Текст книги "Горящий лед (в сокращении)"

Автор книги: Дэвид Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Полагаю, вы в курсе. У берегов Южной Каролины несколько дней назад произошло некое «сейсмическое событие». Как на го́ре, именно тогда глубоководный аппарат, принадлежавший Институту океанографии в Марблхеде, проводил там исследования. Один из подводников погиб. Имя его не разглашается до того, как будут уведомлены ближайшие родственники. Но это был Боб Пальметто.

– Откуда вам это известно?

– Я был на борту этого исследовательского судна, «Бигля». Пальметто был отпущен под мою ответственность после обвинения в убийстве женщины по имени Рут Калин. Обнаружили его в Марблхеде, он гостил у одного из сотрудников института. Пальметто попросил меня позволить ему провести последнюю научную экспедицию. Я согласился. Он оказался прав. То действительно была его последняя экспедиция. А теперь ваша очередь говорить. Только не здесь. Давайте куда-нибудь перейдем.

– Куда?

Буше взглянул на часы. Было десять.

– Вы любите бенье?

Они вышли из офиса «Рекскона» по отдельности и встретились в «Кафе дю монд», самом старом заведении на знаменитом открытом Французском рынке. Сели они в дальнем углу, взяв кофе с молоком и булочки.

– Вам нужно то, что передал мне Пальметто, – сказал Буше. – Я и не собираюсь долго оставаться в судейском кресле. Собственно, меня уже временно отстранили от работы, и возвращаться мне, пожалуй что не хочется.

– Что именно передал вам Пальметто?

– У меня в руках его работа. Полностью. Извлечение гидрата метана, отделение углекислого газа, транспортировка.

– Что вы за это хотите?

Буше поднял правую руку, растопырив все пять пальцев. Потом поднял левую и тоже растопырил все пальцы.

– Десять миллионов? – не поверил Перри.

Буше кивнул.

– Вы-то заработаете миллиарды, – напомнил он.

– Лет через десять, а то и позже.

– Вы сами знаете, что это не так. Сейчас все ринутся осваивать этот новый источник энергии. США не первыми ушли со старта и теперь не будут жалеть денег, чтобы нагнать остальных.

– Мне нужны убедительные доказательства, – сказал Перри.

– Понимаю. Дайте мне кабинет на вашем этаже для руководства. Я буду ежедневно приходить к вам с докладом, пока вы не получите все, что есть у меня. Вы же будете вносить сумму частями на указанный мною счет. Сделав последний доклад, я откланяюсь. Нам совершенно не обязательно быть близкими друзьями, но нам придется друг другу доверять, потому что в противном случае выйдет полный фол. И я не об эмоциях, я хотел сказать ФОЛ – Физическая Обоюдная Ликвидация. Мы оба столько знаем, что запросто способны засадить друг друга за решетку пожизненно.

– Мне нужно подумать.

– Разумеется. – Буше встал. – Вы ведь предсказуемы.

Он повернулся и пошел прочь. Отошел подальше, и тут ноги начали подгибаться. Он все утро провел с убийцей на его территории. Буше перевел дыхание. Как приятно остаться в живых. Пройдя квартал, он повернул за угол, и тут из какой-то двери высунулась рука и втащила его внутрь. Это был Фитч.

– Я гляжу, вы еще живы, – сказал инспектор.

– Вроде как получил местечко в его конторе, – сказал Буше. – Он говорит, что подумает, но я-то понял, что он меня взял. – Он высунулся из дверного проема. – Поедете со мной в воскресенье на уборку? Там я вам все и расскажу.

– Заезжайте за мной в десять, – кивнул Фитч.

Утро воскресенья выдалось хмурое и сырое. Буше сидел у себя во дворике, потягивая кофе. Не предназначен этот дом для того, чтобы жить в нем в одиночестве, подумал он, взял телефон и позвонил Малике. Они проговорили полчаса. Оказалось, что она в Лос-Анджелесе. Один из ее клиентов получил предложение о покупке прав на съемку фильма. И ей, и ее клиенту это сулило большие деньги, так что она была очень взбудоражена. Сегодня, впрочем, у нее выдался выходной. И она решила заняться всякими вещами, которыми вообще-то им стоило бы заниматься вместе.

В десять он забрал Фитча от многоквартирного дома, где тот жил. Некоторое время оба молчали. Фитч заговорил первым:

– Почему я в скверном настроении, я знаю. А вы чего?

– Малика приехала в Лос-Анджелес и гуляет по городу, а я болтаюсь тут с вами. Да и у вас вид невеселый.

– Врач сказал, что мне нельзя столько пить.

– Так не пейте, вам лучше станет.

– А еще никаких подвижек по всем этим убийствам, которые лежат вокруг вас целой грудой. Я тут переговорил с приятелем, который раньше работал на ФБР, – он утверждает, что не станут они с этим помогать, даже если я пошлю официальный запрос. Говорит, не нужны им междоусобицы с прокурором округа.

– Не в этом дело. – Буше вспомнил все, что уже знал про Эпсона и ФБР.

Фитч вздохнул.

– Ну ладно, и что вы собираетесь делать в конторе у Перри?

– Не знаю. Отчасти я просто руководствуюсь чутьем: должно там оказаться что-то, что можно ему предъявить.

– Вы думаете, у него там повсюду валяются доказательства вины, чтобы вы просто напоролись на них? Мечтать не вредно.

– Я стану снабжать его информацией, цена которой – целое состояние, – сказал Буше. – Так что пусть радуется, что я там торчу.

– По-моему, вы свихнулись, – подытожил Фитч. – А куда мы едем?

– Никуда. Я хотел просто прокатиться вдоль берега.

Расчистка на сегодня отменялась; они просто совершили задумчивую прогулку. Вспоминались «Катрина», разливы нефти, эрозия береговой полосы.

– Давайте съездим ко мне на работу, – сказал наконец Фитч.

Они доехали до Восьмого участка.

– Чтоб я провалился, – сказал Буше, когда они вошли. – Вы тут все перекрасили. – И пепельницы на столе нет.

– Теперь поняли, почему я сегодня не в самом разлюбезном настроении? Я бросаю и пить, и курить. – Он сел за стол, отпер верхний ящик. – Вот, – сказал он, протягивая Буше нечто похожее на двадцатипятицентовую монетку.

– Что это?

– Закрепите эту штуку на внутренней стороне ботинка. Это джи-пи-эс-передатчик. Чтобы легче было обнаружить ваше тело. Вы надумали добраться до Перри, и это может стоить вам жизни. Я не хочу, чтобы вы погибли зазря. Если я буду знать, где лежит труп, может, я и застукаю убийцу.

Буше усмехнулся.

– Чего тут смешного? – проворчал Фитч.

– Представил вас в разлюбезном настроении.

Судья Буше вернулся домой, посмотрел игру «Сейнтс». А потом раздался один из самых важных звонков в его жизни.

– Я вас беру, – сказал Перри. – Завтра можете начинать.

После этого Буше позвонил по номеру в Массачусетсе, который оставил ему Пальметто, и записал на автоответчик два слова: «Меня взяли».

Глава 8

Ветер ночью переменился, и утром, когда Буше проснулся, в воздухе отчетливо повеяло прохладой. Это было хорошо.

В это утро, когда он вышел из лифта на этаже, где помещалось руководство «Рекскона», его встретили куда гостеприимнее. Секретарша в большом вестибюле улыбнулась ему, улыбнулись и две его новые ассистентки. Все три дамы были чрезвычайно хороши собой.

– Доброе утро, судья Буше. – Говорила та дама, которая спрашивала несколько дней назад, зачем он пришел. – Мы вас ждали. Мистер Перри просил проводить вас прямо к нему в кабинет.

Она придержала для него дверь и провела его в кабинет директора. Буше выбрал стул поближе к столу Перри и сел.

– Судья Буше, – раздался из скрытого громкоговорителя голос Перри. – Я говорю по интеркому, я в другой части здания, и со мной наш главный геолог Берт Кантрел. Я хочу, чтобы вы познакомились. Мы будем через пару минут. Дон предложила вам кофе?

В тот же миг она вошла в кабинет с серебряным подносом.

– Я все принесла, мистер Перри.

– Спасибо, Дон, – поблагодарил бестелесный голос Перри. – Проследите, чтобы у судьи Буше было все, что ему нужно.

– Разумеется, сэр.

На ней была коричневая юбка, белая шелковая блузка, бежевые туфли на высоком каблуке. Из украшений – нитка жемчуга и золотые серьги. Волосы у нее были светло-русые. Зубы белые, лицо слегка подкрашено. Словом, очень красива.

– Кофе французский, – сказала она, наливая его в чашку тонкого фарфора. – Если вы предпочитаете какой-то особый сорт, дайте мне знать.

– Французский меня вполне устроит.

Она протянула ему чашку.

– Мистер Перри назначил меня вашей помощницей.

Буше кивнул.

– Спасибо, – сказал он.

Дон повернулась и вышла. Впрочем, он недолго пробыл в одиночестве. Через несколько секунд вошли Перри и еще один человек. Перри сказал, что с ним придет геолог, однако его спутник напоминал кого угодно, только не ученого. Лет ему было за пятьдесят, короткая стрижка, грудь колесом. Типичный морпех в отставке.

– Судья Буше, – сказал Перри, – познакомьтесь с Бертом Кантрелом, моей правой рукой и лучшим геологом и геофизиком во всей этой чертовой стране. Мы вдвоем и создали эту компанию.

Буше встал, протянул руку.

– Мы с Бертом решили дать вам испытательный срок, – продолжал Перри. – Если то, что вы имеете предложить, окажется нам полезно, сделка состоится. Если нет, мы спокойно разойдемся. Вас это устраивает?

Буше посмотрел на собеседников, внимательно изучил их лица, прежде чем ответить:

– Информацию я буду выдавать вам частями. И аккуратно ее дозировать – до тех пор, пока вы не примете мое предложение.

– Имеете полное право, – ответил Перри. – Итак, вы согласились на испытательный срок. Информацию будете передавать Берту; мы с ним вместе станем решать, чего она стоит. Дадим вам кабинет в конце коридора, Дон будет вашей ассистенткой. Добро пожаловать в команду, судья.

– Я бы предпочел, чтобы вы не называли меня судьей. Меня зовут Джок.

– Пусть будет Джок, – сказал Перри. – Берт покажет вам ваш кабинет.

– Хорошо. А потом я откланяюсь до конца дня. Подберу материал, который представлю вам завтра. – Он повернулся к Берту. – К полудню все будет готово. Полагаю, Дон умеет печатать, в дополнение к прочим ее очевидным достоинствам.

– Не нужно недооценивать Дон, – сказал Перри. – У нее диплом Уортона, она знает три языка. Я не беру на работу абы кого. А если умница еще и хороша собой, у меня нет возражений.

Буше расположился в своем новом кабинете, коротко переговорил с Бертом, а потом, извинившись, отправился домой. Там он стал ждать. Пальметто обещал, что пакет ему доставят сегодня. Он ждал, даром растрачивал часы. Позвонил Малике. Она ответила – смеющаяся, задыхающаяся.

– Привет, Джок, – сказала она. – А мы вчера были на актерской вечеринке, и…

– Мы – это кто?

– Мы с Джерри. Джерри – это мой клиент. Познакомились с режиссером, который, возможно, будет снимать фильм по книге. И ты представляешь? Он хочет, чтобы я снималась в фильме.

– Твой клиент?

– Нет, режиссер. Его зовут…

– Плевать я хотел, как его зовут. – Повисло молчание. – Сколько ты еще пробудешь в Лос-Анджелесе? – спросил он.

– Не знаю. – Голос Малики звучал подчеркнуто ровно. – Мне нужно тут кое-что уладить.

– Ну, так позвони, когда вернешься в Нью-Йорк, – сказал Буше. – Не буду тебе мешать, ты, похоже, очень занята.

– Ладно. Пока, Джок.

И она повесила трубку.

Он уставился на телефон в руке. Неужели он ревнует?

Следующие три часа он провел в гостиной за чтением. Солнце уже садилось, когда к дому подъехал фургон.

– Наконец-то, – произнес он вслух.

Открыл входную дверь, расписался в получении. Отнес пакет в кухню, вытащил содержимое: ноутбук, мобильный телефон, коробочка с какими-то пластмассовыми штуковинами, напоминающими слуховой аппарат. Еще там лежало письмо от Пальметто на четырех страницах, с инструкциями, как всем этим пользоваться. Он прочитал письмо, потом перечитал еще раз. С одного раза было не разобраться. Выходило, что информация, которой ему предстояло снабжать Перри, находится в некоем облаке, то есть удаленной базе данных, доступ к которой можно получить с любого компьютера. А это значит, не произойдет ничего страшного, если компьютер у вас украдут. Буше хотел уже было соединиться с этим облаком, но тут зазвонил его новый мобильник.

– Алло?

– Это Боб, – раздалось в трубке. – Вижу, вы получили пакет. Я отследил доставку в Интернете. Как дела?

– Как раз собирался зайти в Сеть.

– Через минуту зайдете. Я хотел рассказать про ваш телефон. Во-первых, прослушать звонки с этого аппарата невозможно. Только не звоните с него Перри или в «Рекскон», и из их офиса никуда не звоните тоже. Они сразу поймут, что это не обычная трубка. Там стоит так называемая комбинированная камера, лазерный измеритель и программа обработки изображения. Для запуска программы нужно нажать на иконку в форме глаза и положить телефон в карман рубашки. Так, чтобы край торчал наружу. Камера находится наверху. Я хотел бы, чтобы вы прогулялись по парочке этажей…

– Минуточку. А что делает эта программа?

– Рисует планы помещений.

– Зачем вам нужен план этажа руководства?

– Ну, для начала, чтобы знать, где вы, если что случится.

– Об этом уже позаботились, – сказал Джок. Диск, который ему дал Фитч, был прикреплен под подкладкой ботинка.

– А, ну да. У вас джи-пи-эс передатчик в ботинке. Я это понял, как только вы взяли трубку. Прямо в стиле Джеймса Бонда. Вот только наша система позволяет отслеживать не только, где ты находишься, но и что там вокруг: столы, шкафы. Мы даже видим, какое в стенах компьютерное оборудование. Но и это не все. Когда вы окажетесь в их лабораториях…

– Каких еще лабораториях? Это ведь штаб-квартира компании.

– Они обязательно поведут вас в лаборатории. Увидев то, что я вам послал, они примут это близко к сердцу и…

– Мне нужны доказательства преступной деятельности, а не промышленные тайны. И где вы взяли этот шпионский аппарат?

– Его усовершенствовал один парень из нашего института. Мы его называем «Забойником», столько он всего в состоянии забить в один мобильный телефон. Кто знает, вдруг эта штуковина спасет вам жизнь. Ладно, открывайте компьютер. Пора за дело.

На следующее утро Буше рано явился в офис «Рекскона». Дон уже успела сварить ему кофе, он же принес ей документы. Попросил передать их Берту Кантрелу. Потом сел за письменный стол – заняться ему было решительно нечем. Пришла Дон, налила ему свежий кофе, сказала, что Кантрел придет поговорить с ним, как только просмотрит документы. Ближе к полудню Кантрел буквально влетел к нему в кабинет.

– Изумительно! – вскричал он – в руке он сжимал пачку бумаг. – Вы это читали?

– Читал. На мой взгляд, простое и недорогое решение сложной проблемы. – Именно так ему велел ответить Пальметто.

Кантрел уселся напротив его стола.

– Если расчеты затрат верны, это составит конкуренцию добыче природного газа. Невероятно. – Он вдруг осекся, припомнив, возможно, что перед ним человек со стороны. Встал со стула. – Отличное начало, но тут есть кое-какие пробелы.

– Завтра я принесу еще кое-что, но у меня есть один вопрос.

– Какой?

– Где тут сортир для руководящих сотрудников?

– Давайте я покажу вам весь этаж, – вызвался Кантрел, – чтобы вам уже дальше не путаться.

– Спасибо, – ответил Буше. Снял пиджак, накинул на спинку стула. Этаж ему показали. Они даже засунули головы в кабинет Перри. Того не было на месте. Джок вернулся к себе и как раз надевал пиджак, когда вошла Дон.

– Я могу быть вам полезна? – спросила она.

– Я на сегодня закончил. И вообще, знаете, вряд ли я стану сильно загружать вас работой. Надеюсь, у вас есть и другие дела.

– Ну, тогда до завтра?

– До завтра.

Едва он сел в машину, как телефон в нагрудном кармане и зазвонил, и завибрировал, щекоча ему грудь.

– Работает как часы, – одобрил Пальметто. – Я уже рассматриваю план этажа.

– Одного я не пойму – зачем, – сказал Буше. – На этом этаже нет ничего интересного.

– Не скажите. Телефон сообщил мне, что в стену кабинета Перри вделан сейф. Кантрел держит переносной сейф в столе. Хочу попросить вас сделать завтра одну штуку. Ваш стол стоит слишком близко к окну. Попросите, чтобы его передвинули поближе к двери.

– Зачем?

– Во внешние стены и окна встроена система глушителей, чтобы предотвратить подслушивание. Она мешает работе вашего телефона. Если вы будете находиться ближе к центру здания, он будет работать лучше. Радиус действия у него пятнадцать метров; подойдите к цели на это расстояние, а уж мы сделаем остальное.

– Только кто бы мне еще объяснил, о чем речь.

– Там у всех есть мобильники, – ответил Пальметто. – С помощью вашего телефона мы можем превратить все их в микрофоны, а владелец ничего не заметит. Только держитесь подальше от стен и окон. А теперь поезжайте домой и, кстати, вытащите из старого телефона аккумулятор. Они могут сделать с вами то же, что мы делаем с ними.

– И что, я не смогу пользоваться своим мобильником? У меня есть подруга, мы по нему и связываемся.

– Не сможете, пока все это не закончится. А оно продлится недолго. А теперь вперед. Не сидите в машине на общественной парковке – это выглядит подозрительно.

– Так вы знаете, где я сейчас?

– Конечно.

– Ладно, последний вопрос. Какое у меня давление?

– Сто двадцать на семьдесят. Пульс – семьдесят пять.

– Ни фига себе, – сказал Буше. – А я-то просто пошутил.

– Я же говорил – там каких только примочек нету.

Он пошел домой, и вторую половину дня они проговорили с Пальметто по своим супермобильникам. Это был не столько разговор, сколько научная лекция. Информация, которую Буше предстояло разгласить на следующий день, представляла собой радость и гордость Пальметто. Он разработал систему забора, хранения и транспортировки гидрата метана с помощью материалов, которые раньше никогда не использовались в энергетике.

– Принципы те же, которыми пользуются уже сто лет, – сказал Пальметто. – Добыча нефти почти всегда сопровождается добычей газа. Газонефтесепарационные установки используются при добыче нефти для устранения загрязняющих примесей и для сбора газа с целью последующего использования. Я применил тот же метод, только под водой. Кроме того, я отделяю газ от газа, а не от нефти. Понятно?

– Пока – да, – ответил Буше.

– Я начал экспериментировать с графитовым волокном. Знаете, что это такое?

– Из него делают гоночные машины.

– Машины, космические аппараты – оно много где используется. Я изобрел графитовое волокно с различными полимерами, которое может использоваться на разных глубинах и для разных целей: трубопроводы, камеры в форме батисфер для сброса давления и переработки. Я могу построить целый подводный завод из графитового волокна и полимеров. А закончив работу на одном месторождении, мы можем свернуть его и двинуться дальше, не оставив на океанском дне ни единого следа. Говоря кратко, вся суть моего метода – в разнообразии компонентов, созданных на основе графитового волокна.

– Именно это из вас и пытались вытянуть на том судебном разбирательстве?

– Двадцать лет назад я только приступил к исследованиям. И с тех пор много чего достиг. Но в принципе да – Декстера Джессапа убили именно из-за этого.

– А теперь вы собираетесь вот так просто им все выложить?

– Я выложу им ровно столько, сколько нужно, чтобы у них разыгрался аппетит. Да и в любом случае вы же выведете их из игры еще до того, как они смогут этим воспользоваться.

– Ну, это пока бабушка надвое сказала, – заметил Буше.

– Не скисайте. И еще помните – вы не один.

– С этим телефончиком в кармане я уж точно не один.

Буше нужно было пойти погулять, сменить обстановку. Если жителям Нового Орлеана приходит в голову отдохнуть в утонченной обстановке, они, как правило, выбирают Садовый район, где находится одна из самых примечательных коллекций плантаторских особняков, построенных до начала Гражданской войны. Буше проехал по Сен-Шарль-авеню до отеля «Колон» – здешний бар был как раз для тех, кто хочет побыть в спокойной и изысканной обстановке. Официально он именовался «Викторианской гостиной». Тут были стойка из красного дерева, пятиметровые потолки и расписанный фресками фриз в древнегреческом стиле.

– Давненько вас не было видно, судья, – сказал бармен. – Чего вам налить?

– Бурбон и немного лимонного сока.

Потягивая спиртное, Буше вдруг почувствовал, что рядом с его табуреткой, справа, кто-то стоит. Он не стал оборачиваться.

– Добрый вечер, судья. – Женский голос показался ему знакомым. – А я вроде как никогда вас раньше здесь не видела.

Теперь он обернулся:

– Дон. Как приятно…

На этом он осекся. В вечернем туалете она была просто ошеломительна: черное коктейльное платье, бриллиантовое ожерелье, алмазные серьги-паве.

– Да. Симпатичное место. Очень его люблю, хотя вообще-то не привыкла шататься по барам. Правда, Майк? – обратилась она к бармену.

Майк приблизился.

– На мой вкус, могли бы приходить и почаще, мисс Фэллон. Вы знакомы с судьей Буше?

– Недавно познакомились, – уточнила она. – Он, похоже, пока не узнает меня без униформы, так что я уж лучше сама закажу себе выпить.

Буше тут же отреагировал на этот прозрачный намек.

– Нет, что вы. Чего бы вы хотели? Присядете?

– Простите, – сказала она, – но я так и не освоила искусство взгромождаться на барный стул в тесных вечерних туалетах. Может, сядем за столик?

В зале было довольно свободно, несколько столиков пустовали. Дон заказала коктейль с шампанским, они переместились от стойки. Буше пододвинул ей стул и только потом сел сам.

– А я ходила на открытие выставки одного художника, которого очень люблю, – сказала она, отвечая на незаданный вопрос. – А теперь направляюсь домой. Я живу неподалеку. Я за вами не шпионила. К этому я приступаю только с завтрашнего дня.

– Вы живете неподалеку? – озадаченно переспросил Буше.

– Да, в этаком мавзолее, принадлежащем моей семье с 1895 года. Всего в паре кварталов. – Она отпила шампанского. – А вы?

– У меня дом в Квартале. Тоже старый. – Он для храбрости хлебнул бурбона. – Но мне он очень нравится. Я люблю дома с длинной историей.

– С этим у моего все в порядке. До того как его приобрели мои предки, там был бордель: самая изысканная постройка в Садовом районе. Я вернула ему былое величие.

– А вы давно работаете в «Рексконе»?

– Через месяц будет десять лет. Пришла туда сразу после окончания Уортона, а в бизнес-школу поступила сразу после колледжа. Прежде чем вы начнете высчитывать мой возраст, скажу, что досрочно сдала ряд экзаменов и закончила Тулейн за два года.

Он прикинул в уме.

– Мне тридцать четыре, – сказала она. – Замужем не была. Старая дева. А вы? Как, старые кости уже скрипят?

– Пока вроде все функционирует нормально. Впрочем, я чувствую, что старею, потому что помню лишь несколько имен современных кинозвезд и ни единого имени современных поп-певичек.

Они перешли на разговор о музыке, и, когда он вновь взглянул на часы, оказалось, что прошел целый час.

– Вы ужинали? – спросил он.

– Нет, и умираю с голоду.

– У вас есть любимый ресторан?

– «Дворец командора», – ответила она без колебаний.

Буше заплатил по счету, и, когда они пошли к выходу, рука Дон проскользнула в его руку. Они двинулись по Сен-Шарль-авеню и подошли к массивной постройке с бело-голубым лепным декором, несколькими малыми фронтонами, круглой башенкой на углу и маркизами в тон: это был «Дворец командора», шедевр викторианской архитектуры.

Метрдотель приветствовал Дон так, будто заведение посетила особа королевской крови. Их усадили за столик, Буше, извинившись, отошел в уборную. Он вытирал руки, когда из кармана пиджака раздался голос:

– Не вовремя вы встали из-за стола. Она как раз разговаривает по мобильнику, но вы слишком далеко.

– Пальметто? Но мой телефон не звонил.

– Он постоянно на связи. Считайте, это ваш охранник.

– А я думал весело провести вечерок.

– Угу, и вот из всех баров во всех городах мира она заходит именно в тот, где сидите вы. Ты что, правда такой наивный?

Буше сказал:

– Мне это не нравится.

– В любом случае возвращайтесь и разговорите ее.

Вернувшись к столику, он заметил, что Дон закрывает сумочку – возможно, прячет мобильный телефон. Пришлось признать очевидное: эта встреча – далеко не случайность.

– Звонила боссу, – сказала она. – Доложила, что мы тут вместе, и он приказал вытянуть из вас как можно больше информации. Я сказала, что попробую, однако соврала. Я уже сказала – шпионить за вами мне поручено только с завтрашнего дня. Давайте хорошо проведем вечер, не возражаете?

– Обеими руками «за».

Они сделали заказ, он стал расспрашивать о ее семье.

– Я – последний отпрыск новоорлеанской ветви Фэллонов, – сказала она. – У меня был старший брат, но его убили в Ираке.

– Я тоже последний. Вырос в каджунском городке, в байу. Единственный сын – мама умерла, когда я был еще маленьким, папа недавно. Он, по крайней мере, дожил до того дня, когда меня назначили судьей.

– А теперь вы больше не судья, да?

– Ушел в отпуск, – ответил он. – А чем вы занимаетесь в «Рексконе»?

– В основном согласовываю всякие биржевые операции. Заполняю таблицы до потери сознания. Страшная тоска. – Тут подошел официант с их заказами. – Вот, самое время, а то я бы уморила вас скукой.

Разговор перешел на еду. «Дворец командора» славился креольской кухней. Девиз их был «Сто миль от поля до тарелки».

После ужина Буше проводил Дон домой, постоял на крыльце, пока она отпирала дверь.

– Зайдете выпить на посошок? – предложила она.

– Нет, спасибо. Может быть, в другой раз. Много чего нужно подготовить к завтрашнему дню. Завтра решающий момент и для меня, и для вашей организации. Если им не понравится то, что я представлю, мне скажут адье.

– Полагаю, вы некоторое время у нас продержитесь. Я замолвила за вас словечко. – Она наклонилась и поцеловала его в губы. – И мы еще успеем познакомиться поближе.

– Буду очень рад.

У самой двери она остановилась. Послала ему воздушный поцелуй, потом вошла, заперла дверь за собой. До гостиницы, где стояла его машина, было совсем недалеко.

– Вы ей понравились, – заметил Пальметто. – Где она вас поцеловала?

– У входной двери, соглядатай.

– Надеюсь, вы понимаете, что биржевые бумаги – это совсем не тоска. Возможно, эта дамочка – важная часть головоломки.

– Вы меня сегодня уже предупреждали на ее счет.

– Я всего лишь сказал, что ваша встреча – довольно странное совпадение. Но выглядит она вполне искренней. Похоже, не лжет, впрочем, и говорит немного. Попробуйте позадавать ей вопросы позаковыристее. В этом телефоне, кроме прочего, стоит приложение-полиграф.

– Шутите.

– Нет. Придумайте вопросы на засыпку.

– Ладно, – согласился Буше.

Что касается вопросов, у него у самого подобралась парочка. Он позвонил Малике. Плевать ему было, слушает Пальметто или нет, и если этот детектор лжи и правда работает…

Телефон ее звонил и звонил. Он уже собирался разъединиться. И опять она ответила, задыхаясь.

– Алло?

– Я не вовремя? – осведомился он.

– Да нет, ничего. Просто телефон был в машине, пришлось к нему бежать.

– А ты где?

– В долине Нэпа. Ищем места для съемок. Как раз добрались до замечательного местечка, будем дегустировать вино.

– То есть говорить ты не можешь.

Он услышал, как она вздохнула.

– Понимаешь, я сейчас очень занята, и я тебе об этом уже говорила. Это может подождать до моего возвращения в Нью-Йорк?

– Малика, я…

– Джок, придется подождать.

Джок разъединился, доехал до дома, и в тот вечер забрал с собой в постель свой гнев и все неразрешенные вопросы.