Текст книги "Мистическое путешествие мирного воина"

Автор книги: Дэн Миллмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Я не могу взять у вас деньги, Сэй! – запротестовал я.

– Это не мои деньги, а твои. Я сам не работаю бесплатно и не допущу, чтобы кто-то работал бесплатно на меня, – настаивал он, вкладывая «десятку» мне в руку.

– Что ж, тогда я потрачу ее на то, чтобы оплатить уроки каратэ, которые вы мне дадите, – заявил я. Фуджи вскинул брови и задумался:

– Даже если я дам вам один урок живописи, вы еще не станете художником.

– Стану! – засмеялся я. – Просто не очень хорошим. Сей не улыбнулся и покачивал головой, словно мысль об уроках каратэ была для него болезненной:

– Мне нужно подумать.

– Это меня вполне устраивает. Спокойной ночи!

Утром меня разбудил Фуджи.

– Хорошо, – сказал он, пристально глядя на меня. – Я покажу вам пару приемчиков.

Я начал протирать сонные глаза.

– Жду на улице, – сказал Фуджи и вышел.

Соскочив с кровати, я быстро умылся и выбежал из хижины, на ходу запрыгивая в шорты и надевая рубашку.

Фуджи привел меня на небольшую круглую полянку метрах в десяти от дома и сказал:

– Становитесь лицом ко мне.

– Разминка? Будем разогреваться? – спросил я, с удовольствием ощущая, как тело начинает вспоминать старые гимнастические привычки.

– Разогреваться на Гавайях? – переспросил он. – Мы тут всегда неплохо разогреты. Кстати, для того, что я буду показывать, разминка вообще не нужна. Разогреваться будем прямо в процессе. Готовы?

– Готов.

– Отлично. Сейчас я покажу один очень важный прием рукопашного боя. – Он принял боевую стойку. – Повторяйте за мной.

Он отпустил руки, и они свободно повисли вдоль туловища. Потом он начал поднимать правую руку к плечу. Я старательно копировал его движения. Он выпрямил руку вперед, в мою сторону, и, когда я сделал то же самое, он сжал мою руку в своей и, к моему удивлению, начал трясти ее, улыбаясь и приговаривая:

– Как дела? Очень приятно встретиться. Давайте станем друзьями.

– Фуджи! – воскликнул я, высвобождая ладонь из его объятий. – Пожалуйста, хватит шутить! Я ведь отношусь ко всему этому очень серьезно.

– Я тоже, – заверил он меня. – И этот прием – один из моих любимейших. Он называется «Новый Друг». Я всегда показываю его с самого начала.

– Значит, есть и другие? – с облегчением предположил я.

– Конечно. Но если срабатывает этот, первый прием, другие уже просто не нужны. А еще у меня есть приемчик под названием «Отдай Кошелек Грабителю». Он тоже помогает избежать драки.

– Фуджи, в городе у меня была стычка с хулиганами. Если мы встретимся снова, мне вряд ли удастся пожать им руку, а мой бумажник им не нужен. Им просто хочется испортить мне шкуру.

– Понятно, – сказал он, теперь уже серьезно. – Ладно, покажу вам кое-что еще.

– Удары?

– Нет. Это может покалечить человека. Я был уже изрядно раздражен:

– У вас несколько странная школа рукопашного боя.

– Мирная школа, – спокойно заметил он. – Причинив боль многим людям, начинаешь уставать от вида крови. Так или иначе, я обещал научить вас самозащите, а не причинению увечий.

Следующие несколько часов Фуджи показывал мне множество приемов, основанных на увертках, маневрировании, поворотах и кувырках в сторону, а также методы блокировки с помощью круговых движений рук, простые и изящные.

– Я предпочитаю простые приемы, – объяснил он. – Их легче усваивать.

Он предложил мне представить воображаемых противников. Они должны были быть сильнее и подлее, чем любые реальные хулиганы. К концу дня мои защитные движения начали жить своей собственной жизнью и становились все более уверенными и грациозными.

После занятия я сунул руку в карман и вернул ему десять долларов.

– Нет уж! – Он отмахнулся от денег. – Это был не урюк, просто игра. Мне хватит приятных воспоминаний о проведенном времени. А деньги придержите, они вам пригодятся.

– Спасибо вам, Фуджи.

– И вам спасибо, Дэн.

Мы с уважением пожали друг другу руки, и Фуджи улыбнулся:

– Все-таки это – мой любимый прием.

Я вызвался проводить Сея домой и по дороге спросил:

– Фуджи, здесь никогда не появлялся подвижный старик с белыми волосами, приятель Мамы Чиа, по имени Сократус? Фуджи нахмурил брови, припоминая, потом улыбнулся:

– Да, несколько лет назад был такой. Короткие белые волосы и самая пестрая гавайская рубаха, какую мне только доводилось видеть. Вроде бы, он был из Калифорнии. – Он усмехнулся. – Очень забавный человек.

Я попытался представить себе Сократуса в цветастой гавайской рубашке и раздумывал, увижу ли когда-нибудь своего старого учителя и друга.

Книга третья
Великий Скачок

Мелкими осмотрительными шажками

можно достичь почти всего.

Но бывают такие моменты, когда необходимо

сделать большой скачок.

Пропасть нельзя преодолеть в два прыжка.

Дэвид Ллойд Джордж

Глава 20
Одиссея

Секрет жизненного успеха:

будь готов к возможности до того, как она возникнет.

Бенджамин Дизраэли

Когда мы подошли к дому Фуджи, на небе уже были видны звезды, свет которых приглушался полной луной. Кроме пения сверчков и легкого шелеста ветра в кронах деревьев, ничто не нарушало спокойного сна леса.

– Вы уверены, что не хотите поужинать с нами? – еще раз спросил Фуджи. – Мицу всегда рада поводу поставить на стол еще одну тарелку.

– Нет, спасибо. Мне нужно успеть кое-что сделать, – сказал я.

На самом деле, мне просто не хотелось приносить лишние хлопоты семье, в которой недавно родился ребенок.

Улыбнувшись, Фуджи кивнул и направился по дорожке к крыльцу, но вдруг остановился и уставился в пространство. Он уже не улыбался.

В этот момент у меня появилось странное предчувствие – не то чтобы дурное, но очень беспокойное.

– Что это, Фуджи? Вы тоже это чувствуете? – встрево-женно спросил я.

– Да, – сказал он.

– Что бы это могло… – Мои мысли сами по себе обратились к Маме Чиа. – Мама Чиа! – воскликнул я. – Вы думаете Фуджи пристально посмотрел мне в глаза:

– Пойду-ка, навещу ее на всякий случай.

– Я с вами! – немедленно заявил я.

– Не стоит, – возразил он. – Скорее всего, просто ерунда.

– Я тоже хочу в этом убедиться.

Фуджи на мгновение заколебался, но потом кивнул, и мы быстро поднялись по тропе, ведущей к ее хижине. По мере того как мы приближались к ее дому, наше беспокойство возрастало.

– Я так надеюсь, что это просто ерунда… – пробормотал я, пытаясь убедить самого себя, что все будет в порядке.

Мы поднялись по ступеням и уже собирались постучать, как вдруг Фуджи заметил ее, лежащую под деревом у самого края огорода. В ярком свете луны лицо Мамы Чиа выглядело удивительно умиротворенным, но странно неподвижным. Фуджи помчался к ней и, присев рядом на корточки и схватив ее руку, проверил ее пульс.

Я на негнущихся от шока ногах побежал за ним, присел рядом и погладил ее седые волосы. Мои глаза заволокло слезами.

– Я так хотел отблагодарить вас, Мама Чиа, – шептал я. – Я даже не простился с вами…

Мы с Фуджи одновременно отшатнулись от неожиданности, когда Мама Чиа резко открыла глаза, села и свирепо спросила:

– Неужели старуха уже не имеет права спокойно вздремнуть под звездами?

Мы с Сеем переглядывались. Наше удивление сменилось восторженной радостью.

– Мы решили, что вы… вы… – Я замялся.

– Я на всякий случай пощупал ваш пульс… – Фуджи явно пребывал в таком же замешательстве.

Она, наконец, сообразила, что мы имеем в виду:

– Ага! Вы решили, что старая ведьма отбросила копыта? Не волнуйтесь, я только упражнялась, чтобы не растеряться, когда придется сделать это по-настоящему. Если хотите, можем тренироваться вместе каждый день, чтобы вы наконец перестали вести себя как слабоумные заики! – расхохоталась она.

Счастливый Фуджи начал сбивчиво оправдываться, окончательно смутился и убежал, сославшись на то, что дома остывает ужин. Перед тем как уйти, он отозвал меня и дал мне странный совет:

– Дэн, насчет тех парней из города…

– Да? – спросил я.

– Иногда лучший способ выиграть схватку заключается в том, чтобы потерпеть поражение.

– Что вы имеете в виду?

– Подумайте об этом, – с загадочной улыбкой сказал он, повернулся и исчез в лесу, поспешив к вегетарианскому супу Мицу.

Вечером мы с Мамой Чиа сидели в ее гостиной и отмечали счастливый исход случившегося за бутылкой сакэ. Мой организм был настолько очищен физическими упражнениями и простым, здоровым питанием, что эффект спиртного был молниеносным и разительным – я стал еще слезливее, чем обычно. С мокрыми глазами и заплетающимся языком, я клялся Маме Чиа в вечной преданности и непрерывно прощался с нею, «на всякий случай». Она снисходительно похлопывала меня по руке, улыбалась, но почти ничего не говорила.

В какой-то момент я, должно быть, просто свалился под стол, потому что на следующее утро обнаружил, что сплю прямо на полу. В ушах у меня гудели нотрдамские колокола. Мне отчаянно хотелось снять с себя раскалывающуюся голову, но возможности убежать от похмелья не было.

Мама Чиа, напротив, выглядела неприлично свежей и принялась готовить для меня одно из своих «особых лекарств – хуже, чем сама смерть».

– Раз уж мы заговорили о смерти, – запинаясь, произнес я, и каждое слово грохотом отдавалось в моей голове, причиняя невыносимые мучения, – то я очень сомневаюсь, что вчера мы беспокоились о том, о ком нужно было. Первым наверняка отброшу копыта я – и мне искренне хочется, чтобы это случилось поскорее.

– Боже, какая боль! – добавил я, безумно вращая глазами.

– Перестань вращать глазами! – потребовала Мама Чиа. – Скоро тебе станет легче.

– Спасибо. Я не знал, что вращаю глазами.

Час спустя мне действительно полегчало. Голова прояснилась, и вместе с этой ясностью ко мне пришла новая волна беспокойства.

– Знаете, я действительно очень испугался за вас прошлой ночью. Стоял, как остолоп, и чувствовал себя совершенно беспомощным, словно не мог ничего для вас сделать.

Мама Чиа присела передо мной на подушку, лежащую на полу, строго посмотрела на меня и сказала:

– Давай-ка выясним этот вопрос раз и навсегда, Дэн. Нет ничего такого, что ты должен для меня делать. Если ты хочешь достичь спокойствия разума, то, пожалуйста, сними с себя полномочия генерального директора Вселенной.

– Я уже говорила тебе, что это случится – независимо от того, будешь ты что-то делать или нет. Может быть, завтра, может, через год, – но это случится скоро. И я уже упаковала чемоданы и сижу на них, – спокойно заявила она, забрасывая ноги на край кушетки и безмятежно уставившись в потолок.

– Мама Чиа… С самого начала я считал, что вы нужны мне только для того, чтобы показать, куда мне идти дальше, – признался я.

Она усмехнулась.

– Но сейчас я просто не знаю, известно ли мне что-то другое, кроме того, чему меня научили вы и Сократус.

– Всегда есть что-то новое, чему нужно учиться. Она повернула ко мне голову:

– Одно знание только готовит тебя к следующему.

– Эта школа в Японии, где вы познакомились с Сократусом… Дальше мне предстоит отправиться туда?

Она вновь перевела взгляд на потолок и молчала.

– Вы что, недостаточно мне доверяете, чтобы рассказать, где она находится?

– Это закономерный вопрос, Дэн, и я понимаю, что ты чувствуешь. Но я не могу просто вручить тебе ее название и адрес.

– Но почему?

Мама Чиа вздохнула, подбирая слова для ответа.

– Ты можешь считать это уставом школы, – сказала она, – или правилом безопасности, или первым посвящением. Но только тот, кто достаточно чувствителен и открыт, способен найти ее.

– Да, когда дело касается подробностей, вы настолько же любезны, как и Сократус. В свое время он сказал, что если я не смогу найти вас, то я просто не готов к этому.

– Ты ведь сам в этом убедился.

– Да, но это еще не значит, что мне это нравится.

– Нравится тебе это или нет, но существует более широкая картина, высшая точка зрения, – напомнила она. – Ив ней участвует гораздо больше людей, чем ты, я и Сократус. Все мы – разноцветные нити, сотканные в одно огромное одеяло. В мире существуют такие загадки, которые я даже не пыталась раскусить – я просто наслаждалась ими.

– Однажды Сократус показал мне свою визитную карточку. Там было указано его имя, а ниже было написано: «Парадокс, Юмор и Перемены».

Мама Чиа рассмеялась:

– Да, вот это и есть жизнь. Сократус всегда умел добираться до самой сути вещей. – Она коснулась моей руки: – Дэн, теперь ты понимаешь, что вопрос не в том, доверяю я тебе или нет? Все зависит от того, доверяешь ли себе ты.

– Я плохо понимаю, о чем вы говорите.

– Тогда постарайся просто поверить в это.

– Но Сократус говорил, что вы покажете мне путь!

– Конечно! Но ведь «показать» не значит «отвести за ручку». Чтобы найти эту тайную школу, ты должен открыть Внутренний Архив. Устав шкоды не позволяет мне прямо сказать, где ее искать. Я могу только научить тебя увидеть ее, подготовить тебя к этому. А сама карта – внутри.

– Внутри чего?

– Тайные школы часто расположены в самом центре города или в крошечной деревне, где все жители на виду. Возможно, она кроется за окнами соседнего дома, а ты просто ее не видишь. Но большинство людей отправляются искать такие школы в дальние края, они слишком заняты рысканием по пещерам Непала и Тибета и считают, что святость таится только в недоступных местах. Пока мы, Воины, не исследуем пещеры и темные углы собственного разума, мы видим во всем только свое отражение, Сперва великих учителей звучат глупо только потому, что входят в уши глупцов.

– Сейчас, – продолжала она, – наступает время, когда тайное становится явным, скрытое – видимым, а ангелы отрываются от земли и взмывают ввысь. Один из них – ты. Моей обязанностью – моим счастливым долгом – было помочь тебе расправить крылья. Как и Сократус, я всего лишь нянька проснувшихся душ. Наша задача – поддерживать тебя, когда ты учишься летать, но не катать тебя на собственных крыльях.

Тебе придется искать дорогу самому, точно так же, как ты искал – и нашел – меня. Я имею право лишь указать, в каком направлении ты можешь лететь, подтолкнуть тебя и пожелать попутного ветра.

Она заметила выражение моего лица.

– Не хмурься, Дэн. И не пытайся постичь все разумом. Чтобы плавать в океане, совсем не обязательно знать о нем все.

– Вы считаете, что я уже готов к началу поисков?

– Нет, еще нет. Если ты уйдешь сейчас… – Она не закончила свою фразу. – Тебе осталось немного. Может быть, час, но, может, и несколько лет. Я надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы увидеть, как ты…

– Сделал Великий Скачок, – закончил я за нее.

– Да. Потому что, как я уже говорила, после четвертого этажа все происходит само собой, как будто ты поднимаешься в лифте.

– Я бы сделал этот скачок сегодня, прямо сейчас, – если бы знал как… – огорченно заявил я.

– И я готов сделать что угодно для вас, Мама Чиа, только скажите что?

– Мне бы тоже очень хотелось, чтобы все было так просто, Дэн. Но это должно возникнуть внутри тебя, как цветок прорастает из зерна. И ты не можешь насильно ускорить этот процесс. Не в нашей власти распоряжаться естественными ритмами.

Тебе просто нужно делать то, что ты считаешь правильным, и решать те проблемы, которые важны для тебя в настоящий момент. Использовать все возможные средства для роста, для своего подъема. Покончить с каждой нерешенной проблемой нижних этажей. Встретиться лицом к лицу с оставшимися в тебе страхами и победить их. Приложить все силы к улучшению своего здоровья и повышению энергии, учиться направлять и воспитывать ее. Чтобы превзойти себя, ты должен стать собственным хозяином.

Она замолчала и сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить:

– Я уже показала тебе все то, что способно в этом помочь. А вот поможет это тебе или нет, зависит от того, как ты распорядишься этим.

На мое сердце лег тяжелый груз. Я уставился в пол и тихо сказал, обращаясь, скорее, к самому себе:

– Я все время теряю своих учителей. Сначала меня покинул Сократус, а теперь и вы говорите, что скоро уйдете…

– Не стоит слишком привязываться к учителям, – мягко сказала она. – Не путай это с признательностью их дарам. Понимаешь?

– К сожалению, да, – печально вздохнул я. – Это значит, что меня ждет еще одна охота за знаниями – поиск нового человека без имени в местах без названия.

– Учитель появляется, когда готов ученик, – улыбнулась она.

– Я слышал это и раньше, – заявил я.

– Но понимал ли ты это? На самом деле, это означает, что, когда ученик готов, учитель появляется везде – в небе, в деревьях, в такси и в банках, в кабинетах психотерапевтов и на бензоколонках, среди твоих друзей и твоих врагов. Все люди учатся друг у друга. Окрестности твоего дома, твой квартал, город, штат, страна – везде живут учителя разных уровней осознанности. Есть люди, которые являются более искусными и осознанными учителями в отдельных областях. Но это не важно, потому что все несет в себе дар и урок, все взаимосвязано, каждый осколок отражает в себе Единство, если только ты умеешь видеть и слышать его. Сейчас все это для тебя лишь абстракция, но однажды – и этот прекрасный день близок – ты проникнешься этим до конца. И когда ты поймешь это, – сказала она, показывая мне сверкающий камень, – ты сможешь посмотреть на такой камень, или на прожилки листочка дерева, или на бумажку, которую гонит по земле ветром, – и постичь скрытые законы Вселенной.

Немного поразмыслив над ее словами, я спросил:

– И все-таки, неужели есть что-то плохое в людях-учителях?

– Конечно! Каждый учитель, воплощенный в человеческом теле, обладает своими собственными особенностями и слабостями. Эти недостатки могут быть большими и малыми. Это может быть жажда секса, или страсть к еде, или стремление к власти. Или, того хуже, учитель может начать заниматься с тобой – и внезапно умереть.

Последние слова произвели на меня должный эффект.

– Для большинства людей учитель-человек – просто лучший аттракцион, живой пример для подражания, идеальное зеркало. Человеческие слова и письменность понять намного легче, чем язык облаков, кошек или вспышек молний в багровом небе.

Разумеется, люди обладают особой мудростью, но люди-учителя смертны. Как только ты откроешь Внутренний Архив, ты увидишь все непосредственно, изнутри, и тогда для тебя во всем будет проявляться Учитель Вселенной.

– Что же мне делать, чтобы подготовиться? – спросил я.

Мама Чиа замолчала и немигающими глазами смотрела в пустоту перед собой. Через несколько секунд она повернулась ко мне:

– Я уже научила тебя всему, что поможет тебе подготовиться.

– Подготовиться к чему? – переспросил я.

– К тому, что придет.

– Терпеть не могу загадок.

– Может быть, поэтому жизнь и предлагает тебе их в таких количествах, – улыбнулась она.

– Как мне узнать, когда я буду готов?

– Ты мог бы узнать по своей вере, – сказала она, – но твоя вера в себя слаба. Поэтому тебе нужны испытания, проверки, доказательства, которые покажут, на что ты уже способен, а к чему еще не готов.

Мама Чиа встала, прошлась по комнате, выглянула в окно, а потом снова принялась ходить по гостиной. Наконец она остановилась и объявила:

– На этом острове есть сокровище. Оно хорошо скрыто от посторонних, неподготовленных глаз. Я хочу, чтобы ты нашел его. Если тебе это удастся, ты готов к тому, чтобы идти дальше, и я благословлю тебя. Если нет… – Она сделала паузу и закончила: – В общем, встретимся в лесу сегодня вечером, на закате, тогда и расскажу тебе подробности.

На подоконник опустился Рэдберд. Не отрывая глаз от птицы, я сказал:

– Договорились. Где именно встретимся? – Ответа не было, и я огляделся. Мама Чиа исчезла. – Мама Чиа! Где вы? – крикнул я.

Я осмотрел дом, потом обошел его снаружи, хотя уже понял, что не увижу ее до самого заката. Но где? Как мы найдем друг друга в лесу? Тут меня осенило, что это и есть первая задача.

Послеобеденное время я посвятил отдыху и старался не думать о том, что буду делать, когда зайдет солнце. Я валялся на кровати, но все-таки был слишком возбужден, чтобы заснуть. Какая-то часть меня продолжала неутомимо перебирать все, что я знал о трех «Я» и семи этажах Башни Жизни. В сознании проплывали образы, а в сердце – противоречивые чувства.

Сейчас я просто не мог представить себе мир, каким он был до моего знакомства с Мамой Чиа. Я удивлялся тому, как вообще мог жить раньше. Однако мое воображение время от времени возвращалось к предстоящему испытанию. Что же Мама Чиа уготовила мне на этот раз?

В итоге я все-таки начал размышлять о всех вероятных и неправдоподобных местах, где она могла ожидать меня, но быстро заключил, что попытки осмыслить это совершенно бесплодны.

Потом я вспомнил, что все Базовые Я пребывают в связи друг с другом, и поэтому мое Базовое Я наверняка должно знать, где находится Мама Чиа. Мне нужно было лишь прислушаться к его сообщениям, передаваемым через интуитивные ощущения, и тогда я пришел бы к ней, словно используя счетчик Гейгера! Теперь я понимал, как можно найти ее, – но не знал, как сделать это практически.

Я помнил, что для восприятия сообщений Базового Я нужно расслабить тело и очистить Сознательное Я. Когда солнце было уже низко над горизонтом, я отправился в лес, нашел удобное возвышенное место и занялся медитацией. Позволив своим легким вдыхать и выпускать воздух в естественном ритме, я отпустил свои мысли, ощущения и чувства, которые тоже стали свободными и вздымались и опадали, как океанские волны. Течение мыслей не вовлекало меня в свой поток, и я просто слепил за тем, как они приходят и уходят, без привязанности и суждений.

На закате я поднялся на ноги, потянулся, сделал несколько глубоких вдохов, сильным выдохом выпустил из себя все напряжение, заботы и беспокойства, которые могли помешать мне почувствовать свое Базовое Я, – и быстро зашагал к центру поляны, на которой стояла моя хижина. «Никаких колебаний, – напомнил я себе. – Доверься своему Базовому Я. Оно знает».

Сначала я попробовал мысленно представить себе, где она находится. Я расслабился и подождал возникновения зрительного образа. Передо мной появилось лицо Мамы Чиа, но я чувствовал, что эта картина составлена на основе моих воспоминаний, и не смог рассмотреть окружающей ее обстановки. Потом я напряг свой внутренний слух, пытаясь уловить какой-нибудь намек, может быть, даже ее голос. Но это тоже не сработало.

Будучи гимнастом, я развил в себе утонченность кинестетических ощущений, которая помогала мне чутко осознавать собственное тело. Я использовал это чувство, медленно поворачиваясь на месте и стараясь поймать ощущение правильного направления. В этот момент вмешался мой разум: «Наверное, она просто сидит на ступенях своего крыльца. Нет, скорее, возле лягушачьего пруда. А может, где-то неподалеку от дома Джозефа и Сары? Или Фуджи и Мицу? Что, если она тайком проскользнула в мою хижину и притаилась там, дожидаясь, пока я не прекращу своих попыток и не вернусь домой?» Я внезапно осознал, чем занимаюсь, и отбросил все эти бесплодные догадки. Эта задача не предназначалась для логики и рациональности.

«Нужно чувствовать!» – твердил я себе. Я мягко попросил свое Базовое Я дать мне какую-нибудь подсказку и терпеливо ждал, продолжая медленно крутиться на месте. Ничего, ничего… И наконец:

– Вот! – Возбуждение заставило меня выкрикнуть это в полный голос. Я поднял руку – или она поднялась сама? В этом я был не уверен – и ощутил внутреннее подтверждение этого направления, «нутром» почувствовал его. Я испытывал подобную инстинктивную уверенность и в прошлом, но сейчас это было намного сильнее. Мое Сознательное Я немедленно пусти-

лось в самые разнообразные сомнения: «Да это же глупо! Просто воображение. Ты ведь не можешь знать наверняка, просто гадаешь».

Не обращая внимания на эти мысли, я последовал за своей рукой, указывавшей чуть влево от тропы, поднимающейся к горному хребту. Когда я двинулся с места, мое чувство не исчезло и даже не ослабело. Я зашел далеко в лес, не стараясь удерживаться на тропе, и остановился. Я снова покрутился на месте, чувствуя себя слепым, опирающимся только на внутренние предчувствия. Возникло ощущение приближения к Маме Чиа, но потом меня опять переполнили сомнения.

Однако интуиция была сильнее этих возражений ума, и она подсказывала мне, что Мама Чиа уже близко. Сделав очередной оборот вокруг, я замер и двинулся вперед. Прямо передо мной было большое дерево, и я коснулся его рукой.

– Это было несложно. В следующий раз тебе придется действительно попотеть.

– Мама Чиа! – воскликнул я, отпрянув от неожиданности. Она сидела под деревом и улыбалась мне. – Я сделал это! Получилось! – От радости я начал подпрыгивать. – Я ведь не знал, где вы прячетесь, просто не мог знать, но я нашел вас!

Это в очередной раз доказало мне, что в мире, в человеке и во мне самом кроется гораздо больше, чем видимо глазу. По-настоящему доверившись своему Базовому Я, отстранившись от мешающих рассуждений Сознательного Я, я использовал все, что изучил за это время, и воплотил эти знания на практике.

– Невероятно! – повторил я. – Просто чудо! Галантно, хотя и не без усилий я помог Маме Чиа подняться и нежно обнял ее.

– Спасибо! Это действительно было чудесно.

– Базовое Я любит чудеса, – сказала она. – Вот почему сейчас ты испытываешь прилив энергии.

Впрочем, я уже почти остыл и заявил Маме Чиа:

– Я найду сокровище, где бы оно ни было спрятано. Но кажется, никакое золото мне уже не нужно: настоящее сокровище – это вы! Я хочу остаться здесь, на острове, с вами, сколько вы мне позволите, и помогать вам.

– Дэн, – ответила она, мягко обнимая меня за плечи, – это говорит о том, что ты уже близок к скачку, очень близок. Но я – не тот человек, которому тебе предназначено служить. Я – только промежуточная остановка, не против того, чтобы ты вспоминал меня с чувством благодарности, если сам того хочешь. Но я допускаю это не ради себя, а ради тебя, потому что любая благодарность открывает сердце.

В последних розовых лучах заката ее лицо, казалось, распространяет вокруг счастье и блаженство, многократно усиливая ту любовь, которую я испытывал к ней.

– А сейчас, – сказала она, – пришло время приступить к поискам сокровища.

Она снова присела на траву, вынула из сумки блокнот и ручку и закрыла глаза. Она сидела молча, равномерно и глубоко дыша, словно ожидая чего-то. Потом она начала писать своим дрожащим почерком – сначала медленно, затем все быстрее. Закончив, Мама Чиа протянула листок мне:

 
Под водой и в небесах,
В горных скалах и в лесах,
Верь себе и будь собой,
Вернись с сокровищем домой.
Тебе найти его помочь
Смогут утро, день и ночь.
А еще я подскажу:
Что вверху, то и внизу.
Если ты его найдешь,
то за море поплывешь.[12]12
  Over water, under sea, in the forest high you'll be. Trust your instinct, in the sea; bring your treasure home to me. If you find it, as you might, you will travel day and night. As you see it, you will know, as above, then so below. Once you grasp it, you will be ready then to cross the sea.


[Закрыть]
 

Я несколько раз перечитал написанное.

– Что это значит? – удивленно спросил я и поднял глаза. Мама Чиа уже исчезла. – Боже! Да как же вы это делаете?] – завопил я, и мои крики эхом разнеслись по лесу. Вздохнув, я уселся и начал гадать, что же мне делать теперь.

Итак, мне предстоит отправиться на поиски сокровища – что-то вроде одиссеи. Пожалуй, разумно было бы хорошо выспаться и начать с утра. Но в загадке упоминалось, что я буду путешествовать «утро, день и ночь». С другой стороны, глупо начинать, не имея никакого представления, что, собственно, я собираюсь делать. Я еще раз перечитал стихотворение. Очевидно, мне предстояло побывать в горах и в лесу, а еще – «под водой и в небесах», и это меня совершенно озадачивало. Самой же загадочной была фраза: «Что вверху, то и внизу».

Внезапно, возможно стремясь найти хоть какую-то подсказку, я решил пройтись по лесу и поискать сам не знаю чего. На востоке, низко над горизонтом, висела полная луна, что позволяло мне неплохо видеть все вокруг.

– Один в лесу, во тьме ночной, играю в прятки я с луной… – замурлыкал я себе под нос, размеренно шагая по влажной, чуть светящейся в лунном свете тропке. Я чувствовал себя бодрым, внимательным и оживленным. С наступлением ночи лес изменился гораздо меньше, чем я сам. Загадочность испытания и непривычная обстановка заставили мое Базовое Я подняться на поверхность. Я наслаждался своим возбуждением.

У меня в животе возник теплый жар, который, по мере повышения объемов энергии, распространился и в область груди – от этого мне хотелось запеть, словно птица.

– И-и-ха! – высоким фальцетом заорал я. Я чувствовал себя птицей, потом пришло ощущение силы, и я вообразил себя горной пумой, неслышно крадущейся в ночи. Я впервые сталкивался с таким захватывающим приключением.

Когда я начал подниматься выше, на моем лице и груди заблестел пот. Я не уставал поражаться загадочности жизни. Эта волшебная ночь была совершенно нереальной или, скорее, настолько же реальной, как сновидение. Что, если все это – лишь сон? Вдруг я все еще лежу на доске для серфинга в океане и в горячечном бреду представляю себя в чужом теле, живущим чужую жизнь. А может, я все еще в Огайо?

Я остановился и посмотрел на лес, раскинувшийся внизу. Листва темных деревьев отражала призрачный, серебряный свет луны. Нет, это не сон. На мне – реальный пот, в небе – настоящая луна, и я вполне по-настоящему устал. Скоро начнется рассвет. Горный хребет начинался прямо передо мной, до него оставалось не меньше получаса пути. Я прибавил ходу, стремясь добраться до вершины до восхода солнца.

Тяжело дыша, я взобрался на гребень скалы, нашел укромное место, растянулся на нем и проснулся только тогда, когда мне в глаза ударило солнце, стоящее уже почти в зените. Я встал, сладко потянулся и посмотрел вниз – подо мной был весь остров. Что теперь?

В этот момент в моей голове зазвучал голос Сократуса. Однажды он рассказывал мне о коанах, неразрешимых загадках, назначение которых в том, чтобы смутить сознательный разум. «Решение» или «ответ» заключается не в правильных словах, а в озарении, которое приходит к разгадавшему коан.

Интересно, не является ли загадка Мамы Чиа коаном? Часть моего ума принялась созерцать эту возможность. Теперь она может заниматься этими размышлениями. долгие часы, независимо от того, сплю я или бодрствую.

Потом я вспомнил о смещении формы. Мама Чиа назвала это «формой глубокого сопереживания». Ребенком я часто развлекался игрой в «что, если бы…»: «Что, если бы я был тигром? На что это было бы похоже? А гориллой?» В своих детских играх я подражал самым разным животным. Мои фантазии не отличались подробными деталями, но испытываемые ощущения были вполне реальными. Может быть, стоит попробовать заняться подобным сейчас?

Как только мне в голову пришла эта мысль, я заметил альбатроса, поймавшего поток теплого воздуха и почти неподвижно парящего в небе прямо надо мной. Испытав легкий шок, я осознал, что на какое-то неуловимое мгновение стал альбатросом, увидел его глазами мир и самого себя, стоящего далеко внизу, среди скал, с поднятой к небу головой. С резким криком птица развернулась и, мощно размахивая крыльями, полетела вдоль берега прямо по направлению к городу, пока не превратилась в точку. Я понял, куда мне нужно отправиться – в Кау-накакаи. Как чудесно начался этот день!