Текст книги "Волчий лог (СИ)"

Автор книги: Делия Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ника

…Темнота. Острый запах гари. Тихий хруст веток.

Лес казался чужим и враждебным, совсем не таким, как раньше. Мрачные ели, колючая слежавшаяся хвоя, по которой так трудно передвигаться босиком, узкая тропка петляет между корягами и пнями, а те цепляются за ноги, не пускают, пытаются удержать, остановить, вернуть меня в разрушенный дом, в котором остались мои родные.

Я бегу. Бегу изо всех сил. По лицу стекают соленые ручейки, но я их даже не замечаю, только чувствую, как холодно мокрым щекам.

Ночь все ближе. Грохот и шум разоренного поселка остаются далеко позади. А я все бегу и бегу, в единственной надежде добраться до бабушкиного дома, уткнуться в родные колени и услышать успокаивающий голос: – «Не бойся, деточка, это все тебе приснилось. Просто сон. Страшный сон, в котором нет ни слова правды»…

***

Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Какие-то трубы, мокрый цементный пол, стекловата… То ли подвал, то ли котельная, непонятно. Попробовала подняться, но не тут-то было. Тело казалось чужим. Рука, прикованная к ржавой батарее, болела, ноги затекли, в горле пересохло. Знать бы, сколько я здесь провалялась? День, два? Или меньше?

Я попыталась привстать. С трудом, но удалось. Отдышавшись, села, и привалилась к стене. Интересно, что мне вкололи? Скорее всего, средство от оборота. От малейшего усилия сердце колотится, как сумасшедшее.

Глупо. Знали бы, что не умею оборачиваться, не тратили бы деньги зря.

Я обвела глазами свою тюрьму. Жесть.

Как же я так глупо подставилась? Хотела обезопасить Егора, а в итоге попала в западню. «У меня есть сведения об убийце ваших родных, – снова прозвучал в голове гнусавый голос. – Если не хотите, чтобы пострадали ваши новые родственники, подъезжайте завтра к банку ВТБ, я буду ждать вас в холле. Только никому не говорите».

До сих пор помню, какой страх меня накрыл после этого звонка. Не страх – паника. Перед глазами мелькали картинки: машина Егора, заснеженная трасса, взрыв, похороны… И я никому ничего не сказала. Дурочка. С чего решила, что сумею одна предотвратить надвигающуюся беду?

Вспомнилась мерзкая рожа похитителя. Пустой взгляд выцветших голубых глаз, тонкие губы, резкие морщины на лбу, редкие пегие волосы, некрасивые залысины. Я не успела даже слова сказать, как этот урод вколол мне какую-то дрянь, вывел из банка и усадил в старенькую десятку. А потом – пустота. Ничего не помню.

Я посмотрела прямо перед собой. Нужно выбираться.

Наручники плотно сидели на запястье, но это было не страшно: я умела справляться с любыми ограничителями свободы. Еще в детстве мы с Сережкой часто играли в охотников, и мне удавалось выкручиваться из самых замысловатых пут. «Ловкость рук – это буквально про нашу Никушу, – смеялся брат. Он любил к месту и не к месту употреблять слово буквально. – Врожденный талант! Главное, чтобы городские братки не пронюхали, а то ведь отбоя от них не будет!»

Я невольно улыбнулась. Воспоминания о Сереже прошлись по душе теплой волной и заставили встряхнуться. Нельзя раскисать. Я справлюсь.

Внимательно рассмотрела браслеты и принялась осторожно выворачивать руку. Минута, другая… Давненько у меня практики не было. Запястье распухло, но врожденная гибкость никуда не делась, и спустя какое-то время пустые наручники со звоном ударились о железку.

Я растерла ярко-красный след и заставила себя подняться. Пол под ногами качнулся.

Блин, только этого не хватало! Оперлась о стену и зажмурилась, пережидая головокружение. Постояв так немного, осторожно открыла глаза и прислушалась. Тишина. За дверью никого не было. Подобравшись к ней, осторожно дернула ручку, но железная преграда стояла намертво. М-да. Тут не пройти, нужно искать другой выход.

Взгляд упал на окно.

Оно было забрано решеткой, но попытаться стоило. Подпрыгнув, ухватилась за выступающий каменный подоконник, подтянулась и уцепилась за железное ограждение. Решетка дрогнула в руках.

Я прислушалась. Тихо. Ни за дверью, ни во дворе не слышно ни звука. Поднатужившись, дернула еще раз. Пусть моя волчица и запряталась где-то глубоко внутри, но все равно я была сильнее любого обычного человека. Следующий рывок – и на пол посыпалась каменная крошка.

«Давай, Нишка, – подбадривала себя, стараясь не думать о неудаче. – Ты справишься. Нельзя заставлять Егора волноваться. Раз уж сама сглупила, сама и выбирайся».

Несколько усилий – и мне удалось выбить кривую железяку и выползти наружу. В глаза ударил серый свет пасмурного дня. После сумрака подвала он казался почти ослепительным. Легкие наполнились кислородом, голова закружилась. Блин, что ж за гадость мне вкололи?

Снег холодил спину, небо висело низко, проплывая надо мной тяжелыми серыми тучами, ветер сыпал в лицо ледяную крошку и заползал под свитер. Да, куртка бы сейчас не помешала… Я перевернулась на живот и огляделась.

Вокруг был заснеженный пустырь. Низкое заброшенное здание, из которого я выбралась, стояло почти у самого забора, вокруг валялись бетонные блоки, огромные куски арматуры, обрывки толя. По глухому высоченному забору шли два ряда колючей проволоки.

Я посмотрела на окровавленную правую руку и полезла за платком. Нужно перевязать, пока не наследила. Повязка легла криво. Все-таки трудно справляться «одной левой», да еще и второпях.

Так, надо уходить, пока никто не появился.

Я еще раз огляделась и поползла к забору. Метр, второй, третий… Неожиданно справа, из-за ограждения, донесся еле слышный скрип снега. Там кто-то был, я чувствовала это. Инстинкты обострились. Внутри завибрировало что-то непонятное, странное. Непривычное. Мне хотелось… А, сама не знаю, чего мне хотелось, но разбираться со своей загадочной душой было некогда. Нужно было срочно сматываться.

Оказавшись рядом с забором, прислушалась и осторожно двинулась вдоль бесконечной бетонной стены. Должна же в ней быть хоть какая-то лазейка?

Непонятная дрожь не проходила. Она прокатывалась по позвоночнику жаркой волной, отзывалась покалыванием в кончиках пальцев, бродила по телу хмельными пузырьками. Похоже, наркотик мне вкололи убойный, не иначе, слишком уж ощущения странные…

Я ползла, молясь всем святым, чтобы нашелся хоть какой-нибудь выход. Руки болели, джинсы заледенели и ноги почти не чувствовались, сухие стебли, выступающие из-под снега, царапали ладони и лицо. Ничего не скажешь, хорошенькая прогулочка…

Взгляд зацепился за небольшую щель между плитами. Вверху она была узкой, а вот внизу, у самой земли, расширялась, и если попробовать подкопать снег, то мне, с моим бараньим весом, возможно удастся вылезти наружу.

Я прикинула размеры, кивнула сама себе, «благословляя на подвиг», и принялась лихорадочно разгребать сугроб. Расчеты оказались верными. К земле щель расширялась и становилась все больше, пока не превратилась во вполне приличную дыру.

Душу охватила радость. Осталось совсем немного! Воодушевленная близкой свободой, я ускорилась, не обращая внимания на сломанные ногти и боль в израненных острыми льдинками руках. Сейчас, еще чуть-чуть…

– Далеко собралась?

Грубый голос, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть и выругаться. Блин! Что за невезуха! Ну почему я не такая, как все нормальные волки? Чужака в паре метров не учуяла! Волчица, называется!

Хотя, какая я волчица? Ни разу не перекидывалась. Даже не знаю, как это делается. И жила всю жизнь среди людей, до сих пор к волкам привыкнуть не могу.

Резко обернувшись, увидела знакомую гнусную рожу.

– Зачем вы меня похитили? – спросила, глядя в пустые рыбьи глаза. – Вам что, выкуп нужен? Я заплачу. Сколько?

– Заплатишь? – тонкие губы искривила неприятная ухмылка. – Деньги, конечно, лишними не бывают, но мне и так неплохо платят.

– Тогда что вам нужно? – я поднялась и оперлась о стену.

Дрожь внутри не проходила. Она становилась все сильнее, руки мелко подрагивали, и похититель это заметил.

– Не трусь, не трону, – неприятно осклабился он. – Ты мне без надобности. А вот муженек твой…

Сердце зашлось болью. Тело скрутило тугой пружиной, выгнуло, скорежило. Суставы вывернулись, в лицо ударили звуки, запахи, громкий хруст веток под чьими-то шагами… И я осознала, что стою на снегу на четырех лапах, изготовившись броситься на обидчика. Внутри все горело. Этот урод собирается причинить зло моему мужу. Моему. Мужу! Ни за что. Не дам. Не позволю!

Я резко оттолкнулась, взлетела в воздух и вцепилась в вонючее плечо. Метила в горло, но похититель успел увернуться.

– Ах ты, сука! – резкий звук выстрела громыхнул совсем рядом, и бок прошила боль, но мне было все равно.

Я не могла отступить. Егор не должен пострадать. Только не он. Я и так потеряла всех, кого любила!

– Тварина проклятая! – взвыл плюгавый. – Убью!

И в этот момент я услышала выстрелы. Они доносились откуда-то из-за забора, причем мне показалось, что стреляют с разных сторон. Пальба, голоса, выкрики – похоже, там развернулась нешуточная бойня.

Но у меня была своя война. Вывернувшись, укусила своего похитителя за руку, вынуждая бросить пистолет, откинула оружие лапой в снег и пошла на врага. Мыслей не было. Остались одни инстинкты. Я должна была выбраться и вернуться домой, и готова была ради этого на все.

– Ника! – голос Егора, прозвучавший внутри громким криком, выдернул меня из красного тумана.

Я повернула голову, увидела несущегося ко мне волка, успела заметить выскочившего из-за угла здания мужчину в камуфляже и кинулась вперед, закрывая мужа от выпущенной в него пули.

Боли не было. Только тугая волна, ударившая в грудь, и онемевшие, подгибающиеся лапы.

«Гор» – успела выдохнуть я, заметила еще одного военного, бегущего наперерез тому, что стрелял в меня, и погрузилась в темноту.

Инга

За окном стемнело, а вестей о Нике все не было. Телефон молчал, поселок затих. Похоже, никто из жителей не знал о произошедшем, что неудивительно. Сэм не любил трепаться попусту, и ребята его разговорчивостью не отличались.

Я сидела на кухне и смотрела на медленно падающий снег. Делать ничего не могла, все из рук валилось. После ухода Стаса попробовала занять себя готовкой, но только продукты испортила: картошка для пюре подгорела, молоко убежало. Еще и палец порезала, саданув по нему ножом.

В итоге Никитку покормила тем, что привез Брягинцев, отправила сына за комп и устроилась на подоконнике, наблюдая за улицей.

На душе было тоскливо. Угораздило ж эту рыжую пропасть! Вот уж не думала, что успею к ней так привязаться, а сейчас вот места себе не нахожу и сердце ноет, словно Ника мне родная. Еще и Брягинцев так странно попрощался.

Как же тяжело сидеть и ждать, не зная, что с рыжухой. Не зная, что… со Стасом.

Стук в калитку заставил встрепенуться. Сердце радостно дернулось – Брягинцев вернулся! Подхватившись, влезла в тапки, рванула к двери и выскочила из дома. На одном дыхании преодолела расстояние до ворот, дернула задвижку…

– Инга, это я, – послышался голос Клейна, и у меня опустились руки.

Твою дивизию! Совсем забыла, что Сергей обещал зайти. Как будто это не утром, а в другой жизни было.

– Привет, – открыв калитку, уставилась на своего начальника.

Тот стоял с каким-то огромным пакетом в руках и смущенно улыбался. Дорогое пальто распахнуто, из-под него выглядывает белая рубашка, причем, совсем не та, в которой я видела Сергея в правлении. Ах да, он же из дома…

– Я санки привез, – пояснил Клейн, глядя на меня так пристально, будто в душу заглянуть пытаясь.

– Санки? – переспросила, не понимая, о чем он.

И тут мне вспомнился наш утренний разговор. Господи, как давно это было! Кажется, целая вечность прошла.

– А, да, – кивнула Клейну. – Спасибо. Зайдешь?

Настроения общаться не было, но не выгонять же гостя? Да и тяжко в одиночестве сидеть, сил уже нет в окно пялиться.

– Не помешаю? – в голосе Сергея прозвучала надежда, а глаза вспыхнули ярко-желтыми искрами.

– Нет, конечно, – пересилив себя, растянула губы в улыбке.

Не действовали на меня эти искры. Совсем. И душа молчала.

– Проходи, – посторонилась, пропуская Сергея во двор.

Клейн протиснулся мимо меня, перехватил пакет поудобнее и пошел по дорожке к дому.

– Можешь не разуваться, – заходя вслед за своим новым начальником в прихожую, тихо сказала я.

Клейн только кивнул и принялся распаковывать санки. Крепкие руки уверенно справлялись с узлами веревки, обертка быстро оказалась на полу, и вот уже передо мной стоит какой-то навороченный яркий снегоход, с мягким кожаным сиденьем, хромированными поручнями и длинными острыми салазками. Никогда такой красоты не видела.

– Ник! – позвала я. – Иди посмотри, что тебе принесли!

Сынка выглянул из комнаты и настороженно застыл, разглядывая Клейна. На стоящий посреди прихожей «агрегат» он даже не посмотрел.

– Здравствуйте, Сергей Эдуардович, – неохотно поздоровался Никитка.

– Никит, тут тебе просили передать, – замявшись, сказал Серега и пояснил, видя, что Ник не двигается с места: – Санки. Новые.

Он кивнул на «снегоход», но мой паразит даже ухом не повел.

– Спасибо, – напряженно ответил Ник и повернулся ко мне. – Мам, а Стас сегодня приедет?

В глазах сына загорелся тот самый огонек, что появлялся там только при упоминании Брягинцева.

– Не знаю, Ник. Он не сказал.

Мне было неудобно и хотелось быстрее замять тему.

– Посмотри, какая крутая вещь, – попыталась я переключить внимание Никитки на яркую технику. – На нем, наверное, до самого города можно доехать.

– Если как следует разогнаться, – поддержал меня Сергей.

Он улыбнулся и взъерошил светлый ежик волос. На широком запястье тускло блеснули часы.

– А-а, – сынка сдвинул брови и посмотрел на Клейна. – Спасибо за подарок, Сергей Эдуардович, но мне не нужны санки.

– Никита!

Я растерянно посмотрела на сына. Он никогда не вел себя так грубо. Да, старался избегать чужих, но чтобы вести себя так по-хамски… Такого не было. Что на него нашло?

– Не нужны, – упрямо повторил Ник и с гордостью добавил: – Стас пообещал, что научит меня машину водить. Настоящую, «БМВ».

Господи, и когда успел-то? Я расстроенно вздохнула. Действительно, куда тут каким-то санкам, даже самым навороченным? С машиной им не тягаться, это точно. Но Никитка… Упрямец. Территорию охраняет, не пускает чужих в дом, только для одного Брягинцева и сделал исключение.

– Мам, я к себе пойду, – продолжал гнуть свою линию Никитка. – До свиданья, Сергей Эдуардович, – очень вежливо попрощался он и неторопливо потопал в свою комнату.

– Пойдем на кухню, я чайник поставлю, – обратилась к Клейну, пытаясь сгладить возникшую неловкость.

– Извини, Инга, я, наверное, пойду, – отказался Сергей. Я видела, что ему хочется принять мое предложение, но он был достаточно чутким, чтобы понять, когда ему не рады. – Только сейчас вспомнил, что Вика сегодня пораньше просилась уйти, а Герман там один. В другой раз как-нибудь.

Он скупо улыбнулся, снова взъерошил короткий ежик волос и пошел к двери.

– Спасибо за санки, Сергей, – торопливо поблагодарила начальника. – Не обращай внимания на Никитку, он сегодня не в настроении.

– Бывает, – кивнул Клейн и уже взялся за ручку, но именно в этот момент дверь распахнулась, и в прихожую шагнул Брягинцев.

От неожиданности Серега вздрогнул и невольно сделал шаг назад, а я вначале с облегчением выдохнула, а потом беззвучно выругалась. Как Стасу удается передвигаться настолько бесшумно? Волки так не умеют. Ни калитка не стукнула, ни дверь в сенях… Хотя, о чем я? С его-то подготовкой и не такое возможно.

Брягинцев замер, мгновенно оценил обстановку и криво усмехнулся.

– Помешал? – полоснув меня взглядом, спросил он.

В глазах его мелькнул опасный желтый огонек. Лицо казалось странно спокойным, но меня это не обмануло. Наоборот. Когда Брягинцев был таким невозмутимым, это говорило о предельной степени бешенства.

– Я уже собирался уходить, – настороженно ответил Клейн.

Он тоже почувствовал разливающееся в воздухе напряжение. Сергей посмотрел на Стаса, потом – на меня, видимо, пытаясь понять, что происходит, и снова вернулся к Брягинцеву.

– Да? – мой волк иронично изогнул бровь.

Никогда не понимала, как ему это удается? Одно движение, а такой эффект!

– Это мой начальник, глава агрокомплекса Сергей Клейн, – очнувшись от ступора, поторопилась с объяснениями. – Он Нику санки принес. Сергей, это Станислав Брягинцев, новый владелец Брагино, – представила мужчин друг другу, почему-то чувствуя себя виноватой.

Дурацкое ощущение. Я ведь ничего плохого не сделала, так отчего же в груди сожаление разливается? И желание оправдаться. Глупо…

– Наслышан, – настороженно посмотрел на Стаса Клейн.

В его взгляде появилось понимание.

– Взаимно, – кивнул Брягинцев.

Он оперся о косяк и небрежно скрестил на груди руки. И в этот момент послышался восторженный голос, и из комнаты выскочил Никитка.

– Ты вернулся!

Он кинулся к Стасу, подпрыгнул и повис у того на шее. А Брягинцев подхватил его на руки и крепко прижал к себе.

Господи, кто подменил моего сына? Может, я сплю и вижу сон?

– Я ненадолго, Ник, – тихо сказал Стас, не выпуская Никитку из объятий. – Хотел только маме кое-что сказать.

Стас посмотрел на меня поверх русой Никиткиной головы и добавил:

– С твоей подругой все нормально. Она там погеройствовала немного, но удалось обойтись без потерь.

– Ника дома?!

– Минут через десять будет. Сможешь сходить и убедиться, что все в порядке, – хмыкнул он.

– Стас, ты останешься? – тихо попросил Никитка.

И столько надежды было в его голосе, что у меня сердце зашлось.

– Прости, друг, мне уходить пора, – серьезно ответил Брягинцев. – Да и мама устала, а ей завтра на работу, – он метнул на меня насмешливый взгляд и спустил Ника с рук.

– А ты когда снова к нам приедешь? – не отставал Никита.

Господи, вот кто поймет моего сына? То подойти к чужим боится, то не отлепишь его от всяких темных личностей!

– Скоро, – пообещал Стас, провел ладонью по вихрастой макушке Ника и подтолкнул его к комнате. – Ладно, пойду, – посмотрел он на меня, все еще не двигаясь с места.

– Мне тоже пора, – очнулся Клейн. – До завтра, Инга, – попрощался он, протискиваясь мимо Брягинцева к двери.

– Подождешь две минуты? – обратился к нему Стас. – Разговор есть.

Клейн кивнул и вышел, а Брягинцев разглядывал меня, не отрываясь от притолоки, и в глазах его светилось какое-то непонятное чувство.

В прихожей повисла тишина.

– Так ты вернулся сказать, что с Никой все в порядке? – спросила, чтобы разбить это напряженное молчание.

А внутри все в тугой узел скручивается, и сердце где-то в горле стучит.

– Не только.

Стас шагнул вперед, притянул меня к себе и поцеловал. Жадно, требовательно, так, как умел только он. Колени подогнулись. Как всегда с ним.

– Вот за этим, – оторвавшись от моих губ, хрипло прошептал волк и вышел, оставив меня растерянно смотреть ему вслед.

Ника

Я открыла глаза. Прямо передо мной, напротив лица, маячило какое-то пятно. Вокруг него все расплывалось, но мне почему-то показалось, что я дома, в спальне, лежу на нашей с Гором кровати.

– Ниша!

Пятно приблизилось, и я разглядела собственного мужа.

– Егор.

Голос казался хриплым и чужим. Горло было сухим, как наждак. И ужасно хотелось пить. Такое странное ощущение, будто я могу сразу ведро воды выпить. Или вылакать? Как правильно говорить о волках?

Мысли сбились.

– Ну и напугала ты меня, Ниша, – укоризненно сказал Гор, убирая с моего лица спутанные волосы. – Ты зачем под пули кинулась?

Зачем, зачем… Неужели непонятно?

– Тебя спасала, – попробовала усмехнуться в ответ и тут же скривилась.

Болело все: ребра, ноги, руки, голова. Хотя определенный плюс можно было найти и в этом, ведь если я их чувствую, значит, все на месте. Ничего не потеряла.

Перед глазами снова встало лицо похитителя, гнусная ухмылка, красные пятна на белом снегу. Интересно, он жив?

– Потерпи немного, – серьезно сказал муж. – Первый оборот никогда не бывает легким, а уж в твоем возрасте, да с огнестрелом…

– Выходит, тот бандит попал?

– Попал, – кивнул Егор.

Он говорил спокойно, но я чувствовала, как напряженно вибрирует у него внутри сила альфы.

– Это хорошо, – удовлетворенно улыбнулась в ответ.

В этот раз было уже не так больно. И губы послушались с первого раза.

– Ника? – нахмурился Егор.

– Радуюсь, что правильно рассчитала траекторию. На четырех лапах это сделать довольно непросто.

– Господи, Ниша, как ты умудряешься во всем замечать только хорошее? – вздохнул муж. – Что? – отвлекся он на вошедшего в комнату Чадова.

– Там Инга пришла, хочет Нику Александровну увидеть, – доложил Семен.

– Пусть до завтра подождет, Ника пока…

– Позови ее, – перебила мужа, пытаясь приподняться на постели.

Блин, представляю, что Инга чувствовала… Я ведь не хотела ее подставлять, не предполагала, что все так выйдет, всего лишь хотела разобраться со своей давней проблемой, а получилось, что столько народу переполошила.

– Не думаю, что это хорошая идея, – нахмурился муж. – Ты сейчас слишком слаба.

– Ерунда! Я прекрасно себя чувствую, вот, смотри!

Я собралась с силами и села. Голова закружилась, но это такая мелочь! Главное, все живы, и былой кошмар закончился. И даже никто, кроме меня, не пострадал. Но ведь я сама виновата? Так что, ладно уж, пусть. Потерплю.

– Уверена?

В глазах мужа читалась тревога. А в душе… Ох, в его душе бурлило столько всего…

Не удержавшись, подняла руку и поманила любимого к себе.

Гор наклонился, я потянулась к его губам… и заставила забыть о плохом. Мы вместе, с нами все хорошо. А с остальным разберемся.

Бабушка учила меня, что нельзя зацикливаться на негативе. «Будь как пчела, Никуша, – говорила она. – Пчела всегда видит только цветы, не замечая навоза, из которого они растут». Вот я всю жизнь и старалась видеть только хорошее, а плохое… Плохое и без меня увидят.

– Я, наверное, зайду позже, – послышался от двери смущенный голос.

– Инга!

Я оторвалась от мужа и посмотрела на подругу. Синие глаза сверкают, лицо настороженное, легкая куртка распахнута, а под ней – тонкий шелковый халатик. И тапочки на ногах. Неужели по снегу в них прибежала?

На душе стало так тепло… Выходит, я ей все-таки небезразлична, хоть она и пытается показать, что не нуждается в нашей дружбе.

– Пять минут, – строго посмотрел на Ингу Егор. – Не больше.

– Хорошо, – кивнула та, глядя на меня своим обычным серьезным взглядом.

Бедная Инга. Она так редко улыбается. Только когда Никитка рядом.

– Прости, что заставила волноваться, – подождав, пока подруга усядется на придвинутое к кровати кресло, сказала я.

Мне правда было стыдно. Сейчас, когда все осталось позади, я уже могла размышлять здраво и понимала, какую глупость совершила. Разве можно было рассчитывать, что справлюсь сама, без помощи? «Не говорите никому, иначе пострадают ваши близкие»… Кто бы мог подумать, что стандартная фраза всех киношных злодеев окажется такой действенной? Одна только мысль о том, что с Егором случится что-то плохое, что снова повторится тот страшный день… Одна эта мысль заставила меня потерять разум и кинуться «спасать» любимого.

– Как ты себя чувствуешь? – не обратила внимания на мои слова Инга.

Она была встревожена и даже не скрывала этого. Вон как кулак на правой руке сжала, и пальцы серебряную подвеску теребят.

– Как будто меня переехал самосвал, – усмехнулась в ответ, и тут же пожалела о своих словах.

Лицо подруги побледнело. Блин, ну кто меня за язык тянул?

– Да шучу! Все со мной нормально, даже лучше, чем нормально.

Я замялась, не решаясь признаться в своей недавней ущербности. Все-таки для волков неумение оборачиваться – постыдно. Хорошо, что для Егора это оказалось неважно. Когда он узнал мою «тайну», только отмахнулся и сказал, что его силы на двоих хватит. А ведь я так боялась… Наверное, из-за этого и со свадьбой тянула, все ждала, что Гор одумается. Куда альфе такая пара? Ни по лесу вместе не пробежать, ни под луной на единой тропе не сойтись… Но мой волк оказался настойчивым, если уж он что-то решил, то его и танком не сдвинешь. А раз он вздумал назвать меня своей – тут уж даже вариантов не было, только соглашаться.

– А это что? – Инга кивнула на повязку.

– Ерунда. Пулю поймала.

Я старалась говорить как можно беззаботнее, чтобы еще больше не пугать подругу, а сама смотрела на нее и пыталась понять, что с Ингой не так. Выглядела она как-то иначе, чем обычно. Я не могла уловить, что именно изменилось, наверное, из-за ударной дозы обезболивающих, что вколол мне Костя Гладышев, местный доктор, но отчетливо понимала, что у подруги что-то случилось. Ну, помимо моей выходки.

– В тебя стреляли?

Голубые глаза заледенели.

– Ника!

Мою ладонь сжала крепкая рука.

– Почему ты ничего мне не сказала? Не доверяешь?

Подруга смотрела пристально, чуть исподлобья, так, как умела только она. Под ее взглядом хотелось вытянуться по струнке и выложить все, как на духу. Неудивительно, что Брягинцев на нее запал. Инга потрясающая! Сильная, решительная, смелая, даже рисковая. Такая не отступит перед лицом опасности, она, скорее, еще два шага вперед сделает, принимая удар на себя.

– Не в этом дело, – отмахнулась я. – Просто не хотела ставить тебя перед выбором.

Инга понимающе усмехнулась.

– Да, трудно выбирать между альфой и его парой, – хмыкнула она.

– Вот потому и не сказала, – кивнула я и замолчала, прислушиваясь к себе. Боль утихла, дышать стало легче. Похоже, регенерация оборотней заработала в полную силу.

– На самом деле, нет худа без добра. Благодаря всей этой заварухе я впервые обернулась.

– Что? – удивленно посмотрела на меня Инга. – Ты до этого никогда не оборачивалась?

– Я даже волчицу свою не чувствовала.

Признаваться было стыдно, но куда деваться?

– Почему?

– Бабушка говорила, из-за того взрыва. Мне как раз семь исполнилось, я уже начинала ощущать внутри первые признаки скорого оборота, а потом раз – и отрезало. Все. Обычный человек, как сказал бабе Фене какой-то крутой волчий профессор, которому она меня тогда показывала. Он был уверен, что если попробовать повторить те условия, при которых я потеряла своего зверя, то, возможно, он вернется, но бабуля не согласилась.

– И правильно сделала, – зябко передернув плечами, заметила Инга. – Разве можно заставить ребенка снова пережить такой кошмар?

– Вот и баба Феня так решила. Да я и не расстраивалась особо. Мы ведь жили среди людей, волков я и близко не видела, так что, не чувствовала, чего лишена. Если честно, я уже даже забывать стала про оборотней. И сюда когда приехала, не догадалась, что поселок непростой. Думала…

Договорить я не успела. В комнату вернулся Егор.

– Инга, я же сказал, не больше пяти минут!

Муж нахмурился, глядя на мою подругу, и кивнул ей на выход.

– Гор, дай нам еще немного времени.

Я подтянулась повыше, сдвинулась в сторону и спустила ноги с кровати.

– Ника! – дернулся Егор.

– Все нормально. Я отлично себя чувствую.

Я посидела, прислушиваясь к ощущениям, а потом поднялась и улыбнулась. Да! Я сделала это!

– Ты как? – настороженно посмотрела на меня Инга.

Она незаметно оказалась рядом и взяла за руку. Тонкие пальцы показались сухими и горячими, почти обжигающими. Мне даже жарко стало, и снова возник вопрос – что сегодня с Ингой?

– Ника? – отвлек меня от размышлений голос подруги.

– Прекрасно, – улыбнулась в ответ. – Только есть хочется. Помнится, там у нас где-то холодец был? И огурчики соленые. И тортик.

– Ты уж определись, – хмыкнул Егор.

Он настороженно наблюдал за мной, готовый в любую минуту кинуться на помощь. Паникер…

– Все хочу! У меня зверский аппетит. Инга, ты со мной?

Я посмотрела на подругу. Та кинула взгляд на моего мужа и впервые я не заметила в ее глазах отблеска былого чувства. Слава богу! Кажется, Брягинцев своего добился, и Инга сумела разобраться в собственных привязанностях. Она ведь умная и честная, просто, жизнь ее не баловала, а Егор… В нем так много силы и доброты, что любой захочет быть с ним рядом, купаться в тепле его внимания, ощущать заботу и поддержку. Вот Инга и потянулась, путая настоящую любовь с желанием опереться на надежное плечо и избавиться от одиночества. Я это как-то сразу поняла. Может, потому что сама все последние годы одна прожила?

– Прости, Ник, у меня Никитка там один, – извинилась Инга. – Я пойду, – она едва заметно улыбнулась. – Не буду вам мешать.

– Завтра зайдешь? – посмотрела на подругу, в очередной раз отмечая, как чутко она всегда реагирует на происходящее вокруг.

– После работы, – кивнула Инга и, попрощавшись с Егором, вышла из спальни.