Текст книги "Серебряный лебедь"

Автор книги: Дебора Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Раз уж ты здесь, то держи язык за зубами. Ты в те времена был еще сосунком и вряд ли сможешь сказать что-то разумное, – он повернулся к Бекингему. – Мадам Мейнард утверждает, что она незаконная дочь графа Уолчестера. – Спутники короля удивленно посмотрели на нее. – Мы склонны думать, что она говорит правду. В любом случае, у нее есть информация о катастрофе в Норвуде. Ты не помнишь псевдонима Уолчестера во время войны?

Бекингем наморщил лоб:

– Серебряная Птица… нет, Серебряный Лебедь.

Карл протянул герцогу листок.

– Прочти. Ты не помнишь, как звали тех троих?

– Энтони Гиббс, Бенедикт Купер и Пакстон Харт.

Бекингем с непроницаемым лицом несколько раз прочитал стихотворение и пробормотал:

– Да, Серебряный Лебедь.

– Ты думаешь, он это написал? – спросил король.

– Возможно.

– Кому ваша мать должна была передать записку? – обратился король к Анабелле.

– Не знаю, она не рассказывала. Сказала только, что отец описал ей внешность этого человека.

– Любопытно, мадам Мейнард, – произнес Бекингем, – почему вы решили предложить это нашему вниманию?

Она смело посмотрела ему в глаза:

– Я хотела, чтобы свершилось правосудие. К тому же я боялась, что он может навредить мне из-за того, что я узнала о его прошлом.

– Смотрите, Ваше Величество, – Бекингем указал пальцем на строчку. – Вот здесь. Под Порцией имеется в виду Энтони, под Беатрисой – Бенедикт. А «сердце» обозначает Харта. «Площадь мучеников» – это, конечно, площадь святого Стефана, где жили наши люди. Все понятно! Уолчестер назвал солдатам их имена и адрес.

«Да, но почему, называя адрес, граф просит забыть эту площадь?» – удивленно подумала Анабелла.

Король недовольно покачал головой:

– Очень неприятная история. А что значит остальная часть записки?

Бекингем сложил листок и сунул его в карман.

– Ничего, Ваше Величество. Вы же знаете, как составляются подобные письма: одно зерно и куча мусора.

Анабелла продолжала размышлять над текстом. Почему граф призывает солдат заставить замолчать Харта – «пусть будет кротким», – а не всех троих? Ее охватил ужас. Может, она неправильно все поняла? Может, записка должна была предупредить роялистов? Но почему отец требовал ее молчания, если он невиновен в предательстве?

– Ваше Величество, там еще одна строчка имеет смысл, – решилась изложить свои сомнения Анабелла, – «некоронованные силы»…

– Обозначают круглоголовых, – подхватил Бекингем. – Но это ничего не добавляет.

– Я хотела…

– Мадам Мейнард, вы хорошая актриса, но оставьте подобные дела мужчинам.

Внезапно дверь приоткрылась, и в образовавшемся проеме показалась Барбара Палмер. Она пристально оглядела Анабеллу и обратилась к королю:

– Мы вас заждались. Вы обещали сыграть с нами в вист.

– Да, да, мы сейчас идем, дорогая. Государственные дела нас немного задержали, – извиняющимся тоном ответил Карл и повернулся к Анабелле. – Бекингем абсолютно прав. Вы разумно поступили, придя к нам, а теперь оставьте это дело тем, кто в нем сможет разобраться. Бекингем сумеет отличить правду от лжи.

Король явно не хотел продолжения разговора.

– Ваше Величество, я могла быть излишне категоричной в своих обвинениях…

– Вот они, женщины, – злорадно перебил ее Рочестер. – Испугалась за лорда Хэмпдена? Ему тоже придется не сладко, если выяснится, что он в сговоре со своим приятелем.

– Лорд Хэмпден тут ни при чем, – как можно небрежнее возразила Анабелла.

– Неужели? Он твой любовник и друг предателя.

– Не понимаю, какое отношение к этому делу может иметь лорд Хэмпден? – удивленно вмешался Бекингем.

– Такое. Она выступала под псевдонимом своего отца, и почему-то ею заинтересовался единственный приятель графа. Не пахнет ли тут сговором?

– Лорд Хэмпден не имеет к этому никакого отношения, – возмутилась Анабелла. – Вы просто мстите ему за стычку в «Голубом колоколе».

– Что там произошло? – оживился Карл.

– Милорд начал дебоширить в пьяном виде, и лорд Хэмпден поставил его на место.

Король замаскировал свой смех нарочитым кашлем, что еще больше взбесило Рочестера, проворчавшего:

– Одно к другому не относится. А Хэмпден, я вам докажу…

– Хватит, – взмахнул рукой король. – Мадам Мейнард, мы благодарны вам за предоставленные нам сведения государственной важности. Теперь же доверьте мне и моим советникам выяснение истины.

– Но…

– Вы сомневаетесь в справедливости Его Величества или его советников? – сурово спросил Бекингем.

– Нет, – выдавила из себя Анабелла.

Ей показалось, что глаза Бекингема победно сверкнули, однако она не могла понять, что могло послужить тому причиной.

– На сегодня достаточно, – с улыбкой объявил король. – Бекингем, завтра мы все обстоятельно обсудим. С Уолчестером надо срочно разобраться. Да и с Хэмпденом, конечно, тоже, если выяснится, что он участвовал в этом деле.

Анабелла была не в силах пошевельнуться. Господи, как ей остановить это безумие? Что она натворила?

– Я вас провожу, мадам Мейнард, – вкрадчиво сказал Бекингем. – А когда они вышли на лестницу, вполголоса произнес: – У меня есть к вам деловое предложение.

– Слушаю вас, ваша светлость, – она не могла прийти в себя от стремительности, с которой первоначальное недоверие короля к ее словам сменилось непоколебимой уверенностью в том, что граф и Колин виновны в государственной измене.

– Я никому не расскажу о том, что здесь случилось, если и вы дадите такое обещание.

– Но почему?

Его ленивая улыбка не скрывала жесткого взгляда.

– Вам, возможно, известно, что я обладаю большим влиянием на короля. От меня зависит, окажетесь ли вы участницей сговора, существование которого навязывал нам болтун Рочестер, или ваше имя вообще не будет нигде упоминаться. А это немаловажно для вашей безопасности.

– Что же от меня требуется?

– Никому не говорите о стихотворении, особенно лорду Хэмпдену. Я не сомневаюсь в его невиновности. Рочестер по злобе может многое наговорить, но это не значит, что к нему будут прислушиваться.

Напряжение в груди Анабеллы немного ослабло.

– Тем не менее, он друг лорда Уолчестера, и я не хочу, чтобы он осложнил свою жизнь неверной интерпретацией записки. Пусть он лучше о ней не знает.

Сердце бешено забилось, когда до нее дошел смысл последних слов. Выходит, Бекингему неважно, что содержится в записке. Он просто ненавидит Уолчестера и хочет с ним расправиться…

Анабелла почувствовала себя виновницей в происходящем безумии.

Одно дело обвинить предателя и совсем другое – быть свидетелем наказания человека, в виновности которого ты не уверен. Неужели она пошлет своего отца без вины на смерть или в тюрьму? Но ведь он же предатель, король в этом нисколько не сомневается! Самое важное не дать им обвинить действительно невиновного человека – Колина. Только ждать помощи от королевского двора она больше не будет.

– Вы хотите, чтобы свершилось правосудие? – прервал ее мучительные размышления Бекингем.

Анабелла заставила себя улыбнуться:

– Я жажду правосудия, герцог.

21

Не действует по принужденью

милость;

Как теплый дождь, она спадает

с неба

На землю и вдвойне благословенна:

Тем, кто дает и кто берет ее.

Шекспир. Венецианский купец [Перевод Т. Щепкиной-Куперник.]. Акт 4, сцена 1.

«Сто тысяч чертей, где же Анабелла?» – в который уже раз подумал Колин, направляя коня к своему городскому дому. Он разыскивал ее всю ночь: побывал в «Голубом колоколе», у нее дома, у Афры, даже у Ривертона, но ее нигде не было. Ривертон и Чэрити сказали, что видели ее в театре, но, когда он туда приехал, она уже ушла.

Он вернулся к Афре и прождал там несколько часов, затем опять объехал все места, где она могла быть. Безрезультатно.

Последние сутки измотали его: сначала утомительная скачка, потом спор с Анабеллой, потом… любовь на ковре. Он печально улыбнулся – все же были и приятные часы в этом утомительно-напряженном дне. Потом пришел Уолчестер, и все пошло кувырком.

Колин спешился и привязал коня.

Все равно он найдет ее, даже если для этого потребуется объездить всю Англию. Найдет и убедит понять его и простить обман.

Колин был настолько поглощен своими мыслями, что не слушал, о чем говорил дворецкий слуге, принимавшему у него плащ. Вдруг его внимание привлекли слова: «она не уходила».

– Что ты сказал?

– Женщина, что сопровождала вас вчера, ожидает вас в гостиной. Я не знал, разрешить ли ей остаться, вы не дали мне распоряжений…

– Молодец, – не дослушав, бросил Колин дворецкому и помчался вверх по лестнице.

Влетев в гостиную, он замер. В кресле перед камином дремала Анабелла. Он окликнул ее, она подняла голову и смущенно потерла глаза.

– Где ты была?

Ее лицо стало настороженным, как во время их первой встречи в театральной уборной. Он заметил незнакомое ему шелковое платье.

Анабелла пригладила помятую юбку и сказала:

– Колин, мне надо с тобой поговорить. Ты не уделишь мне несколько минут?

– Несколько минут? – его удивил ее официальный тон. – Да хоть многие годы, только ты этого пожелай. Я хочу тебе объяснить…

Глаза Анабеллы наполнились слезами.

– Сейчас не время. Позволь сказать то, что я собиралась, и я уйду.

Он подумал, что не позволит ей уйти, но вслух этого конечно же не произнес.

– Говори, пожалуйста, – он только сейчас заметил у нее в руках шкатулку из слоновой кости.

Она встала с печальным лицом и дрожащими губами.

– Колин, я совершила ужасный поступок.

Он потянулся к ней, но Анабелла испуганно отшатнулась.

– Что же ты сделала, любимая?

Услышав обращение, Анабелла с виноватым видом отошла к окну, устремив свой взор во мрак ночи. Колин залюбовался ее стройной фигурой и роскошными волосами.

Собравшись с духом, она вздохнула и, повернувшись к нему, сказала:

– Ты знаешь стихотворение, что отец дал моей матери?

Колин помнил, что стихотворение он прочел тайком от нее, дав ей снотворное, но решил сказать правду:

– Да, я с ним знаком.

– Когда я ушла отсюда, я была очень зла на тебя и на моего отца. Я поняла, что ты чем-то ему обязан, и мне было больно думать о том, что ты ему помогал.

– Только в самом начале, – запротестовал Колин. – Я обязан ему многим – это правда. Однажды он спас мне жизнь, и я не мог отказать ему, когда он попросил выяснить твои намерения.

– Да, я понимаю, – безразличным тоном согласилась она.

– В Норвуд я поехал по своей воле, потому что влюбился и хотел больше узнать о тебе.

– Не имеет значения, что ты сделал или намеревался сделать. Я поступила намного хуже.

– О чем ты говоришь? – им начал овладевать страх.

Анабелла упорно смотрела в сторону, словно боялась встретиться с ним взглядом.

– Меня словно охватило какое-то безумие. Настолько я была зла на тебя и на отца. Я снова прочитала стихотворение, и мне стало казаться, будто я должна что-то сделать. В памяти всплыли твои слова об отце… и я подумала, если мой отец действительно предатель, он должен быть наказан. А только один человек обладает достаточной властью, чтобы справедливо судить его.

По спине Колина забегали мурашки.

– Кто? – хрипло спросил он.

Она нервно облизала губы и отвернулась от него.

– Его Величество.

Колина словно оглушило. Он безмолвно шевелил губами, не понимая, как она могла обратиться к королю после стольких усилий, приложенных для спасения от коронованного развратника.

– Ты пошла к королю? – с трудом выговорил он.

– Да, – теперь Анабелла умоляюще смотрела на него. – Там был Бекингем и другие придворные. Я показала стихотворение, они прочли, но как-то странно восприняли смысл или специально придали ему другое значение… и, прежде чем я успела что-либо понять, Рочестер обвинил тебя в измене, а Бекингем приказал арестовать графа Уолчестера и… – Она разрыдалась. – Господи, Колин, я не хотела навредить тебе. Ты можешь мне не верить, но я люблю тебя. Поэтому я предупреждаю тебя об их намерениях.

Колин не понимал, то ли ему радоваться, что король к ней не прикоснулся, то ли ужасаться тому, что она рассказала королю об Уолчестере. Неужели она была настолько обижена? Он напряженно сглотнул и попросил:

– Расскажи все сначала, со всеми подробностями.

Когда она закончила, он понял, что она вовсе не обвиняла отца в государственной измене, но ее поступок, несомненно, будет иметь самые серьезные последствия для Уолчестера. Колину же ничего не угрожало. «При этом более всего она беспокоилась о моей безопасности, а следовательно, любит меня», – радостно отметил про себя Колин.

– Анабелла, не волнуйся за меня. Даже если король поверит Рочестеру, меня допросят и во всем разберутся.

– Разве ты не понимаешь? Если они докажут, что мой отец предатель, тебя объявят его сообщником.

– Твой отец не предатель, я смогу их убедить. Он скорее герой, но этого им не понять. – Он рассказал ей то, что сообщил ему Уолчестер.

Слушая его, Анабелла побледнела еще больше.

– О, Боже, что я натворила, – повторила она несколько раз.

– Они допросят Уолчестера, и он им все объяснит…

– Ты не понимаешь, Бекингем ненавидит моего отца и не позволит ему добиться правды.

– Ерунда, Бекингем честный человек, и он всегда был союзником Уолчестера в политических баталиях.

Она покачала головой:

– Кое-что я тебе не сказала. Герцог провожал меня к выходу. – Анабелла передала ему содержание разговора на лестнице.

Колин задумался. Похоже, она права. В таком случае Уолчестеру вряд ли удастся закончить свои дни в Англии. Скорее всего его отправят на каторгу в Кларендон. И в любом случае с мечтами о политическом могуществе будет покончено.

Анабелла всхлипнула:

– Что бы ты ни сказал, они погубят моего отца. Если ты прав, и Бекингем не станет причинять тебе зла, значит, тем хуже придется отцу.

– Ты же этого хотела, – не удержался Колин.

– Нет, я хотела, чтобы он устыдился того, как он поступил с моей матерью, чтобы в нем проснулось сожаление… Но я никогда не желала, чтобы его посадили в тюрьму или…

Она не договорила, но Колин понял, о чем она подумала. Анабелла уже видела смерть матери и не хотела такой же судьбы для отца.

Взгляд Колина стал жестким:

– Твой отец ублюдок, что бы ни говорилось в его родословной. Он свирепеет, когда говорит о тебе.

– Ты не любишь его?

– Нет, поверь мне, верность и любовь совершенно разные вещи. – Его взгляд смягчился. – Зато я очень люблю его дочь. А теперь скажи, любит ли его дочь меня.

От его теплой искренней улыбки ее сердце учащенно забилось.

– Она любит Колина, который дал Афре денег, которых ей хватило…

– На идиотскую вечеринку, – подхватил он.

Анабелла улыбнулась.

– Еще она любит Колина, который спас ее от приставаний короля, – голос ее перешел в шепот. – Но больше всего она любит Колина, который объяснился ей в любви и предложил выйти за него замуж и уехать в колонии.

– Значит, она любит меня потому, что у нее нет и не было другого Колина.

Он прижался лбом к ее шее.

– Как же я люблю тебя, Анабелла.

Колин осыпал ее поцелуями, и страхи ее постепенно стали отступать.

До них донесся громкий стук во входную дверь.

– Слуги разберутся, – пробормотал Колин и продолжал целовать ее. Однако Анабелла отстранилась от него и стала прислушиваться.

Прозвучал зычный голос:

– Я капитан гвардии Его Величества Локли. Ваш хозяин дома?

Анабелла схватила Колина за рукав:

– Они пришли за тобой. О, Боже, тебе надо скрыться. Не позволяй себя арестовать.

Колин выглядел раздраженным, но не испуганным. Она удивилась его спокойствию.

– Не волнуйся, – сказал он, направляясь к двери. – Все будет хорошо. Оставайся здесь, а я поговорю с ними.

– Колин! – в отчаянии воскликнула она, не веря, что он собирается идти к солдатам.

Но он уже вышел в холл и закрыл за собой дверь. Анабелла выскочила вслед за ним и, подбежав, встала за его спиной. Ее сердце замерло, когда она увидела капитана.

– Добрый день, милорд, – поклонился Локли.

– Добрый день, капитан. Чем могу вам служить?

Капитан явно испытывал неловкость.

– Его Величество отдали приказ сопроводить вас в Тауэр. Мои люди ждут снаружи.

Ее худшие опасения оправдались. Несмотря на заверения Бекингема, они решили арестовать Колина. Если ей попадется этот негодяй Рочестер, она не только пальцы ему отгрызет, но и всадит нож туда, куда целился шпагой Колин.

– Маркиз не сделал ничего плохого, – пыталась протестовать Анабелла. – За что же его в Тауэр?

– Анабелла, не вмешивайся, – прошептал Колин. – Оставайся наверху, пока я не уйду.

Капитан, приняв Анабеллу за жену маркиза, склонился в поклоне:

– Миледи…

«Черт побери, явился арестовывать человека, а ведет себя словно на балу. Хоть я и не жена, но сделаю для Колина все возможное», – пронеслось в голове у Анабеллы.

– В чем обвиняется мой… маркиз? – спросила она.

Лицо Колина окаменело.

– Капитан, могу я переговорить со своей женой?

Капитан замялся, переступая с ноги на ногу, но все же согласно кивнул.

Колин отвел ее в гостиную.

– Ни во что не вмешивайся. Это грязное дело, и, чтобы уцелеть, мне необходимо выполнять все их требования. Иначе меня сочтут виновным.

– Но ты же ничего не сделал! – побледнев, воскликнула Анабелла.

– Да, и король скоро это поймет. Он всего лишь посадит меня на несколько дней в Тауэр, это входит в условия игры. Таким способом он воспитывает нашу знать. В прошлом году сам Бекингем там побывал, да и Рочестер отсидел за похищение любовницы.

Она слышала об этих историях, но это ее не успокоило, ведь Колину было предъявлено гораздо более серьезное обвинение.

– Может, тебе лучше сказать, что ты ничего не знаешь о деятельности моего отца?

– Как бы плохо я ни относился к нему за то, что он тебе сделал, предать его не могу, как и не смогу жить дальше, лишившись чести.

Слезы отчаяния покатились по ее щекам. Это она во всем виновата. Как ей остановить это безумие?

– А если я пойду в Высший Совет и объясню им смысл стихотворения…

– После того, как ты утверждала совершенно противоположное, они тебе не поверят. Ты опять услышишь, что женщины слишком эмоциональны, чтобы заниматься серьезными вещами. Оставайся здесь и надейся на лучшее. Обещай мне, что не будешь подвергать себя опасности. – Он нежно погладил ее по плечу. – Я сойду с ума в Тауэре, если буду думать, что ты рискуешь своей жизнью… или честью. Обещай не обращаться ни к королю, ни к Бекингему, ни к Рочестеру.

Анабелла судорожно вздохнула. Он прав. Никто из них ей не поможет. А вдруг существует другой путь?

– Обещаю, – прошептала она.

Но она не дала обещания отказаться от попыток спасти его. Она найдет способ прекратить это безумие.

Анабелла горестно посмотрела на него, затем упрямо встряхнула головой и, достав из кармашка его кольцо, надела на палец.

Колин поцеловал ее в лоб и сказал:

– Жди меня, любовь моя, и верь, мы обязательно будем вместе. – Он спустился вниз, отдал какое-то распоряжение дворецкому и вышел вместе с капитаном.

Она подбежала к окну и увидела гвардейцев, с мрачными лицами вышагивающих по обе стороны от Колина.

Почему мужчины такие дураки? Их интересуют только политические связи и власть, но никак не правда. Поэтому правды они никогда не узнают – они видят только то, что хотят увидеть. Ее жизнь прекрасный пример этому. Ведь только Колин догадался, какая она на самом деле, остальные же воспринимали ее поведение, точнее роль, разыгрываемую в жизни, за чистую монету. Более того, верили именно тогда, когда она представляла из себя ветреную актрису, а не сейчас, когда она уже не исполняет никакой роли и говорит правду.

Внезапно ее размышления прервались неожиданно родившейся идеей спасения Колина, и она принялась лихорадочно обдумывать детали хитроумного плана, при помощи которого она должна исправить все, что натворила.

Дворецкий в полном недоумении все еще стоял в холле. Увидев ее, он сказал, что маркиз распорядился до его возвращения с комфортом устроить ее в доме.

– Мне нужна карета, – заявила она самым высокомерным тоном, какой смогла изобразить. – Я должна немедленно поехать к своим друзьям.

– Но…

– Я скоро вернусь. Если ты хочешь увидеть своего хозяина свободным, делай то, что тебе говорят.

Вскоре она уже поднималась в квартирку Афры. Та, как обычно, сидела, склонившись над книгой. Увидев подругу, она воскликнула:

– Где ты была? Колин тебя разыскивает повсюду. Что случилось? Он ничего мне не сказал, но выглядел взволнованным.

– Колина забрали в Тауэр. – Она быстро объяснила все, что произошло. К ее облегчению, Афра не стала осуждать ее, лишь заметила:

– По крайней мере это объясняет одну вещь.

– Какую?

– Утром пришел посыльный от Бекингема, оставил кошелек с золотом и передал, что Его Светлость рассматривает это как скромную плату за твое сотрудничество.

– Господи, как же он ненавидит моего отца!

– Что же ты будешь делать?

Анабелла схватила подругу за руку. Мысли ее лихорадочно перепрыгивали с одного на другое.

– Афра, ты хочешь стать драматургом?

– Да, но при чем…

– Напиши одну сцену. Она должна быть лучшей из всего, что ты написала и самой убедительной. Эта сцена должна освободить и отца, и Колина. Учти, у тебя будут самые придирчивые зрители.

– Кто же? – прищурилась Афра.

– Его Величество.