Текст книги "Мальтийский сокол"

Автор книги: Дэшилл Хэммет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Очень мило, – сказал Спейд вкрадчиво. – И ты, значит, приехала предупредить меня, а поскольку я был занят, ты закусила удила и помогла этому ублюдку Филу Арчеру устроить шум в полиции.

– Я виновата... Я знаю, ты никогда не простишь меня. Прости меня... прости, прости, я виновата.

– Безусловно, – сказал он, – и перед собой, и передо мной. Данди приходил к тебе после заявления Фила в полицию Или кто-нибудь из его людей

– Нет. – Лицо ее все яснее выражало тревогу.

– Они придут, – сказал Спейд, – и было бы лучше, если бы они застали тебя не здесь. Ты назвала себя, когда звонила им по телефону!

– О нет! Я только сказала, что если они не мешкая поедут к тебе домой, то узнают кое-что об убийстве, и повесила трубку.

– Откуда ты звонила

– Из аптеки рядом с твоим домом. О, Сэм, любимый, я...

Он похлопал ее по плечу и сказал примирительным тоном:

– Это была грязная шутка, но кто старое помянет... Отправляйся-ка лучше домой и подумай, что ты скажешь полиции. Они не заставят себя долго ждать. Может быть, лучше все отрицать с самого начала. – Он едва заметно нахмурился. – А может быть, тебе повидаться с Сидом Уайзом. Он снял руку с ее плеча, вынул из кармана визитную карточку, нацарапал что-то на ее обратной стороне и протянул карточку ей. – Сиду ты можешь говорить все. – Он снова нахмурился. – Или почти все. Где ты была в тот вечер, когда застрелили Майлза

– Дома, – ответила она без колебаний.

Он покачал головой, глядя на нее с ухмылкой.

– Дома, – уверенно повторила она.

– Неправда, – сказал он, – но если ты настаиваешь на этом, мне все равно. Иди к Сиду. Это за углом, в розовом здании, комната восемьсот двадцать семь.

Ее голубые глаза пытливо искали его желто-серые.

– Почему ты думаешь, что я не была дома-спросила она, медленно выговаривая слова.

– Ничего я не думаю, я просто знаю.

– Но я была дома, была. – Губы ее скривились, глаза потемнели от гнева. – Это все Эффи Перин, – сказала она негодующе. – Я заметила, как она смотрела на мою одежду и все вынюхивала. Ты же знаешь, что она меня терпеть не может, Сэм. Почему ты веришь ей Ведь чтобы мне досадить, она что угодно скажет!

– Черт бы вас, женщин, подрал, – сказал он беззлобно. Потом посмотрел на свои наручные часы. – Тебе пора, бесценная. Я уже опаздываю на деловое свидание. Поступай как знаешь, но я бы на твоем месте говорил Сиду правду или же вообще ничего. Чего не хочешь, не говори, но ничего не придумывай.

– Я не лгу тебе, Сэм, – запротестовала она.

– Как же! Не лжешь! – сказал он, вставая.

– Ты мне не веришь-прошептала она.

– Нет, не верю.

– И ты не простишь мне того... того, что я сделала

– Конечно, прощу. – Он нагнул голову и поцеловал ее в губы. – Все нормально. А теперь иди.

Она обняла его.

– А ты не пойдешь со мной к мистеру Уайзу

– Я не могу, да и все равно был бы там лишним. – Он похлопал ее по плечу, осторожно высвободился из объятий, повернул ее к двери и легонько подтолкнул. – Иди, – приказал он.

Дверь из красного дерева номера люкс 1. – К в отеле "Александрия" открыл мальчишка, с которым Спейд разговаривал в холе "Бельведера". Спейд сказал добродушно:

– Привет.

Мальчишка ничего не ответил. Он только распахнул дверь и отошел в сторону.

Спейд вошел. Ему навстречу спешил очень толстый человек.

Толстяк был толст чудовищно: выпуклости розовых пухлых щек, губ, подбородков, шеи, громадное яйцо живота, составлявшего никак не менее половины тела, перевернутые конусы рук и ног. При каждом его шаге все выпуклости поднимались, опускались и дрожали отдельно, словно мыльные пузыри, еще не оторвавшиеся от трубки. Его заплывшие жиром темные глаза блестели. На большом черепе виднелись редкие завитки темных волос. Одет он был в черный шерстяной пиджак, черный жилет, ворот рубашки повязан черным атласным широким галстуком, заколотым розоватой жемчужиной, серые брюки в полоску и лаковые туфли. Говорил он с каким-то горловым мурлыканьем.

– Ах, мистер Спейд, – произнес он с выражением, протягивая ему жирную лапу, напоминавшую толстую розовую морскую звезду. Спейд пожал протянутую руку и, улыбнувшись, сказал:

– Здравствуйте, мистер Гутман.

Держа руку Спейда, толстяк повернулся, взял его другой рукой под локоть и повел по зеленому ковру к зеленому плюшевому креслу у стола, на котором стояли сифон, стаканы, бутылка виски "Джонни Уокер", коробка сигар "Коронас дель Риц", маленькая простая шкатулочка из желтой пемзы, лежали две газеты.

Спейд сел в зеленое кресло. Толстяк стал наполнять стаканы из бутылки и сифона. Мальчишка исчез. Все двери, ведущие в комнату с трех разных сторон, были закрыты. В четвертой стене, той, к которой Спейд сидел спиной, было два окна, выходящих на Джиари-стрит.

– Начнем, пожалуй, с виски, сэр, – промурлыкал толстяк, протягивая Спейду стакан. – Я не доверяю людям, которые остерегаются пить. Если человек боится напиться, значит, он не доверяет себе.

Спейд с улыбкой взял стакан и слабым кивком поблагодарил хозяина. Толстяк поднял свой стакан и подержал его против света, падающего из окна. Он причмокнул от удовольствия, увидев бегущие вверх пузырьки, и сказал:

– Итак, сэр, за откровенной диалог и взаимопонимание.

Они отпили по глотку и опустили стаканы.

Посмотрев проницательно на Спейда, толстяк спросил:

– Вы неразговорчивый человек

Спейд покачал головой.

– Напротив, люблю поговорить.

– Прекрасно, прекрасно! – воскликнул толстяк. – Я не доверяю неразговорчивым людям. Если уж они начинают говорить, то чаще всего в неподходящее время и невпопад. Хорошо говорит тот, кто постоянно в этом практикуется.. Лицо его сияло. – Мы поладим, непременно поладим. – Он поставил свой стакан на стол и протянул Спейду коробку "Коронас". – Берите сигару.

Спейд взял сигару, откусил конец, прикурил. Тем временем толстяк придвинул другое зеленое кресло поближе к Спейду и поставил большую напольную пепельницу между ним и собой. Затем взял со стола свой стакан, выбрал из коробки сигару и сел в кресло. Его многочисленные выпуклости перестали дрожать, дрябло улеглись и успокоились. Удовлетворенно вздохнув, он сказал:

– А теперь, сэр, поговорим, если не возражаете. И вы сразу убедитесь, что я люблю поговорить с человеком, который понимает в этом толк.

– Великолепно. Значит, поговорим о черной птице

Толстяк засмеялся, и в такт этому смеху заколыхались все его жировые складки.

– Вы так считаете-спросил он. И тут же сам ответил: – Обязательно. – Его розовое лицо светилось от удовольствия. – Вы мне нравитесь, сэр, мы оба скроены по одному образцу. Никаких околичностей, а сразу быка за рога. "Значит, поговорим о черной птице" Обязательно поговорим. Мне это по душе. Я сам люблю именно так делать дела. Давайте поговорим о черной птице, но сначала, чтобы между нами не оставалось неясностей, не откажите в любезности ответить на один вопрос-впрочем, может, и излишний. Вы пришли сюда как представитель мисс О-Шонесси

Спейд выдохнул дым так, что он застыл клубом над головой толстяка. Потом хмуро задумался, глядя на обуглившийся кончик сигары. Наконец медленно ответил:

– Я не могу сказать ни "да", ни "нет". Все еще может измениться, как в ту, так и в другую сторону. – Перестав хмуриться, он поднял глаза на толстяка. – Это зависит от обстоятельств.

– Каких

Спейд покачал головой.

– Если бы я знал это, то смог бы уверенно ответить "да" или "нет".

Сделав глоток из своего стакана, толстяк предложил:

– Может, это зависит от Джоэла Кэйро

Быстрое "может" Спейда прозвучало уклончиво. Он тоже отпил из своего стакана.

Толстяк, насколько позволял ему живот, наклонился вперед. Он улыбался и добродушно мурлыкал:

– Иначе говоря, весь вопрос в том, кого из них вы представляете

– Можно и так сказать.

– Значит, либо она, либо он

– Этого я не говорил.

Глаза толстяка заблестели. Он перешел на горловой шепот:

– Кто еще замешан в этом деле

Спейд кончиком сигары показал на свою грудь.

– Я, – сказал он.

Толстяк снова откинулся на спинку кресла, расслабился и облегченно вздохнул.

– Превосходно, сэр, – замурлыкал он. – Превосходно. Я люблю людей, которые прямо заявляют, что им небезразличны собственные интересы. Мы все таковы. Я не доверяю тем, кто утверждает противоположное. А тем, кто действительно не заботится о собственном интересе и говорит об этом вслух, я не доверяю больше всего, потому что они ослы, и более того, ослы, идущие наперекор природе.

Спейд выдохнул дым. Лицо его сохраняло выражение учтивой внимательности. Он сказал:

– Угу. А теперь давайте поговорим о черной птице.

Толстяк улыбнулся самым добродушным образом.

– Давайте, – сказал он. И при этом так сощурился, что от глаз его, спрятанных за припухлостями, остался один только темный блеск. – Мистер Спейд, знаете ли вы, сколько денег можно получить за эту черную птицу

– Нет.

Толстяк снова нагнулся и положил жирную розовую руку на подлокотник кресла, в котором сидел Спейд.

– Да, сэр, если я скажу вам... ей-Богу, если я скажу вам даже половину... вы назовете меня лжецом.

Спейд улыбнулся.

– Нет, не назову, даже если и подумаю это про себя. Но если вы все же боитесь такого оборота событий, расскажите просто, что она из себя представляет, а уж деньги я посчитаю сам.

Толстяк рассмеялся.

– Вы не сможете, сэр. Никто не сможет, если у него нет громадного опыта в вещах подобного рода, а, – здесь он сделал выразительную паузу, – вещей подобного рода в мире больше нет.

Его жирные выпуклости снова затряслись и запрыгали. толстяк опять засмеялся. Неожиданно смех оборвался. Толстые губы обвисли. Он разглядывал Спейда с пристальностью близорукого. Потом спросил:

– Значит, если я вас правильно понял, вы не знаете, что она из себя представляет-От удивления он даже заговорил обычным голосом, не мурлыкая.

Спейд беззаботно взмахнул сигарой.

– Черт возьми, – сказал он спокойно, – я знаю, как она должна выглядеть. Я знаю ее непомерную ценность, поскольку вижу, что вы готовы жизнь за нее отдать. Но я не знаю, что она из себя представляет.

– Она не сказала вам

– Мисс О-Шонесси

– Да. Прелестная девушка.

– Угу. Не сказала.

Глаза толстяка превратились в горящие угольки, еле видные за розовыми складками жира. Он произнес невнятно:

– Она должна знать. – Потом добавил: – И Кэйро тоже не сказал

– Кэйро осторожен. Он готов купить ее, но боится сообщить мне что-нибудь, чего я еще не знаю.

Толстяк облизал губы.

– Сколько он предлагает за нее-спросил он.

– Десять тысяч долларов.

Толстяк презрительно усмехнулся.

– Десять тысяч, причем даже не фунтов, а долларов. Вот вам и грек! Хм! И что вы ответили ему

– Я сказал, что если и отдам птицу, то надеюсь взамен получить эти самые десять тысяч.

– Вот именно, "если"! Ловко сказано, сэр. – Лоб нахмурившегося толстяка покрылся новыми морщинами. – Они должны знать, – сказал он почти про себя. – А знают ли Знают ли они, что представляет из себя черная птица Каково ваше впечатление

– Не могу вам помочь в этом, – признался Спейд. – Кэйро вообще ничего не говорил, а она сказала, что не знает, но я ей не верю.

– Это мудро, не доверять ей, – сказал толстяк, но было видно, что мысли его бродят где-то далеко. Он почесал голову. Потом нахмурился так, что его лоб покрылся свежими красными складками. Поерзал в кресле, насколько это позволяли размеры кресла и его собственные габариты. Затем закрыл глаза, снова открыл-резко и широко-и сказал Спейду:. Может, они и не знают. – Его розовое лицо-луковица постепенно светлело, пока не приняло выражение неизъяснимого блаженства. – Если они не знают-...вскричал он. – Если они не знают, то во всем необъятном мире об этом знаю только я!

Спейд натянуто улыбнулся.

– Я рад, что пришел туда, куда нужно, – сказал он.

Толстяк тоже улыбнулся, но как-то загадочно. Выражение блаженства исчезло с его лица, глаза смотрели настороженно. Лицо превратилось в улыбчивую маску-преграду между его мыслями и Спейдом. Избегая смотреть на Спейда, он бросил взгляд на его стакан. Лицо толстяка просветлело.

– Черт возьми, сэр, – сказал он, – у вас же стакан пустой.

Он встал, подошел у столу и, готовя напитки, начал возиться со стаканами, сифоном и бутылкой.

Спейд сидел неподвижно, пока толстяк с поклоном и игривой фразой "Ах, сэр, это лекарство еще никому не приносило вреда!" не протянул ему вновь наполненный стакан. Тогда Спейд встал и посмотрел на толстяка сверху вниз суровыми ясными глазами. Потом поднял стакан. Сказал отчетливо и с вызовом:

– За откровенный диалог и взаимопонимание.

Толстяк хихикнул, и они выпили. Толстяк сел. Держа свой стакан у живота двумя руками и улыбаясь Спейду, он сказал:

– Да, сэр, это поразительно, но все-таки, видимо, факт, что ни она, ни он не знают точно, что представляет из себя птица, и это, похоже, не знает никто в этом необъятном мире, кроме и за исключением вашего покорного слуги Каспера Гутмана, эсквайра.

– Прекрасно. – Спейд стоял, широко расставив ноги, одну руку он засунул в карман брюк, а в другой держал стакан с виски. – Когда я выслушаю ваш рассказ, нас будет только двое.

– Математически все правильно, сэр. – Глаза толстяка заискрились. – Но, – он заулыбался, – я не уверен, что расскажу вам о птице.

– Не валяйте дурака, – сказал Спейд терпеливо. – Вы знаете, что она из себя представляет. Я знаю, где она. Именно поэтому мы и встретились.

– Так где же она, сэр

Спейд промолчал.

Толстяк сложил губы бантиком, поднял брови и склонил голову набок.

– Видите ли, – начал он учтиво, – я должен сказать вам то, что знаю, а вы мне то, что знаете, не скажете. Это едва ли справедливо, сэр. Нет, нет, так дела, по-моему, не делаются.

Лицо Спейда сделалось бледным и суровым. Он заговорил быстро низким яростным голосом:

– Думайте, и побыстрее. Я уж говорил вашему мозгляку, что вам придется найти со мной общий язык. А теперь я говорю вам, что или вы мне сегодня все расскажете, или между нами все кончено. Зачем вы тратите мое время На кой дьявол мне вы и ваши секреты! Я в точности знаю, что содержится в подвальных сейфах казначейства, но что мне за польза от этого Обойдусь и без вас! Черт с вами! Может, и вы обошлись бы без меня, если бы держались от меня подальше. А теперь поздно. В Сан-Франциско вам без меня не обойтись. Так что вам придется решать-да или нет-причем сегодня.

Он развернулся и с яростным безрассудством запустил стаканом в стол. Стакан ударился о столешницу и разбился вдребезги; капли виски и осколки стекла засверкали на столе и на полу; Спейд как ни в чем не бывало снова повернулся к толстяку.

Судьба стакана взволновала толстяка не больше, чем Спейда; он по-прежнему сидел, сложив губы бантиком, подняв брови и склонив голову набок; выражение учтивого внимания не покидало его розоватого лица ни во время выходки Спейда, ни сейчас.

Все еще взбешенный Спейд сказал:

– И еще одно, я не хочу...

Слева от Спейда открылась дверь. Вошел уже знакомый мальчишка. Он закрыл дверь, встал около нее, уронив руки вдоль тела, и посмотрел на Спейда. Глаза его были широко открыты, зрачки расширены.

– И еще одно, – повторил Спейд, сверля взглядом мальчишку, – пока думаете, держите этого ублюдка от меня подальше. Я убью его. Он мне не нравится. Действует на нервы. Я убью его, как только он сунется ко мне еще раз. Он и пикнуть не успеет. Я его убью.

Губы мальчишки сложились в подобие улыбки. Но он не поднял глаз и не проронил ни слова.

Толстяк сказал уступчиво:

– Да, сэр, должен сказать, у вас необузданный темперамент.

– Темперамент-Спейд захохотал как безумный. Он подошел к креслу, на которое, войдя, положил свою шляпу, взял ее и надел. Вытянул свою длинную руку с толстым указательным пальцем, направленным в живот толстяка. Его гневный голос заполнил всю комнату. – Думайте, и хорошенько. Я жду до половины шестого. И тогда вы или играете со мной, или катитесь ко всем чертям. – Он опустил руку, мрачно посмотрел на учтивого толстяка, потом на мальчишку и направился к той двери, через которую пришел. Открыв дверь, он обернулся и хрипло сказал: – Половина шестого. потом занавес.

Мальчишка, глядя в грудь Спейду, повторил два слова, которые уже дважды произносил в холле отеля "Бельведер". Говорил он негромко. Но зло.

Спейд вышел, громко хлопнув дверью.

12. КАРУСЕЛЬ

От Гутмана Спейд спускался на лифте. Губы его пересохли, хотя побледневшее лицо и покрылось испариной. Вынимая носовой платок, он заметил, что рука его дрожит. Он ухмыльнулся и сказал "Ого!" так громко, что служащий, стоявший у кнопок лифта, повернулся и спросил:

– Чем могу помочь, сэр

По Джиари-стрит Спейд дошел до отеля "Палас", где позавтракал. За стол он сел совершенно спокойным человеком-ни бледности на лице, ни сухости во рту, ни дрожи в руках. Он ел жадно, но без спешки; поев, отправился в контору Сида Уайза.

Когда Спейд вошел к Уайзу, тот грыз ноготь и смотрел в окно. Заметив Спейда, он убрал руку ото рта, повернулся к нему и сказал:

– Привет. Бери стул и садись.

Спейд поставил стул к заваленному бумагами столу и сел.

– К тебе приходила миссис Арчер-спросил он.

– Да. – В глазах Уайза промелькнули едва заметные искорки. – Женишься на даме, Сэмми

Спейд раздраженно фыркнул носом.

– Боже, теперь еще ты! – проворчал он.

Сид устало улыбнулся одними уголками губ:

– Если ты не женишься, забот не оберешься.

Спейд оторвал взгляд от сигареты и с горечью спросил:

– Точнее, ты их не оберешься. Впрочем, для этого ты и существуешь. Что она сказала тебе

– О чем

– О чем угодно, что я должен знать.

Уайз провел рукой по волосам, стряхнув перхоть себе на плечи.

– Она сказала, что хотела развестись с Майлзом, чтобы...

– Это я знаю, – прервал его Спейд. – Переходи к тому, чего я не знаю.

– Откула мне знать, разрешила ли бы она

– Перестань вилять, Сид. – Спейд поднес пламя зажигалки к сигарете. – Говори мне только то, что она просила от меня утаить.

Уайз бросил на Спейда укоризненный взгляд.

– Ну что ты, Сэмми, – начал он. – Разве так можно...

Спейд воздел глаза к небу и зарокотал:

– Господи! Вот мой адвокат, который зарабатывает на мне немалые деньги, но, чтобы получить необходимые сведения, я должен становиться перед ним на колени. – Он посмотрел на Уайза. – Как ты думаешь, зачем я послал ее к тебе

Уайз скорчил усталую гримасу.

– Еще один такой клиент, как ты, – сказал он жалобным тоном, – и я попаду в больницу или в тюрьму.

– Не одних же клиентов туда отправлять! Она сказала тебе, где была той ночью, когда его убили

– Да.

– Где

– Следила за ним.

Спейд выпрямился на стуле и моргнул. Потом удивленно воскликнул:

– Черт их поймет, этих женщин! – Он засмеялся, снова развалился на стуле и спросил: – Что же она увидела

Уайз покачал головой.

– Немного. Майлз зашел в тот вечер домой поужинать и, чтобы подразнить ее, сказал, что уходит в отель "Сент. Марк" на свидание к девушке и что у Ивы есть шанс получить вожделенный развод. Сначала она решила, что он просто хочет позлить ее. Он знал...

– Я знаю историю их отношений, – сказал Спейд.. Переходи к тому, что делала она.

– Хорошо, но ты не даешь мне и слова сказать. Когда Майлз ушел, ей вдруг пришло в голову, что, может быть, он и в самом деле отправился на свидание. Ты знаешь Майлза. От него можно было ожидать...

– На описание характера Майлза тоже можешь не тратить время.

– Зачем я вообще тебе что-нибудь рассказываю. воскликнул адвокат. – Она вывела машину из гаража, подъехала к "Сент-Марку" и, остановившись напротив, стала ждать. Наконец увидела его и поняла, что он следит за мужчиной и девушкой, которые вышли из отеля незадолго перед ним, – она говорит, что это была та самая девушка, которую она видела с тобой прошлой ночью. Так она убедилась, что Майлз работает, а за ужином лишь разыгрывал ее. Мне кажется, это открытие и огорчило, и разозлило ее-во всяком случае, мне она рассказывала об этом с нескрываемой досадой. За Майлзом она ехала достаточно долго и, окончательно убедившись, что он занят делом, отправилась к тебе. Тебя дома не оказалось.

– В котором часу это было-спросил Спейд.

– Когда она была у тебя В первый раз между половиной десятого и десятью вечера.

– В первый раз

– Да. Она поездила по городу с полчаса и снова вернулась к твоему дому. Это уже было где-то в половине одиннадцатого. Тебя все еще не было, она снова уехала в центр города и, чтобы убить время до полуночи, когда она надеялась застать тебя, пошла в кино.

Спейд нахмурился.

– В половине одиннадцатого

– Так она говорит-на Пауэл-стрит есть кинотеатр, который работает до часу ночи. Судя по ее словам, она не хотела возвращаться домой до прихода Майлза. Если он возвращался домой около полуночи или позже и не заставал ее дома, то приходил в бешенство. Она проторчала в кинотеатре до закрытия, – Уайз говорил теперь медленнее и с еле заметной иронией. – Она говорит, что решила больше не ездить к тебе домой-не была уверена, что тебе понравится столь поздний визит. И поэтому поехала в закусочную Тейта на Эллисстрит, поела там и отправилась домой.

Уайз откинулся на спинку кресла и ждал, что скажет Спейд.

Лицо Спейда ничего не выражало. Он спросил:

– Ты веришь ей

– А ты нет-ответил Уайз.

– Откуда мне знать Откуда мне знать, что вы вдвоем не выдумали все это, чтобы запудрить мне мозги

Уайз улыбнулся.

– Откуда тебе знать, Сэмми, что ты не выбрасываешь деньги на ветер

– Денег на ветер я не выбрасываю. Ладно, что было дальше Майлза дома не оказалось. Было уже по крайней мере два часа ночи, никак не меньше, и его уже не было в живых.

– Майлза дома не оказалось, – подтвердил Уайз.. Это, кажется, снова взбесило ее-она, видишь ли, не смогла прийти домой позже его, чтобы бесился он. Поэтому она снова вывела машину из гаража и снова поехала к тебе.

– А меня дома не было. Я в это время осматривал труп Майлза. Боже, что за карусель устроила она той ночью. А дальше

– Она приехала домой, а мужа все не было, и, когда она стала раздеваться, в дверь постучала твоя посыльная с известием о смерти Майлза.

Спейд не проронил ни слова, пока не свернул новую сигарету и не прикурил ее. Потом сказал:

– Правдоподобная история. Она не противоречит большинству фактов.

Уайз снова провел рукой по волосам, высыпав на плечи новую порцию перхоти. Он с любопытством посмотрел в глаза Спейду и спросил:

– Но ты все-таки не веришь

Спейд вынул сигарету изо рта.

– Дело не в том, Сид, верю я или не верю. Я ничего не знаю наверняка.

Губы адвоката скривились в ухмылке. Он устало повел плечами и сказал:

– Все правильно-я тебя продал. Почему бы тебе не поискать честного адвоката, которому бы ты доверял

– Таких уже нет. – Спейд встал. И презрительно хмыкнул. – Обидчивый стал, да У меня мало забот, я еще теперь должен думать, как бы не задеть тебя ненароком. Чем я провинился Забыл преклонить колени перед входом

Сид Уайз улыбнулся примирительно.

– Сукин сын! – сказал он.

Когда Спейд пришел в контору, Эффи Перин стояла посреди приемной. Она озабоченно посмотрела на него и спросила:

– Что случилось

Лицо Спейда посуровело:

– О чем ты

– Почему она не приехала

Спейд в два прыжка очутился рядом с Эффи Перин и схватил ее за плечи.

– Она к тебе не приехала-проорал он в ее испуганное лицо.

Она энергично затрясла головой.

– Я ждала ее, ждала, а ее все не было, дозвониться до тебя по телефону я не смогла, вот и примчалась сюда.

Спейд оставил ее плечи в покое, засунул руки глубоко в карманы брюк, остервенело прорычал: "Еще одна карусель"-и ушел в свой кабинет. Но вскоре вышел в приемную.

– Позвони своей матери, – приказал он. – Может, она уже приехала.

Пока девушка звонила, он ходил взад и вперед по комнате.

– Ее нет, – сказала она, повесив трубку. – Ты... ты посадил ее в такси

Он проворчал что-то, по-видимому, означавшее "да".

– Ты уверен, что... Ее наверняка выследили!

Спейд перестал ходить по комнате. Он уперся руками в бока и гневно уставился на девушку. Сказал громко и грубо:

– Никакого хвоста за ней не было. Ты что, считаешь меня мальчишкой Я убедился, что слежки нет, еще до того, как посадил ее в такси, я проехал с ней дюжину кварталов, чтобы лишний раз удостовериться в этом, а когда вышел из такси, для полной гарантии ехал за ней еще с полдюжины кварталов.

– Да, но...

– Но она к тебе не приехала. Ты мне уже говорила об этом. Я верю тебе. Может, ты думаешь, я подозреваю, что она на самом деле у тебя

Эффи Перин фыркнула.

– А вот теперь ты и вправду ведешь себя как мальчишканесмышленыш.

Спейд громко откашлялся и пошел к выходу.

– Я найду ее, даже если для этого придется перерыть все мусорные свалки, – сказал он. – Жди меня здесь, пока я не приду или не позвоню. Черт возьми, нам давно пора сделать что-нибудь толковое.

Он дошел уже до середины коридора, но потом вернулся в контору. Эффи Перин сидела за своим столом. Он сказал:

– Ты же знаешь, на меня не стоит обращать внимания, когда я говорю таким образом.

– Если ты думаешь, что я хоть когда-нибудь обращаю на тебя внимание, то ты рехнулся, – ответила она. – Только, – она дотронулась до своих плеч, и губы ее неуверенно дернулись, – я не смогу носить вечерние платья по крайней мере две недели, медведь проклятый.

Простодушно ухмыльнувшись, он сказал:

– Я неисправим, дорогая. – Потом театрально поклонился и вышел из конторы.

На угловой стоянке было два желтых такси. Их водители беседовали, стоя неподалеку от своих машин. Спейд спросил:

– Не знаете, где блондин с красным лицом, который был здесь в полдень

– Повез пассажира, – ответил один из них.

– Он вернется сюда

– Наверное.

Другой водитель, кивнув, сказал:

– А вот и он сам едет.

Пока краснолицый блондин припарковывался и выходил из машины, Спейд стоял поодаль на тротуаре. Потом подошел к водителю.

– В полдень я сел в ваше такси с дамой. Мы поехали по Стоктон-стрит, потом по Сакраменто и Джоунз-стрит, где я и вышел.

– Точно, – сказал краснолицый, – я помню.

– Я попросил вас отвезти ее на Девятую авеню. Но вы ее туда не привезли. Куда вы ее дели

Водитель потер щеку грязной рукой и с недоверием покосился на Спейда.

– Ничего не помню.

– Все в порядке, – заверил его Спейд, протягивая свою визитную карточку. – Если сомневаетесь, можем подъехать в контору и получить "добро" вашего начальства

– Да нет. Я отвез ее на Морской вокзал.

– Одну

– Да. С кем же еще

– По дороге никуда не заезжали

– Нет. Дело было так: когда я высадил вас, мы снова выехали на Сакраменто, а на углу Полк-стрит она постучала в стекло и сказала, что хочет купить газету, поэтому я притормозил и свистнул мальчишке-газетчику, у которого она купила свою газету.

– Какую

– "Колл". Я поехал дальше по Сакраменто, но как только мы пересекли Ван Несси-стрит, она снова постучала в стекло и попросила отвезти ее к Морскому вокзалу.

– Она не показалась вам взволнованной или вообще необычной

– Нет, ничего такого не заметил.

– А что было, когда вы подъехали к Морскому вокзалу

– Она расплатилась, и все.

– Ее там никто не ждал

– Даже если кто и ждал, я никого не видел.

– В какую сторону она пошла

– На Морском вокзале Не наю. Может, поднялась наверх, может, куда еще пошла.

– А газету с собой взяла

– Да, она сунула ее под мышку, когда расплачивалась.

– На какой странице была развернута газета: на розовой или на белой

– Ну, вы много хотите, кэп, этого я не помню.

Спейд поблагодарил водителя и со словами "На сигареты" сунул ему в руку серебряный доллар.

Спейд купил "Колл" и, чтобы спрятаться от ветра, зашел в вестибюль какого-то учрежденческого здания.

Он быстро пробежал заголовки первой, второй и третьей полос. На четвертой полосе взгляд его на мгновение задержался на заголовке "Арестован по подозрению в подделке документов, а на пятой-"Юноша из Саут-Бей пытался покончить с собой". На шестой и седьмой полосах ничто не привлекло его внимания. На восьмой его внимание ненадолго привлек заголовок "После перестрелки в Сан-Франциско по подозрению в грабежах арестованы трое подростков", а потом он листал газету не останавливаясь до тридцать пятой страницы, на которой печатались прогнозы погоды, расписание прибытия судов, экономические новости, сведения о разводах, бракосочетаниях и некрологи. Он прочитал список скончавшихся, пробежал глазами тридцать шестую и тридцать седьмую полосы с финансовыми новостями-а затем настала очередь тридцать восьмой, и последней. Не найдя ничего интересного, Спейд вздохнул, сложил газету, запихнул ее в карман пиджака и скрутил сигарету.

Минут пять он хмуро курил в вестибюле, уставясь в пустоту. Потом вышел на Стоктон-стрит, остановил такси и поехал в пансион "Коронет".

В квартиру Бриджид О-Шонесси он попал, воспользовавшись полученным от нее ключом. Голубое платье, которое она носила накануне, лежало на кровати. Голубые чулки и туфли валялись на полу. Красивая шкатулочка, бывшая в ящике туалетного столика, теперь стояла пустой на столике-украшения из нее забрали. Спейд нахмурился, облизал губы, обошел комнаты, все тщательно осматривая, но ни к чему не притрагиваясь, спустился вниз и снова поехал в центр.

В дверях здания, где помещалась его контора, Спейд столкнулся с мальчишкой, которого совсем недавно видел у Гутмана. Загородив ему дорогу, мальчишка сказал:

– Пошли. Он прислал за тобой.

Мальчишка держал руки в карманах плаща, карманы заметно топорщились.

Спейд ухмыльнулся и с издевкой произнес:

– Я не надеялся увидеть вас ранее пяти часов двадцати пяти минут. Надеюсь, я не заставил вас долго ждать.

Мальчишка поднял глаза до губ Спейда и сказал сдавленным, словно от боли, голосом:

– Поговорим еще-скоро ты у меня начнешь выковыривать свинец из пупка.

Спейд издал довольный смешок.

– Чем мельче жулик, тем смачнее треп, – сказал он весело. – Пошли.

По Саттон-стрит они шли рядом. Мальчишка не вынимал рук из карманов плаща. Квартал они прошли молча. Затем Спейд вежливо поинтересовался:

– Давно перестал белье с веревок воровать, сынок

Мальчишка сделал вид, что не слышал вопроса.

– Тебе не приходилось...начал Спейд и осекся. В его желтоватых глазах заплясали игривые чертенята. Больше он с мальчишкой не заговаривал.

Они добрались до "Александрии", поднялись на двенадцатый этаж и по длинному пустому коридору пошли к апартаментам Гутмана.

Когда до двери Гутмана оставалось несколько шагов, Спейд чуть приотстал. Потом вдруг резко шагнул в сторону и схватил мальчишку сзади за руки чуть пониже локтей. Он силой отвел его руки вперед-полы плаща задрались. Мальчишка извивался, пытаясь вырваться, но в ручищах взрослого мужчины он был беспомощен-удар ногой попал в пустоту.

Спейд приподнял мальчишку и рывком снова опустил его на пол. Толстый ковер приглушил звук удара. В момент удара руки Спейда скользнули к запястьям мальчишки. Стиснув зубы, тот продолжал сопротивляться, но ни высвободиться, ни помешать Спейду опускать руки все глубже в карманы своего плаща он не мог. Слышался только скрип зубов мальчишки да тяжелое дыхание Спейда.