Текст книги "Ангел любви"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Адам, – сквозь стон бормотала она. – Я хочу тебя! Хочу!

Лилит раздвинула ноги, и он глубоко проник в ее трепещущее тело, в считанные доли

секунды успев понять: Лилит Кардью не девственница! Как хочется задать ей пикантный

вопрос, но уже нет сил. Взаимный апогей желания прошел. Адам в изнеможении

перевернулся на бок и...

И тут происходит что-то невероятное. До слуха Данрейвена начинают доноситься

звуки морского прибоя. Где-то поблизости раздается всплеск. Он знает: это Рангахуа

всплывает на поверхность лагуны. Теплый ветерок ласкает лицо. В воздухе пахнет

гардениями...

Адам открывает один глаз. Над ним – усыпанное мириадами звезд ночное небо, в

центре которого ярко горит созвездие Южный Крест. Лежит он не на заколдованной

постели, привезенной когда-то из Тибета, а на жемчужном прибрежном песке острова

Тайаретапу. И держит в объятиях прекрасную женщину со смуглой кожей, черными глазами

и густыми темными волосами. Это – она, его Лили. Он осторожно кладет ее на песок. Она

смотрит на него с улыбкой и любовью. Сейчас они будут принадлежать друг другу. Уже

принадлежат... Адам переворачивается на спину. Теперь уже она наверху. А он шепчет:

– Лили, моя любимая Лили! Как я люблю тебя!

Она улыбается ему и отвечает одними губами:

– И я... и я люблю тебя, мой великий заморский жрец...

Данрейвен понимает, что все это сон, наваждение. Но хочет, чтобы чудное видение

длилось бесконечно.

Он уже по-настоящему открывает глаза и не видит ничего. Его окутывает непроглядная

тьма. А в объятиях лежит ненужная, чужая ему женщина, которую зовут Лилит Кардью.

Когда утром Рупи вошла в комнату, Лилит еще сладко потягивалась в постели.

Служанка отдернула шторы, и все кругом озарилось радостным солнечным светом.

– Мистер Данрейвен просит вас, мэм, позавтракать с ним, – с улыбкой сказала Рупи.

– Он распорядился накрыть в библиотеке.

Что? Лилит широко раскрыла глаза. Может быть, она ослышалась?

– Извините, что вы сказали, Рупи? – переспросила она из-за полога кровати.

– Ваш супруг желает позавтракать с вами.

– Ах вот что! Передайте ему... передайте, пожалуйста, мистеру Данрейвену, что я

скоро у него буду.

Неужели Данрейвен полюбил ее? Иначе зачем он зовет разделить с ним утреннюю

трапезу? Что ж, тогда уже сегодня она все ему откроет!

Лилит села на край кровати и хотела было взять со стула халат. Но тут же

спохватилась, что Рупи еще не видела ее лица после возвращения с Рева Ра. Она смутилась и

быстро отвернулась к стене.

– Вы можете идти, Рупи. Я сама оденусь.

Через полчаса Лилит уже поднималась по ступенькам.

Перед входом в библиотеку она остановилась и опустила на лицо вуаль. Может быть,

последний раз в своей жизни.

Адам уже ждал ее, сидя за сервированным серебряными приборами столиком. Увидев

входящую Лилит, он встал и галантно поклонился.

Они сели друг против друга. Тут же как из-под земли вырос слуга с подносом.

– Спасибо, Нарота. Пока можешь быть свободен, – сказал Данрейвен. – Итак, что

будете есть?

Лилит довольно долго размышляла, потом произнесла:

– Мне – омлет с ветчиной, пару сандвичей и фрукты. Признаться, я сильно

проголодалась.

Данрейвен насмешливо поднял правую бровь.

– Я не спрашиваю, что послужило причиной столь отменного аппетита.

– Думаю, вы также сейчас не упустите возможности подкрепить силы. Не правда ли?

Они посмотрели друг на друга и громко рассмеялись. Данрейвен поднял руку и

щелкнул пальцами. У стола снова появился Нарота. Адам продиктовал ему заказ и, когда

слуга ушел, многозначительно посмотрел на Лилит.

– Так или иначе, но вы, видимо, прекрасно провели сегодняшнюю ночь. Так?

– Вы всегда задаете вопросы, на которые знаете ответы, Адам?

– В данном случае – да. Но на мой следующий вопрос ответа я не знаю.

– Задавайте.

– Как бы вы отнеслись к посещению одного светского раута? Дело в том, что лорд

Уимберли с супругой приглашают нас на весенний костюмированный бал. Вы согласны?

– Да. Тем более что я еще никогда не была на костюмированном балу.

– О, вам очень понравится! Это так интересно и весело! Тогда позвольте мне от нас

обоих поблагодарить лорда и леди Уимберли за приглашение и сообщить им, что мы его

принимаем.

– Конечно, мистер Данрейвен.

– Итак, решено: мы идем на маскарад.

– Идем!

Вернулся Нарота и заставил весь стол блюдами. Лилит стала с аппетитом уплетать

омлет. Покончив с ним, она принялась за сандвичи и фрукты.

Данрейвен же ограничился бокалом холодного чая со льдом.

– Вы почему ничего не едите, Адам? Или считаете, что голод можно утолить одним

чаем? Об этом тоже пишут индийские книги?

– Спасибо. Мне не хочется. Я уже с самого утра съел несколько бутербродов. Перед

тем как заняться подготовкой деловых бумаг.

– Деловых бумаг... – как эхо, задумчиво повторила Лилит.

Данрейвен закашлялся и неуверенно начал:

– Я хотел бы быть уверенным в том, что...

Он сделал паузу. Лилит тревожно посмотрела на него сквозь вуаль. Она знала, что,

когда Адам при разговоре начинает кашлять и запинаться, это означает волнение. И что

крылось под словами: «Я хотел бы быть уверенным в том...»?

Неужели он пригласил ее на завтрак только для того, чтобы предложить подписать

документ о согласии на развод?!

Лилит почувствовала вдруг, что фрукты – незрелые, горчат и вяжут язык. Да и

сандвичи – не лучше! Все же она взяла с блюда мандарин и стала снимать с него кожуру.

Как бы между прочим она сказала:

– Вы мне позволите закончить завтрак, прежде чем дадите подписать документ о

разводе? Или он уже лежит на столе под одной из этих тарелок?

– Боже мой, будь я проклят, если испортил вам настроение! – воскликнул Данрейвен.

– Верите или нет, но документ еще не составлен!

– Чего же вы ждете? Не лучше ли сразу покончить со всем этим?

– Я жду момента, когда вы не будете воспринимать его как оскорбление.

Лилит положила на стол не очищенный до конца мандарин, вытерла губы розовой

салфеткой и, скомкав, бросила ее на середину стола.

– Боюсь, что такого момента вы никогда не дождетесь, мистер Адам Данрейвен!

12

– Госпожа, приехал мистер Чарльз Вивайен. Он и мистер Данрейвен ждут вас в холле,

– донесся из-за двери голос служанки. – Госпожа, нужна моя помощь?

– Войди, Рупи.

Дверь открылась, и Рупи появилась в комнате.

– Не желаешь посмотреть на мой маскарадный костюм? – спросила ее из-за ширмы

Лилит. – Я хотела бы его кому-нибудь предварительно показать.

– О да, госпожа! – с живым интересом воскликнула служанка.

– Тогда смотри. Только не падай в обморок.

И Лилит предстала перед Рупи. Та от неожиданности присела и зажала рот ладонью.

– О, госпожа! – пролепетала она, не решаясь больше произнести ни слова.

Лилит смотрела на нее и наслаждалась произведенным эффектом.

– Ну, как тебе нравится мое парео? На островах Тихого океана так ходят все

женщины. Ты считаешь, что здесь это будет слишком смело?

Рупи продолжала молчать, смотря на свою молодую хозяйку широко раскрытыми

глазами.

– Почему ты на меня так смотришь? – как ни в чем не бывало спросила Лилит. —

Что-нибудь не так?

– Ваше лицо, госпожа... Оно так прекрасно. Что вы с ним сделали?

– Долгая история. Одним словом, Рупи, сегодня я надену вуаль в последний раз. И

больше никогда! Понимаешь?!

– О, госпожа, я так счастлива за вас!

Лилит накинула на плечи длинную темную накидку и закрыла лицо вуалью.

Около парадной двери стоял Данрейвен и разговаривал с Чарльзом.

– А, вот и вы! – приветливо воскликнул Чарльз.

Лилит посмотрела на него и залилась звонким смехом:

– Боже мой, Чарльз, вы ли это?!

На нем был обрядовый головной убор с длинными, искусно вытканными лентами,

кончавшимися почти у самых плеч кисточками из настоящих волос. Шею украшало

ожерелье из обезьяньих зубов. А к рубашке были пришиты павлиньи перья. Голые ноги

покрывали совершенно дикие узоры, нанесенные красной краской.

– Да, Лилит, это я, – важно заявил Чарльз. – В образе колдуна, заговаривающего

самые страшные болезни и лечащего от бесплодия.

– Вы будете сегодня иметь огромный успех у мамаш, озабоченных тем, как бы

получше пристроить своих дочек. Кстати, не упустите и свой шанс!

– Спасибо за совет! Постараюсь им воспользоваться.

Они рассмеялись, и Лилит обернулась к Данрейвену.

– Ну, а вы сегодня кого собираетесь изображать?

– Самого себя. – Действительно, Адам был одет в обычный фрак, который, тем не

менее, ему очень шел. Он улыбнулся и добавил: – Может быть, сойду за неудавшегося

дипломата.

– А зачем ему маскарадный костюм, – тут же подколол друга Чарльз. – Известность

Адама Данрейвена уже давно перешагнула все границы. Его тут же узнают, что бы он на

себя ни нацепил.

– А в каком образе сегодня намерены предстать вы, Лилит? Или мы опять будем

лицезреть только черную вуаль? Умоляю, смените хотя бы цвет вашего покрывала! А то он

уж очень мрачен. Все-таки сегодня бал-маскарад!

Чарльз демонстративно закашлялся. Шутка Данрейвена показалась ему грубой. Но

Лилит тронула Адама за локоть и чуть слышно спросила:

– А кем бы вы хотели меня видеть, мистер Данрейвен?

Данрейвен ничего не ответил. Его глаза не отрывались от Лилит. У нее тревожно

забилось сердце. С легкой усмешкой она подхватила обоих мужчин под руки.

– Не пора ли нам ехать? Честное слово, я еще никогда не была на маскараде и не

хотела бы опаздывать!

Экипаж, чуть поскрипывая рессорами, мягко поплыл по уже погружавшимся в темноту

улицам. В открытое окно залетал теплый весенний ветерок. Над головой проносились ветви

деревьев. Иногда из какого-нибудь кафе или ресторана слышались звуки музыки. Лилит

чувствовала, как у нее дрожат от волнения колени. Сейчас начнется великосветский бал. И

одновременно закончится ее...

Оба они – Лилит и Чарльз – почувствовали напряженное состояние Данрейвена,

сразу же сделавшее воцарившееся в экипаже молчание гнетущим. Чтобы как-то разрядить

атмосферу, Чарльз сказал:

– Благодарю тебя, Адам, за разрешение сесть на заднее сиденье. Здесь так удобно.

Качаешься, как на корабле. Вот-вот заснешь!

– А вы не боитесь морской болезни, Чарльз? – задорно воскликнула Лилит. – Не

пожелала бы вам испытать такое удовольствие!

– Вы говорите это на основании собственного опыта, мэм? – со злой насмешкой в

голосе вдруг отреагировал на шутку Лилит Данрейвен.

От неожиданности она растерялась.

– Я... Нет, мне просто довелось об этом читать.

– Что касается меня, то я дрожу от ужаса при одной мысли о морском путешествии, —

вновь сделал попытку пошутить Чарльз. – Предпочитаю путешествовать, сидя в кресле у

книжной полки. Мы с вами в этом отношении – союзники, Лилит, ведь правда? Пока

некоторые отважные мореплаватели бороздят моря и океаны, мы спокойно рассуждаем о

жизни островитян Тихого океана, греясь дома у камина.

– Чьего камина? Своего или моего? – с металлом в голосе спросил Данрейвен. —

Откровенно говоря, я не хотел бы стать рогоносцем в собственном доме!

Чарльз воззрился на него с неподдельным изумлением.

– О чем ты, Адам? Помилуй, у меня и в мыслях не было...

В этот момент экипаж остановился, и кебмен торжественно объявил:

– Мы приехали, господа! Желаю вам хорошо провести время.

Никак не реагируя на оправдания Чарльза, Данрейвен встал и, открыв дверь экипажа,

односложно сказал:

– Выходим.

Лилит, возмущенная его поведением, тронула Чарльза за руку:

– Не обращайте внимания. Вы не сделали ничего дурного. У мистера Адама сегодня

плохое настроение. Вот он и кидается на всех. Это скоро пройдет. Обещаю вам. Увидите!

Все трое поднялись по ступеням парадного входа в особняк лорда Уимберли. Одетый в

белоснежную ливрею слуга взял у мужчин плащи и трости. А Лилит задержалась на

несколько секунд перед зеркалом. Увидев у себя за спиной Данрейвена, она попросила:

– Адам, снимите с меня накидку.

Данрейвен молча склонил голову, и Лилит почувствовала прикосновение его рук к

своим плечам.

Улыбнувшись, она решительно подняла с лица вуаль и повернулась к нему.

Данрейвен отшатнулся. Его голова дернулась. Он поднял обе руки, как бы защищаясь

от наваждения. И замер в этой позе. Живыми остались одни глаза. Но постепенно его лицо

стало принимать осмысленное выражение, брови изумленно изогнулись:

– Ли... – потом сделал вдох и докончил: – ли!

Она смотрела на него с нежностью, любовью, обожанием. Еще мгновение, и бросилась

бы ему в объятия. Но...

– Едем отсюда! – вдруг резко сказал Данрейвен.

И, взяв Лилит под руку, грубо потащил ее к выходу. Ошеломленный слуга с тростью и

плащом в руках побежал вслед за ними. У дверей Лилит нагнулась, чтобы поднять упавшую

вуаль, но Адам не дал ей этого сделать.

– Оставь!

Из толпы гостей выскочил Чарльз и, взглянув в лицо Лилит, застыл на месте.

Данрейвен обернулся к нему:

– Чарльз! Счастливого тебе времяпрепровождения. А мы – поехали!

В экипаже они не сказали друг другу ни слова. Лилит с тоской смотрела в окно и

думала, что теперь он возненавидит ее навсегда!

Нарота помог хозяину раздеться. Впервые увидев Лилит без вуали, слуга удивленно

посмотрел на нее, но и только. Хороший слуга должен знать только то, что ему положено, и

не проявлять любопытства. Эту заповедь он усвоил давно.

Данрейвен пошел наверх, бросив через плечо:

– Я буду в библиотеке. Меня не беспокоить!

Лилит не поняла: а что же она? Должна идти к себе в комнату и отныне сидеть на хлебе

и воде?

Наверху хлопнула дверь, и Данрейвен, спустившись в холл, подошел к Лилит, так и не

снявшей накидку, и молча предложил ей руку. После чего она поднялась вместе с ним в

библиотеку.

– Вы ждете, что я брошусь к вашим ногам и буду молить о прощении? – спросила

Лилит, как только они уселись за столом друг против друга.

Она почувствовала, как к горлу подступает икота.

– Я только хочу услышать правду, – ответил Данрейвен.

– С чего прикажете начать?

– С самого начала.

С самого начала... То есть с семнадцати лет, когда, читая письма отца, она навсегда

полюбила этого человека? Но так ли необходимо это рассказывать?

Хотя что-то подсказывало – необходимо!

Лилит устало вздохнула, откинулась на спинку кресла, сдунула со лба прядь волос и

начала:

– Я полюбила вас очень давно, Адам. Еще когда мне было всего семнадцать лет.

– Как это могло произойти? Я вас не только не знал, но и не видел ни разу. И вы меня

– тоже.

– О вас мне очень много писал в своих письмах мой отец. Он восторгался вами. Как

отважным путешественником, исследователем, ученым. Как необыкновенным человеком.

Постепенно это отношение передалось и мне. Вначале я просто сотворила себе кумира. Но

со временем узнавала о вас все больше и больше. В моем сознании стал вырисовываться

портрет не просто героя, но самоотверженного, бесконечно доброго человека, всегда

готового прийти на помощь потерпевшим жизненное крушение. Кроме того, я прочитала все

ваши труды, опубликованные в «Записках Королевского географического общества», статьи

в научных журналах, книги. Меня поразила глубина вашего интеллекта, оригинальность

философских воззрений, неизменная неординарность мыслей.

Одним словом, я увлекалась вами все больше и больше, пока не поняла, что люблю.

Люблю – в самом глубинном смысле этого слова. При этом я уверила себя, что настанет

день, когда мы соединимся. Эта мечта неотступно следовала за мной и требовала

исполнения. Я хотела находиться рядом с вами, делиться самым для себя дорогим,

путешествовать. Когда после смерти отца я получила наследство, да и вы после нашего

бракосочетания назначили мне содержание, то возможность путешествий перестала

выглядеть чем-то несбыточным. В конце концов, я уже могла себе позволить самостоятельно

отправиться в какое-нибудь плавание. Итак, я решила пуститься в путь к островам Тихого

океана. Не скрою, я узнала от Чарльза Вивайена, что тогда вы находились именно там.

Мелькнула сумасшедшая мысль: а вдруг мы там встретимся. Я бы предложила вам свои

услуги в качестве секретаря. Не правда ли, забавно?

– Это было год назад?

– Год назад.

– Но вы тогда уже были моей женой. Какой смысл...

– Извините, вы хотите спросить, какой смысл было гоняться за вами по свету, если вы

уже дали мне свое имя, обвенчавшись со мной, и обеспечили материально? Все это так. Но

не кажется ли вам, что ваша жена могла рассчитывать еще и на любовь? Конечно, вы можете

возразить, что предупреждали меня о формальности нашего брака. Но в вашей ли власти

было запретить мне добиваться взаимности? Нет! Вот я и решила последовать зову сердца. Я

готова была искать вас даже среди тихоокеанских людоедов. Так почти и получилось!

– Но как можно было так рисковать! Разве вы не понимали, как опасно женщине

одной, пускаться в подобное путешествие?!

– Как видите, я жива!

– Ладно. Продолжайте.

– Когда я добралась до Таити, вас там уже не было. Я села на грузовое судно, которое

попало в шторм и затонуло. Я чудом уцелела. Причем благодаря известному вам дельфину

Рангахуа. Он дал знать обо мне Тайро, который вместе с воинами и приплыл на пироге. Я

показала Тайро брошь, которую носила на цепочке в виде медальона. И меня приняли за

исчезнувшую когда-то Атуа Тамахине, почитавшуюся островитянами Тайро за дочь богов.

Вот и все. Остальное вы знаете.

– Но ваше лицо? Разве не было оно изуродовано еще в детстве, когда в вашей спальне

произошел пожар?

– Так и было, Адам. Действительно, я сильно пострадала от ожогов. Но на Рева Ра,

совсем рядом с кратером вулкана, растет удивительный цветок. С его помощью туземцы

лечат ожоги. Меня вылечила Хейкуа. Тогда-то я и стала превращаться из англичанки Лилит

Кардью в туземную простушку Лили. Или в Атуа Тамахине, дочь богов.

Данрейвен долго молчал. Лилит выжидающе смотрела на него.

– Это выше моего понимания, – наконец проговорил он. – И если бы я не знал, что с

вами случилось в детстве, а потом не увидел на Рева Ра, то никогда бы не поверил в

подобное чудо! Но почему вы не рассказали мне обо всем на острове?

– Вы бы мне поверили?

– Не знаю.

– И потом, вы непременно отослали бы меня назад в Англию. Этого я боялась больше

всего.

– Почему же вы вернулись?

– Потому что... Я вернулась, потому что любила вас. И боялась, что вы больше

никогда не приедете на Рева Ра.

– Но я же дал слово!

Данрейвен встал и, подойдя к камину, долго смотрел на тлеющие угли.

– Я знала, что вы одержимы страстью к путешествиям, – задумчиво сказала Лилит.

– Совсем как мой отец. Поэтому последовала за вами в Лондон, чтобы потом не искать на

каких-нибудь необитаемых островах.

– Чтобы здесь продолжать водить меня за нос! Боже мой, Лилит, как вы только

могли?! И это после того, как там, на Рева Ра, ввели меня в рай!

– Мы ввели в рай друг друга, Адам!

Лилит почувствовала, что у нее из глаз вот-вот брызнут слезы.

– Но ведь вы теперь не Лили! Вы Лилит Кардью!

– Ну и что же?

– То, что вы прекрасно воспитанная, образованная англичанка, а не... не...

– А не морская нимфа? Вы это хотите сказать, Адам? Я слишком цивилизованная для

вас, так?

Данрейвен резко повернулся, подошел вплотную к Лилит и до боли крепко сжал

своими сильными руками ее плечи.

– Нет, вы ввели меня не в рай! Наоборот, я попал прямехонько в ад! Благодаря вам я

нарушил данную себе клятву! Вы соблазнили и обманули меня! Я не спал ночей. Все мое

тело горело от желания. Такого со мной уже давно не было. Будьте вы прокляты!

Слезы наконец вырвались наружу и потекли по щекам Лилит. Срывающимся голосом

она выдавила из себя:

– Вы обвиняете меня в том, что совершили предательство по отношению к самому

себе. Тогда ответьте мне, кто предал туземку Лили с острова Рева Ра?

Правая бровь Данрейвена нервно задергалась.

– Что вы имеете в виду? – чуть ли не с испугом спросил он.

– Я имею в виду то, что разве не вы пришли ко мне три ночи назад? Где же была ваша

верность женщине, которой Адам Данрейвен, великий заморский жрец, клялся в любви и к

которой обещал непременно вернуться после развода со мной, Лилит Кардью?

– Вы... вы сами спровоцировали меня на это!

– Я?!

– Да, вы! Вы же сказали, что не согласитесь на развод, если я не проведу с вами

брачную ночь. Ха! По крайней мере, теперь я знаю, что вы не были девственницей!

– Конечно нет. Разве не сами вы соблазнили меня несколько месяцев назад на том

далеком острове?

– Я вас соблазнил?! А не кажется ли вам, что все произошло как раз наоборот? Не вы

ли преследовали меня в лесу, у заводи, на берегу лагуны? К тому же мы сошлись только

после свадьбы. Хотя она и праздновалась по туземному обычаю!

– А как вы могли себе позволить жениться на мне, Лили с острова Рева Ра, имея

законную жену в Лондоне? Пусть это была опять же я, Лилит Кардью! Где тогда была ваша

хрустально чистая совесть, уважаемый сэр?

Глаза Адама превратились в две узкие щелочки. Он отпустил плечи Лилит и прошипел

ей в лицо:

– Уходите отсюда! Сейчас же! Пока я не сделал чего-нибудь такого, о чем всю жизнь

буду жалеть!

Данрейвен никогда еще не видел, чтобы зал заседаний Королевского географического

общества был настолько заполнен. Казалось, весь научный Лондон собрался здесь, чтобы

послушать выступление Лимана Брейзена. Впрочем, многочисленные публикации в самых

солидных изданиях снискали уже ему широкую известность.

Данрейвен сидел в первом ряду и ждал, когда председатель объявит о начале заседания.

Но тот почему-то медлил. Прошло уже лишних четверть часа, а Брейзен все не появлялся.

Наконец председатель поднялся со своего места и, обведя виноватым взором зал, объявил:

– Господа! Я вынужден принести всем вам самые глубокие извинения, но мистер

Лиман Брейзен, которого все мы с таким нетерпением ждали, не изволил прийти. Еще раз

прошу всех вас...

– Я здесь! – раздался женский голос из третьего ряда, заставивший Данрейвена

вздрогнуть.

Председатель с откровенным удивлением посмотрел в зал.

– Извините, но мы ждем мистера Лимана Брейзена, – недоуменно пожал он плечами.

– Я и есть мистер Лиман Брейзен.

– Что?! – переспросил председатель, ловя на лету соскочившее с носа пенсне.

Зал зашумел. Многие привстали со своих мест, чтобы лучше видеть. Голова сидевшего

рядом с Адамом Чарльза завертелась, как на шарнире. Наверное, только один Данрейвен

сохранял спокойствие. Конечно, он сразу же узнал голос Лилит Кардью. И теперь ждал, что

будет дальше.

Между тем Лилит поднялась на сцену и подошла к столу президиума.

– Я – Лиман Брейзен, – громко повторила она. – Вернее, я пишу под таким

псевдонимом. Разве это запрещено?

– Простите, миссис... мистер... – растерянно забормотал председатель, – но у нас

такое происходит впервые.

Из зала раздались возмущенные выкрики. Кто-то даже свистнул. Лилит повернулась и

строго посмотрела поверх голов собравшихся. Шум тотчас же затих.

– Я отнюдь не самозванка, господа, – сказала она. – Мой отец – Эндрю Кардью,

ваш коллега, которого вы все отлично знаете и, надеюсь, уважаете.

В зале зашептались. Председатель начал о чем-то вполголоса спорить со своим

заместителем. Наконец Лилит было разрешено занять место на трибуне.

В Королевском географическом обществе существовал обычай встречать

выступающего вставанием. Однако, когда на трибуне появилась Лилит Кардью, никто даже

не пошевелился.

Она бросила в зал чуть насмешливый взгляд и сказала:

– Джентльмены, если вы считаете ниже своего достоинства приветствовать женщину,

то окажите уважение моему отцу. Право, он заслужил это!

Данрейвен оглянулся и посмотрел на сидевших сзади. Никто не встал. Тогда Адам

поднялся сам и поклонился Лилит. То же сделал и Чарльз. Загремели сиденья стульев.

Данрейвен обернулся и увидел, что стоит уже весь зал.

– Спасибо, господа, – с улыбкой сказала Лилит. – Прошу вас сесть. А теперь я

начну свое выступление.

Она говорила уверенно, всем своим видом давая понять, что знает не меньше сидевших

в зале. А кое в чем и превосходит их.

Лилит рассказала о своем отце и тех его исследованиях, которые еще не были

опубликованы и ждали своего часа. О том, как чуть не погибла во время шторма после

крушения корабля и как ее спас дельфин по имени Рангахуа. Подробно описала быт и жизнь

туземной деревни, обычаи островитян. Признание, что она носила местную одежду, то есть

ходила полуголой, повергло аудиторию в шок.

А когда Лилит объявила, что вышла там замуж и сделала это в полном согласии с

традициями островитян, в зале поднялся невообразимый шум. Седой сухощавый

джентльмен, сидевший во втором ряду, поднялся во весь рост и спросил:

– Правильно ли я понял, что вы стали женой язычника?

– Я бы не назвала его язычником в буквальном смысле этого слова, – спокойно

возразила Лилит. – Он просто человек, не в полной мере осознающий, что такое

цивилизация. Именно поэтому он одно время соблюдал обет воздержания, который сам же

на себя наложил. На нашей свадьбе он исполнил совершенно дикий брачный танец,

поскольку считал это искренним выражением чувств. Что, по его глубокому убеждению,

недоступно нам – причастным к цивилизации.

В зале снова зашумели. Данрейвен, которому несомненно и были адресованы слова

Лилит, процедил сквозь зубы:

– Великий боже! Надо же набраться такого нахальства! Ведь она не только косвенно

оскорбила весь цивилизованный мир, но и конкретно меня! Черт бы ее побрал!

Когда зал успокоился, Лилит перевернула страничку своего конспекта и объявила:

– Джентльмены! Сейчас я подошла, пожалуй, к самой интересной части своего

доклада. Во время пребывания на острове Рева Ра мне довелось убедиться, что упоминания о

том, что жители тихоокеанских островов владеют секретом далеких предков способностью

ходить босиком по раскаленным предметам, отнюдь не вымысел. Более того, это доступно

даже белому человеку. Я сама прошла через достаточно широкий поток раскаленной лавы,

стекавший из кратера действующего вулкана. Причем – без всякого вреда для себя.

При этих словах сидевший в середине третьего ряда пожилой господин в роговых

очках вскочил с места и крикнул:

– Этого не может быть! Я не верю вам! Нельзя пройти через лавовый поток и не

сгореть. Вы – обманщица!

Лилит поискала глазами Данрейвена. Он не мог проигнорировать ее полный мольбы

взгляд, да и долг ученого не позволял ему молчать. Данрейвен поднялся и, обращаясь к

господину в очках, произнес:

– Вы хотите доказательств? Извольте. Мы оказались на острове Рева Ра

одновременно. И я своими глазами видел, как мистер Лиман Брейзен, простите, мисс...

миссис Кардью прошел... прошла... – По залу пробежал веселый смешок. – Что за

дьявольщина! Извините, господа... господин... – Адам в замешательстве умолк, но через

несколько минут решительно произнес: – В общем, как она шла босыми ногами по потоку

раскаленной лавы. Клянусь, как перед Богом. Да и может ли кто-нибудь в этом зале

обвинить меня в том, что я когда-нибудь солгал?

Зал одобрительно загудел. Адама Данрейвена здесь знали все. И каждое его слово

всегда беспрекословно принималось на веру.

Господин в очках смутился и сел. После этого Лилит осталось сказать всего несколько

заключительных слов. Она сошла в зал под дружные аплодисменты. Данрейвен подошел к

ней.

– Примите мои самые искренние поздравления! Вы достойная дочь своего

знаменитого отца! – Лилит улыбнулась ему в ответ и поблагодарила за поддержку. – Я

счел это своим долгом, – ответил Адам и поклонился ей. – А теперь оставляю вас на

растерзание вашим новым поклонникам. Желаю также хорошо провести весь оставшийся

день. Прощайте!

И он исчез в толпе.

Чувство безотчетной тревоги наполнило душу Лилит. То, как Данрейвен себя вел в эти

последние минуты, интонация, с которой он сказал «прощайте», казалось, предвещали беду.

– Куда он так спешит? – спросила она у оказавшегося рядом Чарльза.

– Кто?

– Адам.

– Ему надо собраться. Пароход – завтра утром.

– Он уезжает?! – Ее сердце предчувствовало беду.

– А вы разве не знали?

– Нет. Куда?

– На Тибет. Он решил вернуться в Ласли.

– Надолго? Надеюсь, не навсегда?

– Увы, Лилит. Навсегда...

13

Данрейвен быстро шел через анфиладу дворцовых залов. Его сопровождало пение

незнакомых священных гимнов, доносившееся откуда-то сверху. Воздух был наполнен

запахом ладана и какими-то благовониями.

Адам уже полгода жил на Тибете. Но успокоения так и не нашел. Каждую ночь ему во

сне являлись то Рангахуа, то песчаная отмель Тайаретапу, то пальмовая роща на берегу Рева

Ра. Но чаще всего красавица туземка Лили и гордая англичанка – Лилит Кардью.

Он пробовал поститься, изнурять себя долгим бегом, часами бил в барабан. Ничего не

помогало. И тогда он вспомнил про Великого властителя, жреца и целителя Тибета.

Лама сидел на мягком ковре и тянул зеленый чай из большой пиалы. Увидев

входившего Данрейвена, он отставил ее, поднялся и сделал шаг навстречу.

– Я знал, что ты сегодня придешь ко мне.

– Ты знаешь и зачем я пришел, Великий властитель? – низко склонившись перед

ламой, спросил Адам.

– Знаю.

– Виной тому женщина.

– Все мы произошли от женщины.

– Мне кажется, что мы с ней схожи внутренне.

Лама усмехнулся одними уголками губ.

– Если тебе только кажется, то это не так. Ты давно заглядывал себе в душу, мой друг?

Данрейвен потупился. Все эти месяцы он только тем и занимался. Но так и не сумел

найти истину.

Лама протянул руку и, как ребенка, прихватил Адама за мизинец.

– Смотри мне в глаза, – сказал он повелительным тоном. – Нечего прятаться!

Адам поднял голову и на этот раз выдержал пронизывающий взгляд Великого

властителя.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно сказал лама. – А теперь слушай меня

внимательно. Эта женщина – Зов. Ты должен пробудиться. Не услышишь его – так и

проспишь всю жизнь в неведении и заблуждении. Ты сказал: вы с ней схожи. Тогда она —

зеркало твоей души, твоей внутренней гармонии или дисгармонии. Запомни: на пути поиска

родственной души есть тропинки, ведущие в никуда. Повстречаться могут и души только

внешне родственные. И не сразу ты поймешь, что ошибся. Но даже когда ты найдешь

родственную душу, тебе предстоят еще многие испытания. Они будут трудными и принесут

тебе немало страданий. Иногда препятствия кажутся непреодолимыми. Поэтому я

спрашиваю тебя, друг мой: так ли сильно ты любишь эту женщину, чтобы не отступить

перед любыми преградами?

– Думаю, да.

– Думаешь? Значит, не любишь. Ты должен не думать, а чувствовать сердцем.

– Да, я чувствую! Чувствую, что никогда и никого так не любил. Однако

обстоятельства сильнее меня. И я хотел бы избавиться от этого чувства!

Лама засмеялся.

– Пойми, мой друг, что сама жизнь создана для любви. Именно любовь главенствует

над всем. Все остальное – прах и суета. Ты должен усвоить это раз и навсегда. Ты

англичанин, решившийся на трудное паломничество сюда в поисках истины. Но ведь истина

– в тебе самом! Каждый волен выбрать, кого или что любить. Но в конечном итоге он

выбирает не кого-то и не что-то, а саму любовь. Даже подчас и не сознавая этого. Любовь —

это и есть истина, которую ты ищешь! Она приняла образ женщины, душа которой может