Текст книги "До последнего"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)

– Бейтс говорил мне что-то об оксиконтине.

– Да, я тоже об этом слышал. Эти парни в основном занимаются наркотиками промышленного производства – оксиконтином, перкосетом и тому подобными препаратами, которые можно получить по рецептам. Дело очень выгодное – почти никакого риска, а прибыли огромные. Туна, правда, в этих операциях участия не принимал, но был о них наслышан. Это для здешних мест дело новое. Но синдикат дилеров не собирается ограничиваться операциями в округе Колумбия. Насколько я знаю, они хотят освоить все Восточное побережье.

– Окси поступает из сельской местности.

– Точно. Слышал об Аппалачском хребте? Он начинается в Алабаме, проходит по территории более чем двадцати штатов и тянется аж до самой канадской границы. По горным дорогам можно провезти все, что угодно и сколько угодно, а в горах – устроить тайные перевалочные пункты. Узнав, какими путями наркотик попадает в крупные города, я сразу же позвонил в Вашингтонский региональный офис и сообщил, что обнаруженный мною склад и оперативный центр не могут принадлежать Вестбруку – у того дело поставлено далеко не с таким размахом. Я, конечно, мог не высовываться и копать дальше, но испугался, что дилеры поменяют дислокацию. А ведь стоило только взять теневых бухгалтеров и их документацию, как вся сеть по распространению окси мигом бы накрылась. Знаешь, о чем я думаю, оглядываясь назад?

– О том, что все выглядело слишком уж заманчиво, чтобы за этим не скрывался какой-то подвох?

– Именно. – Коув сделал паузу, потом заговорил снова: – Послушай, Веб, мне очень жаль твоих парней. Но клянусь тебе, у меня и в мыслях тогда не было, что им могут подстроить ловушку. Тем не менее я не снимаю с себя ответственности за то, что тогда произошло, поскольку моя ошибка стоила твоим парням жизни. И я готов пожертвовать всем на свете, даже собственной шкурой, чтобы довести это дело до конца...

– Я бы не смог работать агентом под прикрытием, – сказал Веб. – Даже не представляю, как вы, парни, справляетесь с такой жуткой работой.

– Странное дело, примерно то же самое я думал и о твоей работе. Теперь ты собираешься отправиться на прогулку по тоннелям, чтобы выяснить, как все обстояло на самом деле. Возможно, тебе даже удастся найти что-нибудь важное и узнать, кто виноват во всем этом. Но я не думаю, что это дело рук Вестбрука. За всем этим стоит кто-то другой, кто посмеялся и над нами, и над Вестбруком.

– А что-нибудь более определенное ты мне можешь сказать?

– Ничего более определенного, кроме того, что кто-то все просчитал заранее и постоянно нас опережал на шаг или два.

– И этот кто-то, по твоему мнению, напрямую связан с Бюро?

– Учти, это ты сказал, не я.

– У тебя есть какие-нибудь доказательства?

– Я это нутром чую. Ты к своему-то прислушиваешься?

– А как же. Так вот, мое нутро мне говорит, что ты чувствуешь себя вроде как отверженным.

– Это ты к тому, что многие считают, будто я переметнулся на сторону бандитов и помог им уничтожить своих коллег? Что ж, не скрою, это слово в последнее время приходило мне в голову.

– В этом смысле ты не одинок, Коув.

– Знаешь что, Веб? Мы сейчас с тобой в некотором смысле кровные братья – оба носим клеймо отверженных и считаемся предателями, хотя никого не предавали. Но некоторым людям удобнее думать, что мы именно такие и есть.

– Ты по этой причине не хочешь возвращаться в Бюро?

– Меня надули, подставили, обвели вокруг пальца – назови это как хочешь. Но я не предатель. Правда, с некоторых пор я стал играть по собственным правилам, наплевав на правила Бюро, а это, по мнению некоторых деятелей, почти то же самое, что переметнуться на сторону врага.

– В таком случае мы с тобой уж точно кровные братья, поскольку я теперь тоже играю по собственным правилам.

– Может, по этой причине нам надо держаться вместе – чтобы узнать, чем закончатся все эти танцы? Что ты на это скажешь?

– Скажу, что приберегу свой лучший выстрел напоследок.

– Я бы, Лондон, на твоем месте особенно не высовывался. Танцоры тоже любят стрелять – особенно по головам.

– Знаешь что, Коув?

– Что?

– Предложение принимается.

* * *

Веб доехал до Дюпон-центра, достал из багажника запасной магазин и зарядил свой пистолет. Пистолет Коува он засунул за пояс сзади. Потом он взял такси и поехал в Вашингтонский региональный офис. Там Вебу сказали, что Бейтс давно уехал домой. Веб решил, что свяжется с ним утром. Судя по всему, Бейтс поехал отсыпаться, а с тоннелями до утра ничего не случится. Вместо того чтобы пересесть в казенный «букар», Веб решил поступить вопреки всем правилам и забрать из гаража собственную машину.

Журналистская братия больше не паслась около его дома, тем не менее Веб решил, что предосторожности не помешают. Поэтому он вошел в дом через задний вход, а оттуда прошел в гараж, где стоял его «мах». Выведя машину из гаража, он повесил на ворота замок, сел в машину и, не зажигая фар, выехал на улицу. Он включил фары только в самом конце улицы, после чего вдавил в пол педаль газа и помчался в сторону Ист-Уиндз, поминутно поглядывая в зеркало заднего вида. Но на этот раз его никто не преследовал.

34

Когда Веб вернулся в гараж, Романо там не было. Веб спустился на первый этаж и осмотрел все старинные автомобили. Могло статься, что Романо, осматривая коллекцию Билли Кэнфилда, залез в одну из машин – да там и заснул. Потом Веб взглянул на часы, которые показывали четыре утра, и решил, что если Романо нет в гараже, то он скорее всего прогуливается по территории. Как снайперу Романо всегда не хватало терпения и методичности, зато когда требовалось действовать быстро и напористо, с ним мало кто мог сравниться.

Поскольку его мобильный был разбит. Веб, чтобы позвонить на аппарат Романо, воспользовался телефоном, установленным в гараже. Когда в микрофоне зазвучал голос Полли, Веб с облегчением перевел дух.

– Ну, как прошла встреча? – спросил Романо.

– Скучновато. Я позже тебе обо всем расскажу. Ты где?

– Возле дома все спокойно. Вот я и подумал, что неплохо было бы осмотреть ферму, отправился на прогулку и набрел на старинную наблюдательную вышку в западной части поместья. Отсюда окрестности просматриваются на мили во всех направлениях.

– Я знаю об этой вышке. Я ее видел.

– Как раз на ней я сейчас и нахожусь.

– Высоко же ты забрался, Полли.

– А вот я так не считаю. Более того, я уверен, что ты не откажешься ко мне присоединиться. Только не забудь захватить с собой какой-нибудь приборчик для наблюдения.

– Что же ты там высматриваешь?

– Приходи – увидишь.

Веб вышел из гаража через задний вход, надел на голову специальный держатель, после чего пристегнул к нему бинокулярное устройство, которое многократно усиливало слабый рассеянный свет ночи. Отрегулировав резкость, он увидел все вокруг в нереальном зеленоватом свете. Прибор нельзя было носить слишком долго. Бинокулярное устройство было довольно тяжелым, и от него ныла шея, а потом, когда он его снимал, начинала болеть голова, причем куда сильнее, чем шея. Когда Веб смотрел на мир сквозь это устройство, то всегда зажмуривал один глаз, хотя это и ухудшало восприятие, лишая его глубины. Но если Веб забывал про эту маленькую хитрость, то он, сняв прибор, какое-то время вообще ничего не видел – кроме двух ярких оранжевых кругов. В такой момент его мог прикончить любой, даже прикованный к инвалидному креслу девяностолетний старец.

Потом Веб, проверяя работу батареек, имевших обыкновение садиться в самый неподходящий момент, включил внутреннюю подсветку, обеспечивавшую большую яркость и четкость изображения. В принципе Веб подсветку включать не любил, поскольку при этом окуляры прибора начинали испускать зеленоватое свечение, которое вооруженный аналогичным прибором противник легко замечал. Закончив проверку, Веб стащил бинокулярное устройство с головы и засунул в рюкзак, решив впредь полагаться только на собственное зрение, которое до сих пор его не подводило. Человеку далеко не всегда дано улучшить то, чем его одарила природа, подумал он и зашагал в сторону наблюдательной вышки. Втягивая в себя свежий холодный воздух, он вслушивался в многообразные звуки, доносившиеся с фермы и из окружавшего ее леса. Шел он быстро, испытывая приятное ощущение от того, что все еще находится в неплохой форме. Все-таки восемь лет непрерывных тренировок чего-нибудь да стоят, рассудил он. Ночной лес ему нравился, и он чувствовал себя в его объятиях так же уютно, как сидящий в мягком кресле перед большим телевизором средний американец.

Увидев перед собой черный силуэт вышки, Веб остановился. Поскольку его мобильник был разбит, а предупредить Романо о своем приближении было необходимо, он, приставив ладони ко рту, издал звук, напоминавший крик ночной птицы. Это был их с Романо условный знак в те времена, когда они служили снайперами, и Веб не сомневался, что Полли хорошо его помнит. Так оно и было. Через несколько секунд он услышал в ответ точно такой же звуковой сигнал, который означал: «все чисто».

Веб вышел из-за деревьев и поспешил к вышке. Схватившись за деревянные перила лестницы, он бесшумно поднялся наверх. Романо встретил его у люка, пробитого в полу смотровой площадки.

Веб знал, что Романо из-за ночной темноты не в состоянии увидеть свежие ссадины и царапины, которые остались у него на лице после схватки с Туной и пославшего его в глубокий нокаут удара Большого Тэ. Оно и к лучшему, подумал Веб, которому не хотелось тратить время, объясняя, как он их заполучил.

А уж Романо обязательно учинил бы ему допрос – причем с пристрастием. Вебу казалось, что он уже слышит насмешливый голос Полли: «И как же ты, парень, допустил, чтобы с тобой такое сотворили?»

Вытаскивая из рюкзака оптический прицел снайперской винтовки, дававший десятикратное увеличение, Веб спросил:

– Ну, что тут у тебя интересного?

– Видишь ту прогалину между деревьями на северо-востоке? – сказал Романо. – Глянь-ка туда повнимательней.

Веб приставил к правому глазу оптический прицел и посмотрел в указанном направлении.

– Насколько я понимаю, это территория фермы Саутерн-Белли?

– Совершенно верно. Но странными делами занимаются люди на этой так называемой ферме.

Прогалина позволила Вебу хорошо рассмотреть часть угодий этой загадочной фермы. Он увидел два больших и сравнительно новых здания, рядом с которыми были припаркованы тяжелые автотрейлеры. Между постройками и автотрейлерами сновали люди с портативными рациями «уоки-токи» в руках. Потом у одного из зданий, которое напоминало пакгауз, открылись ворота, и оттуда стали выезжать автопогрузчики с большими ящиками в стальных клешнях и загружать их в автотрейлеры с помощью ленточного транспортера.

– Там действительно занимаются нешуточными делами, – сказал Веб. – В этих ящиках может находиться все, что угодно: детали разобранных на части автомобилей, ворованное авиационное оборудование, наркотики, высокотехнологичные станки или приборы и тому подобные вещи.

– Приятное соседство, ничего не скажешь. А я-то, наивный, полагал, что в лесистой части Виргинии обитают только полупьяные фермеры, которые ничем, кроме разведения лошадей и охоты на лис, не занимаются. Но, как говорится, век живи – век учись. – Романо посмотрел на Веба. – Ну и что мы теперь будем делать?

– Делать свою работу, но при этом не упускать из виду Саутерн-Белли. Наша задача – предотвратить угрозу, если она будет оттуда исходить.

Романо ухмыльнулся. Перспектива принять участие в активных разведывательных и, возможно, даже боевых действиях устраивала его как нельзя лучше.

– Вот теперь ты говоришь дело, – сказал он.

35

Кевин Вестбрук заполнил своими рисунками и набросками все альбомы, которые находились в его распоряжении. Глядя на окружавшие его каменные стены, он думал, удастся ли ему хоть когда-нибудь снова увидеть солнечный свет. Он давно уже привык к шуму падающей воды и скрежету каких-то механизмов, доносившихся до его камеры, и теперь эти звуки уже не нарушали его сна. Заключение тоже становилось для него все более привычным, хотя внутренне он всячески этому противился, словно понимая, что принятие новых условий существования станет для него предзнаменованием вечного заточения.

Услышав в коридоре шаги, он забрался на кровать и забился в угол, словно дикое животное в клетке зоопарка, напуганное приближением посетителей.

Открылась дверь, и в комнату вошел человек, который уже не раз его навещал. Но Кевин до сих пор не знал, кто он, поскольку этот человек так и не удосужился назвать ему свое имя.

– Как поживаешь, Кевин?

– Голова болит.

Мужчина сунул руку в карман и извлек из него флакончик тейленола.

– Я всегда ношу с собой что-нибудь вроде этого. Уж такая у меня работа. – Он вытряхнул из флакона на ладонь две таблетки, протянул их мальчику, после чего налил ему в стакан воды из стоявшей на столе бутылки.

– Возможно, это из-за недостатка солнечного света, – высказал предположение Кевин.

Мужчина улыбнулся.

– Что ж, мы попробуем разобраться с этим вопросом.

– Это значит, я скоро отсюда выйду?

– Вполне возможно. Жизнь-то не стоит на месте.

– Значит, я вам больше не понадоблюсь? – спросил Кевин и сразу же об этом пожалел, потому что мужчина мог истолковать эту фразу по-своему.

Человек, который его навещал, внимательно на него посмотрел.

– Ты хорошо поработал, Кевин. Очень хорошо, особенно если принять во внимание, что ты еще ребенок. Мы это запомним.

– Я могу вернуться домой?

– С этим придется подождать.

– Но я никому ничего не сказал.

– Никому, кроме Фрэнсиса?

– Никому – значит никому.

– Вообще-то это особой роли не играет.

Кевин посмотрел на него с подозрением.

– Надеюсь, вы не причинили моему брату вреда.

Мужчина, словно сдаваясь, вскинул руки вверх.

– Разве я тебе сказал, что мы собираемся ему навредить? Наши дела идут хорошо, так что пострадают только те, кто этого заслуживает.

– Это вы убили людей в том дворе. Всех до одного.

Мужчина присел на край стола и скрестил на груди руки. Хотя в его движениях не было ничего угрожающего, Кевин еще сильнее прижался к стене.

– Как я уже сказал, должны страдать только те, кто этого заслуживает. Но так бывает далеко не всегда. Ты и сам, наверное, замечал, что в этом мире большей частью страдают невинные люди.

Кевин не нашелся, что на это сказать. Между тем мужчина открыл один из альбомов и стал рассматривать его рисунки.

– Это что – тайная вечеря? – спросил он.

– Ага. Иисус. До того, как его распяли. Он в середине.

– Я ходил в воскресную школу, – сказал мужчина, – и много чего знаю об Иисусе, сынок.

Этот рисунок Кевин сделал по памяти. Во-первых, чтобы убить время, а во-вторых, чтобы иметь у себя изображение Сына Божия. Быть может, Господь поймет намек и пошлет своих ангелов-хранителей на землю, чтобы они помогли Кевину Вестбруку. Он отчаянно нуждался в помощи – все равно, небесной или земной.

– Неплохо нарисовано, Кевин. У тебя настоящий талант.

Мужчина перевернул страницу и взглянул на другой рисунок.

– А это кто такой?

– Мой брат. Он читает мне книжку.

Его брат обыкновенно клал свой пистолет на ночной столик, а потом, выгнав из его спальни людей, долго читал ему на ночь – до тех пор, пока Кевин не засыпал. А утром Кевин просыпался и обнаруживал, что брат и его люди уже уехали. Тем не менее Фрэнсис, прежде чем уехать, всегда отмечал карандашом в книге то место, где он остановился. Это означало, что он обязательно вернется и дочитает ему книгу до конца.

У посетителя на лице выразилось удивление.

– Он читал тебе на ночь книги?

Кевин кивнул.

– А почему бы и нет? Разве вам никто не читал на ночь, когда вы были маленьким?

– Нет, – ответил мужчина. Он закрыл альбом и положил его на стол. – Сколько тебе лет, Кевин?

– Десять.

– Хороший возраст. Как говорится, вся жизнь впереди. Я бы тоже хотел, чтобы мне сейчас было десять.

– Вы меня когда-нибудь отпустите? – спросил Кевин.

Взгляд, который бросил в его сторону мужчина, развеял все его надежды.

– Ты мне нравишься, Кевин. Ты чем-то похож на меня, когда я был маленьким. Только вот семьи у меня практически не было.

– У меня есть брат!

– Да знаю я. Но я говорю о нормальной жизни – когда у тебя есть отец и мать, братья и сестры и все они живут вместе с тобой.

– То, что нормально для некоторых, других может не устраивать.

Мужчина ухмыльнулся и покачал головой.

– В твоей маленькой головке есть-таки мозги. Ну так вот, когда ты поживешь с мое, то поймешь, что это – безумный мир и населен он безумными людьми.

– Неправда! Мой брат нормальный. И вам его надуть не удастся.

– Я лично твоего брата не знаю, тем не менее нас с ним связывает общее дело. Как это ты сказал? «Вам его надуть не удастся?» Что ж, спасибо, что предупредил. Впрочем, никто его надувать и не собирается. Как я уже говорил, у нас с ним бизнес. Недавно я попросил его выполнить одно мое поручение, связанное с Вебом Лондоном, и он все сделал как надо.

– Могу поспорить, он сделал это, потому что вы сказали ему, что я нахожусь у вас. Он не хочет, чтобы вы причинили мне вред.

– Уверен, что не хочет, Кевин. Но мы отблагодарим его за труды. Есть люди, которые хотят прибрать к своим рукам его бизнес. Мы же готовы ему помочь.

– С чего бы это вам ему помогать? – спросил Кевин, подозрительно глядя на мужчину. – Какая вам от этого польза?

Посетитель рассмеялся.

– Эх, парень, если бы ты был малость постарше, я сделал бы тебя своим партнером. Что же касается выгоды... Скажем так: когда это дело закончится, никто не останется внакладе.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы меня отпустите?

Мужчина поднялся и направился к двери.

– Посиди пока здесь, Кев. Человек получает то, что хочет, только в том случае, если он терпелив и умеет ждать.

36

Когда Веб вернулся в гараж, то сразу же перезвонил Бейтсу домой, разбудил его и подробно рассказал о своей беседе с Большим Тэ. Кроме того, он сообщил ему, что виделся с Коувом. Бейтс назначил ему встречу через час в одном из дворов в юго-восточной части округа Колумбия. Чтобы успеть добраться туда вовремя, Веб выехал с первыми лучами солнца. За всю ночь он так и не сомкнул глаз, а между тем его ждал очередной напряженный рабочий день. Зато Бейтс вручил ему взамен разбитого новый мобильник, который, впрочем, имел прежний номер, что представляло для Веба большое удобство.

Веб поблагодарил Бейтса. Хотя настроение у того было неважное, он воздержался от комментариев по поводу свежих ссадин на лице Веба.

Одного агента Бейтс оставил охранять машины. Подростки в этом районе были такие отчаянные, что им ничего не стоило за час или два разобрать на детали оставленный без присмотра автомобиль, пусть даже это был принадлежавший дяде Сэму «букар».

По мере того как они удалялись от места парковки и углублялись в аллею, настроение у Бейтса портилось все больше.

– Тебе повезло, что ты остался в живых, Веб, – сказал он, хотя его лицо не выражало при этом ни малейшей радости. – Когда ты начинаешь действовать на свой страх и риск, то вечно попадаешь в смертельно опасные переделки. Я уже не говорю о том, что ты в очередной раз нарушил мой приказ. Ты знаешь, что за это я могу отстранить тебя от дела?

– Но ты этого не сделаешь, поскольку я привез тебе то, в чем ты так отчаянно нуждаешься, – информацию.

Наконец Бейтс выпустил пар и заговорил более спокойным голосом:

– Неужели он прострелил тому парню голову прямо у тебя на глазах?

– Такое не забывается.

– У этого Большого Тэ, должно быть, стальные яйца.

– Точно. Кроме того, размер у них, как у шаров для боулинга, – настолько этот самый Большой Тэ огромен.

Бейтс, Веб и сопровождавшие их агенты вошли в дом, который был объектом атаки группы «Чарли», и спустились в подвал. Там было темно, сыро и воняло какой-то дрянью. Это представляло такой разительный контраст с великолепным полуподвальным помещением в доме Билли Кэнфилда, что Веб едва удержался от смеха. Тем не менее он вынужден был признать, что ему куда чаще приходилось посещать притоны, нежели дома в викторианском стиле.

– Говоришь, Большой Тэ упоминал о тоннелях? – уточнил Бейтс, оглядывая помещение. В подвале не было электрического света, поэтому все агенты вооружились фонариками. – Так вот, Веб, мы эту версию тоже проверили, но ничего не обнаружили.

– Значит, надо осмотреть подвал еще раз. Мне показалось, что он рассуждал об этом со знанием дела. Кроме того, незаметно вынести товар и пронести в дом пулеметы и впрямь можно только по тоннелям. Разве в Департаменте гражданского строительства нет чертежей, которые бы показывали расположение подвалов и тоннелей в таких домах?

– Это округ Колумбия, не так ли? Попробуй обратиться в муниципалитет с таким вопросом – увидишь, что будет. У них даже нет чертежей домов, построенных год или два назад, – не то что зданий полувековой давности.

Они тщательно обыскали подвал, но ничего не нашли, пока Веб не обратил внимание на выстроившиеся в дальнем углу пятидесятигаллоновые металлические бочки для нефти. Их было не менее сотни.

– Какого черта они здесь стоят? – спросил он.

– Система отопления здесь работает на нефти. А бочки не вывозят, потому что это накладно, места же в подвале полно.

– Когда подвал обыскивали в прошлый раз, под бочки не заглядывали?

Вместо ответа один из агентов подошел к бочке и попытался ее отодвинуть. Она не сдвинулась ни на дюйм.

– Под ними наверняка ничего нет, Веб. Если бы тебе был нужен выход на поверхность, вряд ли бы ты стал загромождать его такой неподъемной тяжестью.

– Неужели такие тяжелые? – Веб посмотрел на бочку, которую пытался сдвинуть с места агент, после чего потыкал в нее ногой. Бочка и впрямь была неподъемной – в ней наверняка еще оставалась нефть.

Веб попытался сдвинуть бочки в первом ряду, потом во втором – бесполезно. Все они были наполнены нефтью.

– Ну что – убедился? – спросил Бейтс.

– Насмехаешься, да?

Под взглядами Бейтса и других агентов Веб залез на бочки и стал по ним разгуливать, пытаясь раскачать их ногами.

– Вот эта – пустая, – сказал он, топая ногой по одной из них. – И эта тоже. – Он топнул ногой по бочке, стоявшей рядом. Всего Веб обнаружил 16 пустых бочек, которые стояли по четыре штуки в ряд. – Все они пустые. Кто-нибудь, помогите мне.

Агенты, поспешившие на помощь Вебу, вытащили из несокрушимого строя наполненных нефтью бочек пустые и очистили прямоугольник пола размером примерно полтора на полтора метра. Потом агенты осветили этот прямоугольник фонариками и обнаружили в полу дверцу.

Бейтс посмотрел на дверцу, потом перевел взгляд на Веба.

– Ах ты, сукин сын! Как же ты до этого додумался?

– Был у меня один похожий случай, когда я работал в Канзасском региональном офисе. Один мошенник попросил у банка заем под залог пакгауза, заставленного бочками с нефтью. Из банка, разумеется, приехала комиссия, проверила бочки – все вроде бы нормально, – после чего парень получил деньги и... скрылся. Кинулись выяснять, что произошло, и выяснили, что нефтью были наполнены далеко не все бочки. Но ребята в дорогих костюмах не любят лазать по грязным бочкам – в этом все и дело. Я же обследовал каждую и установил, что девяносто процентов были пустыми.

Бейтс выглядел обескураженным.

– Я перед тобой в долгу, Веб.

– Я буду иметь это в виду, Бейтс.

Вытащив пистолеты, они открыли дверь, спустились вниз и двинулись по извилистому тоннелю, то и дело сворачивая влево или вправо. Веб осветил фонариком пол.

– Кто-то здесь недавно побывал. Взгляните на эти следы.

Тоннель заканчивался лестничным колодцем. Агенты полезли наверх, держа оружие наизготовку. Добравшись до ведущей наверх дверцы, которая оказалась не заперта, они один за другим вылезли из нее и оказались в доме, очень похожем на предыдущий. Помещение было завалено разбросанными вещами и всевозможным хламом. Не обнаружив ничего подозрительного, агенты стали крадучись подниматься по лестнице на первый этаж. Первое, что они увидели, была большая, похожая на зал и совершенно пустая комната. Спустившись по лестнице к подъезду, они вышли из дома и осмотрелись.

– Похоже, мы прошагали под землей два квартала в западном направлении, – сказал один из агентов, и Веб с ним согласился. Потом они стали рассматривать дом, к которому их привел тоннель. Выцветшие буквы на стене свидетельствовали о том, что здесь когда-то располагалась компания по оптовой торговле продуктами. Об этом также свидетельствовала пристройка для разгрузки транспорта, к которой подкатывали грузовики с бананами и овощами. Или же пулеметами. Там все еще ржавели два древних фургона, с которых были сняты колеса и двери.

– Ночью подъезжаешь сюда на грузовой машине, ставишь ее между этими развалюхами, вытаскиваешь из кузова ящики с грузом, а потом переносишь их по тоннелю куда надо, – сказал Веб. – А поскольку домов поблизости нет, никто тебя не увидит и о том, что ты привез, не узнает. По всей видимости, это место использовали именно по этой причине.

– Ясно. Но Большому Тэ отвечать за убийство все-таки придется. После того как ты дашь показания, его надолго упекут за решетку, очень надолго.

– Ты его сначала поймай. Насколько я понимаю, взять его будет совсем непросто.

– Тебе придется некоторое время пожить на конспиративной квартире.

– Ну уж нет. Обойдемся без этого.

– Что значит «обойдемся»? Ты сам говорил, что этот парень угрожал тебя убить.

– Если бы он хотел меня убить, то прикончил бы вчера вечером. Я был один против него и всех его головорезов. И потом, разве ты забыл, что я должен охранять семейство Кэнфилдов? Как ни крути, а это дело надо довести до конца.

– Я все-таки никак не могу понять, почему он тебя отпустил. Особенно после того, как убил на твоих глазах своего телохранителя за то, что он сотрудничал с копами.

– Что же тут непонятного? Он хотел, чтобы я сообщил тебе о тоннеле.

– Он что – никогда не слышал о телефонах? Кстати, Веб, я вовсе не шутил насчет конспиративной квартиры. Мне хочется, чтобы ты остался в живых.

– Между прочим, ты передо мной в долгу. Поэтому избавь меня от сидения под замком.

– Тебе что – жизнь не дорога?

– Знаешь, Пирс, у меня такая работа, что о проблемах жизни и смерти лучше не задумываться. Я этого раньше не делал, да и впредь не собираюсь. Поэтому прятаться я не буду.

– Но я твой начальник. Я могу тебе приказать.

– Полагаю, можешь, – сказал Веб, спокойно глядя на Бейтса.

– Черт! С тобой, Веб, всегда столько хлопот... Ты того не стоишь.

– Я думал, ты уже давно это понял.

Бейтс отвернулся от него и посмотрел на пристройку, где разгружался транспорт.

– Вся штука в том, что у меня нет улик, позволивших бы мне связать эти пулеметы и этот пакгауз со «Свободным обществом». Так что мы не можем ударить по их штаб-квартире. Тем более сейчас они ведут себя как ангелочки.

– Неужели все эти убийства, которые произошли в Ричмонде, не дали тебе ни одной ниточки? По идее кое-какие следы «свободные» должны были оставить.

– Мы определили угол, под каким стреляли в судью Лидбеттера. Это навело нас на мысль, что стреляли из недостроенного здания через дорогу. Но там работают сотни людей, причем в три смены. Поэтому состав строителей постоянно меняется.

– А откуда был телефонный звонок, выяснили?

– Из телефона-автомата в южной части Ричмонда. Больше ничего узнать не удалось.

– Но ведь судью убили в другой части города. А из этого следует, что в покушении участвовали как минимум два человека, которые постоянно поддерживали между собой связь, иначе им бы не удалось так хорошо скоординировать свои действия.

– Все так. Но я никогда не думал, что мы имеем дело с любителями.

– А как насчет Уоткинса и Винго?

– Мы проверили всех людей из офиса Винго.

– И что же? Все чистенькие? А между тем каждый из них мог нанести атропин на мобильник Винго.

– Говорю же, мы всех прогнали через компьютер и допросили. Никаких зацепок.

– А с делом Уоткинса что?

– Утечка газа. Он жил в старом доме.

– Да брось ты. У него зазвонил мобильник как раз перед тем, как он вошел в дом. Обрати внимание, все опять рассчитано до секунды. Кем-то, кто отлично знал распорядок жизни всех трех жертв. Кроме того, кто-то же вставил в мобильник Уоткинса соленоид, который при нажатии на кнопку дал искру и вызвал возгорание газа и взрыв.

– Я все это отлично знаю, Веб, но у этих парней имелось множество врагов, и они не раз получали угрозы в свой адрес. Единственное, что объединяет все три дела, – это мрачные штучки с мобильниками и процесс Эрнста Фри.

– Все три дела намертво связаны. Ты уж поверь мне, Пирс.

– Я-то тебе верю, но вот поверят ли тебе присяжные – это другой вопрос. В последнее время их почти невозможно в чем-либо убедить.

– Есть что-нибудь новенькое о бомбе из Ист-Уиндз?

– Высокотехнологичное взрывное устройство с взрывчаткой Си-4. Мы допросили и проверили по компьютеру всех, кто работает в Ист-Уиндз. Большинство рабочих пришло на ферму вместе со Стрейтом, когда ферма, на которой они работали, закрылась. Они тоже чисты. Правда, у некоторых есть приводы за вызывающее поведение в пьяном виде. Но разве можно ожидать примерного поведения от этих необузданных ковбоев?

– А что вы нарыли на Немо Стрейта?

– Ничего такого, о чем бы он тебе не рассказывал. Родился на маленькой ферме, где его отец разводил лошадей. Там-то он и научился обращаться с животными. Воевал во Вьетнаме, считался образцовым солдатом. Участвовал во многих боях, имеет награды. Провел три месяца у вьетконговцев в лагере для военнопленных.

– Должно быть, он крутой парень, коли прошел через это и остался в живых. Вьетконговцы гостеприимством не отличались.

– Когда вернулся в Штаты, служил охранником в тюрьме для несовершеннолетних, потом продавал компьютеры. Женился, завел детей, потом снова стал возиться на ферме с лошадьми, по причине чего жена с ним развелась. Перебрался к Кэнфилдам почти сразу же после того, как они купили Ист-Уиндз.

– Есть какие-нибудь известия о старине Эрнсте Б. Фри?

– Никаких. Никто его не видел. И это, честно говоря, меня удивляет. Обычно, когда мы даем объявления о розыске, от звонков нет отбоя. Девяносто девять процентов, само собой, пустые, но один или два обязательно бывают по делу и дают нам какую-нибудь зацепку. Но на этот раз – ничего, ни одного сообщения.

Выслушав рассказ Бейтса, Веб принялся с мрачным видом обозревать окрестности, скользнул взглядом по какому-то предмету, потом снова вернулся к нему и минуту на него смотрел, после чего, повернувшись к Бейтсу, рявкнул:

– Вот черт!

– Что такое? Что случилось, Веб?

– Похоже, у нас есть свидетель – правда, несколько необычный, – сказал он, ткнув в некий предмет пальцем.

Бейтс посмотрел в указанном направлении и увидел светофор, находившийся на углу улицы по диагонали от пакгауза. Установленная на нем видеокамера, которая должна была вести наблюдение за проезжей частью, как обычно, была повернута хулиганами в другую сторону и, по странному стечению обстоятельств, смотрела теперь своим стеклянным глазом прямо на пристройку, где разгружался транспорт.