Текст книги "Мальтийский сокол"

Автор книги: Дэшилл Хэммет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Спейд резко и быстро поклонился. Глаза наливались кровью, но в остальном его мокрое желтоватое лицо с застывшей улыбкой не изменилось.

– Пусть я это чувствую, – сказал он. – Что с того Я должен доверять тебе Тебе, сыгравшей такую милую шутку с... с моим предшественником Терзби Тебе, хладнокровно, словно муху, пристрелившей Майлза, против которого, собственно, ты ничего не имела, с единственной целью-утопить Терзби Тебе, надувшей Гутмана, Кэйро, Терзби-кого еще Тебе, которая за все время нашего знакомства и получаса не могла честно играть со мной И я тебе должен доверять Нет, нет, дорогая. Я бы не доверился тебе, если бы и мог. Зачем

Она не отвела взгляда от его глаз и ответила ему твердым голосом:

– Зачем Если ты играл со мной, если ты не любишь меня, ответа на этот вопрос нет. А если бы любил, то ответа бы и не требовалось.

Глаза Спейда налились кровью, а деревянная улыбка превратилась в гримасу. Хрипло откашлявшись, он сказал:

– Чертовски неподходящее время для речей. – Он положил ей руку на плечо. Рука его подрагивала. – Мне плевать на то, кто кого любит. Мной ты вертеть не будешь. Я не пойду по стопам Терзби и черт знает кого еще. Ты убила Майлза и за это ответишь. Я мог бы помочь тебе, отпустив других и взяв на себя все трудности общения с полицией. Но сейчас уже поздно. Сейчас я тебе уже ничем не могу помочь. Да и не стал бы, если бы и мог.

Поверх его руки, лежавшей на ее плече, она положила свою.

– Тогда не помогай мне, – прошептала она, – но только не надо делать мне больно. Отпусти меня.

– Нет, – сказал он. – Я пропал, если не передам тебя полицейским, когда они сюда пожалуют. Только этим я еще могу спастись от тюрьмы.

– И ты ничем не хочешь пожертвовать ради меня

– Мною ты вертеть не будешь.

– Не говори так, пожалуйста. – Она сняла его руку со своего плеча и поднесла ее к лицу. – Зачем тебе так поступать со мной, Сэм Неужели мистер Арчер был тебе ближе, чем...

– Майлз, – сказал Спейд хрипло, – был сукин сын. Я понял это в первую же неделю нашей совместной работы и собирался вышвырнуть его, как только истечет срок контракта. Так что, убив его, ты мне ничем не навредила.

– Тогда в чем же дело

Спейд высвободил свою руку. Он уже не улыбался и не гримасничал. На его мокром желтом лице залегли суровые складки.

– Послушай, – сказал он. – Толку у нас не будет. Ты никогда не поймешь меня, но я все же попытаюсь еще раз, последний. Слушай. Когда у тебя убивают компаньона, ты должен что-то сделать. И совершенно неважно, как ты к нему относился. Он был твоим компаньоном, и ты обязан сделать что-нибудь. Видишь ли, мы к тому же были детективами. И когда убивают кого-то из твоей конторы, отпускать убийцу-последнее дело. Для всех-для твоей конторы, для любого детектива, где бы он ни работал. Третье: я детектив и ожидать от меня, что я буду ловить преступников, а потом отпускать их на все четыре стороны, это все равно, что напустить собаку на кролика, но не позволять ей схватить его. Иногда такие вещи, конечно, случаются, но они противоестественны. Я мог отпустить тебя, только позволив улизнуть Гутману, Кэйро и мальчишке. Но...

– Ты это серьезно-перебила она. – Может, ты думаешь, я поверю, будто все, что ты говоришь, достаточная причина, чтобы сдать меня...

– Дослушай, а потом говори. Четвертое: отпустить тебя я могу, только отправившись вместе с остальными на виселицу. Дальше. У меня нет оснований доверять тебе, но допустим, я тебе доверился и сумел как-то выпутаться из этой истории-в этом случае я всю жизнь у тебя на крючке; и ты сможешь дергать за веревочку, когда захочешь. Это уже пятое. Шестое состоит в том, что, поскольку я тоже кое-что знаю о тебе, у меня нет гарантии, что тебе однажды не захочется продырявить и меня. Седьмое: мне даже и думать противно, что у тебя есть шанс-пусть даже и один из ста-обвести меня вокруг пальца. И восьмое... впрочем, хватит. И все это на одной чаше весов. Может, некоторые из соображений не очень серьезные. Не буду спорить. Но, посуди сама, сколько их! А что можно положить на другую чашу Только то, что, может быть, ты любишь меня, а я, может быть, люблю тебя.

– Ты ведь наверняка знаешь, – прошептала она, – любишь меня или нет.

– Не знаю. Потерять от тебя голову немудрено. – Он жадно осмотрел ее с головы до ног и с ног до головы. – Но я не знаю, что такое любовь. И не уверен, что это знает кто-нибудь вообще. Но предположим, я знаю, что люблю тебя. Что с того Через месяц все может кончиться. Со мной такое уже бывало раньше... и быстро кончалось. Что тогда Тогда я буду думать, что ты обвела меня вокруг пальца. А если я отпущу тебя и попаду в тюрьму, то уж точно буду считать себя последним идиотом. А если я сдам тебя в полицию, то жалеть, конечно, буду чертовски... мне предстоят невеселые ночи... но это пройдет. Слушай. – Он взял ее за плечи, она выгнулась, и он склонился над ней. – Если тебя все это не убеждает, плюнь, а решим мы так: я не стану с тобой спать как раз потому, что все во мне хочет... хочет послать к дьяволу все последствия и сделать это... и еще потому... черт бы тебя подрал... что ты рассчитывала на свои чары, общаясь со мной, как и со всеми другими. – Он отпустил ее плечи, и руки его плетьми повисли вдоль тела.

Она взяла его лицо в свои ладони и снова притянула его к себе.

– Посмотри мне в глаза и скажи правду. Решился бы ты сотворить со мной такое, если бы сокол оказался настоящим и тебе выплатили твою долю

– Какая сейчас разница Не думай, что я такой продажный, каким хочу казаться. Такая репутация выгодна для дела-платят больше и легче общаться с противником.

Она продолжала молча смотреть на него.

Он слегка повел плечами и сказал:

– Что ж, куча денег была бы дополнительным грузом на другой чаше весов.

Она приблизила к нему свое лицо. Губы ее чувственно приоткрылись. Она прошептала:

– Если бы ты любил меня, на другой чаше весов больше бы ничего не требовалось.

Спейд сжал зубы и произнес сквозь них:

– Мной ты вертеть не будешь.

Она поцеловала его в губы, обняла, прильнула к нему всем телом. Когда в дверь позвонили, она была в его объятиях.

Обнимая Бриджид О-Шонесси левой рукой, Спейд открыл входную дверь. За дверью стояли лейтенант Данди, сержант Том Полхаус и еще два детектива.

Спейд сказал:

– Привет, Том. Взяли голубчиков

– Взяли, – сказал Полхаус.

– Прекрасно. Заходите. А вот и еще одна пташка для вас. – Спейд подтолкнул девушку вперед. – Она убила Майлза. Есть у меня, кроме того, и кое-какие вещички-пистолеты мальчишки, пистолет Кэйро, черная статуэтка, из-за которой все и заварилось, а также банкнота в тысячу долларов, которой хотели подкупить меня. – Он посмотрел на Данди, нахмурился, наклонился вперед, чтобы заглянуть ему в лицо, и рассмеялся. – Что, черт возьми, стряслось с твоим приятелем, Том На нем лица нет. – Спейд снова засмеялся. – Голову даю на отсечение, что, выслушав Гутмана, он решил, что наконец-таки взял меня за жабры.

– Перестань, Сэм, – проворчал Том. – Мы и не думали...

– Черта с два вы не думали, – сказал Спейд весело.. Ты-то, конечно, понимал, что я водил Гутмана за нос, а он шел сюда, облизываясь, и предвкушал, как будет вязать меня.

– Перестань, – снова проворчал Том, искоса поглядывая на своего начальника. – Нам все рассказал Кэйро. Гутман мертв. Когда мы приехали, мальчишка заканчивал дырявить его пулями.

– Это следовало ожидать, – кивнул Спейд.

...Когда в понедельник утром, в начале десятого, Спейд вошел в свой кабинет, Эффи Перин бросила газету и поспешно вскочила с его кресла.

Он сказал:

– Доброе утро, ангел мой.

– То... что газеты пишут... правда? – спросила она.

– Да, сударыня. – Он бросил шляпу на стол и сел. Цвет лица у него был все еще нездоровый, но выглядел он вполне уверенно и бодро, а взгляд его слегка красноватых глаз был ясен.

Карие глаза девушки были странно расширены, рот кривился. Она стояла рядом, глядя на него сверху вниз.

Он поднял голову, ухмыльнулся и сказал с издевкой:

– Вот и верь женской интуиции.

Она спросила каким-то странным голосом:

– Это правда, что ты так с ней поступил, Сэм?

Он кивнул.

– Твой Сэм – детектив. – Он строго взглянул на нее. Обнял за талию, положив ладонь на бедро. – Она действительно убила Майлза, ангел мой, – сказал он тихо, – между делом, вот так. – Он щелкнул пальцами другой руки.

Она отстранилась от него почти с брезгливым выражением лица.

– Не надо, пожалуйста, не трогай меня, – сказала она, судорожно вздыхая. – Я знаю... я знаю, что ты прав. Ты прав. Но не прикасайся ко мне сейчас... не надо.

Спейд стал белее мела.

Кто-то повернул ручку входной двери. Эффи Перин быстро вышла в приемную, затворив за собой дверь. Когда она вскоре вернулась в кабинет, то опять закрыла ее за собой.

И сказала тихим тусклым голосом:

– Там Ива.

Спейд, глядя в стол, еле заметно кивнул.

– Да, – сказал он. – Пусть войдет.