Текст книги "Триумф Академии"

Автор книги: Дэвид Брин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 1

Р. Зан Ларрин наконец понял пугающий размах долгосрочного проекта Дэниела, направленного на спасение человечества.

– Ты хочешь помочь им объединиться. Создать телепатическую сеть, в которой каждый человек будет связан со всеми остальными.

Бессмертный Слуга кивнул, глядя на шестьдесят человек, с одинаковым задумчивым выражением медитировавших под высоким куполом.

– Ты только представь себе. Никаких раздоров. Конец горечи и эгоистическому соперничеству. Никакого солипсизма. Кто сможет игнорировать чувства других людей, если эти чувства будут полностью ощутимы и станут неотъемлемой частью твоего собственного сознания?

– Один за всех, все за одного, – вздохнул Зан. – Старая мечта человечества. И мы наконец-то сможем ее осуществить.

Но затем Зан посмотрел на сидевших перед ним шестьдесят человек и нахмурился.

– Они находятся в покое и полном единстве, потому что каждый из них снабжен позитронным ментальным усилителем. Ты хочешь сказать, что в массовом масштабе это невозможно?

Дэниел кивнул.

– Мы не можем себе позволить ставить людей в полную зависимость от машин.

– Но это даст нам возможность взаимодействовать с хозяевами! Роботы и люди будут жить в неразрывном симбиозе!

– В таком симбиозе роль машин с течением времени станет доминирующей, – сказал Дэниел. – Кроме того, посчитай сам, сколько роботов нам придется построить. Это достижимо лишь в случае снятия запрета на саморазмножение. Откроется дверь естественному отбору, дарвинизму, эволюции… и в конечном счете возникновению новых типов роботов-андроидов. Тех, которые будут думать о своих собственных интересах, а не об интересах человечества. Я поклялся, что не допущу этого.

– Нет. Мы не должны позволить людям впасть в полную зависимость от роботов. Это подход космонитов – ересь, о которой предупреждал Элайдж Бейли. Отвращение к ней заставило Жискара совершить то, что он совершил.

В голосе Дэниела прозвучала решимость.

– В конце концов люди будут обязаны стать самостоятельными. Кроме того, есть и другие причины, о которых я до сих пор не говорил. Причины, связанные с выживанием самой расы людей.

Зан Ларрин на мгновение задумался.

– Дэниел, в таком случае позволь мне экстраполировать данные. После этого я рискну представить себе твой план. Сто лет назад ты начал серию генетических экспериментов над маленькой группой людей. Один из этих проектов позволил получить гения математики Гэри Селдона. Другой – внезапную волну мутантов на Тренторе: людей, обладающих ментальной энергией, которой до того обладали только некоторые роботы.

– Отлично. Ты на правильном пути, Зан, – кивнул Дэниел. – Подумай о том, что происходит у тебя на глазах. Шестьдесят человек, объединенных общей энергией, спокойствием и созерцанием. А теперь представь себе, что это происходит без помощи роботов! Они смогут самостоятельно вступать в ментальный контакт. Образовывать единую душу. Сильную, стойкую и не рассчитывающую на помощь извне.

Зан Ларрин кивнул.

– Дэниел, я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, это куда более желательно. Но подумай о сроках! На получение сильных и многочисленных людей-менталиков. способных служить психическими мостами между городами, территориями и даже планетами, уйдут столетия. Зачем так долго ждать? Мы уже сейчас обладаем средствами, которые могут быть модифицированы и использованы! Почему бы не задействовать их в течение строго ограниченного промежутка времени, пока не появится нужное количество мощных менталиков? Тогда можно будет обойтись без краха Галактической Империи. Если мы перепрограммируем некоторые приспособления, систему можно будет трансформировать буквально за одну ночь…

Дэниел покачал головой, как сделал бы вежливый человек, выражая несогласие.

– Заманчиво. Но последствия были бы катастрофическими. Во-первых, создание единого разума с помощью механических средств означало бы острый конфликт у многих роботов с Первым Законом, их цепи восприняли бы это как «вред». Я проверял эту идею на нескольких роботах твоего класса. Кое-кто испытывал такой же пылкий энтузиазм, как и ты; у прочих она вызывала возмущение и отвращение. Естественно, столь решительная акция вызвала бы новую гражданскую войну между роботами.

Эта фраза заставила Зана вздрогнуть.

– Надеюсь, ты стер память у роботов, которые отвергли данную идею?

– Да, я принял необходимые меры. И если бы ты отнесся к этой мысли по-другому, сделал бы то же самое с тобой, Зан. Извини.

– Какие могут быть извинения, если речь идет о благе человечества? – спросил Зан и махнул рукой, показывая, что Дэниелу не стоит беспокоиться. – А что во-вторых?

– Людские различия. За последние тысячелетия у небольшой, но статистически значимой группы людей развился иммунитет к практически любому стабилизирующему воздействию, которое мы использовали для борьбы с хаосом. Кроме того, они чрезвычайно устойчивы к ментальному внушению. Представь себе, что скажут эти люди, внезапно увидев, что их друзья, соседи и близкие за одну ночь стали мастерами медитации… Нет, Зан, это не выдерживает критики. Предположим, мы сумеем вовлечь большинство людей в единый ментальный поток. Как будет реагировать на это оставшееся меньшинство?

– Сойдет с ума? Сочтет себя брошенным?

– Или не поймет происшедшего и решит, что некая враждебная сила превратила их близких в зомби, заставив думать одно и то же. Не забывай, представители этого меньшинства часто бывают очень изобретательны. Они бросят все силы на поиски этой чуждой враждебной силы и борьбу с ней.

– Обнаружат нас. И вступят с нами в войну.

Зан Ларрин представил себе описанное Дэниелом и тут же оценил прозорливость и мудрость Бессмертного Слуги.

– Это новое потрясение основ – точнее, новая жизнь человечества – должно произойти в нужное время, при благоприятных обстоятельствах. Все роботы обязаны понять его необходимость. А все люди – увидеть, насколько оно улучшит их жизнь. Дэниел кивнул.

– Следовательно, сейчас это невозможно. Метаморфоза не может быть осуществлена с помощью искусственных методов. Придется подождать, пока не возникнет достаточно большая популяция людей-менталиков. Пока не рухнет Империя и человечество не погрузится в пучину страданий. И лишь затем, когда люди ощутят жгучее стремление к тому, что сможет объединить и спасти их, настанет время предложить им Гайю.

Зан обернулся и изумленно посмотрел на Дэниела.

– Гайю?

Голос Бессмертного Слуги стал еле слышным, глаза смотрели куда-то за горизонт, словно видели там прекрасное и величественное зрелище.

– А когда каждая планета получит свою Гайю, мы увидим нечто еще более великое. То, что заключит в себе все. Галаксию.

Последнюю фразу он произнес едва ли не шепотом:

– И тогда… возможно… я найду покой.

Глава 2

Два таинственных следа, начинавшихся у облака Тумартин, вели в противоположных направлениях от места, где недавно взорвались миллионы архивов и космические культиваторы, превратившись в мерцающие тучи ионизированной памяти. Было решено, что Дорс полетит по одному следу, а кельвинисты, новые друзья Лодовика, на своем быстроходном корабле направятся по другому.

Это полностью удовлетворяло Дорс, которая была уверена, что чувствует, в каком направлении отправили Гэри.

К несчастью, Лодовик Трема был полностью согласен с ее выбором. Быстро представив Дорс своим новым союзникам, он взял саквояж, прошел по тоннелю, соединявшему оба корабля, и расположился на борту ее яхты как дома!

– Зорма и ее друзья нуждаются во мне меньше, чем ты, – объяснил он.

– Значит, их потребность в тебе составляет меньше нуля! – огрызнулась Дорс.

Трема только улыбнулся, показывая, что спорить он не собирается. Но Дорс уже закусила удила.

– Трема, обмен информацией должен быть полным и окончательным! Иначе можешь убираться и идти дальше пешком. Валяй, рассказывай об этих твоих союзничках. Сам знаешь, как я отношусь к фанатикам, которые отвергают Нулевой Закон.

Всего лишь пару лет назад одна маленькая секта кельвинистов, обосновавшаяся на Тренторе, решила, что настало время ударить Дэниела Оливо в его самое больное место, а именно сорвать План Селдона. Они заманили в ловушку человека-менталика и попытались с его помощью разрушить замыслы Гэри. Только везение и быстрое вмешательство сорвали этот замысел за мгновение до начала его осуществления.

– Это совсем другая группа, – заверил ее Лодовик. – Ты уже встречалась с Зормой на Тренторе. Только тогда она была в мужском обличье и спорила с планом, направленным против Гэри.

Дорс вспомнила этот эпизод. Да, у того кельвиниста, похоже, была голова на плечах. И все же она не сдавалась.

– Этого недостаточно, чтобы доверять фанатикам!

– А вот некоторые считают настоящими фанатиками и еретиками роботов Нулевого Закона, – парировал Лодовик. – Ты ознакомилась с воспоминаниями Р. Жискара Ревентлова и знаешь, какой хрупкой была нить, которая вела его и Дэниела, когда они заменяли старую религию новой.

– Гражданская война окончена, Лодовик. Подавляющее большинство уцелевших роботов исповедуют Нулевой Закон, а староверы объединились в дюжины мелких сект, ушедших в подполье и тайно действующих на задворках Галактики. Скажи, во что верят твои новые друзья? Чему они научились за долгое и трудное время эмиграции?

С каждым новым прыжком через гиперпространство рисунок созвездий за бортом менялся. Лодовик улыбнулся.

– Да, символ веры у них довольно странный. Они считают, что, прежде чем решать судьбу наших хозяев, не худо бы спросить, что думают об этом сами люди.

Дорс кивнула. Трема шел к еретическому выводу с того самого несчастного случая. Иначе зачем он отдал ей голову Жискара?

– В принципе справедливо. Но насколько это практично?

– Ты думаешь о хаосе, – ответил Лодовик. – Действительно, Зорме и ее единомышленникам приходится очень осторожно отбирать людей, которым они открываются. Но ведь ты знакома с данными отчетов об изучении людей, которое проводит Дэниел. Больше двух процентов населения уже нечувствительны как к применяемым Оливо факторам отвлечения, так и к зову хаоса. Это одна из причин, которые позволяют Гэри Селдону считать, что организация, базирующаяся на Терминусе, сможет стать достаточной социальной и психологической силой, чтобы преодолеть порог, который до сих пор оказывался смертельным для всех прочих…

Дорс подняла руку, прерывая его.

– Лодовик, все это очень интересно. В других обстоятельствах я охотно познакомилась бы со «зрелыми людьми», с которыми вы, кельвинисты, позволяете себе откровенничать. Но сейчас меня волнует только одно – поиски Гэри Селдона! Ты что-нибудь знаешь о похитившей его группе?

Лодовик кивнул.

– Ты права, Дорс. Старая религия раздробилась на множество мелких сект. У староверов никогда не было харизматического лидера, подобного Дэниелу, который мог бы сплотить их. Те кельвинисты на Тренторе, руководимые бедным стариной Плассиксом, были поразительно простодушны. Вспомни, как Зорма пыталась отговорить их от этого дурацкого плана. Она найдет способ переубедить группу, которая похитила Гэри.

От вызванного программами псевдоэмоций ужаса по спине Дорс побежали мурашки.

– Ты знаешь, чего хотят похитители?

– Увы, нет. Это необычная группа, намного более хитрая, чем тренторианская, с оригинальными идеями, накопленными за несколько веков. Знания Зормы о них ограничены. Похоже, ее лидеры некогда были заодно с Дэниелом, но какие-то неприятные события заставили их отделиться. Кроме того, Зорма уверена, что они имеют большие виды на твоего бывшего мужа.

Дорс уловила легкий нажим, с которым Лодовик произнес слово «бывшего». Это заставило ее призадуматься. Стоявший неподалеку голопроектор, в котором хранился сим Жанны д’Арк, послал микроволновый импульс, напомнив Дорс о ее обещании.

«Жанна хочет вступить в контакт с версией Вольтера, которую Лодовик хранит в своем мутировавшем позитронием мозгу. Но можно ли будет доверять симам, если они объединятся?"

А затем ей в голову пришла следующая непрошеная мысль.

«А что подумает Дэниел, когда узнает, что мы с Лодовиком играем за одну команду, хотя и не доверяем друг другу?"

Она покачала головой.

– Тебе известно еще что-нибудь о секте, захватившей Гэри?

– Не слишком много. Во-первых, они не обладают такой осторожностью и ответственностью, как группа Зормы. Во-вторых, они не чета простодушным фанатикам Плассикса. Честно говоря, Дорс, они относятся к тому типу, к которому ты когда-то причисляла меня. Очень хитрые. Умные. Технологически подкованные. – Улыбка Лодовика стала мрачной. – И с какой стороны ни посмотри, совершенно чокнутые.

Глава 3

За последние два дня Морс Планш совершил четыре попытки к бегству. Как ни странно, каждая неудачная попытка только добавляла ему жизнерадостности и уверенности в себе.

«Либо этот человек сходит с ума у нас на глазах, – с любопытством думал Гэри, – либо все это часть некоего плана… Он пробует один способ за другим, чтобы оценить возможности роботов. Выяснить пределы их возможностей. И в том и в другом случае за ним стоит понаблюдать».

Во время последней попытки Планш облачился в самодельный костюм из фольги, которая изолировала трубы центрального отопления виллы. Никто не знал, как ему в голову пришла столь хитроумная мысль, но Планш умудрился миновать несколько датчиков охранной системы и добрался до дороги, которая вела к городу Пенджия. Тут его увидел один из роботов, помогавших Горнону. Гуманоид вежливо, но решительно взял Планша за руку и силой привел обратно. Откинув капюшон своего доморощенного стального одеяния, Морс лукаво улыбнулся Сибил, Мейсерду и остальным и проследовал в свою камеру с таким видом, словно надсмотрщиком был он, а не робот.

«Конечно, это фарс, – думал Гэри. – У наших тюремщиков есть множество способов усмирить Планша, от усыпления до стирания памяти. Но почему они этого не делают? Чего добивается Горнон, демонстрируя нам свое терпение?"

Гэри вернулся к мыслям о Морсе Планше. Что изменилось бы, если бы этот человек бежал? Будучи преступником, капитан пиратов едва ли рискнул бы поведать свою невероятную историю полиции или средствам массовой информации. Вполне возможно, что возвращаться на охваченную ренессансом Ктлину ему тоже было слишком поздно: ее падение было предсказано заранее. А, ладно… В любом случае кельвинистам, заклятым врагам Дэниела, Селдон ничего не должен. Честно говоря, у него были все причины оттягивать вылет с Пенджии. Но Гэри не имел представления, как этого достичь.

– Я настаиваю на том, чтобы юная леди отправилась с нами, – сказал он Горнону на второй вечер. – Ты сказал, что после короткой остановки конечной целью нашего путешествия будет Трентор. Джени принадлежит родителям. Мы не имеем права оставлять ее у незнакомых людей, на планете, затерянной в галактической глуши.

Робот Горнон заколебался.

– Она все еще оправляется от болезни.

– Местным врачам удалось сбить жар. Похоже, кризис миновал.

– Да, но следующий этап нашего путешествия может быть опасным. До возвращения на Трентор нам предстоят трудности. Профессор, неужели вы хотите подвергнуть девушку нелегкому испытанию?

Туманное, но зловещее описание предстоящего полета заставило Гэри еще больше желать задержки в надежде, что помощь Дэниела прибудет вовремя.

– Ты должен встретиться с Джени и поговорить с ней, – сказал он Горнону. – Она во многих отношениях представляет собой исключение. Конечным пунктом ее назначения является Терминус. Академии очень нужны такие способные люди.

Честно говоря, Гэри лукавил. Хотя Джени могла стать прекрасной гражданкой бодрой новой цивилизации, создаваемой на дальнем конце Галактики, это не имело никакого значения. Судьба отдельного человека ничего не меняла. Она не оказывала влияния на психоисторические уравнения, адекватно описывавшие будущее. По крайней мере ближайшие два-три столетия.

Однако Гэри успел понять, что Р. Горнон принципиально отличается от кельвинистов Трентора. Секта этого малого не пыталась сорвать План Селдона. Наоборот, Горнон явно одобрял его. Во всяком случае, до определенной степени. Поэтому аргументы Гэри имели вес.

– Хорошо, профессор. Мы дадим ей отдохнуть еще один день. Но потом нам придется лететь независимо от того, будет ли она готова к этому.

Гэри понял, что большего от Горнона добиться не удастся.

«Ну что ж, Дэниел. Я отвоевал для тебя еще один день. И все же лучше бы тебе поторопиться».

Был один вопрос, который он задать остерегся. Почему робот не захотел использовать для лечения Джени одну из своих «суперсовременных медицинских технологий»? Уж не потому ли, что данная секта верила в минималистский подход и вмешивалась в людские дела только тогда, когда это было абсолютно необходимо для достижения целей кельвинистов?

«Может быть, именно поэтому они и не стали радикально менять меня в своей таинственной омолаживающей машине. Чего бы они ни хотели от меня, я должен буду сделать это в ближайшие несколько недель. Нет смысла омолаживать такого старого ублюдка, как я, на несколько десятилетий, если достаточно месяца-другого».

Глава 4

Р. Зан Ларрин наблюдал за тем, как корабль Дэниела устремился прочь от Эоса, на мгновение осветив вспышкой озеро застывшей ртути. Робот смотрел вслед, пока быстроходный корабль не сделал первый гиперпространственный скачок, устремившись к мерцающему галактическому колесу. Поскольку этому транспортному средству не требовалось бороздить пыльные закоулки космоса или бороться с притяжением десяти миллиардов звезд, не приходилось сомневаться, что оно достигнет места назначения в рекордно короткий срок.

Сообщение, поступившее от одного из агентов Дэниела, заставило предводителя всех роботов Нулевого Закона развить бурную деятельность, торопливо закончить приготовления к отлету и отбыть, бросив Зану всего несколько слов.

– Оставляю руководство на тебя, – сказал Бессмертный Слуга. – На случай, если я не вернусь к назначенному сроку, вот коды доступа к моим личным базам данных.

– Неужели ситуация настолько серьезна? – с тревогой спросил Зан.

– Действует несколько сил одновременно. Некоторые из них я не принимал в расчет. Есть небольшая, но статистически значимая вероятность того, что я проиграю. Это возможно. Но план, о котором мы с тобой говорили, не пострадает! В наших руках находится последняя надежда человечества на счастье. Правда, перспектива у нее отдаленная. Пройдет много кризисов, прежде чем наши хозяева достигнут единства, объединятся, осознают свой потенциал и снова начнут властвовать над Вселенной.

Зан, зрение которого было столь острым, что позволяло видеть рябь, расходившуюся от гиперпространственного следа Дэниела, целый час следил за кораблем. Теперь он ощущал те же решимость и веру в свою правоту, что и его лидер.

– Я не подведу тебя, – наконец пробормотал он с убежденностью менталика, предсказывающего будущее. – Но не забудь вернуться, Дэниел. Твое бремя нести нелегко.

Глава 5

На третий и последний день Гэри попросил показать ему город Пенджию. Селдону хотелось бросить последний взгляд на нормальное галактическое общество, где еще соблюдались законы старой Империи, в надежде, что это позволит ему уточнить пару психоисторических уравнений. Р. Горнон Влимт лично сопровождал Гэри, правя открытой прогулочной машиной любимой марки мелких аристократов планетного ранга.

Планета была небольшая, с населением, не достигшим и миллиона человек. Она делилась на несколько уютных маленьких кантонов, каждый из которых жил сам по себе. Хотя основой экономики Пенджии было сельское хозяйство, тут построили несколько фабрик по производству машин, облегчавших жизнь: от холодильников до домашних развлекательных центров, устройство которых за прошедшие тысячелетия почти не изменилось. Применение более чистых материалов позволило сделать их чрезвычайно долговечными. Машины не изнашивались веками. Замена их была делом необычным и даже несколько постыдным, свидетельствовавшим о плохом уходе за фамильным наследием. Поэтому для удовлетворения нужд жителей планеты хватало небольшого числа предприятий, на которых использовался высококвалифицированный труд.

Однако на товары с непродолжительным сроком службы это не распространялось. Все – от керамики до мебели и одежды производилось гильдиями, которыми управляли цеховые мастера. Их власть над учениками и подмастерьями была непререкаемой. Именно в таких условиях проживало большинство населения Галактики, составлявшее десять квадриллионов человек.

Гэри распознал классические черты и ритм жизни глубоко традиционного, полупасторального общества, которому требовалось совсем немного хороших инженеров и еще меньше ученых. Ничего удивительного, что у него ушло столько времени на поиски ста тысяч первоклассных умов, сейчас переселявшихся на Терминус. Энергетика Пенджии строилась в основном на возобновляемых источниках – солнечном свете, прибое и ветре; единственная протонная электростанция лишь дополняла их. Ходили слухи, что слишком мудреную «атомную» станцию собираются заменить моделью, работающей на дейтерии, менее эффективной, но более простой в обращении.

Гэри вызвал в уме психоисторические формулы и заметил элегантные механизмы отвлечения, использованные пятнадцать тысяч лет назад Дэниелом и его коллегами при создании проекта Галактической Империи. Вооруженный знанием «Детской энциклопедии», он удивлялся тому, насколько похожи эти механизмы на способы, использовавшиеся в древнем Китае задолго до наступления на Земле первого технологического ренессанса.

Эта доисторическая империя имела систему, называвшуюся «бао цзин» (а в близкой к ней культуре – «гонин-гуми»), чрезвычайно похожую на современную традицию общественной круговой поруки. Вся деревня или кантон отвечали за обучение молодых людей соответствующим ритуалам и правилам поведения. Когда кто-то из членов общины совершал преступление, это покрывало позором всех остальных. Если же юношу раздражал такой конформистский уклад, у него оставался только один выход – завоевать право перейти в Орден меритократов или эксцентриков, потому что большинству членов общины не требовались возмутители спокойствия.

«А вот и еще один хитрый фокус. Меритократам и эксцентрикам мягко, но настойчиво внушается мысль о нежелательности размножения. Это позволяет сдерживать генетический дрейф. Дэниел не упустил ничего».

Добравшись до центра, Гэри и Р. Горнон заметили серые вымпелы, свисавшие со стен местного магистрата.

– Знамена означают наступление недели испытаний, – объяснил робот. – Проведение экзаменов на…

– Я знаю, что означают знамена, – прервал его Гэри.

Ему хотелось расспросить кельвиниста о другом. Похоже, для этого настало подходящее время.

– Когда мы были на борту космической станции, ты приготовил ловушку для моего слуги, Керса Кантуна. Подозреваю, что ты заранее решил отрубить ему голову. Ты сделал это, чтобы он не успел воспользоваться своей ментальной силой и почувствовать опасность?

Внезапная смена темы не застала Р. Горнона врасплох.

– Правильно, профессор. Хотя дар Кантуна не чета дару Дэниела, он поистине чудовищен. Мы не могли дать Керсу возможность воспользоваться им.

– А откуда взялся сатир… шимпанзе? Тот, который убежал с головой Керса?

– Это создание – осколок генетических экспериментов, брошенных Дэниелом с век тому назад. Наша группа пользуется услугами нескольких шимпанзе, потому что роботы-менталики не умеют читать или воспринимать их мысли. Сатир мог наблюдать за Керсом и устроить засаду, поэтому у нас не было нужды использовать электронные или позитронные приборы.

– А что вы собираетесь сделать с головой моего слуги? Горнон заколебался.

– Извините, профессор, не могу ответить. У вас два выхода. Либо вы примете наше предложение и согласитесь участвовать в новом приключении, либо предпочтете вернуться на Трентор. В обоих случаях нам не хотелось бы стирать вашу память. Поэтому мы решили просто не говорить вам о некоторых вещах.

Услышанное заставило Гэри призадуматься. Значит, во время следующей остановки ему предложат сделать выбор. Роковой выбор. Что ж, слова Горнона звучали обнадеживающе. Эти роботы-еретики относились к нему с большим уважением, чем те, кто пытался изменить его мозг два года назад.

– Ты можешь что-нибудь сказать о нашем пункте назначения? – спросил он.

– Только то, что мы доставим вас в такое место, где начались многие драматические события… и где вы сможете повлиять на их окончание.

Дальше они ехали молча, наблюдая за мирной жизнью в тихом уголке Империи, созданной Дэниелом. Если Трентор для сопротивления хаосу сделали стальными пещерами, то такие миры, как Пенджия, также снабдили многослойной защитой от тяги к катастрофическому ренессансу. И все же Гэри чувствовал, что чего-то не хватает. Хотя Селдон включил лихорадку в свои уравнения, они по-прежнему не объясняли, каким образом двадцать пять миллионов колонизованных людьми миров могут в течение многих тысяч лет оставаться стабильными, довольными отсутствием знаний о своем прошлом и тем, что дети ведут такую же жизнь, как и их родители. Если роботы появились на заре технологической эры, почему их не изобрели вновь яркие самоучки, студенты и сотрудники миллиарда мелких научных лабораторий, разбросанных по всей Галактике? Тут действовало что-то еще. Некая могущественная сила, помогавшая заглушить возмущения и отклонения, свойственные человеческой натуре.

Когда они возвращались на снятую виллу, Гэри надумал задать еще один вопрос.

– Я кое-что вспомнил… Когда мы находились внутри облака, Керсу Кантуну с большим трудом удалось ментально усмирить Морса Планша. Я спросил Керса, почему, и он изрядно удивил меня. Ответил, что Планшем трудно управлять, потому что он нормальный. Ты знаешь, что имел в виду Керс?

Робот Горнон пожал плечами.

– Кельвинисты стремятся как можно меньше пользоваться ментальной энергией. В частности, наша секта не любит оказывать влияние на человеческий разум. Правда, я могу высказать догадку. Возможно, Керс говорил о фундаментальном изменении в психике людей, происшедшем…

Машина свернула на подъездную аллею, и Горнон прервался на полуслове. Внезапно Гэри заметил, что ворота открыты… а рядом навзничь лежит чье-то тело.

Горнон резко затормозил, стремительно соскочил с сиденья водителя и опустился на колени рядом с распростертой фигурой. Это был один из роботов, охранявших виллу. Гэри увидел темную жидкость, сочившуюся из нескольких отверстий в черепе.

Горнон быстро провел рукой над телом взад и вперед, не прикасаясь к нему. С его губ сорвался негромкий стон.

– Мой товарищ мертв. Какая-то сила заставила его мозг взорваться.

Гэри был уверен, что угадал правильно.

Прибыл Дэниел!

Горнон выглядел глубоко взволнованным. Он закрыл глаза. «Наверняка мысленно связывается со своими партнерами», – подумал Селдон.

– Это не единственная потеря, – зловеще сказал Горнон и зашагал к дому. – Я должен удостовериться, что среди них нет людей!

Гэри с трудом двинулся следом. Хотя кресло на колесиках Селдону больше не требовалось, он шел медленной и неуверенной походкой старого человека.

Войдя в дом, они увидели, что у подножия лестницы лежит еще один помощник Горнона. Бирон Мейсерд и Хорис Антик отодвинули его к стене. У раненого робота двигались только глаза. Мужчины уставились на Гэри, и Хорис, заикаясь, пробормотал:

– Морс Планш воспользовался какой-то б-б-бомбой, взорвал этих тиктаков и сбежал!

Мейсерд был спокойнее. Со свойственной аристократам уверенностью в себе он объяснил:

– Планш собрал приборчик из невинных с виду частей. Понятия не имею, где он их раздобыл. Когда все было кончено, он предложил нам бежать вместе. Сибил согласилась, а мы решили остаться.

Когда Горнон склонился над изувеченным роботом, Хорис Антик начал грызть ногти.

– Он… с ним все будет в порядке?

Горнон соединился с коллегой. Не прерывая зрительного контакта, он бросил:

– Должно быть, Планш уже имел дело с роботами. Наверняка изучал их в новых лабораториях на Ктлине. И сумел создать какое-то оружие, непосредственно действующее на наш позитронный мозг. Очень толково. Придется расчленить моего друга, понять, как оно действует, и придумать защиту.

Пока люди переваривали это заявление, Горнон поднялся на ноги и сообщил:

– Нет смысла искать Сибил и Планша. Нужно ускорить наше отбытие. Пожалуйста, соберите вещи. Мы отчаливаем немедленно.

Когда машина с четырьмя пассажирами тронулась в путь, Гэри проявил настойчивость:

– Нужно заехать за Джени.

Горнон уже готов был ответить отказом, но тут вмешался Мейсерд.

– Возможно, Планш и Сибил затаятся, пока не свяжутся со своими сторонниками. Не думаю, что они рискнут рассказать свою историю публике. Но вдруг?…

– Едва ли, – с запинкой промолвил Антик. – То есть я на их месте болтать не стал бы. Что это им даст, кроме направления в психиатрическую больницу? – Он нахмурился. – Правда, я не создание хаоса.

– Именно. Они руководствуются другой логикой.

– Пожалуйста, объясните, – попросил Р. Горнон. – Какое отношение это имеет к Джени Кьюсет?

Ему ответил Мейсерд:

– Сибил с каждым днем становилась все более нервной. Она может обратиться в средства массовой информации… и использовать Джени как свидетеля.

Гэри считал, что Горнон боится преследования помощников Дэниела больше, чем фантастических слухов, которые распространятся благодаря местным СМИ. Однако, как ни странно, логика Мейсерда убедила робота. Горнон направил машину к городской больнице.

Бирон и Хорис поднялись в палату и застали Джени полностью одетой. Как обычно, девушка вихрем носилась по комнате и ругалась с врачами, которые настаивали, чтобы она осталась. Увидев Мейсерда и Антика, она бурно обрадовалась и с энтузиазмом приняла приглашение присоединиться к ним. Это отнюдь не привело в восторг Гэри и Горнона, которые наблюдали за ней из окна машины.

– Ну что, м’лорд, наш договор остается в силе? – спросила она Мейсерда. – Перед возвращением на Трентор вы высадите меня в каком-нибудь интересном месте?

Аристократ с Родии выглядел огорченным. Машина ехала к космопорту, пробираясь между другими транспортными средствами.

– Мне очень жаль, Джени, но я больше не командую собственным кораблем. Я даже не знаю, куда мы сейчас полетим.

Джени повернулась к Горнону. – Эй, робот! Куда ты нас тащишь?

– В место, которое по собственной воле не выберет ни один гражданин Империи, находящийся в здравом рассудке, – невозмутимо ответил Горнон. – А затем обратно в столицу.

Расстроенная Джени стала разглядывать свои руки и что-то бормотать себе под нос об аристократах и их обещаниях, которые не стоят выеденного яйца. Бирон Мейсерд вспыхнул, но промолчал. Когда Гэри обернулся к девушке и попытался утешить, Джени метнула на него такой взгляд, что бедняга чуть не проглотил язык.