Текст книги "Кровь мага"

Автор книги: Дэвид Хаир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Из комнаты больной вышел Самир по прозвищу Инферно. За ним раздавались крики шокированных женщин, однако вскоре они сменились мучительными воплями, когда Самир швырнул в комнату еще один огненный сгусток. Но он уже смотрел на Елену. Огненный маг медленно двинулся к ней, доставая свой меч. На нем была алая мантия до пола, а рубин у него на шее мерцал подобно тлеющему угольку. Увидев, как руки Самира начинает охватывать алый гностический свет, Елена с трудом сдержалась, чтобы не закричать.

– Гурвон сказал, что я могу оттрахать тебя, прежде чем убить, но я, по правде говоря, в этом смысла не вижу.

Самир наставил на нее палец, и по коридору хлынуло пламя. Щиты Елены отразили его, однако жар немного опалил ей ступни, волосы и ночную рубашку.

– Ты не в моем вкусе, – вновь заговорил Самир. – Я лучше посмотрю, как ты горишь.

Он выпрямился, накапливая энергию для нанесения удара в полную силу, а Елена восстановила щит, наклонив его вниз, и ухватилась за стены. Она могла видеть ожоги на своих ступнях; ощущение было таким, словно их пронзала тысяча игл. Елена поползла назад, прочь от наступавшего мага. Она ползла, пока ее голова и плечи не уперлись в стену другого коридора, шедшего перпендикулярно. Мгновение она смотрела на чудовищной силы пламя, игравшее в руке у Самира, а затем нырнула за угол. Волна раскаленной добела энергии ударила в то место, где стояла Елена, однако пламя, разлившись по ее щиту, отразилось вниз, превратив деревянный пол в пепел. На какую-то секунду она увидела лицо Самира, ошеломленного тем, что его собственное пламя уничтожило пол у его ног, а затем он исчез, провалившись в пустоту, образовавшуюся на том месте, где только что были доски. Елена вскочила на ноги, содрогнувшись от боли, когда ее обожженные ступни коснулись пола, и стремглав ринулась к лестнице, по которой только что спустилась, выкрикивая предупреждения для всех, кто только мог их услышать.

Замок в панике проснулся; слышались вопросительные возгласы римонцев, которым отвечали рев и крики снизу. Участок деревянного пола прямо перед Еленой взорвался, и ударивший сквозь образовавшуюся дыру огненный гейзер испепелил лестницу, к которой она направлялась. Самир вслепую вел по ней огонь с нижнего этажа прямо через пол.

– Тебе не скрыться от меня, Елена! – проревел он.

Мысли бешено роились в ее голове. Она должна помешать ему добраться до детей, должна исполнить свой долг. Оттолкнувшись от пола, как ныряльщик ото дна, она пролетела по горящему коридору с помощью воздушного гнозиса, и в следующую же секунду еще один взрыв разнес в щепки пол в том месте, где Елена только что стояла. Снизу донесся голос Паоло Кастеллини, созывавшего стражников.

– Паоло! Дети! – крикнула она, промчавшись, подобно ястребу, сквозь дым и вылетев в холл.

В трех пролетах внизу Елена увидела Самира, смотревшего на стоявших у главного входа Паоло Кастеллини и одного из стражников. Она ударила в Самира стрелой голубого гностического света и, уже готовя следующую атаку, увидела, как стрелу с треском поглотили его щиты. Маг зарычал, а выпущенное им пламя не попало в цель, разнеся на куски висевшую над дверью оленью голову вместо того, чтобы испепелить Паоло. Перевернувшись в воздухе, Елена вызвала три иллюзорных образа себя, направляющихся в разные стороны и выпускающих стрелы гностической энергии.

Самир не угадал; дым и пламя с ревом пронеслись мимо нее, уничтожив один из образов. Елена взмыла на верхний этаж, сопровождаемая издевательским смехом огненного мага.

Из коридора возник Лоренцо ди Кестрия, одетый в одни лишь бриджи. На левой руке у рыцаря был баклер, а в правой он держал меч с корзинчатой гардой. Раскрыв рот, Лоренцо уставился на парившую перед ним в воздухе Елену. Не обращая на него внимания, та взмахнула рукой, словно что-то рассекала, магически перерубив веревки, удерживавшие висевшую рядом с ней люстру. Чудовище из стекла и металла полетело вниз, и Елена увидела, как поднятые вверх глаза Самира расширились, когда люстра, всем весом врезавшись в его щиты, разбилась на куски. Однако Самир остался невредимым: стеклянные и железные осколки каскадом разлетелись во все стороны от него. Рукка мио! Как он может быть настолько силен?

– Лори, дети! – крикнула она, стрелой метнувшись к детской, из которой в тот самый момент появилась одетая в одну лишь белую ночную рубашку Сэра. В ее руку вцепился бледный Тимори. Они глядели на горящий потолок и поднимавшийся вверх дым.

Сэра в отчаянии посмотрела на Елену:

– Где мама?

Выражение ее лица было глубоко ошеломленным. Елена метнулась к ней, успев увидеть, как Самир, отбросив Паоло в сторону, словно игрушку, вновь поднял лицо вверх.

Глаза Тимори переполняло непонимание.

– Что случилось? – спросил он, шагнув вперед и просунувшись между деревянными стойками перил, чтобы посмотреть на происходящее.

Эхо грохота упавшей люстры все еще разносилось по замку.

– Тими! – заорали они все в один голос, однако Лоренцо оказался быстрее остальных.

Врезавшись в ошеломленного мальчика, он выставил свой баклер за мгновение до того, как их окутало огнем. Рыцарь взвыл в агонии, когда пламя ударило его во все участки тела, которые не были прикрыты балюстрадой или баклером: в плечо, левую ногу, левую сторону лица.

Однако Тимори взрывом не задело. Схватив мальчика, Сэра потащила его прочь от корчившегося рыцаря. Елена ринулась к ним, перелетев через горящие перила. Внизу запели арбалетные болты, но в следующую же секунду раздались мучительные вопли двоих стражников, слившиеся с хохотом Самира.

– Элла! – закричала Сэра, прижимая Тимори к себе и вкладывая в это единственное слово всю свою надежду и ужас.

Елена подтолкнула Сэру к детской:

– Внутрь – живо!

Елена посмотрела вниз, и ее охватил ужас. Самир был дьяволом во плоти. Он преспокойно шел вверх по стене, без усилий погружая ступни в кирпичную кладку. Его лицо выглядело так, будто было сделано из лавы, светясь огненно-красным, а борода стала похожа на язык пламени. Елена подняла Лоренцо на ноги.

– Давай, Лори, ты нужен нам! – крикнула она, глядя, как рыцарь хватает ртом воздух.

Главная комната детской, в которой остановилась Сэра, была большой. У дальней ее стены стояла кровать, а окна выходили на север и на юг. Выбив в них стекла, Елена сорвала со стены зеркало и поставила его на стул.

– Выбирайтесь через окно на карниз, – приказала она. – Давайте! – заорала Елена, увидев, что все так же прижимавшая к себе Тимори Сэра не двигается с места. – Давайте! – крикнула она вновь, толкая девочку к окнам. – Лоренцо, выводи их отсюда…

Развернувшись, она хлопнула в ладоши, и гностические нити, обвив двери, захлопнули и заперли их.

– Что, провалиться ему в Хель, творится, Элла?! – крикнул рыцарь.

– Это Самир! Он идет за детьми!

Никогда не думала… Будь ты проклят, Гурвон… Она сорвала со стены еще одно зеркало и установила его напротив первого так, чтобы оно смотрело в сторону дверей. В щели просачивался дым. Посмотрев на себя в оба зеркала одновременно, Елена точными движениями пальцев расположила их ровно друг напротив друга и, пометив свою позицию, метнулась в сторону в тот самый момент, когда дверь содрогнулась.

Вытолкав детей на подоконник, Лоренцо обернулся. Его лицо было решительным: выражение человека, ожидавшего, что следующая минута станет для него последней. Елене хватило времени лишь на то, чтобы крикнуть:

– Прячься, Лори!

В этот раз не было ни насмешек, ни злорадства, ни угроз – лишь напоминавший своим видом тлеющий уголь кулак проломил дверь, едва она успела прижаться к стене с одной стороны от нее. Елена могла видеть дверь лишь в одном из зеркал, однако как только та распахнулась, в комнату ворвался дым и различить что-либо стало невозможно. Отступив в тень, Елена начала готовить следующее заклинание.

Самир скривился. Гурвон предупреждал его, что эта сука быстра, но она была всего лишь полукровкой, да к тому же еще и сморщенной как чернослив. «Моя склонность к стихии огня абсолютна», – подумал он злорадно.

Мало кто на Урте мог пережить одно-единственное столкновение с его силой, а он готовился ночью, накапливая мощь с помощью медитации. «Прямо перед рассветом, – сказал Гурвон. – Будь готов. Мы перебьем их всех».

Неожиданный бонус!

«Значит, мы не просто уберемся без предупреждения?»

«Нет, мы всех их прикончим: Сорделл и я разберемся с королем; ты убьешь королеву и детей».

«Что насчет Елены?»

«Ей в этом деле доверять нельзя, Самир. Она слишком сдружилась с местными. Делай то, что потребуется».

Гурвон теперь трахал Ведью, это было известно всем; Елена больше ничего для него не значила.

«С удовольствием, Гурвон».

И для него это действительно было удовольствием. Когда поступил приказ, он уже находился рядом с этой жирной клецкой Фадой. Первый взрыв, испепеливший королеву, стал истинным наслаждением. Затем показалась Елена. Гурвон не врал: она была чертовски быстрой и хитрой. Наклонить щиты так, чтобы огонь уничтожил пол у его собственных ног… Умно. Он запомнит этот трюк.

Самир распахнул дверь детской. Пора покончить с этим. Позволив первому потоку дыма ворваться внутрь, он приготовил щиты, однако из комнаты так никто и не появился. Да, Елена была быстра, но огневой мощи у нее не было, да и мест, чтобы спрятаться, оставалось все меньше и меньше. Из темноты донесся полный боли вздох Лоренцо ди Кестрии, и Самир широко ухмыльнулся. Именно это было самой чудесной стороной огня – он не просто наносил урон, он еще и сковывал разум болью, такой, что самые искусные палачи обмочились бы от зависти. Болью, которую он обрушит на эту сморщенную суку Анборн, прежде чем примется за детей…

Дым поднялся к потолку детской, и Самир увидел стоявшую между двумя зеркалами Елену. В правой руке у нее был кинжал. Она выбросила левую руку в его направлении, и неспособная причинить ему никакого вреда голубая гностическая стрела ударилась в его щиты. Огненный маг ее даже не почувствовал. Елена выглядела потрепанной и, судя по всему, была совершенно измотана.

Улыбнувшись, он поднял руку и нанес удар, вложив в него всю свою силу. С полным блаженства возгласом Самир изверг поток пламени столь жаркого, что его языки были прозрачными. Сквозь колебавшийся воздух он видел, как пламя пронеслось сквозь нее и, не встретив сопротивления, разнесло дальнюю стену.

Елена вновь появилась на том самом месте, где была, вращая двумя тонкими клинками. Невредимая. Как? Самир почувствовал, что кто-то приближается к нему сзади, но было слишком поздно: клинки вонзились ему под ребра, и он ощутил онемение. Лезвия со звоном ударились друг о друга глубоко у него в груди. В ошеломлении он смотрел, как стоявшая перед ним Елена, померкнув, исчезла.

Онемение становилось сильнее. Самир попытался собрать свою мощь, однако ощутил лишь пустоту. Он хотел что-то произнести, но его ноги подкосились, и огненный маг почувствовал, что его сердце останавливается.

– Я не левша. Ты должен был это заметить, – прошептала Елена ему на ухо.

Рукка! Зеркала… Иллюзия…

Самир рухнул на пол.

Елена тяжело опустилась на пол рядом с мертвым магом. Через мгновение, взяв себя в руки, она вытащила клинки, трясясь от облегчения. Он купился на ее иллюзию с зеркалами. Рациональная ее часть самодовольно ухмыльнулась: она нашла его уязвимое место, нанесла по нему удар и попала в цель. Но проклятье, он чуть ее не убил… И убил Фаду.

– Отруби ему голову, – прошептала она Лоренцо.

Рыцарь смотрел в ее полные ужаса глаза с явным непониманием.

– Я серьезно. Существуют заклинания, способные оживить его даже после такого! Мы должны быть уверены, что он точно мертв. – Хрипло вдохнув отравленный дымом воздух, она с трудом двинулась к окнам. – Сэра? Тими?

В разбитых окнах показались головы детей Нести. Елена услышала, как позади нее Лоренцо поднял и опустил свой меч. Глухой удар эхом разнесся по комнате. Сэра вскрикнула. Затем, перепрыгнув через торчавшие из оконных рам осколки стекла, они с Тими бросились в объятия Елены. Она прижала детей к себе, а Лоренцо обнял их всех. Его лицо было распухшим от ожогов. Голова Самира лежала в расплывавшейся луже крови. На лице мертвеца по-прежнему было выражение удивления и неверия.

Через несколько секунд в комнату вбежали облаченные в фиолетовое стражники. Возглавлял их Паоло Кастеллини, и его грубоватое лицо было мрачным и яростным. Убедившись, что дети невредимы, стражники мягко попытались увести их, однако Сэра никак не хотела отпускать Елену, а Тими вцепился в Лори, беззвучно плача.

Елена позволила солдатам поставить их на ноги, а затем увести себя прочь от разрушения и обезглавленного тела человека, ставшего его причиной. Она двигалась медленно, словно во сне.

– Матушка…? А танте Хомейра?

Сэра лежала в кровати в комнате рядом с часовней. У входа стояли четверо стражников, а вокруг суетились лекари и их помощники. И на девочке, и на Елене по-прежнему были их изодранные, опаленные ночные рубашки. Ноги Елены были в ужасном состоянии, хотя боль она начинала чувствовать только сейчас.

– Мне так жаль, – прошептала она. – Мне так жаль.

Сэра уставилась на стену, не замечая слуг, перевязывавших ее порезы и мывших ей руки и ноги. Она чувствовала лишь боль, терзавшую изнутри. Затем ей пришла в голову новая мысль и девочка прижала ладонь ко рту.

– Отец!

Елена ощутила внутри пустоту.

– Я не знаю. Я попыталась выяснить, но не смогла с ним связаться. Мне так жаль, так жаль.

«Это моя вина, – подумала она. – Я должна была убить Самира, пока он спал. Должна была знать, что Гурвон, имея возможность заработать еще больше кровавых денег, просто так не уйдет. Ольфусс, Солинда – кто еще? Весь клан Нести? В Брохенском дворце просто недостаточно людей, чтобы остановить Гурвона Гайла и Ратта Сорделла. И кто знает, не привел ли Гурвон с собой остальную шайку? Я идиотка! А теперь на эту бедную, милую девочку будет направлен каждый клинок в королевстве. Я всех их подвела…»

День прошел, словно в тумане. Мелькали лица, из-за стен доносились беспрерывные вопли. Очнувшись от тяжелого кошмара, Елена обнаружила, что заснула на стуле рядом с кроватью Сэры, уронив голову на одеяло. Рука гладила ее по плечу.

– Элла, – прошептала Сэра.

Елена села, понурив голову:

– Сэра… Я всех вас подвела.

– Ничего подобного! Ты спасла нас. Без тебя мы все были бы мертвы. – Сэра приложила палец к губам Елены. – Тссс. Ты спасла нас всех. Меня, Тими, Лори – всех. Ты – Нести. Ты – одна из нас. – Обняв ее, Сэра притянула Елену к себе, гладя ее по волосам так, словно Елена была ребенком, а она – ее старшей сестрой. – Я дам тебе медаль, титул, землю. И нового жеребца из наших конюшен. Вся Форенза будет к твоим услугам. – С мрачным и серьезным выражением лица она добавила: – Я подумала, что мне надо показаться на публике. Людям нужно знать, что я жива. Пока они меня не увидят, слухи не прекратятся. Им нужно знать, что здесь все еще остались живые Нести. – Сэра похлопала Елену по щеке, как будто была ее матерью: – Тебе необходимо поспать, Элла. Ты ужасно устала.

Елена с удивлением посмотрела на свою юную подопечную. Та выглядела так, словно за одну ночь стала взрослой.

– Как я могу спать, когда моя принцесса работает? – прошептала она.

– Если отец умер насильственной смертью, выборов не потребуется: Тими – его наследник, а значит, я становлюсь регентом, – произнесла Сэра низким, удивительно спокойным голосом. – Мне нужно исполнять свои обязанности.

– А ты к этому готова? – мягко спросила Елена. – Мужчины отодвинут тебя на второй план – пусть даже ненамеренно. Они будут видеть в тебе… Ну, ты знаешь.

– Да. «Просто девочку». – Расправив плечи, Сэра выпятила челюсть. – Я регент по закону, и я собираюсь действительно быть регентом. Грядет шихад, и Явону нужен лидер, а не грызущиеся клики. Я буду править, пока Тими не станет достаточно взрослым.

Только взгляни на себя, дитя… Нет, больше не дитя. Елена сглотнула. Я горжусь тобой. И ужасно за тебя боюсь.

Поднявшись, они помогли одна другой одеться. Елена надела свободную блузу, опоясавшись мечом. Сэра облачилась в королевский шитый золотом пурпур; на голову ей возложили корону принцессы, в которой она обычно появлялась лишь на важных обедах. Елена вышла за ней из замка, пройдя через обгоревшие руины зала для приемов, все еще заваленные почерневшими кусками дерева и осколками люстры.

Снаружи главная лестница была залита солнечным светом. Жара волнами прокатывалась по ограниченному пространству двора, в котором столпились сотни человек. Их обдало запахом пота. С губ собравшихся – джхафийцев и римонцев – сорвалось нестройное приветствие. Появился Харшал аль-Ассам, поторапливавший рабочих. Причитания женщин сменились радостными возгласами, когда толпа поняла, кто вышел из крепости. Люди потянулись к ним.

Елена не отставала от своей подопечной ни на шаг. Толпа нервировала ее, хотя на лицах собравшихся были лишь печаль и сочувствие. Одна девочка почтительно поцеловала подол юбки Елены. Та оглядела стены, опасаясь, что Гурвон мог подослать еще убийц на случай, если что-то пойдет не так, однако никого не увидела и не почувствовала. Мог ли он вообще предположить, что Самир потерпит неудачу?

Сэра подняла руку, требуя тишины. Отступив, люди преклонили колени. Когда она заговорила, голос принцессы был слабым, но твердым:

– Я – ваша принцесса. Я – Сэра Нести, и у меня для вас ужасные новости. Моя мать, Фада Лукид-Нести, ваша королева, королева всего Явона, мертва, как и ее сестра, моя тетушка, Хомейра Лукид-Ашил. Это тяжелые утраты. Но мой брат Тимори, наследник трона Джа’афар-Явона, цел и невредим. Потери оказались минимальными. Убийца нанес удар, и, судя по всему, его целью было перебить… – Замолчав, она сглотнула – первый знак того, каких усилий ей стоило это выступление. Однако, собравшись с силами, Сэра продолжила: – Его целью было перебить мою семью, и ему бы это удалось, если бы не героизм наших доблестных стражников.

Раздались тихие приветственные крики – прежде всего со стороны римонцев.

– Но особенную отвагу и решимость проявила стоящая рядом со мной женщина, Елена Анборн, мой телохранитель и моя защитница. Несмотря на свое ранение, она вступила в бой и сразила убийцу, защитив моего брата и меня. Она – мой дорогой друг, и я восхваляю ее перед всеми вами.

Елена неожиданно оказалась в центре всеобщего внимания. Она почувствовала, как кровь приливает к лицу, ведь она по-прежнему боролась с чувством вины. Ее дрожавшие ноги подкосились, и она, не произнеся ни слова, рухнула на колени; голова Елены кружилась, и она коснулась лбом ног Сэры. Произошедшее было чистой случайностью, а не намеренным актом глубочайшего почтения и смирения, однако в толпе пронесся одобрительный шепот. До Елены вдруг дошло, что ее норосская привычка относиться ко всем как к равным воспринималась здесь сродни наглости; люди восприняли этот случайный почтительный жест как запоздалое признание Еленой своего истинного положения. Когда Сэра, подняв ее на ноги, поцеловала щеки Елены, их любовь и взаимное доверие стали всем очевидны. Сначала одна женщина, а затем и многие другие приблизились к Елене. Кланяясь, они касались своих лбов правыми руками.

– Славим и благодарим, – шептали они. – Саль’Ахм. Мир вам.

Однако, принимая их неожиданное признание, Елена почувствовала, что Гурвон Гайл пытается гностически связаться с ней. Она пресекла эту попытку. Гурвон, ты – ублюдок и убийца. Я заставлю тебя за это заплатить.

Когда Елена, сумев наконец отрешиться от боли, причиняемой ожогами на ступнях и икрах, уснула, ее посетили ужасные сны. Следующее утро, по ее подсчетам, было первенником, 13 октена. Она осторожно проверила свои обереги. Они были целыми, однако сквозь них явно пытались пробиться. Восстанавливая пострадавшие участки, она гностически убедилась в том, что это Гурвон Гайл пытался силой заставить ее выйти с ним на контакт.

Что еще планировал Гурвон? Приходилось исходить из предположения, что Ольфусс уже мертв, а это, вне всяких сомнений, означало, что Гурвон вскоре начнет боевые действия. Его союзник был очевиден: Горджо из Гителя. Лишь они среди римонцев поддерживали династию Доробонов, поэтому следовало ожидать их наступления на Брохену. И у Гурвона должны были быть информаторы здесь, в Форензе, – Елена знала, как он работает. Он создавал сеть везде, где появлялся, и всегда говорил ей делать то же самое. Однако здесь, в Явоне, она разленилась. Зачем ей, телохранителю, шпионы, думала она. И вновь ошиблась, идиотка! Теперь Елена представления не имела, что и где творится. Она была сама по себе.

Поставив стоявший у ее кровати тазик себе на колени и заставив воду в нем засиять слабым гностическим светом, Елена попыталась увидеть Ольфусса или Солинду. Однако ей этого не удалось. Отставив тазик и обхватив себя руками, она позволила себе излить свою печаль.

Затем она отправилась в лазарет. Лоренцо лежал там в одиночестве. Вся левая сторона его тела была красной и обожженной. Левый глаз рыцаря скрывала повязка, однако правый уставился на Елену, как только она вошла.

– Элла, – прохрипел он.

– Лори. Они дали тебе что-нибудь от боли?

Рыцарь поморщился.

– Дали кое-чего. Но я предпочел бы еще, – признался он с неохотой.

Елена огляделась, однако все лекари куда-то ушли, поэтому она сама осторожно сняла с Лоренцо повязки и, войдя в полутранс, обработала его раны с помощью гнозиса. Она позволила своим ощущениям проникнуть в его рану и очистить ее, ослабив боль рыцаря и пробудив целительные силы его собственного тела. Это было медленным, осторожным вливанием гностического бальзама, изматывавшим не меньше, чем боевые заклинания. Пока Елена лечила Лоренцо, он смотрел на нее, и выражение глаза на его красивом и печальном лице стало мягким. Наконец она сняла повязку, скрывавшую второй глаз.

– Насколько все плохо? – спросил рыцарь шепотом. – Девчонок отпугнет?

– Не хуже, чем обычно, – ответила Елена, с трудом заставив себя улыбнуться. – Ты почти успел отвернуться. Потерпи несколько месяцев, и от ожогов не останется и следа.

– Как ты это сделала? Трюк с зеркалами?

– Просто. Я спроецировала свое отражение в комнату и позволила этому отражению оттянуть его огонь на себя, пока сама подкрадывалась к нему сзади.

– Это чудо.

– Нет, всего лишь гнозис. Он был тауматургом, а они не слишком-то хорошо разбираются в иллюзиях.

Она пожала плечами, не испытывая особого желания об этом говорить.

– Действительно ли твои силы исходят от вашего бога? – спросил Лоренцо.

Его взгляд был очень серьезным.

Елена покачала головой:

– Нет. Они идут изнутри меня.

Подняв свои руки к ее лицу, Лоренцо взял Елену за подбородок и притянул ее к себе, коснувшись своими губами ее губ. Елена могла бы вырваться, но не сделала этого. Его рот был сладким и пряным, а губы одновременно твердыми и нежными. Закрыв глаза, Елена позволила себе какую-то секунду насладиться моментом, а затем мягко отстранилась.

– Значит, ты ангел.

Он улыбнулся с выражением блаженного триумфа на лице – первый из рыцарей, добившийся поцелуя от ведьмы. Елена нахмурилась, уже жалея о проявленной слабости. Однако затем лицо Лоренцо помрачнело.

– Почему он это сделал, Элла? Он действовал один? Или по приказу?

Елена покачала головой.

– Я не знаю, – соврала она. – Пока что. Я пытаюсь это выяснить.

Рыцарь с сомнением кивнул, и Елена встала. Отстраниться от него оказалось сложнее, чем она думала. Какое-то мгновение, оказавшись в его теплых, сильных руках, она ощущала себя так, словно попала в рай, где ей не страшна была надвигавшаяся буря. Нет. Я больше не могу позволить себе такую слабость…

– Поспи, Лори.

Сказав это, Елена вышла из лазарета.

Сэра сидела за огромным столом. Рядом с ней, на подушке, сидел Тимори. Елена стояла за спиной у Сэры, положив правую руку на рукоять меча. Ее ступни и икры уже не болели, однако их покрывали следы от ожогов. Она чувствовала себя измученной, усталой и не находила себе места от терзавшего ее чувства вины, а то почтение, с которым к ней относились все окружающие, лишь усугубляло это ощущение.

Вместе с Сэрой и Тимори за столом сидели Харшал аль-Ассам, Паоло Кастеллини и еще дюжина представителей обоих народов – местная знать и сановники, священники и видные горожане. Большинство из них Елена знала, пусть и не слишком хорошо. Она могла видеть, что Сэра слегка дрожит. Однако, несмотря на свой страх, девушка вела себя решительно. Она была дочерью своего отца. Увидев ее сегодня, он бы ею гордился. Если бы был жив. Хотя, возможно, он и правда жив? Впрочем, я очень в этом сомневаюсь.

Молодой амтехский богослов произнес благословение; его примеру последовал солланский друи с кустистой бородой, после чего они вместе помолились о силе и стойкости, прося Бога, чтобы он даровал мир павшим и благословил принца с принцессой. Взглянув на Сэру, Елена ободряюще ей улыбнулась. Они изложили свои планы еще утром, а затем, встретившись с несколькими наиболее влиятельными людьми в личном порядке, объяснили им, как все будет происходить. Все они считали, что Сэра отступит в сторону и позволит им все решать, однако, к удивлению Елены, с пониманием восприняли ее готовность взять бразды правления в свои руки. Судя по всему, им нужен был кто-то, кто будет держать знамя, вокруг которого они смогут объединиться. «Вы – люди, которым Ольфусс Нести, мой отец, доверял больше, чем кому бы то ни было еще, – сказала им Сэра. – Верьте мне. Я – дочь своего отца». Елена ожидала большего сопротивления, но, возможно, ее присутствие напугало этих людей.

Сэра обратилась к собравшимся так, словно делала это всю свою жизнь:

– Милорды, мы собрались здесь на чрезвычайное заседание совета. Я отправила всадников в Брохену, чтобы узнать тамошнее положение вещей, но вестей оттуда еще некоторое время не будет. Моя защитница Елена тоже использовала свои навыки, однако ей не удалось определить, жив ли мой отец-король. И жива ли моя младшая сестра.

Несколько человек открыли рты, собираясь задавать вопросы, но Сэра упреждающе подняла руку. «Она уже выглядит как самая настоящая королева, – подумала Елена. – Как горд был бы Ольфусс».

– Я молюсь о том, чтобы это нападение было единичным случаем, – продолжила девушка, – однако опасаюсь, что это не так. Есть серьезные причины полагать, что оно было спланировано заранее с целью свергнуть Нести и устроить переворот. Я также полагаю, что этот удар был нанесен в качестве ответа на решение моего отца относительно шихада. На данный момент я надеюсь, что мы вскоре получим весть о том, что мой отец в безопасности, но в глубине души боюсь, что мы одни и нам уже объявлена война.