Текст книги "Слепой мир"

Автор книги: Дэниел (Даниэль) Ф. Галуи (Галуйе)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

Отдых и созерцание требовали соблюдения строжайшей дисциплины. Действительно, объединение, как жизненно важный шаг, подразумевало, что Выживший полностью достоин его, что создавало двойную ответственность. Кроме того, тот, кто посвящал себя объединению, должен был также выполнять требования размножения и ознакомления своего потомства с Миром.

Однако Джед, пребывая в тишине пещеры, закрытой тяжелыми занавесями, размышлял совсем не об этих предметах. Он думал о Делле, но не в смысле обычного объединения. Его размышления касались того принципиально важного факта, что она была реактисткой. Как же ей удавалось так долго скрывать это? И каковы были теперь ее намерения?

В то же время ситуация была не лишена юмора. Стоило лишь вспомнить Лоренца, который изо всех сил старался разоблачить Джеда – реактиста, при этом совершенно не замечая Деллу. Но в такой ситуации девушка встанет на сторону Джеда, если советник начнет открыто обвинять его.

Если бы Джед захотел, он смог бы разоблачить Деллу в любой момент. Но чего он этим добьется? В любом случае тот факт, что она принимала его за реактиста, создавал любопытное положение, и Джеду не терпелось выяснить, чем же все кончится.

Все мысли неизменно приводили его к предположениям, касающимся истинной природы редкой способности реактистов. Какова была та магическая сила, которая позволяла им воспринимать физический мир в полной тишине и при отсутствии всяких запахов? Может быть, реактисты слышали наподобие Глухого Уха из его снов – неприметные звуки, исходящие от всех предметов, живых и неживых? Потом Джед вспомнил, что они реактировали не звуки, а тепло.

Каждый раз, когда его внимание отвлекалось на эти темы, он понимал, что отдаляется от смысла отдыха. Однако Джеду казалось, что из-за необычных условий его будущего объединения эти вопросы заслуживают такого внимания.

Чтобы не отвлекаться слишком от жизненно важных проблем, Джед не стал рассказывать Первому Выжившему о чудовищах на Верхнем Уровне. Это могло бы лишь возобновить обвинения в его адрес, связанные с путешествием в Начальный Мир.

Во время четвертого периода отдыха раздавшиеся снаружи звуки отвлекли Джеда от медитации. Сначала он подумал, что это снова нападение чудовищ. Но голоса, доносившиеся до него, выражали скорее досаду, чем страх. Казалось, все жители бросились к плантациям. Он услышал, что все жилища опустели, и решил прервать свой отдых. Джед побежал к плантациям. Дойдя до середины пути, он услышал, что Первый Выживший и старейшина Хэверти идут ему навстречу.

– Вы собирались долго держать это в тайне? – спрашивал Хэверти.

– По крайней мере до тех пор, пока не приму решение.

– А? Что? Я… Но что вы можете сделать?

– Надо же, Джед! Итак, ты прервал свой отдых? Может быть, это и к лучшему.

Хэверти извинился, объяснив, что хочет послушать, не придумал ли старейшина Максвелл, как выйти из создавшегося положения.

– А что произошло?

– Иссякли разом девять горячих источников. – Первый Выживший направился к своей пещере.

– Уф! А я было решил, что это субаты или даже реактисты!

– О Свет! Если бы только это!

Вернувшись к себе, Первый Выживший начал мерить шагами свое жилище.

– Создалась критическая ситуация, Джед!

– Может быть, источники снова потекут?

– Три первых пересохли напрочь. Я боюсь, что они иссякли навсегда.

Джед решительно махнул рукой:

– Ну что же, придется обойтись без них!

– Ты что, не понимаешь, насколько серьезно наше положение? Равновесие весьма шатко. То, что произошло, означает, что некоторые из нас уже не смогут выжить!

Джед собрался успокоить его, но мысли перешли на более личные проблемы. Может быть, это – месть чудовища Начального Мира, гнев которого навлек на них он, Джед? Иссякшие на обоих Уровнях горячие источники, злые существа, переходящие барьер, – вдруг все это означает начало возмездия оскорбленного Всемогущего Света?

– Вы хотите сказать, что выживут не все из нас?

– Посчитай сам. Каждый источник в состоянии кормить самое большее сто двадцать пять растений манны. Девять высохших колодцев означают уменьшение на тысячу двести растений, по меньшей мере.

– Но это же всего лишь маленькая часть…

– Все, что уменьшает потенциал выживания. – очень важно! Используя известную формулу, нетрудно услышать, что при уменьшении количества источников на девять мы сможем прокормить только тридцать четыре головы скота вместо сорока. Количество других животных тоже соответственно уменьшится. А в результате здесь сможет выжить на семнадцать человек меньше.

– Мы можем пополнить нехватку охотой.

– Дичи и так становится все меньше и меньше: проходы полны субатов.

Первый Выживший перестал шагать из угла в угол. Он тяжело дышал, и не нужны были эхо, чтобы услышать по его осунувшемуся лицу, что он пребывает в полном отчаянии.

При мысли о том, что выживание человека полностью зависит от манны, Джед почувствовал, как его охватывает чувство безнадежности. Манна была их единственным спасением от смерти, так как служила пищей для людей и для животных; кроме того, она давала питательные семена, волокна, из которых женщины делали ткани, веревки и сети, скорлупу, которую можно было использовать в качестве сосудов. А высушенные стебли манны становились достаточно твердыми, чтобы изготавливать из них копья и стрелы.

Он с горечью вспоминал серьезный голос отца, который несколько возникновений назад рассказывал ему одну из легенд:

«Наши деревья манны – подобие тех великолепных растений, которые Свет создал в Раю, но, увы, всего лишь очень слабое подобие. Растения, созданные Светом, были покрыты тысячами легких, изящных штучек, качавшихся я шептавших при малейшем ветерке и радующихся постоянному общению со Светом. Они поглощали энергию света и использовали ее так, что могли смешивать воду, которую растения пили, с частицами земли и с воздухом, выдыхаемым людьми и животными. И для людей и животных они превращали все взятое в пищу и в чистый воздух.

Но растения Света совершенно не подходили для нас! Нам пришлось вывести дерево, менее приятное на слух, но обладающее мощными корнями, способными глубоко погружаться в колодцы с кипящей водой. Таким образом они впитывают тепловую энергию воды и используют ее, чтобы преобразовать отработанный воздух наших Миров, а также продукты разложения в волокна и клубни, в плоды и в свежий воздух.

Это и есть манна».

Оборвав воспоминания, Джед спросил:

– И что же дальше?

– Как проходит твое созерцание?

– Мне кажется, я уже почти исчерпал тему.

– Тем лучше, – Первый Выживший положил руку ему на плечо. – Скоро нам понадобится помощь Верхнего Уровня. Ты, конечно, понимаешь, что у тебя нет выбора. Принимая во внимание обстоятельства, твое объединение ни в коем случае не должно быть неудачным, – ты же понимаешь это?

– Да, конечно.

Первый Выживший тепло пожал ему руку:

– Я уверен, что ты будешь готов вернуться на Верхний Уровень, как только закончишь семь периодов отдыха.

Снаружи глубокую тишину, упавшую на Мир, нарушили первые слова Молитвы Света. Страстный голос Хранителя Пути дрожал от почтения, произнося священные тексты. Тише, но не менее страстно, звучали ему в тон голоса верующих. Вспомнив, что церемонии оживления трех первых источников ни к чему не привели, Джед поднял занавеси и отправился к месту собрания, чтобы присутствовать на службе.

Встал он немного в стороне от остальных. Если бы он встал в первом ряду на церемонии, на которой он присутствовал впервые за несколько возникновений, то отвлек бы Хранителя и Выживших. Он почувствовал еще большую тревогу, когда какой-то мальчик, обладающий, видимо, очень тонким слухом, сжал руку матери и воскликнул: «Мама! Это Джед! Это Джед Фентон!»

Мать пожурила его: «Замолчи и слушай Хранителя». А Хранитель Филар прохаживался между молящимися, и его слова ясно отражались от предмета, который он прижимал к груди.

Хранитель призывал:

– Прикоснитесь к Святой лампе! Пусть вдохновение ведет вас по дороге добродетели! Изгоним Тьму! Мы выполним свои обязанности Выживших только тогда, когда отречемся от Зла, и только так мы сможем начать большой период объединения со Всемогущим Светом!

Джед подумал, что если Хранитель Пути еще не казался измученным жителем Низшего Уровня, то уже был близок к этому. Звуки центрального прожектора отскакивали от костей его тела, казалось, готовых проткнуть кожу Хранителя. Его борода была такой редкой, что ее почти не было слышно. Но что больше всего поражало в лице Хранителя, так это его глубоко посаженные глаза, веки которых были сжаты так крепко, что, похоже, не открывались ни разу в жизни.

Подойдя к Джеду, Хранитель остановился и сказал своим вибрирующим басом:

– Среди всех вещей, находящихся в этом Мире, Святая лампа – единственное, что когда-либо соприкасалась со Светом. Дотронься до нее! – Поскольку Джед колебался, Хранитель повторил: – Дотронься до нее!

Джед неуверенно протянул руки и коснулся гладкой холодной поверхности. Предмет казался гораздо больше той маленькой лампочки, которую чудовища оставили в пещере Верхнего Уровня. И Джед подумал, что…

Но тут же отогнал эту мысль. Разве не его пагубное любопытство по поводу лампы и других вещей уже навлекло такие бедствия на этот мир?

Хранитель шел величественным шагом и нараспев провозглашал:

– Существуют те, кто отрицает, что в этой лампе когда-либо находился Свет. Да падет на них проклятие за то, что они вызвали гнев Всемогущего!

Джед опустил голову, понимая, что уж ему-то хорошо известен такой человек.

– Духовные проблемы, предстающие перед нами в этот период оживления, – заключил свою проповедь Хранитель, – касаются лично каждого из нас. Эхо очень четкое. Если каждый из нас не раскается в своих ошибках, мы, возможно, обнаружим, что тот же самый Всемогущий Свет, который благословил Выжившего своим присутствием, обладает и способностью уничтожить его навсегда!

Он положил Святую лампу в нишу и повернулся к собранию, простирая руки. Одна пожилая женщина встала и смиренно подошла к нему. Джед услышал, как руки Фила-ра выполняли последний обряд.

– Ты ее чувствуешь? – спросил Хранитель.

Разочарованная женщина отрицательно покачала головой и вернулась на свое место.

– Терпение, дочь моя. Все, кто проявляют упорство в борьбе против Тьмы, достигнут Эффективного возбуждения.

Еще одна Выжившая, потом двое детей, потом один Выживший робко подошли к Хранителю Филару, прежде чем ритуал возбуждения оптического нерва дал первый положительный результат. Это произошло с какой-то молодой женщиной. Как только Хранитель откинул волосы, закрывавшие ее лицо, и коснулся кончиками пальцев ее век, она восторженно вскрикнула:

– Я ее чувствую! О, я чувствую ее!

Ее голос был полон такого волнения, что Джед вздрогнул.

Хранитель одобрительно погладил ее по голове и перешел к следующему.

Джед стоял последним, запрещая себе думать о том, что те, кто были Эффективно возбуждены, возможно, чувствовали лишь прикосновение рук Хранителя. Он же, наоборот, старался быть как можно восприимчивее, чтобы его первое участие в обряде не нарушили старые предрассудки.

Когда подошла его очередь, все остальные уже покинули место собрания и Джед оказался наедине с Хранителем. Опустив голову, он слушал строгое выражение лица Фила-ра. Хранитель не скрыл от него, что считает его ответственным за постигшие их народ несчастья, так как именно Джед нарушил запрещение пересекать барьер.

Костлявые руки нащупали лицо Джеда, коснулись глаз. Затем Хранитель нажал на верхние веки.

Сначала не произошло ничего. Потом Хранитель усилил давление пальцев почти до боли.

– Вы ее чувствуете, сын мой? – настойчиво спросил он.

Но Джед ничего не отвечал, так как был слишком удивлен. Два неясных полукруга молчаливого звука плясали у него в голове. Эффективное возбуждение вызывало такое же ощущение, которое он уже испытал дважды в присутствии чудовищ!

Может, это частица самого Света, которую он чувствовал в тот момент? Если это действительно так, почему он чувствовал Всемогущего всякий раз, когда ощущал рядом присутствие близнецов-демонов? Если Свет есть Добро, то почему же тоща он ассоциируется с созданиями Зла?

Джед подавил кощунственные мысли, стараясь полностью прогнать их из памяти и запретив себе даже вспоминать о них.

Завороженный, он слушал танцующие круги. Их интенсивность менялась в зависимости от силы давления пальцев Хранителя.

– Вы ее чувствуете?

– Да, я ее чувствую, – признал Джед.

– Я не думал, что вам это удастся, – сказал Хранитель, несколько разочарованный. – Но я счастлив слышать, что надежда для вас еще не утеряна.

Усевшись на каменную скамью под нишей Святой лампы, Хранитель сказал уже более мягким тоном:

– Мы не часто вас слышали здесь, Джед. Это очень беспокоило вашего отца, и я его понимаю. Придет период, когда судьба этого мира будет у вас в руках. Будут ли это хорошие руки?

Джед тоже сел и опустил голову.

– Я почувствовал ее, – прошептал он, – я ее почувствовал!

– Я уверен в этом, сын мой, – в знак симпатии Хранитель положил руку ему на плечо. – Я думаю, что вы могли бы ее почувствовать уже очень давно. И многое было бы по-другому и для вас, и, может быть, для всего нашего мира.

– Неужели я виноват в том, что источники пересохли?

– Я не могу вообразить себе ничего худшего, чем нарушение табу барьера; разумеется, это вызвало гнев Всемогущего.

Джед в отчаянии заломил руки:

– Что я могу сделать?

– Раскаяться глубоко и искренне. И мы услышим, что произойдет.

– Но вы не понимаете. Было не только нарушение барьера! Я засомневался во Всемогущем и в…

– Я понимаю, сын мой. Вы засомневались, как это случалось и с другими Выжившими. Но помните, что ваш скептицизм не всегда влечет за собой наказание. Именно по искренности раскаяния узнается обращенный Выживший.

– Вы думаете, что я найду в себе достаточно искренности?

– Я в этом уверен, особенно теперь, когда мы поговорили открыто. И я не сомневаюсь, что, если объединение со Светом произойдет при вашей жизни, вы будете готовы его принять.

Мысленно Хранитель уже вслушивался в бесконечность.

– Настанет великолепное время, Джед: Свет будет везде, в постоянном общении Всемогущий принесет человеку знание действительности. И Тьма будет побеждена окончательно.

Остаток этого периода Джед провел в своей пещере. Но больше он не думал об объединении. Он размышлял о своих новых убеждениях, стараясь, чтобы ни одна мысль не оскорбила Всемогущего.

За эту четверть периода он без малейшего сожаления отказался от поисков Тьмы и Света. Кроме того, он решил больше никогда не пересекать барьер.

Новая вера принесла ему спокойствие и уверенность в том, что все будет хорошо как в духовном, так и в материальном плане. Его уверенность была так велика, что он не удивился бы, если бы пропавшие источники вновь забили! Он чувствовал себя так, как будто заключил союз с самим Светом!

Джед был глубоко погружен в эти мысли, когда пришел Первый Выживший.

– Хранитель только что сообщил мне, что ты слышал Свет, сын!

– Я слышу множество вещей, которых не слышал раньше, отец!

Эти слова, исполненные серьезности и набожности, вызвали у отца улыбку одобрения и гордости.

– Я долго ждал этого момента, Джед. Теперь я смогу осуществить свои планы.

– Какие планы, отец?

– Нашему Миру нужен молодой и энергичный руководитель. Этого не хватало давно, еще до начала катастроф. А сейчас больше, чем когда-либо, мы нуждаемся в воображении и смелости молодого человека.

– Вы хотите, чтобы я стал вашим преемником?

– Как только это станет возможным! Нам придется серьезно готовиться, но я помогу тебе.

Несколько периодов назад такие мысли не могли бы прийти в голову старому Фентону. Но в новой жизни Джеда это имело лишь второстепенное значение.

– Я слышу, что тебе нечего мне возразить, – сказал Первый Выживший с признательностью.

– Я выполню вашу волю.

– Хорошо! Через два периода я укажу, что тебе надо делать. Затем, когда ты вернешься из Верхнего Уровня, я начну готовить тебя к исполнению новых обязанностей.

– Но как воспримут это старейшины?

– После того как они узнали, что произошло между Хранителем Филаром и тобой, у них нет никаких возражений.

В самом начале следующего периода, еще до того, как включили центральный прожектор, Джеда, грубо тряхнув за плечо, разбудил старейшина Эвримен.

– Просыпайтесь! Скорее!

Наверняка случилось нечто весьма серьезное, раз он решился так вот ворваться в личную пещеру. Джед вскочил с ложа. Он слышал, как его брат зашевелился на своем.

– Что произошло?

– Первый Выживший! – Эвримен уже торопился к выходу из пещеры. – Поспешите!

Джед выбежал из пещеры, одновременно услышав, что Ромель проснулся и что место отца пустует. Он догнал старейшину перед входом в Мир.

– Куда мы идем?

Эвримен так запыхался, что не смог ответить. Джед услышал шум его дыхания, приглушенный волосами, закрывавшими его лицо.

Постепенно он стал замечать и другие признаки чего-то чрезвычайного. Неясные голоса, приглушенные страхом, доносились от отдельных групп людей. Джед услышал также, как несколько человек, бывших, видимо, в курсе ситуации, побежали к входу.

– Первый Выживший… – проговорил наконец Эвримен, отдышавшись. – Мы вместе вышли на нашу обычную прогулку… но когда мы проходили около входа… – тут он обо что-то споткнулся и, падая, чуть было не увлек за собой Джеда.

В этот момент заработал центральный прожектор, эхо которого сразу позволило Джеду охватить все детали происходящего. Он заметил, что за ним тяжелой походкой идет Ромель.

Старейшина Эвримен наконец продолжил рассказ:

– Это было ужасно! Оно… это что-то… бросилось из прохода, распространяя такое зловоние!.. Когда я вспоминаю его расплывчатую форму!.. Вашего отца и меня, нас просто парализовало от страха…

Воздух вокруг все еще был пропитан запахом чудовища. Джед ускорил шаг.

– Затем послышался свистящий звук, – продолжал звучать все более удаляющийся голос Эвримена. – И Первый Выживший упал, как будто жизнь покинула его; он даже не защищался, когда оно схватило его!

Джед добежал до входа в коридор и протиснулся сквозь толпу Выживших, которые пытались узнать, что же произошло.

Запах в проходе был ужасен и становился все сильнее по мере того, как Джед шел вперед. Он различил запах Первого Выжившего, смешанный с этой вонью. Через несколько шагов запах заметно усилился. Он висел над мягким предметом, лежащим на земле.

Джед поднял этот предмет. Он был в два раза больше его ладони и на ощупь напоминал ткань из манны, только гораздо тоньше. С каждой стороны находилась ленточка из той же материи.

Вещь заслуживала внимательного исследования. Но она была пропитана запахом чудовища, и поэтому Джед не мог принести его в свой Мир, не вызвав беспорядков. Тогда он положил предмет туда, где нашел, присыпав его песком, и постарался запомнить это место.

Возвращаясь, Джед чуть было не наткнулся на своего брата, который тоже пробирался по проходу.

– Похоже, ты станешь Первым Выжившим раньше, чем собирался, – сказал он с оттенком зависти в голосе.

Глава 6

– …Мы смиренно заклинаем Всемогущий Свет, чтобы он направил нас, и доверяемся новому главе.

Выживший Эвримен, самый старый из старейшин, заканчивал свою речь. Он сделал паузу, чтобы выслушать Ассамблею.

Стоя перед ним, Джед тоже слушал тишину, нарушаемую только дыханием присутствующих. Эта тишина отражала скорее тревогу, чем уважение.

Горькие мысли не позволяли ему уделить должное внимание церемонии вступления. Джеда мучил тот факт, что Свет нарушил их молчаливый союз, выбрав к тому же столь грубый способ, чтобы проявить себя.

Джед очень переживал исчезновение Первого Выжившего; было ясно, что тот уже никогда не вернется.

Много раз за прошедшие два периода он хотел пойти на поиски отца, полный гнева и возмущения, но все еще надеялся, что он вернется. Джед думал, что проводится нечто вроде испытания, чтобы проверить искренность его раскаяния. Но охранять вход поставили вооруженных защитников, и это доказывало, что все происходящее – не выдумка.

Джед чихнул, потом громко шмыгнул носом, чем вызвал презрительную паузу в речи Выжившего Эвримена. Старейшина продолжал:

– Мы не должны ожидать от нашего нового Первого Выжившего яснослышания и мудрости, свойственных его покойному отцу. Ничто не может сравниться с той глубиной, которая заставила Первого Выжившего Фентона заранее понять необходимость подготовки и назначения своего преемника.

Джед в нетерпении прислушивался к охраняемому входу. Еще одна причина запрещала ему ринуться на поиски отца по другую сторону барьера: это навлекло бы на него гнев старейшин, которые в этом случае избрали бы Ромеля, а это означало полнейший хаос и неразбериху.

Кто-то подтолкнул его вперед, и он оказался перед Хранителем Пути.

– Повторяйте за мной, – торжественно произнес Филар. – «Я клянусь, что изо всех сил буду бороться за Выживание не только для себя самого, но и для всех остальных обитателей Нижнего Уровня».

Джед повторил клятву, громко хлюпая при этом носом.

«Я обязуюсь, – продолжал Хранитель, – обеспечить безопасность для всех, кто зависит от меня, и я сделаю все, что в моей власти, чтобы отодвинуть занавес Тьмы. Да поможет мне Свет!»

Джед завершил тираду громким чиханием.

Когда церемония закончилась, он остался перед официальной пещерой, чтобы пожать множество рук.

Ромель подошел последним.

– Вот теперь будет весело! – сказал он в качестве шутки, но его голос звучал вовсе не шутливо, хотя осталось непонятным, что скрывается за густым занавесом его волос.

– Мне придется нелегко, – согласился Джед, – и мне понадобится любая помощь.

– Конечно, – откликнулся Ромель, не в силах скрыть зависть, – но сначала надо закончить со свидетелями.

Заседание, прерванное церемонией вступления, не касалось непосредственно Джеда. Это было дело старейшин, которые уже возвращались в официальную пещеру. Без сомнения, Ромель заговорил об этом только для того, чтобы затронуть другую тему. Джед почти услышал свист предательского лассо своего брата.

– Как ты думаешь, – продолжал Ромель гораздо громче, чем следовало, – чудовище, укравшее Первого Выжившего, похоже, то самое, которое ты слышал в Начальном Мире?

Вот оно что! Конечно, Ромель сделает все возможное, чтобы никто не забыл, что Джед нарушил табу барьера. И теперь Ромель укреплял позиции. Настоящий удар он нанесет позднее.

– Я не знаю, – бросил Джед в ответ и направился в Официальную пещеру.

Там установили переносной прожектор, и Джед, усаживаясь, сосредоточился на отраженных от присутствующих эхо. Все старейшины были на своих местах, свидетели сидели в углу.

– Кажется, мы остановились на Выжившем Меткалфе, – сказал председатель собрания Эвримен. – Он уже начал рассказывать, что он слышал.

На середину вышел худой нервный человек. Он явно был сильно смущен и все время сплетал и расплетал пальцы.

Он начал с извинений:

– Я не мог слышать происходящее достаточно четко. Я как раз возвращался из сада, когда услыхал, как вы закричали, вы и Первый Выживший. Я помню несколько впечатлений от случившегося, полученных благодаря вашим голосам.

– Как звучало это явление?

– Не знаю. Оно было примерно человеческого роста.

Свидетель все время поворачивал голову из стороны в сторону, и это очень раздражало. Волнообразные движения волос, которые закрывали его лицо – так как он был Волосатое Лицо, – напоминало Джеду пульсирующую плоть чудовища из Начального Мира.

– Вы слышали его лицо? – спросил Эвримен.

– Нет. Я был слишком далеко.

– Помните вы о… о таинственном звуке?

– Не помню ничего похожего на молчаливый звук, который слышали другие.

Меткалф был Волосатое Лицо; Эвримен – тоже, так же как и два других свидетеля, которые уже дали показания. Никто из них не получил психического ощущения от ревущей тишины. Так же, как и на Верхнем Уровне, никто из Волосатых Лиц не услышал невероятного неслышного шума, производимого чудовищами!

Джед откашлялся, с трудом проглотил слюну и помассировал затылок. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя так плохо!

Эвримен поблагодарил Меткалфа и вызвал следующего свидетеля.

Слушания длились уже два периода и становились скучными. В конечном счете свидетели разделились на две категории: на тех, кто слышал сверхъестественный звук, и остальных.

Но у Джеда были и другие заботы. Он все меньше верил, что чудовища пришли, чтобы наказать его за переход барьера. Ведь страшная опасность не исчезла после его раскаяния, и это могло означать, что или Свет не принимает его раскаяния, даже самого искреннего и глубокого, или что нарушение табу никак не связано с действиями чудовищ.

Джед сосредоточил все внимание на пришедшей ему в голову третьей возможности. «Для начала предположим, что я был прав, когда думал, что Тьма и Свет представляют собой физические силы. Предположим далее, что в своих поисках я чуть было не обнаружил какой-то важный факт. И предположим, наконец, что чудовища, согласно гипотезе сопротивляющиеся моему успеху, обнаружили мою удачу. Разве они не сделали бы все, что в их силах, чтобы заставить меня отступить?»

Он громко чихнул, прервав Эвримена на самой середине вопроса. Очередным свидетелем был мальчик; его взволнованный голос показывал, что он расслышал таинственные звуки.

Старейшина Эвримен дополнил свой вопрос:

– И как ты опишешь эти… ощущения?

– Как будто безумные крики отражались от моего лица. Я продолжал их слышать, даже когда затыкал уши пальцами!

Ребенок стоял, повернувшись к Эвримену, и Джеду трудно было как следует расслышать его лицо. Вдруг он понял, что обязательно должен услышать его выражение. Обогнув каменный стол, Джед взял мальчика за плечи и повернул его так, чтобы тот находился прямо под звуками прожектора.

Так он и думал: глаза ребенка были широко открыты!

– Вы хотели задать вопрос? – спросил Эвримен, плохо скрывая свое раздражение.

– Нет, спасибо, – ответил Джед и сел на свое место.

Мальчик ходил с открытыми глазами, как и он сам. Три других свидетеля относились к той же категории. И все они испытали одинаковые ощущения!

Неужели он был прав, предположив, что молчаливый звук каким-то образом связан с открытыми глазами? Он вспомнил о странной реакции его глаз во время ритуала возбуждения оптического нерва: было ясное впечатление, что у него перед глазами пляшут круги молчаливого звука.

Как объяснить все это? Если глаза предназначались исключительно для того, чтобы чувствовать Свет, то почему получалось, что они воспринимают и тот ужас, который несут чудовища? Сколько вопросов, столько и загадок! Он боялся, что никогда не сумеет найти на них ответа.

Казалось, глаза являлись связующим звеном между божеством и демоном; может быть, Свет заключил союз с чудовищами?

Ну вот, опять! У него снова появились кощунственные мысли! Джед приготовился испытать гнев Всемогущего.

Но он услышал лишь вопрос Эвримена:

– Ну, Джед, – или, вернее, Ваше Выживание, вы услышали эти различные описания. Можно ли сравнить их с впечатлениями, которые вы могли запомнить от встречи с монстром Начального Мира?

Джед решил действовать потоньше.

– Мне кажется… я совсем не уверен, что слышал этого монстра. Когда играет воображение…

Было бесполезно привлекать внимание к этой теме; он еще не понимал, что может выиграть, рассказав о вторжении чудовищ на Верхний Уровень.

– Вы хотите сказать, что не слышали чудовища в Начальном Мире? Тем не менее вы ведь ходили туда? – спросил старейшина.

Джед попытался откашляться, но горло сильно болело, и он хрипло ответил:

– Да, это так.

– С тех пор многое случилось, – напомнил старейшина Максвелл. – Мы потеряли несколько горячих источников, и чудовище утащило Первого Выжившего. Как вы думаете, не вы ли виновны во всех этих несчастьях?

– Конечно, нет! Зачем обвинять самого себя?

– Некоторые придерживаются противоположного мнения, – сухо возразил Эвримен.

Взбешенный, Джед встал.

– Вы хотите сместить меня

– Сидите, мой мальчик, – посоветовал ему Максвелл. – Старейшина Эвримен был за то, чтобы мы сделали вас Первым Выжившим, но ничто не помешает отстранить вас, если мы сочтем это необходимым.

– Вопрос в том, – подхватил Хэверти, – ответственны вы или нет за эти события.

– Конечно же, нет! Три первых источника иссякли задолго до того, как я пересек барьер, – воскликнул Джед.

Присутствующие молча обдумывали его слова, но та истина, которую он только что высказал, удивила самого Джеда гораздо больше, чем остальных.

– Вы понимаете? – он наклонился к ним, опираясь руками на каменный стол. – То, что происходит сейчас, не может быть результатом моих грехов! У Верхнего Уровня такие же неприятности, как и у нас; они потеряли много колодцев с горячей водой, и один из Выживших исчез задолго до того, как я проник в Начальный Мир.

– Мы были бы более склонны доверять вам, если бы вы рассказали об этом раньше, – цинично заметил Эвримен.

– Я не сообразил, что пересек барьер после этих событий. Сначала я думал, что если расскажу вам это, то только усилю ваше осуждение.

– Что, – спросил Хэверти, – может служить доказательством того, что вы говорите правду?

– Проверьте у эскорта, который меня сопровождал.

Джед чувствовал себя, словно Выживший, освободившийся из глубин Радиации: только что он отбросил предположения, которые могли накрыть всю его жизнь покрывалом страха.

Он испытал огромное облегчение; Теперь он был уверен, что его путешествие в Начальный Мир в поисках Тьмы и Света не вызвало мести разгневанных сверхъестественных сил. Ему не нужно было отказываться от своих поисков. Конечно, он теперь не сможет уделять этому делу столько времени, сколько хочется, так как он стал Первым Выжившим и к тому же собирался объединиться; но он мог продолжать исследования.

Депрессия, которая угнетала его уже несколько периодов, наконец исчезла. И если бы горло у него болело поменьше, он бы закричал от радости.

Он снова чихнул и почувствовал, как кровь запульсировала у него в висках; немного погодя старейшина Максвелл тоже начал чихать и кашлять.

Снаружи послышался шум, сопровождавшийся волной ужасного запаха. Кто-то уверенным шагом вошел в пещеру и успокоил их:

– Не бойтесь запаха! – Голос принадлежал Ромелю. – Так пахнет вещь, которую я держу в руке. Ее потеряло чудовище, когда похищало Первого Выжившего.

Джед перехватил эхо прожектора от предмета, который показывал брат. Это был кусок ткани, который Джед спрятал в коридоре. Ромель снова готовил воображаемое лассо, и Джед был готов к броску, который его свалит.

Пока старейшины изучали предмет, Максвелл спросил:

– Где вы это нашли?

– Я услышал, как эту вещь прятал Джед, и проследил за ним.

– А зачем было Джеду прятать этот предмет?

– Об этом надо спросить у него, – ответил Ромель и, пока Максвелл не задал нового вопроса, продолжал: – Я думаю, что он спрятал это, чтобы чудовище смогло его найти. Поймите меня правильно: Джед – мой брат, но интересы Нижнего Уровня – превыше всего, поэтому я и разоблачаю этот заговор.