Текст книги "Невеста сердится (Избранник из мечты)"
Автор книги: Дебра Дайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
– Лучше жить со свиньями. – Эмили поморщилась. Наглый негодяй лишь ухмыльнулся в ответ.
– Эмили, прошу тебя, держи себя в руках. – Леди Харриет снова постучала веером по ладони. – Такие вещи следует обсуждать хладнокровно. К тому же излишне напоминать тебе, на ком лежит ответственность за нынешнюю ситуацию.
У Эмили перехватило дыхание.
– Я помню.
– А теперь будь добра вести себя прилично, пока мы с майором обсудим некоторые моменты.
– Бабушка, но я не стану жить в одном доме с этим мерзавцем, да еще в качестве его жены! Ты не можешь требовать этого от меня!
– Успокойтесь, мисс Мейтленд. Ни разу в жизни я не соблазнил невинной девицы. Мне нужно только положение в свете. А ваша добродетель ни к чему.
Это была настоящая пощечина! Значит, он не испытывал к ней никаких чувств. Вообще никаких. А она-то вообразила, будто он ее идеал, материализовавшаяся мечта. Но ошиблась и чувствовала себя униженной.
Негодяй.
Охотник за приданым.
Уму непостижимо. Эмили опустилась на кушетку у окна и стала слушать, как ее бабушка заключает сделку с дьяволом.
Леди Харриет, сверля самозванца взглядом, сказала:
– Надеюсь, вы станете вести себя как джентльмен по отношению к моей внучке.
– Ни один вменяемый человек не станет приближаться к разъяренной тигрице. – Он улыбнулся Эмили. – Тем более если она умеет стрелять.
– Да, Эмили – особа с характером. И унаследовала она его от меня. – Леди Харриет вскинула бровь. – И если вы ее обидите, я найду способ наказать вас. И очень сурово, майор.
Негодяй даже глазом не моргнул под испепеляющим взглядом леди Харриет.
– Как я уже имел честь сообщить вам, девственницы меня не интересуют.
Леди Харриет кивнула.
– Итак, поскольку вы не сможете удовлетворить свои потребности с моей внучкой, то будете искать такую возможность где-нибудь в другом месте.
– Бабушка! – Эмили вскинула глаза на леди Харриет. – Ты же фактически даешь этому человеку позволение завести интрижку на стороне, в то время как он изображает моего мужа. Это исключено!
– Дорогая, он же мужчина. Надо смотреть на вещи реалистически.
– Я не допущу, чтобы мой муж сожительствовал с сомнительными особами!
– Дорогая Эмили, он ведь на самом деле тебе не муж.
– Это не важно. – Эмили сжала руки, лежавшие на коленях, чтобы не видно было, как они дрожат. – Что скажут люди, если узнают, что мужчина, который выдает себя за моего мужа, посещает бордели?
– Именно поэтому я настаиваю на том, чтобы все происходило тихо и с соблюдением приличий.
– Я такого не потерплю. Мой муж не будет иметь любовниц на содержании.
Леди Харриет поджала губы и многозначительно посмотрела на Эмили.
– Сомневаюсь, что он спросит у тебя разрешения.
Эмили посмотрела на негодяя, который вторгся в ее жизнь. Он наблюдал за ней, и легкая улыбка играла в уголках его губ. Он напоминал льва, который не знает, то ли съесть свою жертву сразу, то ли сначала немного поиграть с ней.
– Итак, соглашение по этому вопросу достигнуто, майор? – спросила леди Харриет. – Вы будете вести себя тихо и прилично?
– Я не сделаю ничего, что могло бы скомпрометировать эту молодую леди. – Губы его изогнулись в усмешке, и недобрый огонек сверкнул в глазах. – Нехорошо, если люди подумают, будто мисс Мейтленд оказалась неспособна удовлетворить своего молодого мужа.
Эмили вскочила.
– Моему мужу никогда не придется искать удовлетворения в объятиях другой женщины!
Он пожал плечами.
– Хорошо бы в один прекрасный день убедиться в правдивости ваших слов. Жду не дождусь!
Руки Эмили сжались в кулаки.
– Можете ждать до скончания века!
Он засмеялся.
– Вы демонстрируете такую страстность натуры, я просто ошеломлен.
– Ах вы!..
– Эмили! – Потерявшая терпение леди Харриет вздохнула. – Будь добра, не теряй над собой контроль.
Эмили открыла было рот, но, увидев выражение лица бабушки, лишь кивнула. Она непременно придумает, как отомстить этому наглецу.
Леди Харриет повернулась к самозванцу:
– Итак, с вами мы все обсудили, теперь, если не возражаете, мне хотелось бы кое-что обсудить с моей внучкой наедине.
– Молодой леди необходимо напомнить о тех преимуществах, которые она получит, если станет подыгрывать нашему маленькому спектаклю. – Негодяй посмотрел Эмили в глаза и обратился к ней: – Вам нужен муж, а мне предстоит начать жизнь с чистого листа. Сотрудничество в наших общих интересах.
Эмили вскинула подбородок.
– Я никогда не вышла бы замуж за такого, как вы.
– А мне показалось, мы подходим друг другу.
– Вам это, должно быть, приснилось.
Он улыбнулся, и в глазах его появилось тоскливое выражение.
– Может, вы и правы.
Отчаяние охватило Эмили, когда он вышел из библиотеки. В ней все еще жила полная надежд романтическая девица, желавшая, чтобы все было по-иному, и она ничего не могла с этим поделать. Ах, если бы он оказался тем мужественным и героическим мужчиной, каким выглядел с первого взгляда, она бы сразу влюбилась в него. Но он ее враг. И она должна найти способ взять над ним верх.
Леди Харриет раскрыла веер и сосредоточенно разглядывала его.
– Занятный молодой человек, – сказала она наконец.
– Не вижу ничего занятного в этом негодяе.
– В самом деле? – Леди Харриет пытливо посмотрела на внучку. – А я как раз подумала, что он показался тебе весьма оригинальным.
– Только в первый момент. – Эмили принялась играть с золотой шелковой лентой, охватывающей ее талию. – Пожалуй, он даже показался мне привлекательным. В своем роде.
– Он и в самом деле привлекателен. И еще в нем чувствуется аристократическая властность.
– Бабушка, ну что может быть аристократического в таком подонке!
– Ты ошибаешься, Эмили. – Леди Харриет наклонила голову, и страусовые перья в ее прическе закачались. Она не сводила глаз с того места у камина, где только что стоял противный незнакомец. – Могу прозакладывать что угодно – он из очень хорошей семьи. Это видно по чертам лица – высокие скулы, линия носа. И наконец, его манеры. Нисколько не удивлюсь, если окажется, что он второй или третий сын какого-нибудь английского пэра. В нем, несомненно, течет благородная кровь.
– Благородная кровь! – воскликнула Эмили и заметалась по комнате. – Да он законченный мерзавец!
– Насколько я понимаю, тем, кто отслужил в армии, приходится несладко.
Эмили приостановилась.
– Уж не сочувствуешь ли ты этому бесстыжему мошеннику? Ведь он шантажом вынудил меня признать его своим мужем!
– Да, верно. – Леди Харриет задумчиво коснулась веером подбородка. – А жаль. Он такой интересный мужчина.
– За красивой внешностью скрывается черная душа. – Эмили была в гневе: и на себя – за то, что так жестоко ошиблась, и на него – за то, что он разочаровал ее. Какая же она дура! Едва взглянув на этого проходимца, вообразила, будто он – живое воплощение ее мечты! – Но каким образом этому негодяю удалось узнать правду? Может, Бимиш проболтался?
– Бимиш? Исключено! – Леди Харриет не сомневалась в своем кучере.
– Но это Бимиш отвозил нас к ратуше. Ему одному было известно, что мы затеяли в тот вечер.
– Бимиш служит у меня более одиннадцати лет. Я подобрала его, когда у него уже не было сил развлекать джентльменов своими подвигами на ринге. Когда ему некуда было идти. Бимиш станет защищать меня и мои тайны даже ценой собственной жизни.
Эмили кивнула, думая об этом гиганте со сломанным носом, который служил ее бабушке, как верный пес.
– Но как же негодяй сумел узнать правду?
– Эмили, это не имеет значения. Что случилось, то случилось.
Эмили застонала от отчаяния.
– Поверить не могу, что ты согласилась на его условия, сдалась без боя!
– А что, по-твоему, я могла сделать?
– Нельзя допустить, чтобы все это сошло ему с рук!
– Каким образом?
– Не знаю. – Эмили готова была рвать и метать. По собственной глупости она угодила в ловушку шантажиста. Но он еще пожалеет об этом. Он просто не знает, на что Эмили способна, если ее разозлить. – Я не позволю этому негодяю сломать мне жизнь.
– Только не делай глупостей.
– Не собираюсь. – Эмили вздернула подбородок и улыбнулась, представив себе, как в один прекрасный день заставит самозванца заплатить за все. – Но не сомневайся, я придумаю, как с ним расправиться.
Леди Харриет закатила глаза.
– Именно этого я и боялась.
Глава 3
Обман был излюбленным занятием для Саймона Сент-Джеймса. Последние годы он только и делал, что выполнял одну за другой опасные миссии. По доброй воле. Никто его не вынуждал. И всякий раз ему приходилось выдавать себя за кого-то другого. Делал он это ради короля и отечества. И никогда не задавался вопросом, что заставляет его идти на такой риск. Не хотелось думать, что он все еще пытается произвести впечатление на своего отца, который давным-давно выгнал его из дому.
Стоя возле стола с прохладительными напитками и наблюдая за тем, как Эмили Мейтленд входит в бальный зал в сопровождении своей бабушки, он все же почувствовал укол совести за то, что собирался выдать себя за майора Шеридана Блейка. Ему понравилась Эмили Мейтленд, понравилась так, как еще не нравилась ни одна женщина. И это влечение могло оказаться для него роковым, если он не остережется.
Саймон следил за каждым ее движением, когда она медленно шла по залу. Зеленый подол, вышитый по краю золотым плющом, при каждом шаге взлетал, а затем вновь прижимался к ее щиколоткам. Это был какой-то средневековый орнамент. Такой узор мог украшать платье дамы в дни рыцарства и рыцарских подвигов. Было и еще что-то в этой девушке, отчего ему нравилось воображать себя рыцарем, который берет с собой в сражение полученный от нее залог любви.
Эмили, в своем изумрудно-зеленом платье, с огненно-рыжими волосами, казалась в этом зале райской птицей, случайно оказавшейся в стае белых лебедей. Она не была красивой. По крайней мере по меркам моды.
Она не была бледным эфирным созданием подобно признанным красавицам большого света. Она была исполнена огня, который светился в ее золотистых глазах. И этот огонь манил его, восхищал. Он жаждал ощутить его тепло.
Ему припомнилось то недолгое мгновение, когда он держал ее в объятиях, а ее нежные губы трепетали под его губами. Тепло ее дыхания на его щеке. Прикосновение ее грудей к его груди. Тело его немедленно среагировало на эту мысль, как и тогда, когда он прикоснулся к ее губам, кровь бешено помчалась по жилам, воспламененная искрой желания. Проклятие!
Он отпил шампанского и подумал, что слишком давно у него не было женщины. Но если бы даже он каждый день развлекался то с одной, то с другой, Эмили Мейтленд оказала бы на его тело точно такое же воздействие.
– У нас сегодня особенно удались канапе, сэр. Шеф-повар над ними весь день колдовал.
Заслышав знакомый хриплый голос над ухом, Саймон улыбнулся. Он оглянулся – рядом с ним стоял низкорослый мужчина в темно-синей ливрее Мейтлендов и подкладывал на блюдо канапе. Белый парик скрывал редеющие темно-русые волосы, но невозможно было не узнать тяжелую челюсть и настороженные карие глаза старшины Хораса Дигби.
Саймон подошел к буфету и принялся разглядывать блюдо с канапе.
– Вижу, вы нашли свое место в жизни, старшина, – сказал он негромко, так, чтобы только Дигби расслышал его.
– Не такое уж плохое место, сэр. – Дигби ухмыльнулся, и глубокие морщины прорезали его темное от загара лицо. – Служить здесь куда как покойнее, чем соваться во все подряд притоны Англии. И общество гораздо приятнее, чем эти ваши драгоценные контрабандисты, если позволите заметить. А то во время прошлого задания я ни одной ночи не спал.
– Та банда контрабандистов в данный момент оказывает весьма важную услугу короне, Дигби. – Саймон выбрал тоненький ломтик с кусочком омара и красным соусом. – Из этих господ получилась неплохая сеть осведомителей, благодаря им командование получает массу информации. Если бы не мои драгоценные контрабандисты, мы никогда бы не узнали, что контрабанда проходит через «Мейтленд энтерпрайзиз».
– Да, сэр, не всякому бы пришло в голову использовать контрабандистов в качестве шпионов. – Дигби поднял бровь и поглядел на Саймона. – Их бы попросту повесили.
– Хотя среди людей, занимающихся нелегальной торговлей, полным-полно настоящих негодяев, однако, как ни странно, мне довелось повстречать на своем веку немало контрабандистов, сохранивших верность своему отечеству. Эти люди считают, что просто обеспечивают общество товаром, который большинству оказался бы не по карману без их помощи.
– Что же, это справедливо. Многие охотно пользуются контрабандными товарами.
– Трудно найти в этой стране человека, который не покупал бы контрабанду. – Саймон окинул взглядом зал, невольно задержав взгляд на Эмили Мейтленд. Он смотрел, как она идет в котильоне со своим отцом, а подол изумрудно-зеленого платья обвивается вокруг ее длинных ног. – Половина женщин в этом зале одеты в шелка. И готов биться об заклад, шелк этот привезен из Франции, хотя они станут клясться и божиться, что шелк ост-индский.
– Да, сэр, я и сам примечал, что даже их милости в министерстве щеголяют шелковыми носовыми платками. И кто же станет спорить – ваши контрабандисты и вправду добыли немало информации о Бонапарте и его армии. – Дигби нахмурился и переложил канапе с устрицей с подноса на блюдо. – Очень жаль, но мне докладывать не о чем.
– Так ничего и не узнал?
– Нового ничего, сэр. – Дигби положил еще одно канапе на блюдо. – Кто-то в компании Мейтленда наверняка замешан в операции с контрабандой, но я не узнал ничего, что могло бы вывести нас на злодея.
Этот «кто-то» в компании Мейтленда нелегально провозил для французов кое-что посущественнее, чем сахар и шерсть. Этот «кто-то» тайно провозил порох и оружие на кораблях Мейтленда. Оружие, с помощью которого затем отправляли на тот свет молодых англичан. Грудь Саймону вдруг стеснило, и на него нахлынули воспоминания, его обступили призраки, не желавшие оставаться похороненными и забытыми. Он непременно изловит предателя и лично проводит до самого эшафота.
– Мы знаем, что изначально груз направляется покупателю из Танжера. Этот покупатель действует в интересах Франции. Необходимо выяснить, кто он, – прошептал Саймон. – Оружие запрятано в бочки с сахаром. Полагаю, команда торгового судна и не подозревает, что везет. Предателем должен быть человек, которому подконтрольна отправка грузов. Кто-то довольно влиятельный.
Дигби кивнул:
– Это уж точно.
Саймон не сводил глаз с Эмили и ее отца. Видно было, что они очень привязаны друг к другу. И тут Саймону вдруг пришла в голову ужасная мысль. Ведь предателем вполне мог оказаться Хью Мейтленд. Но Саймону почему-то не хотелось думать о том, что симпатичный отец рыжей красавицы может оказаться на виселице.
– Похоже, сэр, вам удалось обмануть караульных и проникнуть в самое сердце замка. – Дигби даже головой покачал в изумлении, – Вот уж не думал, что молодая леди согласится вам подыгрывать.
– Я не оставил ей выбора.
Саймон провел большую часть своей жизни в армии и не имел возможности изучить все тонкости женского характера. И все же инстинкт подсказывал ему, что с этой рыжей девицей следует держать ухо востро.
– А она красавица, если позволите заметить, сэр.
– Возможно, Дигби. – Саймон не сводил с нее глаз, словно зачарованный отблесками свечей, игравших на ее рыжих волосах. – Через нее я рассчитываю подобраться к ее отцу, вот и весь мой интерес к этой дикой кошке.
– А-а… – Дигби водрузил еще одно канапе на целую гору, которую успел воздвигнуть на блюде. – Но по-моему, ее красота – вам подспорье в работе, учитывая, что вы должны изображать ее мужа, ну и все такое.
Саймон нахмурился. Ему то и дело, приходилось напоминать себе о том, что все это ради работы.
– В мои планы вовсе не входит всерьез связываться с этой женщиной.
– Это вы очень мудро рассудили, сэр. – Дигби водрузил последнее канапе на самую верхушку и отступил на шаг, чтобы полюбоваться своим творением. – Знаете, я тут все думал: как странно, что она выдумала себе мужа. Никак не могу понять, зачем.
– Ни один мужчина не способен понять женские фантазии. – Саймон имел собственное мнение относительно причин, по которым Эмили не стала выбирать себе реального мужа. Являясь в глазах света замужней женщиной, эта красавица сможет вступать в романтические связи, не опасаясь последствий и не будучи обременена тяжкой обузой в виде мужа, который возражал бы против подобных связей. Супружеская неверность – вполне обычное явление в высшем свете.
Ему вспомнилось выражение прекрасных золотистых глаз, взглянувших на него снизу вверх, когда губы ее приоткрылись для поцелуя. Он довольно хорошо знал женщин, чтобы сразу увидеть, что его желают, а именно желанием горели глаза Эмили Мейтленд. Эта женщина вся словно светилась от внутреннего огня. Служба в армии приучила его быстро выискивать слабые стороны противника и использовать их в своих целях. Может, он просто нашел слабое место в обороне мисс Мейтленд?
– Странно все же, не правда ли? Молодая леди вдруг выдумывает себе мужа – армейского офицера. Высокого и темноволосого. И именно майора. А вы как раз майор. Словно сама судьба так распорядилась.
Увидев улыбку на лице ротного, Саймон нахмурился:
– Ты снова разговаривал с цыганами?
– Нет, сэр. С цыганами не разговаривал. Но много думал о судьбе и предопределении – мисс Мейтленд так описывала своего мужа, будто знала вас.
Саймон вновь глянул на Эмили Мейтленд и постарался подавить в душе чувство, будто он знает эту девушку давным-давно. Это чувство преследовало его с той самой минуты, когда он впервые ее увидел. Ему показалось, будто он с ней уже когда-то встречался. Но будь это так, он бы ее не забыл.
– Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать рассуждения о родстве душ и прочих суевериях.
– Да, сэр. Я знаю, вы верите только в то, что можно увидеть. – Дигби тихонько засмеялся. – А все же странная история, право слово, странная.
Саймон нахмурился:
– Совпадение. И ничего больше.
Дигби кивнул. Его карие глаза весело блеснули.
– Я хочу, чтобы ты походил по кабакам возле порта. Контрабандисты становятся болтливы, когда промочат глотку ромом. Иначе мы и об этой операции никогда бы не узнали.
– Есть, сэр. А теперь, с вашего позволения, я вернусь на кухню, чтобы не было неприятностей.
– Хорошо, Дигби. – Саймон посмотрел вслед удалявшемуся старшине – коротышка семенил, как петух, быстро перебирая кривыми ногами, облаченными в белые чулки и темно-синие короткие штаны. Славный малый, но дурак. Суеверный. Существует только одна причина, по которой он, Саймон, вторгся в жизнь Эмили Мейтленд, – его миссия. И если эта миссия успешно завершится, ее отец вполне может оказаться на виселице.
Эмили пристально посмотрела в зеркало на туалетном столике и нахмурилась при виде своего отражения. Горничная расчесывала ее. Этот человек очаровал всех. Ее родителей. Аннабеллу. Неужели никто не разглядел его истинной сущности? Неужели все слепы, как и она была вначале? Как она могла принять его за рыцаря?
Глупая девчонка. Какое безумие – вообразить хоть на мгновение, что этот человек – тот, кого она ждала всю жизнь, ее рыцарь, словно сошедший со страниц старинной книги.
Она закрыла глаза, припоминая его лицо во всех подробностях. Как озорно сверкнули черные как ночь глаза, когда он заключил ее в объятия. Как он целовал ее. При этом воспоминании дрожь пробежала по ее телу.
– Я сделала вам больно, мисс?
– Нет-нет, Нелли, – отозвалась Эмили, сообразив, что у нее вырвалось тихое проклятие. – Я просто думала кое о чем, вот и все.
Нелли кивнула и вернулась к своему занятию.
– У вас такие густые волосы, мисс. Могу случайно дернуть и сделать вам больно.
– У нее прекрасные волосы.
Эмили обернулась на голос и увидела мать, стоящую в дверях.
– Спасибо, Нелли, можешь идти, – сказала Одри. – Я завершу эту неблагодарную работу по укрощению непокорных локонов моей дочери.
– Хорошо, миледи. – Нелли вручила хозяйке щетку и удалилась.
Мать так любит ее, так гордится ею. И Эмили в который уже раз устыдилась своего обмана.
– Давно я не расчесывала тебе волосы. С тех пор, как ты была совсем маленькой.
Эмили помнила, как нежно и осторожно мать расчесывала каждую прядь.
– Теперь, когда ты наконец вышла замуж, я могу тебе сказать, что волновалась за тебя гораздо больше, чем за твоих сестер, – обратилась к дочери Одри.
– Волновалась? Почему?
– Ты была слишком романтичной. – Одри улыбнулась. – Помню, как мы впервые взяли тебя и Аннабеллу на развалины замка Рейвенвуд, – тебе было лет восемь, а Аннабелле шесть. Аннабелле это место показалось темным и страшным. А ты увидела в этих развалинах замок короля Артура.
– Это волшебное место! – Эмили улыбнулась при воспоминании о норманнском замке, который стоял неподалеку от восточной границы владений ее отца. – Мне показалось, что я вижу лорда Рейвенвуда и его леди, шествующих по залам.
– Да. Это на тебя очень похоже. Природа наделила тебя богатым воображением и твердой верой в то, что мифы и легенды – это и есть реальная жизнь. И я боялась, что ты жестоко разочаруешься и будешь страдать.
– Я не совсем понимаю, о чем ты.
– Аннабелла – прелестное, послушное дитя, и ей нетрудно будет найти свой идеал мужчины. Но ты… – Одри покачала головой. – Я знала, что только необыкновенному мужчине удастся завоевать твое сердце.
Эмили покосилась на томик в черном кожаном переплете, лежавший на туалетном столике. Это были сонеты Шекспира. Они напоминали ей тот день, когда она приняла решение выйти замуж за рыцаря Галахада, которого ей нарисовало воображение. Эмили держала эту книжку на виду, чтобы не забыть, какой молодой и наивной она когда-то была. Как талисман, который должен был уберечь ее от ошибок в будущем.
– Ты полагаешь, что я жду слишком многого от брака, мама?
– Вовсе нет. – Рука Одри легла Эмили на плечо. – Если ты не забыла, мы с твоим отцом поженились против воли моего отца.
– Но такая любовь, как у вас с папой, бывает раз в жизни.
– Да. Ты права. – Одри снова принялась проводить щеткой по волосам дочери. – Я всегда тревожилась, что та давняя история навсегда отвратит тебя от мужчин и замужества. Но к счастью, этого не произошло. Вы с майором Блейком просто созданы друг для друга.
Эмили не сводила глаз с томика сонетов.
– В самом деле?
– О да. Я не так романтична, как ты, но даже мне легко представить его рыцарем из старинной легенды.
Скорее драконом, подумала Эмили. Огнедышащим драконом, который обжег ее поцелуем.
– Как же я рада, что мы с папой не пошли у тебя на поводу и не позволили тебе напялить чепец старой девы. Твое сердце жаждет любви, мое прекрасное дитя, ты так много можешь дать мужчине. Теперь ты счастлива, и все мои волнения позади.
Эмили вздрогнула, когда раздался стук в дверь.
– А, это, должно быть, твой супруг, – сказала Одри, устремившись к двери.
Эмили порывисто вскочила.
– Что ему нужно?
Одри обернулась, и на губах ее появилась ласковая улыбка.
– Полагаю, он хочет лечь спать, дорогая.
– Здесь?!
Одри рассмеялась.
– Ну к чему такая стыдливость, Эмили?
– Но… – Эмили лихорадочно соображала, какую бы выдумать причину, чтобы не впустить его сюда. – Мама… я… он…
– Успокойся, дорогая. – Одри остановилась у двери и, взявшись за ручку, улыбнулась Эмили. – Конечно, вы с майором не успели привыкнуть друг к другу – ему так спешно пришлось уехать, – и ты немного стесняешься. Но скоро все изменится. У вас впереди целая жизнь. Успеете узнать друг друга получше.
Эмили не двинулась с места. Когда негодяй вошел, сердце ее едва не выскочило из груди.
– Спокойной ночи, дорогие мои, – сказала Одри, закрывая за собой дверь.
Он выгнул бровь, и в темных глубинах его глаз сверкнули озорные огоньки.
– Ты так нервничаешь, любимая.
– Это потому, что у меня по спальне разгуливает негодяй.
Саймон прислонился плечом к резному столбику кровати.
– Ну, пристало ли новобрачной в таком тоне говорить о своем муже?
– Вы мне не муж. – Эмили поплотнее запахнула на груди полы халата. – И если вы воображаете, что я поддамся…
Он перебил ее:
– Успокойся. Я насильно никого в постель с собой не укладываю. Поверь, я не стану принуждать тебя к выполнению постылых супружеских обязанностей.
«Даю тебе слово». Неужели она показалась ему настолько непривлекательной, что он даже не попытается ее соблазнить? Гордость ее была уязвлена.
– Ну конечно, я могу не опасаться, раз мне дал слово джентльмен столь безупречной репутации.
Он приложил руку к сердцу.
– Не бойтесь меня, мисс Мейтленд.
И Эмили почему-то ему поверила. Этому наглецу. Этому шарлатану.
Саймон оглядывал ее спальню, и Эмили, наблюдая за ним, вдруг подумала, что этому мужчине никогда не приходилось ничего навязывать женщинам. Что он способен очаровать любую женщину так же легко, как и сразить врага. Одним взглядом он мог заставить любую женщину понять, что это такое – почувствовать себя подлинно женственной. Одним поцелуем мог сломить ее волю. И тут Эмили по-настоящему испугалась.
– Скажи-ка мне вот что. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Почему, собственно, ты вдруг решила выдумать себе мужа?
– Это вас не касается.
– Неужели не нашлось мужчины, который согласился бы терпеть твой нрав в придачу к твоей красоте?
Эмили пришла в негодование.
– Очень многие хотели на мне жениться.
– Однако ты никого не выбрала. – Он коснулся пальцами бледно-желтого шелкового покрывала, которое лежало сложенным в изножье кровати. – Почему?
Эмили следила за тем, как его пальцы скользили по шелку, и у нее возникло какое-то странное чувство. Что-то очень интимное было в том, что она наблюдала за тем, как эти длинные, изящные пальцы касаются ее постельного белья.
– В мои намерения не входит объяснять вам мои мотивы.
– Понятно. – Он отошел от постели. – Итак, мне придется удовольствоваться собственными выводами.
И он пошел на нее – она отступила на шаг.
– Что это вы затеяли?
Он улыбнулся:
– Собираюсь проверить одну свою теорию.
Он подходил все ближе – она отступила еще.
– Держитесь лучше на расстоянии!
Он покачал головой:
– Но мою теорию нельзя проверить на расстоянии.
Эмили отступила еще на шаг и уперлась в низкий подоконник открытого окна возле ее туалетного столика – и вдруг почувствовала, что теряет равновесие. Она ахнула и взмахнула руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и стала падать назад, в разверстую тьму открытого окна.
– Осторожно! – крикнул Саймон, схватив ее за руки и резко дернув к себе.
Она ударилась о его крепкую грудь, с шумом выдохнула и, не успев ни о чем подумать, прильнула к нему, обхватила его руками за талию, почувствовала под щекой белый галун, пропущенный по груди, и грубую шерстяную ткань мундира. Она дрожала всем телом в его объятиях.
– Боже правый, Эм, – шепнул он, крепче прижимая ее к себе. – Еще чуть-чуть, и…
Еще чуть-чуть, и… Она учащенно дышала, и с каждым вдохом до ее обоняния доносились интригующие запахи кожи, шерсти и мужчины.
– В мои планы не входит стать вдовцом раньше, чем я успею вкусить радостей семейной жизни.
Она чуть отстранилась и посмотрела в его бездонные глаза.
– Неужели мне надо напоминать вам, что на самом деле мы не женаты?
– Нет, мне об этом не надо напоминать. – Он улыбнулся. И на правой щеке его появилась ямочка.
Она ясно сознавала, что сильные руки все еще обнимают ее, длинные пальцы сжимают ее талию. Но не могла найти в себе силы высвободиться.
– Если бы мы и в самом деле были женаты, то не стояли бы сейчас вот так, – сказал он.
– Не стояли бы?
– Нет. – Руки его скользнули по ее спине вверх, под распущенные волосы, и тепло разлилось по ее телу, проникнув через шелк пеньюара и полотно ночной сорочки. – Если бы мы были по-настоящему женаты, я бы сейчас лежал с тобой в этой большой мягкой кровати.
Эмили все смотрела в его глаза, не в силах оторвать взгляда от плясавших в них огоньков.
– Если бы мы были по-настоящему женаты, – он легко коснулся губами нежной кожи под ее ухом, – я изучил бы все роскошные изгибы, все изящные черты… – Он куснул ее за мочку уха. – Все укромные уголки твоего тела.
Эмили задрожала. «Если бы мы по-настоящему были женаты» – мысль эта рябью пробежала по поверхности того укрытого от глаз озера тоски и желания, которое разливалось все шире в ее душе. Она почувствовала, как что-то изменилось внутри ее и она помимо воли потянулась к нему. Грудь ее коснулась его груди, с губ сорвался жаркий вздох. Она почувствовала, как напряглись его мышцы.
– Ты такая красивая, – прошептал он, касаясь губами ее щеки.
Эмили чувствовала, что воля ее слабеет. Боже, необходимо было прекратить это.
– Вы пытаетесь меня соблазнить, – сказала она, отстраняясь от него настолько, насколько позволяли крепкие руки, державшие ее.
– Есть в вас что-то особенное, мисс Мейтленд. Пламя свечей играет в ваших волосах и сверкает в глубинах янтарных глаз. И возникает желание проверить, не пылает ли у вас внутри настоящий огонь.
– Вы дерзки сверх всякой меры. – Она толкнула его в твердую, как гранит, грудь и пришла в ужас от того, каким слабым оказалось ее негодование и как дрогнул ее голос.
Эмили посмотрела ему в глаза, соображая, удастся ли ей противостоять его натиску, если ему вздумается и в самом деле заявить на нее свои права. Однако опасения вызывала не его физическая сила. Страшилась она той силы, которая была неизмеримо опаснее. Той силы, которая заставляла ее желать, чтобы сбылись ее мечты.
– Будьте любезны убрать руки.
Руки его скользнули вниз, погладив ее спину.
– Если и в самом деле таково ваше желание, миледи.
Эмили с трудом сглотнула.
– Таково мое желание.
Он выпустил ее.
Она сделала один нетвердый шаг назад и вновь оказалась у окна.
– Осторожнее. – Он схватил ее за руку и оттащил от подоконника.
Она сердито вырвала руку.
– Спасибо, но я вполне способна передвигаться без вашей помощи.
Он пожал плечами:
– Я просто действую в интересах вашей семьи: не то им придется завтра же облачаться в траур.
– Они облачились бы в траур уже сегодня, если бы знали, какую ужасную ошибку я совершила. – Она опустила раму окна, оставив лишь небольшую щель.
– Ты имеешь в виду ошибку в выборе мужа?
– Совершенно верно.
– А что они подумают, если узнают, что мы на самом деле не женаты?
У Эмили мурашки побежали по спине при мысли об этом. Ведь она находится в своей спальне наедине с мужчиной, который не является ее мужем.
Он взял томик сонетов. Принялся листать его с таким видом, будто не было у него в мире важнее заботы.
– Отдайте, – сказала она, выхватывая книжку у него из рук.
– Ты очень взвинчена. Право, мисс Мейтленд, не стоит так волноваться.
– Как я могу не волноваться, когда меня шантажирует негодяй?
– Я не собираюсь никому открывать вашу маленькую тайну.
– Полагаю, такой шаг будет означать конец вашей карьеры в качестве охотника за приданым. – Она прижала книжку к груди и уставилась на мерзавца. Неужели он читает ее мысли? Какой ужас! – Полагаю, мой отец не успокоится, пока не упечет вас в тюрьму.
