельмитир’Теараан» дрейфовал в космическом пространстве. Вокруг него строились шеренги грозных боевых кораблей. Орионский сверхдредноут снова стал флагманом – Шестой флот вновь летел в Третье паучье гнездо, и командовал им Заарнак’Тельмаса.

Орионец сидел в адмиральском кресле, наблюдая за быстрой и методичной работой своего штаба. Он вновь преисполнился гордостью за своих воинов, понять которую могли только его соплеменники, не считая, конечно, одного или двух совершенно особых землян. После переворота, совершенного Реймондом Прескоттом в его взглядах на все земное, Заарнак постарался наверстать упущенное время и научиться понимать этих безволосых инопланетян с плоскими лицами, в свое время унизивших не знавший до того поражений добрую тысячу лет народ Зеерлику’Валханайи, а теперь ставших его союзниками. Дружба с земным братом по крови дала Заарнаку неповторимую возможность открыть для себя много нового. Теперь орионец, например, понимал, как трудно точно перевести на стандартный английский слово «фаршатоки», буквально обозначавшее «воины сжатого кулака». Этот перевод был достаточно точен, но не передавал глубокого смысла, скрывавшегося за этим словом, ведь речь шла о группе соратников, неразлучных, как пальцы, сжимающие рукоять меча. Еще ни один земной переводчик не додумался до того, что на самом деле речь идет не о кулаке, а о взаимовыручке, мужестве, вере друг в друга и готовности пожертвовать всем ради победы или спасения товарища.

Возможно, неточности перевода объяснялись тем, что очень немногие земляне по-настоящему понимали заповеди «Пути воина». Конечно, Реймонд Прескотт проник в их суть, но ведь он был человеком замечательным во всех отношениях. Заарнак знал, что большинство землян не воспринимает кодекс чести народа Зеерлику’Валханайи или из-за узости взглядов и банального шовинизма – которыми он и сам когда-то страдал, – или из-за провала всех искренних попыток преодолеть пропасть, разделяющую две столь непохожие расы разумных существ. Он понимал, что многие земляне считают орионцев слишком щепетильными в вопросах личной репутации; что землянам кажется нелепым и тщеславным стремление орионских воинов обязательно рисковать в схватке собственной жизнью; что многие земляне считают орионцев вообще не дающими себе труда думать, потому что слепо следовать заповедям кодекса чести гораздо проще. Это ужасно несправедливо по отношению к народу Зеерлику’Валханайи, но ведь и он сам раньше придерживался совершенно нелепых взглядов на землян! Кроме того, многие воины Хана, к сожалению, действительно соответствуют этому земному стереотипу.

Впрочем, обычные земляне не понимали, насколько важно представление о чести для самооценки орионского воина. Лишь благодаря незапятнанной чести воин мог занять достойное место среди прославленных праотцев и праматерей ушедших поколений, чью память он не имел права запятнать бесчестным поступком. Честь подсказывала ему, что именно ждут от него Хан и остальные его соплеменники. А важнее всего было то, что она помогала ему превратиться в один из пальцев Хана, сжимающих меч, которым он защищает свой народ. Заарнак иногда сомневался в том, что даже Реймонд Прескотт до конца понимает, что именно представление о чести позволило нации гордых индивидуалистов, так похожих в этом отношении на земных котов, превратиться в сплоченный народ Зеерлику’Валханайи, создавший первую в истории Вселенной межзвездную империю.

Именно представление о чести делало всех орионцев – и воинов, и мирных жителей – «фаршатоками» в широком смысле этого слова, и Заарнаку очень хотелось растолковать это своим земным союзникам.

«А может, это не описать словами? – думал он, глядя, как условные обозначения кораблей Шестого флота выстраиваются в походный порядок. – Может, нужен личный пример? Как бы то ни было, представление о чести может и должно объединить всех нас, ведь воины Шестого флота, независимо от их расы, уже давно стали „фаршатоками“!»

Час почти пробил, и Заарнак откинулся в кресле. Он чувствовал, как его когти инстинктивно впиваются в мягкие подлокотники, и снова пережил тот момент, когда внезапно исполнился чувства невероятной гордости, ощутив, как трепетно и строго каждый из его воинов хранит свою честь.

– Мне это не нравится, – недовольно сказал Реймонд Прескотт, переводя взгляд с Заарнака на командира Шальдара и обратно.

– Мне и самому это не по душе, Реймоонд, – пробормотал Заарнак. – Но делать нечего.

– Это верно, – с мрачным видом согласился мельчайший клык Меаран’Раальф, командовавший орионскими авианосцами; он обменялся понимающим взглядом с командиром земных авианосцев контр-адмиралом Дженет Парквей.

Меаран был раздражен еще сильнее Прескотта, но по другой причине. Как и все командиры орионских авианосцев, он недолюбливал канонерки. Конечно, он был достаточно опытным воином, чтобы огульно отрицать право на существование этого нового типа маленьких космических аппаратов, изобретенного проклятыми «пауками», и все же считал их неуклюжей пародией на истребители, подходящей только обделенным природой существам, неспособным пилотировать космические истребители.

Однако Меаран понимал, что массированные атаки канонерок на вражеские корабли, только что вышедшие из узла, могут быть очень результативны. Ведь в этот момент отказывали все потрясенные переходом системы кораблей, не исключая электромагнитные катапульты любимых авианосцев Меарана. За те мгновения, пока корабли Шестого флота не смогут ни стрелять, ни катапультировать истребители, тучи патрулирующих возле узла паучьих канонерок нанесут им непоправимый урон!

– Не обязательно прибегать к крайним мерам, которые вы предлагаете! С паучьими канонерками хотя бы отчасти справятся беспилотные камикадзе! – настаивал Прескотт, хотя и сам понимал, что упрямо отвергает предложение Шальдара не по рациональным соображениям, а потому, что оно было в принципе противным человеческой природе.

– Беспилотные камикадзе, конечно, частично устранят угрозу со стороны канонерок противника, но только если их конструкторы не просчитались, а «паафуки» отреагируют на них так, как мы рассчитываем, – согласился Заарнак, и его брату по крови оставалось только печально кивнуть. – Однако противник может повести себя и по-другому. Кроме того, беспилотные камикадзе еще не испытаны в бою, а у нас слишком мало беспилотных носителей стратегических ракет, чтобы тратить их на борьбу с канонерками.

Прескотт снова кивнул. Количество космических фортов, возведенных «пауками» по ту сторону узла, ведущего в их Третье гнездо, неприятно поразило даже готовых к самому худшему. По сообщениям последних разведывательных ракет, противник соорудил там не менее двухсот семнадцати космических крепостей, которые поддерживали шестьдесят с лишним тяжелых сторожевых крейсеров, напичканных системами противоракетной обороны. Эти паучьи корабли были тихоходны, как самоходные космические баржи, но их задача как раз и заключалась в том, чтобы дрейфовать возле узла, поддерживая ураганным огнем космические форты. В этой роли они были гораздо опаснее обычных космических кораблей того же размера.

А ведь у «пауков» не только космические форты и сторожевые крейсеры! Союзники по-прежнему не понимали, почему противник не использовал по их примеру многочисленные лазерные буи и независимые платформы с энергетическими излучателями, и Прескотту оставалось только мысленно благодарить твердолобых «пауков» за нежелание применять это опаснейшее оружие. Зато противник окружил невидимый узел пространства минными полями небывалой плотности. Впрочем, существовали средства уничтожения мин даже возле невидимых узлов, и союзников не очень пугало их количество. Однако они не ожидали, что «пауки» выстроят такое множество космических фортов. Разведчиков Шестого флота больше всего тревожила скорость, с которой «пауки» их соорудили. Противник и раньше не жалел сил и средств на укрепление узлов пространства, но никогда еще не делал это с такой быстротой. По крайней мере, раньше «пауки» строили намного медленнее Фортификационного командования Земной Федерации.

Конечно, многие из фортов «пауки» просто переместили к узлу, ведущему в Зефрейн, от других узлов Третьего гнезда, но большая их часть, судя по всему, была только что изготовлена. Противник, несомненно, кое-чему научился у союзников и доставил к узлу отдельные комплектующие, из которых и собрал форты. «Пауки» поступали так и раньше, но на этот раз работали с такой скоростью, на которую были неспособны даже земляне.

Вот поэтому-то командиры соединений Шестого флота и собрались на сегодняшнее совещание. Они понимали, что им придется потратить все беспилотные носители стратегических ракет на борьбу с многочисленными космическими крепостями противника и на патрулирующие возле узла канонерки носителей не останется. Конечно, у них были еще беспилотные камикадзе, но, как справедливо заметил Заарнак, этот вид оружия был пока не опробован, а сам Прескотт считал, что беспилотные камикадзе окажутся намного эффективнее, чем думали противники этого оружия, но далеко не такими замечательными, как надеялись его сторонники. Однако адмирал одобрял это хитроумное изобретение – ему нравилась идея отплатить «паукам» их же монетой.

Арахниды впервые применили «корабли-самоубийцы» во время сражения в альфе Центавра. Принцип действия этого оружия лишний раз свидетельствовал, что земляне имеют дело с совершенно непостижимыми существами. «Пауки» создавали внутри своих кораблей мощное силовое поле, содержавшее приготовленное накануне сражения антивещество. Корабли, напичканные антивеществом, были сравнительно небольшого размера, но их таранный удар влек за собой взрыв, неизменно уничтожавший цель. Быстроходным кораблям было сравнительно легко уклониться от встречи с преследовавшими их самоубийцами, но неподвижные космические крепости и корабли с поврежденными двигателями часто становились их жертвами.

Кроме того, страшные взрывы, следовавшие за таранными ударами, зачастую повреждали другие находившиеся поблизости корабли и космические укрепления. А еще в момент взрыва гибли все пролетавшие поблизости истребители и прочие мелкие космические аппараты.

Гормы славились среди союзников методичным и логическим подходом к решению любых проблем, хотя и не блистали внезапными озарениями и бурной фантазией. Именно они и придумали, как бороться с паучьими камикадзе их же оружием. Сначала идею гормов никто не поддержал, но потом о ней узнали «змееносцы». Они уже потеряли много пилотов от взрывов кораблей-самоубийц и канонерок, напичканных антивеществом, и схватились за замысел гормов обеими руками. Поэтому через некоторое время верховное командование Великого Союза убедило Бюро кораблестроения ВКФ Земной Федерации сконструировать космический аппарат, внешне почти ничем не отличающийся от стандартного беспилотного носителя стратегических ракет и даже оснащенный маскировочным устройством, имитирующим энергетическое излучение такого носителя, но на самом деле несущий на борту груз антивещества, равный по весу почти четверти того, что помещалось на паучий корабль-самоубийцу. «Пауки» обычно использовали канонерки для уничтожения беспилотных носителей стратегических ракет сразу по их выходе из узла, пользуясь тем, что системы этих носителей еще не стабилизировались, не нашли цели и не выпустили по ним ракеты. И на этот раз канонерки наверняка не задумываясь бросятся на беспилотных камикадзе, думая, что перед ними носители стратегических ракет, и будут уничтожены их взрывами! «Пауки» будут терять канонерки и после того, как поймут, с чем имеют дело. Ведь отличить беспилотных камикадзе от настоящих носителей стратегических ракет практически невозможно! Следовательно, любой камикадзе может оказаться настоящим беспилотным носителем стратегических ракет. А «пауки» не моргнув глазом пожертвуют канонеркой ради уничтожения космического аппарата, представляющего собой угрозу тяжелым кораблям… Однако Шестому флоту не хватит беспилотных камикадзе на все канонерки, поджидающие его в Третьем паучьем гнезде, даже если кораблики противника атакуют каждый аппарат-самоубийцу.

«Искать другой выход некогда! – думал помрачневший Прескотт. – «Пауки» возвели космические укрепления с невероятной скоростью. Достаточное количество беспилотных носителей для уничтожения и фортов, и канонерок прибудет к нам лишь через несколько недель, а то и месяцев. Так долго ждать нельзя! Если мы отложим удар, эти твари возведут новые укрепления!»

– Мне по-прежнему это не нравится, – вздохнул он. – Но, к сожалению, я не вижу другого выхода. – Адмирал взглянул на Шальдара: – Поймите меня правильно! Я высоко ценю готовность ваших экипажей идти на страшный риск и умом понимаю, что он оправдан. Все дело в том, что ваш замысел слишком напоминает мне паучью тактику. Конечно, это вынужденный шаг, но мне так не хочется, чтобы мы хоть в чем-то походили на этих гадов!

– Я вас прекрасно понимаю, – ответил дюжий горм. – Но вы же знаете, почему мы на это идем. Кроме того, у нас полетят только добровольцы.

– Мы безгранично им благодарны! – решительно заявил Заарнак. Он говорил в качестве командующего всей операцией и взглянул прямо в глаза своему брату по крови. В отличие от землян орионцы располагали обширным опытом сражений плечом к плечу с гормами. Конечно, народ Зеерлику’Валханайи очень отличался от гормов, и Заарнак понимал, что и после всего пережитого вместе с ними его соотечественники не чувствуют некоторых тонкостей гормской философской доктрины, именуемой «синкломус». Впрочем, орионцы убедились в том, насколько привержены гормы своей философии, и не сомневались, что они понимают суть заветов орионского «Пути воина».

Заарнак очень ценил своего земного брата по крови за то, что тот не желает рисковать гормскими жизнями так, словно речь идет о землянах, и понимал, что Прескотт поступает в соответствии со своим представлениям о чести, но не желал ранить самолюбия гормов, отвергая их предложение.

Флот предвидел, что враг вернется в опустошенную им систему. В ней больше не было ничего ценного для обеих воюющих сторон, но она оставалась передним краем войны, и неприятель не мог не попытаться развить сквозь нее наступление в новом направлении.

Раньше вражеские намерения не волновали бы Флот, и он первым нанес бы удар из опустошенной системы. Однако последние неудачи внесли коррективы в его тактику. Хотя Флот никогда и не готовился к пассивной обороне, он, к счастью, умел отражать удары неприятеля и перехватывать инициативу. Флот располагал и средствами для отражения этих ударов, хотя их было и меньше, чем у врага, а Флот пользовался ими не так ловко.

Ситуация усугублялась непрерывно шнырявшими невидимыми автоматическими разведчиками неприятеля. Флот не сразу обнаружил их присутствие. Об их возможностях пока приходилось лишь догадываться, а разработать собственные аппараты такого типа в обозримом будущем Флот не мог. Впрочем, его это не очень заботило – он мог вести разведку с помощью дешевых в изготовлении канонерок и космических тендеров. Хуже всего было то, что вражеские разведчики были почти невидимы и никто не знал, что именно и когда они засекли. Однако даже из этого при желании можно извлечь определенную выгоду!

Старший пилот Лаллт скорчился в гормском седле, из которого он управлял космической канонеркой. На вспомогательном дисплее он наблюдал за выстроившимися вокруг остальными корабликами его флотилии.

В отличие от орионцев гормы ничего не имели против канонерок. Различие во взглядах на эти космические аппараты отчасти объяснялось разницей в психологии гормов и орионцев, но в основном дело было в их физическом несходстве: из дюжих трехметровых гормов, отдаленно напоминавших шестиногих кентавров, выходили неважнецкие пилоты космических истребителей. Гормам было тесно в кабинах маленьких штурмовиков. Кроме того, реакционно-инертные двигатели этих космических аппаратиков имели очень «мелкий» инерционный отстойник, и их пилоты подвергались огромным перегрузкам. Гормы плохо их переносили и с распростертыми объятиями приняли такое новшество, как космическая канонерка. Важным преимуществом этих корабликов было и то, что они могли самостоятельно проходить узлы пространства, но Лаллт, как и большинство гормов, никогда не лукавил и честно признавал, что эта способность канонерок восхищает его соплеменников в последнюю очередь.

Однако именно из-за нее он и вел сейчас в бой свою флотилию. Старший пилот нервничал, но предвкушал битву, ощущая, что эти чувства разделяют все его товарищи.

Лаллт знал, что среди союзников лишь у гормов есть телеэмпатическая способность, именуемая «минсорча», за которую он благодарил сейчас судьбу.

В глубине души Лаллт не понимал, как разумные существа умудряются существовать, не ощущая эмоций и психологического состояния своих близких. Хотя ум и подсказывал ему, что такая способность – редкость во Вселенной, горму было трудно постичь, как можно жить, любить и добиться неувядаемой славы, не обладая «минсорчей». Он даже жалел тех, кто ее лишен. Наверное, ужасно в моменты вроде нынешнего чувствовать себя одиноким в водовороте собственных мыслей и чувств! Как страшно идти в смертельный бой, не ощущая всем существом поддержки товарищей!

Представив это, Лаллт содрогнулся, но тут же сосредоточился на приборах, чувствуя, что так же поступили все члены экипажа его кораблика.

– Приготовиться форсировать узел! – Голос командира Шальдара прозвучал в наушниках Лаллта; электронные коммуникационные каналы не могли донести до старшего пилота все нюансы чувств его далекого командира, и Лаллт просто крепко сжал штурвал руками, на каждой из которых красовалось по два больших пальца.

– Вперед! – скомандовал Заарнак’Тельмаса, и полчища беспилотных носителей стратегических ракет, беспилотных камикадзе и беспилотных носителей противоминных баллистических ракет ринулись в невидимое отверстие, ведущее в звездную систему, ставшую целью Шестого флота. Исчезнув в Зефрейне, они через мгновение возникли в Третьем паучьем гнезде, тут же озарившемся ослепительными вспышками. Это взрывались совместившиеся по выходу из узла космические аппаратики, оповещая фейерверком о своем появлении.

Флот поджидал неприятеля.

Разумеется, все его единицы не могли одновременно находиться в полной боеготовности, а точный момент начала вражеского штурма не мог быть известен. Однако Флот был готов именно к такому развитию событий, и патрульные канонерки возле узла немедленно отреагировали на появление вражеских носителей. Канонерки бросились на них, хотя некоторые из носителей наверняка и были запрограммированы на борьбу именно с ними, а не на обстрел космических укреплений. Беспилотным носителям было нетрудно попасть в летевшие прямо на них канонерки, но на этом курсе тем было легко применить свои системы противоракетной обороны. Канонерки рвались к беспилотным носителям, чтобы уничтожить их до того, как те откроют огонь по более важным целям.

Конечно, некоторые вражеские носители успели дождаться стабилизации своих систем, найти цели и дать по ним залп еще до того, как канонерки вышли на дистанцию огня. Другие носители открыли огонь еще раньше противоминными ракетами, бившими не по конкретным целям, а по площади. Однако, когда канонерки начали их обстреливать, большинство носителей все еще приходило в себя после прохода сквозь узел.

Впрочем, канонеркам было приказано не только расправиться с беспилотными носителями, но и уцелеть для удара по вражеским кораблям, которые должны были с минуты на минуту появиться из узла. Флот понимал, что канонеркам будет трудно выполнить обе почти взаимоисключающие задачи, и придумал, как это сделать. Канонерки должны были приберечь обычные и сверхскоростные штурмовые ракеты на внешней подвеске для вражеских кораблей, уничтожив носители только бортовым оружием. Конечно, канонеркам придется подлететь к носителям почти вплотную! Зато у них останутся ракеты для вражеских кораблей!

Канонерки ворвались в самую гущу приходивших в себя носителей и открыли огонь.

За этим последовало нечто неожиданное.

– Вперед!

Лаллт немедленно повиновался голосу командира Шальдара.

Патрульные канонерки стали разлетаться на куски от близких взрывов носителей-ловушек. Эти вражеские аппаратики взрывались не так мощно, как таранные корабли-самоубийцы или космические аппараты, совместившиеся по выходу из узла пространства, но канонеркам хватало и этого. Тридцать с лишним корабликов тут же погибло.

Уцелевшие канонерки пришли в мгновенное замешательство. Нет, их экипажи не дрожали за свои шкуры! Об этом не могло идти и речи! Они просто ждали, когда разум, управлявший Флотом, решит, как лучше действовать в такой обстановке. Решение было принято мгновенно, ведь участь экипажей канонерок никого не волновала.

Канонерки вновь вступили в ближний бой. Пространство потрясли новые взрывы беспилотных камикадзе.

Как обычно, патрульные канонерки уничтожили лишь малую часть вражеских беспилотных носителей, а самих канонерок погибло немало и, уж конечно, намного больше, чем гибло раньше. Поэтому дальнейшие действия патрульных канонерок не отличались особой слаженностью.

Однако Флот это не очень обеспокоило. Гибель канонерок была приемлемой платой за ослабление залпа вражеских носителей. Кроме того, даже сейчас потери среди канонерок были сравнительно невелики. Как и ожидалось, неприятель не запрограммировал ни одного обычного носителя на борьбу с ними. Флот принял к сведению существование вражеских беспилотных камикадзе и приготовился к следующему этапу сражения, не сомневаясь в том, что даже пришедшие в некоторое замешательство уцелевшие канонерки причинят ощутимый урон вражеским кораблям, когда те появятся из узла с дестабилизированными системами.

Неприятельские носители противоминных ракет тревожили Флот несколько больше. До их появления мины стояли даже поверх невидимого узла пространства, но теперь противоминные ракеты врага очень быстро прокладывали проходы в минных полях. Если вражеские корабли прорвутся сквозь заслон патрульных канонерок, у них появится свобода маневра!

Уцелевшие кораблики приготовились зайти в мертвые зоны за кормой вражеских кораблей, которые вот-вот начнут нелепейшим образом появляться из узла по одному. Канонерок осталось еще много, и они преподнесут хороший урок тупому врагу, упорно не желающему бросать свои эскадры в узел одновременно! Когда появятся первые неприятельские корабли, они…

Следующее мгновение показало, как неверны были прежние расчеты.

В переводе на стандартный английский гормское слово «синкломус» означало «честь дома». Это было очень простое понятие, но – как это часто бывает – оно заключало в себе глубокий смысл.

В родном мире гормов господствовали высокая сила тяжести и смертоносная радиация. Там кишели опасные животные и растения, приспособившиеся к экстремальным условиям существования. В таком мире гормы стали крепкими, выносливыми и нечувствительными к радиации. Кроме того, суровая среда обитания наложила неизгладимый отпечаток на их души.

В центре общественного сознания гормов, их религии и представления о чести находился «ломус» – дом и семья. Однако любовь к «ломусу» не сковывала горма, а, наоборот, открывала перед ним новое измерение свободы. Она позволяла каждому горму наиболее полно развивать свои способности и удовлетворять свои желания, а важнее всего было то, что представление о «синкломусе» требовало от каждого члена «ломуса» выполнять «синкломчу» – долг перед родными и близкими.

В конечном итоге «синкломча» – выработавшаяся во враждебной среде обитания и усвоенная каждым гормом почти на генетическом уровне – сводилась к его готовности умереть за каждого из членов «ломуса».

Несмотря на хладнокровие и знаменитую железную логику, гормы всегда стояли горой и безжалостно мстили за своих. Быть может, гормы не отличались пылкостью орионцев, гибкостью землян или инстинктивной приспособляемостью, характерной для «змееносцев», но им с избытком хватало решимости и целеустремленности.

Именно «синкломча» и послужила некогда причиной войны между орионцами и гормами, защищавшими свой «ломус» от воинственного Орионского Ханства. Однако за время войны гормы и орионцы научились уважать друг друга, и после ее окончания орионцы сделали гормам неслыханное дотоле предложение пользоваться автономией в составе Ханства, которую гормы сохраняли и по сей день. Тем самым орионцы продемонстрировали глубокое уважение к небольшой и не очень сильной в военном отношении гормской нации, блестяще сражавшейся с мужеством и решимостью, понятными тем, кто свято чтил заветы «Пути воина», и едва не вырвавшей победу у своего грозного противника. Узнав же орионцев получше, гормы включили в свой «ломус» этих бывших врагов и нынешних верных союзников.

А теперь гормы стали считать частью «ломуса» весь Великий Союз.

1 апреля 2365 года «пауки» столкнулись в своем Третьем гнезде с противником, которого им было не суждено понять и постичь, но чьи упорство и стойкость в бою не уступали их собственным.

Во всем Шестом флоте было только шестьдесят гормских канонерок, но они одновременно устремились в узел пространства сразу за беспилотными носителями стратегических ракет.

Девять совместились по выходе из узла и взорвались, унеся жизни девяносто девяти гормов, но пятьдесят одна канонерка уцелела, ошеломив «пауков» своим появлением. Защитники «паучьего гнезда» ожидали увидеть вражеские корабли, выходящие из узла обычным порядком – как можно ближе один к другому, чтобы побыстрей перебросить всю эскадру, но не одновременно, чтобы избежать совмещения.

Одновременное появление боевых единиц союзников застало паучьи канонерки врасплох. Их флотилии были и так дезорганизованы, а их информационная сеть нарушена взрывами беспилотных камикадзе. Они все еще перестраивались, готовясь заходить в мертвые зоны одиночных кораблей неприятеля. Внезапно из узла возникло множество гормских канонерок, которые сами зашли в мертвые зоны паучьих корабликов и открыли по ним огонь.

Конечно, у «пауков» было гораздо больше канонерок, чем у старшего пилота Лаллта, но гормы безжалостно использовали эффект внезапности. Лишь двенадцать гормских канонерок вернулось в Зефрейн, но паучий патруль возле узла был уничтожен. Среди заплативших за это жизнью был и Лаллт.

* * *

Реймонд Прескотт с каменным лицом наблюдал за тем, как Жак Бише и Антея Мандагалла считают уцелевшие гормские канонерки.

Сам он ожидал, что гормов погибнет намного больше, а точнее, что никто из них не вернется.

Бише закончил подсчет, и Прескотт набрал в грудь побольше воздуха. Заарнак передал тактическое командование первым этапом штурма своему брату по крови, потому что в ударную группу Прескотта входили практически все тяжелые корабли, способные штурмовать узел в лоб, и груз ответственности, свалившейся на земного адмирала, пока не давал ему до конца прочувствовать глубину самопожертвования, на которое пошли экипажи канонерок Шальдара.

– Каковы потери противника? – с убийственным спокойствием спросил Прескотт.

– Беспилотные камикадзе изрядно потрепали «пауков» еще до появления гормов, – ответил начальник оперативного отдела его штаба. – По мнению центра боевой информации, совместными усилиями наших камикадзе и гормов уничтожены практически все паучьи канонерки, патрулировавшие возле узла.

– А что паучьи форты?

– Мы недаром сосредоточили огонь беспилотных носителей на укреплениях и сторожевых крейсерах! – радостно воскликнула Мандагалла, опередив начальника оперативного отдела; она наклонилась над приборами, изучая предварительные данные, поступавшие из центра боевой информации. – Вот это да! Датчики гормских канонерок обнаружили, что беспилотные носители уничтожили все шестьдесят паучьих крейсеров. Фортам тоже здорово досталось. Их уцелело не больше семидесяти!

Прескотт удивленно поднял бровь: «Только семьдесят! Но перед началом штурма у «пауков» было двести с лишним космических крепостей!»

– А что разведывательные ракеты? Они подтвердили эти данные?

– Вроде бы да, – ответил начальник оперативного отдела. – Пока не вполне понятно. Во время обстрела было столько взрывов, что датчикам находившихся там ракет было трудно за ними уследить. А информация с ракет, отправившихся в узел после обстрела, только начинает поступать. Центр боевой информации сейчас ее анализирует, но предварительные данные подтверждают наблюдения гормов.

– Что-то здесь не то, – сказал изучавший эти же данные Амос Чанг.

– Что именно?

– В пространстве маловато обломков.

– В каком смысле?

– В прямом. От сотни с лишним космических крепостей осталось бы больше обломков.

– Да бросьте вы, Амос! – сказал Бише. – Мы же обстреливали их антивеществом. Паучьи крепости просто испарились!

– У нас было не так уж и много боеголовок с антивеществом, – заметил Чанг. – Поэтому-то мы и не стали тратить их на канонерки.

– Займемся подсчетом обломков позже! – решил Прескотт. – Сейчас надо определить, можем ли мы штурмовать уцелевшие крепости.

– Пожалуй, да, – переглянувшись с Бише, сказала Мандагалла. – Уцелей у «пауков» еще хоть несколько фортов, ситуация была бы иной… А так выходит, что мы действительно уничтожили у противника гораздо больше крепостей, чем рассчитывали. Кроме того, в минных полях проложены проходы. Впрочем, у противника здесь гораздо больше резервов, чем мы думали. Перед отходом гормы Шальдара заметили приближение двух волн паучьих канонерок, в каждой из которых было больше корабликов, чем погибло возле узла. Кроме того, была замечена паучья эскадра, ядро которой составляют по меньшей мере двадцать пять мониторов. А уцелевшие семьдесят паучьих крепостей, кажется, почти не пострадали и вели ураганный огонь по отходившим канонеркам Шальдара.

– У нас не осталось беспилотных носителей стратегических ракет, чтобы разрушить эти крепости, – вслух рассуждал Прескотт.

– Совершенно верно, – согласился с ним Бише.

– И все-таки мы многого добились первым же ударом, – сказал Заарнак с экрана коммуникационного монитора.

– Не знаю только, – ответил Прескотт, – достаточно ли, чтобы продолжать штурм.

– Господин адмирал, – осторожно начал Бише, – если мы начнем немедленно, наш флот успеет выйти из кольца минных полей раньше, чем паучья эскадра подойдет к узлу на дистанцию огня. Конечно, нас здорово потреплют уцелевшие форты, а одна волна паучьих канонерок доберется до нас, пока мы будем в проходах среди мин, но, по-моему, попробовать стоит.