Текст книги "Любить - значит жить"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Несчастный случай с Гейл стал самым животрепещущим предметом обсуждения в замке. Два денщика принесли девушку на носилках в большой зал, где в это время находилась миссис Ногтон и еще две дамы. Они с криками бросились к Гейл.

Лицо девушки было очень бледным, она крепко стиснула зубы, но все же с трудом ей удалось улыбнуться.

– Как глупо! Все подумают, что я сама веду свою маленькую войну с кем-нибудь. Я похожа на жертву катастрофы?

– Похоже, что вам, дорогая, требуется глоток бренди, – сказала миссис Ногтон. – И если это только растяжение, то у меня есть прекрасная мазь. Однажды, когда мы были в Индии, мой муж упал с лошади…

Ян, находившийся тут же рядом с носилками, несколько раздраженно оборвал женщину:

– Я думаю, это гораздо хуже, чем растяжение, миссис Ногтон. Но если вы позаботитесь о том, чтобы принести немного бренди для миссис Кардью, это было бы здорово.

Миссис Ногтон бросилась выполнять распоряжение Яна. Она ощущала себя совершенно счастливой, когда ей приходилось оказывать помощь подобного рода. Если вдруг начиналось какое-нибудь шоу, ей всегда хотелось в нем поучаствовать.

Денщики донесли носилки до комнаты Гейл. Она подняла глаза и увидела взгляд Яна – теплый, нежный, тревожный.

– Сейчас миссис Фентон и какая-нибудь служанка помогут тебе лечь в кровать. А я вызову по телефону врача из Эдинбурга.

– Спасибо, – прошептала девушка.

Ян вышел из комнаты, хотя ему этого совсем не хотелось. На смену ему появилась Джойс Фентон, молодая, симпатичная девушка, жена одного из офицеров. Солдаты подняли Гейл и осторожно переложили на кровать. Затем они попрощались, пожелали ей скорейшего выздоровления и покинули комнату.

– Мы нарисуем красный крест на вашей двери, мэм, как делали в замке в Эдинбурге, – обернувшись на пороге, улыбнулся денщик.

Гейл засмеялась и поблагодарила его. «Очень милые, – с благодарностью подумала девушка. – И такие молодые». Это обстоятельство подчеркивалось грубоватой и совсем новой униформой. Один из них напомнил девушке ее брата.

Ей было стыдно своих слез, которые ручьем бежали по щекам. Джойс Фентон стала снимать с Гейл одежду.

– Но как же это случилось, дорогая? – с сочувствием спросила она.

Гейл подробно все рассказала, а затем добавила:

– Как нелепо. Ведь я собиралась уехать завтра в Лондон.

На лице девушки появилась гримаса боли, когда Джойс снимала туфли. Щиколотка Гейл превратилась в один сплошной синяк и сильно отекла.

– Очень больно, – пробормотала она.

– О боже, вероятно, вы не скоро сможете наступить на эту ногу! – испуганно воскликнула Джойс.

Гейл задумалась. Там, в углу спальни, стояли ее чемоданы, которые она приготовила, чтобы отправиться домой… Что ж, теперь придется все распаковать. Как же все глупо. И теперь необходимо написать письма своей матери, матери Билла и Биллу самому. А ей предстоит теперь лежать в этой комнате, зная, что где-то здесь ходит Ян и он сможет только изредка наносить ей официальные визиты.

Радость, которую Гейл испытала от мысли, что теперь она останется в замке, прошла. Какой в этом смысл? Лежать и все время думать о Яне? Это бессмысленно. Ее ждет лишь встреча с Биллом, брак с которым, теперь она точно это знала, являлся ошибкой. И обузой.

Дверь открылась, и в комнате появилась миссис Ногтон с бокалом бренди в руке. Из коридора послышался голос Яна, который сообщил, что скоро к Гейл придет майор Уиллис, военный врач, и осмотрит ее.

Женщины надели на девушку халат и поудобнее устроили ее в кровати.

Гейл почувствовала, что сильно дрожит. Страх, который она испытала во время падения с лестницы, и боль в ноге дали о себе знать. Ей было трудно сдержать слезы. Когда Джойс и Джин наконец ушли обедать, девушка вздохнула с облегчением.

– Мы пришлем вам суп, – пообещала миссис Ногтон. – Вам пойдет это на пользу, дорогая.

Гейл не стала возражать, хотя есть ей совсем не хотелось.

Она закрыла глаза, и в ее воображении мгновенно всплыла картина, как Ян наклонился над ней в темноте коридора. Как поцеловал ее, как нежно вытер грязь на руке. О боже, как она любила его. Ян! Как она вынесет все это!

Вскоре в замок прибыл майор Уиллис. И миссис Ногтон, представившись «медицинской сестрой», помогла ему произвести осмотр Гейл.

Травма оказалась не такой уж страшной, как думал Ян Далмиер. Кость не была сломана. Всего лишь растяжение связок. Кроме того, еще масса кровоизлияний на левом боку и порезанная рука.

Ей наложили повязки, и девушке сразу стало легче. Майор, крупный добродушный мужчина, мягко улыбнулся и пошутил:

– Это первое боевое ранение, которое мне довелось увидеть с начала войны. До этого всего лишь два случая заболевания гриппом.

Гейл тоже улыбнулась:

– Ужасно глупо, майор Уиллис.

– Я слышал, что ваш муж уехал только сегодня утром?

– Да, он никак не мог предположить, что я возьму и свалюсь сегодня с лестницы, – миролюбиво сообщила девушка.

– Ну, ничего, ничего, все будет хорошо. Вам только придется держать ногу все время вверх.

– И как долго это может продлиться?

– Полагаю, несколько дней, – заверил врач, – а потом вам будет можно перебраться на диван.

– Я собиралась поехать завтра в Лондон.

– Вы можете это сделать, если только поедете на машине «Скорой помощи».

Гейл снова засмеялась.

Майор Уиллис подошел к раковине в углу комнаты и стал мыть руки.

– Очаровательная комната. И вообще, Лох-Касл – великолепное место. Всем офицерам, что живут здесь, очень повезло. Да и Ян Далмиер весьма приятный человек.

– Да, вы правы. Он очень приятный человек, – тихо сказала Гейл.

– И очень умный. Мой брат много рассказывал о нем. Они вместе служили в Индии.

Гейл было очень приятно слышать все это о Яне. Ей хотелось, чтобы майор Уиллис еще немного поговорил об этом, но он быстро переключился на другую тему. Затем врач попрощался со своей пациенткой и с миссис Ногтон. Через минуту он покинул комнату. Перед уходом пообещал заглянуть на следующий день.

Миссис Ногтон помогла Гейл со всякими мелочами и вскоре тоже исчезла. Но через полчаса появилась вновь. На этот раз она была не одна. Вместе с ней пришла ее дочь Джун, которая только что приехала в замок.

– Я привела свою девочку познакомиться с вами. Полагаю, вы не возражаете? – сказала миссис Ногтон и представила Гейл свою дочь.

Миссис Ногтон уже давно хвасталась перед всеми красотой своей дочери. Без сомнения, она просто обожала Джун и потакала ей во всем.

Джун Ногтон очень расстроилась, когда, приехав в Лох-Касл, обнаружила, что мистера Кардью послали в командировку. И хотя девушка не получала никаких известий от Билла с момента их последней встречи, она предвкушала продолжение их знакомства. Но тем не менее, не умея привязываться к мужчинам и будучи весьма легкомысленной особой, Джун почти сразу успокоилась, когда увидела стройного и красивого молодого офицера, являвшегося владельцем чудесного замка.

Кроме того, Билл был женат, а Ян свободен. С Яном будет гораздо интереснее, подумала мисс Ногтон.

Она лениво пожала Гейл руку. Девушка не проявила никакого интереса к жене Кардью. Просто досадно, что она существует. Но Джун исполнила свою роль.

– Как ужасно, что с вами это случилось, – сказала она, а затем вежливо добавила: – Вы знаете, я встретила вашего мужа на дне рождения моей подруги в Лондоне.

– Да, он говорил мне, – дружески улыбнувшись, сообщила Гейл.

– Я в восторге от этого замка, – проговорила Джун. – Он такой красивый, а что до его хозяина…

Она замолчала, подняла свои небесно-голубые глаза и щелкнула пальцами. На ее запястье зазвенели браслеты.

Миссис Ногтон улыбнулась:

– Ах, шалунья! Всегда выбирает победителей. Когда я познакомила ее с офицерами, она сказала, что капитан Далмиер ее идеал.

– Да, он потрясающий, – проворковала Джун, поправляя свой завитой локон.

Гейл лежала и молча смотрела то на мать, то на дочь. Она была сбита с толку и смущена. Никогда ничто подобное Джун Ногтон не возникало на ее горизонте. Такие девушки обычно сидели на высоких стульях в дорогих барах, лениво потягивая коктейли, посещали скачки и красовались на обложках глянцевых журналов. Гейл с удивлением думала, как могла такая простая домашняя женщина, как миссис Ногтон, и ее скучный муж произвести на свет нечто подобное – ультрасовременное существо с талантом к театральным эффектам.

– Полагаю, теперь офицеры будут бороться за внимание моей девочки, – с улыбкой сообщила миссис Ногтон, наклонившись над Гейл и поправляя ее одеяло.

– Полагаю, что так, – отозвалась миссис Кардью, раздумывая над тем, как Ян отнесется к появлению такой красавицы в его доме. Ведь невозможно же отрицать, что девушка действительно необыкновенно хороша.

Вскоре Джун попрощалась и вышла из комнаты.

Миссис Ногтон продолжала суетиться вокруг Гейл и дала ей выпить успокаивающие таблетки.

– Боюсь, что вы подумаете, что я хочу побыстрее сбыть свое сокровище с рук, – ворковала мать Джун. – Но мне кажется, что Ян Далмиер действительно самый подходящий кандидат для моей девочки. Они будут прекрасной парой. Он высокий и темный, а она высокая и светленькая. Интересно, у него есть женщина? Говорят, вы давно его знаете… У него, случайно, нет невесты?

Что Гейл могла ответить на это? Она просто старалась отмолчаться, пока миссис Ногтон пела дифирамбы в честь своей дочери. Затем женщина открыла окно в комнате, выключила свет и через мгновение исчезла за дверью. Гейл испытывала чувство благодарности. Ведь Джин Ногтон так помогла ей, была так добра. Она всегда все делала правильно и, наверное, никогда не ошибалась.

Девушка осталась одна. Она надеялась, что вскоре уснет и боль в щиколотке хотя бы немного утихнет.

Мысли в ее голове все перемешались, она не могла смотреть на вещи объективно. Ей не хотелось даже вспоминать о человеке, который был ее мужем. Все ее существо занимал только Ян Далмиер, которого майор Уиллис назвал очень приятным молодым человеком.

Гейл старалась даже не думать о том, что другие женщины могли бы сделать при таких обстоятельствах. Она не могла представить никого другого на своем месте. Глупо даже думать о том, что миссис Ногтон поддалась бы такой страсти. Она просто по-другому устроена. Или Джойс Фентон… Невозможно. Она слишком флегматичная и приземленная особа. Для нее замужество – часть жизни, которую следует принимать такой, какова она есть. И играть по правилам.

Возможно, в этом-то и заключается вся проблема. Гейл не хотела играть по правилам. Да и что, вообще, это за правила? Конечно, жена должна оставить других мужчин ради своего мужа, хранить ему верность, делить с ним все тяготы жизни, любить и почитать его.

Красивые слова!.. И разумеется, она именно так и воспринимала свой брак с Биллом, когда давала клятву перед алтарем. Но если бы ее мужем был Ян, она с легкостью сдержала бы все свои обещания. Гейл боготворила его и была бы верна ему да конца своих дней. Беда в том, что она вышла замуж не за того человека. И как теперь играть по правилам, если в ее жизнь снова вернулась прежняя любовь. Общественная мораль заставляла ее проигнорировать этот факт и остаться вместе с мужем. Но как это сделать? Как? Ведь Ян Далмиер значил для нее сейчас так же много, как и раньше. Теперь же, когда миссис Ногтон начала рассуждать о возможности совместного будущего для Яна и своей дочери, Гейл познала ревность. Она знала, что не имеет права ревновать. Но тем не менее это чувство повергло ее в настоящую панику. Просто мысль о том, что молодая, красивая и незамужняя женщина может с легкостью вскружить голову Яну… Джун будет жить в замке две недели. И часто видеться с Яном. К тому же миссис Ногтон охотно поддержала идею дочери, и они обе примутся обхаживать Яна. Хотя, конечно, Джун не та девушка, которая могла бы понравиться Яну, и, вообще, он очень сейчас страдает из-за нее, Гейл, но… но вдруг он все же потянется к Джун? Вдруг обратит на нее внимание? А если и так, кто дал ей право осуждать его?

Вскоре успокаивающие таблетки начали действовать, и девушка закрыла глаза. Ее тело горело, словно в лихорадке.

Вдруг в дверном проеме появились две головы. Миссис Ногтон и Джойс Фентон пришли узнать, не нужно ли чего-нибудь Гейл, и пожелать ей спокойной ночи.

– Если что-то потребуется или вы не сможете уснуть, просто постучите в пол. Я живу как раз этажом ниже. Сразу же прибегу, – заверила Джин девушку.

Поблагодарив женщину, Гейл сказала, что ей ничего не нужно. Вода в бокале стоит рядом, а что-то другое ночью ей вряд ли потребуется.

Вскоре весь замок погрузился в тишину. Стемнело. Все разошлись по домам. Шторы на окнах были раздвинуты, и Гейл разглядывала звезды. Девушка представила себе, как романтично и живописно должен был выглядеть замок ночью. Ей вдруг захотелось превратиться в бестелесный призрак, слиться с ветром и полететь по небу.

Ее голова лежала на подушке на носовом платке Яна, которым он вытер ее руку, а затем оставил у нее на кровати.

Вдруг Гейл заметила, что входная дверь осторожно открылась. Девушка подумала, что это снова пришла миссис Ногтон, чтобы предложить свои услуги. Она, конечно, добрая женщина, но иногда бывает несколько навязчивой. Девушка чуть приподняла голову, но вместо полной фигуры Джин в дверном проеме возник стройный молодой человек в темном шелковом халате. Разумеется, Гейл не могла хорошо разглядеть мужчину, но она сразу догадалась, кто это.

– Ян! – прошептала она.

Ее голос дрожал, а сердце оглушительно стучало. Он пришел к ней. Она больше не одинока, не испугана и не расстроена. Ян быстро прошел в комнату, закрыл за собой дверь и присел на кровать к девушке.

– Конечно, я веду себя неблагоразумно, но я должен был прийти к тебе, моя дорогая. Ведь я очень беспокоюсь. Я сбежал от миссис Ногтон и ее подружек. Сейчас все спят. А если кто-то станет подниматься по ступенькам, я сразу же услышу. Они скрипят. Ступени очень старые и поэтому скрипят.

Он замолчал, а потом вдруг рассмеялся.

Она протянула свою руку и коснулась его кисти. Их пальцы судорожно переплелись. Гейл прошептала:

– Я так рада, что ты пришел. О, Ян…

Он наклонил свою голову ближе к лицу девушки.

– С тобой все в порядке?

– Да, просто я не могу заснуть.

– Уиллис сказал мне, что ты всего лишь растянула связки, слава богу.

– Да, я очень скоро смогу снова ходить.

– Без сомнения. И тогда я опять возьму тебя в поход по фермам. Мне так понравилось с тобой гулять.

– И мне тоже.

– Если наша общая знакомая Джин вдруг неожиданно придет сюда и застанет меня здесь, полагаю, выйдет настоящий скандал.

К горлу Гейл подступил комок, ее тело била нервная дрожь.

– Да, это кошмар. И твоя и моя репутации будут запятнаны.

– Я не имел права так себя вести. Я сейчас уйду.

– О, Ян… – Она хотела так много сказать ему, но вместо этого смогла лишь прошептать его имя: – Ян.

В темноте он не мог видеть выражение лица Гейл, на подушке вырисовывалась лишь ее голова. Ян прекрасно помнил, какие у девушки волосы на ощупь. Помнил, какие у нее губы на вкус. Помнил каждое мгновение той ночи, когда они были вместе.

Ян еще ниже склонился к девушке, он чувствовал ее легкое дыхание на своей щеке. Как часто она дышит!

– Бедняжка! – прошептал он. – Как несправедливо.

– Да, ты прав. Жизнь несправедлива к нам обоим. Чертовски несправедлива. Самое подходящее слово для этого.

– Но почему ты вышла за него замуж, Гейл? Почему?

– Не задавай мне этот вопрос, – остановила она Яна. – Ты знаешь ответ.

– Да, я знаю. И я не стану снова его задавать. Ты конечно же права. Я один во всем виноват. Мне не стоило тебя оставлять. Нам надо было пожениться, и я должен был оставить свою службу и послать куда подальше своих родителей.

– Нет-нет, не говори так. Не нужно об этом жалеть. Ты правильно поступил. Не нужно себя корить. Ведь ты же пытался поддержать со мной связь. Твоя мать разлучила нас. Возможно, все было бы иначе.

– Да, разумеется, – с горечью в голосе сказал молодой человек.

Ее пальцы сжали его руку.

– Но я рада, что ты правильно поступил и выбрал службу. Ты пожалел бы о том, что женился на мне, поругался бы со своими родителями и потерял бы наследство своего дяди. Подумай об этом. Возможно, Лох-Касл никогда бы не стал твоим.

– Дорогая, все это не имеет никакого значения, если рядом нет тебя.

Ее сердце на мгновение замерло.

– Ты ошибаешься, Ян. Ты бы обязательно пожалел, что сделал неверный шаг. Ты, возможно, и был бы счастлив со мной, но потерял бы слишком многое. Я никогда бы не простила себе этого.

Он поднял ее руку и прикоснулся к ней губами.

– Ты очень смелая, малышка Гейл. Мне не следует так с тобой разговаривать, все равно рано или поздно это все прорвалось бы наружу. Иногда я чувствовал себя наполовину мертвым. Невыносимо думать, что ты принадлежишь Кардью.

Внутри Гейл шла борьба, она колебалась, но потом набралась мужества и сказала:

– Я должна сказать тебе правду. Я не люблю Билла. Мне только лишь показалось, что я к нему что-то испытываю, а потом вдруг все исчезло. Ты должен знать, что я не любила никого другого. Никогда. После той ночи мое сердце было разбито.

– Я понял это, Гейл.

Они оба немного помолчали, затем заговорила Гейл:

– Ян, тебе нравится дочь Ногтонов?

– Почему ты спрашиваешь о ней?

– Просто хотела знать, нравится ли она тебе.

– Я не думал об этом. Мамаша Джин показала свое чадо всем обитателям замка, и, кажется, девушка действительно произвела фурор. Она и в самом деле красивая и… чувственная, но я ничего не испытываю к ней. Я не могу воспринимать внешность отдельно от ума и души. Ты ведь знаешь это, Гейл.

Ревность сразу куда-то ушла, и девушка сказала:

– О, дорогой, я буду рада, если ты сможешь полюбить кого-то еще.

– Любимая, пока ты жива, этого со мной не может случиться.

Его губы в темноте нашли ее рот, но Гейл твердо сказала:

– Тебе лучше уйти, Ян. Уходи, пожалуйста, дорогой.

– Да, думаю, ты права.

– Но я рада, что ты пришел. Так приятно, когда ты сидишь со мной рядом, дорогой.

– Помнишь то время, когда мы были с тобой вместе? И ты принадлежала только мне?

Гейл поднесла руку к лицу, и слезы побежали по ее щекам. Она плакала.

Вдруг, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, Ян наклонился и обнял ее. Девушка обхватила молодого человека за шею рукой и прижалась к нему. Их губы встретились, и они оба уже не могли больше сопротивляться своему чувству. Снова такая же темнота, как тогда… Снова страсть, исступление, отчаяние.

Гейл поняла, что не сможет теперь противостоять своему желанию. И что бы ни случилось в будущем, она не может отказаться от любви этого мужчины.

Она вдруг перестала быть Гейл Кардью, а превратилась в какой-то бесплотный дух. И Ян тоже. Их души сплелись в одно целое, где нет боли, страданий, а только экстаз.

Как только Ян перестал целовать ее, наваждение кончилось, Гейл снова спустилась на землю и вернулась к мрачной реальности.

Ян продолжал обнимать девушку и нежно вытирать слезы у нее на щеках. Он просил ее не плакать. Он снова и снова повторял ей те слова, которые говорил тогда, в Париже:

– Пожалуйста, дорогая, не плачь. Не нужно думать о боли. Помни о том, какое счастье выпало на нашу долю. Не плачь, умоляю. Я не смогу вынести этого.

Гейл прижалась к нему. Она дрожала от переполнявших ее эмоций.

– Ян, тебе нужно идти.

Молодой человек неохотно встал и собрался уже уходить, но затем быстро наклонился и поцеловал девушку в лоб. На прощание он сказал:

– Мы должны помнить только о том, как нам было с тобой хорошо. Мы должны похоронить наши мечты и делать то, что должны. В мире столько зла и несчастий, что наша трагедия кажется лишь незначительным эпизодом по сравнению со всем остальным.

– Да, я знаю, – прошептала она. – Но от этого наше несчастье не становится для нас меньше.

– Я люблю тебя, – внезапно сказал он. – И всегда буду. Но не знаю, легче ли тебе от этого. В моей жизни уже никогда не появится другая женщина.

Она промолчала. Ее сердце готово было разорваться на части. Пальцы Яна скользнули по ее щеке, и через мгновение он повернулся и вышел из комнаты. Дверь за ним тихо закрылась. Задыхаясь, она зарылась лицом в подушку, чувствуя себя совершенно беспомощной и беззащитной. Как ей хотелось бы взять и умереть в тот момент, когда он обнимал ее, держал в своих руках и целовал.

Она снова и снова пыталась сделать то, о чем просил ее Ян, – забыть боль и помнить только счастливые минуты.

«Мы должны похоронить наши мечты и делать то, что от нас ожидается», – часто говорил он Гейл.

«Ян всегда был мужественным человеком», – подумала девушка.

Она лежала в своей кровати без сна, ее тело дрожало, словно в лихорадке, а в мозгу снова и снова прокручивались его последние слова.

Из-за двери, ведущей в комнату Гейл, не проникали посторонние шумы и голоса. Поэтому девушка не знала, что Ян, на цыпочках вышедший из ее спальни, столкнулся на лестнице с Джун Ногтон.

Она, в голубой пижаме и халате с вышивкой, подчеркивающем ее узкую талию, стояла на ступенях, опустив руки в карманы. Ее голубые глаза смотрели на Яна.

– О, капитан Далмиер! – прошептала девушка.

Молодой человек покраснел до корней волос.

– Вы что-то хотели? – спросил он, прекрасно понимая, что Джун Ногтон видела, как он выходил из комнаты Гейл Кардью.

С улыбкой девушка смело смотрела ему в глаза.

– Мама попросила меня подняться наверх и спросить, не нужно ли чего миссис Кардью. Как она?