Текст книги "27 шагов навстречу (СИ)"

Автор книги: Дарья Тоин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Шаг 25. Нежданный гость

RUTRA.

Смотрю, как заходит её сестра, следом ведя мальчика, что поразительно похож на моего брата. И верь я в высшие силы, непременно бы воздал руки к небу и спросил "За что?".

Следом выбегает Нелина мама, произносит имя мальчишки, получавшего все подарки из моих поездок, так что определенно – да, он.

Но как Светлана появилась с ним тут? При том, что Никита, мягко скажем, не контактный.

Артем доверил? Когда они сошлись, познакомились? Зная взбалмошного брата – очередная его прихоть, но…

Но не собственного же сына.

Когда три года назад громыхнула та трагедия с его бывшей женой, мне не верилось, что психика этого ребенка так будет трактовать насилие. Он же не просто закрылся, судя по его анамнезу, там всё гораздо глубже.

Но Марта… Лучше бы на Артёме свои "методы" проверяла.

Судя по сильному сжатию рук и увеличенным значкам, проблема так никуда и не ушла.

Хотя кто знает, судя по описанию первых месяцев, всё было гораздо хуже.

Ладно, тут я в целом бессилен.

Нели тихо шепчет, садясь рядом.

– Ты не говорил про него ничего.

– Не к чему было.

Артём не отец года, я не дядя века.

Вспоминаем про подарки, вручаем ему очередной набор сувениров. Ещё ни разу не видел его реакцию, хотя столько стран позади.

И сейчас немного понимаю деда, чьи черты тут как на ладони. Он к нему трепетно сдержанно всегда, переживая об этом мальчике, когда никто не видит. Это их сблизило с Мартой.

Одергиваю Нели от объятий.

– Не стоит его трогать.

Мышонок вопросительно смотрит, но не решается ничего спрашивать. Перевожу взгляд на её сестру, продолжая думать, всерьез ли Артём.

Он точно приедет, его сын – лишь способ попасть сюда.

Столько лет я отказывал им во встрече и попался так просто.

В Светлане не виден тот стержень эгоизма, что год от года держит брата на плаву, значит, будет очередной… Жертвой? Нет, слишком сильное слово. Он просто умный глупец, что не желает видеть последствия своих поступков.

Как в детстве, пакостит, сваливая вину на других.

Её взгляд продолжает изучать, не понимая, что играет не со мной.

– Приедет?

Пожимает плечами. Целую Нели в щеку, оборачиваюсь к её маме.

– Не воспринимайте ничего всерьез, что бы дальше не произошло.

– О чем речь?

– Никит, папа скоро будет?

Мальчик быстро строчит в смартфоне, жуя торт, и почти тут же отвечает:

– Три минуты.

Мама ждёт ответа.

– Знаете, в декабре 2012-ого мы с другом – Посмотрел на Нели, поняла о ком речь. – попали в маленький городок на берегу Висайского моря. Однажды утром мы решили нанять лодку и отправиться покорять маленькие островки неподалёку, только не один рыбак не согласился, показывая, что нынче океан слишком встревожен. Вода казалась серой, бурлящей даже на берегу. Нам посоветовали убраться отсюда побыстрее, только лететь уже было некуда – мы оба проворонили тайфун, разбушевавшийся в Тихом океане. Городишко быстро опустел, все битком набились в маленькие хижины, и море было совершенно безлюдным, только чайки бились о песок, чувствуя беду и не зная, что им делать.

Мама начала погружаться в мою "одну из" историю.

– Этот тайфун назвали Пабло. Как и все стихийные бедствия, удостоенные быть названными человеческим именем, он был беспощаден. Скорость порывов ветра в его эпицентре достигала 160 километров в час.

Общее число жителей Филиппин, пострадавших от «Пабло», превысило 5 миллионов человек. Тайфун также повредил свыше 7 тысяч домов, из них были полностью разрушены более 3 тысяч. В убежища и эвакуационные центры попали свыше 275 тысяч человек, лишившихся крова.

Отпиваю чай.

– Представьте, как сейчас с вами, мы сидим с Санчесом в маленькой беленой комнатке на берегу бушующего моря и смотрим съёмку со спутника, где "Пабло" спешит разрушить всё, что захочет. Всё, что попадется на его пути. Нам тогда повезло, он прошел мимо от нашего острова, задев лишь черными тучами и гнетущим беспокойством. Мой брат – такой же, поверьте. Поэтому, повторю, не воспринимайте ничего всерьез, тогда разрушений после него будет меньше. Он быстро уйдет.

Мама сдавленно сглатывает, Светлана, надеюсь, поняла и осознала смысл. Ей НЕ стоит быть с ним. Он НЕ предназначен для нормального существования, каким притягательным бы не был.

Почти тут же слышен визг тормозов, Никита мчится к окну и оборачивается к нам, улыбаясь отцовской улыбкой.

– Папа приехал?

– Ага! Свет, пойдем-пойдём!

Оба исчезают в коридоре, мама хочет встать, но Нели вытягивает руку и просит остаться, явно чувствуя лёгкий страх. Снова целую в висок, все будет в порядке в конце концов.

Никита возвращается за стол, шмыгнув носом. Принимается за торт.

Артём не торопится, начиная концерт по заявкам, щёлкая защёлкой в туалете. Первая срывается мама, следом встаёт Нели, втягивая и меня в это.

Всё, как раньше. Только на этот раз шутки с тегом 18+.

Затащил Светлану в ванную с выключенным светом.

Мама дёргает первый раз.

– Отойдите.

Нехотя отходит, безмолвно глотая эмоции.

– Артём, как выкрутишься на этот раз?

Бью ногой, скорее желая отрезвить его, чем выбить дешёвую ЛДСП. Удар сильнее дверь не переживет. Внутри плещется вода.

Мама рядом охает, Нели прячется позади.

Повторяю призыв, почти сразу вызывая его оттуда.

– Добрый всем день. – Прячет собой дверь, вынырнув к нам. – Представляете…

Косится на рубашку с огромным пятном, показывает на принесенные им же Lilium Martagon, что пыльцой своей вьелись в его хлопок. Подготовился, браво.

Не даёт их маме войти внутрь, сочиняя, что Светлана якобы отмывает руки. Серьезно?

Увожу Нели, больше не в силах слушать этот бред.

Никита отводит взгляд, продолжая копаться в торте. Надеюсь, что хоть он не будет таким, как его отец.

Мама заходит следом, садится на место, слишком сильно переживая о старшей.

Артём продолжает насмехаться, прикрывая всё это любезностью. Следит, как Света садится к Никите.

– Я ненадолго, только своих заберу…

Кто бы сомневался. Всё, не вижу смысла более слушать его. Встаю, собираясь прекратить это хотя бы разговором, только… он же ещё не наигрался, верно? Партия ещё не закончена.

Нели тянет на место, клонит голову на плечо… Нужно, как бы я не хотел, поговорить с родителями. Отец, вероятнее всего, уже в курсе – либо от деда, либо этот шут постарался.

– Ты будешь мне завтра нужна.

Улыбнулась, подняв голову.

– Только завтра?

– Отнюдь, но завтра в особенности.

Подносит ладонь к голове.

– Есть, сэр!

Вдохнул, впервые улыбнувшись. Артём сворачивает спектакль, уводит сына с едва слышным "Идём, мой мальчик". Как много у него от… Юрия Михайловича. Деда. Явно больше, чем все мы думали ранее. Хоть какая-то связь ДНК, не то, что моя не принадлежность.

Светлана долго беседует с мамой, иногда срывая тон, пытаясь доказать, что уже взрослая.

Действительно, кольцо на пальце, расстегнутая пуговица рубашки с до сих пор едва заметным красным пятнышком на изредка виднеющейся шее. Взрослая. Всё верно. Самодостаточная.

Сама разгребающая чужое желание.

Интересно, что думает Нели?

Шаг 26. Многое разрешится

RUTRA.

Закрываю за собой дверь не слишком громко, называю адрес дома родителей. Всё ещё немного привыкаю к левостороннему, чувствуя небольшой дискомфорт, даже сидя на пассажирском.

Начинаю диалог с таксистом, узнавая заодно, что интересного появилось в городе. Замечаю, что планшет окончательно посажен, и та книга про ДНК так и осталась почти не прочитанной.

Кажется, Нели поглотила все мои мысли. Кажется, я не могу не улыбаться этому.

Мужчина рядом старается не нарушать скоростной режим и вскоре беседа сходит на нет, отворачиваюсь к окну, закрывая глаза.

Голова начинает гудеть, вспыхивая белыми точками давних воспоминаний.

Я никогда не был с ними близок, мне было не дозволено возиться в библиотеке отца, но я всё равно бывал там тайком, не дозволено появляться на кухне, когда бабушка пекла пироги, но я всё равно наблюдал за ней сквозь щелку.

Всё детство делил одну комнату с братом, лишь в подростковом возрасте отвоевав отдельный угол.

Всё время я пытался воевать с ними. Со всеми. Только дед умел брать на спор и подсовывал отцовские, да и свои книги.

Возможно, сейчас я был бы рад увидеть дряблые руки и поседевшие волосы женщины, так и не признавшей меня. Возможно, я бы понял её и простил, хотя ей прощение не было необходимо.

Возможно, я бы понял маму, дорожившую "своим" местом, вкладывающую свою любовь в быт, но прячущую нежную душу за фартуком. Типичная жена ученого человека, вечно готовая на кухонные подвиги, забывающая о себе.

Возможно, сейчас я был бы иным, проявляй эти женщины хоть толику чистой открытой любви.

Возможно, брат не ревновал бы так, отбирая каждую косточку.

Возможно, отец бы… Нет, он всё равно не признает, хоть защити докторскую, хоть уйди на его должность…

С дедом проще, он… Любит.

Машина останавливается возле двухэтажного дома, расплачиваюсь, выхожу, смотря себе под ноги, достаю свой багаж, поправляю одежду и только после замечаю, как… Как… Как много здесь изменилось.

Дом, что казался нерушимым, вдруг предстал предо мною обветшалым, словно доживая, выживая… Даже солнце не красит почти сошедшие слои краски фасада, даже наличники больше не поражают.

Отец всегда гордился этим местом и… И садом, от которого остались лишь слабые тени былой красоты.

Пытаюсь преодолеть первый шаг, но стою и не улавливаю, правда ли за пять лет всё могло измениться, или эти перемены начались задолго до этого.

Может быть, во мне лишь вспыхнул образ из далёкого детства, когда родители кажутся сильными, вечными, красивыми.

Осматриваюсь, а рядом доживают всё те же соседи, напоминая, что это слишком правильный, элитно-научный район, уголок забытого "аристократа".

Интересно, как быстро мне укажут на место?

Вбегаю на поскрипывающие ступени, поражаясь каждому шагу. Сразу нахожу ключ в выемке доски под половиком, что плела ещё бабушка, открываю до сих пор тяжёлые дубовые двери.

В первый миг кажется, что в доме никого нет. Только войдя слышу слабый шум воды из кухни и стук в кабинете отца. Я пытаюсь понять, что же здесь изменилось. Но…

Не могу. Всё тот же стиль, лишь слегка обновленные вещи. Кашпо, трельяж на резных ножках, портреты этой семьи, обрамлённые слишком массивной рамой, глиняные безделушки на полках и прочая старина, напоминающая о детстве.

Деда, да и меня так тянуло в Ирландию именно поэтому – их образ так четко откликается с этим местом.

Не думал, что буду так трепетать, вернувшись туда, где вырос.

Убираю сумку с порога, разуваюсь, убирая обувь на полку, как любит мама. Шум с кухни прекращается почти сразу, и я уже пытаюсь оголить ножна былых не до конца забытых мечей, помогающих существовать здесь. Вспоминаю, как кричал отцу ещё в восемнадцать, что здесь прописан с рождения. Вспоминаю, что в двадцать он поклялся выписать отсюда, что в двадцать пять дал мне пять лет, чтобы окрепнуть. Кажется, в этом году срок истекает. Кажется, я даже помню те давние документы об их собственности, пожелтевшую домовую книгу, но…

Вздрагиваю, увидев её. Кажется, мама начала толстеть, кажется, это всё тот же фартук, кажется, она перестала закрашивать седину на некогда русых волосах, словно как и на досках фасада, оголяя ход времени.

Кажется, я взял от неё куда больше, чем думал все эти годы.

Она опасливо выглянула из кухни, вытирая сырые руки о подол. Что-то внутри дрогнуло вместе с её невинным движением вперёд. Что это, если не душа, верно?

– И..Игнат! Артур… мой… Мой чесночек.

Я впервые рвусь к ней под скрип двери на втором этаже, что ведёт прямиком в кабинет отца. Но мама вспоминает про тапочки, холодный деревянный пол, запыленный ковёр, сквозняки, деревянные окна, что ни за что не обновят на пластиковые, давая дому дышать. Кажется, что с этим домом дышат, стареют и они.

Помню, как прятался в отцовском кабинете поздними вечерами. Кажется, это было целую жизнь назад. Всё же… Путешествия помогают многое преодолеть, все пережитое – мой опыт, что в конце концов привел сюда же.

Спрашивает, только увидев…

– Это я стал ниже, или ты так вырос?

Кажется, Отец впервые торопясь ко мне забыл пенсне, что осталось, уверен, на том же столе, заваленном рукописными работами. Вижу, что это уже не впервые, но для меня это из разряда невозможного.

Кажется, так ему лучше думается. Кажется, пенсне столь же естественно ему, как и мамин фартук.

Он вдруг спешит обнять, не шикая на маму за слезы. Я пытаюсь разглядеть те глаза, из-за которых я так отстранялся, но вижу лишь их подобие. Они блекнут темными искрами, становясь нежнее и сентиментальнее, позволяя слезам застыть.

Может быть, стоит задуматься о доме здесь. Или в ином другом городе неподалёку, куда можно было бы возвращаться после.

Может быть… Нужно поговорить с ней.

Быстро отстраняется, беря себя в руки.

– Наконец-то…

***

Осознание упрямства капает вместе с подтекающим краном на кухне. Мама всё наровит накормить меня, отказываясь от любой помощи.

Разговор в кабинете отца дался сложнее, чем я думал, именно потому, что упрёков не было. Он лишь узнавал, как я провел эти пять и в принципе десять лет, а у меня вдруг не хватило слов.

Я потерялся, словно года вылетели впустую.

Но это не так, целый цикл о путешествиях в шкафу за его спиной не опишет и доли того, что было изведано. Наверное, с книгами так всегда. Любой автор совершает путь, что потом вместится лишь в пару строк.

Точнее, это далеко не только о книгах…

Отец уже не выдерживает свой график. Уже отошёл ко сну. Интересно, пару лет назад, когда он впервые позвал вернуться, он уже был в этом состоянии?

Смог бы я тогда… Нет, едва ли.

Почему-то хочется купить машину, квартиру и обосноваться здесь. Это совершенно не объяснимо. Неужели стоило только спуститься с трапа, как потянуло приземлиться? Заземлиться, остановиться.

Это немного нелепое чувство.

Я не прекращу путешествовать, лишь добавлю к своей ручной клади кожаный рюкзак и какие-нибудь цветочные чемоданы, если она согласится.

Интересно, согласится?

Кажется, с ней мне комфортно.

Медленно открываю дверь в свой закуток. Выдыхаю, осознав, какой же он крошечный. В 13 мне казалось это место целой вселенной, а по факту пять шагов в ширину и чуть больше в длину.

Прохожу, сажусь на кровать, что заправлена знакомым пледом, провожу пальцами по ткани, очерчивая каждый квадратик. Кажется, что в этом и была мамина любовь.

Изучаю стену со своими надписями на обоях. Так странно, не думал, что их не заклеят. Поднимаюсь к огромной карте целого мира, невольно поднимаясь на ноги.

Из груди рвётся выдох и руки тянутся к голове.

– Поразительно…

Я забыл про неё. Совершенно. Забыл, что с 14-и отмечал места, где хотел бы побывать. Алые точки пестрят на всех континентах.

Объездил ли я всё? Естественно, нет.

Достаю смартфон, делаю фото на память и тут же отправляю Нели, невольно задумываясь, что же ей написать.

"Объедешь со мной?" – стираю. "Хотела бы?" – стираю. Возвращаюсь к первому варианту, но не успеваю отправить, принимая вызов, невольно улыбаясь…

– Привет. Мама сильно ругалась?

Слышу, как улыбнулась.

– Угу, она на нас обижена.

– Отойдет?

– Наверное. Но могло быть и хуже, правда.

– Верю, Нель.

– Я так и не показала тебе Меркурий.

– Меркурий?

– Угу, папин рисунок на стене… Он художник. Я не говорила?

– Вроде бы нет. Интересно…

– Правда?

Лег на кровать, всматриваясь в карту.

– Да. Нель…

– М?

– Я Артур, мне 30. И я похоже немного дурак.

Рассмеялась.

– Ты только узнал об этом?

– Типа того. Я завтра заеду утром, нужно будет кое-что выбрать.

Отключаюсь, тут же закрывая глаза.

Только сон не идёт, зато появляются пару объявлений в избранном и вкладок десять с анализом построенных жилых комплексов. Где-то не устраивает земля, где-то район, где-то смущает заниженная стоимость. Нели бы сказала, что я скурпулезен.

Побыстрее бы утро.

Последний шаг. Это очевидно, я люблю тебя

RUTRA.

Не люблю, когда планы сдвигаются. Не люблю, когда кто-то действует исключительно в своих интересах. Хотя почему "кто-то"? Ответ очевиден, брат.

Он обладает поразительной способностью привлекать к себе внимание.

Поэтому неудивительно, что сейчас я стою в прихожей и смотрю, как он вальяжно пьет чай на кухне.

– Ну, как? Освоился? Не тошнит от наших пресных рож?

Мама даже перестает хлопотать, готовя ему омлет.

– Лучок, ну, что же ты…

Артём смеётся и продолжает смотреть, как я его изучаю.

– Что надумал?

– Ты со Светланой всерьёз?

Мама снова замерла. Артём поморщился.

– Не знаю, ещё не решил. Осуждаешь?

– Как всегда.

В ответ лишь хмыкнул.

– Я в тебе не сомневался.

Покосился на дверь.

– Взаимно. Могу идти?

– Что ты, Артурчик? Разве я тебя когда-то держал?

Оба усмехнулись, отпуская друг друга.

– Ты не такой уж и педант, я рад, что ты вернулся. – Посмотрел на маму, что до сих пор слушает нас. – Теперь довольна?

Кивнула… Пожалуй, нужно идти.

Нели.

– Нет, ну, нет, ну, пожалуйста!

Он снова держит ладонь и не думает отпускать.

– Мы и так опоздали, Нели.

Понимаете ли, я тут накрасилась, надела платье, а он… Вот туда? Меня? Да ну нет.

– Судя по отзывам, это лучшая стоматология в городе, Нели.

Сглотнула, пытаясь отогнать застывшие слезы. Он вдруг посмотрел в глаза и коснулся щеки.

– Милая, – Ой, сердце… – Твои зубы являются очень ценным ДНК материалом, который даже спустя несколько тысяч лет сможет многое рассказать о твоих…

Рука сама к лицу поползла.

– Останках? Артур, твою ж… Что я в тебе вообще нашла!?

Улыбнулся. А я, между прочим, серьёзно!

– Береги себя и перестань всего бояться.

– Чтобы через пару тысяч лет кто-то вырвал из черепа мои зубы и изучил их, узнав, что я втюрилась вот в такого осла?

– Вот если у нас будут дети, и их черепа будут отданы на анализ, тогда да, Нели.

Нет, правда, как он одновременно может вызывать столько противоположных эмоций во мне? И, да, мы всё же поднялись по ступеням и даже поздоровались с девушкой в белом халате.

Этот осёл поцеловал меня в нос, на секунду смешав дыхание и подтолкнул к документам, которые надо бы подписать. Опасный он человек, так, хоп, и в ЗАГС затянет ещё.

Посмотрела на него, как он вальяжно рассеялся, читая медицинские сводки из какого-то журнала…

Не, скорее я его затащу. Позади вдруг раздалось:

– Нинель, Вы готовы?

А у меня есть другой выход?

***

Ладно, хорошо, я зря так боялась. Эти металлические предметики хоть и страшные, но всё-таки было не так уж и больно.

– Доволен?

Улыбнулся, кивнув. Только вдруг достал смартфон и встал прямо посреди улицы, что-то там нашел, посмотрел по сторонам и произнес, показывая на громадную новостройку.

– Что ты думаешь насчёт квартиры в этом доме?

– Что?

– Ты слышала.

– В смысле?

Опять улыбнулся, потрепав мои волосы. Действительно, я же такой неразумный ребенок.

– Ты хочешь купить квартиру?

Прищурился слегка.

– Да, тебе не нравится идея?

– Да нет, почему, просто так… – Подбираю слово. – Неожиданно… И, ну, это твой выбор.

– Это будет наша квартира.

Эм….

– Поспешно?

– Очень…

– Ты против? Тебе не понравилось жить со мной или, может быть, уже передумала?

Протянула, пару раз моргнув.

– Не-е-ет… Погоди, ты так предлагаешь, ну, жить вместе, да?

Кивнул.

– Так что ты решила? Артём, кстати, уволит, но тебе же всё равно не нравилась эта работа, да? Просто… Ты же будешь со мной, верно? А тут… Есть неплохой вариант на втором этаже, здесь вполне развитая инфраструктура, есть подземная парковка, геодезия неплохая, этот вариант самый релеватный, её можно будет быстро продать, если вдруг мы захотим что-то большее…

А я стою, слушаю и… В голове моей крутится только один вопрос наряду с дурацкой улыбкой.

– А может…

Он замер, точно борясь с собственным волнением. Взяла его руку, в ответ посмотрел наконец в глаза.

– Может, здесь есть вариант повыше? Отсюда красивый вид…

Расцвёл, вдруг пытаясь поцеловать. Резко отстранился и наконец ответил:

– На 12 этаже есть шикарный вариант с лоджией и огромной кухней, Нели. Идём смотреть?

Кивнула, смущённо потирая краснеющую щеку.

– А, ещё… Сегодня вечером отец просил познакомить тебя с ними, ты не против? Вчера мы долго говорили, и он, кажется, понял, почему я вернулся.

– И почему ты вернулся?

– Это очевидно. – Открыл передо мной дверь, пропуская в просторный хол с колясочной. – Потому что люблю тебя.

И может быть, когда-нибудь, лёжа на каком-нибудь пляже с молочно белым песком, я буду думать о тяжести бытия, любуясь, как это божество в одних плавках снова гнет свою линию, разделывая какой-нибудь кокос точно по инструкции из интернета…

– Ты думаешь, я с ним никогда не имел дел? Нели, 5 лет одиночества… Поверь мне…

Ой, я это в слух сказала? Ну да ладно, это совсем другая история.

А сейчас… Мне хочется целоваться!

– Слушай, погоди-погоди… 27 шагов! В 20 метрах их 28, Артур, ты… – Продолжает касаться губ, явно не желая отстраняться. – Ты обманщик…

– Какая разница, Нель, сколько их, если все они вели к тебе.