Текст книги "Сладкая горечь"

Автор книги: Дениз Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Дениза Робинс
Сладкая горечь

1

Никто не сомневался, что бал, который леди Оливент устраивала для своей дочери Дженнифер Роуз, не уступит пышным торжествам, посвященным празднику Коронации. Это был первый бал в жизни юной девушки. Гостей съехалось превеликое множество. Здесь были самые красивые девушки Англии, а сам бал проходил в лучшем отеле с видом на реку. Была ясная и теплая майская ночь, и звезды, отражавшиеся в воде, сверкали так же ярко, как и на небе. В бальной зале, несмотря на густой аромат цветов, становилось слишком душно, и пары одна за другой устремлялись на свежий воздух.

Дженнифер была прелестна. Хотя кому-то ее внешность могла показаться заурядной, рост слишком высоким, а манеры чересчур любезными. Как бы там ни было, она много смеялась, и все находили ее обворожительной.

В тот вечер на ней было розовое кринолиновое платье с пышными кружевами.

Леди Оливент повернулась к Розе, своей золовке, и, смерив самодовольную матрону взглядом с головы до ног, заметила:

– Ну что же, кажется, за Дженнифер можно не волноваться. Уверена, что очень скоро она выйдет замуж. Почти весь вечер она танцует с тем симпатичным молодым человеком. Его зовут Саймон Корвелл. Я не против. Он очаровательный юноша и однажды приобретет титул…

Миссис Микаэль Оливент скользнула глазами по сверкающему залу в поисках собственной дочери.

– Ты не видела Рейни, Мод? – спросила она.

Как раз минуту назад леди Оливент заметила, что племянница упорхнула из зала вместе с молодым человеком по имени Клиффорд Калвер, но она решила не говорить об этом бедняжке Розе. Ей было известно, что та терпеть не может молодого Калвера. Розе можно было лишь посочувствовать. Она была дамой, свято почитавшей все правила и условности. Однако Роза была дочерью французской графини, и ее собственная дочь унаследовала бабушкин темперамент. Кроме всего прочего, в ее жилах текла также горячая ирландская кровь. Чего же тут еще было ждать!

В прошлом году Рейни впервые вышла в свет, и все сошлись на том, что она одна из самых очаровательных дебютанток. Однако она была не в меру темпераментна и артистична, и леди Оливент благодарила судьбу, что ее дочь Дженнифер не обладает подобными «достоинствами», поскольку с талантом, как известно, хлопот не оберешься. Что же касается бедняжки Розы, то та ни о чем другом не мечтала, как только о том, чтобы Рейни вышла замуж и остепенилась.

Роза Оливент все еще носилась по бальной зале, надеясь разыскать дочь. Бабушка Рейни сообщила, что внучка уже давно не попадалась на глаза. Взглянув на французскую графиню, Роза горько вздохнула. Графине уже стукнуло шестьдесят пять, но она все еще была красива. Всех без исключения очаровывали ее проницательный ум и чувство юмора. Она была настоящей светской дамой, и в этом ей нельзя было отказать. На ней были черное с корсетом платье и фамильные бриллианты, длинные белые перчатки, а в руке веер из страусовых перьев. Рядом с ней любая персона в зале казалась не стоящей особого внимания. Роза уважала мать и восхищалась ею. Но они никогда друг друга не понимали. С тех пор как Роза вышла замуж за Микаэля Оливента и уехала из Франции, между матерью и дочерью установился хрупкий мир.

Единственный человек, к которому графиня питала искренний интерес и любила всем сердцем, была внучка. Она обожала Рейни. В молодости графиня Андрина де Шани сама имела армию поклонников и теперь могла понять чувства юной девушки. В последнюю войну ей довелось немало вынести, а ее состояние, как и состояния других французских аристократов, изрядно поубавилось. Впрочем, она все еще считалась очень состоятельной женщиной и владела одним из самых прекрасных поместий на юге Франции. Рейни была ее единственной наследницей.

Миссис Оливент полагала, что графиня дурно влияет на внучку, однако в одном они, безусловно, сходились: Рейни не следует путаться с Клиффордом Калвером, который ее не достоин.

Между тем Клиффорд был повсюду желанным гостем. Он был холост и происходил из хорошей семьи. Ему было около тридцати. Совсем недавно он потерял отца и теперь встал во главе собственной фирмы.

Миссис Оливент понятия не имела, чем именно занимается Клиффорд. Ей лишь было известно, что это касается запасных частей к автомобилям и что ему принадлежит большой завод на Грейт Уэст-роуд. Потом до нее дошли слухи, что Клиффорд быстро спустил все отцовские деньги, а его «Калвер ЛТД» далека от процветания. Словом, Роза была убеждена, что он ухаживает за Рейни только в надежде заполучить приданое.

И наконец, Клиффорд был замешан в скандальной истории с одной или двумя девушками, а также состоял в связи с замужней женщиной, причем едва не был уличен в этом сожительстве. Другими словами, миссис Оливент презирала Клиффорда и не понимала, почему Рейни предпочла его другим, более приличным молодым людям, которых у нее было предостаточно.

К несчастью, муж Розы, Микаэль, умер, когда Рейни была еще ребенком. Он был самым молодым членом Парламента и скончался после неудачной операции во время поездки на Запад. Если бы он был жив, то, конечно, смог бы образумить дочь. А одна Роза – как она могла с ней совладать?..

Отчаявшись отыскать дочь в бальной зале, Роза дала себе слово, что на этот раз сумеет настоять на своем и сразу после Коронации вместе с Рейни уедет из Лондона. К тому же компанию им составит французская графиня. В гористой местности неподалеку от Канн в уютном гнездышке де Шани Рейни будет в полной безопасности от «этого человека» – именно так называла Роза Клиффорда Калвера. И Рейни останется там до тех пор, пока не забудет его. Слава Богу, она достигнет совершеннолетия лишь через шесть месяцев и, стало быть, не сможет выйти замуж без позволения матери.

2

По набережной, взявшись за руки, прогуливались двое. Девушка была в меховой шубке, наброшенной на плечи поверх вечернего платья, а высокий, приятной наружности мужчина – в безукоризненном белом костюме. Они то и дело обменивались долгими страстными взглядами, а потом подошли к парапету и залюбовались отражавшимися в воде неоновыми огнями.

– Как бы я хотела уехать с тобой на край света, Клифф! – прошептала девушка. – Если бы мы могли сбежать от этих людей! Как прекрасно было бы поселиться где-нибудь в глуши в маленькой хижине на берегу реки и никогда не возвращаться…

– Твоя непрактичность просто очаровательна, моя дорогая! – рассмеялся Клиффорд Калвер, поднося руку девушки к своим губам.

Она была безумно влюблена в него и затрепетала от этого прикосновения. Он прекрасно понимал ее чувства и умел искусно их возбуждать – словно опытной рукой извлекал звуки из редкостного музыкального инструмента.

По-своему он тоже был в нее влюблен. Когда он видел ее, его сердце начинало учащенно биться. Рейни Оливент чудесно танцевала, ее грация не могла оставить равнодушным ни одного мужчину. И теперь, в своем белом кружевном платье и шубке, наброшенной прямо на обнаженные плечи, она была ангельски хороша. Разве что слишком бледна. Впрочем, у нее в лице всегда не было ни кровинки.

Конечно, раньше у него были и другие девушки, но Рейни его буквально околдовала. По правде говоря, женская красота всегда влекла Клиффорда – как мотылька влечет пламя свечи. С той лишь разницей, что у Клиффорда было побольше ума, чем у какого-то там мотылька. Он был не из тех, кто обжигает крылья. Он был куда как осмотрительным, и он хотел жениться на ней. Между тем, несмотря на страсть, кипевшую в душе Рейни, ему следовало действовать с примерной осторожностью. Нешуточная страстность и увлеченность ее натуры иногда пугали Клиффорда. Сам он был человеком совсем иного склада, его никак нельзя было назвать серьезным. Жизнь представлялась ему чередой развлечений. Для настоящего дела он был слишком ленив. Слишком любил себя и плотские утехи.

Единственным объектом, достойным страсти, были для Клиффорда шикарные автомобили. И, конечно, красивые женщины, которых можно было на них катать. Он пристрастился к автомобильным гонкам в Брукленде. В нынешнем году он даже собирался попасть на ралли в Монте-Карло, но не сумел.

Клиффорд испытывал острую нужду в деньгах. Спору нет, он действительно был влюблен в Рейни, но еще больше ему улыбалось прибрать к рукам капиталы ее отца, а также наследство, которое Рейни получит после смерти бабушки-графини.

У него приятно кружилась голова, когда он представлял себе родовое поместье французских аристократов в Каннах. Что и говорить, сделаться совладельцем старинного замка Сен-Канделл – это ли не предел мечтаний!

– Кажется, мне пора возвращаться, – с протяжным вздохом произнесла Рейни. – Конечно, это было бы безумием – бежать с тобой на край света…

– Но прекрасным безумием, разве нет, любимая? – вполголоса проговорил он и бросил на нее тот особенный томный взгляд, от которого ее сердце трепетало, словно птица в силках.

Глядя на нее сверху вниз, на ее нежное лицо, обрамленное темными вьющимися волосами, он чувствовал, что искренне любит ее.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Как бы мне хотелось тебя поцеловать, но я боюсь размазать помаду у тебя на губах… Ах, если бы ты только знала, что ты со мной делаешь!

– То же, что и ты со мной! – взволнованно откликнулась она и улыбнулась.

Когда она улыбалась, Клиффорд чувствовал себя гораздо спокойнее. Для своих двадцати лет Рейни была слишком уж серьезна. В ее печальных глазах словно отражались вековая поэзия и грусть ирландских и французских предков.

– И с чего это твоя мать меня невзлюбила? – проворчал он.

– Ума не приложу, – вздохнула Рейни. – Я понимаю тебя, милый. Это очень обидно. Но, поверь, для меня не имеет никакого значения то, что она говорит…

– Как бы там ни было, – пожал он плечами, – скоро ты сама будешь вправе распоряжаться своей судьбой.

– А ты не боишься, что она оставит меня без гроша, если я буду принадлежать тебе?

– Еще чего! – искренне удивился Клиффорд.

Между тем он прекрасно понимал, что состояние отца Рейни, а также наследственный замок, капиталы и поместье ее французской бабушки графини Шани рано или поздно должны перейти к Рейни.

Взгляд Рейни застилал любовный туман. Клиффорд казался ей верхом совершенства. Полгода тому назад, когда она впервые потанцевала с ним, в ее голове мелькнула мысль: «Вот он – тот мужчина, которого я ждала всю жизнь!»

Ей всегда нравились высокие и светловолосые мужчины. Может быть, потому, что сама она была хрупкой брюнеткой. Блестящие волосы Клиффорда слегка отливали бронзой. Из-за частых поездок в открытом автомобиле его лицо обветрилось и загорело, а глаза сияли небесной синевой. У него были широкие плечи, и на первый взгляд он казался сильным и мускулистым, как атлет. Он умел со вкусом одеться – Рейни восхищалась его изысканными костюмами и галстуками. Он казался таким интересным, таким энергичным. Девушки не сводили с него глаз. Словом, он был само очарование. После первого же танца Клиффорд крепко прижал ее к себе и прошептал:

– Так вот вы какая, Рейни! Самая прекрасная девушка в Лондоне! Я видел ваши фотографии в светских хрониках, но не представлял, что вы так хороши в жизни! – Помолчав, он добавил: – Рейни – какое волшебное имя! Оно вам идеально подходит. В ваших серых глазах – вся поэзия осенних дождей!

Он покорил ее сердце сразу и навсегда. Теперь они не скрывали своей любви… Вот только мамочка невзлюбила Клиффорда. Да и бабуля тоже. Какая досада!.. Впрочем, и они не могли не признать, что он мужчина видный и обаятельный. Но однажды мамочка заявила:

– Он слишком стар для тебя. Кроме того, в нем есть что-то сомнительное…

– Мне нет никакого дела до тех женщин, которые были у него в прошлом, – заявила Рейни. – Нет ничего удивительного, что такой мужчина, как Клифф, пользуется у них успехом. Теперь он любит меня – и это самое главное!

– И все-таки я ему не верю, – упрямо твердила мамочка. – В конце концов, ты слишком молода, чтобы можно было полагаться на твои чувства. Кроме того, он совершенно не в твоем вкусе. За исключением, конечно, смазливой внешности. Тебе нравились совсем другие мужчины. Разве не ты утверждала, что выйдешь замуж за человека, который понимает музыку, живопись, литературу?.. Ты не из тех девушек, которым нравится, когда их катают в открытых автомобилях и таскают по шикарным европейским барам!

Они постоянно ссорились, из-за Клиффорда. Мамочкины предрассудки могли вывести из себя кого угодно. Рейни отказывала всем молодым людям, которых сватала мать, чем ужасно ее огорчала. Но ведь в сравнении с Клиффом все эти претенденты казались Рейни такими вялыми и глупыми! Настоящий скандал произошел в семействе, когда мать заявила, что Клиффорда интересует вовсе не Рейни, а ее деньги. Вот тут-то в Рейни и вскипела ее ирландская кровь! Она даже пригрозила, что сбежит с Клиффом – только чтобы доказать мамочке, что тот будет любить ее, даже если она останется без гроша. С тех пор мать немного поостыла, но по-прежнему отказывала Клиффорду от дома и продолжала ворчать, если Рейни встречалась с ним у знакомых.

– Я сейчас думаю совсем о другом… – внезапно проговорила Рейни.

– О чем, любимая? – спросил Клиффорд.

– Ни о чем, а о ком, – поправила она. – Я думаю о бабушкином протеже.

– О каком еще протеже?

– Это один молодой человек, которым бабушка восхищается. Он из бедной, но аристократической семьи и теперь работает архитектором. Помогает реставрировать замок. Бабушка утверждает, что он хорош собой и у него большое будущее. Единственное, чего ему недостает, это денег, чтобы проявить свой гений… Она пригласила его в Лондон на торжества по случаю Коронации, а тетя Мод сказала, что он появится и на балу у Дженнифер.

– Но он не приехал, так? – пожал плечами Клиффорд.

– Просто он сильно запаздывает, – объяснила Рейни. – Какие-то неотложные дела задержали его в Париже. Он вылетел вечерним рейсом. Бабушка уже приготовила для него комнату.

– Ну что же, – лениво проговорил Клиффорд, – если ты подаришь ему хотя бы один взгляд, я умру от ревности.

– Если я и подарю ему взгляд, то это будет самый ледяной взгляд, какой можно себе только представить, – успокоила его Рейни и шаловливо улыбнулась.

Клиффорду нравилось, когда она начинала резвиться. Такой приземленный человек, как он, не выносил девичьих сантиментов и печальных взглядов. Сразу после свадьбы он займется ее воспитанием и научит смотреть на мир своими глазами… Ну конечно же, он на ней женится! Иначе и быть не может. Он знал, что мать и бабушка пытаются ставить ему палки в колеса, но ему все было нипочем. Двух-трех особенно назойливых заимодавцев Клиффорд легко успокоит. Стоит только шепнуть им, что очень скоро он будет помолвлен с одной из самых завидных невест в Лондоне – с мисс Рейни Оливент.

– Давай завтра встретимся? – сказал Клиффорд, когда они возвращались в отель на бал. – Рано утром я еду на завод, но к десяти буду в офисе в Лондоне. Позвони мне туда.

У входа в отель он ее оставил, чтобы их не увидели вместе и поменьше сплетничали. Рейни вошла в бальную залу с тяжелым чувством. Так было всегда, когда нужно было расставаться с Клиффордом. Обычные терзания для молоденькой девушки. Впрочем, впереди у них было новое свидание, а ради встречи с любимым она была готова горы свернуть. Сейчас они в разлуке, но, как всякая романтичная девушка, Рейни была готова страдать ради идеалов высокой любви. Что бы там ни говорили мать и бабушка, Клиффорд вовсе не похож на человека, который гоняется за приданым. Он достойный человек, а если бы не был таковым, то, пожалуй, не надевал бы на бал строгого элегантного костюма, а щеголял бы, например, в каких-нибудь пижонских брючках-дудочках и дурацком желтом свитере. Так представляла себе это Рейни. И вовсе не разделяла взглядов своей погрязшей в предрассудках мамочки. Она выйдет за него замуж, и все приятели Клиффорда будут ею восхищаться.

Рейни пересекла бальную залу и оказалась лицом к лицу с матерью, которая мило беседовала со знакомыми. Мать с укором и затаенным осуждением взглянула на дочь, и у Рейни на душе заскребли кошки. Тем не менее она отметила про себя, что мать, как всегда, великолепно выглядит. Обычное сочетание шика и благопристойности. Иногда Рейни спрашивала себя: как случилось, что ее отец – жизнерадостный, неугомонный ирландец – мог влюбиться в Розу де Шани?.. Конечно, в молодости мать не была такой занудой и воплощенной благопристойностью. Впрочем, воплощенной благопристойностью она, наверное, была всегда… Скорее уж, отца могла покорить женщина вроде бабушки, которая была само обаяние – умница и прелесть. Вся молодежь просто боготворила ее. За исключением Клиффа. Однако не только мать, но и бабушка была настроена против него. Вполне возможно, враждебность бабушки объяснялась тем, что мать заранее настроила ее против него. И это было Рейни особенно обидно.

– Где ты была? – отрывисто поинтересовалась у дочери миссис Оливент.

Неожиданно для себя Рейни обрела уверенность и решила, что не опустится до лжи. В моменты душевного волнения ее серые глаза широко раскрывались и, казалось, излучали сияние.

– Мне нужно было переговорить с Клиффом, – ответила она. – Надеюсь, ты не против?

Роза Оливент едва не задохнулась от гнева. Она обожала единственную дочь (которая, кстати, была копия Микаэля Оливента, а мужа Роза любила беззаветно), но все, что делала дочь, шло вразрез со взглядами матери.

– Ты с ума сошла! – выдохнула она. – Подумай о своей репутации!

Рейни упрямо сжала губы. Никто, кроме матери, не видел этого ожесточенного напряжения.

– Ах, мамочка, ты несправедлива к Клиффу! Это просто смешно. Ведь ты его совсем не знаешь, а думаешь о нем Бог знает что.

– Вовсе нет, – возразила мать. – Всякий раз, когда я слышу его имя, я вспоминаю о его похождениях, которые, по моим представлениям, не свидетельствуют о его порядочности. Я уже сто раз говорила тебе, что единственное, что им движет, это корысть. Он хищник, который…

– Корыстный! Непорядочный! Хищник! – с горьким смехом передразнила мать Рейни. – Если бы ты знала, как я устала от всего этого, мамочка!

– Я тоже устала. И твое сегодняшнее поведение стало последней каплей, – мрачно проговорила миссис Оливент. – Я говорила с бабушкой, и мы решили, что сразу же после торжеств по случаю Коронации мы втроем уезжаем в Шани.

Рейни была потрясена. Кровь отхлынула от ее ангельского личика. И без того бескровное, оно сделалось мертвенно-бледным. Вид у нее был такой жалкий, что мать не выдержала и взяла ее за руку.

– Не нужно так убиваться. Я не желаю, чтобы ты так страдала из-за этого Клиффорда Калвера.

– Что ж, – прошептала Рейни, – тащи меня во Францию, запри в замке… Если думаешь, что чего-то этим добьешься, – добавила она, часто дыша. – Мне все равно. Мое чувство к нему останется прежним. Если даже между нами встанут тысячи миль – это ничего не изменит. Вот увидишь!.. Ты убедишься, что он любит меня – меня, а не мои деньги…

Она вырвала руку и бросилась прочь от матери. Расстроенная и покрасневшая Роза едва не расплакалась при всех. Ее Рейни совсем потеряла голову. Роза слышала о том, что девушкам случается терять голову из-за мужчин, но чтобы это произошло с ее собственной дочерью – подобного она не допускала.

Как раз в этот момент в бальную залу вошел Клиффорд. Лишь только Рейни его увидела, на ее лице снова засияло солнце, а за спиной словно выросли крылья. Конечно, ужасно, если ее принудят уехать из Лондона. Даже на сочувствие бабушки не приходится рассчитывать… Но куда важнее, что Клифф ее любит и, как только ей исполнится двадцать один год, сможет забрать к себе. Если ее лишат из-за этого наследства, она не станет долго горевать.

В следующий момент ее взгляд упал на молодого человека в глубине залы, который стоял около бабушкиного кресла. Графиня взглянула на Рейни и сделала знак, чтобы та подошла. Рейни прошла через залу и смогла лучше рассмотреть незнакомца. Не так высок, как Клифф, но и не коротышка. Стройный, поджарый, он казался моложе своих лет. Ему было, наверное, не больше двадцати пяти. Рейни сразу догадалась, что перед ней не кто иной, как Арман де Руж, тот самый архитектор.

– А вот и моя внучка, Арман, – сказала графиня. – Можешь пригласить ее на танец, а потом поужинать.

Рейни протянула ему руку. Арман наклонился и коснулся ее руки губами. По-английски он говорил чисто, хотя иногда неправильно расставлял акценты.

– Рад с вами познакомиться, мадемуазель Оливент.

– Благодарю вас, – холодно проговорила Рейни.

Графиня весело оглядела молодых людей. Потом она легонько постучала Армана по плечу своей тонкой эбонитовой тросточкой.

– Перед тобой мальчик, у которого большое будущее, Рейни, – сказала она, обращаясь к внучке. – За всю свою жизнь я не встречала никого, кто бы разбирался в старинной французской архитектуре лучше, чем он. А ведь он еще так молод. На досуге он занимается живописью – пишет портреты. И надо сказать, это у него тоже получается великолепно. Когда ты приедешь в Шани, Арман напишет и твой портрет.

– Если только мне позволят, – пробормотал Арман.

– Звучит заманчиво, – по-прежнему холодно заметила Рейни, и молодой человек почувствовал, что она смотрит мимо него.

«Боже мой, – пронеслось у него в голове, – какие у нее глаза! Какая линия губ! У нее должна быть пламенная душа, а внешне она холодна, словно альпийский ледник!..»

Немного погодя, когда они пошли танцевать, Арман поразился тому, как легок ее изящный стан. В своем пышном классическом платье она напоминала сказочную фею. Его охватило такое смущение, что от робости он не мог связать двух слов. А ведь ему так хотелось поговорить с ней! Ему хотелось рассказать, как он благодарен графине, что та дала ему шанс проявить себя, а также о том, с каким наслаждением он взялся бы писать ее, Рейни, портрет…

Между тем Армана никак нельзя было назвать застенчивым молодым человеком. Женщин всегда привлекали в нем студенческая раскованность и естественность. На Рейни, однако, он не произвел впечатления. Для нее он был еще одним знакомым французом – и только. Несмотря на свои французские корни, Рейни не питала особой любви к французам. Она мечтала выйти замуж за англичанина, и ее немеркнущим идеалом был Клиффорд. Ее глаза сами собой заскользили по пестрой толпе, пока не озарились радостью: она увидела Клиффа! А тот танцевал с какой-то незнакомой девушкой. Это была высокая блондинка, довольно хорошенькая, в бледно-желтом платье. Рейни восхищалась своим статным и видным Клиффом. Рядом с ним другие молодые люди казались лилипутами.

– Когда же вы приедете в Шани? – услышала Рейни вежливый вопрос Армана.

Она неохотно оторвала взгляд от Клиффорда. Ее покалывала ревность: Клифф улыбался девушке в желтом и, казалось, получал большое удовольствие, танцуя с ней. Арман ждал ответа.

– Думаю, очень скоро, – ответила Рейни.

– Надеюсь, вы согласитесь мне позировать? – продолжал он.

– Возможно, – безучастно откликнулась она.

Он сделал вид, что не замечает ее равнодушия.

– Вы, наверное, очень счастливы, что владеете фамильным поместьем в Шани. Без всяких преувеличений, замок в Шани один из самых красивых на юге Франции.

Они кружились в медленном вальсе, и Арман принялся рассказывать Рейни о замке, который когда-то принадлежал монастырю. Там, где были монашеские кельи, теперь располагались апартаменты графини и комнаты для гостей. Он описывал изумительный вид, который открывался из верхних окон. Внушительные монастырские стены и теперь находятся в превосходном состоянии. Изнутри они отделаны деревянными панелями, и в комнатах очень уютно.

Рейни заметила про себя, что Арман – настоящий энтузиаст своего дела. Он был всецело поглощен работой. За это, наверное, бабушка и полюбила его. Она всегда покровительствовала талантам.

Рейни также не могла не заметить, что Арман де Руж довольно привлекателен. Черты его лица вызывали в памяти старинные французские гравюры, на которых были изображены благородные шевалье. Бледное чело, большие черные глаза. Длинные ресницы и серьезный, немного меланхоличный взгляд. Сразу видно, ученый человек. Зато когда он улыбался, то на его лице появлялся юношеский задор. У него были короткие, слегка вьющиеся каштановые волосы… Рейни попыталась сосредоточиться и вообразить архитектора Армана, в сверкающих рыцарских доспехах штурмующего средневековые замки. Он, и правда, был похож на благородного рыцаря из старинного романа и, несомненно, должен был пользоваться успехом у женщин. Однако Рейни было не до него. Она с радостью поменялась бы местом с девушкой в желтом, которая кружилась с Клиффордом. Как они непохожи друг на друга – Арман и Клифф! В последнем нет и капли застенчивости. Он настоящий мужчина, и всем существом Рейни тянется к нему…

Вальс кончился, и Арман поблагодарил Рейни.

– Вы прекрасно танцуете, – искренне ответила она.

Он лишь кивнул, обрадованный похвалой, а Рейни взглянула на Дженнифер. Ей нужно было поговорить с сестрой. Рейни отошла, а Арман поднял белый цветок, выпавший из ее волос. Это была гортензия. Нежные лепестки слегка свернулись и пожухли. Он понюхал цветок, и голова его закружилась: этот аромат он ощущал, когда танцевал с Рейни. Его мысли вернулись к замку Шани. Ему предстояло там работать, и скоро он каждый день сможет видеть Рейни. В большой комнате, расположенной в Круглой башне, которую графиня отдала ему под студию, он будет писать ее портрет. Еще совсем недавно он располагал лишь убогой каморкой в Каннах. Его мать умерла, а отец погиб во время оккупации. Арману приходилось упорно трудиться, чтобы заработать на кусок хлеба и учебу. Впрочем, теперь с помощью графини он получил работу в архитектурной фирме в Каннах и у него появился отличный шанс проявить себя.

Сегодня вечером он прибыл в Лондон по делам фирмы. Он был счастлив: присутствовать на балу, который устраивало семейство Шани, было для него огромной честью. Он не только впервые в жизни присутствовал на английском светском балу, но вообще впервые оказался среди англичан. И был потрясен роскошным убранством и иллюминацией.

Да, он был счастлив… И все-таки… Он вертел в руке цветок, выпавший из волос Рейни, вспоминал ее нежную грациозность во время вальса и понимал, что отныне его сердце не будет знать покоя.

Впервые в жизни он осознал, что полюбил. И полюбил страстно и безнадежно.