Текст книги "Волчий лог (СИ)"
Автор книги: Делия Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Я проехала шлагбаум, бросила машину на стоянке и поднялась по широкой лестнице к автоматическим дверям. Те бесшумно открылись, пропуская меня в светлый просторный холл, и так же бесшумно закрылись за моей спиной, обдав напоследок теплым воздухом. Внутри приятно пахло новой кожаной мебелью и чуть горьковатым древесным ароматом. Я заметила на подоконниках парочку диффузоров с растопыренными палочками, и вопрос, откуда берется такой приятный запах, отпал сам собой. Вообще, внутри все походило на какой-нибудь крутой столичный офис: дорогая керамика на полу, блестящий прямоугольник лифта, стекло и металл в отделке, огромные, от пола до потолка окна, ресепшн в центре. О, а лица-то все знакомые!
– Привет, – кивнула симпатичной девушке за стойкой.
– Добрый день, – сдержанно поздоровалась со мной Ирочка и улыбнулась холодной профессиональной улыбкой.
Внучка моей соседки Петровны выглядела так круто в своей жемчужно-серой рубашке и строгой узкой юбке, что я невольно порадовалась, что надела костюм, а не привычные джинсы. Иначе чувствовала бы себя сейчас бедной родственницей.
– Чем могу помочь?
Ну надо же! Какие мы серьезные! Вроде как и не бегала у меня под окнами каждое лето в облезлых джинсовых шортах и растянутой майке.
– Я к Сергею Эдуардовичу. Мне назначено, – коротко ответила я и огляделась в поисках нужной двери.
– Второй этаж, направо, третий кабинет слева, – по-прежнему «не узнавая» меня, заявила Ирка.
Похоже, решила до конца выдержать марку.
– Спасибо, Ириша, – улыбнулась мелкой зазнайке и пошла к лестнице.
Наверху был такой же холл, только чуть поменьше, от него в обе стороны расходился длинный коридор со множеством дверей – металлических, добротных. Как будто здесь не правление, а настоящий бункер, способный выдержать многодневную осаду неприятеля. Я выбрала третью, на которой висела золотая табличка, постучала и вошла, попав в небольшую комнатку с легким стеклянным столом, за которым сидела секретарша Галочка, и с еще одной дверью, ведущей уже в кабинет Клейна.
В отличие от Ирки, Галина сразу меня узнала и весело заулыбалась, отчего на ее щеках появились задорные ямочки.
– На работу устраиваться? – быстро спросила она, нажимая на кнопку селектора. – Сергей Эдуардович, Новицкая пришла, – не дожидаясь моего ответа, доложила она начальнику и глазами указала мне на вход в «святая святых». – Да-да, уже идет, – проворковала секретарша и шикнула на меня: – Чего ждешь? Иди.
Я только кивнула и, глубоко вздохнув, чтобы убрать нервозность, заглянула в просторную, со сплошной стеклянной стеной вместо окна комнату. И сразу поняла, что именно здесь «сидит биг-босс». Кабинет выглядел, как иллюстрация из крутого интерьерного журнала: простая на вид, но не по стоимости встроенная мебель, огромная плазма, легкий аромат цитрусовых, тонкий натуральный ковер на полу. Мне даже неудобно стало, что я топчусь по нему своими сапогами.
Сам хозяин кабинета сидел за деревянным столом, на котором в идеальном порядке были расставлены письменные приборы и массивное пресс-папье в виде волчьей головы, и просматривал какой-то журнал.
– А, Инга, заходи, – увидев меня, махнул рукой Сергей, отчего дорогая, сшитая на заказ рубашка натянулась, обозначив крепкие мускулы. – Ты вовремя.
Клейн отложил в сторону красочный журнал и скупо улыбнулся. Заглянувшее в окно солнце позолотило короткий пшеничный ежик его волос, прошлось по небольшой модной щетине, зажгло глаза зеленью и скользнуло на шею, подсветив тонкий черный шнурок и крупный серебряный крест, выглядывающий из расстегнутого ворота. Клейн был без пиджака и выглядел почти неформально. Красивый все-таки мужик – видный, ладный, порода за километр чувствуется. Его семья еще из первых, потомственных. Тех, кто в Лог вслед за Брагиными пришли.
– Хорошо, что без опозданий, – негромко сказал Клейн. – У нас опаздывать не принято.
– Учту, – коротко ответила я.
– Документы принесла?
Взгляд зеленых глаз был серьезным и чуточку усталым. Да и сам Сергей выглядел так, будто уже несколько суток не спал. Наверное, издалека я бы не заметила, но сейчас, вблизи, слишком хорошо разглядела и темные круги под глазами, и чуть набрякшие веки, и немного замедленные движения рук.
– Да, конечно, – протянула университетский диплом и свидетельство об окончании бухгалтерских курсов.
– Отлично, – отложив их в сторону, сказал Клейн. – Минут через пять Светлана Михайловна подойдет, оформим тебя, а завтра выйдешь на работу.
Даже так? Без собеседования?
– Я могла бы приступить уже сегодня.
Я торопилась «застолбить» место, все еще не веря, что меня берут. Как бы Егор ни пытался поддерживать в стае дух взаимопомощи, но логовцы – народ непростой, у многих бизнес в столице, да и живут они там же, приезжая в поселок только пару раз в месяц. А те, кто здесь дела ведет, тоже просто так никому помогать не будут, и если ты не годишься для какой-то работы, то ты ее и не получишь, какая бы протекция у тебя ни была. Нет, альфа-то всегда поможет, и в трудную минуту без поддержки никто не останется, только вот не любят у нас попрошаек и нахлебников, наверное, потому и за помощью волки обращаются редко, только если уж совсем припечет. Меня вот припекло. Наверное, потому и пришлось гордость свою подальше засунуть и принять помощь альфы. Лучше уж он, чем Брягинцев.
– Садись, – кивнул на стул Клейн. – Угощайся. Сейчас Галя чай организует. А с работой не торопись, успеешь еще.
Он подвинул ко мне открытую коробку конфет и склонился к селектору.
– Галина, сделай нам чаек. И пригласи Светлану Михайловну, скажи, Инга пришла.
Когда появилась Черкасова, мы обсудили мою будущую работу, я подписала документы и договорилась, что выхожу с завтрашнего дня.
– В общем, мы ждем вас в девять, Инга Яновна, – официально заявил Клейн, но тут же улыбнулся, и его суровое лицо стало казаться мягче.
– Спасибо, – от души поблагодарила своего нового начальника и пошла к двери, все еще не веря, что так легко устроилась на работу.
Интересно, о чем Егор говорил с Клейном? Почему тот так быстро согласился взять меня к себе?
Я уже выходила из кабинета, когда Сергей спросил:
– Инга, Никите твоему санки не нужны? Герману подарили, а я ему только недавно новые купил, вот не знаю, куда теперь эти девать. Возьмешь?
В глазах Клейна мелькнул и тут же пропал золотистый огонек.
– Сколько они стоят?
Я остановилась и с сомнением посмотрела на мужчину. Не хотелось бы деньгами попусту сорить, но если от этого будут зависеть мои хорошие отношения с будущим начальством, то почему бы и не сделать взнос в «фонд мира»?
– Какая разница? Нам они даром достались, даром и отдам, – огорошил меня Клейн. – Так что, заберешь?
– Заберу.
Не любила я оставаться должной, но и отказываться было глупо. Тем более у Ника санки старые, давно пора бы заменить.
– Отлично. Значит, вечером завезу.
Клейн снова уткнулся в компьютер, а я тихо закрыла за собой дверь.
Хороший все-таки Серега мужик. Добрый. Клейны и раньше не бедствовали, у них хозяйство крепкое было, а уж сейчас, когда Сергей агрокомплекс организовал, так и вовсе в миллионеры выбились. А вот с личной жизнью Клейну не повезло. Сначала на фифе из московского клана женился, привез ее сюда, а она через три месяца сбежала и подала на развод, отсудив квартиру в столице, машину и приличную сумму компенсации. Потом Регину в жены взял, все надеялся наследника родить, а никак. Не все волчицы способны забеременеть не от пары. Вот и Регина не смогла, так и разошлись. Герку он совсем малышом взял. Привез откуда-то, но никому не сказал, от кого мальчишка. Сын и сын. И все. А где мать – неизвестно.
Вернее, Егор знает, но альфа, понятно, посторонним не скажет.
А Сергей с тех пор так один сына и воспитывает.
Я вышла из правления и огляделась по сторонам. Никого. Только заснеженные елки ровной полосой тянутся, да спортивный комплекс, построенный напротив, бело-синей крышей поблескивает.
Я села в машину, бросила взгляд в зеркало, отмечая, что выгляжу очень даже ничего, ничуть не хуже молоденькой Ирочки, и вырулила на Немецкую. Красивые белые дома, серые крыши, одинаковые кованые заборы, подстриженные самшитовые изгороди, идеально ровные дороги – настоящая европейская деревня. А вечером, когда зажигаются фонари, сходство становится полным, напоминая, что Волчий Лог основали немцы.
История давняя. В конце девятнадцатого века к власти в Мировом Совете пришли анористы – сторонники поголовного истребления оборотней, и по всей Европе прокатились зачистки. Тяжелое было время, кровавое. Волков истребляли целыми стаями, и те вынуждены были срываться с родных мест и бежать. Многие перебрались в Америку, часть обосновалась в России. Генерал Брагин принял немецких беженцев и выделил им в пользование участок. Так появился Волчий Лог. Чуть позже сюда перебрались несколько польских семей, среди которых был мой дед. А перед самой революцией в поселке обосновались еще и русские.
Я повернула к водокачке и усмехнулась. Чего это меня на старину потянуло? Неужели по работе соскучилась?
Сердце болезненно заныло. Соскучилась, да еще как! Для меня ведь Брагино – не просто усадьба, оно же давно домом стало. А теперь там этот… Брягинцев, черт его дери. Хозяин.
Вспомнилось, каким взглядом он на меня смотрел, как глазами раздевал, как целовал. И я сильнее надавила на газ, торопясь погасить ненужные эмоции.
Уже на подъезде к дому заметила Нику. Та как раз подходила к моей калитке. Вид у рыжей был взволнованный, густые вьющиеся волосы разметались по плечам, куртка расстегнута.
Я посигналила, и подруга обернулась.
– Инга! – обрадовалась она. – А я тебя попросить хотела. Ты сегодня сильно занята? Сможешь меня в город отвезти?
– Сейчас?
– Ага.
– Надолго?
– Нет, мне только в банк забежать. Если тебе не сложно.
Рыжая умоляюще посмотрела на меня своими серыми глазищами и улыбнулась. Твою дивизию, как ей это удается? И хочу держаться от нее подальше, так ведь не получается! Этот репей если прицепился, теперь точно не отвяжется, так и будет рядом крутиться.
Я ворчала, но, скорее, по привычке, совсем не ощущая былой неприязни. Все-таки Ника добилась своего – непонятно как, но она смогла пробраться ко мне в душу и что-то там изменить.
– Садись, – кивнула девчонке.
Та довольно кивнула и шустро запрыгнула в машину.
– Егор уехал, а я его джип боюсь брать, – пристегиваясь, затарахтела Ника. – Он слишком большой, я габаритов не чувствую. По деревне нормально, а вот в городе… Еще задену кого-нибудь. Порой мне кажется, что я никогда не научусь нормально ездить. У тебя вон как лихо получается, а я до сих пор в педалях путаюсь.
Я только головой покачала. Если рыжая будет болтать всю дорогу, долго я не выдержу.
– Вчера чуть Петровну бампером не задела… Ой, как красиво! – отвлеклась Ника. – Инга, ты только посмотри! Небо синее и эти белые шапки на деревьях…
Мы как раз проезжали яблоневые сады, заложенные еще первыми поселенцами. Понятно, что старые деревья давно заменили, но сады оставались такими же, как и сто сорок лет назад, и сейчас, укрытые снегом, выглядели удивительно нежными и трогательными.
– Как же мне здесь нравится!
Ника мечтательно улыбнулась, и в этот момент она вдруг стала такой красивой, что у меня дух захватило. Все-таки странная у рыжей внешность. Вроде ничего примечательного, но стоит Нике как-то так повернуть голову, или улыбнуться по-особому, и глаз от нее не отвести.
Глава 8
До города добрались быстро. Заснеженные деревья сливались с одну белую пелену, расчищенная дорога стелилась под колеса серой лентой, и через двадцать минут справа появился указатель, а за ним и развязка. Я свернула с шоссе, вырулила на Энгельса, доехала до переезда. Железная дорога делила город на две части – старую и новую. В одной были заводы и многоэтажки, а вторая, туристическая, называлась Краюшкой. Там располагались старинные церкви и сувенирные лавки, отели и магазины, а дома казались декорациями к фильмам про девятнадцатый век.
– В какой тебе банк? – спросила у Ники, двигаясь к перекрестку.
– ВТБ.
Рыжая завозилась и как-то затаенно вздохнула.
– На Ленина? – с сомнением посмотрела на подругу.
Что-то она темнила. И с поездкой этой, и с банком, который ей неизвестно зачем понадобился.
Хотя, какая мне разница, что у рыжей на уме?
– Да, – уверенно ответила Ника.
Спустя десять минут я остановилась у небольшого здания с фасадом из темно-синего стекла. Оно стояло в ряду старых двухэтажных домов, украшенных лепниной и портиками, и выбивалось из него своим неуместным модерновым видом. Напротив высился особняк с колоннами, в котором до революции жил поэт Сомов, а сейчас находился самодеятельный театр кукол. Чуть дальше развевался флаг над зданием администрации, на другой стороне горела огнями вывеска известного в округе ресторана.
– Я недолго, – Ника поправила шарфик и, схватив сумку, выскочила из машины.
Проводив рыжую глазами, я откинулась на сиденье, смежила веки и приготовилась ждать. В голове лениво бродили мысли. Я размышляла о завтрашнем дне, прикидывала, в чем пойти на работу – все-таки мне теперь в женском коллективе работать, – думала о новом начальнике, с него перешла на Стаса…
С той волчьей ночи я никак не могла стереть из памяти то, что произошло между нами. Как бы мне ни хотелось все забыть, бороться с собой было сложно. Волкам трудно найти свою пару. Это чудо, это счастье… Не передать словами, что чувствуешь, когда твоя половина рядом. И как же обидно, что мне приходится сражаться с собой и прислушиваться к голосу разума. Стас – одиночка, он никогда не допустит, чтобы на его тропе появилась волчица, пара, та, кто заставит изменить жизнь и измениться самому. Измениться… Да я и не надеялась на это. Не тот у Брягинцева характер, да и возраст, чтобы меняться. А если еще и профессию вспомнить, так надежд и вовсе не остается.
Я провела пальцами по губам. Мне казалось, я до сих пор помню вкус поцелуев Стаса. Ощущаю прикосновения его рук. Вижу затуманенные страстью глаза… Если бы в них хоть на мгновение мелькнули отголоски чувств!
Встряхнув головой, горько усмехнулась. Не везет мне с любовью. Те, кого я люблю, никогда не отвечают мне взаимностью. Вот и Брягинцев…
Нет, о нем лучше не думать. Да и не люблю я его.
Время шло, Ника не показывалась. Я почувствовала, как в душе шевельнулось беспокойство. Куда запропастилась эта рыжая?
Наверное, впервые я пожалела о том, что не удосужилась сохранить номер Ники в своем телефоне. Сейчас позвонила бы и узнала, где она застряла.
Когда прошло еще двадцать минут, я не выдержала. Закрыла машину и пошла в банк. В сердце билась тревога. Ну Ника, ну копуша! Чего она там застряла? Миллионы снимает, что ли?
В небольшом помещении было малолюдно. Две пенсионерки и молодой парень – вот и все клиенты. Ники нигде не было. И волчьего запаха тоже не было.
Я крутанулась на месте, пытаясь отыскать след рыжей. Ничего. Никакого намека. Странно. Только сейчас я сообразила, что никогда не ощущала в Нике волчицу.
– Не подскажете, куда делась девушка, она вошла сюда примерно минут сорок назад? – спросила у охранника.
Седой кряжистый дядька положил рацию на стойку и недовольно переспросил:
– Какая еще девушка?
– Рыженькая такая, симпатичная. Вы должны были ее запомнить.
– Была тут одна, только ушла давно, – после небольшой паузы ответил охранник.
– Как ушла? Когда?
Я растерялась. Неужели проворонила?
– Так с полчаса уже, – пояснил дядька. – С ней еще мужчина вышел. Я даже подумал, что они знакомы, он на нее смотрел так… пристально.
У меня внутри все оборвалось. Только каких-то левых мужиков не хватало! Егор мне голову открутит, и будет прав! И зачем я пошла на поводу у Ники и повезла ее в город? Могла же сообразить, что раз она без охраны, значит, решила втихаря улизнуть, и никакое плохое вождение тут ни при чем.
– Как он выглядел? – посмотрела на охранника.
– Обыкновенно, – пожал плечами тот. – Невысокий, серый такой, неприметный.
– Он разговаривал с девушкой?
– Да нет. Может, мне и вовсе показалось, что он ее знает.
Я лихорадочно соображала, что делать. Звонить Егору? Но его сейчас нет в Логе. И потом, Ника вполне способна что-то скрывать от мужа. Имею ли я право вмешиваться? А если с ней случилось несчастье? Но какое? Куда она пошла? Вдруг решила по магазинам пробежаться, а я тут паникую?
Разумные доводы не помогали. В душе засела тревога. Если с Никой беда…
Я снова попыталась унюхать след волчицы. Ничего. Видимо, подруга пьет настойку.
Черт… Что же делать? Где искать эту рыжую?
Не выдержав, вытащила телефон и набрала номер Чадова.
– Скинешь мне номер Браговой? – попросила начбеза.
– Что происходит? – тут же насторожился Сэм.
Черт, я и забыла, что он неприятности за версту чует!
– Ничего. Мне ей позвонить нужно.
– А ты где?
– В городе. Так ты скинешь номер?
– Да, – коротко ответил Чадов.
Спустя минуту телефон коротко пиликнул, оповещая о сообщении.
Я сохранила номер и нажала дозвон. Длинные гудки. Ника не отвечала.
«Спокойно, – уговаривала я себя, но в душе уже вовсю звенела тревога. – Может, она не слышит?»
Если бы так и было!
Я вернулась к машине, продолжая набирать номер рыжей и слушать унылые гудки. Твою дивизию! Не берет.
В отчаянии посмотрела вокруг, села за руль и снова позвонила Чадову.
– Сэм, Ника пропала. Мы в город поехали, она зашла в банк и исчезла.
– Ты сейчас где?
– На Ленина. Банк ВТБ. Я перед ним стою.
– Жди. Скоро буду, – коротко рыкнул Чадов.
Приехал он действительно быстро. Подкатил на своем джипе, резко затормозил рядом со мной и вышел из машины. Я заметила в салоне пару ребят из охраны.
– Не появлялась? – открыв дверцу «Калины» и пригвоздив меня тяжелым взглядом, спросил начбез.
– Нет.
– Жди здесь, – распорядился он.
Я видела, как Сэм подошел к банку, как мелькнула за синим стеклом его крупная фигура, как он разговаривает с охранником. Внутри нарастала паника. Я чувствовала, что с Никой случилась беда.
– Ну? – кинулась к Чадову, стоило тому показаться из раздвинувшихся дверей.
– Похоже, сработал профессионал, – бесстрастно произнес Сэм.
Он заглянул в джип, что-то коротко сказал одному из ребят и повернулся ко мне.
– Поезжай домой, – приказал начбез и добавил: – Машину Гена поведет.
– Сама доеду, Гена здесь нужен, – возразила я, но Сэм придавил меня взглядом и молча кивнул на пассажирское место.
Спорить было бесполезно.
– Может, я сумею как-то помочь? – предприняла попытку сделать хоть что-то.
Уезжать, не зная, что с Никой, было трудно. Вот уж не думала, что эта рыжая успела так глубоко пробраться мне в душу.
– Все, кто способен помочь, уже едут, – отрезал Чадов. – От твоего присутствия пользы не будет.
Он подтолкнул меня к машине.
– Не трать наше время, Инга, – сухо сказал начбез, и я сдалась.
Молча села на пассажирское сиденье, покосилась на едва умещающегося за рулем Генку, и отвернулась к окну.
Ехали молча. Мне разговаривать не хотелось, охранник тоже не горел желанием общаться, и до поселка мы доехали в давящей тишине.
– Ты вернешься? – спросила я Генку, когда он остановился у моего дома.
Оборотень кивнул.
– Ген, ты ведь сможешь держать меня в курсе? – пристально посмотрела на Расина.
– Не положено, – отрезал тот, глядя прямо перед собой.
– Что тебе, трудно, что ли? Просто позвони, если будут новости, – я подалась вперед, пытаясь заглянуть волку в глаза, и тихо сказала: – Я же тут с ума сойду, понимаешь? Это ведь я ее проворонила!
– Ладно, – спустя пару секунд, сдался Расин. – Если что, звякну, – пообещал он.
– Спасибо, Ген!
В этот момент к моему дому подкатил минивэн с охраной. Расин запрыгнул внутрь, и машина рванула с места, а я смотрела, как она исчезает вдали и молилась, чтобы у ребят все получилось. Черт! Угораздило же эту рыжую пропасть!
Я убеждала себя, что Нику найдут. Обязательно. Не могут не найти. Не сквозь землю же она провалилась?
Мысли перескочили на похитителя. Откуда он мог знать, что Ника окажется в городе? Что это – случайность или предательство? Но кто мог желать зла Егору? У него нет врагов. Или я чего-то не знаю?
Громкий телефонный звонок вырвал меня из раздумий.
– Алло?
Я так торопилась ответить, что даже не посмотрела, кто звонит.
– Мы напали на след, – прозвучал в трубке возбужденный голос Генки. – Нику увезли в сторону Новомосковска. Там у охотников старая база, скорее всего, жену альфы будут держать там.
– А Егор?
– Он выехал. Скоро будет с нами, – быстро ответил Генка и приглушенно добавил: – Все, не могу говорить.
Я услышала, как ему что-то сказал Литов, и связь прервалась. Господи, только бы у них все получилось! Только бы Нику нашли!
Я прижала телефон к груди. В душе боролись страх и надежда.
– Мам! А ты чего на улице стоишь?
Голос сына заставил очнуться. Никитка выскочил из калитки в накинутой наспех куртке и схватил меня за руку.
– Мы тебя ждем, а ты все не идешь, – тараторил он. – Пойдем скорее!
– Мы?
– Ну да, мы со Стасом, – довольно выдал сынка и потянул меня к дому. – Идем!
У меня внутри все оборвалось. Какая нелегкая принесла этого проклятого волка? И именно сейчас, когда в душе и так раздрай!
– Что ты здесь делаешь? – войдя на кухню, уставилась на Брягинцева. Выглядел тот так, будто занимал свое законное место и не собирался никуда уходить. – Я тебя не приглашала.
– Я обещал Никите, что мы доиграем, – спокойно ответил Стас. – А свои обещания я привык выполнять.
Он положил руки на стол и смотрел на меня со своим обычным безразличием. Как всегда, уверен в собственной правоте и делает то, что хочет, не принимая в расчет чужие желания и мысли.
– Значит, держишь слово?
– Всегда, – лениво кивнул Брягинцев.
В глазах его промелькнула непонятная эмоция. В душе что-то дернулось в ответ. А может, мне просто показалось. Эх, выгнать бы сейчас этого наглого волка! Но я глядела на него и понимала, что не могу. Ник мне этого не простит.
– Ма, а ты нас покормишь? Я котлеты разогрел, – сиял улыбкой Никитка.
Господи, ну почему мой сын потянулся именно к Брягинцеву? За что мне это?
– Покормлю, – ответила Нику и открыла воду, собираясь вымыть руки.
– Я сумку привез, разбери, – небрежно сказал Стас.
Выглядел он так, будто между нами никогда ничего не было – ни той волчьей ночи, ни густо сыплющего снега, ни выскакивающего из груди сердца.
– Нам не нужны подачки, – отмахнувшись от горько-сладких воспоминаний, резко ответила я. – У нас все есть, чужого нам не надо.
Вот так. Стас – чужак, ему не место в моем доме.
– Гордость свою другим показывать будешь, – ровно произнес Брягинцев, но в голосе его прозвучала сила. – Мне она без надобности.
Он снял с подоконника большой пакет, поставил на стол и принялся выгружать из него какие-то яркие коробки, свертки, пачки.
– Мам, смотри, икра! – восторженно ахнул Никитка, а у меня внутри все перевернулось. – У нас что, снова Новый Год? Здорово! И ананас! Ма, ты видишь? Мой любимый ананас!
Сын радовался, а я с трудом удерживала рвущиеся с языка слова. Ах, как же мне хотелось сгрести все со стола и выкинуть Стаса и из своего дома, и из своего сердца, и из своей жизни! Но я заставила себя успокоиться и улыбнуться. Ради Ника. Он редко вел себя так раскованно рядом с посторонними, а со Стасом оттаял. И глаза горят.
– А это что? – Никитка сунул нос в большой пакет и восторженно выдохнул. – Мясо! Мам, оно так вкусно пахнет! Я такого никогда не пробовал!
Он чуть надорвал упаковку, и я покачала головой. Хамон. Целая здоровенная нога. Да, это вам не мамины котлеты…
Телефонный звонок заставил меня отвлечься. Звонил Егор.
– Инга, Ника не говорила, что ей в банке понадобилось? – голос альфы звучал напряженно.
– Нет. Просто попросила подвезти.
– Ясно, – в трубке послышался какой-то шум. – Ты сама никого подозрительного не видела?
– Нет, – ответила я и торопливо спросила: – А вы сейчас где?
– Подъезжаем к базе. Дальше пойдем пешком, – ответил альфа.
– Егор, прости, это я за ней не уследила. И потом не смогла учуять ее след, если бы сразу кинулась…
– Это не твоя вина, – перебил меня Брагов и отключился.
Не моя… Твою дивизию! После этих слов мне стало еще хуже.
– Что у вас случилось? – небрежно спросил Брягинцев, но я заметила, как посерьезнели его глаза.
– Ничего.
Стас задумчиво посмотрел на меня и перевел взгляд на Никитку.
– Ник, знаешь, где моя машина стоит? – спросил он.
– Ага, – с готовностью кивнул сынка.
– Держи ключи, надо из багажника сумку забрать, – протягивая брелок, велел ему Брягинцев.
Ник сорвался с места, торопясь выполнить задание, а я дождалась, пока хлопнет дверь, и обернулась к Стасу.
– Рассказывай, – коротко приказал тот.
Лицо его стало серьезным и собранным, от былой расслабленности не осталось и следа.
– Нику похитили, – неохотно буркнула в ответ. – Егор с ребятами пытаются ее найти.
– Давно? – в голосе Брягинцева послышалось напряжение. Брови чуть нахмурились, взгляд впился в мои глаза, словно Стас пытался найти там ответ до того, как я открою рот.
– Часа полтора прошло.
– Где они сейчас?
– Вроде, рядом с Новомосковском. Генка сказал, там у охотников база.
– Твою мать! – неожиданно эмоционально выругался Стас и подорвался из-за стола. – Звони Егору, пусть не вздумает туда соваться! Это ловушка.
Черт! Так и знала, что с этим похищением что-то не так. Если бы за Нику хотели получить выкуп, похитители уже обнаружили бы себя, а тут…
Я схватила телефон и набрала номер альфы. Выключен. Попробовала дозвониться до Сэма, но его мобильный был вне зоны. Охранники тоже не отвечали.
– Не берут, – с отчаянием прошептала я.
Брягинцев как-то странно дернул головой, посмотрел на меня и неожиданно притянул к себе, впиваясь в губы поцелуем.
– На удачу, – отстранившись, криво ухмыльнулся он и пошел к выходу, а я осталась стоять, оглушенная тем, что почувствовала.
– Стас, подожди! – очнувшись, побежала за ним. – Что ты собираешься делать?
На улице было морозно, снег холодил босые ноги, но мне было все равно.
– Чего всполошилась? – грубовато спросил Брягинцев.
– Ты куда? – задыхаясь, спросила я.
– Альфу вашего выручать.
– Один?
– Возьму пару надежных ребят.
Стас окинул меня взглядом. Серые глаза больше не казались равнодушными. В них горел огонь. Опасный, горячий и такой притягательный! Отзываясь на него, я шагнула вперед, коснулась заросших темной щетиной щек, провела по ним пальцами…
– А вы чего на улице? – подбежал к нам Никитка. Запыхавшийся, румяный, счастливый. В руках его болталась небольшая кожаная сумка на широком длинном ремне.
– Вот, – протянул он ее Стасу.
Я отступила в сторону, Брягинцев молча взял сумку, неловко прижал Ника к себе и потрепал его по короткому ежику волос.
– Ты что, уже уезжаешь? – в голосе сына послышалась обида. – А как же ужин? У мамы такие котлеты вкусные, из мяса! Она еще из картошки и из фасоли умеет делать, но мясные самые обалденные получаются. Оставайся! Ты же обещал.
– Прости, Ник, в следующий раз, – серьезно посмотрел на него Брягинцев, подтолкнул ко мне и, не оборачиваясь, пошел к стоящей за углом машине, а я стояла и смотрела ему вслед, не в силах унять пустившееся вскачь сердце.