Текст книги "Невеста сердится (Избранник из мечты)"
Автор книги: Дебра Дайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Глава 22
Эмили приостановилась на верхней ступеньке усыпальницы Мейтлендов и огляделась. Ее не покидало чувство, что кто-то находится поблизости. И этот кто-то наблюдает за ней. Однако никто не прятался за гранитными надгробиями и мраморными памятниками, не скрывался за стволами дубов и осин, осенявших своими кронами место упокоения мертвых.
Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от этого ощущения. Отдохнуть бы ей надо, вот что. Три ночи подряд она провела, глядя в окно, в ожидании призрака. Три ночи! Но призрак так и не появился.
Эмили испытала нечто вроде разочарования. Может, в глубине души ей хотелось верить, что дух Шеридана вернулся. Хотелось знать, что какая-то его часть останется с ней до конца ее дней. Это внесло бы радость в ее унылое существование.
Ветер зашелестел в кроне высокого дуба, который как часовой стоял возле белой мраморной усыпальницы. День выдался теплый и ясный. Идеальный для пикников и прогулок по отвесным утесам. В такой день хорошо быть вместе с любимым. Возможно, поэтому она и пришла сюда, как приходила каждый день с тех пор, как здесь захоронили человека, которого она знала под именем Шеридана Блейка.
Эмили потянула медную ручку. Дубовая дверь заскрипела на петлях, и из усыпальницы пахнуло прохладой и влагой. Солнце ворвалось в усыпальницу сквозь открытую дверь и вонзилось золотым клином в сумрак внутри. Полка, отгороженная от мира. Имя, высеченное на мраморе. Это все, что осталось от мужчины ее мечты, ее идеала, явившегося к ней словно из мира ее грез.
Ее прадедушки и прабабушки упокоились здесь. Ее брат, умерший во младенчестве двадцать лет назад, тоже спал вечным сном в этом тихом месте. Когда-нибудь и она будет лежать здесь, рядом с мужчиной, которого полюбила.
Она положила ладонь на мрамор, под которым покоились его бренные останки, ощущая холод камня и тоскуя по теплу, которое навсегда оказалось вне ее досягаемости. К горлу подступил комок. Неужели она никогда больше не увидит его лица? Не услышит его голоса? Не почувствует прикосновения его руки? По утрам она просыпалась с мыслью, что он лежит рядом с ней в постели.
Она уперлась пальцами в жесткий мрамор.
– Нам выпало так мало времени побыть вместе. Но в эти дни я жила словно в мире грез, ставших реальностью. Я никогда не забуду тебя. И никогда не перестану любить.
Она закрыла глаза, и по лицу потоком потекли слезы.
Саймон стоял за гранитным памятником, в тени высокой осины. Он смотрел, как Эмили выходит из усыпальницы Мейтлендов. Бледная, в черном муслиновом платье, под прекрасными глазами темные круги. Даже на расстоянии он чувствовал бремя ее печали.
Он с трудом сдержался, чтобы не побежать за ней, не схватить в объятия. Не открыть ей всю правду. В то же время он понимал, что отцу Эмили предана больше, чем ему. И не известно, как она поведет себя, если обнаружит, что он обманул ее. К тому же Мейтленд может узнать о миссии Саймона, невольно помешать ему и лишить возможности обнаружить изменника.
Он прижал кулак к гранитному памятнику и подумал о молодых людях, которые сейчас идут навстречу смерти на далеких полях сражений. Нельзя рисковать успехом всей миссии. Более того, он не имеет права вновь вторгаться в жизнь Эмили до тех пор, пока миссия не завершена. Его могут убить. Жестоко заставлять женщину оплакивать его дважды.
Долг перед родиной и короной диктовал ему план действий. Из-за долга перед родиной и короной он вполне может лишиться той единственной женщины, которую полюбил. Если прежде не лишится жизни, разумеется.
После посещения кладбища Эмили не стала возвращаться домой, в свою спальню, а поехала в Рейвенвуд. На развалинах замка на нее всегда снисходило ощущение покоя, словно души лорда и леди Рейвенвуд охраняли свое древнее жилище, словно рады были видеть ее здесь как заблудившегося ребёнка.
Она поднималась по винтовой лестнице, по которой когда-то ступали ноги лорда и леди Рейвенвуд, и, дав волю воображению, мысленно перенеслась в прошлое. Она ступила на узенький выступ, который шел вдоль стены, подставила лицо теплому ветру. Первый раз она пришла сюда после пожара. Первый раз подошла к камню леди Рейвенвуд после того, как мечты ее были разбиты. Положила ладони на камень, почувствовала тепло, исходившее от него. Солнце проглянуло сквозь тучи, и тень Эмили упала на крест, выбитый в камне.
Леди Рейвенвуд стояла на этом самом камне и готова была скорее умереть, чем наблюдать, как убивают ее любимого. Только сейчас Эмили до конца поняла ее мужественный поступок. Теперь она знала, что леди Рейвенвуд не мыслила себе жизни без любимого. Ей потребовались все ее мужество и убежденность в собственной правоте, чтобы положить конец войне. Чтобы рискнуть жизнью ради любимого.
Интересно, что чувствовала леди Рейвенвуд, когда стояла здесь и смотрела в глаза смерти? Не отдавая себе отчета в том, что делает, Эмили взобралась на камень. Медленно поднялась на ноги, придерживаясь за зубцы по обе стороны просвета. Один шаг – и она умрет. Сердце ее гулко стучало. Ладони взмокли от пота.
Легкий ветерок пронесся над Рейвенвудом. Эмили представила себе, как леди Рейвенвуд стоит на камне, как сейчас она, и смотрит вниз, на армию своего отца, окружившую замок и готовую к атаке.
Во дворе замка столпились люди, устремив взоры на леди Рейвенвуд. Эмили даже казалось, что она слышит, как они разговаривают, кричат, чтобы она слезла со стены, отошла от опасного края. Лорд Рейвенвуд, наверное, стоял на каменном уступе всего в нескольких футах от нее, ближе леди не подпустила бы его. Его низкий, звучный голос перекрывал крики людей внизу, когда он умолял ее отойти от края: «Вернись, любовь моя. Заклинаю тебя всем святым, вернись ко мне».
Лорд Рейвенвуд ничего не понял. Никто не понял, что леди действовала из убеждения. Но Эмили поняла.
Бессмысленно жить дальше.
Любимого больше нет.
Кто-то схватил ее за локоть. Эмили вздрогнула, поскользнулась и стала терять равновесие. Сердце замерло. Пронзительный крик разорвал тишину. Ее собственный крик. Она скребла ногтями по камню, пытаясь удержаться.
Сильная рука обхватила ее за талию. Только что она балансировала на самом краю, а в следующее мгновение ее уже сжимали сильные мужские руки, а спина прижималась к крепкой мужской груди. Всхлип слетел с ее губ, когда мужчина опустил ее на каменный уступ и она оказалась в относительной безопасности. Может, она упала бы на уступ, но он схватил ее за плечи и своим телом припер к каменному зубцу стены.
– Что, черт возьми, за дурацкая выходка? – сердито спросил он.
– Я… – Голос ее дрогнул, а сердце заколотилось как бешеное, когда она взглянула в его яростно сверкавшие черные глаза.
Он еще крепче сжал ее плечи.
– Какой бес в вас вселился, что вам вздумалось лезть на стену?
Эмили все смотрела на него, и замешательство постепенно разрушало ее уверенность – уверенность, которую она почувствовала, едва взглянув на своего спасителя. В первый момент она была совершенно уверена, что это Шеридан. Но Шеридан погиб. Ее спасителем оказался тот самый незнакомец, которого она видела в Бате.
– Когда-то давно одна леди положила конец войне, встав на этот камень. Мне захотелось понять, что она должна была при этом чувствовать.
Он уставился на нее с таким изумлением, будто она объявила, что умеет летать.
– И поэтому вы полезли на камень?
– Да. – Эмили дрожала, чувствуя на своих плечах эти тяжелые руки, словно ее тело узнавало их прикосновение вопреки рассудку, который отметал саму эту возможность. Нелепо думать, что этот мужчина – Шеридан.
Эмили его не знала. Однако эмоции отказывались пасовать перед логикой. Что-то было в этом незнакомце такое, от чего крепла по-детски наивная надежда, которую заронило в ее сердце появление призрака, сотканного из лунного света и теней.
– Проклятие! Неужели в такой хорошенькой головке нет ни одной извилины? Ребенок и тот умнее вас!
Резкость его тона поразила Эмили. Он оскорбил ее.
– Ничего бы со мной не случилось, если бы вы не напугали меня, – гневно ответила она.
Он нахмурился, сдвинул темные брови.
– Ничего бы не случилось? Да вы могли насмерть расшибиться!
– Чепуха. – Она стала вырываться из его цепких рук. Кто-то незримый шутит над ней, заставляя верить в чудеса. Шеридан погиб. – Ну-ка уберите руки!
– Успокойтесь. – Он убрал руки с ее плеч. – Еще обижается, как ребенок! Нашла место. Дура!
– Дура? – Она уставилась на него, пораженная подобной дерзостью. – Да как вы смеете говорить со мной в таком тоне?!
Он улыбнулся, и она невольно перевела взгляд на его правую щеку, где появлялась ямочка. Но щеку закрывала бородка. Ветерок трепал его темно-рыжие волосы, волной падавшие на лоб, такие же густые и шелковистые, как у ее любимого, только другого цвета.
– Ну и мегера!
Она не сводила с него глаз, ошеломленная тем, как ее тело реагирует на этого незнакомца. Она была возбуждена до предела. Кровь в жилах бурлила. Соски затвердели.
– Кто вы такой? Почему преследуете меня?
– Я преследую вас? – Голос у него был глухой, с хрипотцой, а у Шеридана – звучный, красивый. Незнакомец говорил с акцентом, как американец. – Не понимаю, о чем вы.
– В самом деле? – Она сжала кулаки. Раз уж нельзя было сдержать дрожь пальцев, следовало хотя бы ее скрыть. Этот незнакомец был как головоломка, в которой некоторые кусочки никуда не вписываются. Когда она смотрела на него, рассудок говорил одно, а инстинкт совсем другое. – Это вы были в Бате. Это вас я видела там несколько дней назад.
– Да. – Он прислонился плечом к стене и нагло улыбнулся. – И вижу, красавица, что произвел на вас впечатление. Впрочем, я вообще пользуюсь успехом у дам.
– Да как вы… – Злоба ее все нарастала. Ей хотелось его ударить. В этот момент она люто ненавидела его. За его наглость. За то, что он был тем, кем был. И не был тем, кем быть не мог.
Он не имел права так смотреть на нее. Его глаза не были полны желания. Он просто насмехался над ней. Он не имел права быть таким высоким, широкоплечим. Не имел права вторгаться в ее жизнь и напоминать о том, что она потеряла.
Ее била дрожь – чувства и разум в ее душе вступили в бой. Шеридан умер. А влечение, которое она испытывала к этому шуту гороховому, было результатом ее нервного состояния и злосчастного сходства незнакомца с покойным. Она круто развернулась, но, забыв, где находится, поскользнулась на узком уступе и потеряла равновесие.
– Осторожнее! – Схватив ее за руку, он потащил ее обратно на уступ, где было сравнительно безопасно. Страх заставил ее забыть о злобе. Она ухватилась за него, припала к его груди и замерла, дрожа в его могучих объятиях.
– Ты в безопасности, – прошептал он, поглаживая ее по спине. – Я не дам тебе упасть.
Тон его смягчился, и голос показался очень знакомым. Она вспомнила случай с надломившимся суком. Шеридан.
Этого не может быть.
Чувства застали логику врасплох и стремительно ринулись в атаку. Она узнала тепло его кожи, его запах. Она узнала его. Нет, это не Шеридан. Это невозможно.
Она чуть отстранилась, посмотрела в его черные как ночь глаза.
– Кто вы?
Он не ответил. Просто продолжал обнимать ее, а в глубинах его глаз плясали огоньки. Для Эмили в этот момент не осталось ничего, кроме этого мужчины. Ей хотелось поверить в чудо: ее любимый и единственный вернулся к ней.
– Кто ты? – прошептала она снова.
На его лицо набежала тень, а потом оно стало бесстрастным. Как маска. Он улыбался, но глаза оставались равнодушными.
– Саймон Ричардсон, к вашим услугам.
– Саймон Ричардсон, – шепотом повторила она. Ложь. Плевать на логику. Она знала, что этот мужчина – ее негодяй. Она высвободилась из его объятий и задрожала. – И что вы здесь делаете?
– Осматриваю достопримечательности. Мне говорили, что этот замок – яркий образчик архитектуры четырнадцатого века.
Она сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь. Почему он лжет ей? Почему явился сюда под чужим именем?
– Вы американец?
– Да. – Он прислонился плечом к каменному зубцу стены, возвышаясь над ним. Дурацкая мысль вдруг пришла в голову Эмили: а ведь такой рост делает человека уязвимым в бою. – Я приехал в Англию развеяться и застрял, когда наши страны вступили в войну. Теперь не знаю, как вернуться домой.
Она заметила, что он старается держаться поближе к стене, подальше от зияющего провала, где прежде была крыша. Он явно боится высоты.
– Вы остановились у друзей?
– Нет, в гостинице.
– В какой именно?
Он ухмыльнулся:
– Вы собираетесь нанести мне визит?
Она догадалась, что он хочет разозлить ее и таким образом сбить с толку, но не дала ему этой возможности. Она положила ладони на камень леди Рейвенвуд. Далеко внизу меж обрывистых стен ущелья река Эйвон медленно несла свои воды. Одинокий кораблик плыл по ее темно-серой поверхности, и легкий ветер надувал белые квадратные паруса.
– Дивный вид открывается отсюда, не правда ли?
– Да. – Однако взгляд его по-прежнему был устремлен на нее. Может, он просто флиртует с ней? Или все-таки боится высоты?
Она внимательно вгляделась в его лицо, мысленно убрала бороду, представила, что волосы у него черные. Неужели она ошибается?
– Может, подойдете взглянете?
Он поколебался мгновение, но все же подошел к ней и стал рядом. Она наблюдала за ним и заметила, как сжался его кулак и уперся в камень стены, когда он взглянул в просвет между зубцами и взгляд его устремился поверх мягко стелющихся холмов на дом ее отца.
– Это так странно, но, знаете, вы мне очень напоминаете одного человека.
Он покосился на нее. На лбу появились морщинки.
– Кого же? – спросил он спокойно.
– Моего мужа. – Эмили затаила дыхание.
Он не отвел взгляда, выражение глаз осталось бесстрастным.
– Ваш муж должен считать себя счастливцем, имея такую красавицу жену.
– Мой муж умер. – Эмили сглотнула слезы. – Погиб во время пожара. Тело обгорело так, что трудно было опознать его.
Пальцы, сжатые в кулак, разжались, легли на камень.
– Ваш муж вернулся бы домой, если бы не погиб.
Эмили подставила лицо ветру, изо всех сил сдерживая слезы. Она не могла ошибиться. Перед ней был Шеридан.
– А может, моему мужу необходимо было исчезнуть? Может, у него серьезные неприятности?
– Ваш муж был преступником?
– Не знаю. Мне все равно. – Она подняла на него глаза, полные любви. «Пожалуйста, скажи мне правду. Оставь притворство». – Я любила его и хочу, чтобы он вернулся. Что бы там ни было.
Губы его приоткрылись, и на мгновение ей показалось, что сейчас он во всем признается. Но он отвел взгляд и стал смотреть на расстилающиеся внизу холмы, где группами стояли дубы и осины, словно солдаты армии, рассеянной в ходе какой-то древней войны.
– Если он не погиб в огне… если все еще жив, он не может быть с вами по какой-то очень важной причине. Вы должны в это верить.
– Почему? – прошептала она, и голос ее дрогнул.
Он посмотрел на нее. Взгляд его был совершенно бесстрастным. Но голос прозвучал мягче:
– Уверен, он объяснит вам, когда вернется.
Одинокая слезинка побежала по ее щеке.
– Думаете, он вернется?
Саймон коснулся ее щеки, стер слезинку.
– Если он останется жив, готов биться об заклад: сам дьявол не сможет помешать ему вернуться к вам.
Глава 23
Эмили, расхаживавшая по гостиной своей бабушки, так круто повернула возле окон, что взметнулись и закачались желтые парчовые шторы.
– Это Шеридан, бабушка. Я уверена.
Леди Харриет повернула голову, глядя на внучку, шагавшую теперь от окон к камину.
– Почему бы вдруг Шеридан стал инсценировать собственную смерть?
– Этого я сказать не могу. – Эмили повернула возле облицованного белым мрамором камина и снова направилась к окнам. – Возможно, человек, явившийся к нам и назвавшийся Шериданом Блейком, впутался в какую-то крупную неприятность? Это мог быть карточный долг или что-то в этом роде.
Леди Харриет нахмурилась.
– Но ведь на пожарище нашли тело, – напомнила она.
– Да, тело, которое невозможно было опознать.
– Но он единственный, кого недосчитались.
– Он единственный, кого недосчитались, – из тех, о ком нам известно.
– Поди сюда, девочка моя. – Леди Харриет похлопала ладонью по подушке диванчика. – Сядь рядом со мной.
Эмили сложила руки на груди. Гордость ее была уязвлена – слишком уж снисходительно смотрела на нее бабушка.
– Бабушка, не надо так на меня смотреть.
Леди Харриет приподняла бровь.
– Как – так?
– Будто я тронулась умом.
– Чепуха. – Леди Харриет снова похлопала по бледно-желтой парче подушки. – Просто у меня шея заболела. Шутка ли, все время вертеть головой, когда ты мечешься по комнате. Ты так ковер до дыр протрешь.
– Нашла о чем беспокоиться! И это когда мы обсуждаем самую важную проблему моей жизни. – Эмили решительным шагом подошла к дивану и плюхнулась подле бабушки.
Леди Харриет поджала губы и пристально посмотрела на Эмили, прежде чем заговорить.
– Тебе хочется верить, что Шеридан жив. И ты убедила себя в том, что этот твой американец и есть твой любимый, вернувшийся с того света.
– Если бы ты была там сегодня, если бы видела этого человека, поняла бы, почему я уверена в этом.
Леди Харриет вздохнула.
– Но получается полная бессмыслица.
– Не такая уж бессмыслица. – Эмили наклонилась вперед, борясь с желанием вскочить и вновь бегать по комнате. Радостное волнение охватило ее, в душе появилась надежда. – Что, если за Шериданом следили? Какой-то мужчина. И этот мужчина вздумал затеять с ним конфликт вечером в конторе. Может, они подрались, перевернули керосиновую лампу. Шеридан спасся, а сгорел тот, другой…
Леди Харриет, округлив глаза, уставилась на внучку.
– Эмили, дитя мое, у тебя всегда было богатое воображение. До добра это не доведет.
Эмили застонала. Слишком сильны были досада и желание убедить в своей правоте бабушку.
– Саймон Ричардсон и есть Шеридан Блейк. Я в этом не сомневаюсь.
– Не надо волноваться.
– А я и не волнуюсь.
– Вот и хорошо. – Леди Харриет принялась постукивать веером по черному шелку платья на коленях. – Допустим, все произошло так, как ты говоришь. Но почему в таком случае Шеридан не пришел к нам?
– На этот счет у меня есть одна идея.
Леди Харриет закатила глаза.
– Идей тебе не занимать.
Слова бабушки не обескуражили Эмили.
– Возможно, Шеридан боится, что его арестуют, если он объявится. Его могут обвинить в смерти второго человека.
Леди Харриет задумалась.
– Маловероятно. Он мог бы заявить, что этот человек был разбойником и явился в контору с целью обокрасть его.
Эмили откинулась на спинку дивана. Это логично.
– Верно. Но предположим, что были еще люди, преследовавшие его. Предположим, человек, явившийся в контору, был членом какой-то банды.
Леди Харриет захлопала глазами.
– Банды?
– Да. Банды. – Эмили с жаром потерла руки. Такое предположение казалось ей вполне правдоподобным. – Может, эти бандиты и сейчас разыскивают его. Потому что знают, что это их человек погиб на пожаре, а вовсе не Шеридан.
Леди Харриет раскрыла веер и принялась обмахиваться с такой энергией, что запрыгали ее кудряшки.
– Хочешь сказать, что Шеридан был связан с какими-нибудь контрабандистами?
– Ну конечно! Именно с контрабандистами! – Эмили даже в ладоши захлопала, так славно складывались части головоломки. И как это она раньше не сообразила?
– Не знаю, что и сказать, до того дикая идея.
– Нет. Все так замечательно складывается. – Эмили принялась мять и скручивать подушку, не сводя глаз с бабушки. – Неужели ты не понимаешь? Поэтому он и не пришел к нам. Не хотел втягивать нашу семью в скандал или, что еще хуже, подвергать опасности.
Леди Харриет покачала головой.
– Он же потерял память. Даже не помнил своего имени, когда случился пожар. Откуда же он мог знать, что связан с контрабандистами?
– Ему сказали!
– Кто?
– Тот разбойник и сказал, когда пришел к нему в контору ночью, перед пожаром. Ты только представь, что испытывал в тот момент Шеридан. Человек потерял память, а по его следу идут убийцы. И совершенно не к кому обратиться за помощью.
– Право, Эмили, нельзя так изводить себя.
– Теперь я понимаю, почему он потихоньку следовал за мной! Ему хотелось меня увидеть, но он боялся приблизиться ко мне, подвергать меня опасности.
Леди Харриет прикрыла глаза. Губы ее шевелились, словно она молилась про себя. Когда наконец она взглянула на Эмили, в глазах ее отразились жалость и тревога.
– Эмили, тебе нужно отдохнуть.
– Мне нужно его найти. – Эмили вскочила на ноги. – Надо послать Бимиша в город. Пусть проверит все гостиницы.
Харриет пристально посмотрела на внучку.
– А если ты его найдешь?
Эмили повернулась к окнам. Посмотрела на древний замок, вздымавшийся на дальнем холме. Может, желания действительно сбываются?
– Если я найду его, я брошусь ему на шею и скажу, что всегда буду с ним рядом, что бы ни случилось.
Леди Харриет застонала.
– Эмили, не обольщайся. Этот Саймон Ричардсон вполне может оказаться именно Саймоном Ричардсоном.
Эмили улыбнулась:
– Я знаю, как доказать, что это Шеридан.
– И как же ты собираешься это сделать?
– Почему мне это не пришло в голову сегодня утром? Всего-то нужно было – откинуть волосы ему со лба.
– Откинуть волосы ему со лба?
– Ну да. У Шеридана свежий шрам вот тут. После того как я выстрелила в него из пистолета.
– Ну разумеется. – Харриет тщательно сложила веер. – Не сомневаюсь, что мистер Ричардсон все поймет и позволит тебе откинуть его волосы со лба. Достаточно будет объяснить ему, что ты хочешь посмотреть, нет ли у него на лбу шрама, после того как ты выстрелила в своего мужа из пистолета.
Эмили нахмурилась:
– Я придумаю какой-нибудь предлог, разумеется.
Леди Харриет кивнула:
– Надо думать, столь же убедительный.
– Бабушка, прошу тебя. – Эмили опустилась на диван рядом с ней и взяла ее руку в свои. – Ты должна мне помочь. Я хочу убедиться, что этот человек – Шеридан.
– Эмили, нельзя бегать за каждым мужчиной, похожим на Шеридана.
– Мне нужно убедиться.
– А тебе не приходило в голову, что это может оказаться брат Шеридана?
– Брат?
– Твой незнакомец – американец. Шеридан ведь говорил, что его мать живет в Америке, с мужем и четырьмя детьми.
– Нет. – Эту возможность Эмили не желала принимать в расчет. – Какой там брат! Это сам Шеридан. И если ты не поможешь мне, я примусь за дело одна.
Леди Харриет вздохнула.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Эмили сжала руку бабушки:
– Поможешь мне?
Леди Харриет коснулась рукой щеки Эмили.
– Дорогая моя девочка, надеюсь, что, когда мы добьемся правды, ты сможешь с этой правдой жить.
Эмили улыбнулась, поняв, что бабушка, как всегда, на ее стороне.
– Только правда мне и нужна. А правда в том, что человек, которого мы знали под именем Шеридана Блейка, жив.
* * *
Саймон стоял перед зеркалом в гостиничном номере, прилаживая краешек накладной бороды. Эмили узнала его. В глазах ее была боль. И еще мольба сказать правду. Правду, которую он ей сказать не мог. Только бы она простила его, когда все это закончится.
– Извините, сэр, что вмешиваюсь не в свои дела, но разумно ли было подойти к мисс Мейтленд так близко, чтобы дать ей возможность себя разглядеть?
– В тот момент я думал только о том, что она собирается броситься с башни.
Дигби испустил глубокий вздох.
– Да, сэр, она тяжело переживает вашу кончину. Жаль бедняжку, ей-богу, жаль.
Сердце у Саймона болезненно сжалось при мысли о том, что пришлось выстрадать Эмили по его вине. Если повезет и его миссия благополучно закончится и Эмили простит его, то остаток жизни он посвятит заботам о том, чтобы улыбка никогда не сходила с ее уст.
– Что, по-вашему, мисс Мейтленд предпримет теперь?
Саймон аккуратно сложил края белого крахмального галстука, думая об Эмили. Ведь эта женщина уже отколола один номер – взяла и выдумала себе мужа. Одному Богу известно, что еще она выкинет.
– Не удивлюсь, если она выследит меня. Только для того, чтобы послать ко всем чертям за причиненные ей страдания. Что ж, будем надеяться, что миссия наша к тому моменту уже будет завершена.
– Сэр, если мисс Мейтленд вас узнала, несмотря на то что вы изменили внешность, контрабандисты тоже смогут вас узнать.
Саймон старательно завязал галстук простым, но элегантным узлом, как модно у американцев.
– Мисс Мейтленд знает меня лучше, чем контрабандисты.
Дигби поджал губы.
– Контрабандисты – народ подозрительный. Чем рисковать, они без лишних слов перережут вам горло, и все тут.
– Я намереваюсь посулить им очень большие барыши. Так что вряд ли они меня убьют.
– Если не сообразят, что вы агент министерства. Однажды они вас уже вычислили. Кто знает, как теперь повернется дело? Удастся ли вам уйти от них целым и невредимым?
– У меня нет выбора. – Саймон взял часы с умывальника. У него мурашки побежали по коже – ведь ему предстояло нешуточное испытание. И впервые в жизни ему было что терять – Эмили. Но если он не найдет настоящего изменника, Хью Мейтленда ждет виселица. Саймон захлопнул крышку часов и сунул их в карман жилета. – Пора.
– Сэр, не нравится мне все это. – Дигби взял с кресла черный сюртук Саймона, помог ему надеть его и сказал: – Очень может быть, что вы попадете прямехонько в расставленную для вас ловушку.
Сюртук из тончайшего сукна сидел как влитой. Если удача будет благосклонна к нему, контрабандисты признают в нем богатого американца. Если нет, его бренные останки пойдут на корм рыбам.
– Дигби, если у тебя имеются идеи насчет того, как другим способом обнаружить таинственного изменника, я охотно выслушаю тебя.
Свет керосиновой лампы упал на лицо Дигби, и сразу стали видны глубокие морщины, избороздившие широкое лицо старшины. Коротышка Дигби смотрел снизу вверх на Саймона.
– Позвольте все же заметить, сэр, что иногда вы не раздумывая рискуете собственной головой.
Саймон улыбнулся. Старшина искренне заботился о нем.
– Не только своей головой я сейчас рискую. Пембертон собирается арестовать Хью Мейтленда, если мы не раскопаем доказательств его невиновности.
Дигби кивнул.
– Я постараюсь обеспечить надежный тыл, сэр.
– Нет, я хочу, чтобы ты вернулся в дом Мейтлендов.
– Но, сэр…
– Ты же сам говорил: контрабандисты – народ подозрительный. Они будут следить. И если обнаружат, что за мной кто-то идет, быстренько избавятся от нас обоих.
Плечи Дигби опустились. Старшина вздохнул.
– И все же у меня было бы легче на душе, будь я рядом с вами.
Саймон сжал плечо старого товарища.
– Если все обернется скверно, ты все равно не успеешь прийти мне на выручку.
Дигби кивнул.
– Вы там поосторожнее, сэр.
– Постараюсь. В мои планы отнюдь не входит во второй раз присутствовать на собственных похоронах – по крайней мере в ближайшее время.
Эмили натянула удила так сильно, что конь вскинул голову и жалобное ржание прорезало тишину ночи.
– Извини, Артур, – прошептала она, похлопывая гнедого по шее. – Я сильно нервничаю.
В темном узком переулке она стала смотреть на противоположную сторону улицы, где была расположена гостиница «Красный лев». Может, и надо было послушаться бабушкиного совета и подождать до утра. Что же скажет леди Харриет, когда узнает, что внучка тайком выскользнула из дома и отправилась в Бристоль с намерением подкараулить мужчину у гостиницы и подвергнуть допросу.
И что она станет делать, если кто-нибудь увидит ее здесь? Но улица была пустынной: лавки и магазины закрыты на ночь. Если она собирается перехватить этого человека и заставить его объясниться, то делать это надо именно сейчас. И все же Эмили колебалась. Что, собственно, она ему скажет? Боже правый, а вдруг она все-таки ошиблась и этот Саймон Ричардсон действительно американец, приехавший в Англию развлечься?
Карета, прогрохотавшая колесами по булыжной мостовой, отвлекла ее от этих мыслей. Оставаясь в переулке, она наблюдала за тем, как черный городской экипаж, в который была впряжена пара буланых лошадей, остановился у крыльца гостиницы, прямо под уличным фонарем. Лакированные дверцы сверкнули в свете фонаря. На них не было ни герба, ни каких бы то ни было украшений, хотя экипаж был явно частный.
Эмили нахмурилась и вгляделась в возницу, который хорошо был виден в мигающем свете фонаря. Таким элегантным экипажем обычно управлял важный кучер в нарядной ливрее. Однако на козлах сидел маленький жилистый человечек в мешковатом коричневом сюртуке и полосатых штанах, больше похожий на моряка, чем на кучера. Почему владелец экипажа позволил своему кучеру вырядиться таким нелепым образом?
Пока она размышляла над этой маленькой загадкой, из гостиницы вышел мужчина, высокий, одетый в черное. Сердце Эмили учащенно забилось, когда на мужчину упал луч света от уличного фонаря. Сомнений нет. Это Шеридан.
– Залезай, – сказал возница, небрежно указав на дверцу. Его пронзительный голос хорошо был слышен в ночной тишине.
Эмили прикусила губу. Никогда еще ей не приходилось видеть, чтобы кучер вел себя столь фамильярно. Однако человек, назвавшийся Саймоном Ричардсоном, видимо, нисколько не обиделся и быстро забрался в карету.
Маленький жилистый возница завертел головой, оглядываясь, – точь-в-точь как крыса, почуявшая кошку. Эмили затаила дыхание. Но возница стегнул лошадей, и пара буланых пустилась рысью. Эмили натянула поводья, заставив гнедого попятиться в сумрак переулка. Но грохочущая карета благополучно миновала ее укрытие.
– Не нравится мне все это, – прошептала Эмили, поглаживая шею Артура и не сводя глаз с кареты, которая лихо свернула на другую улицу и направилась к докам. Если Ричардсон действительно Шеридан, а Шеридан связан с контрабандистами, то ему грозит опасность.
– Надо выяснить, куда они отправились, – прошептала она.
* * *
Поверхность реки сверкала, залитая лунным светом, и бросала бледные блики на здания вдоль набережной и на торговые суденышки, стоявшие у причала, – их мачты высотой не уступали шпилям церквей. Поднимаясь вслед за Грейди по коротким сходням на судно контрабандистов, Саймон незаметно огляделся. Только два вахтенных, оба на главной палубе. То ли капитан не счел Саймона достаточно опасным, то ли хотел усыпить его бдительность.
Когда он ступил на борт, вахтенные только покосились на пришельца и сразу вернулись к своему разговору. Они стояли, облокотясь о перила мидель-шпангоута, с видом ленивым и безмятежным. Слишком уж они были спокойны для вахтенных.
Грейди остановился у двери каюты пониже квотердека.
– Ты без оружия?
Саймон улыбнулся:
– Я бизнесмен, Грейди. Зачем мне оружие?
Лоб Грейди избороздили морщины.
– А я все-таки проверю. Подними руки.
Саймон поднял руки. Грейди похлопал его по бокам, обшарил карманы, проверил, не заткнуто ли чего за пояс брюк, и даже сунул палец в голенища сапог. Убедившись, что Саймон безоружен, он повернулся к двери каюты и постучал. Грубый голос изнутри приказал войти. Грейди открыл дверь и впустил Саймона внутрь.
