Текст книги "Другая химия"

Автор книги: Денис Бурхаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

В тот момент у меня было такое ощущение, что я попала из рая в ад. Потому что там был дедушка, там были все условия для нормальной и комфортной жизни, а тут мы приехали в общагу с туалетом на улице, с 30–ти градусными морозами, где воспитательницы в детских садах ненавидят детей. Для меня всё это было шоком!

У меня в детском саду была воспитательница, которая всех доставала расспросами, где у кого работают родители. У меня была очень развита речь, поэтому в очередной раз когда она меня достала, я ей расписала, что у меня родители какие–то там крутые и она около меня бегала на цырлах в течении полугода. Это продолжалось до тех пор, пока она не спросила у мамы и та ответила: «Да вы не обращайте внимания, она любит фантазировать!».

Тогда был дефицит туалетной бумаги. Поэтому в детском саду заставляли покупать эту туалетную бумагу. Стабильно каждый ребёнок должен был приносить в месяц столько–то рулонов. Но так как мы были не здешние, поэтому мама не знала даже где её примерно достать. И эта воспитательница запретила мне ходить в туалет «по большому», т.к. не было туалетной бумаги.

У нас было две воспитательницы. Одна была добрая и очень хорошая и любила детей. Не то, чтобы она всех нас обцеловывала, но, по крайней мере, она нас не трогала. Она просто следила за нами и давала какие–то задания. Мы все её очень любили и всегда ждали. При ней естественно можно было ходить в туалет, а при той нет.

Как–то были сильные морозы, нас пришло 5 человек, и та злая воспитательница дала чёрную, синюю и белую бумагу и сказала «Делайте аппликации. Вырезайте пингвинов и льдины». Мне если сейчас дать бумагу, то я не вырежу пингвина! А тут она заставляла это делать маленьких детей и ещё говорила «Вы, что не можете? Какие вы тупые!».

Я помню первый день, когда я пришла в этот детский сад и все дети меня окружили. На мне были импортные вещи, потому что в Узбекистане мы жили хорошо и меня одевали бабушки и дедушки. Я каталась на качели, и все дети, которые приходили, садились на корточки передо мной и начинали на меня смотреть. А потом, когда воспитательница начала меня гнобить, то они тоже решили, что меня можно гнобить.

Там была одна девочка, у которой было развлечение плевать всем в лицо. Она бегала, плевалась, и никто не мог ничего сделать. Первым человеком, который сказал это воспитательнице, была я. Её потом поставили в угол и очень долго разбирались. А до этого это было просто развлечением.

В детском саду у меня были самые хорошие рисунки. Однажды я нарисовала рисунок, принесла его домой, и когда мама посмотрела на этот рисунок, то она сказала «А, наверное, нарисовал кто–то!».

В тот момент мама подумала «как я тут буду одна!» и вызвала отца. Я помню ту первую ночь, когда я лежала рядом с ней и спрашивала: «Мама, а он завтра уедет?».

Естественно, дедушки у меня там не было. Были лишь мать с отцом, которые начали бурную семейную жизнь, к которой я мало имела отношения, потому что мне с ними было не интересно, я их не понимала. Мне были отвратительны эти семейные походы на пикник. Скорее всего, это было из–за отца, человека которого я ненавидела. Я всегда не хотела находиться дома, когда там был кто–то из них. Меня от них тошнило.

Тогда я уже училась в школе. В то время отменили форму, а у меня был красивый тёплый костюм, в котором можно было ходить в морозы. И учительница выставила меня перед классом и выстебала что «так не ходят!» и «девочки так не одеваются!» и заставила меня ходить в школу в юбке и в пиджаке. В воспитании детей она была полной дурой! На мне она отрывалась очень сильно. Потому что я не молчала. Когда происходило что–то, что меня не устраивало, я пыталась это высказать.

Я помню такой случай, когда я решила задачу по математике, показала ей, и она сказала, что неправильно. Весь класс начал решать, предлагать какие–то варианты и всё было неправильно. Она начала решать сама и увидела, что с ответом не совпадает. А потом говорит мне: «Покажи мне, что ты решила! А, ну да, ты правильно решила…»

Я ходила в школу с подружкой, у которой отец выпивал. А эта училка нас так выдрессировала на то, чтобы мы не опаздывали, что когда мы опаздывали, у детей была истерика! Ребёнок опаздывает на 5 минут – сразу истерика! Когда пришла мама этой девочки с ней разбираться, она сказала «Ну а я вашего папу вчера пьяным видела!». Потом она сказала это же самое перед всем классом «Катина мама сегодня пожаловалась, а её папа вчера пьяным ходил!». Она знала, что делает детям больно и делала это специально.

Когда я приехала в Россию, я начала сильно комплексовать. Потому что здесь очень любят подмечать недостатки других людей. А в Узбекистане такого нет. Они там едят свой плов, дыни и живут под солнцем. Приходишь к ним на базар, он может тебя зарезать за углом, а при людях он будет говорить «Ой, ти такой хороший, давай я тебе ещё пол кило лишних взвешу!». Они так все разговаривают! Они не жестокая нация. Да, бывает, они там режут друг друга и маленьких детей насилуют, но они никогда никого не обзывают. Там нет бытового хамства. Там много солнечной энергии и поэтому люди просто живут и радуются жизни по факту.

А здесь мне начали говорить, что у меня большие уши и я начала отращивать волосы. И когда я писала, волосы лезли ко мне в лицо. И училка однажды меня вызвала к доске и начала на меня орать что «девочки так не ходят». Она начала перед всем классом дёргать меня за волосы. Я заплакала и пошла искать решение этой задачи. Потом я попросила маму и она начала заплетать мне две косички спереди.

Мама у меня про всё это не знала. Некоторое время спустя, когда я начала ей всё это рассказывать, у неё был шок. А до этого не то, что я об это не рассказывала, меня просто никто не спрашивал про мою жизнь. Я не была тем ребёнком, который жаловался, потому что с дедом ничего подобного мне делать не приходилось, т.к. дед сам видел, где и как мне нужно помогать. Я не умела ябиднячать. Поэтому я сама во всём этом варилась и переживала. Да и потом что там делиться! Она приходит злая как собака, отец пьяный.

Потом мы переехали в однокомнатную квартиру. Хотя изначально нам должны были дать двухкомнатную. Но перед тем, как получить квартиру, отец напился и чуть не побил дядьку, который был директором и помогал нам. Мама ходила и просила прощения. Дядька сказал, что вообще радуйтесь, что хоть какую–то квартиру получили! Он мог сделать большее, но он не стал напрягаться, потому что с ним так поступили.

Когда отец приходил пьяный, он не просто тихо ложился спать, он приходил, садился и начинался концерт по заявкам. Он начинал медленно, медленно всех доводить. Орать, говорить, что ему плохо, что мать дрянь, вскакивал и начинал махать руками. Причём перед ним можно было просто тихо сидеть, и он сам начинал вызывать на эмоции. Ты сидишь, и чувствуешь каждый момент, когда он может завестись. Что лучше сидеть, не шелохнувшись и даже не смотреть на него. Потому что ты можешь просто протянуть руку, и уже на почве этого начинался какой–то скандал с битьём посуды.

Это ощущение, когда пьяный человек приходит в дом, было ужасным! Это продолжалось систематически, и каждый раз мать говорила, что она разводится, а всё не могла дождаться того момента, когда это произойдёт.

У меня была очень хорошая подружка, которая ко мне хорошо относилась. Я не любила бывать дома, я любила сидеть у неё, потому что у неё всегда было спокойно и хорошо. Она была очень добрая и поэтому всегда меня выслушивала, дружила и общалась со мной.

Однажды отец напился и пошёл к ним с топором. У них была железная дверь и поэтому они не открыли. Когда он был пьяный, он творил всё, что хотел. Его регулярно сажали на 15 суток, но мама его выкупала. У меня складывалось такое ощущение, что ей от этого было приятно, и она получала от этого мазохистическое удовольствие. Она прожила с ним в таком состоянии 15 лет. 15 лет драк, ругани и мордобоя. Причём колотил он её конкретно! Она всегда была в синяках и с заплаканными глазами.

Я была очень худая. Потому что есть особо было нечего кроме картошки, маргарина и яиц. Я уже не могла жрать эту картошку, этот хлеб и маргарин. Я неделю могла ходить и ничего не есть! Я приходила со школы, там, если было что–то поесть, но есть это было невозможно. А что–то готовить мама не любила, потому что она готовила казанами, т.к. отец всё сжирал. Он был большим боровом, и пищи готовилось много. Мама брала не качеством, а количеством. Редко случались моменты, когда она готовила что–то вкусное. И это вкусное нужно было съедать быстро, потому что отец вставал ночью, всё съедал, и на утро уже ничего не было.

Со всех работ его выгоняли. Он везде воровал и корчил из себя умного. Он изменял матери и принёс домой сифилис, не сказав не слова. Когда пошли последние стадии, что были уже язвы во рту, то нас вызвал доктор и сказал, чтобы мы срочно шли сдавать на сифилис, потому что были открытые раны, и можно было заразиться бытовым способом. Он уехал лечиться, мы сожгли все простыни и провели полную дезинфекцию. Я думала, что она хотя бы после этого с ним расстанется. Но нет, он приехал и снова начал жить с нами.

Когда начинались эти скандалы и драки, меня начинало трясти, и случалась истерика. Я боялась, что он её убьёт. И не потому, что мне её было жалко, а потому что как мне потом с ним с одним жить!

У него полностью отсутствовали какие–то отцовские инстинкты. Бывало так, что он пойдёт где–нибудь нашабашит денег, я просила дать мне, чтобы купить что–нибудь для той же школы, он давал и видел, что я их не трачу, а откладываю, потом находил эти деньги, втихушку покупал на них еду и ел.

Я помню, как уберусь дома, он придёт пьяный и за 20 минут устроит такой бедлам, что всё желание убираться у меня отпало. Он мог закидать все стены помидорами, он мог пройти по кровати в ботинках и.д. Постоянно всё билось, уничтожалось и ломалось.

Всё это продолжалось до моих 14–ти лет. Пришёл отец, а меня не было дома. Он разорался, что меня нет дома и когда я пришла он меня избил! Т.к. он был пьяный, то бил сильно и у меня вся спина была исполосована от ремня. После этого у меня сильно болели все внутренние органы. Мама пришла, и обратила на это внимание только когда я разделась и она увидела мою спину.

Через несколько дней у неё умерла мама, и она поехала на похороны, а меня оставила с отцом. Там она сидела среди своих сестёр и рассказывала какая она бедная несчастная, что он бьёт и её и меня. Ей все сказали, чтобы она не жаловалась, если она такая дура, то ради бога, только ребёнок в этом не виноват! Она думала, что её сейчас будут жалеть, какая она бедная и несчастная, а ей сказали, что она дура и дебилка.

Когда она приехала, то купила ему билет и отправила к его отцу.

Вот тогда она стала со мной немножко общаться. Но я не могла относиться к ней как к человеку, с которым можно поговорить по душам. Я не особо с ней чем–то делилась.

При всём при этом скандалы дома продолжались. Но закатывала их уже она! По всей видимости, она так привыкла к отцу, что уже не могла жить без этих эмоций. Она не знала, когда у меня появлялись какие–то мальчики, элементарно с которыми я ходила за ручку и целовалась, но всегда в это время дома происходили скандалы. Она как будто чувствовала, что кто–то у меня появился. Если у меня появлялся какой–то парень, она об этом не знала, но у нас дома стабильно происходил скандал. У меня опять начиналась истерика, естественно на этом фоне я не могла адекватно общаться с этим парнем, и он от меня сматывался. Вся моя личная жизнь шла коту под хвост!

Все мужики у неё всегда были «козлы». Всех моих парней она всегда обзывала самыми последними словами, что бы они не делали и кем бы не являлись.

Перманентно со всем этим она продолжала колоть меня за больные места. Подстёбывала и язвила. Время от времени у неё начиналась пена изо рта, она подбегала ко мне, начинала махать руками. По её глазам было видно, что она могла меня убить. Однажды она меня так сильно толкнула, что я ударилась затылком о косяк и у меня была трещина в черепе.

У неё доходило до такого неадеквата, что я могла убраться в квартире, поставить ровно какие–нибудь кружки, а она подходила и специально всё это сваливала. Она могла открыть мой шифонер и начать рвать вещи. И занималась тем, чем могла больно на меня надавить. Она постоянно ходила и специально всё портила, чтобы вывести меня из себя.

Как–то она довела меня до того, что я подбежала к ней и схватила за руки. Я поняла, что она меня боится. Я увидела в её глазах страх. Она притихла.

На тот момент у меня уже были суицидальные попытки, и я наглоталась 2 упаковки каких–то сердечных таблеток. В общей сложности я выпила таблеток 80 и даже не отключилась. Просто сердце колотилось так, что можно было взлететь, но оно переколотилось и всё. Никто про это даже ничего не узнал.

плюс мне не хотелось возвращаться в эту долбанную квартиру, и как–то я открыла холодильник, а там стояли просроченные лекарства. Я случайно нашла нафтизин и атропин, смешала, сделал пятикубовый шприц и ввела себе в вену и отрубилась! Очнулась я уже в поликлинике. Это подействовало как наркотик. Потом ко мне приезжала милиция и меня проверяли на наркоманию. Это только потом много времени спустя оказалось, что такой смесью ширяются старые наркоты, когда не могут достать нормальные кайфы.

В то время мама так же продолжала работать в музыкальной школе, поэтому денег ни на что не было. Поэтому я периодически приворовывала у неё золото, сдавала в ломбард и на эти деньги как–то себя развлекала. Как–то я сдала один перстень, и потом целый месяц хорошо обедала.

Когда произошла эта история с лекарствами, мама задумалась о том, что надо зарабатывать деньги, потому что так дальше жить нельзя. И она устроилась риэлтором. В начале она очень долго раскручивалась. Первые два года денег не было вообще. Потом она более или менее раскрутилась, появились какие–то деньги.

Ей никогда ничего не нравилось! Она всегда была всем недовольна! Если я сегодня приготовила рис, то это дерьмо, потому что она хотела капусту. Я говорила: «Хорошо, я завтра приготовлю капусту!», на что она отвечала: «Нет, я сегодня хотела капусту!».

Как–то она сидела и жаловалась, что у неё болят ноги. Я налила ей горячей воды, принесла полотенце, накапала в воду несколько капель миндального масла. «Зачем ты туда накапала масла?!!». Она устроила из–за этого скандал. Я не стала устраивать дебаты, а просто пошла в свою комнату спать. На утро она бросила фразу «ну ладно, извини меня!».

Ещё у неё была такая привычка. Она знала, что я в 12 ложусь спать. Она до 12–ти сидела, смотрела телевизор, а потом где–то в час ночи шла в душ. Ванна находилась около моей комнаты, поэтому я слышала, как льётся вода, просыпалась и потом не могла очень долго заснуть. Такое происходило практически каждый день.

Когда уже во взрослом возрасте у меня появилось понимание всего, что она вытворяла, у меня возникло к ней такое отвращение, что я вообще перестала хотеть её видеть и слышать. Я думаю, если бы не было меня, то они с отцом так всю жизнь и прожили бы, и её бы это устраивало.

Дедушка рассказывал, что она и в детстве была такой же больной на всю голову. Её родили, когда деду было 40 лет, и у него была плохая генетика. Потому что в 18 лет он был на войне, и после войны конкретно бухал до 40 лет, и потом они с бабушкой сделали её. Жертва пьяного зачатья.

По мне, так хрена с два какой–нибудь Вася–быдлан, или какая–нибудь Пиздося Хуйкина сможет зачать и родить ребёнка и испортить жизнь будущему человеку! Сначала изволь пройти курс по воспитанию детей, сдать экзамены и получить сертификат и ЛИЦЕНЗИЮ НА БЕРЕМЕННОСТЬ. И уже потом в зависимости от твоих показателей, тебе либо даётся разрешение на повторное деторождение, либо хрен! А то «повышаем рождаемость». Плодим уродов, бомжей, наркоманов и закомплексованных невротизированных бездельников. Ни о какой лицензии на беременность тут конечно ни у кого и в мыслях нет. Дескать «Как это так, у нас и так мало населения, а тут ещё лицензию!!!»

В своё время, когда появились прививки, для всех это было дичью. Как это колоть всякую заразу в здорового человека и подвергать его здоровье риску. С точки зрения такой «нормальной» обычной банальной логики заражать здоровый организм это нонсенс, пусть и полудохлой бактерией. Но, тем не менее, прививки действуют. Подчас, лучшие результаты приносит не линейная долбёжка головой об стенку, а какие–то альтернативные неожиданные шаги. Противодействовать этому «демографическому кризису» смысла мало. Имеет смысл искоренять дебилизм.

Организации по правам человека конечно же будут верещать «Как такое возможно!», но со временем это новшество приживётся и станет цивилизованным, как часть жизни.

Да, конечно, и там будет эта вечная история с покупными дипломами. Но, по крайней мере, будет прецедент. В начале будет полная вакханалия. Будет и «заочное обучение». Я сам преподавал в ВУЗе, я знаю, как учатся заочники. Нихрена не делают! Но даже это «нихренанеделание» налагает какой–то отпечаток. Да, я учил не психологии. Я учил химии. Приходили эти кондовые тётки 30–40 лет. Они вообще ничего не понимали, ни в химии, ни в биохимии, ни в биоорганической химии. Но они хотя бы знали названия формул! Они могли отличить бензол от толуола.

Никто не говорит, что после введения таких мер все научатся психологии и педагогики! Но хотя бы элементарный ликбез. Они не будет знать специальных игр для развития интеллекта у детей, они не будут знать, как решать конфликтные ситуации, они не будут понимать глубинные процессы, происходящие в психике ребёнка! Но они хотя бы не будут совершать вот этих идиотических поступков, когда ребёнок сидит с паяльником или с конструктором, они не будут подходить и выпендриваться перед ним: «Чем ты тут занимаешься? Иди уроки лучше учи, пидарас малолетний!». Вот этого дерьма хотя бы не будет, и уже гораздо улучшиться ситуация в стране. Потому что не будет таких, которые сидят уже в полной жопе и даже не думают об этом, потому что больно думать.

Часть 2: Чашка Петри

* * *

Я помню, как началось моё знакомство со смертью. На фоне этих конфликтов, пиления матери, постоянного недовольства мной и моим поведениям я помню такой случай, как я, будучи ещё в 6–ти летнем возрасте сидел в ванной под душем, а мать меня купала, и тут я ей заявил:

– Как ты думаешь, как мне лучше покончить с собой: зарезаться или утопиться, а то так жизнь надоела?

После этого моего заявления у неё случилась истерика, и она сутки со мной не разговаривала.

Любой ребёнок через это проходит. На определённом этапе он начинает интересоваться вопросами жизни и смерти. Я почитывал эзотерическую литературу и тогда же прочитал одиозную книгу «По ту сторону смерти», написанную американским врачом анестезиологом–реаниматологом, который занимался феноменом клинической смерти, когда люди возвращаются и говорят, что они там общались с ранее умершими родственниками и видели ангелов. В какой–то момент я всосал убеждение, что жизнь после смерти существует, колесо Сансары, перерождения и всё остальное.

Я понял, что самоубийство это не выход. Вывод, который я сделал, это то, что нет смысла себя убивать по той просто причине, что человек не живёт разные жизни, человек живёт одну жизнь, но много раз. И если себя убить, то не будет никакой разницы, если в результате получишь то же самое, плюс всё то же самое дерьмо, которое уже прошёл. Так оно уже всё позади. То колоссальное количество дерьма, которое уже случилось в одной жизни, уже больше не случится в другой. А так мало того, что всё то же самое, так ещё и заново это всё проходить, и от осознания этого мне становилось так грустно и тоскливо, что в какой–то момент я перестал задаваться вопросами о самоубийстве. Эта вера в инкарнацию подтолкнула меня к такому железобетонному конструктиву, что надо искать варианты конкретного решения проблем! Причём моё увлечение мистикой и эзотерикой возникло уже как закономерно вытекающее следствие моих вот этих самых душевных поисков и попыток ответить на вопрос: «каким способом мне разрулить всё то гавно, которое уже в моей жизни есть?».

Это был очень болезненный процесс для меня, потому что всё это происходило с большими сомнениями. Я перечитывал книги, не верил написанному, искал другие источники, прочитывал то же самое, начинал потихоньку верить, постоянно задавался вопросами и пытался анализировать различные утверждения с точки зрения формальной логики. Я строил свою картину мира и своё мировоззрение. Потому что это не происходит просто:

живёт человек, живёт, потом раз, и картина мира уже есть! Нет, это длительный процесс с размышлениями перед сном, ночные бдения, когда лежишь, ворочаешься с боку на бок и думаешь: «Есть ли бог на марсе, нет ли бога на марсе, науке это неизвестно. А если бог есть, то, что он из себя представляет? Уж, наверное, не того седобородого старца, которого обычно рисуют, а что–то другое. А вот если он такой добрый, то почему он допускает войны, убийства и всю ту несправедливость? А если он на самом деле никакой не добрый, то почему его стараются сделать добрым и для чего? А если он вообще не человекоподобный, а нечто другое?»

Тогда же я занялся оккультизмом. Я пришёл туда достаточно инфернальным способом. Началось всё году в 92–м, когда в Россию хлынул вал всевозможной литературы трешового содержания, начиная от белой, чёрной, серой, серобурмалиновой, красной, розовой и в крапинку с оранжевыми полосками магией, и заканчивая гаданиями по руке, физиогномикой, психографологией, самогипнозом, гипнозом, аутогенными тренировками по Шульцу, реимпринтное научения, хари Кришна хари Рама, самадхи, сатори и весь тот бред, который этому сопутствует. Году в 94–м мне было 14 лет, я был сопляком, который перманентно находился в своей реальности. Естественно, другие мальчики дружили с девочками, интересовались машинками, солдатиками, а я тогда был заморочен на взрывчатке и эзотерике. У меня было два этих увлечения. Пиротехника, как форма химии. Но тогда это конечно была никакая не химия, а просто я что–то выкристаллизовал, счищал из спичек и т.д. Ну и чтение всех этих книг, я этим проникся.

Где–то уже к 16–17 годам, т.е. ближе к поступлению в универ я уже был совершенно стукнутым на всю голову человеком. Мне было абсолютно до узды на всякие социальные и околосоциальные вещи, а–ля машины, девушки, вечеринки, тусовки и т.д. Я был полностью забитым.

К окончанию школы я всерьёз занялся астральными проекциями. Тогда я практиковал чёрную и белую магию, совершал ритуалы и вызывал демонов. Штырило не по деццки! Я практиковал это истово, бешено и с остервенением.

Это смешно и выглядит полным бредом, но той же астральной проекцией я начал интересоваться из–за баб, потому что мне банально хотелось подглядывать или перемещаться в тело какой–нибудь подружки и пытаться совершать обряды вытеснения. Т.е. вытеснить её из её тела и управлять её телом. Это реально, но те, кто про это писали, похоже, чего–то недоговаривали. У меня, по крайней мере, этого не получилось. Я входил в тело другого человека, но вытеснение совершить не мог.

Моё увлечение астральной проекций началось совершенно случайно. Где–то ещё за пол года до этого случилась со мной история. Это было где–то часов в шесть вечера. Была зима, поэтому было уже темно. Я лежал в таком состоянии полусна–полубодрствования. И вот тогда в первый раз начались вибрации. Я подсел на очко! Это очень страшно, особенно когда это происходит в первый раз. Я лежал и в какой–то момент услышал писк, который с течением времени начал превращаться в рёв. Это такой рёв, который со временем переходит в колотьбу всего тела. Бешено бьётся сердце, и звук такой, как будто ревёт турбина. Комната вокруг меня начала вращаться с невероятной скоростью, это было просто зверски страшно! Я лежал и совершенно не мог пошевелиться. Я видел, как мои пальцы фиолетового цвета выходят из моей руки. Я пытался повернуть голову и увидеть со стороны своё лицо, потому что голова частично вышла из тела, и я смотрел на самого себя, причём один глаз закрыт, другой открыт. Когда это закончилось, я был весь в холодном поту и еле доковылял до ванной.

А через пол года я совершенно случайно прочитал про эту астральную проекцию. Хоть и не Роберт Монро, но близко к этому. Я понял, что это на самом деле со мной было. Что это рядовой случай, что люди специально всем этим занимаются и стремятся к этому, и что это в некоторых кругах даже считается очень круто.

Второй мой опыт АП произошёл немного позже. Ужас, который я испытал, был на порядок круче того первого моего прихода. Мало того, что со мной был трешь, колотьба и вибрации, так я тогда в первый раз выскочил из своего тела, т.е. испытал дальнюю астральную проекцию. Также с бешеной скоростью начала вращаться вокруг меня комната, причём даже не комната, а рисунок обоев. Он вращался против часовой стрелки, т.е. справа налево. Он перетекал по шкафам, по двери, по полкам, и всё это вращалось в бешеном водовороте вокруг меня. Потом исчезли краски, и мир стал чёрно–синим. А потом сумерки полностью спустились, возникла абсолютная чернота, и на фоне этой абсолютной черноты и рёва с колотьбой во всём теле, я очутился в каком–то пространстве, и вокруг меня было много–много дверей. Такой своего рода перекрёсток. Причём двери представляли из себя чёрные проёмы, ведущие в никуда, подсвеченные по краям сварочным фосфоресцирующим синим светом, режущим глаз. И тогда я понял, что попал в то место, которое в эзотерической литературе называется «перекрёсток миров». А эти двери вели в различные измерения и ходы. Вот тогда я пересрался во второй раз, причём конкретно! Я понял, что в принципе могу не вернуться, и очень захотел это сделать. Далее я возвращаюсь в своё тело, встаю с кровати, иду умываться и вижу, что на самом деле я ещё в трипе. Т.е. это иду не я, это идёт моя оболочка. Я иду мимо зеркала, и вижу себя фиолетово–прозрачным. Я понимаю, что это идёт моя энергетическая сущность, которая вышла из тела. Чудовищным усилием я снова возвращаюсь в своё тело, понимаю, что наконец–то вернулся в физическое тело, встаю с кровати, иду в ванну, смотрю в зеркало, и вижу вместо себя лицо с провалившимися чёрными глазницами, с чёрным провалом вместо рта, и понимаю, что это опять не я.

В АП я потом научился возвращаться мягко. Когда ты возвращаешься, понимаешь своё тело, начинаешь шевелить пальцами, ага, слушаются, после этого открываешь глаза. А бывает экстренное возвращение, про него я потом прочитал у Монро. Возвращение прыжком. Экстренный вызов назад, когда ты резко возвращаешься в своё тело, и тебя потом ещё 15 минут колбасит и трясёт.

Вот тогда то и случился со мной такой прыжок. Я снова встаю с кровати, ощупываю своё тело, понимаю, что оно моё. Я опять иду по коридору, дохожу до ванной, и снова в зеркале ванны я вижу себя фиолетовым. Я вижу коридор, который просвечивает сквозь меня. И вот тут началась паника, потому что появился страх: «Не вернусь!!». Я хочу вернуться, но не могу. Каждый раз я встаю, я понимаю, что это тело моё, я вернулся, но каждый раз, когда я смотрю в зеркало, я вижу себя фиолетовым, и сквозь меня просвечивает коридор, стены, двери.

Потом каким–то чудовищным усилием мне всё же удалось вернуться. Опять таки экстренно. Я какое–то время полежал, а потом что–то мне подсказало, что в этот раз лучше не идти, а поползти. Я сполз с кровати, на которой спал, и пополз. Вот в этот раз, уже проползая, я снова заглянул в зеркало в коридоре, и увидел своё настоящее тело. Я дополз до ванны, подтянулся на полотенцесушителе, и увидел в зеркало, что, в общем–то, в этот раз я в своём теле. Когда я посмотрел на часы, я понял, что в этом трипе я пробыл минут 5–7. Т.е. все те мои видения и несколько походов до ванны.

Тогда я испытал «страх и ужас в Лас–Вегасе» и у меня какое–то время было такое паническое состояние, я не хотел этим заниматься. Но потом, когда страшные воспоминания затёрлись, я продолжил. Если человек попадает в эту струю, он уже не может остановиться. У меня возникло желание со всем этим разобраться и конкретно в эту тему влиться.

Я всегда был наукоёмким товарищем. А тут я получил новый виток развития, что у меня появилась возможность подружиться с некоторыми товарищами из других городов и создать своего рода систему с научным фундаментальным подходом к АП и осознанным сновидениям. Я начал интересоваться зарубежными разработками различных приборов, которые помогали входить в эти состояния. Приборы позволяли железобетонно достигать этих состояний. Хитом сезона стали коллективные полёты, когда несколько человек собирались в определённой точке пространства, что–то делали и потом даже писали отчёты по всему этому. Но поскольку это была не коммерческая организация, а так на уровне энтузиазизма, то через какое–то время она, естественно, распалась. Когда нет финансовой заинтересованности всех членов команды, рано или поздно это случается. Кто–то женился, завёл детей, кому–то просто стало неинтересно.

В тот момент я понял, что между АП и ОС нет никакой разницы. Просто существует две формы выхода – ближний астрал и дальний астрал. ОС – это больше дальний астрал. А АП – это тот же самый выход, но только в ближний астрал. Чем отличается ближний астрал от дальнего? В дальнем астрале ты улетаешь вообще в дальние миры. А ближний астрал это когда ты видишь своё тело со стороны, видишь окружающих реальных людей, или встречаешься с умершими. Видишь потусторонний мир, не теряя связи с окружающей реальностью. Но как я понял, это не суть важно. Мне ближний астрал был менее интересен, чем астрал дальний. Потому что каждый раз, возвращаясь из дальнего астрала, когда ты общаешься и с ангелами, и с архангелами, причём видишь и христианских ангелов, шестикрылых Серафимов, и видишь сущностей из других религий, проникаешь через религиозные слои и видишь сущностей, которые выходят на архонтов, потом понимаешь, что сейчас ты ближе к сущности солнца, которое тоже на самом деле живое существо, просто совершенно другого уровня. Когда ты понимаешь, что в принципе нет никакой разницы, между человеком и стоящим диваном. Что диван точно так же переживает и испытывает какие–то ощущения в этот момент времени. Грубо говоря, прётся от своего существования. Или не прётся. Когда ты понимаешь, что те же самые деревья, трава, камни ничем не отличаются от людей, просто они находятся в параллельной реальности. Ты со всем этим общаешься и проникаешься. Когда ты понимаешь, что такая форма жизни, как облака, тоже живёт и мыслит. Это на самом деле и не общение конечно! Потом, ну что ты можешь сказать облаку? Но ты можешь прожить жизнь облака! Ты чувствуешь, как испарятся влага от поверхности земли, ты начинаешь формироваться, потом тебя ветром гонит куда–то, потом в тебе начинаются грозовые разряды, потом ты проливаешься дождём или градом где–нибудь над океаном или побережьем каким–нибудь. Причем чувствуешь воссоединение с океаном и испытываешь от этого оргазм. И после этого снова начинается цикл испарения и ты от этого прёшься. И когда ты идёшь и раз, тебя размазывает в асфальт, и ты реально чувствуешь, как по тебе ездят машины, ходят люди и тебе это приятно, и ты чувствуешь, как на тебе образуются трещины и тебе становится страшно что тебя скоро снимут, потому что ты знаешь, что жилдортрест скоро будет менять дорожное покрытие и тебя от этого начинает колбасить и ты в диком страхе и поте возвращаешься в своё человеческое тело и тебя ещё минут 15 или пол часа колбасит как страшно быть асфальтом, и как хреново, когда по тебе стучат отбойными молотками. Там присутствует всё! Абсолютно 100% реальность переживания других форм жизни.