Текст книги "Горящий лед (в сокращении)"

Автор книги: Дэвид Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

Фитч согнулся пополам, сотрясаемый кашлем. Четыре часа среди грибка и плесени в хранилище его доконали. И тут он его увидел. На сером пластмассовом поддоне был приклеен ярлык с датой: 1990. Он узнал и номер дела. В прозрачном полиэтиленовом мешке лежала запачканная кровью одежда. А рядом оказался мешочек поменьше, и в нем лежал предмет, похожий на коричневый камешек. Это и была пуля.

– Эй! Подойдите-ка сюда! – позвал он.

Вошел хранитель.

– Нашли что?

– Да. Можете мне выдать этот мешочек?

– Конечно. Только не потеряйте.

– Не волнуйтесь. Я его отнесу прямиком к судмедэкспертам.

Ему официально выдали вещественное доказательство, и Фитч понес его в лабораторию. Когда он возвращался в кабинет, его окликнули.

– Тут вам звонит какой-то ненормальный, – доложил дежурный сержант. – Зовут его Пальметто. Что-то там про судью Буше.

Фитч перезвонил по оставленному номеру. Пальметто взял трубку, представился. Фитч знал, с кем говорит.

– Я не могу дозвониться до Буше, – сказал Пальметто. – Наверное, с ним что-то случилось.

– Сейчас разберусь, – сказал Фитч.

Приемник джи-пи-эс-сигнала был у диспетчера. Сигнал был четкий.

– Откуда идет? – спросил Фитч у диспетчера.

– Из болота рядом с Морганом. Если этот ваш персонаж находится в байу и не двигается, полагаю, не все у него в порядке.

– Нужен вертолет, – сказал Фитч. – Срочно.

Спать они боялись. Буше чувствовал, как дрожит Дон. Излишне было спрашивать у него, насколько безопасно вот так сидеть на тонкой ветке: лязганье челюстей и взмахи хвостов внизу, в темноте, и так ей обо всем говорили.

– Они, похоже, озверели от голода, – прошептала она.

– Они дерутся, – сказал он. А потом: – Тшшш, слушай.

Раздался вой двигателя. По поверхности воды и кронам мангровых деревьев заплясали лучи прожекторов.

– Катер на воздушной подушке, – определил Буше. – Похоже, это наши злодеи.

– Джок, я хочу повернуться. Мне будет спокойнее к тебе лицом.

– Правильно. От спины свет отражается хуже, чем от лица.

Он придержал ее за талию – она перекинула через ветку одну ногу, потом другую. Заглянула ему в глаза, зарылась лицом ему в шею и зарыдала.

Катер подходил ближе. Прожекторы рыскали по деревьям. Один луч упал на соседнее дерево, переместился ближе, поймал их. Раздался крик. А потом возник другой звук: к ним приближался вертолет. И катер, и вертолет? Но тут катер дал задний ход и умчался прочь, произведя один выстрел.

Вертолет вскоре завис над ними, мощный прожектор прожигал световые ямы в темной болотной глади. В громкоговорителе загремел голос:

– Буше, это Фитч. Мы их отогнали, сейчас спустятся спасатели и помогут вам. Оставайтесь на месте.

Подошло подкрепление. Он притянул Дон к себе и прошептал:

– Видишь, нас спасли. Теперь все будет хорошо.

Она не подняла головы от его плеча. Глаза ее были закрыты, дыхание прерывалось. Он ощутил теплую влагу на ее спине.

– Боже всемогущий, только не это.

Через несколько минут подошел полицейский катер на воздушной подушке. Джок крикнул, они приблизились.

– Она ранена! – сказал он, опуская Дон на протянутые руки. – Пусть вертолет вернется с врачом.

Он прыгнул на палубу. Катер помчался прочь. Пилот вертолета нашел впереди площадку и посадил машину. Катер ткнулся в землю. На берег выпрыгнул один из полицейских, ему передали недвижное тело женщины. Носилок не было, он просто держал ее на руках. Буше тоже выпрыгнул, подбежал к ним.

Фитч дожидался в вертолете.

– В Моргане нас ждет врач! – проорал он, покрывая гул. – Мы сейчас заберем его и полетим в ближайшую реанимацию.

Дон подняли в вертолет, Буше запрыгнул следом, они взлетели. Рядом с доками располагалась небольшая больница. Врач дожидался на пустой парковке.

– Мы с вами здесь сойдем, – крикнул Фитч в ухо Буше, когда вертолет приземлился. – В эту птичку всем не поместиться.

Буше неохотно спрыгнул на землю. Они с Фитчем помогли врачу забраться внутрь. Вертолет взлетел, Буше проводил его взглядом.

Дон отвезли в Центральную клинику Луизианы на Пердидо-стрит. Когда Фитч с Буше добрались туда, она еще была в операционной. Потом вышел хирург, шагнул к ним.

– Вы ее родственники?

– Я инспектор уголовной полиции Фитч, а это окружной федеральный судья Буше. Как она?

– Состояние крайне тяжелое. Мы будем держать вас в курсе. – Он повернулся к Буше. – Ваше имя Джок?

– Да.

– Она все время про вас спрашивает. Знаете что, помойтесь, переоденьтесь в стерильное. Будьте готовы войти к ней.

– Обязательно. Спасибо, доктор.

Буше провели в комнату, где он скинул перемазанную в болотной жиже одежду, принял душ. Ему подготовили медицинский халат, перчатки, бахилы и маску. Он все надел и стал ждать.

Стремительно вошел врач, который говорил с ним раньше.

– Пойдемте, – сказал он. – Быстрее.

Они бросились в операционную.

Дон лежала на животе. Буше встал на колени, чтобы опуститься до уровня ее лица, провел пальцем по ее щеке. Она приоткрыла глаза. Две узкие щелочки – однако она увидела и узнала его. На ресницах показалась слеза – единственная. А потом глаза ее закрылись. Навеки.

Врач положил руку Буше на плечо.

– Она кое-что сказала, пока мы готовили ее к операции. Может, вы поймете, о чем речь. Все повторяла: «Позовите его», и еще – «ДР». Она знала кого-то, чье имя начинается с этих букв?

– Не знаю, – ответил Буше.

Одетый в обноски с чужого плеча, он забрал из своей перепачканной одежды бумажник и ключи и вызвал такси, чтобы вернуться домой.

Фитч позвонил в его дверь в полдень.

– Сил хватит? – спросил он.

– Только если вы сядете за руль.

– После такой ночки – ни за что. У нас есть водитель.

Они уселись на заднее сиденье патрульной машины и поехали по тому же маршруту, которым Буше ехал всего день назад. У Фитча был единственный способ выразить соболезнования – он не задавал никаких вопросов. Они доехали до лаборатории «Рекскона». На парковке было пусто.

– Где же все? – спросил Буше.

– На самом деле это здание не используется, – ответил Фитч. – Там есть охранник, но вчера ему дали выходной; сегодня он вышел на работу и сообщил, что компания купила это здание всего несколько месяцев назад и только начала нанимать персонал.

Они вошли, поднырнув под желтую ленту, какой огораживают место преступления.

– Кантрел сбежал, – доложил Буше. – Тут был еще один тип, настоящий маньяк, по имени Квиллен. Это он додумался искупать нас в серной кислоте.

– Мы нашли пулю, от которой погибла Дон, – сказал Фитч. – Тридцать шестой калибр, обычный, винтовочный.

– Я и не рассчитывал, что она окажется тридцать восьмого калибра.

– Вряд ли бы они стали стрелять из пистолета с такого расстояния. Да, кстати. Я отыскал пулю, которой убили Декстера Джессапа. Правда, отыскать через столько лет и само оружие вряд ли удастся.

– Но если найти другую пулю, выпущенную из того же ствола… Кантрел выстрелил здесь дважды. – Он огляделся. – Они явно где-то в стенах или в потолке.

Фитч позвонил, вызывая экспертную группу.

– С Перри кто-нибудь связывался? – спросил Буше.

– Я утром позвонил ему на работу. Секретарша сказала, что его нет в городе. Возможно, он прямо сейчас на встрече со своими адвокатами.

Буше вышагивал взад-вперед, глядя себе под ноги.

– Что вы ищите? – спросил Фитч.

– Я бросил в Квиллена свой мобильник. Его здесь нет. Выходит, они вернулись за ним. В телефоне есть список моих звонков. Они обнаружат, что Пальметто жив. Нужно его предупредить. Мне бы домой, если мы тут закончили, – сказал Буше.

– Разумеется. Сейчас вас отвезем.

– Можно воспользоваться вашим телефоном? – попросил Буше. Фитч передал ему трубку, он набрал номер.

– Пальметто? Это Джок Буше. Дон погибла. Убили ее Кантрел и один псих по имени Квиллен. У них мой мобильник, Боб. А значит, они в курсе, что вы живы, и могут вас выследить. Предупредите полицию. Скажите, если у них есть вопросы, пусть звонят инспектору Фитчу из Восьмого участка. А я сейчас еду домой. – Он отключился.

На обратном пути Фитчу явно сделалось неловко в полной тишине.

– Все это еще не закончилось, – сказал он.

– Знаю. Я все думаю про слова Дон: «Позовите его». И еще она пыталась произнести что-то по буквам, начиналось с «Д» и «Р».

– Она была в шоке. Док просто ослышался, забудьте вы это.

– А что будет с Перри?

– Если Кантрел его не заложит, скорее всего, выкрутится.

– Ну уж нет, пока я жив, – ответил Буше.

Патрульная машина остановилась у дома Буше. Буше вылез, и тут Фитч сказал:

– Я установлю за вашим домом круглосуточное наблюдение. Вы их не увидите, но они будут рядом.

Буше стиснул обеими руками ладонь Фитча.

– Спасибо.

– Да это моя работа. Вы – главный свидетель. А еще я хочу, чтобы вы сидели дома и отдыхали. Никаких ресторанов.

– И долго?

– Пока мы не найдем Кантрела. Я буду держать вас в курсе.

Патрульная машина отъехала. Буше вскарабкался по ступеням на крыльцо. Казалось, ботинки его налились свинцом. Он отворил дверь, дошел до дивана, откинулся на спинку и зарыдал.

Неожиданно раздался стук в дверь. Буше взглянул на часы. Сколько же времени он провел в этом горестном трансе! Сквозь конические вставки из матового стекла он разглядел два силуэта.

– Кто там? – осведомился он.

– Инспектор Пеабо, уголовная полиция, – откликнулся голос. – Со мной тут один тип. Инспектор Фитч сказал, что если вы его не признаете, чтобы я вез его прямо в кутузку.

Буше открыл дверь. Перед ним стоял Пальметто.

– Я его знаю, – сказал Буше патрульному. – Благодарю вас, офицер. – Он схватил Пальметто за руку и втащил его внутрь. – Что вы тут делаете? – осведомился он.

– Кантрел считает, что я в Новой Англии, и здесь уж точно не станет меня искать. Надеюсь, вам есть где меня приютить.

– Конечно. Строго говоря, не такая плохая мысль. Если мы где и в безопасности, так здесь. Комната для гостей наверху. Хотите поспать? Вид у вас вымотанный.

– Я и правда вымотался. А вы как? – спросил Пальметто.

– Так себе, – ответил Буше. – В Дон попала пуля, которая предназначалась мне. Я не должен был этого допустить.

– Я прекрасно вас понимаю. Декстера убили столько лет назад, а теперь и Рут Калин. Вина за их гибель лежит на мне. Мы должны остановить эту бойню, – сказал Пальметто. – Кантрел обязательно нападет на вас снова. Вы стоите у него на пути.

На следующее утро Фитч позвонил Буше по стационарному телефону.

– Это Фитч. Я получил аудиенцию у его величества Джона Перри. Терпеть не могу, когда мне звонят всякие надутые секретарши и заявляют, что их босс соизволит принять меня в десять. В общем, около полудня буду у вас. Привезти что-нибудь?

– Ну, например, муфалетту.

– Привезу парочку.

– Лучше три. У меня гость.

– А, так он у вас? Хорошо.

Буше сварил кофе во френч-прессе, своем любимом кофейнике. От этого у него возникло ощущение, что жизнь еще может вернуться в нормальное русло.

– Гм, как замечательно пахнет, – заметил Пальметто.

Буше резко обернулся.

– Черт. Зачем вы так подкрадываетесь?

– Я не виноват, у меня просто шаг легкий. – Он выглянул в кухонное окно, за которым располагалось бывшее жилище рабов. – А что это у вас там на задворках? Оттуда они не могут забраться?

– За корпусом для рабов стоит еще один старинный особняк. Теперь там музей. Зайти туда можно только со стороны улицы, и в пять они закрываются. Кстати, мне тут пришла в голову одна мысль. В первом пакете вы прислали мне такой спичечный коробок с какими-то штучками. Напоминают слуховые аппараты. Вы так и не сказали, зачем они нужны.

– Я просто про них забыл. Эти штучки, собственно, и есть своего рода слуховые аппараты. Они у вас далеко?

– Сейчас принесу.

Он передал коробок Пальметто, тот вытащил из него пластмассовые штуковины размером с ноготь.

– Красные ушные вставки – это усилители. Ими можно пользоваться только в определенных ситуациях, когда нет сильного фонового шума. Вы можете услышать, как в соседней комнате по полу топает крыса, но если в это время мимо проедет пожарная машина с включенной сиреной, вы оглохнете. А белые – шумоподавители, просто такие продвинутые беруши.

– Я, пожалуй, допью кофе во дворе. Пойдете со мной?

– Нет, спасибо. Поднимусь наверх, побреюсь, приму душ. Я правильно услышал, что Фитч приедет около полудня?

Для прогулки по саду было достаточно легкой куртки. Буше обошел сад по периметру, погрузившись в размышления. Прошел мимо корпуса для рабов с нависающим вторым этажом, в его тени повеяло холодом. Кофе успел остыть, прежде чем он допил его и вернулся в дом.

Утренние часы тянулись бесконечно медленно. Кажется, Буше отсчитывал в уме каждое тиканье часов на каминной полке. Наконец зазвонил телефон. Это был Фитч. Он уже ехал.

Едва открыли дверь, Фитч ворвался в комнату.

– Перри прочно забаррикадировался, – объявил он. – Он заявил, что понятия не имеет, где сейчас Кантрел, и ни за что не поверит, что тот замешан в покушении на убийство. Попытался обвинить вас в том, что вы устроились к нему на работу, дабы выведать их внутренние тайны, а всю эту историю просто придумали.

Он прошел в кухню, держа в руке купленные бутерброды, и вытащил из холодильника три бутылки пива.

– А где Пальметто?

– Прямо у вас за спиной. У него легкий шаг.

– Здравствуйте, инспектор Фитч, – поздоровался ученый.

Они обменялись рукопожатиями.

– Так это вы заварили всю эту кашу сто лет назад.

– Да, именно тогда я начал учиться выживать, если вы это имеете в виду, – сказал Пальметто.

– Тогда вы тоже имеете право это знать. Наши эксперты подтвердили, что пуля, от которой погиб Декстер Джессап, и та, которую обнаружили в лаборатории «Рекскона» в Моргане, выпущены из одного оружия. Судья Буше – единственный свидетель того, что владельцем этого оружия является Кантрел и он же из него стрелял.

Фитч раздал всем бутерброды и пиво, после чего они стали обмениваться соображениями, по большей части – относительно местонахождения Берта Кантрела.

– Я думаю, он где-то неподалеку, – сказал Пальметто. – Судья Буше в состоянии загубить все их предприятие. Я полагаю, что он высматривает и выжидает в одном из соседних домов.

У Фитча были другие дела, он ушел. Пальметто поднялся к себе в комнату отдохнуть, а Буше пошел в кабинет и сел читать. Он успел углубиться в книгу, и тут снова позвонил Фитч:

– Двое патрульных уже доложили мне, что вы сидите прямо у окна. Задвиньте шторы и переберитесь в другое место.

Он повесил трубку, и не подумав добавить «пожалуйста».

Буше закрыл книгу, потом закрыл и ставни. Света в любом случае почти не осталось. Надвигалась ночь.

Буше долго вертелся и ворочался, а потом сел в постели, обдумывая слова Пальметто. Слабое место в круговой обороне: жилище рабов в дальнем углу. Он вылез из постели и прошел в кухню – света не включал. Постоял у раковины, всматриваясь во двор. Вернулся в спальню, оделся: черные носки, никакой обуви, черные брюки, черная рубашка с карманом.

Одевшись, он вернулся в кухню. Аккуратно, чтобы не издать ни звука, отпер и открыл кухонную дверь, шагнул наружу. Пересек двор и забрался по лестнице на второй этаж, туда, где когда-то жили рабы. Выбрал комнату, из которой было удобнее наблюдать, вошел туда. Крохотные каморки не запирались, не использовались, не содержались в порядке. Буше прижался спиной к стене за пустой дверной коробкой. Присел на корточки, в надежде, что сможет нужное время сохранять эту позу.

Не имея понятия, который час, он пристально смотрел на крышу над угловой комнатой корпуса для рабов. Угол крыши дотягивался до задней границы его участка. Буше был уверен, что заходить Кантрел будет оттуда. Он сунул руку в карман рубахи, достал усилители звука. Просто изумительно. Он слышал даже тиканье часов на каминной полке в гостиной. Буше приготовился к долгому ожиданию.

Наконец он услышал скребущие звуки – приближение хищника. По крыше ползли две крысы – двуногие крысы. Он не стал распрямляться. Прослушал, как они спустились по скату в коридор второго этажа, метрах в двух от него. Медленно сделали шаг вперед, потом еще один. Когда они оказались на расстоянии вытянутой руки, Буше правым кроссом ударил первого соперника в подбородок с такой силой, что вывихнул ему челюсть. Тогда Буше нагнул ему голову и столкнул бандитов лбами, сбив второго с ног. Второй упал вперед, прямо на прогнившие деревянные перила. Они треснули, и оба нападавших рухнули на землю. Буше спрыгнул следом, приземлившись сверху, погасив их телами скорость своего падения, слыша, как трещат их кости. Один все еще был в сознании и пытался пошевелиться. Буше ударил его хуком, а потом прямой левой – причем с такой силой, с какой не бил еще никогда: это была необузданная сила ненависти. Тот затих.

Буше включил внешнее освещение и встал над двумя телами. Мэт Квиллен лежал в луже крови. Он упал на охотничий нож, который принес как орудие убийства – смертоносное лезвие вошло ему в тело. Кантрел распростерся рядом. Неестественное положение головы говорило о том, что у него сломана шея.

– Они заслужили смерть.

На сей раз Пальметто его не напугал. Вместе они смотрели на тела, распростертые на земле.

– Вы убили их, судья. И это – торжество правосудия.

Буше отвернулся от трупов и зашагал к дому, потом по подъездной дорожке к воротам – и стал криком звать на помощь.

Можно было подумать, что во дворе у него освещенная съемочная площадка, столько туда набилось полицейских фургонов, машин «скорой помощи» и папарацци.

– Двое в форме пришли и сменили наших сотрудников, – доложил Фитч. – По всей видимости, их наняли Перри и Кантрел. Сработали хорошо: мои ребята им поверили и покинули пост. Таким образом Кантрел и Квиллен смогли спокойно подобраться через задворки.

Буше снова стоял у кухонного окна, глядя на свой двор: они с Фитчем и Пальметто потягивали кофе.

– И что теперь? – спросил Буше. – Убийцы мертвы.

– Но их босс жив, – напомнил Пальметто. – Пора окончательно разобраться с Джоном Перри и «Рекскон энерджи».

Глава 11

– Есть мысли, как нам добраться до Перри? – осведомился Пальметто. Они с Буше сидели во дворе за чугунным столом со стеклянной столешницей.

– Боб, с меня, пожалуй, хватит, – сказал Буше. – Я считаю, теперь пусть полиция и ФБР делают свою работу.

– Полиция? Например, те полицейские, которым полагалось вас охранять, а они взяли и ушли домой? ФБР? Например, те, кто расследовал дело судьи Эпсона о взятках, а потом передали материалы ему же? Вы про этих ребят? Да они Перри и пальцем не тронут, и мало того, он останется на свободе и учинит что-нибудь еще похуже. Нам известно, что Перри проводит исследования в нейтральных водах. Если он продолжит их, то может устроить катаклизм, какой нам и в самых страшных снах не снился.

Пальметто говорил с большим чувством, размахивая руками.

Буше улыбнулся.

– Вы напомнили мне одно высказывание Авраама Линкольна. «Я люблю, чтобы, проповедуя, человек вел себя так, будто отмахивается от пчел». Вы именно так себя и ведете. Будто отмахиваетесь от пчел. И голосом похожи на проповедника.

– Да, и уж я надеюсь, что после всего, что вы видели, проповеди мои не пропадут втуне. Я борюсь чуть не с самым опасным человеком на земле, и передавать эти полномочия никому не собираюсь, – заявил Пальметто. – Знаете, я как только вошел в ваш зал суда, сразу решил, что вам можно доверять.

– Зал был не мой, а Эпсона.

– Это я знал. Услышал в то утро по радио, что с ним случился инфаркт. Тут-то и решил сдаться властям. Можно сказать вам одну вещь – чисто личное наблюдение?

Буше кивнул.

– Мне кажется, для судьи вы слишком склонны к состраданию.

– Я не проявил особого сострадания к Кантрелу.

– Он получил то, чего заслуживал.

– Но к судейству я не вернусь, – заявил Буше. – Я совершил два убийства, и очень этому рад. После этого не мне судить других. – Он встал из-за стола, так как по двору потянулись тени. – Солнце над нок-реей. Созрели выпить?

Предложение было принято; Буше зашагал в дом, Пальметто следом. Буше налил два бокала бурбона с водой.

– Ваше здоровье. – Они чокнулись. Буше был задумчив. – У меня все не идут из головы последние слова Дон. «Позовите его» и что-то, что начинается с «ДР».

– Может, она имела в виду что-то, что вы делали вместе? Вам выпали насыщенные пара дней. И вы почти не расставались.

– Ей было приказано следить за мной. Поначалу я думал так же, как и вы: что наша встреча не случайность. – Буше потряс головой. – Мне кажется, она хотела мне что-то сообщить. Она так и сказала – в свое время, вот только это время так и не наступило.

– Может, ее беспокоило что-то, связанное с работой?

– Возможно. Ладно, мы все равно этого уже не узнаем.

Они еще побеседовали, причем разговор по большей части вращался вокруг того, как они чуть не погибли на дне океана. Когда они покончили с морскими приключениями, не раз наполнив по ходу стаканы, соображали оба уже туго.

Понятное дело, утром все пошло предсказуемым чередом.

Буше с вечера не потрудился раздеться, просто упал сверху на покрывало. Он проснулся под стук крови в ушах – у него явно повысилось давление. Отправился на кухню выпить кофе. Сил заваривать его во френч-прессе не было, он налил растворимого, страшно злясь на себя за то, что напился. Слишком сильно потянул на себя дверцу холодильника, тот выехал вперед по рельсам. Сейф. Удачно же он все-таки расположен, если даже сам владелец в состоянии про него забыть. Он выдвинул холодильник еще дальше, потянулся, открыл сейф, вытащил папку, которую передала ему Рут Калин. Положил ее на столешницу и вернулся к кофе.

– Господи боже! – сказал Пальметто, входя в кухню. Буше сидел, таращась в чашку. – Вы чего намешали в этот бурбон?

– В который стакан, в первый или в десятый?

Все составляющие для растворимого кофе стояли на виду, Пальметто принялся готовить чашку и для себя. А потом заметил папку на столе.

– Что это?

– Папка, которую Рут Калин оставила у меня в машине.

Пальметто размешал сахар в кофе и присел к столу. С трудом сфокусировав воспаленные глаза, начал медленно переворачивать страницы.

– Судья, – сказал он тихо и зловеще.

Буше поднял глаза.

– Вы это читали? В папке Рут Калин содержатся схемы и графики колебания курса акций. Она отслеживала торговые операции на бирже. Биржевые бумаги входили в сферу обязанностей Дон. Возможно, то, что хотела сказать вам Дон, было как-то с этим связано.

– Махинации на бирже? – предположил Буше.

– Имеется жадный генеральный директор, который не остановится ни перед чем, даже перед убийством. И вы думаете, что он удержится от того, чтобы немножко не подтасовать курс акций с целью личного обогащения?

Буше посмотрел на Пальметто.

– Будем разбираться, – сказал он.

Пальметто отхлебнул кофе.

– Да, только избавимся от похмелья.

Фитч зашел к ним в середине дня. Вступил в гостиную и встал перед ними будто священник перед двумя кающимися грешниками.

– Джентльмены, – возгласил он, – хочу осведомить вас об опасностях злоупотребления спиртным. Особенно подвержены этому люди, пребывающие в душевном расстройстве.

Буше с Пальметто порекомендовали ему заткнуться и сесть. Им было что ему рассказать. И нужно было браться за работу. Им требовалась его помощь.

– Когда эта папка ко мне попала, я просто засунул ее в сейф, – сказал Буше. – Да и забыл про нее.

– Не будь вы, черт побери, судьей, я бы арестовал вас за утаивание доказательств и препятствие следствию, – заявил Фитч.

– А кроме того, – сказал Буше, – речь идет о той части работы, за которую отвечала Дон. Она собиралась с духом, чтобы сделать мне какое-то признание. Я в этом уверен.

Все трое уставились на папку, лежавшую на кухонном столе. Она была открыта на странице, где был изображен график со множеством минимумов и максимумов.

– Можете объяснить еще раз, что это значит? – спросил Фитч.

– Рут Калин составила свой доклад так, чтобы понятно было даже не специалисту, – сказал Пальметто. – Из этого графика видно, сколько можно заработать денег, если датировать опционы задним числом. – Он подметил озадаченное выражение лица Фитча. – Датировать задним числом – значит ставить дату более раннюю, чем настоящая. А опцион – это право покупать или продавать активы компании в фиксированные сроки по фиксированной цене.

Буше выдал свое пояснение:

– Датировать опцион задним числом – это значит подтасовывать его, перенося на дату, предшествующую той, когда компания этот опцион объявила.

– Чувствую, что-то тут нечисто, – сказал Фитч, – но все равно ничего не понимаю.

– Цена исполнения опциона, как правило, соответствует рыночной цене акций на соответствующую дату. Стоимость опциона выше, если цена исполнения ниже, так что директорам выгодно раздавать опционы, когда цена акций минимальна. Если директор в состоянии выбрать дату, когда цена акций низка, он тем самым повышает стоимость опциона.

– Мне так сразу все это не переварить, – сознался Фитч.

– Это и на самом деле запутанная штука, – подтвердил Пальметто. – Поэтому они зарабатывают на нашем невежестве.

Буше сказал:

– Рут Калин изучила колебания стоимости акций «Рекскона» за двадцать лет и сравнила их с ежегодными финансовыми отчетами компании. Она нашла доказательства того, что Перри датировал опционы задним числом в течение двух десятилетий. По ее утверждениям, он получил скрытый доход в размере около двухсот миллионов долларов.

– Ну так прижмите его к ногтю, – сказал Фитч.

Тут вмешался Пальметто:

– Махинации на бирже двадцать лет сходили Перри с рук; неужели вы думаете, что он никому не давал за это взяток? Если мы сообщим о своих находках в биржевой комитет – а его Перри, похоже, прикармливал все это время, – они просто хлопнут дверью перед нашим носом, а Перри быстренько припрячет улики.

– И что вы предлагаете? – сказал Фитч.

– Кажется, по-вашему это называется «кража со взломом», – ответил Пальметто.

Фитч хохотал так долго, что у него слезы выступили на глазах.

– Куда это я попал? Судья и знаменитый ученый докладывают инспектору полиции, что собираются совершить преступление. Да я прямо сейчас возьму и сдам вас куда следует.

– Тогда Перри выйдет сухим из воды, – сказал Пальметто. – Всякие Перри со всего света и так уже почти разрушили нашу экономику. Они покупают судей, политиков, законодателей – только ради того, чтобы манипулировать нашей финансовой системой. Кроме того, этот тип собирается разрабатывать уникальный, но очень непростой источник энергии, и это может привести к катастрофическим последствиям.

Фитч вздохнул.

– И чего вы от меня хотите?

– Да ничего особенного. Придержите своих ребят на расстоянии, пока я сделаю все, что нужно, – сказал Пальметто.

– А почему вы? – воспротивился Буше. – Я знаю расположение его кабинета.

– Так я же следил за каждым вашим шагом через мобильник – забыли? План этажа у меня есть. Вот тут. – Он постучал себя по правому виску.

У Буше был такой вид, будто он проглотил булыжник.

– Вы что?

– Вдруг вспомнил. Дон говорила, что ей по работе часто приходится заполнять анкеты. А что вносится в любую анкету? Дата рождения – ДР. Вот о чем она меня просила – вспомнить дату ее рождения. И я знаю, что она имела в виду.

У Пальметто вид был достаточно неухоженный, чтобы он мог с легкостью сойти за чернорабочего. В тот вечер он трижды прошелся мимо вестибюля «Рекскона» и увидел, как уборщик в комбинезоне с логотипом клининговой компании начищает мраморный пол. К следующему вечеру был пошит точно такой же комбинезон.

План был очень прост. Проникнуть в здание, когда сотрудники будут уходить домой, спрятаться где-нибудь, потом влиться в команду ночных уборщиков и добраться до стола и документов Дон.

В здание он проник без проблем, спустился в подвал, отыскал там чулан, забитый щетками и швабрами. В одиннадцать вечера он переоделся в комбинезон, сел в служебный лифт и поднялся на этаж, где располагалось руководство.

Войдя в вестибюль, Пальметто глубоко вдохнул: он сразу узнал это место. Он даже знал, сколько ступеней ведет от лифта к огромной двери, за которой находятся кабинеты начальства. Открыв дверь, он шагнул внутрь. Кабинет Дон располагался слева. В коридоре было темно. В конце коридора из-под закрытой двери одного из кабинетов просачивался свет: это был кабинет Джона Перри. Пальметто не удержался от искушения и подошел к кабинету своего давнего противника.

Прислушавшись у двери, он услышал тяжелое дыхание и гнусавое похрапывание. Он открыл дверь. Увидел, что человек, погубивший его жизнь, бесчувственно распростерся на диване, а рядом на ковре валяются пустая бутылка и бокал. Ему что, некуда пойти после работы?

Пальметто развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Кабинет Дон был с глухими стенами, без окон. Пальметто закрыл дверь, включил освещение. Попытался вытянуть ящик стола. Оказалось, что тот заперт. Он отыскал скрепку в малахитовом стаканчике для карандашей. Вытащил из кармана складной ножичек с отверткой, вставил, надавив, в замок. Потом распрямил скрепку и медленно начал водить ею взад-вперед, надавливая на штырьки замка, пока все пять не отошли.

В центральном ящике стола лежали всякие мелочи и личные вещи. Он занялся более просторными боковыми ящиками; вновь потребовались отвертка и скрепка. Есть. На первой же папке, которая попалась ему на глаза, было написано: «ПЕРРИ. БИРЖЕВЫЕ ОПЦИОНЫ». Он засунул папку под комбинезон, потом просмотрел и остальные, но больше ничего интересного не обнаружил. Тогда он выключил свет, вышел из кабинета, сел в лифт и был таков.

У Буше было в тот день другое задание. Он не нарушал закона – Дон сама дала ему ключи от своего дома – но все равно он чувствовал, что вторгается в чужое жилье. Кроме того, стояла глубокая ночь, и ему попросту было страшно.

Чугунные ворота скрипнули, открываясь. Он прошел к веранде, вставил ключ в замок на тяжелой дубовой двери. Она распахнулась, он шагнул в дом. В воздухе все еще витал незабываемый аромат Дон. От этого слезы навернулись ему на глаза.

Он вспомнил тот день. Он стоял у дивана, когда она позвала его и попросила расстегнуть ожерелье. Он шагнул в сторону ее спальни, мечтая вновь обнаружить ее там. Ее антикварные вещи – широкая кровать из массива орехового дерева, платяной шкаф, туалетный столик – все это сияло в свете уличного фонаря.

Он принес фонарик, который теперь направил на стену. Аккуратно снял картину, прикрывавшую дверцу сейфа, положил ее на кровать. Занялся цифровым замком: месяц, день, год. Потянул, дверца отворилась. Он посветил внутрь. Там лежали драгоценности, немного наличности, завещание и простая картонная папка. Он вытащил ее, взял фонарик в рот и стал читать. Потом закрыл папку, сейф, повесил акварель на место. Здесь он все закончил.

Когда Пальметто вернулся, Буше сидел у кухонного стола.

– Все в порядке? – спросил Буше.

– Как вошел, так и ушел. Повезло. А вот с этим меньше. – Он открыл папку, которую держал в руках. Всего несколько листков, почти никакой информации. – Боюсь, Перри добрался до нее раньше, чем я. Я бы вскрыл и его сейф, но он был в кабинете, валялся пьяный на диване. А у вас как?