Текст книги "Сказка по вызову (СИ)"

Автор книги: Даша Art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

В любом случае, это не изменило фактов.

Глава "Королевские ублюдки" в Тонопе собирала души для дьявола, и нам было насрать, чьи души были забраны, пока Люцифер Морнингстар выполнял свою часть сделки.

Единственное, что удерживало меня от того, чтобы бросить всех остальных и отправиться в одиночку, был тот факт, что мы знали, где держат Мими. Дейзи рассказала нам о складе и VidComm Industries. Это была самая важная информация, которую мы получили. Если бы я мог выследить ее таким образом, я бы так и сделал, но мой Жнец так не работал. Нам нужно было иметь специфический нюх, как у гончей, или сначала почувствовать ужас нашей жертвы. Акулам нужна была только капля крови. Мне нужен был только намек на страх. Ничего из этого не существовало прямо сейчас, и это было чертовски неприятно.

Сомнение затуманило мои мысли, и я ударил по приборной панели, крича Рейту, чтобы он ехал быстрее. Он настоял на том, чтобы сесть за руль, поскольку я был не в том настроении, и он был прав.

– Успокойся, блядь. Мы почти на месте.

– Почему этот склад должен быть посреди гребаной пустыни?

– Потому что это все незаконное дерьмо, тупица.

Отмахнувшись от него, я не почувствовал себя лучше. У нас оставалось всего десять минут.

– Что, если они начнут раньше?

– Они не будут. Жадные ублюдки захотят столько денег, сколько смогут достать.

Его логика имела смысл, и я закурил еще одну сигарету, десятую с тех пор, как мы покинули Перекресток.

– Черт возьми, Патриот. Я даже сигары не курю так много.

– Не еби мне мозг прямо сейчас, Рейт.

– Эй, я предложил прокатиться с тобой, прежде чем Раэль смог сесть в машину. Как ты думаешь, что бы ты чувствовал прямо сейчас, если бы эта долгая поездка в задницу была с ним?

– Я бы убил его до того, как мы добрались сюда.

Рейт издал громкий смешок, удерживая ногу нажатой на педаль газа. Мы, вероятно, разнесли всю ходовую часть этого фургона, но мне было все равно. Магазин сможет исправить это позже. Подняв телефон, я наблюдал за Мими, тяжело сглатывая.

– Я иду, солнышко. Подожди еще несколько минут.

Шины завизжали, когда мы заскользили по песку и покатили к складу. Я видел здание вдалеке и поднял свою бандану, закрывая лицо, Рейт сделал то же самое. Мы не знали, какие камеры они использовали снаружи, но мы не хотели рисковать.

Как только фургон остановился, мы выскочили и вытащили оружие, целясь в окна и двери склада, поскольку все мои братья сделали то же самое. Я слышал все мотоциклы и второй фургон, на котором ехал Раэль, их занесло при остановке. Внезапная тишина после всех этих двигателей была оглушительной.

Бетонный фасад здания в нескольких местах осыпался, нагретый песок был усеян сорняками, кактусами и битым стеклом. Даже змеи и ящерицы держались на расстоянии от этого дома ужасов. Когда мы продвигались к зданию, вокруг нас вспыхнула стрельба, а Ангел, Презрение, Дрейк, Факел, Уайли и Гуль остались позади нас. В наших формах Жнецов мы были непобедимы, но не другие силовики. Ангел был прямо за мной, когда мы с Рейтом вошли с юга, за нами последовали Грим, Мамонт и Дрейк, которые пошли на запад. Раэль, Презрение и Экзорцист отправились на восток. Гуль, Уайли и Диабло подошли с севера и вошли в другую дверь в то же время, когда мы ворвались внутрь.

В хаосе я потерял видеозапись и не мог быть уверен, был прерван аукцион или нет.

– Найдите Наоми! – Кричал я, не заботясь о том, слышит ли кто-нибудь, что я здесь.

Братья разделились, когда мы начали обыскивать комнаты на первом этаже, усмиряя найденных нами участников Скорпионов связывая их.

Никаких признаков присутствия русских, Джонса или Мими.

Я поднялся на второй этаж по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, чертовски надеясь, что найду ее быстро, пока что-то не пошло не так и она не пострадала. До этого момента я беспокоился, но, когда началась заварушка и морской пехотинец сосредоточился на своей миссии, мой мозг отключился, перейдя в смертельный режим. Я был крут, спокоен и готов, блядь, сделать все, что было необходимо.

Пуля попала в стену прямо рядом с моей головой, и я зарычал, бросаясь вперед, пока не врезался в парня, прячущегося за рядом металлических шкафов для документов. Все помещение выглядело старым из-за заляпанного ковра, древних компьютеров и пыльных офисных стульев.

Я услышал крик, а затем суматоху. Я оттолкнул парня в сторону и услышал, как Рейт выстрелил из пистолета, и кто-то закричал от боли. На этом этаже было несколько комнат, выходящих налево и направо, и я сначала выбрал левую, интуиция подсказывала мне, что Мими была близко. Подняв ботинок, я вышиб дверь и обнаружил ублюдка Джонса на кровати. Его рука была обернута вокруг ее шеи, а пистолет приставлен к виску.

– Только двинься, и я убью ее без колебаний.

Мое сердце бешено колотилось, когда мой Жнец сардонически рассмеялся. Это было слишком просто. Действительно ли Джонс думает, что переживет это?

– Я дам тебе один шанс опустить это оружие. Ты все равно не выживешь, но я подарю тебе более быструю смерть, чем ты заслуживаешь.

– Отвали, Патриот.

Тогда ладно. Не могу сказать, что я его не предупреждал.

Мой Жнец рванул вперед так быстро, что Джонс не заметил этого движения. Я вырвал пистолет из его руки, и его тело повисло в воздухе, болтаясь, пока его ноги царапали землю носками ботинок.

– Ты умрешь, Шон Джонс, и я буду наслаждаться твоими страданиями.

Гортанный тон принадлежал только Жнецу, и когда Джонс понял, что я не совсем человек, он заскулил, как маленькая сучка.

– Мне жаль! Пожалуйста, пожалуйста, не убивай меня!

Жалкий кусок дерьма.

– Пощады не будет.

Сердце парня билось так быстро, что я подумал, что у него будет сердечный приступ, и я широко улыбнулся, позволяя ему увидеть Жнеца, когда приближалась его смерть.

– Патриот! – Закричал Рейт.

Его панический голос привлек мое внимание, и я бросил Джонса, Раэль бросился вперед и защелкнул застежки-молнии на его запястьях и лодыжках. Связанного, его подняли и понесли вниз по лестнице, ожидать дальнейшего наказания в Перекрестке.

Мой Жнец отступил, когда я бросилась к Мими, притянув ее в свои объятия, пока я лихорадочно искал пульс. Я был так напуган, что не мог сказать, был ли у нее он или нет. Вероятно, в ее организме было слишком много наркотиков, и я не знал, что делать. Мы были в нескольких часах езды от ближайшей больницы или медицинского учреждения. Все мои тренировки ни хрена не значили, когда у меня не было под рукой подходящего оборудования.

– Ангел! – Кричал я, мой голос охрип от мысли, что я мог так трагически потерять Мими после всего, через что мы прошли. – Спаси ее!

– Если она ушла, – он тяжело сглотнул, – я не смогу.

Вздымающаяся грудь, отчаяние заставили меня умолять.

– Пожалуйста, ты должен попробовать.

Он кивнул, придвинулся ближе, положил руки на ее тело и закрыл глаза. Я не знал, что он делал, и был слишком отвлечен, чтобы заметить. Все, что я знал, это то, что у Ангела был особый дар, точно такой же, как у нас с нашими Жнецами. Мы забирали души и приговаривали их к смерти. Он спасал души, возвращая их с края пропасти.

Я не был из тех, кто молится, и если бы я молился, то только Люциферу. Дьявол обладал огромной властью, и я понял, откуда взялась моя собственная.

Секунды тянулись. Ничего не произошло.

– Ангел!

Он не ответил.

Мое сердце разбилось, и я не хотел верить, что она ушла.

– Нет, – выдохнул я. – Блядь. Пожалуйста, вернись ко мне, солнышко.

– О черт! – Выругался Рейт, когда Ангел рухнул, потеряв сознание рядом со мной на кровати.

Какого хрена?

– Дейл, – прошептал тихий, нежный голос, и я посмотрел вниз, уловив тот самый момент, когда Мими открыла глаза.

Мое сердце, казалось, готово было вырваться из груди, когда я прижался своим лбом к ее лбу, прижимая ее ближе, и прерывистый вдох покинул мои легкие.

– Ты вернулась ко мне.

– Я не думаю, что я уходила.

– Хорошо. Никогда больше так меня не пугай.

– Ты серьезно? – Подразнила она. – Тебя ничто не пугает.

Ее глаза закрылись, и я наблюдал за ее грудью, за ее равномерным подъемом и опадением, и я знал, что она будет жить.

– Пойдем домой, – объявил я, вставая и неся Мими к выходу. – Мы должны восстановить справедливость.

– Я хочу сделать еще одну вещь, прежде чем мы уйдем.

Грим уже знал, о чем я собираюсь спросить, когда я повернулся к Факелу.

– Все твое дерьмо при тебе, верно?

Его глаза загорелись, и он потер руки.

– Конечно!

Факел, знал свое дело. У него была особая смесь топлива и окислителя, которую он назвал Big Bang. Да, без всяких гребаных шуток. Бутылки со смесью были оставлены в каждом углу склада, который мы только что разрушили, и на каждой из них был установлен таймер. Я с нетерпением ждал последствий этого.

Факел вытащил свой телефон и затем показал мне установленное приложение, его ледяные голубые глаза блестели от предвкушения.

– Грим?

– Дерзай, Факел.

– Сожги это гребаное место, брат! – Крикнул я, взволнованный тем, что на этом складе больше никогда не будут удерживать ни одну женщину.

Несколько взрывов осветили гребаную ночь, когда мы стояли и смотрели, как пламя пожирает здание, обрушивая его, поскольку огонь превратил все следы железной дороги Черного рынка в ничто, кроме пепла.

Можно было услышать крики и свист от братьев, которые остались на моей стороне с Гримом. Несколько человек возвращались со вторым фургоном и с Раэлем. Я смотрел, как склад сгорел дотла, и видел ухмылки на всех их лицах. Они наслаждались огнем, но не это волновало их больше всего.

Это было ожидание грядущего кровопролития.

Шон Джонс собирался встретиться со Жнецом.

"Адская ярость" принадлежала не только к ордену Тонопы. Королевские ублюдки в каждой главе танцевали с дьяволом. Клуб был всем, а братство, возглавляемое черепом и короной, было самыми безжалостными ублюдками из всех.

– Нет никаких признаков присутствия Резникова, – сообщил мне Ксенон, стоя у подножия лестницы. – Я хотел, чтобы ты знал, что я все еще в поиске. Мы найдем его.

– Я ценю это, Ксенон.

– Я слежу за Винсом, Антонио и всей гребаной семьей Денали. Они ушли в подполье.

Грим бросил сигарету и втоптал ее в землю.

– Это будет иметь серьезные последствия для Салазара. Продолжайте искать этих засранцев и дайте мне знать, когда найдете их.

Ксенон опустил голову, а затем поплелся наверх с решительным выражением в глазах. Он найдет то, что нам нужно. Это лишь вопрос времени.

Грим понизил голос, наблюдая, как Мамонт ударил Джонса в живот. Мы собрались в подвале два часа назад и все еще ходили по кругу, позволяя каждому присутствующему здесь брату ударить по нему, прежде чем я заберу его гребаную душу.

– Ты видел или слышал что-нибудь от Тени?

Я покачал головой.

– Нет. А ты Раэль?

Он пожал плечами.

– Нет. Парень заставляет меня волноваться.

Тень доказал, что может справиться с дерьмом лучше, чем любой из Перспектив, которые у нас были за долгое время. Он был умен и смертоносен еще до того, как отправился в путешествие дьявола. Я совсем за него не беспокоился.

– Он одумается. Он проходит через много дерьма, президент. Я знаю это бремя.

Грим понимал.

– Я понимаю.

– Ангел все еще спит?

– Да. Я вытащил из него все, когда он помог Наоми.

– Я должен ему свою благодарность.

– Как она?

– Отдыхает. Найла с ней.

– Я приказал Жабе не отрывать свою задницу с того порога.

Смех сорвался с моих губ.

– Он послушает.

Следующей была очередь Гуля и Уайли расправляться с Джонсом. Они у него вырвали ногти один за другим, а затем и несколько зубов. Два брата, казалось, подыгрывали друг другу и наслаждались криками муки, которые Джонс не мог сдерживать.

Презрение приготовился вместе с Дрейком. Оба держали в руках клинки, и я чуть не съежился. Это будет больно. Я не мог дождаться, когда почувствую страх Джонса.

Садистские улыбки удовольствия пересекли оба лица, когда Джонс был изрезан, и помечен для смерти. Его вопли агонии были музыкой для моих ушей. Дрейк провел кончиком обоих лезвий вверх и по скулам Джонса, улыбнувшись, когда увидел, что остались тонкие струйки крови, которые начали медленно стекать вниз. На каждой щеке была вырезана буква R для обозначения насильника.

Презрение вмешался, когда Дрейк отложил лезвия в сторону и откинул голову Джонса назад за корни его волос.

– ТССС. Тихо. Поначалу чертовски больно, но ты привыкнешь к боли. – Нож сверкал в слабом освещении, пока не вонзился в бедро нашего пленника, глубоко вонзаясь в плотное мясо, и Презрение повернул лезвие. Он издал гортанный стон удовольствия, когда Дрейк поправил свой член другой рукой и сверкнул озорной улыбкой.

Больные ублюдки.

Джонс продолжал вопить, нож оставался на месте.

Грим молчал так долго, что я почти забыл, что он все еще стоит рядом со мной. Его не смущала резня.

– Я сказал Наоми, но я говорю и тебе тоже, каждой из тех девушек, которых мы нашли на складе, мы предоставили выбор. Они могут идти, куда хотят. Раэль отвез пару в больницу. Мамонт бросил половину из них в полицейском участке, и это дерьмо будет во всех новостях. – Мрачный смешок слетел с его губ. – Надеюсь, это разозлит Резникова.

– Так и будет.

– Гремучий по-прежнему является загадкой. Никто не видел ни его, ни Резникова. В их плане должно быть нечто большее, чем мы понимаем.

– Я думаю, ты прав.

– Как Мими восприняла новость о Дейзи?

– Печально. Это разбило ей сердце. Среди девушек, которых мы спасли нет Кати. Она все еще где-то там, и Мими беспокоится.

– Нет никакого способа найти ее, если только у Ксенона нет какого-то волшебного трюка, о котором я не знаю.

– Нам просто нужно подождать и посмотреть.

Последний из моих братьев получил свой удар, а затем все отступили, оставив меня с моей добычей. Мой Жнец зашипел в предвкушении, когда я приблизился, крадучись вперед, хрустя костяшками пальцев.

– Ты ничто. Никчемный байкерский мусор. – Его слова были невнятными, и я был удивлен, что он все еще мог говорить. Каждая часть его тела была в синяках, кровоточила и опухала. В любом случае, ничто из того, что он сказал, не имеет значения. Я не потрудился ответить.

Закрыв глаза, я позволил силе своего Жнеца проявиться, почувствовав два самых больших страха Джонса. Первый, пауки. Второй, огонь.

Я подумал, что как же смешно, что парень, который насиловал женщин и торговал ими по всему миру, боится таких незначительных вещей.

Пауки были самыми простыми, поэтому я использовал их первыми. Слишком большие "черные вдовы" должны сделать свое дело. Я представил, как каждая из их волосатых, тонких лап будет щекотать и покрывать его кожу, скользя по его плоти, прежде чем они укусят, впрыснув ему яд.

Результаты оказались лучше, чем я надеялся. Джонсу оставили достаточно цепи, чтобы он мог слегка двигаться, но не дотягивался до каких-либо мест на своем теле. Он мог двигать руками и ногами примерно на четыре дюйма, но это было все. Все его тело извивалось, когда он пытался ударить по своей плоти. Охваченный паникой, он был похож на сумасшедшего клоуна, танцующего для принца ада.

Я добавил следующий слой и почувствовал запах дыма и пепла, почувствовал жар и шипение, когда горела его плоть. Каждый дюйм его кожи начал медленно нагреваться, на лбу выступили капельки пота, которые смешались с кровью на лице. Пламя вспыхнуло в моем сознании, и я запрокинул голову назад, рыча во всю мощь своих легких, когда крики ужаса и боли Джонса достигли своего пика.

Мой Жнец питался этим страхом, вбирая в себя всю муку и страдание вместе с ним, как будто он ел самый сладкий и восхитительный кусочек, когда-либо приготовленный. Он был на грани баловства, и я чувствовал себя почти пьяным от его переизбытка. Это было то, для чего я был создан, ради чего я жил, в чем я нуждался. Бишоп был прав. Ничто другое так не удовлетворяет, как кормление зверя тем, чего он жаждал.

Когда я встретился взглядом с Джонсом, я видел ужас внутри, когда он понял, что умрет. Он захныкал, а затем взмолился о пощаде. Не было никого, кто мог бы дать ему это. Он никогда ничего не давал в жизни, когда это было в его силах, и я бы ничего не предложил ему сейчас.

– Передай Люциферу привет от меня, – проревел я, сжимая кулаки, когда выпустил своего Жнеца на поверхность, и он взмахнул косой, разрезая барьер, который соединял плоть и дух. Почерневшая душа Джонса была разорвана на части, когда я рубил, не оставив ничего, кроме кусочков, которые будут сожраны в аду. Еда, достойная короля демонов.

Земля разверзлась, и его засосало, выдернуло под поверхность, которая была видна всего несколько секунд. Не говоря ни слова, я повернулся и помчался вверх по лестнице, спеша воссоединиться с Мими. Ее улыбка просияла, когда я вошел в комнату, солнечный свет, который уравновесил мой свет и осветил весь мой гребаный мир.

Она была всем.

Мои губы завладели ее губами в тот момент, когда я был достаточно близко, захлопнулись, когда я поднял ее, и мы упали на кровать. Наша одежда была поспешно отброшена в сторону, и только когда я скользнул внутрь нее, я почувствовал себя полностью свободным. Обнимая ее лицо, я провел большим пальцем по ее нежной коже.

– Я люблю тебя, Мими.

– Я тоже.

Наши пальцы переплелись, и я растворился в ней, в этом моменте и в осознании того, что нашел причину летать так же, как она, и это определенно должно было стать моим самым долгим полетом.

– Ты готова? – Спросил я, ухмыляясь, когда увидел облегающую футболку Мими, которая натянулась на ее груди достаточно туго, чтобы у меня снова встал, а мы только что прошли три раунда в постели.

– Ага.

– Не беспокоишься? Не жалеешь? – Спрашивал я, чтобы убедиться, что моя девочка будет в порядке с тем, что должно произойти.

– Я в порядке. – Она подмигнула, а затем выпятила грудь. – Помнишь, когда ты сказал, что тебе нравится, когда твой флаг украшает все, что у тебя есть?

– Да, детка.

– Ну, я просто напоминаю тебе, что я в этом участвую.

Черт возьми. Я смотрел на совершенство.

– Черт. Теперь я хочу полакомиться твоей киской и снова попробовать твой оргазм.

– Такой ненасытный, – подразнила она, потянувшись к моей руке. – Выкатываемся.

Должно быть, кто-то научил ее этому, и это было восхитительно.

– Прежде чем мы уйдем, – начал я, – мне нужно тебе кое-что показать.

Она махнула рукой в знак отказа.

– Если это из-за того сумасшедшего демона внутри тебя, то не волнуйся.

И тут я охуел.

– Я уже видела его на складе, и он подмигнул мне.

Что. За. Нахуй.

Она хихикнула, увидев мой удивленный взгляд.

– Да. Я увидела его прямо перед тем, как отключился. Он выглядит порочно, но сексуально.

Гул отозвался глубоко в моей груди, когда низкое рычание сорвалось с моих губ.

– Видишь? Он тоже меня любит.

Я слышал и видел практически все, но это превзошло все мои ожидания.

– О, и он любит иногда всплывать и здороваться, когда ты спишь.

Мои глаза расширились.

– Ты издеваешься надо мной?

– Полностью, – засмеялась она, сжимая мою руку. – Но я действительно думаю, что он крутой.

Гордость распирала мою грудь.

– Ты моя смертоносная поездка, солнышко.

– Хорошо. Посади меня на этот байк. Я хочу снова почувствовать свободу.

Смешок слетел с моих губ, и мы очутились на шоссе 95, съезжая с съезда к месту назначения час спустя. Мими встала и сняла шлем, когда мы остановились, передавая его.

– Я сейчас вернусь.

– Не торопись, солнышко.

Вдалеке Снуки стояла рядом с девушкой, которая была по плечи зарыта в горячий песок. Ее лицо было белым от остатков соленых слез. Я видел, как моя девочка обняла Снуки, прежде чем она присела и ударила Невию по лицу. Голова предательницы откинулась назад, и Мими снова ударила ее, прежде чем забрать нож, который передала Снуки.

Я не мог видеть, что она делала, но я мог слышать крики Невии.

Мой телефон ожил, и я взглянул на экран, нахмурившись, когда с неизвестного номера пришло сообщение с изображением гремучей змеи.

Ублюдок.

Пришло еще одно сообщение с другого неизвестного номера, на этот раз напечатанное. «Ты пока не боишься меня, но будешь».

Резников.

Игра продолжалась, и противник только что сделал свой следующий ход. Мне нужно было вернуться в Перекресток. Я поднял голову и увидел Мими, идущую в мою сторону с торжествующей улыбкой на лице.

– Не много успокоилась, детка? Каково это?

– Лучше, чем я представляла.

Смеясь, я поцеловал ее пухлые губы и приложил подбородок над ее головой. Мой взгляд наткнулся на Мамонта, Экзорциста и Раэля, которые наблюдали за Снуки. Она еще не закончила с Невией, и я надеялся, что эта сучка пожалеет, что наебала нас.

Когда я припарковал свой байк и мы вернулись домой, я был удивлен, увидев Найлу, стоящую в дверях Перекрестка. Она держала маленький сверток и укачивала его на руках, тихо воркуя. Мое замешательство усилилось, когда Мими бросилась к ней, а затем ахнула, уставившись вниз на ангельское личико, которое я заметил, как только оказался достаточно близко. Темно-синие глаза моргнули, глядя на меня, в то время как крошечный ротик сморщился, а затем улыбнулся.

Моя рука прижалась к сердцу, и я чуть не споткнулся.

Ребенок.

Найла передала сверток, и глаза Мими наполнились слезами.

– Он твой, – тихо объявила она, – родился около тридцати дней назад.

– Что? – Выдохнула мое солнышко. – Как?

– Леди сказала, что ребенка зовут Ева Резникова.

– Ева?

– Ее имя означает жизнь.

– Боже мой. Катя. Это ее дочь.

Найла кивнула, проводя рукой по лицу и смахивая слезы.

– Она не пережила родов, Мими, но она оставила завещание и подписала его, прося передать опеку над ее ребенком Наоми Питерс.

Плечи Мими затряслись, когда она начала плакать, крепко прижимая к себе маленькую девочку целуя его в лоб.

– Клянусь, ты будешь любима. Каждый божий день я буду говорить тебе, какая ты замечательная, а когда ты станешь достаточно взрослой, я расскажу тебе о твоей храброй матери.

– Ты будешь не единственной, солнышко. У меня только что родилась дочь.

Мими взглянула на свою сестру, когда я обнял свою семью, никогда не чувствуя себя более счастливым, чем в этот момент.

– Почему социальный работник не остался?

– Она сказала, что ей не нужно было этого сделать, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Это странно.

– Кем бы она ни была, я до сих пор не знаю, как она узнала, что ты здесь.

У меня по спине побежали мурашки, когда мой Жнец почувствовал опасность. Что бы ни готовило будущее, я защищу свою семью и братство.

Резников, Гремучий и ведущий Скорпионов пожалеют, что столкнулись с нами. Наши Жнецы будут готовы собирать урожай.

Да начнется кровавая баня.

Тень

Сухой воздух пустыни стал прохладнее после того, как над Великой котловиной опустилась ночь. Робкая луна выглянула из-за слоев тонких серых облаков. Над головой сияли звезды, и я поймал последние лучи сливового цвета, когда они опускались за горизонт.

Это было любимое время Стефани и именно тогда, я приходил на ее могилу.

Сумерки.

То самое небо, где я смотрел, как она танцует под летним дождем, и когда я без сомнения знал, что люблю ее, поменял бы свою жизнь на ее, и ничто не помешало бы мне сделать это. Ночь, когда возможность будущего казалась такой многообещающей, и простое прикосновение ее пальцев к моим собственным расцвело надеждой в моем сердце. У нас был наш первый поцелуй под похожими звездами, и когда ее голова покоилась на моем плече, я никогда не чувствовал себя более завершенным.

В тот вечер мы разделили рожок мороженого, и я слизнул сливочную капельку с уголка ее сладкого рта. Я молча отдал ей свою душу, отдав свое сердце, потому что ни одна другая девушка никогда не значила для меня так много, как моя хорошенькая участница конкурса красоты.

Глядя на ее могилу, я выдохнул, кивнув головой один раз, прежде чем развернуться на каблуках и направиться обратно к своему байку. Двигатель заурчал, когда я выехал с кладбища и покатил по дороге, думая только об одном пункте назначения.

Я сосредоточился на чем-то одном. Я не обращал внимания ни на достопримечательности, ни на тихие дороги, ни на прохладный ветерок, когда он шептал по моей коже, умоляя меня развернуться и выбрать другой путь.

Это было невозможно.

Когда была убита Стефани, мой выбор был сделан.

Единственное, что осталось, это ярость. Она заглушала боль. Скорбь. Чувство вины.

Пламя моей зажигалки затрепетало на беззаботном ветру, когда я закурил, вдыхая никотин в легкие, а мои губы растянулись в мимолетной улыбке.

Оправдание. Месть. Око за око.

Ни одно из этих слов не шло ни в какое сравнение.

Сегодня я не был правосудием или местью.

Я был смертью. И пощады не будет.

Рейт

Сидя за столом, мой взгляд блуждал по лицам моих братьев. Мужчины, которые стали моей семьей. Нам нужно было разобраться с дерьмом, и клубу предстояли трудные времена, но я не сомневался, что мы с этим разберемся.

Мы всегда так делали.

Заседание в церкви закончилось, и мы поднялись на ноги, выпив несколько бутылок виски, прежде чем покинуть часовню. Мой разум был занят кучей дерьма, которое мне не нужно было затуманить, и я подошел к своему президенту, приподняв свой подбородок.

– Ты выглядишь так, словно на твоих плечах лежит тяжесть мира, Рейт.

Если бы он только знал.

Рука Грима легла мне на плечо, как он делал сотни раз до сегодняшнего вечера. Как будто все было нормально, за исключением того, что ничто в моей жизни не было чертовски нормальным. Не было с того дня, как я согласился на поездку дьявола. Дерьмо было настолько хреновым, насколько это возможно, и не собиралось меняться в ближайшее время.

Не имело значения, когда я наблюдал за шокированным выражением лица своего президента, когда пальцы Грима погрузились в мое тело, как будто я был сделан из воздуха, его ноги споткнулись, и он почти врезался лицом в ближайшую стену. Выражение паники на лице Экса, было подобно ножу, вонзившемуся в мое сердце, когда он вскочил на ноги в тот самый момент, когда Мамонт предотвратил удар Грима о стену своим мясистым кулаком. Его рука взметнулась, и Грим отскочил от груди нашего вице-президента, на мгновение сбитый с толку.

В комнате воцарился хаос. Никто не знал, что сказать или сделать. Они не понимали моего состояния или причин, стоящих за ним. Это был мой хорошо спрятанный секрет.

Я не рассказал остальным о своей маленькой проблеме. Даже Гриму. Мой лучший друг был чертовски напуган, потому что Экзорцист точно знал, насколько ужасной была ситуация, не говоря ни слова. Все, что я мог сделать, это вздрогнуть, как маленькая сучка, каким бы жалким не казался. Я знал, что все они видели. Я достаточно часто видел это в зеркале в своей ванной в Перекрестке.

Бледный отблеск Королевского брата-бастарда, на которого они все рассчитывали.

Это было чертовски иронично.

Сколько времени пройдет, прежде чем я исчезну совсем?

Мой ник должен был быть шуткой.

Рейт (Призрак).

Да, но потому, что я знал, как заставить людей исчезнуть. Диабло был не единственным специалистом в этой области. Мне нравилось красть души глубокой ночью. Я кайфовал от ужаса и трепета убийства, стремления к справедливости наблюдая за тем, как несчастная душа человека покидает его погрязшее в грехах тело. Осознание того, что я оставлял мужчин слабыми и падающими на колени, окаменевшими от ужаса, когда они кричали, выводило меня из себя, как какого-то больного урода.

Я был бесстрашен, когда стоял перед Люцифером в момент своей смерти, обещая возмездие без малейшего сожаления о том, каким человеком я стану. Это было мое призвание, моя судьба, а также мое проклятие.

Потому что, нравится мне это или нет… Я был всего лишь чертовым призраком…

Перевод осуществлён TG каналом themeofbooks

Переводчик_Sinelnikova