Текст книги "Сага о возвышении"

Автор книги: Дэвид Брин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 94 страниц)

Бенджамин одобрительно кивнул, когда она оказалась рядом с ним. И двинулся дальше.

Они продвигались медленно, перепрыгивая с дерева на дерево, обходя увитые лианами стволы. Несколько раз приходилось отступать и искать обход: поляны были затянуты медленно оседающим дымом. Переступая через самые высокие клубы тяжелого газа, они старались не дышать, но Атаклена тем не менее чувствовала острый маслянистый запах. Она уверяла себя, что растущий зуд, вероятно, психосоматического происхождения.

Бенджамин продолжал незаметно поглядывать на нее. Шимп, несомненно, заметил некоторые изменения: удлинение конечностей, округлившиеся плечи, более цепкие руки. Он никак не ожидал, что галакт сможет держаться с ним наравне в переходе по деревьям.

Конечно, он не знает, чего будет стоить ей гир-реакция. Боль уже возникла, и Атаклена знала, что это только начало.

Лес переполняли звуки. Мимо проносились мелкие животные, убегая от чуждого дыма и запаха. Атаклена улавливала быстрый пульс их страха.

Добравшись до вершины холма перед самым поселком, они услышали слабые крики: испуганные земляне на ощупь бродили в темном как сажа лесу.

Карие глаза Бенджамина подсказали Атаклене, что это кричат его друзья внизу.

– Этот газ прижимается к земле, – сказал он. – Едва поднимается над крышами зданий. Бели бы у нас было хоть одно высокое здание!

– Тогда они бы сразу его взорвали, – заметила Атаклена. – А потом выпустили бы газ.

– Гм. – Бенджамин кивнул. – Посмотрим, успели ли мои подруги подняться на деревья. Может, помогли забраться и людям.

Она не говорила с Бенджамином о его тайном страхе; от нее он все равно не может его скрыть. Но все же что-то еще примешивалось к его беспокойству о людях и шимпах внизу. Словно он тревожился еще о ком-то.

* * *

Чем дальше они углублялись в долину, тем выше нужно было забираться на деревья. Все чаще приходилось спускаться, погружаться в дымные густые клубы ногами, перебираясь с ветки на ветку. К счастью, маслянистый газ как будто рассеивался, он тяжелел и капал дождем на серую почву.

Они увидели белые здания Центра за деревьями, и Бенджамин двинулся быстрее. Атаклена шла за ним, но уже еле поспевала за шимпом. Энзимное истощение начинало сказываться, корона раскалилась, пытаясь устранить излишек тепла. Но тело все равно перегревалось.

«Сосредоточься», – приказала она себе, скорчившись на ветке. Атаклена согнула ноги и попробовала заглянуть за листву и ветви перед собой.

«Вперед!»

Она развернулась, но ее движения утратили стремительность и энергичность. Она едва сумела перескочить двухметровую брешь. Атаклена прижалась к раскачивающейся, подпрыгивающей ветви. Корона пульсировала огнем. Атаклена цеплялась за дерево чужого мира, дыша открытым ртом, неспособная двинуться, мир вокруг расплывался. «Может, это больше, чем боль гир-реакции, – подумала она. – Может, газ действует не только на землян. Он убивает меня».

Потребовалось какое-то время, чтобы взгляд ее снова сфокусировался, и она увидела поросшую коричневой шерстью ногу с черной подошвой...

Бенджамин, держась за ветку, стоял над нею.

Он притронулся к щупальцам ее короны.

– Подождите здесь и отдохните, мисс. Я посмотрю, что впереди, и сразу вернусь.

Ветвь задрожала, и он исчез.

Атаклена лежала неподвижно. Она могла только вслушиваться в негромкие звуки, доносившиеся со стороны Хаулеттс-Центра. После ухода крейсера губру прошел час, но по-прежнему слышались крики испуганных шимпов и странные низкие незнакомые ей голоса других животных.

Газ рассеивался, но еще висел, даже здесь. Атаклена держала ноздри закрытыми, дышала ртом.

«Жаль бедных землян, им приходится все время держать открытыми нос и уши, и весь мир может нападать на них». Но все же иронично отметила: землянам не нужно слушать сознанием.

Корона постепенно охлаждалась, и Атаклена начала улавливать поток эмоций – человеческих, шимпанзе и еще одной разновидности, излучения «незнакомца», которые теперь уже знакомы ей. Проходили минуты, Атаклена чувствовала себя лучше – достаточно хорошо, чтобы проползти по ветви и добраться до ствола. Она со вздохом прижалась к грубой коре, теперь ее затопил поток шумов и эмоций.

«Может, я и не умираю. Во всяком случае не сейчас».

Но тут она поняла, что что-то происходит рядом с ней. Она почувствовала, что на нее смотрят – и с очень близкого расстояния! Она повернулась и резко выдохнула. С ветви дерева на нее смотрело несколько пар глаз: три пары карих и ярко-голубые.

Если не считать, возможно, разумных полурастений кантенов, тимбрими лучше всех галактов знают людей. Тем не менее Атаклена удивленно замигала.

Она не поняла, что видит.

Около самого ствола сидела взрослая самка-неошимпанзе – шимми, одетая только в шорты. На руках у нее детеныш. Карие глаза матери широко распахнулись в страхе.

Рядом с ними маленький гладкокожий человеческий ребенок в хлопчатобумажном комбинезоне. Светловолосая девочка застенчиво улыбалась Атаклене.

Смятение Атаклены вызвало четвертое существо на этом дереве.

Она вспомнила звуковую скульптуру неодельфина, которую отец привез на Тимбрим из своих путешествий. Это произошло сразу после того эпизода на церемонии Принятия и Выбора титлалов, когда Атаклена вела себя так странно в погасшей вулканической кальдере. Возможно, Утакалтинг хотел с помощью этой звуковой скульптуры рассеять ее дурное настроение, доказать, что земные китообразные на самом деле очаровательные существа и их не нужно бояться. Он велел ей закрыть глаза и позволить песне перекатиться через нее.

Каким бы ни были его мотивы, результат получился противоположный.

Слушая дикие неприрученные звуки, Атаклена неожиданно почувствовала себя погруженной в океан, в котором собирается гневная буря. И когда открыла глаза и увидела, что по-прежнему сидит в домашней гостиной, это не помогло. Впервые в жизни слух победил зрение.

Атаклена больше никогда не слушала этот куб, вообще ничего такого странного не испытывала... пока не встретила необычный метафорический ландшафт в сознании Роберта Онигла.

И вот она снова испытывает подобное. На первый взгляд четвертое существо на ветке напоминает очень большого шимпанзе, но корона утверждает нечто совершенно противоположное.

Не может быть!

Мирно и спокойно смотрели на нее карие глаза. Существо, очевидно, тяжелее всех остальных вместе взятых; оно осторожно, бережно держит на руках человеческого ребенка. Когда девочка шевелилась, огромное существо только слегка фыркало и вздыхало, не отрывая взгляда от Атаклены. В отличие от нормальных шимпанзе, у него совершенно черное лицо.

Не обращая внимания на боль, Атаклена осторожно, чтобы не вспугнуть их, продвинулась по ветке вперед.

– Здравствуйте, – отчетливо произнесла она на англике.

Девочка снова улыбнулась и застенчиво зарылась головой в густую шерсть на груди своего защитника. Мать-неошимпанзе в явном страхе отшатнулась.

Массивное существо с плоским широким лицом только дважды кивнуло и снова фыркнуло.

Оно насквозь пропитано Потенциалом!

Атаклене только раз приходилось встречаться с существом, находящимся на грани между животными и признанными разумными клиентами. Это очень редкое состояние в пяти галактиках: любой вновь открытый предразумный вид сразу регистрируется и отдается по лицензии в служение какой-нибудь старшей расе патронов. Атаклена поняла, что это существо далеко продвинулось по пути к разуму.

Но ведь пропасть между животным и разумным существом невозможно преодолеть самостоятельно! Правда, некоторые земляне по-прежнему придерживаются невежественных теорий, распространенных у них до Контакта: будто бы разум может возникнуть самостоятельно, путем «эволюции». Однако галактическая наука утверждает, что этот порог можно преодолеть только с помощью другой расы, которая уже пересекла его.

Так было от самых легендарных дней первой расы – Прародителей, миллиарды лет назад.

Однако патронов людей так и не сумели найти. Поэтому их и называют к'чу-нон – волчата. Может, все-таки в их старой идее есть зерно истины? И если так, может, это существо тоже?..

«Нет! Почему я сразу этого не заметила?»

Неожиданно Атаклена поняла, что это существо не естественного происхождения. Это не сказочный гартлинг, которого просил поискать ее отец. Слишком велико семейное сходство.

На ветке над облаком газа губру сидят близкие родственники, братья. Человек, неошимпанзе и... кто?

Она попыталась припомнить, что рассказывал отец о лицензии людей на их собственную планету Землю. После Контакта Институты дали землянам право поселения де-факто. Но она уверена, что сохраняются права возделывания и другие ограничения.

И несколько земных видов перечислялось специально. Огромное животное излучает Потенциал, как... Атаклене пришла в голову метафора – маяк, горящий на соседнем дереве. Порывшись в памяти, она наконец вспомнила название.

– Красавчик, – сказала она негромко. – Ты ведь горилла, верно?

Глава 16
ХАУЛЕТТС-ЦЕНТР

Большое животное мотнуло головой и фыркнуло. Мать-шимпанзе негромко заскулила и посмотрела на Атаклену с неподдельным ужасом.

Но маленькая девочка захлопала в ладоши, предвкушая игру.

– Рилла! Джонни рилла! Я тоже! – И она маленькими кулачками заколотила по груди. Откинула голову и испустила высокий воющий крик.

Горилла. Атаклена удивленно смотрела на гигантское неподвижное существо, пытаясь припомнить, что ей о нем известно.

Темные ноздри расширились, горилла принюхалась и свободной рукой быстро сделала девочке знак на языке жестов.

– Джонни спрашивает, ты ли теперь будешь старшей, – сказала девочка. – Я надеюсь на это. Но ты выглядела очень усталой, когда перестала гнаться за Бенджамином. Он сделал что-то плохое?

Атаклена придвинулась чуть ближе.

– Нет, – сказала она, – Бенджамин не сделал ничего плохого. Во всяком случае с тех пор, как я его встретила... Хотя начинаю подозревать...

Она замолчала. Ни девочка, ни горилла не поймут, что она заподозрила.

Но взрослая шимпанзе знает, и в глазах ее страх.

– Я Эприл, – сказала девочка. – А это Нита. Ее ребенка зовут Ча-Ча.

Шимми дают своим детям при рождении легкие имена, потому что дети еще не умеют хорошо говорить.

Сверкающими глазами она посмотрела на Атаклену.

– Ты правда там... бим... тиммбимми?

Атаклена кивнула.

– Да, я тимбрими.

Эприл захлопала в ладоши.

– Ух! Здорово! Видела большой космический корабль? Он прилетел с громким гулом, и папа велел мне уходить с Джонни, а потом пошел газ, и Джонни закрыл мне рот рукой и я не могла дышать!

Эприл состроила гримасу, изображая удушение.

– Но когда мы поднялись на деревья, он меня отпустил. Мы встретили Ниту и Ча-Ча. – Она оглянулась на шимпов. – Наверно, Нита еще очень испугана и не может говорить.

– А ты тоже испугалась? – спросила Атаклена.

Эприл серьезно кивнула.

– Да. Но мне нельзя бояться. Я ведь единственный здесь человек, я старшая и должна обо всем думать. Может, теперь ты станешь старшей? Ты настоящая тиммбимми.

К девочке вернулась застенчивость. Она спряталась на груди у Джонни, так что виден был только один глаз, и улыбнулась Атаклене.

Атаклена удивленно смотрела на нее. До сих пор она не понимала по-настоящему людей – на что они способны. Несмотря на то, что ее народ союзник землян, она усвоила некоторые галактические предубеждения: в волчатах есть что-то дикое, неприрученное. Многие галакты вообще сомневаются, могут ли люди быть патронами. Несомненно, губру выразили это в своем военном манифесте.

Но этот ребенок полностью опровергает такое мнение. По закону и обычаю маленькая Эприл действительно старшая над клиентами, какой бы молодой ни была она сама. И совершенно очевидно, что она осознает свою ответственность.

И все же Атаклена понимает, почему и Роберт, и Бенджамин не хотели приводить ее сюда. Она подавила свой праведный гнев. После того, как она подтвердит свое подозрение, она сумеет передать сообщение отцу.

Гир-реакция постепенно сменилась тупой болью в мышцах и нервных окончаниях, и Атаклена снова почувствовала себя тимбрими.

– Другие люди успели забраться на деревья? – спросила она.

Джонни сделал несколько быстрых знаков руками. Эприл перевела, явно не понимая всех этих слов.

– Он говорит, что несколько попытались. Но они оказались недостаточно быстрыми... Большинство просто бегало, совершая «человеческие поступки». Так риллы называют все действия людей, которые не понимают, – негромко пояснила она.

Наконец заговорила мать-шимпанзе Нита.

– Г...газ... – она глотнула. – Газ сделал людей слабыми. – Голос ее звучал еле слышно. – Кое-кто из нас, шимпов, тоже воспринял это... Но, мне кажется, риллы ничего не чувствовали.

Вот как. Возможно, первоначальная догадка Атаклены верна. Она считала, что газ не вызывает немедленную смерть. Институт Цивилизованных Войн не одобряет массового убийства гражданского населения. Замысел губру должен быть гораздо изощреннее.

Справа послышался треск. На ветку третьего от Атаклены дерева прыгнул шимп Бенджамин. Он обратился к Атаклене.

– Сейчас все в порядке, мисс. Я нашел доктора Таку и доктора Шульца. Они хотят поговорить с вами.

Атаклена подозвала его.

– Сначала иди сюда, Бенджамин.

С типичным выражением понго Бенджамин испустил долгий вздох.

Перепрыгивая с ветки на ветку, он приблизился и увидел трех обезьян и девочку. Челюсть его отвисла, и он чуть не сорвался вниз. На лице его ясно отразилась растерянность. Он повернулся к Атаклене, облизал губы и прочистил горло.

– Не волнуйся, – сказала она ему. – Я знаю, что за последние двадцать минут среди всеобщей сумятицы ты пытался обмануть меня. Но это бесполезно. Я знаю, что тут происходит.

Рот Бенджамина оставался закрытым. Он пожал плечами.

– И что же?

У четверых на ветке Атаклена спросила:

– Признаете мое старшинство?

– Да, – ответила Эприл. Нита перевела взгляд с девочки на Атаклену и тоже кивнула.

– Хорошо. Оставайтесь на месте, пока за вами не придут. Понятно?

– Да, мэм, – снова кивнула Нита. Джонни и Ча-Ча продолжали просто смотреть на нее.

Атаклена встала, уловила равновесие на ветке и повернулась к Бенджамину.

– Пошли к этим вашим специалистам по возвышению. Если газ не лишил их дара речи, я бы хотела узнать, почему они решили нарушить галактический закон.

Бенджамин вызывающе посмотрел на нее, потом кивнул.

– И еще, – добавила она, вставая на ветку рядом с ним. – Верни назад группы шимпов и горилл, которые ты отправил, чтобы я их не увидела. Нам может понадобиться помощь.

Глава 17
ФИБЕН

Фибен умудрился смастерить костыль из ствола дерева, сломанного капсулой при падении. Подложил прокладки из своего костюма, и поэтому костыль лишь частично выбивал его плечо из сустава на каждом шагу.

«Хм, – думал он. – Если бы люди не выпрямили нам спины и не укоротили руки, я бы двинулся назад к цивилизации на четвереньках».

Оглушенный, избитый, голодный... и все же в хорошем настроении, Фибен пробирался через препятствия по пути на север. «Дьявол, я жив. Не имею права жаловаться».

Он провел немало времени в Мулунских горах, работая в Восстановительном проекте, и знал, что находится на водоразделе недалеко от известных земель. Растительность вся знакома, в основном – местная, но есть и виды, импортированные и введенные в экосистему, чтобы заполнить бреши после катастрофы буруралли.

Фибен был настроен оптимистично. Выжить в такой схватке, даже упасть в знакомой местности... Ифни явно рассчитывает на него в будущем. Она приберегает его для чего-то особого. Наверно, для судьбы гораздо мучительней и болезненней, чем простая смерть от голода в дикой местности.

Напрягая слух, Фибен посмотрел вверх. Неужели ему померещился этот звук?

Нет! Голоса! Он побежал по звериной тропе, прыгая на самодельном костыле, пока не оказался на поляне, откуда открывался вид на каньон.

Шло время, а он все смотрел. Дождевой лес чертовски густой.

Вот! На другой стороне каньона он увидел шестерых шимпов с рюкзаками за плечами. Они быстро пробирались к еще дымящимся обломкам «Проконсула».

Сейчас они молчали. Ему повезло, что они заговорили, как раз проходя под ним.

– Эй! Тупицы! Сюда! – Он кричал, подпрыгивая на правой ноге и размахивая руками. Поисковая группа остановилась. Шимпы оглядывались, эхо отражалось от стенок дефиле. Фибен оскалил зубы. Он не сдержал раздраженного ворчания. Они смотрели куда угодно, но только не на него!

Наконец он схватил костыль, повертел его над головой и швырнул в каньон.

Один из шимпов вскрикнул и схватил другого. Они смотрели, как деревяшка исчезает в листве. «Правильно, – подталкивал их Фибен. – А теперь думайте. Проведите дугу назад».

Двое шимпов посмотрели в его сторону и увидели, как он машет руками.

Они возбужденно зашумели, забегали кругами.

Мгновенно забыв о недавней регрессии, Фибен про себя бормотал:

– Повезло: меня спасет толпа идиотов. Давайте, парни. Не нужно по всякому поводу исполнять танец грома.

Но когда они подошли к его поляне, он улыбался. И когда его обнимали и хлопали по спине, забылся настолько, что сам испустил несколько воплей.

Глава 18
УТАКАЛТИНГ

Его маленький катер последним покидал взлетное поле Порт-Хелении. На экранах уже показались боевые крейсеры, опускающиеся в нижних слоях атмосферы.

В порту горстка сухопутных и морских пехотинцев готовилась к последнему безнадежному сопротивлению. По всем каналам они передавали обращение:

– Мы отказываем захватчикам в праве посадки. Мы требуем у галактической цивилизации защиты от агрессии. Мы не разрешаем губру высаживаться на планете, отданной нам в лицензию.

– Небольшая вооруженная группа сопротивления ждет захватчиков в космопорту столицы. Наш вызов...

Утакалтинг вел катер небрежными прикосновениями запястья и пальцев к контроллеру. Маленький корабль быстрее звука летел на юг вдоль берега Силмарского моря. Справа от воды ярко отражалось солнце.

– ...если они посмеют противостоять нам лицом к лицу, не укрываясь в боевых кораблях...

Утакалтинг кивнул.

– Скажите им, земляне, – негромко произнес он на англике. Командир группы просил его совета, как сформулировать ритуальный вызов. Утакалтинг надеялся, что его помощь окажется полезной.

Продолжалось перечисление личного состава и вооружения, которое ждет снижающуюся армаду в космопорту, так чтобы у врага не было оправданий для использования превосходящей силы. В таких условиях у губру не останется выбора: им придется нападать наземными войсками. И они понесут потери.

«Если они еще соблюдают Кодекс, – напомнил себе Утакалтинг. – Враг, возможно, больше не заботится о соблюдении правил войны. Трудно представить себе такую ситуацию. Но на звездных линиях ходят слухи...» В рубке ряд экранов. На одном виден крейсер, появившийся в камерах Порт-Хелении. На других быстроходные истребители разрывают небо над самым портом.

Сзади послышался негромкий вой. Два иннина на ходулеобразных ногах выражали друг другу соболезнование. Эти существа по крайней мере могут использовать предназначенные для тимбрими сиденья. Но их рослому хозяину приходится стоять.

Каулт не просто стоял, он расхаживал по узкой рубке, раздув гребень, который снова и снова задевал за низкий потолок. Теннанинец был не в духе.

– Почему, Утакалтинг? – не в первый раз спрашивал он. – Почему тебя не было так долго? Мы последними уходим отсюда.

Дыхательные щели Каулта раздувались.

– Ты сказал мне, что мы улетим еще прошлой ночью. Я быстро собрался и ждал, но ты не пришел! Я ждал. Упустил возможность нанять другой транспорт, а ты только слал сообщение за сообщением, призывая к терпению. А когда на рассвете ты пришел, мы улетели так беспечно, словно отправляемся на каникулы к Арке Прародителей!

Утакалтинг позволил коллеге ворчать. Он уже формально извинился и заплатил дипломатический налог в качестве компенсации. Большего не требуется.

К тому же все развивается именно так, как он планировал.

На контрольном щите вспыхнул желтый огонек, послышалось гудение.

– Что это? – Каулт нервно приблизился. – Они засекли наш двигатель?

– Нет.

Каулт облегченно вздохнул.

Утакалтинг продолжил.

– Это не двигатели. Огонек сообщает, что нас просканировали лучом вероятности.

– Что? – чуть не закричал Каулт. – Разве этот корабль не защищен? Мы даже не пользуемся гравитикой! Какую вероятностную аномалию могли они засечь?

Утакалтинг пожал плечами, словно с детства привык к этому человеческому жесту.

– Может быть, невероятность внутренняя, – предположил он. – Что-то в нас самих, в нашей собственной судьбе, светится вдоль мировых линий. А они это засекли.

Правым глазом он заметил, как вздрогнул Каулт. Теннанинцы испытывают почти сверхъестественный страх перед всем, имеющим отношение к науке/искусству формирования реальности. Утакалтинг сформировал щупальцами лут-тру – извинение перед врагом и напомнил себе, что его народ и народ Каулта официально находятся в состоянии войны. В его праве дразнить врага-друга; именно поэтому этически приемлемо и то, что он вывел из строя собственный корабль Каулта.

– Я бы не стал об этом беспокоиться, – сказал он. – Мы их намного опередили.

Прежде чем теннанинец смог ответить, Утакалтинг наклонился и быстро заговорил на гал-семь, приказывая одному из экранов увеличить изображение.

– Твиллку-чллиу! – выругался он. – Только посмотри, что они делают!

Каулт повернулся и посмотрел. На голоэкране виден был повисший над городом гигантский крейсер, он заливал здания и парки коричневым газом.

Хотя звук был уменьшен, в голосе диктора слышалась паника: он описывал темнеющее небо, как будто кто-то в Порт-Хелении мог этого не заметить.

– Это нехорошо. – Гребень Каулта снова задел потолок. – Губру проявляют больше жестокости, чем требует ситуация.

Утакалтинг кивнул. И тут же вспыхнул еще один желтый огонек.

– А сейчас что? – спросил Каулт.

Глаза Утакалтинга максимально расширились.

– Это значит, что нас преследуют, – ответил он. – Возможно, придется сражаться. Можешь управлять оружейной консолью класса пятьдесят семь, Каулт?

– Нет, но мне кажется, один из моих иннинов...

Его прервал крик Утакалтинга:

– Держись! – Катер перевернулся. Земля пронеслась мимо. – Я начал маневр уклонения, – объяснил Утакалтинг.

– Хорошо, – сказал Каулт через носовые отверстия.

«О, будь благословен крепкий череп теннанинцев», – подумал Утакалтинг. Он строго контролировал свою мимику, хотя и знал, что его коллега обладает чувствительностью камня и не сможет уловить его радость.

Преследующие корабли начали стрелять, и корона Утакалтинга запела.