Текст книги "Золото крестоносцев"

Автор книги: Дэвид Гиббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Это была стена с сотнями расположенных в несколько рядов барельефов, изображающих черепа с оскаленными зубами и выпученными глазами, застывшими от боли и непомерного ужаса.

– Все постройки на этой площади, – сказал Джереми, – пирамида Кукулькана, храм воинов и эта платформа, первоначально были окрашены в красный цвет.

– Полагаю, человеческой кровью. – Костас провел пальцем по одному из черепов и состроил гримасу. – Конечно, в нашей истории тоже были всякие мерзости: убийства людей в Колизее, испанская инквизиция и тому подобные проявления жестокости и насилия, но массовые убийства никогда не были узаконены. А для майя убийства путем приношения людей в жертву, выходит, считались в порядке вещей. Видно, их общество было крайне несовершенным.

– И все же майя добились больших успехов, – возразил Джереми, – в искусстве, архитектуре, да и в экономике тоже, хотя они не знали ни железа, ни бронзы. Однако все изменилось к худшему, когда в земли майя вторглись тольтеки – воины, наводившие ужас на местное население. Жертвоприношения у ацтеков, о которых в шестнадцатом веке рассказывали испанцы, ничто по сравнению со злодействами, которые за пять столетий до этого творили тольтеки. Индейцы майя, конечно, практиковали принесение жертв своим божествам, когда их покорили тольтеки; земли майя стали похожи на лагерь смерти.

– В Средневековье эти места европейцам казались адом, – добавил Джек. – Что же тогда говорить о викингах. Если они и в самом деле сумели добраться до Юкатана, то, верно, натерпелись страху, превышавшего все ужасы Рагнарека.

Джереми повел Джека и Костаса дальше. Оставив площадь с ее величественными строениями, они пошли по проложенной в джунглях и спускавшейся вниз уступами узкой дорожке и, пройдя около двухсот метров, пришли к провалу – впадине шириной примерно пятьдесят метров и глубиной метров двадцать, с отвесными, испещренными бороздами известняковыми склонами, покрытыми местами растительностью, пустившей ростки из трещин в известняке. Котлован был заполнен зеленоватой водой с выступавшими из нее чахлыми водорослями. Было ясно, что свалившимся в провал оттуда не выбраться.

– Это священный сенот, – сказал Джереми.

– Сенот? – удивился Костас.

– Колодец, – уточнил Джереми. – На языке майя – дзонот, слово, переиначенное испанцами в «сенот». Это священный колодец, место, где местные жители приносили жертвы своим богам. В свое время Юкатан представлял собой коралловый риф, ставший в ледниковый период, когда уровень моря понизился, известняковым плато. В течение миллионов лет дождевая вода просачивалась сквозь известняк и образовала в недрах плато лабиринты пещер и туннелей с множеством сталактитов и сталагмитов. Восемь тысяч лет назад, когда ледниковый период окончился, уровень моря поднялся и вода затопила подземные лабиринты, ставшие реками. Этот колодец образовался в результате обрушения сводов пещеры над одной из подземных рек, пробившей себе путь в толще известняка.

– Пещера обрушилась в результате землетрясения? – спросил Костас.

– Трудно сказать. Возможно, тому виной огромный метеорит, упавший неподалеку отсюда.

– Ставший причиной гибели динозавров?

Джереми усмехнулся.

– Вот это вряд ли. К тому же динозавры населяли чуть ли не всю планету.

– А это единственный подобный колодец на Юкатане?

– Таких колодцев, как этот, на Юкатане довольно много. Как они появились, никто толком не знает.

– Здешние подводные реки, вероятно, раздолье для дайверов?

– Так и есть. Дайверы проходили по этим рекам кто пятьдесят, а кто и сто километров. Некоторые реки впадают в море. По сообщению дайверов, вода в них кристально чистая, создающая впечатление, что пребываешь в аквариуме. Но передвигаться по этим рекам крайне опасно. Здесь погибло немало дайверов, больше, чем в любом другом месте.

– Выходит, людей, приносимых в жертву богам, бросали в этот колодец.

– Этот колодец был впервые драгирован в тридцатые годы, затем исследования проводились в пятидесятые годы, да и потом возобновлялись не раз, – сказал Джек.

– Однажды в них принимал участие сам Кусто, однако самые глубокие отложения до сих пор не исследованы. И все же в результате проведенных работ поднято на поверхность немало предметов материальной культуры майя: керамические сосуды, золотые и жадеитовые изделия. Среди находок оказались и человеческие скелеты. Сотни скелетов.

– Человеческие скелеты находили и в других подобных колодцах, – добавил Джереми. – Сеноты служили источником пресной воды, а еще и входом в подземный мир. В жертву богам приносили воинов, детей, девственниц. Оглянитесь. Вот это небольшое строение называется темазкаль. Это своего рода сауна, где жертвы проходили обряд очищения, а на уступах, что окружают колодец, сидела местная знать, наблюдая за ритуалом.

Разговор прервал показавшийся на пригорке чиновник местной администрации. Он сделал выразительный жест, предназначавшийся явно Джереми, приглашая того подойти к мобильному телефону, который держал в руке. Джереми пришел в замешательство (его приняли по ошибке за старшего) и перевел взгляд на Джека.

– Раз просят тебя, ты и поговори, – улыбнувшись, произнес Джек.

Взяв телефон, Джереми стал подниматься вверх по пригорку, чтобы улучшить прием.

Джек снова взглянул на колодец. Он выглядел неопасным, чуть ли не идиллическим, и все же у Джека перехватило дыхание, когда он представил себе тот ужас, который испытывали тысячу лет назад несчастные жертвы, стоявшие на краю бездны.

– Ты сказал, что самые глубокие отложения в этом колодце еще не исследованы, – обратившись к Джеку, произнес Костас.

– В колодце многометровый слой ила. Тяжелые предметы, упавшие в колодец, могут оказаться на самом дне.

– Может, для исследования колодца использовать мою проходческую машину?

– Если в бухте Золотой Рог она более не нужна, то можно попробовать. Надо поговорить с представителями местных властей.

– Думаешь, в колодце можно найти что-то ценное?

Джек потер подбородок.

– Индейцы могли приносить в жертву богам не только людей, но и ценности – к примеру, трофеи, захваченные в бою. Если Харальду и его людям удалось добраться до Юкатана, то тольтеки, к тому времени поработившие майя и обосновавшиеся в этих краях, могли навязать им бой. Если такое произошло, то индейцы, намного превосходившие викингов числом, наверняка взяли верх. Викингов, которым не посчастливилось погибнуть в бою, ждал ужасный конец. Одни, вероятно, приняли смерть в храме воинов, где им вырвали сердца, другие погибли здесь, в этом колодце, а кое-кого, возможно, превратили в рабов. Кстати, тот человек, скелет которого мы нашли в яме на острове, мог быть рабом тольтеков, которому каким-то удивительным образом удалось вернуться в Лаис-о-Медоус.

– И в самом деле. На запястьях скелета были следы кандалов.

– Если тольтеки сражались с викингами, то, одержав победу в бою, они, несомненно, пришли в восторг, ведь им удалось одолеть невиданных доселе бородатых гигантов, вооруженных необычным оружием. В честь этой победы они могли устроить триумфальное шествие, положим, от храма воинов до этого жертвенного колодца, и принести в жертву своим богам не только захваченных в бою викингов, но и добычу.

– Среди этой добычи могла оказаться менора.

– Сколько, по-твоему, она могла весить? Триста? Триста пятьдесят фунтов?

– Точный вес меноры не назову, но если ее принесли в жертву богам, то выкинули впустую тяжеленное золотое изделие.

– Может, и не выкинули, – произнес Джек, глядя на застоявшуюся зеленоватую воду. – Тольтеки ценили золото.

Вернулся Джереми. Он тяжело опустился на камень и поднял голову; его лицо было мертвенно бледным.

– Жара и тебя доконала, – сочувственно сказал Костас и протянул ему фляжку с водой. – Попей и пересядь в тень.

– Дело не в жаре, – глухо ответил Джереми. – Я только что разговаривал с Беном. Плохие новости, просто ужасные.

У Джека свело живот. Он похолодел, все же надеясь, что ничего страшного не случилось.

Джереми развеял надежды.

– Бен сказал, что звонили с Лионы и сообщили ужасные новости: отец О'Коннор убит, а Мария исчезла.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Мария медленно приходила в себя, всплывая из забытья. Она лежала на чем-то твердом в позе младенца во чреве матери. Наконец она открыла глаза. В помещении горела единственная свеча, отбрасывая на противоположную стену отблески пламени, казавшиеся разводами крови. Помещение было наполнено причудливыми расплывчатыми тенями. Они сбивались вместе, сгущались, и этот зловещий сонм медленно, но неуклонно надвигался на недвижимую Марию. И тут она с великим ужасом вспомнила: О'Коннор со вспоротой грудной клеткой, рядом – окровавленные куски вырванной плоти и всюду кровь, кровь. Мария закрыла глаза, чтобы снова забыться и отрешиться от страшной действительности, в которую она едва верила, отвратиться от того неимоверного ужаса, который ей довелось испытать.

Забыться не удалось. Перед ее мысленным взором неожиданно предстал человек в черном, с изуродованной щекой, похожий на дьявола. Мария вскрикнула и села на своем ложе. Тело ломило, саднило щеку. Она провела рукой по щеке, и рука стала липкой от крови. Мария оглядела себя. На ней лишь брюки и майка, разодранная и грязная. Свитера не было, но и без него жарко. Струившийся по лицу пот смешивался со спекшейся кровью.

Нестерпимо хотелось пить, и Мария принялась облизывать губы. Затем, обтерев лицо рукавом, она огляделась по сторонам.

Помещение длиной метров десять, шириной около пяти. Известняковый пол; высокий, сложенный из блоков сводчатый потолок. Стены тоже из блоков. Одна частично закрыта деревянным щитом. Посреди помещения – круглая постройка темного дерева с характерной заслонкой сверху, придававшей сооружению вид колодца. Но зачем в доме колодец? Мария задумалась: где же она находится? Уж точно не в Айонском монастыре; там таких помещений нет.

Мария встала со своего ложа, взяла свечу, стоявшую рядом на плоском камине, и неожиданно увидела, что кровь на стене, казавшаяся игрой отблесков пламени, и вправду кровь, а не призрачное видение. Свеча дрожала, и ее пришлось взять в обе руки. Мария давно не пила, не ела (как давно, она определить не могла), очень ослабла и держалась на ногах из последних сил. Возможно, кровь на стене ей только мерещится?

Мария повела свечой из стороны в сторону и получше вгляделась в стену. Нет, это и вправду кровь, но только нарисованная. Она струилась из растерзанных тел людей, образуя поток, лившийся по ступеням высокой лестницы.

Это фреска, стенная роспись, изображавшая массовую казнь людей, сопровождавшуюся небывалой жестокостью. На ступенях высокого храма – нагие жертвы, ждущие своей очереди, чтобы принять страшную смерть. На верху храма, на алтаре, обнаженный по пояс, устрашающего вида гигант с плоским покатым лбом и кривым крючковатым носом, шарит во внутренностях умерщвленного человека. Рядом его подручный с вырванным сердцем жертвы. Выше – стилизованные рисунки птиц, ягуаров и каких-то чудовищ. Одни из рисунков, расположенный над головой палача, показался знакомым, и Мария, к своему великому удивлению, распознала в нем бога-орла, того самого стилизованного орла с нагрудного украшения, фотографию которого ей прислал Джек. Мария пришла в возбуждение: невероятное сходство!

Фреска тянулась вправо. Рядом со сценой вселяющей ужас казни Мария увидела еще одну сцепу, предшествующую первой по времени действия. Эта роспись изображала группу людей, по виду, захваченных в бою пленников, ожидающих страшной участи в храме. Над ними высился сводчатый потолок. Хотя эта сцена, по сравнению с предыдущей, не носила явно устрашающего характера, Мария снова пришла в возбуждение: она поняла, что это за потолок. В студенческие годы – теперь, казалось, во времена другой, предыдущей жизни – она изучала архитектуру. Это был своеобразный сводчатый потолок, получивший название ложной арки, или майянского свода. Мария до крайности удивилась. Неужели она оказалась в Мексике? Как попала сюда?

Мария повела свечой вправо. На фреске еще две сцены, обе предшествуют первым двум. На одной росписи – морское сражение: многочисленные каноэ атакуют гребной корабль с квадратным парусом. На другой росписи – бой на суше. Воины, по виду схожие с палачом, вооруженные копьями и дубинками, сражаются со своими противниками, вооруженными мечами и топорами высокими бородатыми людьми в шлемах. Мария поднесла свечу ближе и обомлела: боевые топоры викингов! Из картины можно было понять, что викинги, уступая в численности противнику, бой проиграли.

Мария не верила своим глазам. Ей казалось, что она спит и видит во сне заключительные сцены истории, которую в последнее время тщательно изучала, – сцены столь необычные, что они были похожи на порождения расстроенного, больного воображения. Вот если бы рядом был Джек, он бы спокойно и рассудительно уверил ее, что все, что она видит, – всего-навсего плод фантазии. Только разве это фантазия? Мария снова посмотрела на первую сцену и, увидев страшное зрелище, застонала. Она закрыла глаза. Как бы хорошо снова оказаться в Айонском монастыре, среди верных друзей и почувствовать их расположение и поддержку!

– Рад, что вы пришли в себя, доктор де Монтихо. Действие наркотика вскоре закончится. Вы в Мексике.

Услышав раздавшийся голос, Мария от неожиданности подскочила на своем ложе и открыла глаза, чтобы тут же прикрыть их ладонью: ее ослепил свет фонарика, направленный в лицо.

– Я знаю, – наконец сказала она.

– Откуда?

– Сообразила.

Фонарик отвели в сторону, и Мария увидела невысокого коренастого человека с водянистыми безжизненными глазами и зачесанными назад редкими волосами; ему было за семьдесят. Мария догадалась, кто перед ней, хотя с трудом верила в то, что встретилась с человеком, о котором рассказывал О'Коннор, расписывая его немыслимые злодейства. Придя к этой догадке, Мария вмиг очнулась от сна и, собравшись с духом, произнесла:

– Я вижу, вы, Петер Рекснис, пошли по стопам своего отца, если не ошибаюсь, литовца, причислившего себя к наиболее чистой и совершенной арийской расе.

Рекснис изменился в лице, подскочил к Марии и, словно клещами, стиснул ей горло, проявив проворство и силу, которые мало сообразовывались с возможностями престарелого человека.

– Не смей говорить о моем отце, ты, еврейка, – прошипел Петер Рекснис. – И учти, не только он мастерски нажимал на спусковой крючок «люгера». Я и сам поднаторел в этом деле, еще юнцом. А еще у меня есть сын, тоже малый не промах. Его дед, будь он жив, им бы гордился.

Рекснис разжал руки, и Мария закашлялась, а когда снова пришла в себя, то увидела еще одного человека, выступившего из мрака. Он медленно приближался пружинистой походкой хищного зверя – голова опущена, глаза свирепо сверкают, а руки, сжатые в кулаки, то разжимаются, то сжимаются. Подойдя к ней, он схватил Марию за волосы и поволок к постройке посреди помещения, которую она приняла за колодец. Открыв заслонку и все еще держа Марию за волосы, человек с силой пригнул ей голову, принудив посмотреть в зияющее отверстие. Из темноты повеяло холодом, и Мария сочла, что где-то в глубине и в самом деле вода. Человек дернул Марию за волосы и оттащил от странной постройки. Мария перевела взгляд. Шрам на щеке. Это Локи.

– Не бойся, – насмешливо сказал он. – Когда я брошу тебя в эту бездну и ты окажешься в ином мире, то не умрешь. По крайней мере, тольтеки уверяли обреченных на смерть именно в этом.

Локи омерзительно захихикал и с силой толкнул Марию. Она упала.

– Но сначала ты послужишь фелагу, – продолжил он. – Считай, что ты на каникулах.

– Истинный фелаг распался семь столетий назад, – твердо проговорила Мария, чуть приподнявшись и опершись на локти. – Приверженцы Харальда Хардрада никогда бы не приняли в свое братство такого подонка, как ты.

Локи бросился к ней, замахнулся, чтобы ударить, но его остановил Петер Рекснис.

– Еще не время, – произнес он и, усмехнувшись, обратился к Марии: – Мой сын не лишен романтических настроений, считает, что он в СС.

– Слишком жидок, – констатировала Мария.

Локи снова попытался ее ударить, но и на сей раз отец его удержал. Локи замялся, но в глазах его можно было заметить опасный блеск.

– Наш фелаг – лишь средство для достижения цели, – наконец сказал он. – Ни больше ни меньше. А что касается Харальда Хардрада, ему до нас далеко.

Локи ухмыльнулся и ушел в темноту.

Мария поднялась и прижалась спиной к стене.

– Попейте, – произнес Петер Рекснис, протягивая бутылку с водой. – Итак, мы познакомились. Нам нужна ваша помощь. Надеюсь, упрямиться вы не станете, и тогда мы поладим.

Мария не устояла на подгибающихся ногах и рухнула на пол, услышав щелчок затвора оказавшейся в руках Рексниса фотографической камеры. Взглянув на него, Мария вспомнила об ужасной смерти О'Коннора и дала себе слово завершить его дело.

Она будет сильной.

Джек с чашкой кофе в руке стоял на ходовом мостике «Морского странника II», глядя на море. Небо на горизонте затянули низкие мрачные облака, медленно надвигавшиеся на берег. Сквозь просветы в приближавшихся облаках пробивались солнечные лучи, и небо вдали светилось длинными пылающими разноцветными лентами, напоминавшими северное сияние, которым Джеку довелось полюбоваться в Гренландии.

– Похоже, надвигается дождь, – сказал стоявший рядом капитан судна, обозревавший море в бинокль. – Начинается сезон тропических ураганов, может налететь ветер. На всякий случай надо задраить люки, отвести вертолет в ангар и отойти подальше от берега.

Джек кивнул.

– Поступайте, как знаете.

Капитан отправился на ходовой мостик.

Наступило молчание. Ученые и члены команды судна знали, как остро переживает Джек пропажу Марии (в чем он винил себя одного, посчитав, что сделал непростительную ошибку, оставив ее на Айоне), и потому не слышалось ни шуток, ни колкостей, которыми иной раз сопровождалась работа. Даже Лановски, обычно шумный и эксцентричный, выглядел подавленным, как и все, а когда закончил работу, наконец полностью начертив на базе фотограмметрической съемки конструкцию погребенного в айсберге корабля, то передал распечатки Джеку без единого слова.

Наконец к Джеку, все еще стоявшему у окна, подошел Маклауд.

– Как думаешь, мы еще долго здесь пробудем? – спросил он.

Джек посмотрел на него невидящим взглядом.

– Не знаю, Джеймс. Понятия не имею. – Джек поставил чашку на стол, так и не допив кофе.

Прошло шесть часов после того, как Джек вернулся из Чичен-Ицы, но никаких новых сведений о Марии за это время не поступило. Как решил Джек, полиция, несомненно, уже занялась ее поисками, но в интересах следствия, вероятно, свои действия держит в тайне – иначе о пропаже Марии сообщили бы в радионовостях.

– Возможно, Марию похитили, – сказал подошедший Бен. – Не сомневаюсь, она жива.

– Надеюсь, – тоскливо ответил Джек. – Но нам остается лишь ждать. Без новых сведений о Марии мы сами предпринять ничего не можем. – Он взглянул на Маклауда и продолжил: – Мы пока не уйдем отсюда. Нам надо прочесать Северный Юкатан и попытаться напасть на след Харальда Хардрада. Может, удастся найти остатки возведенной викингами постройки, роспись на камне из жизни викингов или даже руническое письмо. Джереми справится с любым текстом.

Маклауд взглянул на молодого человека, понуро сидевшего перед компьютером за столом.

– Джереми, видно, не в настроении.

– Переживает. С О'Коннором он работал, а Мария – его научный руководитель. Теперь на какое-то время он потерял под ногами почву.

– Жаль его. Он хороший и умный парень, да и с коллективом быстро сработался.

– Джек, по-моему, у нас есть перспектива, – проговорил, оторвавшись от своего компьютера, Костас. – На Большом Каймане работает мой приятель Джим Хейлс, мы с ним раньше вместе трудились в лаборатории подводных исследований ВМС США. Так вот, недавно я связался с Джимом по телефону и рассказал ему о наших делах, а он как раз собирался в Мехико. Вернувшись, Джим позвонил мне и сообщил, что мексиканские власти дали согласие на проведение исследовательских работ в Чичен-Ице. Удивляюсь, как ему удалось так быстро преодолеть бюрократические рогатки. Так что, если ты собираешься исследовать священный сенот, я дам тебе номера телефонов, чтобы уладить оставшиеся формальности.

– Исследовать этот колодец не помешает. Но сначала надо переправить сюда из бухты Золотой Рог твою проходческую машину. Джереми, ты примешь участие в исследовании колодца?

– Если Мария посчитает это необходимым, то…

Джереми осекся и побледнел.

– Она посчитает, – твердо произнес Джек.

– Но дайвингом мне заниматься не приходилось. Не думаю, что священный сенот – лучшее место для первого опыта.

К Джереми подошел Костас и, похлопав его по спине, сказал:

– Не беспокойся. Сначала мы поплаваем с тобой в море среди коралловых рифов.

В помещении замигала красная сигнальная лампочка.

– Вызывают на ходовой мостик, – удивленно заключил Бен.

Вместе с ним наверх пошли Джек и Костас. Капитан судна вместе со своим первым помощником стоял у нактоуза. Увидев вошедших, он многозначительно произнес:

– Пройдите в рубку. Срочное сообщение на закрытом канале.

Войдя в рубку первым, Бен сел за рацию и, с кем-то недолго поговорив, сказал:

– Управление ММУ информирует: нам поступило конфиденциальное электронное сообщение. Чтобы его получить, надо ввести пароль.

Костас уже сидел за компьютером.

– Какой адрес?

Бен назвал электронный адрес, и Костас набрал его.

– А что за пароль?

– Менора.

Костас присвистнул.

Джек, стоявший за его спиной, так сильно сжал спинку стула, что пальцы побелели.

– Мы имели понятие, с кем схлестнулись, – мрачно произнес он. – Не сомневаюсь, теперь тому пришло подтверждение.

– Адресовано тебе, Джек, – сказал Костас и подался в сторону, чтобы Джек смог прочитать сообщение, появившееся на экране монитора.

Джеку Ховарду

Вам и Костасу Казандзакису сегодня к 23.00 следует прибыть на «зодиаке» в место на берегу, на которое вы сегодня утром высаживались. Имейте при себе снаряжение для работы в карсте. Высадившись на берег, завяжите себе глаза и ждите, когда к вам подойдут. Если привлечете к делу полицию, ваша коллега умрет страшной смертью.

– Слава богу, Мария жива, – облегченно произнес Джек.

– Сообщение, конечно, от Рекснисов, – сказал Бен. – Просят прибыть в место на берегу, где вы были сегодня утром. Видно, Рекснисы контролируют все побережье. А Мария, выходит, содержится где-то недалеко. С Айоны ее, несомненно, доставили сюда самолетом. У Рекснисов свой самолет и небольшой аэродром в джунглях, где – неизвестно. Его не засечь даже со спутника. У Рекснисов, похоже, повсюду осведомители. Как только они узнали, что «Морской странник II» ушел с Айоны и направился к Юкатану, они, преследуя далеко идущие цели, и совершили свое злодейство.

– Полагаю, это дело рук одного человека, – мрачно произнес Джек. Локи.

– Сообщение сопровождается фотографией, – сказал Костас. На экране появилась картинка. Помещение с неровным каменным полом и покрытыми зеленой слизью стенами. На полу распростертая женщина в грязной порванной майке. Волосы растрепаны, на щеке кровоточащая ссадина.

Джек пришел в ужас.

– Это Мария, – глухо произнес он.

Опустившись на рядом стоявший стул, Джек снова взглянул на экран. Ужас сменился гневом. Джек пришел в ярость.

В дверях появился капитан судна.

– Радиосвязь с Айоной, – сообщил он. – Джек, с вамп хочет поговорить судмедэксперт.

– Иду, – сказал Джек, тяжело поднявшись со стула.

Когда спустя десять минут он вернулся в пост управления, в помещении оставался лишь Джереми; Маклауд и Лановски ушли на палубу. Джереми сидел за компьютером, делая распечатки образцов искусства тольтеков. По окну барабанили первые капли дождя. Полнеба было затянуто приближавшейся тучей. Там и сям на черном фоне выделялись желтые завитки, придававшие туче особенно жуткий вид.

Джек был потрясен тем, что ему только что сообщили, и, чтобы унять волнение, стал прохаживаться по помещению. Наконец он сел рядом с Джереми и, взглянув на экран, сказал:

– Никогда не был силен в мезоамериканском искусстве.

– Изучаю его по роду своих занятий, – ответил Джереми. – Но сейчас, если вы, конечно не против, хочу рассказать о пророчестве, в которое свято верили майя. Я недавно поразмышлял над этим пророчеством, и меня осенила одна догадка, – произнес он смущенно.

– Слушаю, – улыбнувшись, произнес Джек.

– Только начну, пожалуй, с ацтеков. Вы, наверное, помните, что, согласно пророчеству, бытовавшему у этих индейцев, к ним должен был вернуться их бог-правитель Кецалькоатль. Когда в 1519 году испанцы вошли в Теночтитлан, Монтесума принял Кортеса за Кецалькоатля, что помогло конкистадорам быстро захватить земли ацтеков. Кецалькоатль был тольтеком, полулегендарным правителем. Согласно легенде, ходившей среди ацтеков во времена правления Монтесумы, он за пять столетий до этого удалился по ряду причин в изгнание, пообещав вернуться с Земли восходящего солнца.

– Выходит, – задумчиво сказал Джек, – Кецалькоатль удалился в изгнание в одиннадцатом столетии – в веке, которым мы занимаемся. Джереми кивнул и продолжил:

– Страной восходящего солнца в представлении ацтеков мог служить Юкатан. Напомню, что в одиннадцатом столетии тольтеки, пришедшие с севера Юкатана, захватили Чичен-Ицу. История майя изложена, главным образом, в книгах «Чилам-Балам», написанных латиницей после испанского завоевания Юкатана. Каждая книга повествует об определенной общине майя и каждая содержит пророчества. Наиболее необычным является предсказание о прибытии в земли майя бородатых людей с востока. Большинство этих книг написано в восемнадцатом, а то и в девятнадцатом веке, и многие ученые полагают, что они полны измышлений. Но вот недавно в хранилище Ватикана найдена книга «Чилам-Балам», частично написанная на языке майя, вероятно, изъятая у индейцев, а затем дополненная миссионерами, прибывшими на Юкатан в шестнадцатом веке. В этой книге, наряду с описанием жизни одной из общин, приводится предсказание о прибытии в земли майя бородатых людей. Пророчеству предшествовала великая битва майя с завоевателями, вероятно тольтеками. Во главе войска майя стоял правитель Вукуб-Какиш, орел-бог. После поражения в битве Вукуб-Какиш удалился в подземный мир, пообещав возвратиться.

Джек взглянул на приколотую за монитором к стене фотографию нагрудного украшения майя, найденного на Большом Священном острове.

– Не этот ли орел-бог? – спросил он.

– Он самый, – ответил Джереми. – Но «Орлом» также назывался корабль Харальда Хардрада. В скандинавских сагах рассказывается о том, как викинги иной раз перед боем разбирали на части форштевни своих кораблей и несли эти части как штандарты перед собой, давая понять, что отступать не намерены и будут сражаться насмерть, направляясь в Вальхаллу, и тем самым вселяли ужас в противника. Возможно, когда викинги пришли в эти края, им пришлось вступить в бой с тольтеками, и тогда перед боем они, быть может, разобрали «Орла» на части. Майя могли узнать название корабля, а Харальда Хардрада принять за возвратившегося бога.

– Фантастика! – возбужденно воскликнул Джек. – Значит, викинги действительно добрались до Юкатана. – Выпалив эту фразу, Джек неожиданно помрачнел и глухо проговорил: – Я тоже хочу тебе, Джереми, кое-что рассказать. С Айоны пришло ужасное сообщение.

– Догадываюсь, – тихо ответил Джереми. – Как только я услышал об убийстве О'Коннора, то понял, какой смертью он умер. – Джереми замолчал, не в силах продолжить, а затем прошептал: – Он принял наказание кровавым орлом.