Текст книги "Долина тысячи голосов (СИ)"

Автор книги: Денис Украинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Элэй Дан'а это место, через которое проходит центральная ось не только Квемера, но и всей вселенной. Вы должны понимать, что "центральная ось" понятие очень условное. И в этом месте силы вселенной проявляются настолько явно, что любое живое существо может взаимодействовать с ними. Разумеется, не каждому существу дано привести в движение согласно своим намерениям, безмятежную мощь этого места. Вступая во взаимодействие с Элданой, сознание существа растворяется в нем и, если его намерение, достаточно сильное, то оно воплощается и существо проявляется, так сказать обратно в мир, вместе со своим воплощенным намерением.

Я с сомнением посмотрел на Арамента, и он подумал, что мне не совсем понятно. Он вздохнул, и начал снова объяснять. Перебив его, я сказал:

– Нет. Мне все понятно, не ясно только одно. Намерение Валери не связано с ней напрямую, и касается освобождения душ, которые затем поглотит смерть – пока я говорил, Арамент согласно кивал головой. – Так каким же образом Валери сможет проявиться вместе с намерением? И не поглотит ли ее смерть, так же, как и тех кого она освободит?

Гном тяжко вздохнул, с сожалением посмотрев на меня, и сказал:

– В этом и заключается вся трагичность ситуации. Достоверно не известно сможет ли Уаэллэйири проявится обратно в мир вообще. Растворившись в Элдане и освободив души от заклинания, она может так и останется безликой частью Квемера.

У меня вдруг пропало всякое желание задавать вопросы. Все мои сомнения улетучились. Осталось только непонятная тяжесть в груди и чувство невосполнимой потери. Вот почему Валери не стала мне все рассказывать с самого начала.

Оставшееся время мы сидели молча. Я разложил на тумбочке все шесть гранат ф1. Затем немного подумав, взял одну и повесил на пояс.

Время тянулось невыносимо медленно. Опять я попробовал тот прием, о котором рассказывал Сезар, и на этот раз мне удалось достичь состояния равновесия в чувствах и тишины в мыслях. Погрузившись в него, я потерял ощущение времени и пространства.

Будильник на моих часах сработал без пятнадцати семь. Я открыл глаза и увидел, что Арамент стоит посреди комнаты, над своим разломанным в бою с тенями посохом и произносит слова, понять которые мог только он один. Спустя минуту он перестал бормотать, и не глядя на меня, направился к двери. Выходя в коридор, он обернулся и твердо сказал:

– Не надо печалиться. Уаэллэйири знает, какому риску подвергает себя, и выбирает этот путь сознательно.

Из пяти гранат я сделал растяжку. Подвинув кровать ближе к двери, я привязал гранаты к ее спинке. Продел плетеную леску через каждую чеку, завязал узел, так чтобы кольца оказались в петле и длинный край лески намотал на ручку двери. Дверь открывалась наружу. Как только дверь откроется и потянет за собой леску, та в свою очередь потянет за кольцо на чеке каждой гранаты и через три-четыре секунды тот, кто откроет дверь, отправится в небытие. Я надеялся, что их будет несколько.

У нас был только один шанс – покончить с магами до того, как они начнут применять свои магические штучки, из которых огненные шары и ледяные стрелы были самими безобидными, по словам Арамента.

Я выглянул в окно, которое выходило на задний двор трактира. Сгущались сумерки. Где-то далеко сверкнула молния. Из-за забора появилась голова Волка. Он кивнул, делая знак, что все чисто. Я вылез через окно.

Прежде чем начинать осуществление нашего плана, надо было обезвредить хотя бы одного из наблюдающих со стороны магов. Окно комнаты Арамента выходило на юг, в той же стороне, ближе, чем его напарница находился старый маг. Естественно выбор пал на него.

– Ты уверен, что сможешь? – спросил Волк, подставляя две руки сложенные в замок.

– Да – ответил я, ставя ногу на его руки.

Две секунды и мои ботинки коснулись земли по другую сторону стены окружавшей деревню. Смеркалось. С севера дул сильный ветер, вот-вот должен был пойти дождь. Я сделал крюк, пробежав с полкилометра на восток в сторону Адэна, два на юг, удаляясь от деревушки и обратно на запад к реке.

Когда я сел на берегу, глядя на быстрое, величественное течение Несущей Свои ВОды в Никуда, уже совсем стемнело. Свет звезд и луны, терялся в тучах, и только редкие молнии, которые становились все ближе, на мгновенье освещали местность вокруг. Глядя на огромную темную массу воды, мне удалось еще больше усилить состояния равновесия и тишины.

Ближе к берегу росла только трава, доходящая до колена, но и этого было достаточно, чтобы спрятаться в темноте. Я прислушался к шуму ветра. Почувствовал колыхание травы. Втянул ноздрями ее запах.

Под действием ветра трава наклонилась, и я непроизвольно наклонился в ту же сторону. Ветер усилился и зашумел громче, этот шум эхом отразился в моем сознании. Очередной порыв прекратился и за секунду до нового я лег на живот, немного приподнялся на руках и ногах и как крокодил пополз вдоль берега.

Через несколько минут, я увидел впереди силуэт мага. Вспышка молнии, которая на этот раз сверкнула прямо над нами, осветила его фигуру. Он стоял лицом к реке, со скрещенными на груди руками. Его лица не было видно. При раскате грома он немного вздрогнул. Я не увидел это, а скорее почувствовал. Все ощущения обострились не то, что до предела, они вышли за грань доступного мне уровня.

Я подполз к магу на расстояние пяти метров, и затаился в траве. Медленно вытащил пистолет, снял с предохранителя. В этот момент маг что-то почувствовал и повернулся в мою сторону. При этом он начал разводить руки в стороны и пространство перед ним залилось ярким светом. Я не знал, что он хотел сделать и не стал дожидаться, пока он закончит творить свою магию, прицелился и выстрелил ему в голову. Голова откинулась назад и с разведенными в стороны руками, как стоял, маг повалился на спину.

Поднявшись, я подошел поближе, что бы убедиться, что он мертв. Пуля попала точно в лоб. Не теряя ни секунды, я побежал по направлению к деревне. Обогнул ее с восточной стороны и зашел с севера. Уже подбегая к стене оберегавшей жителей Шального скотовода, метрах в двухстах от нее я увидел маленький силуэт. Подошел ближе, снимая пистолет с предохранителя, и увидел, что это сынишка Вара. Перед ним на подставке стоял холст, и он оживленно водил по нему кистью.

– Привет малыш – сказал я, подходя вплотную. – Тебе темнота не мешает?

– Во-первых, я не малыш. Мне зовут Варек, почти как папу – серьезным тоном заявил мальчик. – А во-вторых, темнота мне наоборот помогает.

Варек даже не повернул головы в мою сторону, а продолжал оживленно водить кисточкой по холсту. При свете молний, я смог разглядеть, что рисует он свою деревню, над ней сгустились тучи, огромная грозовая вспышка делит небо пополам. Над каждым домом поднимается огонь, а дождь не может потушить этот пожар. Посреди горящей деревни стоят несколько десятков всадников, а ближе к пристани отдельно от других еще двое воинов в черных доспехах.

– Ого! – вырвалось у меня. – А тебе не жалко свою деревню?

– А причем тут я? – с детской непосредственностью спросил Варек – Я что вижу, то и рисую.

На всякий случай, я посмотрел в сторону деревушки но, ни пожара, ни молнии не увидел. Оставил странного мальчика наедине с его творчеством, и продолжил свой путь.

Перебравшись, через бревенчатую стену я забрался на крышу одноэтажного домика напротив трактира. Крыша была плоской, с тряпичным навесом над ней, и с метровым в высоту деревянным парапетом.

Тут как было условлено, меня ждал Волк. Он не стал у меня ничего спрашивать. То, что я вернулся, уже было ответом. Со славами: – "Уаэллэйири здесь", Волк передал мне мой АКМ и тихо добавил: – "Настоящая".

– То есть как? Не может быть! – удивился я.

– В конюшнях все тихо – слово тихо он подчеркнул, зловеще сверкнув глазами, и я понял, что двое дежуривших там, уже не доставят нам неприятностей. – Действуем по плану.

После этих слов Волк исчез за парапетом на противоположной стороне крыши. Несмотря на свой обострившийся слух, я не смог уловить, звука от его приземления.

Через минуту раздался громкий стук в ворота. Створки скрипнули. Я приподнял голову над парапетом. В открытые ворота мимо здоровяка въехала Валери на черном жеребце. Это была иллюзия, но настолько реальная, что капля сомнения мелькнула в потоке моих мыслей. Валери остановила коня возле трактира, привязала его и постучала в дверь. Дверь открылась, и Валери исчезла внутри.

Следующие несколько минут показались мне вечностью. В дверь трактира снова постучали. Я выглянул. Это были двое наблюдавшие за воротами. Я раньше их не видел, но по серым балахонам, понял, что это они. От пристани шли еще двое и тоже в сером.

Стучавшие вошли внутрь, а двое с пристани остановились у входа. Секунды, одна за другой, не торопясь складывались в минуты. Прозвучал взрыв. Я выглянул из-за парапета. В это же мгновение один из серых балахонов возле трактира изогнулся назад, словно пытаясь стать на гимнастический мостик, при этом капюшон слетел с головы и я увидел, что это была девушка, улыбнувшаяся мне вчера. В этот раз на ее лице царило выражения муки и ужаса. Две секунды и она упала замертво. Я не видел гнома, но знал, что он где-то рядом и это его работа.

Спутник девушки растерянно начал озираться по сторонам. Немедля я вскинул автомат и дал очередь по этому парню. Он вскрикнул, упал и тут же затих. Из-за угла трактира появилась тень и, вынося входную дверь, скрылась в внутри здания. Это был Волк, если кто то и уцелел при взрыве, то он должен был исправить это недоразумение.

Война никогда не меняется. И тот, кто по какой-то страшной случайности оказывается в ее эпицентре, должен отдавать себе отчет в том, что его жизнь больше ничего не стоит. Печально, что молодые ребята, вроде той парочки, что лежала в красных лужах у трактира, попадали в подобные ситуации. Причем попадали по воле тех, кто пытался решить свои проблемы за счет других людей, которые, не ведая что творят и зачем им лично это надо, шли на смертный бой. Есть ли у Григориана дети, я не знал, но если и есть, то сомневаюсь, что на перехват Валери он бы послал, хотя бы одного из них, пусть даже тот обладал бы незаурядными магическими способностями.

После взрыва и выстрелов никто не появился на улице. Деревня будто вымерла. Здоровяк бросил свой пост и оставил ворота открытыми. Снова затаившись за парапетом, я начал ждать. Женщина маг почувствовав, что засада провалилась либо уберется восвояси, либо придет сама завершить начатое.

По навесу над крышей застучали капли дождя. Молнии стали сверкать чаще и уже над самой деревней, раскаты грома не заставляли себя ждать. Со звуком дождя ко мне опять вернулось состояния равновесия. Я слился с этим местом, стал его частью. В какой-то момент, почувствовал необходимость отползти в правый угол, противоположной стороны крыши. Так и сделал.

Время шло. Было темно, лил дождь. Молния перестала сверкать. Пропали все ощущения. Я как будто полностью растворился в пространстве вокруг. Меня не существовало, и в тоже время я был здесь и сейчас. Был всем, что есть вокруг. Домом, на крыше которого сидел, каплями дождя, падающими на землю, частицей мокрой темноты.

Что-то всколыхнуло меня – темноту, и нарушило ровный поток меня – капель дождя. Что-то еле слышно вспорхнуло на крышу, где находилось мое тело. Едва касаясь поверхности, тень заскользила и остановилась на краю парапета, всматриваясь, в здание трактира. Я направил ствол автомата в сторону силуэта и нажал на спуск. И тут произошло то, что почти невозможно, АКМ дал осечку. Силуэт резко обернулся и сквозь темноту я даже смог разглядеть лицо, молодой и красивой женщины. От меня не укрылась сила и ясность глаз посмотревших на то место где затаилось мое тело, которое было сейчас только одной из многих, причем не самых значительных частей меня.

Странности продолжали случаться, женщина маг не увидела меня и вернулась к рассматриванию окрестностей. Не став испытывать судьбу, я решил воспользоваться оружием, которое вообще никогда не дает, да и не может в принципе дать осечки.

Вы никогда не задумывались, над тем, какое из созданных человеком орудий для убийства самое совершенное? В голову по этому поводу приходит много мыслей: вроде атомной бомбы и ядерных ракет. Бактерии и вирусы, выведенные в ходе людских экспериментов и хранящиеся в засекреченных лабораториях. Между тем, пока вся эта разрушающая сила дремлет в пробирках и мерзнет в пусковых шахтах, каждый день, буквально каждый из нас, хотя бы раз берет в свои руки нож.

Созданный на заре времен нож так и не вышел из обращения. Его применяют в бытовых целях, в походных условиях, для охотничьих нужд и до сих пор он находиться в списке инвентаря используемого спецподразделениями. Он был, есть и будет, пока существует человечек.

Мои руки сами собой отложили автомат и потянулись за ножом, висевщим на поясе. Тень стала более четкой, ее блестящие каштановые волосы всколыхнулись, она опять повернула голову в мою сторону. В ее глазах мелькнуло беспокойство и тревога но, как и в первый раз, она меня не увидела. Медленно словно плывя над поверхностью крыши, она подалась назад.

Неслышно встав и сделав несколько шагов навстречу, я подошел почти вплотную, прихватил ее за лицо и вонзил нож в район левого легкого, снизу вверх. Тело вездесущей обрело вес, наклонилось вперед и упало через парапет на землю перед домом.

Из трактира появился Волк. Посмотрел на тела в серых балахонах, на тело женщины мага, а затем в мою сторону. Но его взгляд не задержался в одной точке и он внимательно начал что-то высматривать на крыше.

– Максим вылезай – крикнул Волк.

– Я здесь – ответил я.

Волк еще раз посмотрел на то место где я стоял. Хмыкнул. Потряс головой и в следующий раз, когда он на меня глянул, то я ощутил его взгляд, а его взгляд нашел то, что искал.

– Спускайся – сказал Волк.

*****

Валери и Штурман не стали слушать Сезара, и отправились в путь на следующий день, после того, как выехал я. Штурман почувствовал, что в деревне что-то не так. И они пробрались тайком. Даша в свою очередь с помощью своего дара узнала об их прибытии, встретила гостей и объяснила ситуацию.

Мы всей компанией сидели в доме Вара и обсуждали дальнейшие действия.

– Надо убрать трупы – сказал Арамент.

– Зачем? В деревне ни души – подал голос Волк. – Вот вернутся и сами все приберут.

– А куда делся Варек? – обеспокоенно спросила Даша.

– Я видел его недалеко от деревни – сказал я.

– Что он там делал? – удивилась Даша.

– Рисовал.

В это время Штурман говорил о том, что утром надо взять одну из лодок и переправится через реку, но перед этим сжечь все остальные. Валери вставила замечание, что при таком дожде, который судя по всему, будет идти довольно долго, сделать это будет не просто. Но Арамент заявил, что для магов нет ничего невозможного.

Все это вместе с теми ответами, которые я давал Даше, перемешалось у меня в голове. Вдруг внезапно все пропало, и вместо мыслей перед глазами всплыла картина, всадники под дождем посреди горящей деревни.

– Уходить надо сейчас! – громко так чтобы все услышали, сказал я.

Наступила тишина.

– Почему? – спросила за всех Валери.

– Черные Псы, они уже рядом и с ними еще несколько десятков воинов.

– И готов поспорить это не простые солдаты – совсем без азарта предложил пари Штурман.

– Откуда ты знаешь? – спросил Волк.

– Просто знаю и все. Поверьте мне – ответил я.

Мне не пришлось никого убеждать. Чтобы задержать Черных Псов и их группу поддержки, было принято решение сжечь все лодки в деревне и уничтожить паром, что находился ниже по течению, километрах в двадцати, двадцати пяти отсюда. Если преследователи смогут переправиться в полном составе, да еще с лошадями, то на том берегу нам туго придется.

Без лодок и парома, догнать нас будет сложнее. Река широкая, течение сильное и тех, кто рискнет перебраться через реку вплавь, снесет на много километров севернее в противоположном от нашей цели направлении. К тому же не каждому по силам преодолеть таким способом почти километровое устье. Не говоря о тех, кто вообще не умеет плавать.

Волк уже собрался отправиться к дому Безумного паромщика, но я высказал свои соображения по поводу того, что по пути к горам ему лучше быть со всей командой. Неизвестно, что еще ждало нас на том берегу. А добраться до переправы и уничтожить паром смогу и я.

– Не маленькие отобьетесь – возразил Волк.

– Молодой человек прав – высказался в мою поддержку Арамент – В Квемере существует немало опасностей помимо Черных Псов.

– А если ему самому посчастливиться, с этими опасностями столкнуться? – спросила Валери.

– Не маленький отобьюсь – процитировал я Волка.

В конце концов, сошлись на том, что надо подкинуть монетку. Мне не пришлось долго искать. Засунув руку в карман, я достал серебряник с профилем гремлина. Увидев это, Арамент поинтересовался, откуда у меня эта вещица. Я сказал, что это подарок одного гремлина. Гном отвернулся, его тело начало подрагивать, можно было подумать, что он смеется, но Арамент, не издал не единого звука.

Монетку подлетела вверх. Волк поставил на хмурого гремлина, а я на более оптимистичную сторону. Серебряник упал на ребро и начала крутиться. Прошла минута, затем вторая, но серебряник и не думал останавливаться. Мы окружили место падения неопознанного крутящегося объекта и молча, наблюдали за этим чудом.

Волк нахмурился, а Арамент хитро улыбаясь, посоветовал принять, наконец, решение.

– Гремлин сказал, что монетка поможет принять верное решение – вспомнил, я слова Рэми.

– Конечно, поможет – хохоча, сказал гном – она будет крутиться до тех пор, пока верное решение не будет принято всем сердцем хозяина. Но верное решение может знать только подбросивший ее!

Я повторил, что заняться паромом нужно мне. Монетка остановилась, упала и на нас с хитрой улыбкой посмотрела веселая физиономия гремлина.

Мы договорились, что Штурман будет ждать меня на том берегу, напротив деревни. Снова собраться вместе мы должны были у подножия Дарты, одной из гор хребта Бат'аттал. На карте, именно в этом месте начиналось подобное описание пути к Элдане.

Лодки на пристани создавали проблему. Их было столько, что на то, чтобы утопить каждую, даже вчетвером, Валири и Даша не в счет, надо потратить не один час. Отвязывать, и пускать их вниз по течению было небезопасно. В любом месте они могли прибиться к берегу. И тогда псам не составит труда перебраться на западный берег. Перебирать веслами по такому течению легче, чем руками.

Шел сильный дождь. Валери попросила Арамента применить магию, чтобы поджечь причал. Гном опасался, что огонь, вызванный им, не остановится, пока не сожжет всю деревню. Но выбирать не приходилось.

Когда я отталкивал лодку, которой посчастливилось быть избранной для переправы, Валери шепнула мне на ухо:

– Будь осторожен.

Я отошел подальше от пристани и наблюдал за тем, как Арамент стоя на корме, пока Волк и Штурман, что есть силы налегали на весла, выделывал причудливые пассы руками. В итоге гном хлопнул в ладоши, и причал вместе с лодками объяло мощное неистовое пламя.

Уцелевшая лодка быстро скрылась за стеной из темноты и дождя. Без труда, недалеко от деревни я отыскал коней, на которых приехали Валери и Штурман. Жеребца Штурмана пришлось отпустить, а вот транспортное средство Валери, пригодилась мне для того, чтобы вспомнить то, чего я никогда не знал и не умел.

Не сразу справившись с управлением четырех-копытного животного, я пожалел, что у него нет хотя бы педалей. Проехав мимо деревни, я двинулся вдоль реки на север к дому Безумного паромщика, в прошлом шального скотовода. По пути мне опять повстречался Варек. Он стоял под дождем, на том же месте где и в прошлый раз. Только теперь без подставки и холста.

– Красиво! – сказал Варек, когда конь поравнялась с ним.

Обернувшись, я увидел, что огонь с пристани перекинулся на близлежащие дома и, не смотря на дождь, разгорался все сильнее.

– Тебе надо торопиться. Скоро ударит молния – сказал Варек.

И опять перед моими глазами всплыла его картина, молния над горящей деревней в центре которой, отряд всадников.

– Прости, что так получилось... – сказал я Вареку.

– Ничего страшного. Отстроят лучше прежнего. В первый раз что ли? – спокойно сказал мальчик и мечтательно добавил – Мне будет, что рисовать.

Глава 11

Долг чести.

Примерно, через два часа пути небо озарила яркая вспышка, следом прозвучал мощный раскат грома. Конь заржал, и его повело немного в сторону. Я чуть было не оказался на земле. Потрепав жеребца по загривку, я наклонился и ласково прошептал ему на ухо:

– Ничего. У нас есть фора.

Полночи в седле, для неподготовленного человека, это тяжелое испытание. Пред восходом солнца, я уже готов был бросить поводья, упасть на землю и умереть. Но появившиеся из-за горизонта первые лучи, придали мне сил. Найдэ, поднимавшаяся где-то над Адэном, зарядила меня оптимизмом и верой в удачу. Каждый день, не смотря ни на что, оно поднималось и освещало всю красоту и грязь этого мира. Его не смущали войны, интриги, болезни и голод. Одинаково она светила и дичи, и охотнику, идущему по ее следу.

Всплыли мысли о том, что Валери может навсегда лишиться радости встречать новый день. Когда она приведет в движение Элдану, я могу потерять ее навсегда. Она больше не будет впутывать меня ни в какие авантюры, ни будет совместных путешествий, и никогда снова я не услышу ее чудесный смех. И от этих мыслей, мне стало не по себе. Что бы отделаться от них, я посильнее пришпорил коня. Боль в ногах и спине заставила меня вспомнить, за что порой мне ненавистна эта жизнь.

Было уже совсем светло когда, конь остановился напротив дома Безумного паромщика. Неподалеку виднелся перекинутый через реку толстый канат и большой метров двадцать по площади паром под ним. Паромщик сидел на скамейке перед домом и курил трубку.

Оказавшись на земле, мои ноги повели себя не самым достойным образом. Они попросту подкосились и я повалился на землю. При этом паромщик громко рассмеялся. Несколько минут я лежал, не делая ни единого движения. Потом попытался сеть. Хоть и с большим трудом, но мне это удалось. Я помассировал мышцы, но это мне никак не помогло.

На четвереньках, я подполз к лавке, на которой сидел паромщик и попытался на нее забраться. Попытка оказалась самой настоящей пыткой. Паромщик встал, приподнял меня как пушинку за подмышки и посадил на лавку. Затем сел обратно на свое место.

– Благодарю – простонал я.

– Покурить хочешь? – как ни в чем не бывало, спросил паромщик, протягивая мне трубку.

Запах дыма из трубки показался мне знакомым.

– Грибы? – спросил я.

– Они самые! – ответил он.

– Гремлин привез? – спросил я.

– Кто ж еще?! – усмехнувшись, ответил паромщик.

На вид паромщику не было пятидесяти. Но в его буйной черной шевелюре уже появилась седина. Он был высоким и крепкого телосложения. Только торчащий под рубахи живот портил фигуру. Выпирающее брюхо свисало, через широкий кожаный ремень с железной пряжкой, в виде улыбающейся коровы.

– Мое имя Максим – представился я.

– А меня зови Паромщик! – весело ответил бывший скотовод.

– А имя у тебя есть? – спросил я.

– Все зовут меня Паромщик, и ты зови так.

– Но ведь до того, как ты стал паромщиком – не унимался я, даже не знаю, почему мне вдруг захотелось узнать имя человека чье творение и заработок, я должен уничтожить – у тебя было имя?

– Так это ж сколько воды утекло с тех пор? – ответил вопросом на вопрос Паромщик и рассмеялся.

– Добротный паром – начал я издалека.

– Да уж, два месяца строил, а еще каждую неделю, надо все проверить, где какое соединение подтянуть. А с канатом, знаешь, сколько возни было? О-о-о!

Мне стало стыдно за то, что я должен сделать. И я не нашел слов, чтобы продолжить разговор.

– Да ты не переживай! – сказал Паромщик хлопнув меня по колену. – Ты думаешь у меня тут жизнь сахар? Целыми днями туда-сюда, туда-сюда. Скучно мне. Раньше хоть лесорубы постоянно переправлялись. Нарубят лесу и справляют вниз по реке до самого Волраба. А теперь вон орки в конец обозлились. Головы рубить начали, тела по всему лесу развесили, так теперь ни одна скотина на тот берег не просится. Да еще вот дочка подрастает, замуж ей надо! А где тут нормального жениха сыскать? – при последних словах он вопросительно посмотрел на меня, а я пожал плечами – Вот, то-то и оно! Сниматься надо с места. А паром, ну что ж... Пришло его время...

– Так ты знаешь? – спросил я.

– А кто не знает? – возмущенно повысив голос, заговорил Паромщик – Только глухой да слепой, да люди, которые всю жизнь спят на ходу и ничего кроме своих снов и не видят!

Паромщик замолчал, глубоко затянулся дымом из трубки, выдохнул и доверительным шепотом сказал:

– Большие перемены грядут. И когда они наступят, я бы хотел оказаться подальше от этих мест.

– Паром надо сжечь – попытался я сказать как можно тверже, но вышло не очень убедительно. – А канат перерезать с обоих, сторон и отпустить вниз по реке. Иначе черные псы быстро нас настигнут.

Паромщик оглушительно захохотал, мне стоило не малых усилий, чтобы удержаться на лавке и не упасть.

– Представляю, как эти собаки будут барахтаться в речке – сказал он после того, как закончил хохотать. – Ну ладно. Нечего рассиживаться, времени мало.

Паромщик поднялся, вытряхнул трубку, постучав ей об край лавки и посмотрев на меня с хитрым блеском в глазах, сказал:

– Одного масла четыре бурдюка уйдет. А сколько слез над огнем мне пролить придется.

Я отстегнул кашель от ремня и, не раздумывая, вручил его паромщику. Торговаться, у меня не было ни времени, ни сил.

– Правильно – одобрил он, мое решение. – На том берегу, он тебе не понадобится. А дочке моей приданое будет.

С этими словами он скрылся в доме. Я прикрыл глаза и решил пару минут подремать. Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел перед собой девушку. Она смотрела на меня ясными голубыми глазами и что-то говорила. Я собрал внимание и вслушался в ее слова.

– Вставайте времени нет! Берите лодку и переправляйтесь на тот берег, рубите канат и поспешите к своим друзьям. Черные Псы уже близко.

От этих слов я полностью проснулся и увидел, что паром объят пламенем, а каната над рекой больше нет. Возле берега стояла небольшая лодка. Мои ноги понемногу начали меня слушаться. Девушка подвела меня к лодке и сказала:

– Когда переправитесь, затащите лодку подальше на берег, чтобы ее не унесло течением. В лодке есть топор, рубите канат.

Помогая мне забраться в деревянную посудину, она по-доброму и совершенно искренне пожелала мне удачи.

– А где паромщик? – спросил я, перед тем как начать переправу.

Девушка улыбнулась и ответила:

– Папа сказал, что не может на это смотреть...

Переправиться через реку оказалось совсем не просто. Несмотря на то, что в этом месте устье сужалось, течение и не думало облегчать мою задачу. Как бы старательно я не греб, выбиваясь из сил, к берегу лодка причалила метров на триста ниже. Мне едва хватило сил, чтобы затащить ее на берег.

Перерубить канат, привязанный к огромному дереву, оказалось гораздо проще. Течение сразу подхватило его и увлекло за собой. Когда я опустил топор и посмотрел на другой берег, то увидел, как из окон дома паромщика вырывается огонь, а из-под крыши валит дым. Пройдя пару сотен метров вверх по течению, я еще раз обернулся и увидел возле охваченного огнем дома конный отряд.

Достав бинокль, я внимательнее осмотрел соседний берег. Возле самой воды, в стороне от основного отряда я разглядел двух воинов облаченных в черные доспехи. Они немного помялись, а затем начали снимать свои железки. И не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, что они собираются делать. Если они не утонут на полпути, в чем я интуитивно начал сомневался, то план катился к черту.

Мысли ускоряли бег, а ноги шаг. Их снесет далеко вниз по течению. Но если даже Волк помрачнел при упоминании о Черных Псах, то я, не хотел бы встретиться с ними, пусть они будут без доспехов и без оружия вообще.

Мой плащ хотя и был водонепроницаемым, но пол ночи под ливнем на коне, сделали свое дело и одежда насквозь промокла. Ветер с севера усиливался и, не смотря на то, что дул в спину не делал мой путь более приятным. Меня била дрожь, ноги отказывались двигаться, а в голове была каша. Нет, ни в том смысле, что множество мыслей перемешались. Мысль присутствовала только одна. И была она о каше. Каше с тушенкой, которую в первый день пребывания в этом мире приготовила Валери.

Весь день, борясь со своими ногами и сильным желанием прыгнуть в реку и утопиться, я брел вдоль берега. После переправы, мы должны были двинуться на юго-запад, через леса Великой кроны, в которых сейчас жили только орки, согнанные людьми со своих исконных земель.

По рассказам Арамента изначально орки не были воинами, они занимались земледелием и скотоводством. Но война с эльфами, в которой они выступали на стороне людей, изменила этот народ. Люди предали орков. Начались гонения. У орков отбирали урожаи, угоняли скот и им не оставалось ничего, кроме как уйти на правый берег Несущей Свои ВОды в Никуда. Тут они начали осваивать охоту и совершенствовать искусство боя, чтобы отбиваться от хищников.

Когда начали сгущаться сумерки, снова закапал дождь, мои силы иссякли. Деревья росли почти вплотную к воде и в темноте, пробираться по берегу стало практически не возможно. Не известно насколько псы хорошие пловцы, но сильное течение должно было снести их ниже как минимум на пару тройку километров. Небольшая фора. Оставалось надеяться, что они тоже остановятся на ночлег. В любом случае выбившись из сил, я не мог идти дальше. Надо развести огонь, обсохнуть и отдохнуть.

Разжечь костер при дожде, не будучи магом, не самая легкая задача. Я нашел возвышенность под деревом и выложил настил из толстых веток, под его листвой. Следующая задача была немного сложнее, найти в полутьме высохшее дерево, среди здешних великанов. Однако, удача в этот раз оказалась на моей стороне.

Немного поблуждав по окрестностям, я нашел небольшое высохшее деревце. Сверху оно, конечно, намокло, дождь шел второй день, но вот внутри находилось как раз то, что мне нужно. Только я срезал кору и принялся ковырять древесину, как услышал необычный, но знакомый голос:

– Эй! Что ты делаешь?

Я посмотрел себе под ноги и увидел мордочку ежа, торчащую из расщелины внизу ствола деревца.

– Что-что... Костер собираюсь разжечь – с раздражением ответил я.

– Ну конечно! – запричитал ежик. – Только я, свернувшись клубочком, приготовился к зимней спячке, как тебе тут же понадобилось делать костер из моего убежища! А может тебе печеной ежатинки захотелось?