Текст книги "Ангел любви"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

отец, который перед смертью пожелал, чтобы мы с Лилит родили наследника. Не слишком

ли много на мою грешную голову? И вообще, скажи мне, Чарльз, неужели я похож на

племенного производителя с королевского конного завода?

– Наверное, нет, если ты все еще соблюдаешь свой обет.

– В том-то и дело, что уже не соблюдаю! Скажу даже и того больше: я почти что

двоеженец!

– Это как же понять?

– Долго объяснять. Длинная, очень романтичная история. Когда вернемся в город,

расскажу подробно. Одним словом, я женат одновременно на двоих. На одной – из чувства

долга, на другой – по любви.

– Ну и ну. От обета воздержания и сразу – в двоеженцы! Адам – это ужасно!

– Мне нет оправдания, Чарльз, и я это отлично понимаю. И признаю всю

аморальность такого поведения. Позор, которым себя покрыл. Я казню себя за это денно и

нощно. Но если ты узнаешь все, то, может быть, станешь ко мне снисходительнее!

Возможно, даже поймешь меня. Хоть в какой-то степени. И утешишь...

– Начать с того, что любое слово утешения было бы с моей стороны лицемерным. Я

не одобряю твоего поведения.

– Так или иначе, но я намерен, не откладывая, ехать в Девоншир. Надеюсь, она не

станет возражать против развода.

– А если станет?

– Тогда мне придется соблюдать обещания, данные сразу троим: Эндрю Кардью,

своему отцу и женщине, которую я люблю!

Чарльз невесело рассмеялся.

– Тебе не кажется, что этот «подвиг» тебе не по силам? Правда, от тебя всего можно

ждать. Даже невероятного! Ладно. Теперь расскажи мне о той, другой женщине.

– Давай сначала вернемся домой. Кладбище не слишком подходящее место для такого

разговора.

– Ты прав. Но лучше поедем ко мне.

– Идет!

Через полчаса друзья уже сидели возле камина в гостиной дома Вивайена.

– Итак? – возобновил разговор Чарльз.

– Что?

– Ты собирался рассказать мне о той женщине. Кто она и откуда взялась? Насколько я

догадываюсь, ты отыскал ее где-то на тихоокеанских островах?

– Да. Она туземка.

– Постой, но тогда ваш брак в Англии не имеет юридической силы. Вы ведь женились

по местным обычаям островитян. Так?

– Положим, что так. Но я связан с ней куда большим, нежели человеческие законы и

племенные традиции. Эта женщина – мой двойник. Она моя вторая душа. Она – я сам!

– Да ты, оказывается, романтик! Вот не подумал бы! Откуда в тебе появилась вера в

родство душ?

– Тебе этого не понять, Чарльз. Ведь ты отрицаешь существование кармы. Ты никогда

не интересовался историей и философией Древнего Востока. Но, поверь мне, мы связаны с

этой женщиной общностью сердец, душ, сознания. Ты говоришь о романтиках,

идеализировавших союз мужчины и женщины, основанный на духовной близости. Они

находили счастье во взаимном познании душ друг друга. И вот сейчас, Чарльз, это случилось

со мной!

– Ты, часом, не нажевался там каких-нибудь наркотических трав? Я слышал, что у

туземцев это очень даже практикуется!

– Если любовь – наркотик, то я действительно виновен!

Чарльз вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– Я верю тебе на слово. Хотя вся эта метафизика – выше моего понимания. Так где

же сейчас эта твоя родственная душа с шоколадным цветом кожи и, наверное, выпяченными

губами? На том самом острове, откуда ты только что приплыл?

– Да. И я постараюсь вернуться туда как можно скорее.

– Ты меня удивляешь, Адам! Я все еще не могу поверить тому, что услышал.

– Извини, но мне все равно, веришь ты или нет, – пожал плечами Данрейвен. – Я

просто рассказал тебе, что со мной произошло. Вот и все! Ну, а теперь мне нужно домой.

Поедешь со мной?

– Да.

Они вышли на улицу и сели в первый попавшийся кеб.

– В «Иден Корт»! – крикнул Данрейвен кебмену.

– Слушаюсь, сэр! – донеслось с козел.

Экипаж загромыхал по булыжной мостовой.

Лилит проснулась в половине первого ночи. Ей послышался голос Данрейвена. Она

затаила дыхание и стала прислушиваться. Ошибки быть не могло. Громкий голос Адама

доносился из внутреннего дворика. Лилит даже отчетливо слышала слова:

– Нарота, организуй нам с мистером Чарльзом какой-нибудь нехитрый холодный

ужин. Мы целый день не ели.

Итак, Адам в Лондоне! Лилит сбросила одеяло и села на край кровати. Ей так хотелось

выскочить во дворик и броситься к нему в объятия. Но это было невозможно: туземка Лили,

дочь языческих богов Атуа Тамахине, осталась там, на Рева Ра, – островке, затерявшемся в

Тихом океане. Теперь она носит свое прежнее имя Лилит Кардью. А рядом, за застекленной

дверью, ждет холодного ужина ее законный супруг – мистер Адам Данрейвен. Который

даже не представляет, какой сюрприз ожидает его в самое ближайшее время!

Лилит приехала всего лишь три дня назад. Путешествие, как она и ожидала, было не из

приятных. Постоянно дули холодные ветры, океан вздымался высокими волнами, а ее саму

мучила морская болезнь. Кроме того, Лилит настолько отвыкла от всякой одежды, что

купленный во время стоянки в Кейптауне женский костюм доставлял ей самые настоящие

страдания.

И вот, чуть ли не ровно через год, она снова в своей комнате лондонского особняка

«Иден Корт».

Слуга Данрейвена, Нарота, увидевший Лилит, как и раньше, с неизменной вуалью на

лице, не заметил в ней никакой перемены. Он думал, что его молодая хозяйка просто

вернулась из Девоншира, где она вроде бы и намеревалась жить в отсутствие супруга.

– Мистер Адам недавно возвратился из путешествия, – сказал Нарота, приветствуя ее

утром низким поклоном. – Все эти дни он находился у постели умирающего отца. Сегодня

утром мистер Данрейвен был на его похоронах. К вечеру мы ждем его здесь.

Лилит прождала весь вечер и, более не в силах бороться с усталостью, легла спать.

Ночью ее разбудили шаги на лестнице. Адам и кто-то еще... не Чарльз ли Вивайен? Да,

кажется, он.

Мужчины поднялись в библиотеку. Сейчас начнутся долгие философские беседы. А

может быть, поговорят и еще о чем-нибудь. Ведь Вивайен – самый близкий друг Адама.

Интересно, расскажет ли он Чарльзу про нее?

На рассвете Лилит вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Во дворике

никого не было. Она выбрала нишу потемнее и опустилась в стоявшее там плетеное кресло.

Из оранжереи тянуло запахом пальм, слышалось пение птиц.

Откуда-то донесся серебристый звон колокольчика. Ах да! Это принесли почту!

Действительно, почти тотчас же в арке напротив открылась дверь, и показался Нарота с

подносом, на котором лежало несколько писем.

– Утренняя почта, госпожа, – сказал Нарота, протягивая поднос.

Она взяла письма и отпустила слугу. Большинство было адресовано Данрейвену и

носило, видимо, деловой характер. Но на одном пакете было написано: «Мистеру Лиману

Брейзену»... То есть ей! Штемпель Королевского географического общества.

В пакете оказалось письмо: мистера Брейзена нижайше просили выступить на

очередном заседании Общества.

В первый момент Лилит никак не могла понять, почему они обращаются к ней

«мистер». Вдруг до нее дошло: ведь в Королевском географическом обществе думают, что

статьи в журналы действительно пишет некий господин, наверное, солидный и в очках, по

фамилии Брейзен.

Лилит рассмеялась и хотела, было, тут же написать вежливый отказ. И вдруг подумала:

а почему бы ей и не согласиться?

Конечно, все узнают, кто такой на самом деле Лиман Брейзен. Ну и что? Это ее

журналистский псевдоним. Сейчас многие не подписывают статьи настоящими именами. И

вовсе не важно, что она выбрала себе мужскую фамилию и мужское имя. Зато с каким

вниманием будут слушать ученые авторитеты из Общества ее рассказ! Разве кто-нибудь из

них был на острове Рева Ра? Ходил босиком по раскаленной лаве? Дружил с дельфином?

Да мало ли чего еще она сможет им рассказать! Главное же заключается в том, что ее

будет слушать и сидящий в зале член Королевского географического общества, известный

путешественник и исследователь мистер Адам Данрейвен!

Лилит сидела у себя в комнате и писала, когда кто-то постучал в дверь.

– Войдите, – негромко сказала она, отложив перо.

Дверь приоткрылась, и на пороге показался Нарота.

– Госпожа, – начал он, низко поклонившись, – хозяин хотел бы с вами поговорить.

Причем – не откладывая.

Лилит, не спеша, вложила в конверт уже написанный ответ в Королевское

географическое общество с согласием выступить на очередном его заседании, запечатала и

протянула Нароте.

– Будьте добры, отправьте это письмо сегодня же.

Она откинулась на спинку стула и долго сидела, устремив взгляд в одну точку. Ей было

необходимо привести в порядок нервы перед встречей с Адамом. Затем она встала,

поправила прическу и, взяв с туалетного столика флакончик духов «Аромат гардении»,

слегка спрыснула ими вуаль и верх блузки. Этот запах должен был кое-что напомнить ему.

Данрейвен поднялся навстречу, элегантно одетый, как истый джентльмен. Лилит

невольно залюбовалась им. Но в душе призналась себе, что предпочла бы иметь Адама в

совсем другом наряде.

– Добрый день, миссис Данрейвен, – сказал он с легким поклоном. – Вот мы и снова

встретились. Надеюсь, вы здоровы и хорошо себя чувствуете?

– Спасибо, все в порядке.

– Нарота сказал мне, что вы все это время жили в Девоншире?

Не желая лгать, Лилит не стала отвечать на этот вопрос и вместо этого сказала:

– Примите мои самые глубокие соболезнования в связи со смертью вашего отца,

Адам.

Данрейвен чуть склонил голову и тихо ответил:

– Спасибо, Лилит. Надеюсь, мой отец наконец-то обрел успокоение.

Что он скажет дальше? Может быть, прямо попросит дать ему развод и признается, что

любит другую женщину? Или же начнет ходить вокруг да около?

– А вот я так и не обрел его, – вырвалось у Адама.

Брови Лилит удивленно поползли вверх.

– Простите, я не поняла? Чего вы так и не обрели?

– Успокоения. На смертном одре мой отец выразил пожелание, чтобы у меня появился

наследник. Вы понимаете, какое бремя он возложил на мои плечи подобным заявлением.

Ибо я не смогу выполнить его волю по причине данного мною обета. Вы об этом прекрасно

знаете. – Лилит продолжала молча, сквозь вуаль, смотреть на него широко раскрытыми

глазами. Видя, что она никак не реагирует на его слова, Адам заговорил вновь: – Я долго

думал надо всем этим. Поверьте, Лилит, что мое уважение к вам очень велико. И каково бы

ни было желание отца, я никогда не позволю себе использовать вас в качестве самки для

воспроизводства потомства. Мы оба знаем, что наш брак был заключен отнюдь не по

взаимному чувству. Поэтому я, как, видимо, и вы, не желал бы появления на свет младенца,

рожденного без любви. В подобной ситуации я вижу только один выход.

Все, что Данрейвен скажет дальше, Лилит уже знала. Но все же спросила:

– И какой же это выход? – Данрейвен медлил. – Я жду, – сказала Лилит.

Это придало Адаму решимости. Глубоко вздохнув, он одним духом выпалил:

– Единственным разумным выходом может стать наш развод. И я прошу вас дать

согласие на это.

Лилит опустилась в стоящее рядом кресло.

– Мое согласие или несогласие будут при этом играть какую-нибудь роль?

– Несомненно!

– Тогда мой ответ – нет, – твердо отрезала Лилит. – Я не дам согласия на развод.

– Не дадите согласия?! – вскричал Данрейвен, никак не предполагавший такого

исхода.

– Не дам.

Адам повернулся к ней спиной, уперся руками себе в бока и долго смотрел на тлеющее

в камине полено. А Лилит думала о том, как же велико сейчас желание Данрейвена

отделаться от нее, разорвать наконец этот несчастный и ненужный ему брачный союз. Она

знала, что может облегчить его страдания, но не хотела делать этого. И решила идти до

конца, чтобы либо выиграть все, либо – окончательно и бесповоротно проиграть.

Между тем Данрейвен опомнился от первоначального потрясения и перешел в

наступление:

– Но я не вижу никакого смысла в вашем отказе, Лилит! У меня вполне приличное

состояние, а потому вы не останетесь ни с чем. Я обеспечу вас. Вы ни в чем не будете

нуждаться.

– Вы предлагаете мне деньги, как проститутке.

– Простите, я не хотел вас оскорбить.

– Хотели или нет, но оскорбили. И очень глубоко!

– Вы же сами отлично понимаете, что не имеете никакого отношения даже к понятию

«проститутка»!

– Я не говорю, что ощущаю себя проституткой. Просто, предлагая деньги, вы ставите

меня в положение уличной шлюхи.

Адам заложил руки за спину и принялся вышагивать взад-вперед по библиотеке. Потом

резко повернулся к Лилит:

– Я же с самого начала честно сказал вам, что наш брак – фиктивный!

– Вы считаете честным жениться на женщине, не имея намерений с ней спать?

Он зло рассмеялся.

– Ха! Большинство невест в Англии упали бы в обморок, услышав такое!

– Как видите, я не падаю!

– У вас очень наивное представление о браке!

– Уверена, что три четверти мужчин, принадлежащих к высшему свету, спят со

своими женами.

Глаза Адама налились бешенством. На лице появилась ехидная улыбка:

– Простите меня, Лилит! Я совсем забыл: женщина жаждет материнства – это

биологический закон. Как хранительница домашнего очага, она должна заботиться и о

продолжении рода. Вы хотите просто иметь детей. Не правда ли?

– О боже мой! – пробормотала сквозь зубы Лилит. Она встала и подошла к окну. На

улице все еще шел дождь. По небу ползли грязные рваные облака. – Единственное, на чем я

настаиваю, так это на брачной ночи. На одной-единственной брачной ночи. Я не могу

согласиться на развод, ни на мгновение не ощутив себя вашей настоящей женой!

Данрейвен задумался. Она ждала продолжения разговора. Но инициатором должен был

стать Адам.

– Предположим, вы получите брачную ночь... – начал он.

– Предположим... – эхом откликнулась Лилит.

– После этого вы дадите мне развод?

Конечно, такое предложение в значительной мере облегчало задачу Лилит. И

одновременно приводило ее в ярость. Как он может предлагать ей все это после того, как

спал с туземкой Лили?! Да, она и есть та самая Лили. Но Адам-то этого не знает!

– Я думала, что вы все это время соблюдали данный вами обет, – с презрением

бросила она через плечо.

– Соблюдал!

– Вы говорите в прошедшем времени. А сейчас?

– Сейчас уже нет.

– Могу я узнать, что послужило причиной подобной смены умонастроения?

– Можете. Но в другой раз. Сейчас не время для такого разговора.

Тон Данрейвена был уже вполне корректным. Но что-то в его поведении

настораживало Лилит.

– Что, если после этой нашей единственной брачной ночи я все же забеременею? —

спросила она.

– Этого не случится. Я приму меры предосторожности.

– Но в таком случае вы действительно не сможете выполнить волю своего отца!

– Я уже сказал вам, что не собираюсь ее выполнять! Сколько можно повторять?!

Она решила прекратить этот разговор и спросила напрямую:

– Итак, когда же состоится наша брачная ночь?

– Сегодня.

Откровенно говоря, Лилит не думала, что Данрейвен так скоро назначит их встречу.

Это еще раз доказывало, как он хочет от нее отделаться!

– Где? – спросила она совершенно деловым тоном.

– Здесь, в «Иден Корте».

– Но вы сами должны прийти. Хоть в чем-то пощадите мое достоинство.

– Я приду.

– В котором часу?

– В полночь.

– Хорошо. Благодарю за оказываемую мне честь.

Говорить больше было не о чем. Лилит повернулась и направилась к двери. Адам

предупредительно распахнул ее. Но когда Лилит перешагнула порог, он тихо сказал:

– Если передумаете, то пришлите записку с Наротой.

– Я не передумаю, мистер Адам Данрейвен, – сказала она, не оборачиваясь, и пошла

вниз по лестнице.

11

Ночь была холодной и темной. Дождь лил как из ведра. Данрейвен бежал по мостовой

вдоль набережной Темзы, босиком и без рубашки. Что если подобное самоистязание

прогонит ужасные мысли о предстоящем предательстве? Ведь сегодня ночью он предаст

женщину, которую безумно любит! Причем – с особой, к которой не испытывает ни

искорки симпатии.

Как же такое могло случиться? Ведь он не должен спать с этой Кардью. Ибо даже одна

ночь, проведенная вместе, может затруднить всю процедуру расторжения брака. Поддался ли

он наглому напору со стороны Лилит? Или же потерял голову, почувствовав исходящий от

нее аромат гардений, напомнивший ему ту, бесконечно любимую туземку?

Лили! Где ты? Господи, если бы она была рядом! Он бы устоял против этой дамочки!

Сколько раз Адам жалел, что не взял Лили с собой! А ведь она так хотела этого! Своим

бесхитростным, но острым умом Лили предвидела то, что происходит сейчас.

Но вот наконец и «Иден Корт». Теперь надо пойти к себе в комнату, принять ванну и...

приготовиться к ночи с Лилит Кардью. Боже!

Лилит ждала. Часы уже пробили половину первого ночи. Данрейвен опаздывал. Может

быть, он раздумал и вообще не придет?

В какой-то степени ее радовала верность Адама туземке Лили. Это говорило о его

несомненной порядочности. Но, с другой стороны, ей, Лилит Кардью, предстояло сегодня

ночью отдаться человеку, который ее не любит. А возможно, даже и ненавидит! Сама мысль

об этом приводила Лилит в отчаяние.

Кроме того, надо было сделать так, чтобы он не видел ее лица. Заниматься любовью с

вуалью на лице невозможно. Значит, необходимо устроить в комнате такую непроглядную

тьму, чтобы ни зги не было видно.

Она потушила лампу и загасила огонь в камине. Потом задернула окна тяжелыми

зимними шторами. Вроде бы ожидаемый эффект был достигнут. Лилит подняла палец,

поднесла к самому носу и не увидела его.

Но тут ей в голову пришла новая мысль. Данрейвен может догадаться, кто она. По

запаху ее тела. Ведь он страстно любит Лили. А потому не спутает ее запах ни с каким

другим. Ну что ж, тут уже ничего не поделаешь! Будь что будет! Главное, чтобы он пришел.

Но он не приходил. Лилит начала нервничать. Она уже не знала, что делать. Молиться?

Но о чем?

О том, чтобы к ней пришел мужчина, любящий другую женщину? Это же

безнравственно. Более того – великий грех!

Приди! Пожалуйста, приди! Я люблю тебя! Не могу жить без тебя! Приди же!

Тут она подумала, что подобные призывы тоже не могут иметь успеха. Потому что они

стучатся в сердце, которое для нее закрыто.

Если еще полчаса Данрейвена не будет, она сама пойдет к нему!

В этот момент чуть ли не прямо над ней, но этажом выше раздались оглушительные

удары барабана. Они доносились явно из библиотеки. Но зачем он это делает? Что все это

значит?

И вдруг Лилит поняла. Данрейвен заглушает в себе голос совести! И призывает на

помощь дух Лили! Вот оно что! Но это же еще раз доказывает, что он никогда не полюбит

другую женщину. Даже если узнает в ней родные для себя черты. Все равно душой он будет

там, на далеком острове Рева Ра, с туземной красавицей Лили! Даже если сегодня ночью и

изменит ей чисто физически!

Лилит почувствовала, как к горлу начинает подступать икота. Ведь Адам может

сбежать от одного этого!

Она вертелась с боку на бок, задерживала дыхание, пила воду. Наконец приступ

прошел. И как раз в эту минуту барабанный бой наверху прекратился. Затем слегка

заскрипели ступени лестницы. Кто-то осторожно спускался вниз. Это он. Конечно, он!

Шаги замерли около ее двери. И Лилит услышала голос Данрейвена:

– Я здесь, миссис Данрейвен. Вы хотите, чтобы я вошел? Тогда извольте пригласить

сами.

У Лилит перехватило дыхание. Дрожащим голосом она ответила:

– Сейчас. Я только задерну шторы.

Шторы были уже давно задернуты. Но Лилит никак не могла решить, как ей лучше

принять Адама. Только не в постели! Это было бы уж совсем цинично!

Она встала, отошла к окну и негромко сказала:

– Прошу вас, мистер Данрейвен!

Адам нажал на ручку, и дверь открылась.

За свою жизнь он переспал со многими женщинами. И ни одной из них не любил.

Затем дал обет воздержания. Встретив же прекрасную островитянку, полюбил ее. Их

близость не была обычным соитием, скорее – священнодействием. Поэтому Адам не считал

себя клятвопреступником. Он не нарушил обета, а просто освободил себя от него. Во имя

святого чувства!

И вот теперь, после всего пережитого на Рева Ра, он будет спать с женщиной, которую

совсем не любит! И только потому, что она этого хочет.

Но он не хочет! Что же делать? Повернуться и уйти? Но тогда он не получит развода и

уже никогда не сможет соединиться с той, единственно любимой.

Лилит почувствовала колебания Адама. Нет, она не должна допустить, чтобы он ушел!

– Извините, здесь очень темно, мистер Данрейвен, – мягко сказала она. – Но вы

понимаете, почему я это сделала. Наверное, вам было бы не очень приятно смотреть на мое

изуродованное лицо.

– Добрый вечер, миссис Данрейвен, – сказал Адам, никак не реагируя на ее слова.

– Добрый вечер, мистер Данрейвен.

– Вы все еще настаиваете на брачной ночи?

– Ведь мы договорились.

– Да, вы правы.

Данрейвен почувствовал, что Лилит подошла к нему почти вплотную. Совсем рядом он

услышал ее полушепот:

– С чего же мы начнем?

– Начнем с самого начала.

– А что вы называете самым началом, мистер Данрейвен?

– Самым началом я называю взаимные прикосновения.

Он протянул руку и провел ладонью по ее невидимым формам. И тут же почувствовал,

как Лилит обняла его за талию.

– Вы нервничаете, как и я, мистер Данрейвен, – вновь шепнула она.

Да, Адам нервничал. Не в последнюю очередь и потому, что был уверен: Лилит Кардью

– невинная девушка. Подобных связей Данрейвен всю жизнь старался избегать.

Исключение составила только Лили. Он знал, что она невинна, но добивался ее. Потому что

любил. А здесь... Черт, какая грязь!

– Уважаемая миссис Данрейвен, – сказал он с некоторой торжественностью, – я

предпочел бы встретить грудью сотню отравленных стрел островитян, чем вас этой ночью.

Говорю об этом со всей откровенностью.

Лилит сделала шаг назад и рассмеялась.

– Неужели вы меня так боитесь?

– Я вас не боюсь, но никак не могу свыкнуться с мыслью, что Адам Данрейвен

способен на такое.

Он почувствовал прикосновение к себе ее тела. Теперь надо было обнять Лилит. Адам

покорно сделал это. Почувствовав, как она задрожала в его руках, Данрейвен подумал, что

ночь с этой невинной девицей может оказаться очень даже жаркой.

– Присядем, – прошептала она. – Меня совсем не держат ноги.

– Как вам будет угодно.

Лилит взяла его за руку и усадила рядом с собой на край кровати. Адам слышал

прерывистое дыхание Лилит, но не хотел торопить события. Кроме того, мысли его были

далеко.

Где-то сейчас Лили? Наверное, плавает с Рангахуа по лагуне. А кругом – спокойный

голубой океан. Шелест пальм. Издали доносился плеск прибоя.

Данрейвен тряхнул головой, чтобы отогнать от себя эти сладкие видения. Здесь они

были совсем не к месту.

– Эта кровать очень необычная, – с намеком сказала Лилит, чтобы немного

расшевелить Данрейвена.

Но он сделал вид, что намека не понял, и со всей серьезностью начал объяснять:

– Да. Я привез ее из Тибета. Она очень старая. Какой-то местный житель продавал ее

на рынке в Ласли. Говорил, что это уникальная вещь. Что ее смастерил один из

известнейших древних мастеров. А еще сказал, что она заколдована и приносит счастье тем,

кто на ней спит. Я лично ею никогда не пользовался. Вам она кажется удобной?

– Да, очень! Кстати, я могу поверить, что эта кровать заколдована. Я вижу на ней

такие прекрасные сны!

– И вы не боитесь?

– Чего? Снов?

– Нет, заколдованной кровати. Ведь неизвестно, какой еще сюрприз она может

преподнести.

– О нет! А что касается снов, то они у меня совсем не страшные... скорее —

эротические.

– Даже так? Интересно! Мне надо будет как-нибудь поспать в ней.

– Зачем же как-нибудь? Самое время сделать это сегодня ночью.

Почувствовав в словах Лилит явный вызов, Данрейвен счел за лучшее промолчать. Но

Лилит не унималась. Она положила ладонь на колено Адама и спросила:

– Вы не могли бы рассказать мне о тантризме? Я слышала о сборниках священных

тантр. Но о чем они?

– Разве вы не знаете? Насколько я помню, у вашего отца было полно книг на

подобные темы.

– Увы, я далеко не все их читала.

– Если сказать в двух словах, тантризм – это индуистская система религиозных

учений, в основе которой лежит любовь как высшее таинство. Она описана в целой серии

индуистских священных книг, подробно разбирающих самые различные сексуальные

ритуалы. В них же представлены основы теорий медитации. Все это очень древние книги.

Некоторым из них более двух тысяч лет. Большинство их написано в форме диалогов

индийского бога Шивы, воплощающего высшее сосредоточение энергии, и его супруги

Парвати, олицетворяющей женское созидательное начало. В этих книгах даются прямые

советы по части сексуальной жизни.

– Вы их хорошо помните?

– За время добровольного воздержания я успел многое забыть.

– Может быть, сейчас самое время вспомнить? Кстати, что вы сидите на самом краю?

Располагайтесь поудобнее!

Она отодвинулась от него в дальний угол кровати.

– Идите поближе ко мне! Ах да! Вы ведь еще в ботинках. Разрешите, я помогу их

снять.

Не обращая внимания на протесты Адама, Лилит принялась на ощупь расшнуровывать

его ботинки.

– Вот и все! – победоносно воскликнула она и, громко рассмеявшись, швырнула оба

ботинка на пол.

Данрейвен услышал только их стук. Неожиданно Адам поймал себя на мысли, что

манера Лилит смеяться ему нравится. Что-то было в этом очень знакомое. Не видя в темноте

ее лица, он все же догадывался, что эта женщина несомненно обладает не только

определенным очарованием, но и острым умом.

– А теперь, – зашептала Лилит, снова подвинувшись совсем близко к нему, – вы

должны еще рассказать мне о тантре. Все, что сумеете вспомнить.

– Ваш отец, видимо, недаром предупреждал меня, что любопытство его дочери не

знает границ.

– Он часто говорил обо мне?

– Часто.

Данрейвен вспомнил, что Эндрю Кардью действительно любил рассказывать о своей

дочери. Причем делал это с неизменной гордостью. И одновременно жалел, что

изуродованное ожогами лицо лишит ее возможности вкусить все прелести земной жизни.

Лилит положила руку ему на плечо и сказала:

– Это приятно слышать.

– Что именно?

– То, что я нередко была темой ваших бесед. И все же мы здесь встретились, наверное,

не только для того, чтобы предаться воспоминаниям о моем отце. Или вы решили

восполнить пробелы в моем образовании? Послушайте, мистер Адам Данрейвен, вы не

боитесь, что устанете и заснете? Как тогда быть с вашим обещанием подарить мне брачную

ночь?

– Я не забыл об этом.

– Значит, просто не хотите облагодетельствовать меня своей любовью?

– Почему – не хочу?

– Не хотите. Иначе уже давно бы что-нибудь предприняли. Мы с вами болтаем здесь

уже битый час. Может быть, вы ждете, когда я проявлю инициативу? Что ж, пусть так. Но

только вы должны показать мне, как все это делается. Хотя бы самые первые шаги...

В других обстоятельствах Данрейвен, наверное, нашел бы этот разговор пикантным и

даже интересным. Но здесь он был начеку. Тем временем процесс искушения продолжался.

– В отношении искусства любви, – томным голосом говорила Лилит, – я целиком

полагаюсь на вас, Адам Данрейвен. И если в конце нашей брачной ночи вы будете чем-то

недовольны, то вините в этом только себя. Ведь всегда бывает виноват наставник. Разве не

так?

Адам рассмеялся бы ей в лицо, если бы видел его. Теперь у него уже не было никаких

сомнений, что эта женщина – «синий чулок». С подобной категорией Данрейвен еще

никогда не имел дела. Черт побери, сегодня ночью он узнает, с чем их едят!

– Будем надеяться, – ответил он на вопрос Лилит, – что вы окажетесь способной

ученицей.

– Способной? Нет, дорогой мой Данрейвен, я не просто способная ученица. Я

распутница. И докажу вам это!

Адам нашел в темноте ладонь Лилит и, поцеловав, решительно сказал:

– Ну, что ж, начнем!

– Я вся – внимание!

– Тантра, дорогая миссис Данрейвен, есть искусство сознательной любви. Ее цель —

достижение максимального экстаза одновременно с возлюбленной или возлюбленным.

– Кто же ваша возлюбленная, мистер Адам Данрейвен?

– Этой ночью – вы.

С этими словами он обнял Лилит за плечи и опустил спиной себе на колени. Затем,

низко наклонившись, впился в ее губы. Его теплый влажный язык сначала скользнул по

контуру ее губ, а потом проник между зубами в глубь рта. Через несколько мгновений Адам

оторвался от Лилит и сказал спокойным наставническим тоном:

– Теперь высуньте кончик вашего языка.

Лилит беспрекословно подчинилась своему ментору. Адам снова нагнулся и, сложив

губы трубочкой, взял ими язык Лилит за кончик и медленно втянул его до половины себе в

рот.

Одновременно рука Данрейвена скользнула вниз и ловким движением развязала пояс,

схватывавший на талии халат. Полы его распахнулись, и под ними оказалось голое тело.

Подхватив Лилит другой рукой под коленки, Данрейвен чуть приподнял ее и принялся

целовать. Вначале – ямку на шее. Затем – очаровательные полушария груди. Сжав зубами

сосок, он ласкал его языком до тех пор, пока из груди Лилит не вырвался стон. Тогда он

оставил грудь и покрыл поцелуями ее живот и бедра. Свободной же рукой сначала ласково

погладил курчавые мягкие волоски на лобке. Потом – осторожно раздвинул ей ноги и чуть

тронул девственный цветок. Это прикосновение разбудило его собственную плоть.

Мгновенно она налилась, окрепла и коснулась бедра Лилит.

– Теперь вам надо меня раздеть, – шепнул Адам.

Он отпустил ее и немного отстранился.

– У меня нет в этом опыта, – извиняющимся шепотом произнесла Лилит.

– Я сейчас зажгу лампу.

– Нет, нет! – в испуге воскликнула она. – Я постараюсь справиться и так.

– Но я хотел бы посмотреть в ваши глаза, Лилит. Ведь я их еще никогда не видел!

– Нет, Адам, нет!

– Какого они хотя бы цвета, Лилит?

– Цвет моих глаз... Какого цвета были глаза у женщины, ради которой вы решились

нарушить обет?

– Откуда вы знаете, что причиной была женщина?

– Предположим, мне это подсказала интуиция.

– Должен сказать, что она вас не обманула.

– Ну, и какие же были у нее глаза?

– Черные, как полуночное небо!

– Тогда и мои глаза будут сегодня ночью такими же черными.

Адам почувствовал прикосновение пальцев Лилит, расстегивавших на нем одежду, и

удивился, поняв, что ему это доставляет удовольствие.

Совершенно обнаженный, Данрейвен откинулся на подушку. И тут же почувствовал

прижавшиеся к нему тугие бедра. Зубы Лилит впились в сосок его груди. От боли и сразу

вспыхнувшего непреодолимого желания Адам громко застонал.

– Я всегда мечтала исцеловать и истерзать каждый дюйм твоего тела, – послышался

ее задыхающийся голос. – Сегодня мне представилась такая возможность. Берегись же,

Адам Данрейвен!

Такое обещание еще больше воспламенило Данрейвена. Все его тело запылало жаром.

Лихорадочное дыхание перемежалось со стонами, готовыми перейти в страстный крик. А

Лилит продолжала истязать его ласками. Ее губы покрывали горячими поцелуями лицо,

шею, грудь, живот Адама. Руки скользили все ниже. И вот Данрейвен изогнулся всем телом

навстречу бедрам Лилит.

– Лилит! Боже, до чего ж ты прекрасна! Нет, не я – ты сегодня моя наставница!

Он изо всех сил прижал ее к себе, и они слились в долгом, страстном поцелуе. А руки

Адама ласкали Лилит.